Текст книги "Блог Бабы Яги – 2. Темная сторона"

– Насть, я тебя не гоню. Давай поговорим позже, когда разберемся с делом.

Злобный вой прокатился по округе. Супчик взлетел и стрелой умчался к источнику, мы побежали следом.

Он не прятался. Огромный, размером с тигра, полосатый, глаза как фары. Вышел к нам из тени, резко встряхнулся, разминаясь, – хозяин территории. Короткий хвост лупит по бокам, утробное урчание и скрежет когтей по камням дополняют и без того нерадостную картину. Треск горящих деревьев разносится по округе. Неужели его голос будет громче этого шума? Массивная голова неторопливо повернулась вправо, влево, оценивая обстановку, язык, больше похожий на лопату, прошелся по носу. Баюн готовился пировать.

Не на тех нарвался, скотина злобная. Единственное, что меня останавливало от его убийства, – Бальтазар. У этого творения загробного мира в заложниках мой друг, и я должна выяснить почему.

Супчик проигнорировал мою просьбу о невмешательстве и попытался упасть на голову Баюну. Котище удивился, раздраженно фыркнул, ударил лапой. Не попал. Малыш снова и снова налетал, кот отмахивался и клацал зубами буквально в сантиметрах от тонких хрупких крыльев.

– Назад, малыш, не сейчас! – крикнула я. И, о чудо, он послушался! Правда, пищал при этом нечто нецензурное.

Баюн опустил голову почти до земли, усы торчком в стороны, глазищи сверкают красным, отражая блики огня.

– Жили себе дед да баба, у них был один сыночек Ивашечко, – раздался леденящий кровь голос. Голову сразу сжало, как тисками, веки налились свинцом. Сказка транслировалась прямо в уши, минуя помехи в виде треска горящих деревьев. Супчик, недолго думая, укусил меня за щеку, я взбодрилась. Молодец, находчиво.

– Настя! Заткни уши! – крикнула я. Богатырша щелкнула прутом, привлекая внимание кота. Секундная пауза – и наушники заняли свое место. Настасья улыбнулась и повела плечами, разминаясь. Удивительное бесстрашие, учитывая печальный опыт в недавнем прошлом.

– Я тебя уже убил, – рыкнул кот. – Почему ты жива?

Она, конечно, не ответила.

– Слабоумие и отвага. Предлагаю сделать ей щит с этим девизом, – совершенно серьезно сказал Морок. По нему не заметно, действует на него сила Баюна или нет.

– Они его так-то уж любили, что и сказать нельзя! – продолжил Баюн, раздраженно охаживая себя по бокам коротким хвостом.

Морок только ушами дернул и губу задрал, а у меня слабость в теле появилась. Не думала, что на меня это тоже подействует, я ведь Баба Яга, а не просто так. Самонадеянно с моей стороны, конечно.

Настя осторожно огибала кота по широкой дуге.

– Морок, ты нам поможешь?

– Не знаю, должен ли я. Это владения хозяина, и кот – его подданный. Давайте сами, – конь выпустил пар в мою сторону и стукнул копытом. – Если что, не дам вас расчленить.

Щедро. Про «не дам убить» лучше бы сказал, а так, выходит, только тела от разрушения спасти поможет. Кому мы мертвые нужны? Неизвестно, через какой промежуток времени после смерти я оживу благодаря силе контракта. Вдруг поздно будет и спасать уже некого?

– Баба надела на него белую рубашечку, красным поясом подпоясала и отпустила Ивашечку. – Баюн сказку рассказывает, а богатырша наша подбирается ближе, странно ногами притопывает и улыбается, никак, музыка моя по душе пришлась.

– Настя, хватай его клещами!

Но она не слышит, зачем кричу? Надо что-то делать. Я медленно, с усилием поворачиваю по сторонам голову, пытаясь сквозь дурман сообразить. Руки не поднимаются, но можно попробовать отправить в полет небольшой камень. Мишень – морда Баюна. Давненько я ни в кого пальцем не тыкала.

– Чо'вник, чо'вник, плыви дальшенько!

Да чтоб тебе пропасть, тварь лохматая! Не могу сосредоточиться. Супчик теребит меня за ухо, все без толку.

