Текст книги "История войны 1813 года за независимость Германии"

Маршал Удино, соорудив два моста на козлах у селений Грубшица и Синквица, открыл перестрелку с войсками графа Сен-При и, оттеснив их, перешел через речку, около 4 часов пополудни. Макдональд воспользовался каменным мостом у Бауцена, оставленным в целости, и с содействием дивизии Компана (корпуса Мармона) овладел городом, вытеснив оттуда дивизию князя Шаховского²⁰. Одновременно с наступлением этих корпусов французы поставили батарею из 40 орудий на продолжении правого крыла корпуса принца Евгения Вюртембергского и действовали продольными выстрелами по его войскам. Принц Евгений мог противопоставить сильной неприятельской артиллерии только несколько легких орудий, потому что все прочие, по приказанию Милорадовича, были заблаговременно отправлены на главную позицию. Войска Мар-мона, пользуясь решительным превосходством своим, устроили мосты на козлах ниже Бауцена, в 3 часа пополудни, и, прикрыв себя густой цепью стрелков, перешли через реку. Полковник Курносов, только лишь выздоровевший от раны, им полученной в сражении при Смоленске, кинулся с Волынским пехотным полком навстречу неприятелю и пал, простреленный пулей. Принц Вюртембергский, не имея возможности долее удерживать наступление несравненно превосходных сил, отошел, шаг за шагом, около 6 часов пополудни, на высоты между Аурицем и Энквицем, где присоединился к нему и отряд графа Сен-При. Полковник Ререн, оставленный со Шлиссельбургским полком в селении Прейшвице, потерял много людей и примкнул к прочим войскам уже к вечеру. Генерал Эмануэль со своим отрядом отступил к Бинневицу.

В 6 часов пополудни неприятель, совершенно овладев Бауценом, повел атаку на левое крыло Милорадовича, оттеснил его и овладел селениями Куницем и Мильтей-ером. Успехи французов на этом пункте озаботили союзников. Почти все русские и прусские военачальники были уверены в том, что Наполеон имел намерение сделать главные усилия на левом крыле российско-прусской армии, где местность способствовала действиям его многочисленной пехоты; граф Витгенштейн, напротив того, полагал, что главная атака будет устремлена на правое наше крыло. Несмотря, однако же, на то, войска Милорадовича были передвинуты влево, и часть резервов (бригада гренадер, Лейб-гвардии гренадерский и Павловский полки и легкая гвардейская кавалерия) направлена в помощь левому крылу²¹. Эти храбрые войска опрокинули неприятеля за Бинневиц и снова заняли высоты у селений Куница, Мильтейера и Аурица.

В продолжение времени описанных действий на левом крыле союзной армии генерал Клейст, с передовыми войсками центра, неустрашимо оборонял высоты Бурка. В 5 часов пополудни атаковали его Мармон, с дивизией Бонне, со стороны Эны, и корпус Бертрана – от Нидер-Гурки: таким образом, против 5-тысячного отряда Клейста было направлено около 20 000 человек. Уже французы, после упорного боя, брали верх над союзниками у Нидер-Гурки, когда прибыли к сему пункту присланные Блюхером, по просьбе Клейста, 5 батальонов Верхнесилезской бригады Цитена, в числе 4000 человек, с двумя русскими батарейными ротами полковников Штадена и Вельяминова. Эти подкрепления дали возможность союзникам отразить фронтальную атаку Бертрана; но, между тем, Мармон, с дивизией Бонне, в 7 часов вечера, переправился через Шпрее, ниже Бауцена, и обошел войска Клейста с левого фланга. Храбрый Клейст, не видя никакой возможности обороняться долее на занятой им местности, отступил на главную позицию, за селение Литтен, в 8 часов вечера.

Корпус Барклая весь день не был атакован, и только к вечеру передовые войска Нея, подойдя к Кликсу, вступили в бой с авангардом Чаплица, который, будучи вытеснен из селения, встретил переправлявшегося неприятеля картечным огнем и стрельбой пехоты и удерживал французов более четырех часов, причем в особенности отличились 12‐й и 22‐й егерские полки, под начальством генерал-майора Рудзевича²².

