Текст книги "Познающее тело. Жизнь многомерного интеллекта от клетки до события"

Где нет сознания?

Сознание имеет множество трактовок, и даже в быту мы говорим о нем, подразумевая разные вещи. Исторически сложились два основных подхода к определению сознания.

– Узкий подход. Сознание возникает только на определенном этапе развития организма и полностью отсутствует на его ранних этапах; все, что не достигло этого этапа – не обладает сознанием (теория так называемого эмерджентизма). Данный подход поддерживает упомянутое отделение от тела. Длительное время он был востребован, но не давал ответов на вопросы очевидных психотелесных связей.

– Широкий подход. Сознание существует изначально везде (панпсихизм). Этот взгляд прошел свою эволюцию от человекоподобности всего сущего до идеи, что сознание имеет разные формы.

Как эти подходы применимы к человеческому сознанию? Вообразите, что мы нашли дитя, которое вырастили животные. Сначала ребенок в известном смысле бессознателен – он не может обдумывать, объясняться и контролировать себя посредством человеческого языка. Языковое сознание исследуют лингвисты и нейроспециалисты, затрагивающие способность принимать и обрабатывать информацию через сложное символическое мышление.

Дальше наш Маугли понемногу учится говорить и уже становится полноценным членом общества. Но время от времени в нем просыпается животная натура, он забывает о своей принадлежности к людям. Думая, что он волк, медведь или змея. С психологической точки зрения это можно назвать «потерей» сознания. Сознания личности. Конкретного набора характеристик и опытов, с которыми человек отождествляется. Кроме того, когда он засыпает крепким сном, он тоже «теряет» сознание – чувства, контроль тела, способность осознаваться в пространстве. Однако мозг продолжает работать, сердце бьется, и иммунная система работает – телесное сознание в действии.

Если продолжить поиски сознания, выяснится, что другим существам – растениям, насекомым, моллюскам, грибам – не нужен человеческий мозг, чтобы общаться на «языках» гравитации, химических веществ и в других сигнальных системах с окружающим миром. Одноклеточным, бактериям, вирусам даже не нужно быть видимыми глазу, чтобы сосуществовать с нами и развиваться. Сам базовый механизм жизни – общения с окружением и эволюции – свидетельствует о наличии общего двигателя. Познающего сознания. С учетом разнообразия проявлений и определений полный список его характеристик и видов очень длинный, если не бесконечный.

В этой книге мы примем срединный подход. Сознание, как проявление знаковых процессов и взаимодействий, заложено в разных живых формах жизни от малых до больших и на разных уровнях одной живой формы. Оно качественно меняется с новым более сложным уровнем развития существа, опираясь на предшествующие. В человеке все уровни сознания являются познающими, обучающимися и функционируют как единая система. Отличие между ними кроется в качестве знакового (семиотического – т.е. мыслительного в широком смысле) процесса, который различен по среде и типам знаков на каждом этапе эволюции человеческого существа.

Знаки и «умвельт»

Познание через коммуникацию и эволюция – обязательные черты и «правила игры» для всех существ. Любая коммуникация происходит посредством знаков. Что такое знаки? Зачем они нужны? Сколько видов знаков бывает? Попробуем разобраться.

Знаковое мышление (семиозис) есть у всех существ именно потому, что только распознавание значимых связей и отношений в мире позволяет прогнозировать жизнь и решать каждому его задачи. Например, семиотик и микробиолог Дж. Хоффмаер описывает это так: «По связи между длиной светового дня и приближающимся летом береза определяет, когда давать листья, игра солнечного света и теней сообщает пауку, где прясть паутину, а связь между неуклюжими движениями и легкой добычей сообщает хищнику, за каким из животных лучше охотиться, и также сообщает птице, как обмануть хищника и увести от гнезда» [6]. Оказываясь в пространстве знаков, мы попадаем в мир ключей, которые, по словам Хоффмаера, нужно каждому существу уметь понимать, чтобы наслаждаться жизнью. В этом смысле мы зависимы от этой способности. Любому организму (сознанию) нужно усвоить набор знаков визуального, акустического, обонятельного, тактильного и химического рода, посредством которых он может контролировать свое существование. К ним также относятся ультрафиолет, ультразвук, магнетическое, электрическое, солнечное, лунное, и много других коммуникативных средств [7].

