Текст книги "Блог Бабы Яги – 2. Темная сторона"

Входная дверь намеренно грохнула, и мы обернулись. К нам шла высокая женщина в простом льняном платье в пол, подпоясанном тонким тканым пояском. Толстая черная коса перекинута на грудь, лицо аристократичное, с тонкими чертами, глаза темные, как маслины, пронзительные. Улыбалась приветливо, как будто мы знакомы.

– Едва не опоздала! – она присела на лавку рядом. – Не люблю, когда меня обсуждают без меня.

Я оторопела и только глазами хлопала.

– Прости, солнышко, что лишила тебя возможности эффектно меня призвать, может, в другой раз. Будем знакомы – Ялия.

Глава 25
Скрижали судьбы

– Мать моя Великая Мяучила, кто к нам пожаловал! – Исчадие облизнулся и нахально оглядел гостью. Все же стоит поработать над его манерами.

– Зд-дравствуйте, – от неожиданности я даже запнулась.

– Ялия, сколько лет, сколько зим, – Каз вздернул бровь, сквозь личину на мгновение проступила красно-черная кожа.

– Новое лицо тебе не идет, слишком слащаво для прожженного циника, – подмигнула ему провидица. – Про годы ты уж загнул, накануне битвы виделись.

– Встретимся снова? – хмыкнул бес.

– А куда девать остальных? – лукаво улыбнулась Ялия.

– Для тебя я всегда найду время, дорогуша.

Пока эти двое пикировались, будто тридцать лет женаты, я начала приходить в себя. Вот она, провидица, прямо передо мной, столько вопросов было, а сейчас в голове пустота. Фьють-фьють…

– Покончим с обменом любезностями, Казимир, – Ялия погладила кота по голове, и тот замер, вытаращив глаза и не зная, что делать: укусить новую знакомую нельзя, терпеть чужие прикосновения – тоже. Растерялся. – Милые котики, оба. Одному с хозяевами не повезло, второй – баловень и задира. Так о чем мы тут говорить собрались?

Она удостоила меня теплым взглядом. Кот потихоньку улизнул из-под руки и отсел подальше, брезгливо подергивая ушами.

– Ты все это затеяла… Как? Зачем? – выпалила я.

– Ради Ворлиана и его любимой сказки, например. Я ведь его вырастила. Подобрала сироту-бродягу, воспитала. Не помню, когда увидела его будущее, до или после, события стираются. А может, мне кажется, что миры не должны смешиваться и всякому свое место: бесам – в преисподней, людям – в их мире, сказке – где-то посередине.

– Почему я?

– Судьба такая, откуда мне знать. Я вижу многое, вот угрозу разглядела и юную спасительницу полузабытого мира. Разве не честь спасти мир, Янина?

– Я столько потеряла! – если честно, не думала это говорить, оно само прозвучало. Вылетело слово-воробей, не поймаешь.

– Воины, что в битве полегли, витязи, пожертвовавшие годами жизни, – это не твои потери.

– Ядвига…

– Знала, на что шла. Мы поговорили незадолго до битвы, когда будущее стало более четким. Путь победы был в двух вариантах. В первом ты бы сошла с ума.

Казимир скатывал хлебный мякиш в шарик с таким видом, как будто это творение всей его жизни. Они знали, что Ядвига смертница, знали…

– Твои мысли слышно за версту, – с ноткой сочувствия сказал он. – Нет, ты бы не придумала ничего лучше. Нет, не спасла бы. Да, мы бы победили, а потом воевали с тобой. Я знал одну воительницу, в самом начале, когда попал в Лукоморье. Ей самое место было в преисподней. Поверь, этой зверюге был бы рад любой из наших генералов. В ее избе валялись кости разной степени изгрызенности, содранная с людей кожа, на кольях всегда красовались свежие головы. Неважно чьи: животные, люди.

– В одну кучку тела, в другую бошки, – довольно ухмыльнулся Бальтазар. – Это по-нашему.

Стоит ограничить ему просмотр фильмов.

Как бы то ни было, слова звучат правдиво: слишком сильная злость бушевала во мне, я могла… сотворить что угодно. И сейчас хожу по канату без страховки.

– Давай, гибрид, я тебе расскажу, как было дело, чтобы ты не мучилась и занялась насущными вопросами, – вздохнула Ялия.