Канонада и перестрелка на левом крыле продолжались до 10 часов вечера. Запылали бивачные огни обеих армий и, вместе с пожаром нескольких селений, осветили все пространство окрестностей Бауцена. Союзные монархи, находившиеся ввечеру на левом крыле позиции, в большом шанце5555
  Шанц – земляной окоп, общее название полевых укреплений. – Примеч. ред.


[Закрыть], отправились на отдых: император Александр – в Клейн-Буршвиц, где ему приготовлена была квартира в гостинице, а король Прусский – в Вуршен²³.

Дело 8 (20) мая при Бауцене, в котором от 20 000 до 25 000 союзников сражались несколько часов против 70 000 французов, стоило российско-прусским войскам вообще до 2600 человек, а войскам Наполеона – гораздо более, но сколько именно, в точности не известно²⁴.

В ночь с 8 (20) на 9 (21) мая французская армия занимала следующее расположение: корпус Удино – против Куница у селения Бинневица; корпус Макдональда – на высотах, впереди селения Стрела, против Аурица; корпус Мармона – на высотах, впереди селения Бурка; Бертран оставался по левую сторону Шпрее, у Нидер-Гурки: гвардия и кавалерия Латур-Мобура находились частью в Бауцене, частью впереди, между селением Надельвицем и кладбищем Таухером; главная квартира Наполеона – в Бауцене. Корпуса Сугама (3-й) и Лористона стояли у Серхена против Кликса; корпус Рейнье – на пути от Гойерсверды к Кликсу. Следовательно, расположение французской армии представляло две отдельные части, разобщенные между собой войсками Блюхера, стоявшими на креквицких высотах, и Барклая у Глейны и Кликса²⁵.

Союзная армия, по отступлении передовых корпусов на главную позицию, была расположена следующим образом: войска отрядов Кайсарова, Эмануэля, Орлова, корпусов принца Евгения Вюртембергского, князя Горчакова 2‐го и Берга, и часть резервов, всего в числе около 26 000 человек, под начальством графа Милорадовича, стояли от Куница до Башюца, составляя левое крыло общего расположения армии. Три флеши у Башюца были заняты орудиями 1‐й и 2‐й гвардейских легких рот²⁶. В центре, под начальством Блюхера: за Литтеном – корпус Клейста, между Литтеном и Буршви-цем – корпус Йорка и на креквицких высотах – корпус Блюхера, всего в числе около 28 000 человек. Две крайние флеши впереди селения Литтена были заняты орудиями гвардейской батарейной роты графа Аракчеева, а средняя флешь – прусской батареей. Гвардейская батарейная рота его высочества находилась при корпусе Блюхера, у Креквица²⁷. Правое крыло, состоявшее из бывшей Западной армии и отряда генерал-майора Ланского, всего в числе 15 000 человек, под начальством Барклая-де-Толли, занимало пространство от Мальшвица до Глейны; авангард этих войск, под командой Чаплица, стоял у Кликса. Наконец, гвардия, гренадеры, кирасиры и резервная артилле^{рия, в числе 18 000 человек28}, под начальством цесаревича великого князя Константина Павловича, были расположены в резерве: пехота – позади Башюца, между дорогами, ведущими в Гохкирх и Вюршен, а кавалерия – за Ней-Буршвицем²⁹. Следовательно, силы союзной армии поутру 9 (21) мая, собранные на главной позиции, простирались до 62 000 русских и 25 500 пруссаков, всего же до 87 500 человек, не считая 3000 казаков, состоявших в различных командировках, а вообще до 90 000 человек³⁰.