Таким образом, мы обитаем в знаковой вселенной. Знаками оперируют и невидимые глазу одноклеточные и проявленные многоклеточные. И сами они являются знаками друг для друга.

В общем смысле, знаком для любого существа является отношение или связь между:

1) формой (визуальной, акустической, тактильной, ультразвуковой и пр.);

2) содержанием (явлением, объектом), стоящим за этой формой, ассоциирующимся с ней;

3) самой интерпретацией этого содержания воспринимающим сознанием.

К примеру, для человека написание «т-е-л-о» и произношение «т-е-л-о» – это графическая и акустическая формы. Они имеют содержание – «внешние и внутренние физические свойства организма или объекта». Вместе в нашем уме они создают языковой знак, некое единство формы и содержания, к которому мы обращаемся всякий раз слыша или читая это слово и которым пользуемся, чтобы рассуждать о теле. Например, говоря: «Мое любимое тело», вы можете иметь в виду свою внешность, которую отметили сегодня перед зеркалом, благодарность своей силе, которую ощутили после тренировки, или удовольствие от телесных ощущений во время солнечных ванн; эта же фраза может означать повод для приятного косметического ухода. Интерпретацию связи между формой и содержанием мы всегда выбираем в контексте.

Для медведей эти последовательности звуков и значков «т-е-л-о» не будут нести ясной информации, как для человека, и не станут поводом для таких познаний, рассуждений и действий. Зато в царстве медведей, где размеры и объемы имеют вес, большая форма и характер движения самого тела означают «сильное существо». Это признак, предлагающий осторожное поведение рядом с таким зверем. Медведю нужно будет выбирать: замереть, тихо удалиться или вступить в контакт. В свою очередь, для слонов высота не имеет «медвежьего» значения, поэтому знак для них будет другим. Растения, посредством фоторецепторов определяя свет и тень, следуют своим знакам: когда засыпать или просыпаться, в какую сторону вытягиваться, когда воздержаться от роста. Птицы понимают, когда петь или затихнуть. Пчелы, сообщают в «танце» своим собратьям по рою, где собирать пыльцу. У них собственная сигнальная и ассоциативная система. Микробы, бактерии, вирусы тоже хорошо ориентируются в своей среде.

Знак – это всегда форма и закрепленная или создаваемая в памяти существа информация о ней и ее значении.

Приведенные примеры демонстрируют, что знаковые взаимодействия и «картины мира» у разных существ могут быть очень разными.

Для некоторых существ, подтверждает Дональд Фаваро, весь мир – это набор исключительно звуковых, обонятельных знаков или знаков только ультрафиолетовых излучений. А для обычного человека мир хоть и наполнен сложными визуальными и акустическими опытами, в нем нет тонкой ультразвуковой и ультрафиолетовой реальности, напрямую воспринимаемой другими существами [8].

Так мы подошли вплотную к пониманию разных моделей мира. Еще в начале прошлого века зоосемиотик Якоб Икскюль ввел понятие «умвельт», которое получило развитие в работах Томаса Себеока. Оно означает особенности восприятия мира и поведения в нем, ту субъективную реальность, в которой проживает существо с присущим ему строением, способностями что-то и как-то ощущать, делать и познавать.

Изначально, особенности этого восприятия определяет строение существа и степень развития его природных способностей. Но важно подчеркнуть, что «умвельт» пластичен и постоянно развивается. Когда свойства сознания меняются, меняется познавательный фильтр, восприятие знаков (их понимание) и поведение существа. Скажем, по мнению профессора акустики Тимоти Лейтона, улавливать ультразвук все-таки могут новорожденные и люди со сверхчувствительным слухом. Что означает – для них такие звуки становятся неотъемлемой частью пространства, знаками, на которые они могут реагировать.

Сдвиг фильтра легко понять на примере изменения восприятия отдельного жизненного события. Например, вы обиделись на соседа, решив, что он поломал ваш дачный забор, когда неаккуратно выезжал со своего участка. При встрече вы не здороваетесь с ним, видя в нем нарушителя своего покоя. И решив, что привлечете его к ответственности, как только будете готовы поговорить об этой неприятности, вы принципиально откладываете возвращение забора на место. Затем, обнаружив неподалеку другой знак – упавшее дерево, у вас появляется новая интерпретация события, в которой роль обидчика исчезает. Негативный фильтр перестает работать. Ну что ж, бывает, деревья падают. Вы с готовностью беретесь исправлять положение и радостно приветствуете соседа при следующей встрече.