– Малыш, пора отвлекать, – едва смогла проговорить я, губы не слушались. Он сорвался с моего плеча, где-то рядом и одновременно бесконечно далеко оловянный прут ударил о землю. Зашипел кот, заурчал, смотрю – ползет по столбу. Забрался на самый верх, лапами от Супчика отмахивается, умолк ненадолго. Настя тут как тут – под столбом стоит:

– Кис-кис-кис, поди сюда! – орет, издевается.

– Ивашечко, Ивашечко, мой сыночек! Приплынь, приплынь на бережочек, – продолжает Баюн.

Пока думала, как котяру сверху сбить, Настя ударила кулаком в столб, раз, другой, третий. Зашатался столб, гул пошел по окрестностям, но хоть шатается, да стоит. Богатырша обняла его руками и давай расшатывать. Кот готовится вниз прыгнуть – задом вертит, примеряется, – прямо на нее, а у Настасьи шлема нет. И Ворлиан нам не дал. Прыгнет – откусит девчонке голову, и вся недолга. Супчик улучил мгновение, спикировал на загривок Баюна…

Соскользнул.

Снова едва увернулся от когтей. А я не могу встать – сижу на земле, и не заметила, как там очутилась. Ни на метлу взобраться, ни молнию вызвать, ничего не могу. В ступу бы…

Ступа пришла на зов, встала рядом. А забраться в нее – руки-ноги не слушаются. Вот бы против Баюна ее натравить, да только как? Есть одна смутная, как мое нынешнее состояние, мысль. Попытка не пытка, учитывая, что выбора нет: Настя столб шатает, коту не прицелиться как следует, но этим его долго не удержать. И я отправила ступу в одиночный полет.

Удивленный сердитый мявк прервал очередную фразу – ступа врезалась в Баюна, скинув его с вершины. Он уцепился чуть ниже, попытался вернуть себе равновесие, да не тут-то было: судя по ритму раскачивания, я знаю, какая песня сейчас играет. У него нет шансов. Но заряд плеера на последнем издыхании.

Баюн спрыгнул, приземлился в нескольких метрах от Насти, оскалил клыки, как у саблезубого тигра.

«Вставай, девчонка! Не для того тебе сила дана, чтобы ты ее сдерживала!» – ругаются голоса.

– Я не просила! – огрызнулась в ответ.

– Да я ничего и не сделал, – удивился Морок где-то позади меня, я видела только его огромную, дрожащую в ритме огня тень.

– А мог бы! Исчадие тебе друг или стог сена?

Встать с колен оказалось сложно, как будто я вязла в смоле, муха в липкой густой ловушке. Перспектива стать инклюзией в янтаре не прельщала, я злилась все сильнее. Изольда и Бальтазар остались за границей огня, так бы прижали Баюна курьей лапой к земле – и дело с концом. Хаос и сюрреализм вокруг меня. Куда я попала, когда?

«Выпусти силу, – призывали голоса, – прикончи кота!»

Ну уж нет, он мне живым нужен. Мертвый на вопросы не ответит.

«Пшли вон, злыдни!»

И они уползли с тихим недовольным шепотом. В одном они правы: надо встать и идти, иначе проиграем всухую. Настя пыталась достать Баюна: в одной руке меч-кладенец, в другой – оловянный прут. Они кружили, прут щелкал, кот рассказывал сказку и не понимал, почему богатырша так легко сопротивляется сну.

Я взмокла от усердия. Мало того что в доспехе жарко, так еще каждое движение дается с трудом. Слабая молния ударила между ними, опалив коту усы, – мне удалось. Он отпрыгнул назад, лапой отряхивая с морды искры. Тут и Супчик подоспел: вцепился всеми коготками в голову, распластал крылья, и… Баюн рухнул как подкошенный. Глаза навыкате, лапы по сторонам – ну точно шкура тигра у камина.

Сон как ветром сдуло.

– Супчик, не убей его! Живой нужен! – Я, спотыкаясь, побежала к ним, а там уже Настасья за клещи схватилась и сжала шею Баюна, пригвоздив кота к земле.

Он хрипел, пытался встать, но Супчик вошел во вкус, и никакие крики не могли его остановить. Трещало пламя пожаров, Настя громко поносила кота, используя сочные деревенские обороты, – уши все еще заткнуты, не слышит, – и ритмично пинала врага тяжелым сапогом в бок. Пот заливал глаза, я попыталась снять мыша с головы кота, но он крепко вцепился, страшилась повредить его хрупкие косточки…

Кот Баюн потерял сознание.