Дело 8 (20) мая могло бы иметь выгодные последствия для союзников только в таком случае, если бы они в момент боя, когда правое крыло неприятельской армии переправилось через Шпрее, атаковали эти войска (корпус Удино и часть корпусов Макдональда и Мармона: всего до 40 000 человек) корпусами своего левого крыла и центра, поддержанными частью резервов. Союзники могли употребить для этого нападения, по крайней мере, до 60 000 человек. Но, так как российско-прусская армия допустила большей части неприятельских сил перейти через реку и построиться в боевой порядок, а между тем Ней с тремя корпусами готовился обойти с правого фланга позицию союзников, то им ничего более не оставалось, как отступить либо принять бой в весьма невыгодных обстоятельствах. Барклай-де-Толли предложил отойти к Герлицу, занять там позицию и, обманув неприятеля притворной готовностью принять снова бой, отступить далее. Таким образом, можно было выиграть двое суток, сохранив несколько тысяч храбрых воинов, павших во второй день Бауценского боя. Многие из русских генералов полагали, что не следовало решаться на генеральное сражение; напротив того, пруссаки, и в особенности генерал Кнезебек, пользовавшийся особенной доверенностью императора Александра, желали боя; по их мнению, отступление не только ослабило бы дух войск и увлечение прусского народа, но заставило бы Австрию потерять доверие к союзникам и принять сторону Наполеона. Некоторые, находясь под влиянием преувеличенных опасений за Берлин, предлагали даже перейти в наступление; но император Александр не изъявил на то согласия. Оставалось принять оборонительное сражение в надежде на силу укрепленной позиции, храбрость войск, превосходство в числе орудий и на многочисленную кавалерию, которая, в случае неудачи союзников, могла парализировать усилия преследующего неприятеля³¹.

Со стороны Наполеона план действий заключался в том, чтобы возобновить усиленные атаки Удино и Макдональда на левое крыло союзников, отвлечь к сему пункту их резервы и, выждав нападение Нея на правое крыло, атаковать ослабленный центр российско-прусской армии собранными против него корпусами Мармона, Бертрана и гвардией³².

Союзные монархи в 3 часа утра прибыли из своих главных квартир к войскам и в продолжение боя большей частью находились на вершине скалы позади селения Башюца, между центром и левым крылом. С высоты, поросшей редким лесом, между Блезауэр-Вассером и Ришеном, можно было с самого рассвета видеть Наполеона в каре, впереди Бауцена. Вслед за тем вся французская гвардия построилась в несколько полковых каре. Впереди правого крыла их линии расположился кавалерийский корпус Латур-Мобура, а позади, левым флангом к городу, гвардейская кавалерия. Корпуса Удино и Макдональда по-прежнему стояли у Бинневица и против Гросс-Энквица; Мармон – на высотах Бурка; корпус Бертрана, большей частью, оставался по левую сторону Шпрее, и только одна бригада была выдвинута на так называемую сосновую гору (Kiefern Berg )³³.

На рассвете 9 (21) мая войска принца Евгения Вюртембергского получили приказание отступить от Аурица к Ришену, между тем как граф Сен-При был на время оставлен у Фалькенберга и Есница. Принц Вюртембергский расположил свой корпус вправо от Ришена; 24 орудия, под командой подполковника Сиверса, были выставлены впереди его правого крыла³⁴.

В 5 часов утра сражение началось канонадой, которая постоянно усиливалась. Около 6 часов маршал Удино рассыпал тучу стрелков впереди своих колонн, завязал перестрелку с войсками Милорадовича и атаковал левое крыло союзной армии. Граф Сен-При получил приказание отойти к Ришену и расположил свои войска, вместе с отрядом Энгельгардта, у Мильтейера; правее его, у Дараница, стоял 4‐й корпус Маркова, а левее – 8‐й корпус князя Горчакова; еще левее – у Пилица, часть 1‐го корпуса Берга, гренадеры, гвардейская бригада и легкая гвардейская кавалерия. На оконечности левого крыла, у Гросс-Куница, наблюдали за неприятелем легкие отряды.