Подобные и более глобальные сдвиги происходят не только в ежедневном ситуативном восприятии, но и вообще по отношению к миру в течение индивидуальной жизни. И жизни человечества в целом. Мир кажется другим раньше и позже, в разные века. В совокупности эти изменения затрагивают «умвельт» целого вида и цивилизации.

Человек, как многомерное существо, имеет инстинктивную составляющую, присущую в большей и меньшей мере животным, культурную, свойственную человеку, и, конечно, духовную, присущую всем существам, как творениям нашей вселенной. Поэтому можно сказать, что человеческий «умвельт» – включает несколько вариантов восприятия мира и общения с ним. Или один многоуровневый «умвельт» с характеристиками, уникальными для каждого уровня. В каждом действуют знаки.

Есть разные типы знаков, которыми могут пользоваться все существа. По классической типологии математика и семиотика Чарльза Пирса можно выделить три основных:

1.Иконы. Знаки-картинки, знаки-слепки, знаки-изображения, знаки-отражения.

2.Индексы. Знаки-указатели, знаки-признаки, знаки-ориентиры.

3.Символы. Знаки условные, существующие по договоренности с собой или другими.

Все эти знаки описывают разные отношения между формой и содержанием.

Иконические отношения складываются, когда форма дублирует содержание, сам объект. Отпечаток пальца или стопы фактически изображает поверхность пальца или стопы. Ваше отражение в зеркале показывает то, как вы видите ваши формы. Завывающий гул ветра за окном передает именно его присутствие, а не огня или другой стихии. Тактильные ощущения холода сообщают о холоде, видение света – свет. Даже самое микроскопическое существо может отличить вредную для него радиацию благодаря ее прямому «отпечатку» на его живой системе.

Индексальные отношения имеют пространственный или пространственно-временной характер. Если вы в лесу и захотели пить, звук воды, идущий с севера, будет указывать на расположение источника именно там, откуда доносится звук. Яркость и высота солнца позволит понять, какое время суток. Озноб может быть признаком болезни. Стрелка на дороге «Вверх в гору» обозначит, что дальше следует движение вверх (многие дорожные знаки являются именно знаками-указателями). Для некоторых птиц и водных зверей свет есть признак безопасной территории, где можно найти пищу, а тепло воды – нужное направление плавания. Индексы всегда про отношения между объектами и явлениями в пространстве, которые помогают ориентироваться.

Символические отношения интересны тем, что требуют договоренности. В этом случае форма и ее отношение к пространству могут напрямую не соотноситься с содержанием. Примером символа является человеческое слово, в котором значение звука и графики принято в традиции. Считается, что изначально, все формы слов были мотивированы свойствами объектов, которые они называли, и можно было «вынуть» из словесной формы информацию о самом объекте, также как можно понять, что самовар – предмет, который сам варит. Однако сейчас истоки многих слов забыты, их звучание, написание и значения являются чистым соглашением. Так слово «одежда» просто обозначает любой предмет гардероба. Знаками-договоренностями пользуются не только люди, но и другие существа.

Рис.1.1. Пример трех видов знаков. Слева направо: изображение сердца, отражающее внешний вид органа (икона), пульс как признак работы сердца (индекс), стилизованное сердце как знак любви (символ).

Представьте, что вы оказались в холодных краях, где говорят на неизвестном вам языке. Вам нужна теплая одежда. Вы перебираете: «Мне одежду, clothes, kleidung, [от], кием, mavazi, sokker, пожалуйста». Никто не понимает. За этими звуковыми формами нет содержания, закрепленного в культуре местных: «предмета, используемого для защиты или украшения тела». Вы пытаетесь жестами указать на отсутствие на вас чего-то, демонстрируете дрожь, подразумевающую холод. Это естественные индексы, они более понятны, т.к. любое тело, переживавшее холод и чувствительное к нему, дрожит. Но для аборигенов температура вполне приемлема. Так может, вы рассказываете, что в ваших краях сейчас очень холодно? В конце концов, вы рисуете на земле голого печального человека, а потом радостного и одетого. Обводите одетого в круг, добавляете вопрошающий взгляд. Вам тут же приносят одежду. Икона самый простой и понятный знак, поскольку форма равна содержанию. В то время как символ (в нашем примере – слово) работает на договоренностях, он самый гибкий и широкий по значению из всех знаков.

