Текст книги "Блог Бабы Яги – 2. Темная сторона"

– Рыжуля, ты чудо! – оживился Казимир, открывая банку с засоленными лягушками.

Чудо не я, а то, что она не разбилась от резких прыжков избы.

– Ну я видел раньше этого старого пердуна, так что разговаривать не стал, жив-здоров – и ладно. – Лягушачья лапка исчезла, за ней вторая, бес блаженно зажмурился. – Сунул голову под мышку и отправился назад. Пришлось сделать небольшой крюк, чтобы подойти к Колодцу Душ подальше от инсталляции, которую я оставил соплеменникам. И вот я здесь. Похоже, дело не только в Ключе, но и в самом Кощее, разрыв во времени минимален.

Казимир подался вперед, внимательно глядя мне в глаза:

– А теперь отбросим лирику и рассказывай ты.

– О чем?

– О том, почему твой энергетический след несет на себе чужой отпечаток! – рыкнул на меня бес, из ушей повалил серный пар. – Что было в Доминикане?

– Отдыхали, – я разволновалась. – Набили тату. У меня на лопатке.

Повернулась к нему спиной, задрала футболку.

– Адово пекло, Янина… – тяжело вздохнул Казимир. – Это ты зря.

Глава 15
Проблемы с головой

Каз договорился.

Я внимательно слушала его тираду про мою глупость, что я не знаю этот мир, я младенец, нет – вообще зародыш, ничего не ведаю о силах других, нужно быть осмотрительнее… Потом меня затопила волна гнева, и голоса в голове сорвались с цепи, прорвали ограждение и ликовали, будто тысячная толпа на стадионе…

Пришла в себя от впившихся в мою ногу когтей Исчадия.

– Ай!

По избе будто смерч прошелся, то есть я.

– Ты что творишь? – шипел кот. – У нас запасной дом имеется?

Казимир на удивление спокойно отряхивал с себя остатки еды, вокруг него живописно лежали щепки от скамьи и черепки битой посуды, картина смахивала на выставку современного искусства. Супчик вылез из-за печки:

– Бешеная!

Вслед за ним вышел и летописец, благоразумно помалкивая. Кот и мыш смотрели на меня с одинаковой укоризной.

– Упс, – я отступила на полшага, на всякий случай. Напасть на бесовского военачальника – так себе идея. Не могу сказать, что готова к рукопашной. Но губы у Трехрогого подрагивали и сера из ушей не валила – он едва сдерживал смех. Взглянул на меня своими синими глазами и давай ржать.

– Веснушка, ну ты даешь! Не женщина – огонь! С тобой и выпить, и поругаться приятно, – ухохатывался бес во все свои голливудские зубы. Кисточки на ушах подрагивали в такт.

Я нервно хихикнула в ответ, осматривая масштабы бедствия и прикидывая сумму ущерба. Мало приятного, когда тебя отчитывают как девочку, для этого у меня родители, к слову, есть, но разнести в состоянии аффекта дом – это уже серьезно. Работы над собой просто непочатый край.

– Я понял, – наконец выдавил из себя внятное слово Каз. – Ты против нравоучений!

Да он просто гений, никто бы не догадался. Выдавила очередную пародию на улыбку и потерла ощутимо ноющую ногу – когти компаньона впились довольно глубоко.

– И снова так сделаю, если надо будет тебяу в чувство привести! – кот бил себя хвостом по бокам.

– Запасусь пластырями или мазь приготовлю, спасибо за предупреждение.

– Я, конечно, не собака, но Джону Уику позвоню! – затянул свою любимую песню кот, как обычно, когда ему что-то не нравилось. У него этот фильм – в каждой бочке затычка. Я как-то отобрала у него телефон на день, чтобы звонками не донимал, так он такую трагедию ломал и куда только звонить не собирался, даже письма писать. Правда, потом вспомнил, что у него лапки, и огорчился. От досады воду в туалете спускал целый вечер, чтобы меня позлить. Там ему лапки не мешают.

– Как его зовут? – как ни в чем не бывало спросил Каз.

– Кого?

– Татуировщика. Я подозреваю одного, в тех краях обитающего, но хотел бы услышать имя.

– Маркус. Она с ним даже целовалась, а яу против был! – сдал меня Бальтазар и демонстративно отвернулся.