В 8 часов дивизии Лорансе и Пакто (корпуса Удино), овладев Мильтейером, Куницем и Пилицем, устремились к Рахлау. Левее сих войск дивизия Жерара, с частью дивизии Фрессине (корпуса Макдональда), направилась к Дараницу и Ришену. Войска русские оборонялись весьма упорно; генерал-майор Энгельгардт был ранен; наконец командир Шлиссельбургского полка полковник Ререн, уступая превосходству неприятеля в числе войск, очистил Дараниц, но продолжал удерживаться в Ришене с содействием посланного ему в помощь Черниговского пехотного полка. Тем не менее, принц Вюртембергский, обойденный с левого фланга войсками Удино, находился в затруднительном положении. Неприятель, оттеснив графа Сен-При, поставил на продолжении линии 2‐го пехотного корпуса батарею, которая, действуя через селение Ришен, осыпала картечью войска принца Вюртембергского. Но в этот самый момент генерал Мелиссино, со своим конным отрядом, стал на левом фланге 2‐го корпуса и выдвинул против неприятельской батареи несколько конных орудий. В то же время князь Шаховской, с 3‐й дивизией, поддержанной частью войск Сен-При, сражался с обычной ему храбростью у селения Ришен, которое несколько раз переходило из рук в руки. Кавалерия генерал-майора Кнорринга, расположенная правее 2‐го пехотного корпуса, поражаемая сильным огнем неприятельских батарей, была принуждена отступить за Клейн-Энквиц. Но вслед затем два батальона дивизии Шарпантье (корпуса Макдональда), наступавшей к Рабицу, отделившись неосторожно от прочих войск, были атакованы у сего селения татарскими уланами и двумя Украинскими казачьими полками, под начальством Кнорринга, и почти совершенно уничтожены; при этой атаке отбито орудие. На левом крыле союзной армии неприятель продолжал подаваться вперед. Успех наступления французов утвердил императора Александра и почти всех русских генералов в убеждении, что главные усилия Наполеона были направлены на этот пункт с целью отрезать союзников от австрийской границы. Граф Витгенштейн изъявлял противное мнение: «Ручаюсь головой, – сказал он Государю, – что эта атака – ложная. Наполеон хочет обойти нас с правого фланга и оттеснить к Богемии». Но один лишь начальник штаба его генерал Довре разделял сие убеждение, и потому союзники не только оставили у Милорадовича подкрепления, к нему посланные накануне, но еще усилили его остальными гренадерскими полками, кроме Перновского и Кексгольмского. Прибытие этих резервов дало возможность левому крылу союзной армии перейти в наступление. Французы, встреченные сильным огнем русских батарей и атакованные постепенно прибывавшими свежими войсками, были принуждены не только очистить селения Пилиц, Мильтейер и Куниц, но и сойти, около полудня, с гор на равнину, где превосходство русских в кавалерии подвергало неприятеля большой опасности³⁵. Маршал Удино посылал к Наполеону два раза с известием, что он не в состоянии удержаться на занятой им местности, и просил о подкреплении его свежими войсками. В первый раз Наполеон не дал ему никакого ответа, а во второй, около 2 часов пополудни, приказал сказать маршалу, «чтобы он действовал по возможности, и что в 3 часа сражение будет выиграно». Удино, предоставленный собственным силам, собрал свои расстроенные войска под прикрытием менее потерпевшей баварской дивизии Рагловича и дивизии Фрессине (корпуса Макдональда). Потери его были весьма значительны, но ход действий на прочих пунктах поля сражения не позволил Милорадовичу довершить поражение опрокинутого неприятеля³⁶.

Еще в 6 часов утра, почти одновременно с открытием канонады на левом крыле союзной армии, замечен был на высотах Бурка густой дым, послуживший Нею сигналом для наступления. В продолжение ночи корпуса Сугама и Лористона стянулись к Кликсу; оставался назади только лишь корпус Рейнье. Передовые войска Нея, овладев еще накануне ввечеру селением Кликсом, начали переходить через Шпрее³⁷. Дивизия Мезона переправилась у Кликса, под сильным огнем батареи, поставленной Чаплицем у селения Салга, между тем как прочие две дивизии корпуса Лористона двинулись через Лейхнам, около двух верст ниже по течению реки. Корпус Нея, под непосредственным начальством генерала Сугама, следовал по нескольким наскоро построенным мостам за войсками Мезона. Генерал Чаплиц, атакованный с фронта превосходными силами Сугама и обойденный справа Лористоном, посланным на Брезу, отступил к Готтамельде для прикрытия с фланга позиции, занятой Барклаем между Мальшвицкими прудами и высотой у селения Глейны (Windmühlenberg ), на которой с рассвета была поставлена батарея из 12 орудий. Неприятель, совершив переправу, двинулся вперед по двум направлениям: Лористон, с дивизиями Лагранжа и Рошамбо