– Все началось на первом году моей учебы. Вы пришли к директору и сказали что-то про десяуть лет и что предстоящий набор ведущих игроков – самый важный за последние столетия и должен определить будущее Лукоморья, – заунывным голосом сказал кот. – Яу подслушивал.

– Ах ты шалунишка, – притворно пожурила провидица и принялась загибать пальцы, рассказывая о цепочке событий.

Вначале Ялия писала Ворлиану о своих предчувствиях, о надвигающейся угрозе, тот, в свою очередь, писал письма с пометкой «очень важно» и отправлял руководству, но они оставались без ответа, как и многие до этого, вне зависимости от повода. Провидице-отшельнице пришлось явиться лично, чтобы обсудить видения и возможность предотвратить катастрофу своими силами. У нее не было четкой картинки, больше ощущения и странные сны, которые она не могла трактовать точно. Директор не хотел верить в дурное, однако познакомил ее с Ядвигой. Уже втроем они решили, что лучше подготовиться.

– А на меня как вышли? Ворлиан ведь рядом был, говорит, присматривал, прикинувшись дворником. Не на улице же ткнули пальцем в первую попавшуюся девочку?

Ялия развела руками:

– Снова я. Должна сказать, что к тому моменту меня изрядно вымотали обрывочные видения про сказочный мир, как будто других мало. А тут еще конопатая девчонка и за ней – след из хлебных крошек-событий. Найти тебя оказалось сложно, но можно.

Годы наблюдений и продолжающиеся видения Ялии обо мне были своего рода компасом, указывающим верное направление к цели. В это время Ворлиан не только мел улицу, но и готовил мне компаньона.

– Он его растил как никого до этого, – глаза Ялии гордо сверкнули. – Ворлиан такой, все делает на отлично.

– Яу сам себе место выбил! – фыркнул кот. – После разговора вашего решил и сделал.

– Ты отличный компаньон, выращенный отличным магом. Думаешь, тебе и твоей подружке показывали и рассказывали больше, чем другим, просто так? Помню, как Ядвига рассказала, что ты пробрался в ее избу, когда на упыря охотились. Смеялась до икоты.

– Подожди, что?

Академия, Ядвига и Бальтазар в одном месте?

Кот прижал уши и виновато косился то на Каза, то на Ялию.

– Ты знал Ядвигу до того, как мы впервые постучали в ее дверь?!

Эти трое тихушников с их тайнами начинают меня пугать.

– Да, знал. Ягуся, она читала нам лекции в Академии, помогала в охоте на упыря, потом индивидуально занималась со мной, когда яу получил место твоего компаньона.

– Ты всегда был такой молчаливый в ее присутствии…

– Бояулся проболтаться, – вздохнул кот. – Директор дал мне задание познакомить вас, и я это сделал. И все, клянусь консервами. Яу не знал ничего особенного, кроме того, что подслушал и что мне сказали. Директор любит говорить: «Меньше знаешь – крепче спишь».

– Да, бывает, не допытаться от него информации, – усмехнулась Ялия.

– Ну хорошо, а вакансию аниматора я нашла тоже вашими стараниями?

– Нет, мы ничего не делали, это было уже в видениях.

– Давайте подытожим, – язык едва ворочался, просто хотелось встать и уйти. – Вы, тайная секта спасителей Лукоморья, использовали меня втемную.

– Ну, я бы так не сказал, – Казимир забрал мою тарелку и преспокойно стал доедать.

– Скажи как есть.

– Ешь ртом, как я, – буркнул бес, но добавил: – Я, например, вообще не хотел в этом участвовать, долго не верил в этот предполагаемый захват сказки. Вилами по воде писано. Кто знал, рыжуля, что все дойдет до этого.

– Так ты, получается, знал, что там твои сородичи, с самого начала?

– Ничего он не знал, потому что я не знала. Видения – это тебе не комикс, деточка, не праздничная открытка. Я видела черный туман, застилающий… – начала Ялия.

– Я не тебя спросила, – онемение сменила злость. – А вот этого обжору.

– Не знал, честное бесовское, – черный язык облизал ложку. Сама безмятежность. – Наш чудесный оракул пропал на два года. Два проклятых года до битвы ее никто не видел. Появилась накануне как ни в чем не бывало. Здрасьте, я ваша тетя.