– Вот как… – протянул Трехрогий с непонятной интонацией.

– Ты против был?! – опешила я от возмутительного вранья. – Да ты же нас и познакомил! Может, мне у тебя разрешения спрашивать надо, а, кот?

Вот так между делом рассказывать очень личные вещи… Не ожидала от него. Исчадие проворчал нечто невразумительное, но внятного ответа так и не нашел. Не получит у меня больше валерьянки, гад такой. Налакался и давай, значит, сочинять небылицы. Я чувствовала, как у меня горят уши, не то от досады, не то от смущения. Не люблю, когда сор из избы выносят.

Казимир стряхнул с самобранки остатки трапезы, аккуратно свернул и молча сел за стол. Кот понял, что оправдываться нечем, и, гордо задрав хвост, удалился наверх. Как только у него шерсть не задымилась под моим взглядом.

– Ну и что, знаешь его? – раздосадованно спросила я Каза.

Поругаться со всеми на, казалось бы, ровном месте… За что и не люблю совместные возлияния компанией больше двух человек… или не человек, в общем, больше двух. А тут еще кот под валерьянкой, будь он неладен, пьяница!

– Знаю немного. Скрытный тип, очень себе на уме и умелец, каких поискать. Ты не бушуй, Яга, но он на тебе что-то оставил и на лохматом тоже. А вот что именно – это у него спросить нужно.

Казимир окинул меня взглядом и вкратце рассказал, что знал о Маркусе. Помнится, я не могла определить его возраст, так вот – чуть больше ста лет. Не смогла скрыть досаду: никогда меня не тянуло на мужчин постарше, несмотря на явную скуку в общении со сверстниками, а тут ко мне проявляют интерес исключительно… гхм… зрелые представители разных рас. Трехрогий криво усмехнулся, увидев мою реакцию.

Маркус набивает желающим охранные знаки собственного изобретения, можно сказать, уникальное предложение на магическом рынке. Если нужно скрыться – к Маркусу, если нужно нечто вроде сигнализации на собственном теле – к Маркусу.

– Но и берет он за свои услуги такие суммы, что далеко не всякий может себе позволить: никто не владеет философским камнем, деньги зарабатываются обычным ремеслом. Я вот метлы изготавливаю, – пожал плечами Каз. – В партнершах у него я наблюдал исключительно темных колдуний, даже странно, что он тебя приметил. Как вообще вы сошлись, если позволишь узнать, рыжуля?

– Это все кот.

К слову, виновник нашего знакомства с колдуном уже беззаботно храпел на моей кровати. Казимир слушал рассказ про игры Бальтазара в сводника, загадочно кивал, двигал ушами и скреб когтями по рогам – кажется, изо всех сил старался не рассмеяться.

– А потом мне стало интересно. Понимаешь, Маркус сказал, что кот притащил что-то с того света, а я и сама наблюдала за ним странное: например, он говорил что-то непонятное во сне. Ну, это ты уже знаешь. Потом мы гуляли и обратили внимание на две тени Бальтазара, – выпалила я на одном дыхании, набрала воздуха и закончила: – Маркус сказал приходить на сеанс, когда справимся с проблемой, и он набьет оберег от одержимости. Каз, он может?

Казимир помолчал, задумчиво глядя туда, где храпел кот.

– Вы не справились с проблемой. Баюн до сих пор связан с Исчадием, и об этом знает Кощей, а я ему не доверяю.

– Ты не ответил на вопрос.

– Теоретически – да. Он, скажем так, новатор, и точно его возможностей никто, кроме него, не знает. Но, к слову, на его работу никто не жаловался.

Я задумалась. Колдун непрост, и обращаться к нему за помощью может оказаться не только накладно финансово, но и обременительно морально. Кто знает, что он запросит за помощь, если сможет ее оказать. Кощей попросил Ключ предшественника, а тот легок на помине, пусть и частями. Мне предстоит выбор из двух зол, третьего варианта не вижу, оставлять Бальтазара в таком симбиозе нельзя, это связывает нам руки и лапы.

– Яга, – прервал мои размышления бес, – не вешай нос, а то бородавки вырастут!