(всего до 10 000 человек), в обход правого фланга позиции союзников, направляясь к Баруту, а сам Ней, со своим корпусом и с дивизией Мезона (всего до 24 000 человек), с фронта против Барклая, в надежде совершенно отбросить его от Блюхера. Для противодействия этим войскам, впоследствии усиленным корпусом Рейнье, Барклай имел всего-навсего 12 000 человек. Большая часть их стояла на высоте Глейны, значительно господствующей над окрестной местностью. Но, так как ему надлежало, с одной стороны, сохранять связь с Блюхером, а с другой – обеспечить армию от обхода с правого фланга, то он принужден был занимать войсками своего корпуса селение Мальшвиц и лес у Готтамельде: таким образом, у него на главной позиции у Глейны оставалось не более 7000 человек.

Между тем император Александр, полагая, что главные силы Наполеона обращены против левого крыла союзной армии, но будучи озабочен докладом генерал-квартирмейстера прусских войск Мюффлинга о возможности неприятельского обхода с правого фланга, спросил у графа Витгенштейна: «Сколько войск у Барклая?», – и, узнав от главнокомандующего, будто бы в Западной армии было 15 000 человек, обратился к Мюффлингу, знавшему в подробности местность поля сражения, с вопросом: «Достаточно ли их?» Получив утвердительный ответ, государь приказал Мюффлингу отправиться к Барклаю-де-Толли и содействовать ему в занятии наивыгоднейшей для обороны позиции. Генерал Мюффлинг, найдя Барклая на высоте у Глейны, в тот самый момент, когда Ней готовился атаковать его, объявил ему волю государя – удержать французов 15 000 человек, состоявшими под его начальством. Барклай не сказал ни слова, но, когда Ней развернул свои силы, простиравшиеся на взгляд до 40 000 человек, русский полководец пригласил Мюффлинга войти с ним в дом мельника, и, затворив тщательно дверь, между тем как неприятельские ядра пронизывали насквозь утлые стены дома, сказал: «Вы полагаете, что у меня 15 000 человек, и Государь думает то же. В такую решительную минуту не могу молчать долее. У меня всего 5000; судите сами, могу ли удерживаться против 40 000 человек? Прошу вас, поезжайте, как можно скорее, к Блюхеру, и просите его, чтобы он помог мне»³⁸. В ожидании подкрепления Барклай, атакованный в 5 раз сильнейшим неприятелем, послал генерала Засса, с резервом своего корпуса, через Бухвальд к Баруту, и приказал Чаплицу отступить от Готтамельде туда же; сам же, с остальными войсками, в числе 3000 человек, отошел, шаг за шагом, к Прейтицу, и, прибыв туда в 9 часов утра, донес государю о своем отступлении, а между тем продолжал двигаться назад к Баруту³⁹.

Император Александр, получив донесение Барклая-де-Толли, и будучи недоволен тем, что войска его так скоро оставили выгодную местность у Глейны, послал ему приказание оборонять вновь занятую позицию до последней крайности.

Одновременно с наступлением Нея против позиции Барклая-де-Толли у Глейны Мезон двинулся к Мальшвицу и, вытеснив оттуда русских егерей (10‐й и 38‐й полки), заставил их отступить к Прейтицу, где они были оставлены вместе с четырьмя эскадронами Тверского драгунского и Дерптского конно-егерского полков, генерал-майора Бердяева. Прочие же войска Барклая-де-Толли отошли в 11‐м часу к Баруту. Между тем Мезон, продолжая наступать, атаковал в селении Плисковице прусский гвардейский фузилерный батальон и опрокинул его к высотам Креквица. Войска же корпуса Нея, по овладении позицией у Глейны, были размещены следующим образом: дивизия Сугама послана к Прейтицу; за ней, в некотором расстоянии, следовала дивизия Дельмаса; две дивизии, Альбера и Рикара, в ожидании прибытия корпуса Рейнье, расположены на высотах Глейны; наконец, дивизия Маршана оставлена в виде репли5656
  Репли – отряды войск, оставляемые на выгодных позициях, когда главные силы идут вперед, но предвидят необходимость скорого отступления. – Примеч. ред.