– Просто я знала, что вы сами разберетесь. Зачем ходить туда-сюда и годами обсуждать очевидные вещи?

Бальтазар отлепил уши от головы и с интересом наблюдал за развитием событий.

– Действительно. – Деревянная ложка треснула в пальцах беса, и я поняла, что он в бешенстве. – Казимир, там твои соплеменники жрать хотят! Могла бы и обмолвиться. Я хотел тебя придушить в тот вечер.

– Ты пытался, но в итоге успокоился иначе, – она лукаво улыбнулась, и я поняла, куда зашла их перепалка и чем закончилась. Не надо подробностей. – К тому же рост Янины до Яги был предопределен: как бы она спасала Лукоморье, оставаясь просто человеком?

– Ты!.. – у меня не хватало слов.

– Только не надо меня демонизировать. Я вижу события, но кто я такая, чтобы вмешиваться в каждую жизнь? Повторяю, Ворлиан мне как сын, я люблю его, и он бы потерял себя, случись с Лукоморьем беда. Да и происходящее очень похоже на попытку геноцида. Я предупредила, нашла тебя, остальное будьте любезны сами! – провидица улыбалась нам, как детишкам. Что с нас взять, глупых. – Твоя судьба – не моих рук дело, и нет во мне столько гордыни, самомнения – считать себя вершителем жизней. Я сделала, что могла. Сейчас я ответила на вопросы, однако оправдываться не намерена. Ваша дальнейшая жизнь записана не мною. Я пойду, не люблю в этом мире находиться. Хорошего дня.

Она кивнула на прощание и спокойно пошла к выходу.

– Сто лет назад она была гораздо милее – постоянные видения делают ее нелюдимой, немного странной, и правда у нее своя, как у каждого, – задумчиво прокомментировал Каз.

Я смотрела на ее черную косу и гордую осанку, а когда хлопнула дверь, вспомнила, что забыла спросить еще кое-что, и бросилась следом.

Она поджидала, не ушла далеко, кормила пегую лошадку яблоком.

– Маркус, – выдохнула я вопрос. – Зачем он мне?

– Ты ведь уже поняла сама. Это подарок от меня, используй с умом, пригодится. Он питается темной энергией, не раскармливай.

– А кот? Мы спасем его? А руководство я найду?

Провидица задумчиво посмотрела на меня, подобрала юбку, обнаружив под ней шаровары, и лихо вскочила на лошадь:

– Ты смерть и смерть в одном флаконе, и твои потери еще не все случились.

Она ускакала, а я побрела к друзьям-заговорщикам. К их чести, никто не пытался шутить или переводить тему. Молчание было очень кстати, как и красное полусладкое в избе. Дожить бы до вечера.

* * *

Сидели мы долго, я пыталась разложить по полочкам всю информацию. Настя успела спуститься вниз, поесть и снова уйти, а я замкнула взгляд на одной точке и думала.

– Рыжуля, есть еще дела.

– Какие? – я очнулась. Плечи задеревенели, будто на них лежали невидимые гранитные эполеты.

– Кощей и наша голубоглазка, вот какие. Нужно увезти ее отсюда, и немедленно. На днях заходили твои лешие, гостевой дом готов, можем переехать. Будем тренироваться на побережье вместе с витязями Черномора. Не думаю, что он сильно против будет.

– Настя знает о планах?

– Я говорил, она в целом заинтересована, но, по понятным причинам, здесь ей нравится больше. Ох уж эти влюбленные девчонки…

– Хорошо, пусть собирает вещи.

Каз кивнул и пошел за подопечной. Кот сопел, пыхтел, даже мурчал, привлекая внимание. Разговаривать не хотелось, потому я просто разглядывала его глазищи, красивые, как янтарь.

– Хозяуйка, не сердись на меняу. Я ничего плохого не сделал.

– Я благодарна за дружбу с Ядвигой, забудь, это не так важно, как остальное.

Последняя фраза Ялии ледяной змеей поселилась в груди. Неужели всего произошедшего недостаточно, неужели я должна потерять что-то большее? Допустим, они могут забрать человеческую жизнь. Страшно, не могу себе представить. Сделать что-то с моими близкими? Невообразимо.