* * *

К заходу солнца мы успели убраться в избе, Исчадие выспался и спустился вниз, виновато пряча глаза, а в гости пожаловали Глюк и Бастет. Потоптались на пороге, что-то обсуждая:

– …твое какое дело, Мэл Би? Ниче не смешно, хочу с ней перетереть, – Тоха толкнул дверь. Мы сидели тихо, чтобы не испортить сюрприз. Трехрогий хитро ухмылялся, наверняка будет донимать подмастерье своими шутками.

– Не чекай, юноша, – отрезала кошка, вальяжно переступая порог. – И перетирать будешь перец в ступке, а с девушкой разговаривают, даже если она наполовину рыба.

Они замерли, увидев Каза.

– Ну привет, голубок, – улыбнулся бес. – И тебе, зануда.

Да он для всех эпитеты заготовил. Ох, не хотелось бы попасть к нему на язык!

– В твое отсутствие ты даже начал мне нравиться, – ровным тоном отчеканила Баст, ничем не выдав эмоций. – Здравствуй, Яга, не ждали так рано.

– Как дела? – привычно улыбнулся мне Тоха, но ответ его не особенно интересовал, все внимание заполучил вернувшийся мастер. Они поздоровались, оценивающе глядя друг на друга.

– Не угробил мой бизнес, пацан?

Тоха насупился и набрал побольше воздуха, готовясь отчитываться. Я оставила их обмениваться колкостями и пригласила кошку на крыльцо. Бальтазар, уныло повесив хвост, поплелся следом. В глаза по-прежнему не смотрел.

– Исчадие, ты снова налакался? – спросила Баст, элегантно оборачиваясь хвостом. Ее силуэт практически сливался с подступающей мглой, только глаза сверкали, будто сами по себе парили над землей.

– Вот что ты начинаешь, нормально же сидели! – компаньон сделал вид, что очень интересуется едва теплящимся в ночном режиме магическим солнцем. – Настроения нет, мы проиграли по всем фронтам, Трикс.

Он рассказал подруге нашу историю с Баюном и богатыршей, про Кощея не забыл и про драку с горынычами. Кошка внимательно слушала, прикрыв глаза, отчего казалось, будто она растворилась в темноте окончательно – черное слилось с черным, неподвижная статуэтка. Когда Бальтазар закончил, она тихо сказала:

– Хорошо, что рогатый вернулся. Он умный, многое повидал, может, сообразит, что нам делать. Что же ты раньше молчал, Исчадие? Столько времени под когтем Баюна… Думаешь, самый сильный?

Кот не ответил, только кончик хвоста застучал по настилу.

* * *

Друзья не порадовались подарку беса и немного приуныли, предчувствуя ворох проблем с этой башкой.

– Да ну, блин, – поморщился Тоха, разглядев презент из преисподней. Подумал и добавил еще несколько цветистых выражений. Баст воздержалась от комментариев, но вид имела озадаченный. Каз развел руками:

– Пригодится, не курлыкай. А нет, так мы его сожжем, чтоб совсем помер.

Выглядело это все скорее как «теперь это ваши проблемы».

В окончательную смерть Кощея верилось с трудом, однако в сказках прецеденты бывали. Я бы сожгла прямо сейчас – от него просто разило неприятностями, как будто нам и так мало. Голова что-то мычала сквозь полотенце, но слушать Кощея никто не желал, да и вряд ли он просился в туалет. Захлопнули дверь в баню и сделали вид, что ничего особенного не происходит.

– Ежики-шпионы теперь тебе без надобности.

Тоха потягивал кофе и аккуратно дымил в сторону. Позади остались все разговоры, бесконечный пересказ наших похождений и приключений Казимира на родине. Тайное стало явным, по крайней мере, в некоторых моментах: как Баюн завладел Исчадием и что делает князь Андрей Бессмертный с деревней. Ежиков можно не разыскивать для дачи показаний, мы в курсе про Новый Колизей. До открытия ворот осталось всего ничего, а потом хлынет поток любопытных – и местность превратится в проходной двор, я уверена в этом. Поди найди в Лукоморье развлечений новых, как же! Вот и понаедут на свеженькое да необычное. Все по кругу бегают, как хомячки, один Кощей против ветра плюет. Хотя в самом начале он горел праведным гневом и грозился судами, а сейчас будто смирился или вжился в образ. Интересно, корпорация отбирает людей, склонных к определенному поведению? Так удачно поломать человека под свои нужды выглядит сказочным везением. Каламбур средней паршивости. А я просто пытаюсь узнать правду о руководстве. Практически безуспешно, хотя…

– Первородные.