Супчик поднял на меня глазки:

– Победил.

– Да, молодец, – машинально ответила я, продираясь пальцами сквозь жесткую, словно проволока, шерсть Баюна, пытаясь удостовериться, что он просто в отключке, найти пульс, биение сердца… Нашла. От облегчения чуть не заплакала. Невесть чем могло обернуться сейчас его убийство.

– Что дальше, Яга? – богатырша наконец вынула наушники и кровожадно глянула на полосатого мерзавца.

– Надо обездвижить. Веревка есть?

У меня нет и сейчас взять ее негде, надо бежать в избу или лететь. Настя покачала головой:

– Мой меч – его башка с плеч!

– Ты ж смотри, справились! – Подошедший Морок казался очень удивленным. – Прикончить не хотите?

– Нет. Спасибо тебе за помощь, – съязвила я.

– Любить всех – это патология, – конь обнюхал Баюна и фыркнул.

– На, возьми, – прошептал на ухо летописец, и возле меня упал ремень с его штанов. Короткий, но стянуть передние лапы, пожалуй, хватит. Богатырша удивленно выгнула брови, но смолчала и принялась за дело. Так мы стреножили кота.

– Хозяуйка, – послышалось сзади. Едва слышно за треском догорающего дерева.

Бальтазар, покачиваясь, медленно шел в нашу сторону. Доспехи сияли пламенем, отражая окружающий пейзаж, хвост тяжело волочился по сухой земле и камням.

– О, все в сборе. Ну и напугал ты нас, дружище, – Морок заглянул ему в глаза, а я от радости не могла и слова сказать – такой ком в горле стоял, что и дышала с трудом.

Живой. Снова.

Сегодня мы разберемся с последствиями воскрешения. Должны, иначе он постоянно будет на грани, а жизни не вечные, да и так может больше не повезти.

– Ты как? – я обняла его, но Бальтазар вывернулся. Сердце ушло в пятки.

– Не до обнимашек сейчас, Ягуся, он все еще держит меня, – компаньон сел, облизнул подлетевшего к его ногам Супчика. – Но сейчас я могу говорить, пока он ненадолго ослабел. Все это время я знал, что со мной.

Он посмотрел на нас внимательным, усталым взглядом. Усы печально поникли.

– Знал, но не мог сказать – он душил меня изнутри. И я не хотел тебя тревожить, хозяуйка. Ты должна была спокойно освоиться с новой собой, хоть немного разобраться и принять воительницу, иначе… Путь к равновесию был бы еще дольше, да и сейчас он не окончен. Никогда не закончится, это навсегда. Как и то, что мы с Баюном связаны.

– Как связаны? – первой отреагировала Настя. Светлые брови богатырши сошлись вместе, она враждебно смотрела на Бальтазара и, кажется, думала, как его сподручней обезвредить.

– Как связаны? – эхом повторила я.

– Меня оживили с его помощью, забрав часть силы у этого древнего существа, – спокойно продолжил кот. – Сейчас он очнется, и меня снова не будет, если ты, Ягуся, и ты, вояка, – он пристально посмотрел нам по очереди в глаза, – если вы не поможете. У вас есть прут, действуйте как в сказке, пока он не покорится. Что бы со мной ни происходило в это время – не останавливайтесь, пока он не взмолится о пощаде. Я выдержу.

В глазах потемнело, в затылке, будто сжатом клещами, как шея Баюна, пульсировала боль. За что нам это? Молнии прорезали небо в ответ на мои чувства. Глаза Бальтазара снова стали серыми, и он рухнул как подкошенный к ногам молчаливого Морока. Баюн зашевелился.

Мышцы перекатывались под лохматой шкурой, глаза распахнулись, пасть приоткрылась. Насколько же он крупнее моего кота, просто монстр.

– Думаете, справились? – он попытался встать, упираясь задними лапами, но Настя стояла сбоку и крепко прижимала голову кота к земле, держа за шею клещами.

– Лежать, скотина! – она приложила его сапогом по задней лапе. Баюн зашипел от боли и затих.

– Отпусти моего кота, – я присела рядом, глядя в эти жестокие глаза, и хотела молиться, но не знала кому. Богам, древним, как это создание? Как их зовут, где их храмы? Я схожу, лишь бы помогло.