* * *

– Яга, почему мы в такой спешке уезжаем? – капризничала Настя по пути к избе. – И не попрощались с хозяином. Он был так любезен, негоже словно тать уходить.

Мы торопливым шагом миновали базарную площадь и уже подходили к воротам.

– Как ни прискорбно, она права, – Казимир остановился, оглянулся и поманил пальцем какого-то местного мальчишку. Тот нехотя подошел. Обычный крестьянский мальчик: растрепанная голова с выгоревшими волосами, латаная рубашонка, босой. Да я же его видела в прошлый раз – деньги у меня стащил. – Передай князю Бессмертному, что мы отбыли по делам, благодарим за постой и гостеприимство.

Монетка исчезла в грязной ладошке, и мальчик убежал.

– Откуда ты знаешь, что передаст? – удивилась я.

– Соглядатай Кощея, передаст с подробностями. Шевелитесь уже, копыта горят, так прочь охота. В избе потолкуем, – Каз возглавил нашу процессию, и мы покинули вотчину Бессмертного.

* * *

Домик вышел – загляденье. Простой, аккуратный, две маленьких спаленки, условная кухня с небольшой печью, окна со ставнями, без стекол. Убранства, естественно, не было, придется Изольду раскулачивать и снова закупать себе. Пахло свежим лесом, смолой и… лешими.

– Хозяйка, – прошелестел над головой Бююрчи. – Принимай работу.

Мои егеря построили домик и по очереди дежурили, ждали, когда я приду. А пока ждали – проиграли Черномору в карты желание и танцевали вприсядку в своей древесной форме. Жаль, я пропустила.

– Нужно к стеклодувам в большой город или слюду где-то найти, Яга, – продолжал леший.

– Не нужно, я привезу из своего мира.

Дали задание угрюмой Настасье переносить необходимые вещи из Изольды в домик. Она бурчала себе под нос и, кажется, даже немного хлюпала носом. Каюсь, мне до ее страданий совсем дела не было: снова разболелся зуб, как в школьные годы перед контрольными. Давно такого не случалось.

– Кощей явно подбивает клинья к нашему юному цветочку, а она тает в его присутствии, – начал Казимир. – Он даже горынычей для тренировки ей несколько раз предлагал. Мы брать-то берем, незачем отказами возбуждать подозрение хозяина, но бдим. По крайней мере, я. Девочка не видит ничего, кроме ясных глаз Его Темнейшества.

– Да, я заметила. – Сто раз обследованный зуб набирал обороты боли, психосоматика во всей красе. – Думаешь, хочет через Настю что-то пронюхать? Она оставалась с ним наедине?

– Нет. Я даже спал на всякий случай вполглаза. Чертовски устал, – он усмехнулся своему каламбуру. – Она могла услышать что-то важное. Ты не говорила при ней о голове старого Кощея?

– Кажется, нет, не помню такого. Кстати, о голове.

Давно мы не обменивались новостями, оказывается. Люблю наблюдать, как из бесовских ушей дым валит. Игры корпорации и визит ССБ вызвали у Трехрогого сильный выброс серы, а Тохино заступничество – довольную ухмылку.

– Правильный пацан, все у него по понятиям. Лично я доволен своим подмастерьем. А с головой… ты извини, я ведь думал, как лучше. Давай я его сам допрошу, а если совсем глухо – прикончу. Можешь руки не пачкать, ты не умеешь информацию силой добывать.

Мы замолчали – Настя с веником сновала туда-сюда, перешагивая через растянувшегося на пороге Бальтазара. Все ждала, когда она ему на хвост наступит и начнется драка.

– Яга, а что в этой сумке? – богатырша нашла мои подарки.

– Насть, это все тебе, – я помогла разобрать. – Книга для обучения чтению, письменные принадлежности и зарядка для твоей коробочки со скоморохами.

Ребенок, как есть ребенок: с благоговением листала страницы, бросала, бралась за карандаши, чиркала в блокнотах. Смеялась так заразительно, что я невольно заулыбалась.

Где моя незамутненная радость жизни?

– Черномор! – пискнул Супчик, и кот померцал навстречу витязю.

– Отлично, – Каз поднялся с крыльца и отправился за ним. Настя бросила карандаши, засуетилась:

– Это ж честь какая мне выпадает. Яга, не встретились бы с тобой, так и не узнала бы я ничегошеньки.