– Что? – не понял Тоха.

– Баюн сказал «первородные» – те, кого мы называем «они».

– Создания, стоящие у истоков всего сказочного? – Каз сел рядом, едва уместившись в свободное место на верхней ступеньке, меня зажали с двух сторон. – Может, древние боги? Это все бы объяснило: Лукоморье существует на непонятных механизмах, одно солнце чего стоит. Да, кстати, про необъяснимое… блондинку вашу когда искать начнем?

Договорились с Тохой утром его глаза использовать, и я свои ресурсы подключу. Нельзя девочку-сиротку бросать. Эта юная воительница с досады таких дел наворотить может…

Просидели до полуночи. Трехрогий объявил, что к делам пока не собирается возвращаться, ему необходима диета. С нынешними габаритами далеко не уйдешь, личину накинуть можно, людей обмануть, а вот дверные проемы не удастся – рогами ударяться не очень приятно. Оказывается, очень сложно удерживать образ на месте, он и так едва держится даже в нераскормленном состоянии, а тут еще постоянные наклонись-выпрямись… Какие внезапные подробности. Хотела спросить, зачем он показывает людям личину немолодого мужчины, но сдержалась – не мое это дело.

– Приведу себя в порядок и вернусь завтра, никуда не уходите. Пернатый, встретимся дома, – заявил Каз и исчез, оставив после себя облако серы. За ним с помощью выданного Лукоморьем волшебного кольца ушли Тоха и Бастет.

– Хозяуйка, – позвал кот, когда мы остались одни. – Кажется, яу лишнего наговорил. Прости.

Я не была готова мирно разговаривать, и от резкого ответа его спас похолодевший Ключ. Исчадие, как всегда, подобрался и взъерошился, реагируя на души. Я смотрела на покачивающиеся в тусклом свете молодого месяца тени немного отрешенно. Привыкаю.

– Ягуся? – озадаченно протянул компаньон, видя отсутствие реакции с моей стороны. – Работа.

– Придется им подождать. Последней трапезы нет: молоко разлилось, хлеб зачерствел.

Я еще немного посидела, наблюдая за ждущими приглашения душами, и отправилась готовить. Достала блокнот с рецептами от Ядвиги и уткнулась в чтение. Готовка – отличный способ заземлиться, принять ситуацию, подумать. Рутинные дела успокаивают.

– Возьми маку, обдай кипятком, дай постоять, откинь на сито и, когда стечет вода, положи в горшок. Три мутовкой или скалкой, как мешают масло, и, когда хорошо сотрется, разведи горячей водой, процеди сквозь салфетку и выжми, – приговаривала я себе под нос, раскладывая на столе ингредиенты для последней трапезы. Рецепт я выучила давно, монотонность привычных действий расслабляла. Печка отдавала уютное тепло, неспешно поднималось тесто, а я все читала и нашла рецепт тех пряников, что когда-то уплетала за обе щеки в гостях у Ядвиги. Интересные составляющие, я в обычной жизни подобные сочетания не встречала. Предстоит забег по магазинам, пополнить припасы и докупить продукты для готовки по рецептам.

Мысли то и дело возвращались к Кощею. Куда пристроить головешку? Не Обжоре ведь на ужин предложить, он там со своим Ключом повстречается, и кто знает, чем это грозит. В Убежище? Так ведь Бальтазар сказал, что нельзя главным героям друг к другу в гости ходить. С другой стороны, мы ведь зашли к Кощею. Может, кинуть эту беззубую обузу в озеро к лобстеру?

– Гр-р, это просто невыносимо!

От моего неожиданного возгласа кот подпрыгнул, а мыш сердито заворчал. Я быстро накрыла последнюю трапезу, пригласила души, водрузила Кощея на подоконник, накинув на него грязное полотенце, и проводила гостей.

* * *

– Спроси его про старое кладбище, – лукаво хихикнул переговорщик.

– Знаешь что-то, возьми и расскажи.

– Так не интересно.

– Мне кажется, туда лучше не ходить.