[Закрыть] у Кликса. Получив между тем повеление Наполеона⁴⁰ «направить войска на гохкир-хенскую колокольню», маршал продолжал наступать к Прейтицу с двумя дивизиями, в числе всего от 8000 до 9000 человек. В 11 часов Сугам вытеснил малочисленный русский отряд из Прейтица и занял сие селение: таким образом, Блюхер не только был отрезан от Барклая, но и подвергался опасности потерять путь отступления. Надлежало, во что бы то ни стало, выбить неприятеля из Прейтица: с этой целью Блюхер послал туда Бранденбургскую бригаду генерала Редера и отряд Клейста; в то же время часть прусской резервной кавалерии была выдвинута к Шпрее для наблюдения за неприятелем и для угрозы ему с правого фланга⁴¹. Барклай, со своей стороны, оставил близ Прейтица для сохранения связи с Блюхером 10‐й и 38‐й егерские полки и кавалерийскую бригаду Бердяева, а с прочими войсками, переправившись через реку Лебау и присоединив к себе авангард Чаплица, занял позицию у Ракеля, фронтом к Баруту⁴².

В половине 12‐го майор Альвенслебен, с тремя батальонами, двумя эскадронами и четырьмя конными орудиями двигавшийся в голове прочих войск бригады Редера, перейдя через Блезауэр-Вассер ниже Клейн-Бауцена, выстроил свой отряд в 800 шагах от Прейтица, где еще продолжали сражаться русские егеря и драгуны. Несколько гранат, пущенных по приказанию Альвенслебена, зажгли селение; три французских батальона, вышедшие оттуда, были опрокинуты обратно прусской пехотой и преследованы союзной конницей. Вслед за тем генерал Клейст, прибыв со своим отрядом от Литтена через Клейн-Бауцен, по левой стороне речки, к Прейтицу, расположил три батальона Кольбергского полка с двумя ротами Восточно-прусских егерей в первой линии, против селения, а русские войска, состоявшие в его команде, перевел через речку. Затем поведено было нападение с левого берега. Кольбергский полк, отлично сражавшийся накануне, стремительно кинулся в Прейтиц и, хотя два раза был выбит оттуда с большим уроном, однако же наконец утвердился в селении. Прибытие к Прей-тицу остальных войск бригады Редера дало решительный перевес союзникам над французами: дивизия Сугама в полдень была окончательно отброшена на высоты у Глейны. По одержании этого успеха войска Редера возвратились на креквицкие высоты, занятые главными силами Блюхера⁴³.

Одновременно с движением Клейста от Литтена к Прейтицу корпус Йорка подался вперед к Литтену, и расположился там за тремя укрепленными батареями, из которых (как уже сказано) две крайние были заняты гвардейской батарейной ротой графа Аракчеева, а средняя – прусской артиллерией. Позади их стал, для прикрытия орудий, Сводный Силезский гусарский полк, селение Литтен занято фузилерами 2‐го Восточно-прусского полка; прочие войска Йорка стали в резерве⁴⁴.

Уже миновал полдень, а войска, стоявшие в центре французской армии, все еще оставались в бездействии. С высоты близ Башюца, на которой находились союзные монархи, можно было видеть впереди Бауцена, на возвышении, Наполеона, окруженного многочисленной свитой. Беспрестанно обращался он к одному из своих приближенных в желтой одежде: это был начальник штаба французской армии Бер-тье, имевший в сей день на себе мундир Невшательского батальона. Уверяют, будто бы Наполеон, не спавший всю предшествовавшую ночь, заснул на склоне оврага так крепко, что нужно было разбудить его⁴⁵. Получив сведение об отступлении Нея из Прейтица, Наполеон решил содействовать его обходу атакой в центре. Приступом к тому была усиленная канонада против Башюца, на которую русские батареи отвечали столь же частым огнем; но император Александр, заметив, что неприятель не подавался вперед, оставаясь вне выстрелов, приказал прекратить общее действие артиллерии, чтобы избежать напрасной растраты зарядов⁴⁶.