Она облачилась в кольчугу, убрала в ножны кладенец и гордо прошествовала мимо. Ребенок, но тумаков таких раздаст, что мало не покажется.

Надеюсь, Черномор не откажет и поможет нам воспитать достойную богатыршу.

Глава 26
Куколка

Удивительно, как Настасья Милютовна умеет вживаться в ситуацию. Сколько смотрю, столько поражаюсь, мне бы такую способность, очень нужна в работе. Когда мы ее оживили, она сама беспечность была: подумаешь, умерла! Богатыри, наставник с рогами, горынычи… Только мое самоуправство ее из колеи выбило, попало грустинкой в глаза. Из-за слез она, похоже, ландшафтный дизайн не сразу разглядела и, только когда выбежала за порог вслед за Казимиром, замешкалась на крыльце, печальный взгляд сфокусировался и она осознала, где находится. Частокол с черепами заставил подобраться, я только наблюдала, как грусть по Кощею сменяется растерянностью, а та, в свою очередь, испаряется в доли секунды и взгляд становится цепким, собранным: хоть сейчас готова в бой. Занятные метаморфозы и настолько полное принятие мира, жизненных поворотов… На ее фоне я сама себе кажусь изнеженной и слишком много думающей.

Совершенно напрасно.

– Коли красная девица, будь нам милая сестрица, – ехидно пропел кот.

И действительно, в сказочном мире все готовы взять тебя в семью. Правда, в чистых помыслах я уверена только в случае с Добрыней, Муромцем и Черномором, а у остальных – весьма и весьма сомнительно. В общем, Настя обладает еще одной суперспособностью: взмах ресниц – и все о ней заботятся. Черномор прямо умилился, как увидел симпатичную девчонку с мечом, а потом получил на орехи – и восхитился. После того как вытряс песок из ушей, конечно.

Казимир был недоволен, бурчал, что удар еще не поставлен, гонять и гонять ее. В это время Настя знакомилась с витязями, легко, как будто это обычное дело – быть единственной воительницей на три десятка мужчин. Они разглядывали ее, как диковинную зверушку, а я наблюдала за ними. По возрасту здесь никто Насте не подходит, минимум на десяток лет старше, а те, кто в битве побывал, – так на все двадцать. Кажется, бессмертный Андрей ей ближе всех, разница в пять лет.

Тьфу, что за своднические мысли! Гнать их старой метлой.

– Ну что, Черномор, позволишь с вами тренировать это юное дарование? – усмехнулся Каз.

– Как не позволить, конечно, – он пригладил усы и сурово зыркнул на парней, на всякий случай, но они ничего лишнего себе не позволяли. – Сокровище такое! Боевой дух повысит моему отряду и сама многому научится.

– Боевой дух, ага, – скривился кот, опередив беса.

– Ты эти намеки мне оставь! – осерчал Черномор, обиделся даже. – У нас дисциплина.

– А к русалкам кто в самоволку ходит? – ехидно уточнил кот.

– Ну, не железная, конечно, но и дев никто не обижает, не приплывали бы сами. Глядишь, – витязь улыбнулся, глядя на Настю, – и ее никто не обидит.

Очень хотелось распрощаться и уйти: завтра на учебу, а у меня полный раздрай в душе. Обязательства, проблемы и дела, которыми не могу заняться в полной мере – постоянно палки в колеса вставляют.

– Каз, можно тебя на минуточку? – позвала я, и мы отошли подальше от чужих ушей.

– Рыжуля, что такое? Обсудить хочешь, что Ялия наболтала языком своим без костей?

Я поморщилась:

– Нет. Мне бы это переварить. Другой вопрос: ты надолго еще в Лукоморье останешься?

– Не знаю. Есть причина, по которой я здесь, и я не могу тебя этим загружать. Пока что остаюсь, Тоха целее будет.

– Что ты имеешь в виду?

– У меня есть враги. Ты же умная, должна понимать, что за тысячу лет я изрядно наследил и дьявол, ходящий по Земле, не мог остаться незамеченным. Знаешь, рога, копыта…

Враги, у него? Логично, конечно: души жрать направо и налево – кто-то да заметит. Я снова играла в гляделки, на этот раз выигрывала. Казимир отвел взгляд и сосредоточился на морских волнах, лишь на несколько секунд, но этого хватило, чтобы понять: дело серьезное. Синие глаза насмешливо прищурились, я даже подумала, что засмеется.