– Ну-ну, Яга покойников боится? Довольно безопасное место, тихое.

– Только оттого, что там все мертвые, оно таким не стало.

– Как знаешь.

Кощей настороженно смотрел на меня, а я на него. Не очень хотелось с ним общаться, но голоса пробудили во мне любопытство.

– Что ты делаешь? – спросил Бальтазар, увидев, как я вынимаю кляп.

– Задаю вопросы. Итак, Кощей Бессмертный, что вы знаете о руководстве Лукоморья и старом кладбище на территории Академии магических компаньонов?

– Дай попить, – прошамкал Кощей, упрямо насупив брови.

Беседа обещала быть непростой.

Глава 16
Отрезанный ломоть

Дать Кощею воды – плохая идея, поэтому я проигнорировала его просьбу. В отместку он поджал губы и ничего не сказал. Побеседовали, называется. Очень содержательно. Придется как-то иначе его разговорить.

Тем временем Кощей испытывал явный дискомфорт: часто-часто моргал, и веки у него покраснели, но помалкивал.

– Помочь? – кровожадно предложил Супчик с явным намеком на свои умения.

– Пока не стоит.

– А если так? Легкие пытки щекоткой? – Исчадие сунул кончик своего хвоста в нос бессмертной головешке. Тот скривился, чихнул, потом еще и еще. Из глаз полились слезы, а из носа…

– Да у него же аллергия на меняу! – обрадовался кот и запрыгал на месте, отчего изба вздрагивала до самого основания. Я цыкнула на него и заботливо вытерла Кощею нос грязным полотенцем.

– Ну что, дедуля, чешется?

– Что за чары ты на меня навела, костяная?

С его дефектами речи это звучало как «фто за фары».

– От костлявого слышу! Это называется аллергия.

– Не слышал о таком заклинании, – и снова расчихался.

Я использовала неожиданное открытие и предложила ему сделку: противоядие в обмен на информацию. Он гордо отказался и продолжил чихать и истекать физиологическими жидкостями. Мысли закончились, я равнодушно завернула его все в то же полотенце и заперла в бане. Пусть подумает над своим поведением.

Занимался рассвет, я снова не спала – это входит в дурную привычку, – и мыслей новых не было.

– Ягуся, ты еще сердишься на меняу? – тихо нудел Исчадие с интервалом в полминуты.

– Да, и разговаривать не хочу.

Мне нужно где-то спрятать чихающую голову. Пока выгоды я не вижу никакой, зато проблем – вагон. И в Убежище его не оставить: даже если получится пронести, там у меня озеро и дожди иногда идут, по настроению, а это небезопасно.

БТР слегка вздрогнула, разминая лапы, – она всегда так солнце встречает. Хорошо хоть не кукарекает.

– Избушка, избушка, повернись к лесу задом, ко мне передом! – гаркнул знакомый голос. – Яга, дома ли ты?

Изольда развернулась и опустилась. Снаружи ждал Черномор при всем параде, не то что первый раз – в гидрокостюме и с мечом. До сих пор смеюсь, когда вспоминаю.

– О, Михаил Юрьевич! Проходите!

– Нет, спасибо, я уж тут постою, но от кофейку не откажусь, – привычно отозвался воевода. – Трехрогий вернулся, знаешь? Ну и рожи были у наших новобранцев, когда он появился под Дубом. Хорошо я с отрядом всегда, а то, не ровен час, пришлось бы их в лазарет тащить. Кинулись ужо на него, забыв рога посчитать, как наказано, – едва удержал. Ну представь себе: Дуб разверзся, вываливается детина размером с гору, серой несет за версту, и с башкой человечьей в когтях. От шуму было!

– Да, знаю. – Я вышла на крыльцо, расстелила скатерть, заказала завтрак. Исчадие молча кивнул богатырю и лег рядом, но к еде не прикоснулся. Только картинно вздыхал.

Я честно посетовала на проблемы с этим новым-старым Кощеем. Черномор слушал, кивал, подкручивал усы, уплетал конфеты, и, судя по всему, настроение у него было прекрасное, никакими особенными проблемами не отягощенное. В отличие от меня. Хотя я рада за него, уж очень сложно дались потери в отряде. Все мы потихоньку оттаиваем и возвращаемся к обычной жизни.