Действительно, Наполеон вовсе не имел намерения вести нападение на сильные укрепления у Энквица и Башюца, а предполагал атаковать креквицкие высоты. С этой целью, в час пополудни, гвардия, построенная в несколько каре, и кавалерийский корпус Латур-Мобура были направлены к Базанквицу, против корпуса Йорка, а корпусам Мармона и Бертрана, под общим начальством Сульта, приказано двинуться против Блюхера. Войска Бертрана, под покровительством сильной батареи, устроенной на высоте левого берега Шпрее, перешли через реку, выбили пехоту Цитена из селений Добершюца и Плисковица и выдвинули против креквицких высот большие батареи. Маршал Ней также обратил на этот пункт действие своей артиллерии со стороны Мальшвица. Две русские батарейные роты, гвардейская его высочества и 7‐я подполковника Дитерихса, присланные в помощь прусским войскам, остановили неприятеля⁴⁷. Блюхер, заметив приготовления французов к атаке занятой им позиции, приказал Бранденбургской бригаде отойти от Прейтица к Буршвицу, где она могла служить резервом корпусам Блюхера и Клейста; вслед за тем сия бригада направлена к креквицким высотам (Спицберге), для содействия в их обороне; но еще прежде, нежели она могла туда прибыть, виртембергские войска генерала Франкемона, поддержанные дивизией Морана и виртембергской конницей, атаковали позицию Блюхера. Бригада Клюкса два раза отразила нападение виртембергцев; но наконец прусские войска, подавленные превосходством неприятельских сил, были принуждены уступить высоты и селение Креквиц и отойти назад по направлению к Буршвицу. На марше туда присоединилась к ним прибывшая от Буршвица Бранденбургская бригада. А между тем, одному из батальонов Блюхера, с содействием части войск Йорка (именно: фузи-лерного батальона 2‐го Восточно-прусского полка и конной батареи Боровского), удалось овладеть Креквицем. Блюхер, надеясь возобновить бой с успехом, хотел, чтобы Йорк поддержал его всеми своими силами. Но этого нельзя было сделать, не ослабив совершенно центра, против которого стояла значительная часть неприятельской армии. Генерал Йорк послал адъютанта к союзным монархам, прося сменить его корпус у Литтена другими войсками.

Император Александр, находясь на высоте близ Ней-Буршвица, внимательно следил за усилиями неприятеля против центра союзной армии. В то время, когда государь говорил с Ермоловым, вышла из Нидер-Кайны французская колонна, которая, избегая фронтального огня роты графа Аракчеева, занимавшей обе крайние флеши у Литтена, направилась в обход, для атаки укреплений с левого фланга. Государь подозвал к себе полковника Козена, стоявшего с гвардейской конной батареей в резерве при 1‐й кирасирской дивизии, и приказал ему остановить наступавшую колонну. Батарея понеслась в карьер по направлению влево от Литтена и, миновав флеши, занятые ротой графа Аракчеева, снялась с передков и открыла огонь на расстоянии не более 100 саженей от неприятеля, встреченного в то же время выстрелами с батареи у Башюца, занятой 1‐й гвардейской легкой ротой, что заставило французскую колонну возвратиться в Нидер-Кайну. Вслед за тем 20 неприятельских орудий, поставленных на возвышении близ Креквица, направили выстрелы на гвардейскую конную батарею. Уклоняясь от неравного боя, Козен быстро перевел эту батарею в лощину впереди флешей, занятых ротой графа Аракчеева; таким образом, 20 русских орудий (12 пеших роты Аракчеева и 8 конных полковника Козена) открыли двухъярусный огонь против такого же числа орудий, расположенных у Креквица. Лощина, в которой стояла конная батарея, доставила русским орудиям столь выгодное прикрытие, что они, пробыв под огнем более двух часов, не потеряли ни одного из действующих номеров; коноводы и строевые лошади, поставленные за левой флешью, также находились в безопасности; а понесли урон только ездовые и артиллерийские лошади, да еще прежде, при движении вправо на эту позицию, были взорваны от неприятельских выстрелов два зарядных ящика.