– Тебе нужна помощь? – спросила я.

– Разберусь, не впервой, – подмигнул мне Казимир. От военачальника другого ответа я и не ожидала. – Просто исчезну ненадолго с радаров. Да и Тоха сюда захаживает, с русалкой своей повидаться, не заскучаю. Кругом влюбленные дураки. Не пополняй эту армию, Яга.

– Если что, я рядом, Каз. – И не собираюсь ничего пополнять. – Это церковь?

Он рассеянно кивнул. О-го-го, в такие дебри, пожалуй, лучше не лезть. Невольно начнешь задумываться и о себе. Я теперь нечисть… или как меня классифицировать?

– Маркус сильный колдун, – внезапно сказал Каз таким тоном, как будто не хотел, но не сдержался. – И паршиво получилось, что он тебя… гхм… заклеймил. Твоя личная жизнь, конечно, не моего ума дело, но…

– Ты что-то недоговариваешь. Может, знаешь про него что-то пугающее?

– Тебя напугаешь, как же. Нет, ничего такого, все его подружки остались живы, никто без вести не пропал. Просто его поведение наталкивает на определенные мысли, веснушка.

– Да, неудобно вышло – носить на себе маячок. Хотя, с другой стороны, если я вдруг потеряюсь, сама или с помощью корпорации, он сможет меня разыскать.

– С чего бы? – Острые уши с кисточками слегка дернулись.

– Ялия сказала, что мои потери еще не кончились. Произойти может что угодно, мне стоит быть готовой.

– Хорошо, на всякий случай не буду вырывать ему сердце, только будь начеку.

– Для жителя преисподней ты слишком заботишься о других.

– Я не перевожу старушек через дорогу, если ты об этом. Забота от меня – это не дать вам, друзьям, сдохнуть. Останутся ли все ваши части целы – дело десятое.

– Ассимилировался? – я не сдержала смешок.

– Ассимилировался, – вернул улыбку Каз.

Кот резвился, играя с волнами, Настя чувствовала себя комфортно, все было лубочно-милое, и на минуту я даже забыла обо всех заботах.

– Хозяйка, довольна ли ты работой? – подошел Бююрчи.

– Да, я не ожидала, что так быстро и так красиво будет, – от всего сердца поблагодарила я лешего. Он даже попытался улыбнуться, но эти мышцы у него, похоже, атрофировались.

– Отличный дом, – поддакнул Каз. – Окна завесить можно и ставни закрыть, думаю, не замерзнем сильно, ночи здесь теплые.

Лешие откланялись и ушли со словами «Ежели что, зовите, хозяйка». Стоит их отблагодарить в следующее появление. Даже знаю, чем порадовать таких азартных существ.

Оставили Настю тренироваться, она и не заметила, как мы ушли. Бальтазар продолжал резвиться на берегу: иногда он ведет себя как котенок. В такие моменты на сердце становится тепло. Как и должно быть – уютно, беззаботно, а не так, как живем с весны.

Каз помог перенести вещи из избы в дом.

– Передай голубку, чтобы взял мою карточку, и закажите что нужно, Яга. – Он осмотрел почти пустую избу и прищелкнул языком: – Разорили мы тебя.

– Да ничего, но за щедрость спасибо. Я тут недавно пришла к выводу, что мне недоплачивают, учитывая, сколько всего приходится покупать, – я немного покривила душой, но в отпуске как-то поиздержалась, хотелось бы финансовую подушку побольше. У меня кредит и вечно голодный кот, а это, знаете ли, серьезнее некуда.

Подарки для богатырши яркой чужеродной кляксой выделялись на простом деревянном столе, привлекая внимание.

– Каз, а какой из тебя учитель начальных классов?

– Никакой, – хохотнул бес. – Могу загонять до кровавого пота тренировками, так, чтоб на глупости сил не осталось, а вычитать и умножать – это ты сама с девчонкой возись. Хошь к доске вызывай, хошь двойки ставь. Все равно будешь приходить, души сами дверь не отопрут.

– Да, думаю, придется.