– Шерсти клок, кошачий ус, что ж ты, маленький, примолк? Страшно? За тобой приду. Я – твой серый волк, – Баюн оскалился – у него не хватало верхнего клыка.

– Что это значит? – спросила я, смутно догадываясь.

– Часть хвоста, клык вон, загремел на эшафот. И теперь твоя душа в цепких когтях палача. – Кот Баюн прищурился, подозрительно спокойный. Это не к добру. В этой ситуации все не к добру.

– У тебя забрали… части тела для оживления Бальтазара? – я нервно сглотнула. С такой магией я, несведущая в этом, не знаю, что делать. Я и свою еще не освоила толком, кроме как молнии вызывать. Мне нужна помощь.

– Забрали, не спросили. Но я теперь не против: какой чудный новый мир мне открылся, сколько сказок в нем! Бальтазар мой!

Тело моего кота выгнулось дугой, лапы задергались – Баюн доказывал свою власть.

– Остановись! Мы не просили, это не наша вина! Кто забрал твои… части?

– Первородные. Они не спрашивают, все в их власти, соломенные куколки.

– Ты можешь отпустить, пожалуйста? Есть что-то другое, взамен?

– Невозможно отделить и не нужно. Мой! – Баюн дернулся всем телом с такой силой, что Настасья упала в нескольких метрах от него, рванул зубами путы на лапах и встал перед нами, как Шерхан над Маугли. – Жил-был поп, по прозванию Жаворонок; а при нем дьячок находился: оба горькие пьяницы.

Только не снова проклятые сказки Баюна – нас придавило, как будто гравитация стала сильнее. Настя пыталась встать, но Баюн лениво протянул лапу, вонзил когти в сапог и потащил к себе. Девчонка закричала: когти впились сквозь сапоги в ногу, она сейчас – червяк на крючке. Богатырша оказалась под брюхом кота, глаза на пол-лица от испуга. Он снова ее убьет, а я ничего не делаю. И тут меня озарило.

– Здравствуйте! Меня зовут Янина. Я по объявлению, звонила вам утром. Вакансия на роль Бабы Яги, – смогла крикнуть я. Баюн замер, потом повернул ко мне свою патлатую морду, уши навострились. – Штатная Баба Яга ООО «Лукоморье» нанимается один раз до конца срока службы, равного пятистам пятидесяти пяти годам. Срок жизни работника продлевается автоматически магическим путем без участия работника. Со службы нельзя уволиться, нельзя умереть, нельзя не исполнять обязанности.

Я встала, глядя в глаза Баюна, подняла прут и продолжила:

– Нельзя. Не исполнять. Обязанности. – Прут рассек воздух и гибкой лозой обвился вокруг туловища Баюна, задев Настю. Та вскрикнула, но лягнула кота под брюхо свободной ногой так, что он отлетел. Отлетел вместе с куском ее сапога и плоти. Я ударила снова и продолжила сказ, не давая Баюну двигаться. Он сам словно замер, слушая. Богатырша доползла до клещей, а потом обратно к зачарованному сказкой коту-убийце. Я била прутом и рассказывала свою жизнь, а Настя прижимала его к земле. Краем глаза я видела, как при каждом ударе подпрыгивает тело Бальтазара. Супчик визжал мне в ухо: «Остановись!» – но я не останавливалась, нельзя, он должен его отпустить.

И с каждым ударом умирала частичка меня…

– Что здесь, на хрен, происходит? – рявкнул голос за спиной.

Кощей. Появился наконец, увидел безобразие на своей земле. Я не повернулась, продолжая бить. Баюн слабел. Андрей встал рядом со мной и демонстративно щелкнул пальцами.

Прут отскочил от Баюна со звоном – металл ударился о камень. Кот превратился в статую, каждая ворсинка застыла в том виде, в каком была, каменные глаза, каменные усы.

– Хватит, – он вырвал прут из моих онемевших рук. – Я спросил, что здесь происходит.

– Я расскажу, хозяин. Отойдем, – встрял Морок. – Яга, смотри, Исчадие очнулся.