Император Александр, наблюдая за выездом на позицию гвардейской конной батареи и за удачным ее действием с первой позиции, видел, как после отступления опрокинутой колонны батарея помчалась вправо под градом неприятельских снарядов, от действия которых взлетели два ящика; когда же она исчезла из вида за флешами, государь послал узнать: «Жива ли гвардейская конная артиллерия?».

В третьем часу пополудни император Александр, узнав от присланного генералом Йорком адъютанта об усилении против него неприятельских войск, лично приказал Ермолову, с полками Лейб-егерским, Кексгольмским и Перновским гренадерскими, гвардейским экипажем и Глуховскими кирасирами, идти на смену прусскому корпусу. Как только Йорк узнал о приближении Ермолова, то, оставив для прикрытия батарей два батальона, прошел с остальными войсками через Литтен и, двинувшись левее Креквица, переправился вброд через речку. Но креквицкие высоты уже были сильно заняты французскими войсками. Генерал Дево (Devaux) расположил на них 50 орудий и открыл огонь по колоннам Блюхера, покушавшимся снова занять свою прежнюю позицию. В этот решительный момент (около 2 часов пополудни) Наполеон ввел в дело резервы, направляя гвардию и кавалерию Латур-Мобура во фланг корпусу Йорка. 60 орудий, под начальством генералов Друо и Дюлолоа (Dulauloy), двигавшиеся впереди сих резервов, опустошили ряды прусских войск и заставили их отступить⁴⁸.

Одновременно с атакой на креквицкие высоты Наполеон послал приказание Нею – возобновить нападение на правое крыло союзной армии. Из числа войск, состоявших под начальством маршала, дивизия Мезона, заняв Плисковиц, расположилась на фланге корпуса Блюхера. Обеспечив себя, таким образом, с правого фланга и выждав прибытие корпуса Рейнье на высоты Глейны, Ней направил в 1‐м часу к Прейтицу почти весь 3‐й корпус и приказал Лористону отрядить одну из его дивизий на Бухвальде. Генерал Клейст, не имея возможности устоять против столь несоразмерных сил, отступил на Клейн-Бауцен, к Буршвицу. По занятии Прейтица маршал, уже находясь в тылу Блюхеровых войск, должен был, сообразно полученному им от

Наполеона предписанию, идти на гохкирхенскую колокольню и занять расположение на пути отступления союзных войск, между рекой Лебау и горами. Но, по-видимому, предписание Наполеоново было неопределительно либо Ней не оценил вполне важности данного ему поручения. По занятии Прейтица, вместо того чтобы двинуться, как следовало ему, к Вуршену, он повернул вправо, на клейн-бауценские высоты. Одни считают непосредственной причиной этой ошибки расположение у Буршвица значительной линии русских кирасир, которым Ней мог противопоставить только 600 всадников; другие приписывают уклонение его от указанной цели действию во фланг ему нескольких орудий, поставленных Блюхером на высотах Клейн-Бауцена⁴⁹.

Между тем Барклай-де-Толли с успехом держался против Лористона у Ракеля.

Союзники, пользуясь ошибочным направлением неевых войск, избегли угрожавшей им опасности. Тем не менее, однако же, значительное превосходство неприятельских сил не позволяло надеяться на одержание над ними победы. Когда же, в 3 часа пополудни, вторичное занятие Прейтица Неем обнаружило цель действий Наполеона, генерал Кнезебек предложил союзным монархам отступать, или, как было сказано в современных реляциях, прервать сражение. Это предложение было принято, хотя и весьма неохотно⁵⁰. Император Александр был недоволен отступлением Блюхера с креквицких высот. Русские генералы порицали его тем более, что войска Милорадовича не только удержались в занятой им позиции, но даже несколько подались вперед. По уверению немецких писателей, дело дошло до того, что генерал Ермолов и прусский генерал Горн готовы были решить возникший между ними спор одновременным наступлением вверенных им войск против неприятеля, занимавшего креквицкие высоты; но в то самое время, когда они готовились состязаться между собой, Горн получил от Йорка строжайшее приказание отступать⁵¹.