– Что мне, эту голову себе на пояс, что ли, повесить как трофей и ходить? – в сердцах воскликнула я. – Казимиру больше подойдет такой аксессуар.

– Ну, ну, зачем такие крайности? Думаешь, он нужен кому-то, старая головешка?

– Да вон хоть князю нашему, Андрею-так-его-разэдак-Бессмертному. Представьте себе, сколькому он может научиться у предшественника.

Я, правда, не знаю, стоит ли так сильно переживать насчет Андрея, но на всякий случай осторожничаю. Эта роль – его работа, как и моя – быть Ягой. Он все-таки пришел на битву за сказочный мир, хотя себе на уме и непонятно, чего от него ожидать. Возможно, есть надежда на новую историю, нестандартную.

– Ягуся, может, заберем его в свой мир и спрячем там, пока не придумаем, что делать? – подал гениальную мысль кот. – В морозилку положим, делов-то. В нашем холодильнике льда нет, воды не добудет.

К слову о нестандартных решениях. Напишем новую сказку, назовем ее «Жестокий компаньон милой Бабы Яги», например. А может… Его предложение больше тянет на криминальную сводку, представляю себе заголовки газет, если кто-то узнает. Тем не менее есть ли у нас выбор?

– Михаил Юрьевич, а можно к вам припрятать?

– Вот еще! Вода же кругом.

Я приуныла. Тащить голову к себе в дом не хотелось вообще. От невеселых дум отвлекло хлопанье крыльев. Крупный ворон приземлился рядом с нами, покосился черным глазом. На мысленный контакт птица не шла, но я ее узнала.

– Передари назад, – каркнул посланник Ялии.

– Э-э, спасибо. Что-нибудь еще?

– Прими с честью, чего дома не знаешь, а позже не гони темноту с порога.

Ворон прокаркал свои наставления, отобрал конфету у замершего в удивлении Черномора и был таков. Вслед ему неслись кошачьи проклятия.

– Это что за диво? – спросил богатырь, задумчиво поглаживая седую бороду.

– Помните, я спрашивала у вас про Ялию? Вот эта неизвестная мне личность активно помогает, отправляя странные послания в самые неожиданные моменты. Поговорить бы с ней, да прячется.

Что все это вообще значит? Ладно, про голову я поняла – верну Казу, пусть у себя подержит, его жилье кажется более надежным. Все остальное – ребус какой-то.

– Ягуся, надо домой. Там что-то происходит, – разволновался кот.

У нас все время что-то происходит, я даже не удивилась. На горизонте в нежных лучах утреннего солнца парил косяк горынычей, Дуб шелестел кроной, тихо плескались волны, и во всей этой пасторали для меня не находилось ни грамма спокойствия. Хочу обычной человеческой скуки: сидеть на диване и щелкать каналы, но нет, я ношусь по измерениям и собираю проблемы. Мы попросили Черномора присмотреть по возможности за избой, подхватили продолжавшую чихать и бурчать голову и…

– Думаешь, стоит уходить без Изольды? Я после нападения опасаюсь оставлять ее одну.

– Никто не прибежит с огнем, не переживай, хозяуйка, некому!

БТР, конечно, способна себя защитить, она пнет так пнет – от души, мокрого места не останется. Но мы впервые уходим не через Убежище, напрямую. Я вставила Ключ-от-всех-миров в замочную скважину входной двери избы, и мы отправились домой.

* * *

Изумруд пропал.

Об этом мне сообщил взволнованный Тоха, заглядывавший во все углы моей маленькой квартирки и никак не ожидавший нашего появления.

– Я, это, забыл дверь закрыть, думал о сегодняшнем заказе, – Тоха продолжал суетиться и смотреть по всем закоулкам, зачем-то приговаривая «кис-кис». – Да и телефон твой разрывается. Звякни предкам, сообщения их уже не устраивают.

Перезвоню, обязательно, только поищем Изю сначала.

– Его здесь нет, – принюхался Бальтазар.