Бальтазар и правда скулил и силился встать, голова поднималась и падала снова. Он избит и страдает. Приковыляла Настя, бледная, с до хруста сцепленными зубами, – она теряла много крови. Мертвая вода сращивает повреждения, я достала из сумочки флакончик, капнула ей на ногу, капнула в рот коту. И упала рядом. Меня неудержимо трясло. Над головой – черное спокойное небо без звезд и тусклая луна, в вышину летят красные искры от догорающих деревьев, стелется смрадный туман Смородины.

– Все в порядке, Ягуся, – Бальтазар сел рядом, целехонький, погладил лапой по руке. – Мы справились. Он отпустил меня. Я свободен… пока.

Рядом сидела Настя, причитая из-за порванного сапога. Порванная в клочья и сросшаяся плоть ее не беспокоила, как будто ноготь сломала. Так волшебной воды надолго не хватит.

– Янина, – позвал Кощей.

– Чего?

– Приглашаю в гости, поговорим о жизни и твоем самоуправстве на моей земле.

– Эта земля не только твоя, Кощей, мертвецы и ко мне относятся. Тебя не было, пришлось самим выкручиваться.

– Ага. И теперь ты мне должна, – он снова щелкнул пальцами, и каменная статуя «Кот Баюн» исчезла.

Да, похоже, что должна. Я со стоном поднялась. Деревья догорали, темнело. Ладно, сходим в гости.

Глава 12
Мрачные тени

Кощей осмотрел нашу компанию со смесью раздражения и любопытства, тщательно, как на таможне. Пригвоздил кота взглядом и задержался на богатырше. Мы так же пристально рассматривали его. Стоим посреди пепелища, все побитые и чумазые, кто в доспехах, кто в кожаной броне, а на нем – ни пылинки. Бежевый клубный пиджак без единой складки, джинсы и до невозможности стильные коричневые туфли – мечта Исчадия номер два. На запястье часы-скелетоны, выглядят так, будто стоят как три моих квартиры.

Эвтаназии нигде не наблюдается, даже странно. Надеюсь, не ползает под ногами.

Я представила друг другу Настю и Бессмертного. Он слегка улыбнулся, а обычно болтливая богатырша, напротив, не произнесла ни слова, ограничившись коротким кивком и суровым взглядом исподлобья. Рука на мече, серьезная донельзя, не хватает нашивок «Охрана» и «Лукоморье». Стоит познакомить ее с морскими богатырями, может, на службу возьмут. Тогда надпись «Богатыри казлы» может претерпеть изменения, возможно, в лучшую сторону.

По-хорошему, им памятник поставить нужно, чтобы люди помнили своих героев.

– Готовы? – спросил Кощей.

Мы кивнули, он хлопнул в ладоши, и земля на секунду ушла из-под ног. Я даже ойкнуть не успела, как снова стояла на своих двоих возле массивных каменных ворот с лаконичной металлической решеткой. По сторонам от входа горели воткнутые в крепления большие факелы. Каменный же забор высотой в два человеческих роста терялся в обступившей нас темноте.

Перенеслись все, даже Изольда. Изба тут же опустилась на землю, спрятав под себя лапы, и притворилась недвижимостью. Тусклый свет местной луны освещал замок в готическом стиле. Кажется, он вырос прямо из вершины горы, будто скульптор-великан вытесал его в камне и вдохнул жизнь – в темноте хорошо был виден свет в узких окнах-бойницах. Интересно, какой он внутри, какие тайны хранит в своих подвалах? Может быть, там даже пыточная есть…

– Мне казалось, что в гости вам друг к другу ходить не положено, – задумчиво протянул Бальтазар, выдергивая меня из фантазий.

– Забыл кое-кого спросить, – улыбнулся Кощей.

– Ты многому научился, пока мы не виделись, – оценила я.

– Ты тоже.

Обмен любезностями удался. Мне нравится, когда он в более-менее нормальном состоянии, не затевает акты самосожжения и прочие утехи скучающего бессмертного существа. Надеюсь, хозяин он хлебосольный и не держит змеюку под столом.

Замковая решетка со скрипом поднималась, мы стояли, как незнакомцы перед лифтом, в нетерпении, когда же кабинка приедет, и с неудовольствием косились на временных соседей. Напряжение витало в воздухе, казалось, оно аккумулируется на нас с огромной скоростью. Думаю, Андрей это специально, чтобы мы прочувствовали, кто здесь хозяин.