Супчик с тихим писком приземлился мне на плечо, погладил крылом, переполз на растрепавшуюся косу и повис.

– Чего губы кусаешь? – проворчал Казимир. – Выкладывай уже, сколько можно клещами тащить? До чего вы, женщины, любите кипятить все внутри себя!

Я выглянула за дверь – кот нигде не мерцал, не для его ушей мои мысли.

– А что, если Ялия и Ворлиан – это руководители ООО «Лукоморье»?

Думаю, я никогда не видела своего друга с вытаращенными глазами. Всего на секундочку он позволил себе такую живую реакцию и тут же расхохотался:

– Ворлиан – точно нет, он был пацаном, когда мы познакомились, а корпорация уже вовсю за веревочки дергала.

– Ну и что? Может, он позже верхушкой стал. Не живут же они вечно.

– Баюн говорил тебе загадочное слово «первородные». Не знаю, что в Ворлиане уникального, мужик он хороший – это да.

– Про Ялию ты не хочешь того же сказать?

– Ну, мужик она плохой, потому что точно не…

– Ты можешь быть серьезным?

– Да я серьезно, не мужик она, поверь.

– Каз!

– Я не дам стопроцентной гарантии ни про кого, рыжуля, – смилостивился бес. – Только о себе могу говорить. И, знаешь, мне нравится ход твоих мыслей, ты совсем не та девчушка, что заказала мне когда-то велометлу. Сомневайся. Никому не доверяй, золотко. Целее будешь.

– Угу. Переночую здесь и на рассвете уйду, завтра на учебу.

Нейтральное пожатие плеч было мне ответом. Ну да, что тут особенного скажешь.

* * *

Все однажды бывает впервые, даже привычные уже души открываются с новой стороны.

Я проводила уже многих – мужчин, женщин. Первый мужчина, первая женщина. Молодые, пожилые, древние, согбенные возрастом. С мрачными лицами и с нейтральными, даже со спокойными. Но «впервые» имеет много граней, остро заточенных, ранящих сквозь покрытые коростой шрамы, прорезая глубже. Сколько граней у боли?

Я гнала от себя мысль, что однажды встречу их, гнала всякий раз, едва она только появлялась, даже не до конца оформленная. Больше можно не стараться, новый рубеж взят.

Бальтазар спал наверху, его сонные взрыкивания то и дело сотрясали ночную тишину. Казимир и Настасья сидели на крыльце, тихо переговариваясь о чем-то своем, кажется, о повороте кисти при разных ударах мечом. Они были первыми, кто встретил этих двоих.

Ключ похолодел, привычно промораживая кожу. Настя охнула и, кажется, всхлипнула. Я удивилась: неужели Каз ее обидел? – и выглянула за дверь.

Они стояли, слегка покачиваясь, за несколько шагов до крыльца. Будто не знали, примут ли их, непрошеных гостей. Настя и правда всхлипывала, прижав ладони ко рту, и неотрывно глядела на души. Почему она их видит?

«Видела смерть, сама была мертва, потому и может видеть то же, что и ты, – тихо сказал переговорщик. – Крепись, Яга, такая работа».

И не было в его голосе обычной насмешки, ехидства. Сочувствие, пожалуй.

– Заходите, – шепнула я онемевшими губами.

Женщина еще крепче прижала сверток к груди и прошла в избу, не поднимая головы, не отрывая взгляда от ноши.

– Бедные, – Настя хотела зайти следом, но Каз дернул ее назад.

– Нечего нам здесь делать, – он попытался оттащить девчонку, но та вырвала руку:

– Пусти, я останусь, помогу.

Мне было не до них.

Я смотрела и не могла сдвинуться с места. Настя толкнула в бок:

– Не держи их, пусть уходят.

Это помогло очнуться, поставить последнюю трапезу перед матерью. Она будто нехотя отщипнула хлеб и пригубила молоко, так и не подняв головы. Мне казалось, ее губы шевелятся, я готова поклясться, что услышала тихую-тихую колыбельную. Дверь в баню приглашающе открылась, и гости скрылись на несколько… минут, часов? Все потеряло четкость, ощущение времени смазалось. Остались лишь хаотичные мысли, поиск ответа: а можно ли было спасти…

«Обычное дело, не смогли оправиться».