Говорят, нужно держать голову в холоде, чтобы мыслить ясно. Я бы сейчас не отказалась от ледяного спокойствия, но этого блага удостоился только старый Кощей, для надежности завязанный в пакет и коротавший время в моем холодильнике. А я потеряла кота Ядвиги, о котором должна заботиться. Что я ей скажу, если увидимся лет через пятьсот в каком-то загробном мире для почти бессмертных? Не уверена, что такой есть, в недрах моей множественной памяти я, правда, еще не искала. Наверное, магическое солнце на цепи можно считать таковым. Видимый всем загробный мир. Честно говоря, не уверена, что моя душа достаточно чиста, чтобы в него попасть и светить сказочному миру радостными лучами.

Руки обожгло – тело помнило прикосновение к цепи и что происходило дальше. Агония.

– Здравствуйте! – Из стены, оборвав мимолетное воспоминание, выглянул Гомер и нерешительно огляделся. – У вас все в порядке? Я почувствовал нехорошую энергию в доме, пришел проверить – это ведь часть моей работы.

Мы рассказали ему о пропаже.

– Пара с восемнадцатого этажа обсуждала в лифте выскочившего из подъезда кота, – ответил дух. – Не думал, что это ваш Изумруд. Я заглядывал каждый день, он в порядке был, кажется, даже наслаждался одиночеством.

Наслаждался, как же. Наверняка планировал, как бы половчее сбежать. Вот напасть! Он не приспособлен к жизни в городе, кругом машины, бродячие собаки и хищные люди, пропадет ведь или покалечится. Воображение услужливо подкидывало картины одну страшнее другой. Я ведь должна была смотреть лучше, стараться лучше. Что за подруга из меня…

Поиски вокруг нашего дома и нескольких соседних результата не дали. Бальтазар вначале уверенно шел по следу, но потерял его возле стоянки в запахах бензина и выхлопных газах. Опрос прохожих не помог: потратили несколько часов и вернулись домой.

– Тоха, отправляйся в Лукоморье, если можешь, – попросила я. – Мне еще Настю искать, помоги мне там, а мы здесь займемся.

– Лады, я думаю, Каз тоже пойдет, все уши прожужжал этой богатыршей.

Честно говоря, Настя в тот момент интересовала меня меньше всего. Найдется, даже не сомневаюсь в Тохиных способностях искателя.

Насчет кота не уверена – у меня нет ни одного его снимка, что усложняет задачу.

* * *

Два дня и сотню расклеенных листовок спустя мы его нашли. Вернее, на объявление откликнулись подобравшие Изю люди и назначили встречу на детской площадке возле нашего дома. Иначе как везением я не могла это объяснить. Конечно, в тот момент мы не знали, что нас ждет.

Бальтазар прикинулся обычным домашним котом и смирно сидел рядом, пристегнутый на поводок. Мы еще не помирились окончательно, но сердиться долго я не умею. Да и на кого злиться – на своего компаньона, друга и отчасти наставника? Хотя он выдал номер, конечно.

Исключительно теплый летний день, ярко и радостно светило солнце. На встречу пришли бабушка Антонина, с которой я говорила по телефону, и мальчик лет девяти. Он нес на руках Изумруда, прижимал к себе и смотрел исподлобья со смесью неприязни и мольбы.

– Здравствуйте, – как можно радушнее поздоровалась я. Кот Ядвиги уткнулся мордой в подбородок мальчику и смотреть на нас не желал. Что ж, познакомимся с парнем. – Меня зовут Янина, рядом со мной Бальтазар. А тебя как?

– Саша, – буркнул мальчик. – Не хочу кота отдавать. И он не хочет уходить, видишь?

– Александр! – одернула бабушка.

– Ничего страшного. Давай я тебе про него расскажу? – предложила я и вдруг четко поняла: это конец. Уйдет Изумруд от нас, силком не удержишь.

Мальчик аккуратно присел, готовый вскочить и бежать, пальцы зарылись в седую шерсть, он готовился к обороне. В бытность мою волонтером во Владимире я видела такие судьбоносные встречи, когда приходят в приют за животным и вцепляются вдруг, как в последнюю надежду. Нечасто, но видела. Саша выглядел точно так же. Изумруд косился на меня и сильнее жался к новому человеку в своей жизни.

– Это кот моей погибшей подруги, в завещании она просила о нем позаботиться. Знаешь, он раньше черный-черный был, а потом поседел от горя. Его зовут Изумруд – за цвет глаз. – Я помолчала немного, подбирая слова для горького признания: – Ему у нас плохо. Он тоскует по хозяйке, а она никогда не вернется, и мы напоминаем ему о ней.