– Андрюха, дать бы тебе в ухо! – беззлобно заржал Морок. – Что за выкрутасы?

– Помолчи, кляча, – привычно отозвался хозяин.

Высокие отношения… Но обстановка немного разрядилась. Я услышала, как хмыкнула Настя у меня за спиной.

– Идите за мной, здесь непривязанные горынычи бродят, могут броситься, – предупредил Кощей.

Решетка поднялась настолько, что под ней можно было пройти, что мы и сделали, ступив на мощенную камнем дорожку. По обеим сторонам расположились крайне реалистичные статуи: воины с луками и мечами, пешие и на конях, полудевы-полуптицы, кто только с человеческой головой, а кто и с руками, длинноволосые девушки в неглиже, чьи распущенные локоны выглядели слишком уж натурально.

– Гамаюн, сирин, алконост, – тихонько перечислял кот. – Сдается мняу, это не статуи.

Думаю, он прав, стоит держать ухо востро и глаз не смыкать.

На территории замка чувствуется небрежная забота, совсем немного, но виден некий выверенный мрачный стиль: между изваяний растут черно-красные бархатные розы. Крупные тяжелые цветы похожи на тлеющие угли пепелища, завораживающе прекрасные и одновременно печальные. Кажется, если провести над бутоном рукой, можно ощутить затухающий жар.

– Красивые цветы, – похвалила я. – В наследство достались?

– Я посадил, – ошарашил Кощей.

Вот те раз, а он преподносит сюрпризы. Зомби-садовод.

– Удовлетворяет сильную тягу к земле. Столько раз помер, а еще не закопался, – схохмил в очередной раз конь, за что получил злобный взгляд хозяина. Я проглотила смешинку: не ровен час, и меня в статую обратит. Интересно, где Баюн будет стоять?

Настя осматривает каждый метр пути, грудь вперед, челюсть напряжена, глазами туда-сюда, рука на рукояти кладенца, не телохранительница – прямо загляденье. Картину портит разорванный сапог, грязь, кровь и вообще потасканный вид. Надо бы ей одежды воинской раздобыть. Обращусь к Черномору за гуманитарной помощью.

Морок поглядывает на нас красными глазами, степенно цокает копытами по камням. Мне кажется, на его морде некое ожидание, может быть, наблюдает за нашей оценкой владений, которые, без сомнения, такие же его, как и Кощея.

Здесь, на вершине горы, воздух холоднее, у меня замерзли нос и уши, из приоткрытой пасти кота валит пар. На самом деле, сейчас не по гостям бы ходить, а с чайником в обнимку на печи сидеть, а потом уютненько закутаться в теплый плед и уснуть до утра.

Но выбора у нас не было. Битва закончилась не так, как я предполагала: мы не победили своими силами, Бессмертный вмешался на финише и, вероятно, спутал нам все карты в свою пользу. Гад. Теперь нам не узнать, как бы пошла история с Баюном, замучай мы его прутом, заговори сказками.

Местность унылая. Скалы, чахлая трава, все такое заброшенное. Интересно, кто прислуживает Кощею? Добротное строение с множеством башенок разного размера не поражало великой мощью – небольшой, на самом деле, замок. Я воображала себе масштабы гораздо крупнее. До входа осталось буквально несколько минут неспешным шагом через эту мрачную галерею скульптур, когда появились охранники. Горынычи в тусклой палитре оттенков от серого до песочного, со злыми блестящими черными глазами. Держатся на расстоянии, только зло бьют хвостами по земле и вытягивают шеи.

– От кого землю охраняешь, Кощей? – спросила я, на всякий случай не делая резких движений. – Покойники беспокоят?

Кстати, ни одной души до сих пор не видела, а из мертвецов – одна Настасья, да и та сейчас живее всех живых, как бы странно это ни звучало. Надеюсь, надолго, жалко девчонку, наприключалась на свою голову.

– Нет, меня никто не беспокоит, кроме вас, – Кощей многозначительно глянул через плечо. – Могла бы предупредить.

– Прости, впопыхах собирались. Хотели нанести визит вежливости сразу, но тебя дома не оказалось.

