Текст книги "Блог Бабы Яги – 2. Темная сторона"

Глава 32
Прах к праху

Смородина величаво несла огненные воды, волны лавы ударялись о берега, шипели и создавали свою навью музыку. Мне просто хотелось слышать музыку. Не могу вспомнить, когда последний раз веселилась без оглядки, просто танцевала утром на кухне в одной футболке, пока закипал чайник. Бегу куда-то, спасаю кого-то, а сама погибаю, понемногу, но с достойным лучшего применения упорством.

Ступа переминалась с ноги на ногу – земля горячая – и ожидала вылета. К реке близко не подойти: жар плавит кожу, даже издалека кажется, будто ресницы опалила.

Последнее дело из срочных – упокоить Кощея-вредителя. Куколку Маркус уже помог вернуть под куст, где взяли, напугали порталом какого-то местного пьяницу и живо назад. Маркус ничего не спрашивал, только окинул взглядом и вздернул бровь – видимо, считал изменения в моей личности – и, уходя, деловито бросил – Я позвоню послезавтра, Джьянина, отдохни.

Бальтазар заснул дома прямо возле миски, вымотался, бедняга, а я – дальше по делам, сил нет, какая деловая.

Брожу в предрассветном сумраке по пустоши, в одной руке зажат чужой Ключ, в другой – пакет из продуктового, но там не кочан капусты, а болтливая головешка. В таком виде мне его передал Тоха, он не церемонится.

Мы встретились, как и договаривались, в гостевом доме. Короткие объятия, быстрый пересказ произошедшего. Тоха почти не показывал эмоций, он вообще редко говорит о чувствах, но я видела, как в конце беседы расслабились его плечи и исчезла жесткая складка в уголке рта. Он несколько раз отдергивал руку от Бастет, чтобы не погладить – ей бы не понравилась такая фамильярность. – Казыч в порядке? – на всякий случай уточнил он. – А ты – норм? – Да и да, – я неосознанно потерла место, где рука Казимира проникла в тело. Друзья заметили, но тактично промолчали. – И наставница твоя тоже будет залатана, я вернусь, и полечим. Видела в книгах подходящий рецепт зелья. Хотя я бы рентген сделала. – Думаю, ушиб, – спокойно сказала кошка. – Обойдемся.

Тоха согласно кивнул и достал из-под лавки пакет.

И вот я с ним у пункта назначения, послушно выполняю волю руководства.

Ветер сменил направление и понес еще больше жара, гари и смрада в мою сторону, как будто до этого мало было.

И когда я куплю летные очки?

Ступа оттолкнулась от земли, поднялась выше, где жара меньше и воздух чище, зависла над Смородиной. Кощей что-то мычал сквозь кляп, но говорить мне не хотелось. Не потому, что боялась посмотреть в глаза и дрогнуть, просто все уже сказано до этого и на пути сюда я мысленно беседовала с ним, хватит.

Казимир сделал истинно дьявольский подарок, столько проблем он принес. С другой стороны, мы узнали много нового и с подачи головы план по спасению кота обрел последние штрихи. К тому же мы поняли, насколько грязно может играть корпорация. Эта голова – как камень, брошенный в воду, от него много кругов-последствий.

Я вытянула руку с пакетом над жаркой рекой.

Нет последнего слова преступнику, едва не сгубившему все Лукоморье, не хочу знать его тайны, не хочу выменивать его на что-то для себя. Я все могу получить сама.

За Ядвигу и Бальтазара.

За павших витязей и дружинников князя, за жертву, которую принес отряд Черномора ради победы.

За моего егеря Федора, погибшего в пламени Горыныча.

За всех, кого коснулись последствия скуки могущественного колдуна – Кощея Бессмертного.

Я разжала пальцы.

Смородина пела. В ее песне не было места посторонним звукам – пакет упал неслышно, и его накрыло плотной багровой волной.