Бальтазар мяукнул, поддерживая разговор, и громко замурчал в поддержку. Изя фыркнул и отвел взгляд.

– Значит, он вам не нужен? – с надеждой спросил мальчик. Вопрос поставил меня в тупик, но детям лучше говорить правду, они чувствуют ложь:

– Я не знаю. С ним трудно, очень трудно. Мы старались как могли, но не уверена, что мы можем дать ему… Заменить его хозяйку.

– Отдайте его мне. Мы подружились, видите? – Саша чуть не плакал.

– Дай нам поговорить с Изумрудом, одну минутку, и мы все решим, хорошо?

Мальчик немного подумал, кивнул, посадил кота на скамью и отошел к наблюдавшей за странным диалогом бабушке.

Мы с Изумрудом сидели на разных концах скамейки, не глядя друг на друга. Неподалеку напряженно переминались, ожидая моего решения, мальчик и его бабушка. Они правда не понимали, как я собралась поговорить с котом. Неудивительно, в другой жизни я бы тоже усомнилась в адекватности подобного заявления.

«Прими с честью то, чего дома не знаешь», – напомнил переговорщик.

– Ты правда этого хочешь? – спросила я кота, слегка скосив на него взгляд.

– Да. Он так же одинок, как и я. У него только дедушка и бабушка, родители уехали и приезжают раз в год. Хороший парень, и дома у них очень тепло.

Со стороны выглядело так, будто кот на меня злобно шипит. В целом, так и было.

– Если мы тебя заберем, ты ведь снова сбежишь?

– Сбегу. Мы же договорились, что найдем мне новый дом. Я нашел.

– Дур-рак, – тихо прошипел Бальтазар. Изя и ухом не повел.

Принять с честью. Отпустить. Его выбор придется уважать, а то, что мне не по себе, как будто слово не сдержала, так это мои проблемы.

– Давай договоримся так: я буду ненавязчиво присматривать, чтобы тебя не обижали, а ты, если что, найдешь способ дать мне знать, и я тебя заберу? – я протянула коту раскрытую ладонь, и он, слегка поколебавшись, положил на нее лапу.

– Не переживай, Янина, нам просто не по пути, а Ядвиге уже все равно, где я и с кем, – склонил голову Изя. – Передай спасибо за помощь Бастет, она славно потрудилась, я не забуду ее доброту.

Я отдала Изумруда в новую семью.

Обменялась телефонами, попросила изредка присылать мне весточки и фото, как он приживется.

Предложила финансовое сопровождение.

От денег Антонина отказалась, улыбнулась и пообещала, что все будет хорошо. Они живут на соседней улице, и, если мне понадобится, я могу зайти и посмотреть.

– Он очень умный, – сказала я напоследок счастливому мальчику. – Будь уверен, Изумруд понимает каждое твое слово.

Они ушли: бабушка гладила по голове счастливого Сашу с довольным котом на руках. Глаза щипало, я нацепила солнечные очки, подхватила на руки свое любимое вредное Исчадие и медленно побрела домой.

Летописец. Заметка № 2

Я не устаю удивляться обилию событий. Не одно – так другое. Я недолюбливал кота Ядвиги, он еще хуже Исчадия, но к тому я хоть привык, да и понимаю его речь. Тем не менее странно видеть дом без Изумруда. Яга весь оставшийся день грустно молчала, только с родителями поговорила. Зашел Гомер узнать, как дела, они с котом пошептались, и дух ушел. Я также счел нужным не мозолить глаза и отправился сдавать доклады. У меня тоже дилемма, о которой никто не думает. Два Кощея! То две Яги, то два Кощея, что делать в такой ситуации? Причем второй – пленник Яги. Не уверен, стоит ли об этом упоминать, но, мне кажется, Они знают, не могут не знать, что происходит. Я пишу отчеты как можно аккуратнее, чтобы не навредить, и старший летописец недоволен моей работой, говорит, слишком скудные данные. Несмотря на недавнее сотрудничество ради блага Лукоморья, отдел летописцев все еще не сдвинулся с места, так и подчиняются уставу, правилам. Перемены идут очень медленно, мне бы хотелось иметь более четкую картину будущего, однако ее пока нет.