А еще я не хотела посвящать его в свои планы. Представила себе диалог, где он спрашивает, зачем мы идем, и я ему как на духу: мол, кладку Горыныча искать, возродим популяцию, способную уничтожить все Лукоморье. Конечно, Кощей увяжется с нами и себе захочет забрать если не всех, так некоторое количество точно. Учитывая его страсть к маленьким, могу представить энтузиазм к большим. Лучше ему не знать, потому придется врать на ходу. Не люблю, не умею, но выбора нет: Кощей не должен даже заподозрить наш интерес к его землям, не должен узнать об имеющейся у меня карте Нави с подсказками. Кладку я найду, не сегодня так через год, и тут другой вопрос: что потом с этими огнедышащими детками делать, если они живы. Не готова я становиться матерью горынычей.

Да и Настю бы не спасли, окажись Кощей дома, когда мы пришли вежливо поздороваться.

Все, что ни делается, – к лучшему.

– Жаль, я хотел с тобой поговорить. После битвы было как-то некогда, – загадочно обронил Кощей, и интуиция встрепенулась. До сих пор смутно помню те дни и саму битву, иногда вижу обрывки боя во снах. Я многое делала на автопилоте. Ходила, говорила, собирала защитников, никому ничего толком не объясняя. Конечно, у него есть вопросы. Могу только надеяться, что не о последнем Горыныче.

Мы подошли к каменной лестнице в одиннадцать ступеней, ведущей к массивным деревянным створкам главного входа. Старое дерево с полосами железа по краям и крест-накрест на каждой из половин. Ручки в виде человеческого хребта с черепом также из металла. Прикасаться к ним не пришлось: двери медленно, с протяжным скрипом приоткрылись. Всей компанией зашли внутрь, даже конь.

Перед нами обширный, совершенно пустой холл. Шаги и цокот копыт гулким эхом отскочили от голых серых стен. Веет холодом. Жилище Кощея с порога кажется опасным и величественным. В таком месте должны жить привидения, греметь цепями и завывать в ночи.

– Пройдем в каминный зал, там стол большой, для компании, – Кощей кивнул в сторону бокового коридора. Коридоры, запутанные, длинные и пустынные, вели нас мимо бесчисленного множества комнат, путь освещали факелы, отбрасывающие неровные блики. Старинные гобелены сиротливыми заплатками прикрывали голые холодные стены. По телу табунами бегали мурашки. Молчаливая богатырша хмурила брови, Супчик зевал мне в ухо, кот с интересом оглядывался.

Огромная дверь с бронзовыми ручками открылась, как и входная, сама по себе, и мы попали в царство тепла. Камин, в котором поместился бы целый ствол средних размеров дерева, жарко пылал, пытаясь вдохнуть жизнь в эти мертвые, скованные холодом каменные покои.

Cтены, обитые темно-красным атласом с золотыми узорами, блики огня, отраженные на старинной мебели из темного лакированного дерева. В центре зала – массивный стол на витых кованых ножках. Стулья с высокими спинками. Можно разместить небольшую делегацию в десяток душ.

– Садитесь, – кивнул хозяин и сам занял место во главе стола, хлопнул в ладоши: – Эй, никто, воды руки помыть!

Откуда ни возьмись – перед нами чаши с теплой водой и льняные полотенца.

– Яга, тебе не выдавали инструкцию к дому? – спросил Кощей, опережая вопрос.

– Нет, все сама.

– И мне нет. Тут недавно узнал, что у меня слуги есть, как в сказке – невидимые. Раньше думал, замок сам себя обслуживает, – он снова хлопнул. – Никто, накрывай на стол.

У меня есть скатерть-самобранка, у Кощея – таинственные слуги: на столе появилось множество блюд, горячие и холодные, жаркое, салаты, фрукты, миска с яблоками возле Морока, блюдо с рыбой под носом у Бальтазара.

– Это же То, не знаю что?! – вытаращил глаза кот.

– Ага, оно самое, – ответил конь и захрустел яблоками. – Ухаживал за мной и кормил, пока я тут один жил после пропажи прежнего хозяина и до появления этого… князя Бессмертного.

– Жуй молча, а то отправишься в конюшню жрать, – рявкнул Андрей. – Мог бы сразу сказать, что здесь есть, нет же, удила закусил!

– У меня нет удил.

– Будут.

Да, доводит его конь до белого каления. Морок закатил глаза, фыркнул пламенем, но замолчал.

– Итак, гости дорогие, зачем пожаловали ко мне? Сомневаюсь, что горынычей бить.