Разжала вторую руку: где был Ключ, осталась лишь пара щепоток пепла. Жаркий ветер подхватил его и развеял над царством мертвых.

Прах к праху.

* * *

Спустя сутки я собрала всех в Изольде.

Казимир еще хромал и выглядел не таким красным, как обычно, слегка потускнел, даже его ярко-синие глаза будто выцвели, но копыта отбрасывать явно не собирался. Они с Баст два сапога пара, хромоножки, ей зелье с ходу не помогло на все сто, будем еще порцию варить. Я долго думала, отослать Настю на время встречи или нет, в итоге решила, что она заслужила быть в курсе дел. Ворлиана я чуть позже навещу, у меня полно работы на том проклятом кладбище: я задалась целью уничтожить древние захоронения, чтобы ничто больше не выползло, это потребует времени и энергии. Остался последний гость, легок на помине. – Тпру, изверг! – кричал Андрей на Морока, но, по-моему, занятие это совершенно бесполезное. Конь имел хобби – измываться над хозяином, и вряд ли даже свежие гвозди могли его подкупить. – Не тпрукай мне, а то всем расскажу, что ты растолстел! – ответил конь, и раздался стук падающего тела.

Надо ли говорить, что Кощей ввалился в избу в самом недобром расположении духа. Спасибо хоть без змеи. – Привет, – буркнул он, отряхивая очередной дорогущий костюм, цепким взглядом прошелся по нам и, на удивление, улыбнулся конкретно Насте. Улыбка меняет человека: и без того довольно привлекательный парень преобразился в совершенно обычного, не обремененного странными хобби и царством мертвых.

Настасья смущенно выдавила ответ, несколько раз сменила цвет лица с бледного на красный и обратно и подперла дальний угол избы, как будто так и надо. – По какому поводу собрание? – деловито спросил Кощей, усаживаясь рядом с Казом. – Да вот конкретно тебе сообщаю, что Ключа, который ты так хотел, у меня больше нет. Да и ни у кого нет, – начала я с «плохой» новости. – Он рассыпался, видимо, твой предшественник умер. – Понятно теперь, почему замок изменился, – как будто не огорчился Андрей. – Я просыпаюсь, а у меня теплее и светлее стало, ощущения другие. Даже плесенью почти не пахнет. – Ян, хватит тянуть кота за… уши, – не выдержал Тоха. – Ты вон Бальтазару, по ходу, сказала, он так с выпученными зенками и ходит весь день.

Это правда, ему я сказала сразу, как вернулась из Нави и отправила в ООО «Лукоморье» короткое сообщение о проделанной работе. С тех пор кот загадочно молчит и временами пучит глаза от каких-то своих мыслей. Даже в этот момент. – Баюн сообщил мне, кто правит Лукоморьем. – Я поочередно посмотрела в заинтересованные лица и выдохнула почти единым словом: – Пра-Яга и Пра-Кощей. Самые первые в мире. Первородные, древние, как… В общем, очень-очень старые.

Фу-ух, как же тяжело носить в себе знания. Хотя личности руководителей особенно интересовали только меня. – Чет я не понял, – почесал затылок Тоха. – Типа, как ты и Андрей? – Что это значит для тебя? – нахмурился Казимир. – Почему они еще живы? – А может, Баюн соврал и это не они? – вклинилась кошка. – Зачем ему, мыр-р? – Бальтазар наконец заговорил. – Это многое объясняет. Думаю, они испытывают мою Ягусю на профпригодность. – Янина, это шутка такая? Я сам допрошу Баюна, – Кощей нахмурился, глаза сверкнули сталью. – Для чего все это нужно? Если они есть, то к чему плодить новых Яг и Кощеев? Зачем нанимать и пытаться убить меня?

Вопрос остался без ответа – чтением мыслей и даром прорицания меня не наградили. – Вот это поворот, – просунулась в дверь морда Морока.