Женщина так и не посмотрела по сторонам, ничто не интересовало ее, кроме дитя, спеленутого и прижатого к сердцу. Они обрели цвет за порогом междумирья и растворились в тумане. Я долго вглядывалась в холодную клубящуюся стену миров, но не видела ничего, не слышала. И даже не знаю, что именно мне хотелось узнать.

– Хозяуйка, что случилось? – громко зевнул кот.

– Спокойной ночи всем, – сказала я в никуда, закрыла дверь и отправилась обнимать пушистого засоню. Мне было очень нужно. Он послушно позволил себя гладить и даже мурчал, пока я не заснула.

Да пропади оно все пропадом.

* * *

Рассвет даже не занимался – будь у меня петухи, они бы спали. Я проснулась на удивление отдохнувшей, в избе было тихо, кот дрых, мыш тоже, людей и бесов не было. Прошлепала к выходу, почти на ощупь, и едва не ударила дверью Настю.

Она сидела на верхней ступени и в свете нескольких лучин что-то мастерила.

– Какой сейчас день? – уточнила я на всякий случай, больно уж хорошо себя чувствовала.

– Все тот же, – бесцветным голосом ответила она.

– А-а, – я присмотрелась, как ловко крепкие руки скручивали бересту в подобие коробочки, а саму коробочку прилаживали к веточке. Настя крутила поделку, как кубик Рубика, а у той внутри что-то приятно шелестело. – А что это?

– Шаркунок, для дитя потешка.

Точно, погремушка.

– У него даже не было такой, не успел в ручках покрутить, – и я сразу поняла, о ком она говорит: последние гости. – Мать вспомнила и брата.

– Ты говорила, что у твоего отца не было сына.

– Так и есть. Потому что вот так… как они. Ушли.

Она замолчала. Уверенные движения, ничего лишнего – много таких она собрала-скрутила.

– Несправедливо, – согласилась я.

– На все воля богов, – Настя потрясла игрушку, в ночной тишине перекатывание внутри бересты было даже громким, но таким приятным. – Я вот лоскутов у тебя нашла, крупеничку сделала. А то в избе как у иноземца – ничего нашего, родного.

Она достала откуда-то из-за спины скрученную в форме человечка игрушку. Тряпичную куколку.

– Я крупы еще в Косых Ложках набрала немного, ждала, когда ты вернешься, Яга. Это важно, достаток в доме должен быть. Тебе недосуг, я позабочусь.

Она говорила что-то еще, а меня будто отбрасывало в прошлое.

«Первородные. Они не спрашивают, все в их власти, соломенные куколки», – рычал Баюн.

«Куколки, куколки», – отзывался переговорщик.

Простенькая тряпичная кукла без лица на последней встрече с Ядвигой.

Куколка девочки на стуле. Тряпичная такая, с глазками-пуговками, самодельная.

«Мама звала меня Василиса Прекрасная», – улыбнулась девочка и растворилась в моем воспоминании.

– Святые суслики, да вот же оно! – я так вскрикнула, что Настя отшатнулась, смешно округлив рот.

– Что?

– Да ничего особенного, спасибо тебе, Настасья Милютовна!

– Невелико дело, что ж дурниной-то голосить? – кривовато улыбнулась богатырша и отодвинулась от меня на всякий случай.

Я бросилась наверх, забыв, зачем, собственно, на улицу шла, и растолкала кота.

– Бальтазар!

– Чего тебе? Орешь среди ночи…

– Ну не все же тебе блажить под дверью.

– У меняу инстинкты, а ты чего?

– Нам нужен ребенок.

– А яу при чем, котенка тебе принести? В подвалах панелек рядом с нами много наплодили, схожу. Только не прямо сейчас.

– Да нет же, Василиса Прекрасная!

Бальтазар проснулся, дернул ушами, принюхался. Напрасно, зелье красное полусладкое стоит нетронуто.

– Зачем, Ягуся?

Внизу, на крыльце, Казимир спрашивал Настю, что случилось, та отвечала, что я, похоже, головой повредилась. Не повредилась.

– У нее куколка, котик. Всемогущая куколка.

В желтых глазах появилось интересное расчетливое выражение. Бальтазар вздернул верхнюю губу, обнажая клык, и зловеще муркнул:

– Значит, найдем нам ребенка.