Пришлось рассказывать с самого начала, как кот во сне говорить начал после возвращения, как тени появились, как увидела Баюна и как он захватил Бальтазара в плен. Кощей кивал, закидывал в рот виноград, громко лопал спелые ягоды зубами и не перебивал. На худом лице остро выделялись скулы и внимательные серые глаза.

– Настасья, а ты откуда Ягу знаешь? – обратился он к богатырше, когда я взяла паузу.

– Я… э-э-э… ну, недавно познакомились. Я ведь тоже за Баюном пришла, – как-то неловко отозвалась девушка и уткнула взгляд в тарелку.

– Морок мне в общих чертах рассказал, что происходило в мое отсутствие. Я рад, что ты не окончательно мертва.

– С-спасибо, я тоже, – тихо ответила Настя и сделала вид, что очень интересуется картофелем.

– Значит, Баюн как-то завладел котом и нанес существенный урон вашему спокойному существованию? – с ленцой протянул Бессмертный.

– Можно и так сказать. Мы его почти добили, когда ты щелкнул пальцами. Говоришь, что мы тебе должны, но я уверена, что сами бы справились.

– Возможно. А дальше что? Каждый раз, как вы бы здесь появлялись, он бы снова овладевал телом твоего компаньона.

– Думаю, мы что-нибудь придумали бы.

Кощей саркастично вздернул бровь:

– Я могу отправить Баюна обратно, и всякий раз, как будете тут появляться, вам придется с ним биться. А могу не отправлять…

– И что ты хочешь за «не отправлять»?

– Ягуся, ничего ему не отдавай! – рыкнул Бальтазар. – Если придется, мы снова будем биться и будем готовы к его выкрутасам.

– Я хочу Ключ моего предшественника, – ровным тоном произнес царь пустоши, игнорируя моего компаньона. – Он должен быть у меня.

– С чего бы это? Мы добыли его в битве, Бальтазар ради этого изувечил вражеского военачальника. Это во-первых, – твердо отказала я. – А во-вторых… Хватит и того, что во-первых. Помимо прочего, Ключ не работает без хозяина, тебе ли не знать.

Кощей перестал отщипывать виноград, задумчиво глядя на нашу компанию. Морок замер с яблоком во рту, так и не раскусив плод.

– Ты стала строже, Янина. И многое скрываешь. Например, как ты заполучила помощь последнего Горыныча?

То, чего я опасалась, произошло. Интуиция не подвела.

– У всех у нас есть тайны, Андрей. Пусть прошлое останется в прошлом. Больше он не поможет.

– Хорошо, будь по-твоему. Я верну Баюна на место, как только вы вернетесь в Лукоморье. Ты подумай над моим предложением.

Окончание фразы потонуло в шипении – через зал к хозяину спешила Эва. Он опустил руку, и змея обвилась кольцами вокруг предплечья, заползая выше.

Супчик засуетился у меня на плече, ему не терпелось уйти.

– Подумаю, – выдала я дежурную улыбку.

– А пока приглашаю вас в свою деревню, через два дня открываем ворота для всех, – сменил тему Кощей.

– И что там? – поинтересовался Бальтазар.

– Новый Колизей.

Мы непонимающе переглянулись. В напряженной тишине конь грыз яблоко.

– Хозяин построил арену для боев с тотализатором. Всякий желающий может сразиться с его горынычами, – пояснил Морок.

– Оказалось, битвы – это весело, – пожал плечами Кощей и улыбнулся.

У меня самой было много вопросов к нему, но разговаривать сейчас бесполезно. Мы вскоре распрощались. Хозяин дома хлопнул в ладоши, и нас вынесло к избе. Молча погрузились в БТР и прыгнули.

* * *

Все прошло не так, как хотелось. Баюн, Кощей… Черт возьми, как же быть дальше? Когда вернемся сюда снова – «когда», не «если», – нас опять будет поджидать кот-убийца. Как я без компаньона пойду искать кладку Горыныча?

– Янина, – позвала Настасья.

– А?

– Мы ведь пойдем в деревню, куда нас пригласили?

– А что такое?

– Хочу снова его увидеть! Такой хорошенький… Кощей.

На ее лице светилась глупая улыбка, наивные голубые глазищи сияли, как звезды. Она в волнении покусывала нижнюю губу и просительно смотрела на меня.