Совершенно с ним согласна, сама не до конца осознала, ожидала совсем другого, кого-то из ближнего окружения, а тут… – Действительно. Спасибо за информацию, на связи. До свидания. – Озадаченный Кощей покинул нашу задумчивую компанию. – Эй, я позвоню тебе на этой неделе, есть предложение, подкупающее новизной! – крикнула я ему в спину. – Ага, – он махнул рукой, не оборачиваясь.

За ним нужно присматривать: когда сидишь в одиночестве, немудрено слететь с катушек и стать вселенским злом. Предложу ему поиски кладки Горыныча, раньше не хотела, а сейчас… Что-то подсказывает, что нужно держаться вместе.

Казимир высказался на своем языке – я не поняла ничего – и похромал на улицу, мы потянулись следом. Я со скатертью-самобранкой и банкой соленых лягушек: обещала ведь.

Пикник проходил большей частью молча. Я оценила лягушек с пивом, вполне годно. – Что дальше, рыжуля? – Дальше – иду на свидание.

Я отряхнула юбку и правда ушла.

Впереди неизвестность, но, когда знаешь, кого искать, уже проще. Пункт «найти и спросить за все трагедии» по-прежнему в списке дел, и я их неуклонно закрываю.

* * *

Где-то за горами, за долами, за зелеными лесами, куда ворон костей не заносит…

Маленький летописец не смел поднять глаз. Огромный зал давил на плечи, а ощущение власти и мощи, исходившее от двух фигур на каменных тронах, заставляло прижимать уши. – Отвечай как на духу, давно ты в сговоре с Ягой Яниной? – прошелестел бесполый голос. – Не ответишь – станешь камнем. – Я не в сговоре, я – часть команды. Меня зовут Тихон. – Летописец дрожал, но храбрился. – Ты можешь в это поверить, костяная? Сучьям в лесу имена давать стали, – не меняя тона, продолжал голос. – Докладывай последние события без утайки, – приказал второй.

Тихон вздохнул и все рассказал. И голос его звучал все четче с каждым словом. Двое молчали, мгновения тишины тянулись тяжелую густую вечность – время в этом месте не имело значения. – Она все делает по-своему, не подчиняется, – наконец произнес кто-то из них. – Нельзя не признать удивительную способность приспосабливаться. Она приняла в себе воительницу в самый критический момент, это и хорошо, и плохо, она до сих пор человек. Но твой план сработал: она узнала иглу нового Кощея и протянула ему руку дружбы. Как ты и планировала. – Да, им стоит сплотиться, наше время уходит все быстрее. – Усилим давление. – Вот что, летописец, бери перо и пиши приказ для службы сказочной безопасности. Как закончишь, не смей открывать, запечатаешь и отправишь по адресу – это единственное, что ты запомнишь из всего пребывания здесь.

Тихон брел к выходу очень медленно, осознанно медленно – у него было дело. Из-за его спины Первородным не было видно, как самописец быстро пишет другую записку.

Возле выхода, у массивных резных дверей с металлическими украшениями, на каменном насесте сидела птица Сирин с прекрасным печальным ликом и пела колыбельную песнь:

Все, что было века назад,

Память сказки бережно хранит,

Отзвук, слово, судьбу дурачка,

Для Яги лишь работа кипит.

Сон иль быль,

Поди разбери,

До того ли тебе, Яга?

Где чужая судьба-печаль,

Где последней трапезы вкус…

У Яги последний приют,

У Яги отдохнет душа.

Вечный сон, стылая стена,

Но в завесу смело шагни,

Краски той, другой стороны

Новой жизнью в сказке прими.

Сон иль быль,

Поди разбери,

До того ли тебе, Яга?

Где чужая судьба-печаль,

Где последней трапезы вкус…

У Яги последний приют,

У Яги отдохнет душа.

Летописец быстро спрятал вторую записку в карман и шагнул за порог.