Общение знаками – фундаментально для живых существ. Отличные от людей существа активно пользуются иконами, индексами и естественно передаваемыми по их культурной традиции символами. В то время как человек всегда создавал цивилизации на соглашениях – разрабатывал письменность и другие средства символической коммуникации. Тем не менее, человек не оторван от природы. Его живая структура включает разные познавательные процессы всех его составляющих: от клетки, члена клеточной группы, до члена природной среды, социума, культурного мира и вселенной. Нам остается выяснить, как устроен каждый уровень нашей динамичной развивающейся структуры сознания.

Структура «Познающего Тела»

Также как коммуникация – сквозной принцип существования жизни, жизнь сама сквозная система с точки зрения коммуникации. Еще в прошлом веке языковеды и генетики замечали, что генетические явления по построению и действию отражают структуру явлений словесного языка. Т.е. языка, созданного человеком как социальным существом. Тогда это звучало больше как аллегория, удобный для сравнения образ. Но настало новое время убедиться – каким бы причудливым ни было человеческое творчество, сколько бы искусственными ни казались плоды нашей деятельности, создавать и разрушать мы можем лишь на основании знаний. Знания эти уже заложены в нас природой в виде системных связей, которые мы можем по-разному трактовать, поддерживать их естественный цикл или прерывать.

Живые формы на Земле, большие и малые, видимые и незримые разделяют общие особенности. Благодаря их наличию динамично развивается вся биосфера и без них жизнь не представляется возможной. Как мы уже выяснили, для личной и общей эволюции каждый организм должен уметь отслеживать и соблюдать условия своего существования и сотрудничества с окружающим миром. Поэтому случись даже инопланетянину попасть на нашу планету, ему понадобится запастись рядом способностей:

1. Способность определить свои границы и интересы (Я-центричность).

Без нее ни одно существо не может удовлетворять простейшие потребности. Это не эгоизм в его паразитическом значении. Чтобы необходимость в питании, самосохранении и более сложные нужды соблюдались, необходимо наличие «Я», – распознающего себя, окружающие условия и других, не входящих в границы его формы. Этой способностью обладает и каждая клетка человеческого тела, как индивидуальная живая единица.

2. Способность наблюдать и реагировать.

Будь то «датчики» той же клетки или пара глаз, или другие способы принятия и обработки информации, – они нужны для «прощупывания», исследования окружающего мира и ориентации в нем.

3. Способность распознавать.

Чтобы понимать, что делать с поступающей информацией, все живущее отделяет нужное от ненужного, значимое от нейтрального и т. д. Благодаря чему живет своей жизнью, по законам своего «умвельта». Каждое существо распознает актуальное для него значение того или иного явления.

4. Способность к выбору и направленному действию.

При свободном движении и внезапном столкновении, действия даже простейших существ не являются совсем хаотичными, «иррациональными», а соответствует выбранному курсу «от» или «к» чему-то (событию, состоянию, объекту). Следуя своим нуждам, ящерицы ползут из тени в свет, птицы летят из холодных краев в теплые, люди идут из дома в кафе. Выбор значения знака и последующего действия лежат в основе сосуществования и сотворчества с окружающей средой.

5. Способность обучаться и запоминать.

Память в ее множественных проявлениях (генетическая, эпигенетическая, поведенческая, автобиографическая, культурная и др.), своего рода, необходимые «закладки» в книге жизни, чтобы существу не приходилось начинать «чтение» заново. Опора на запечатленный, сохранившийся опыт и его постоянное расширение обеспечивает эволюцию. Даже когда происходит изменение самой памяти, например, какой-то привычки, одни оптимальные решения сменяются памятью других. Так развивается пластичность существа.

6. Способность предугадывать.

На основании сформированной памяти и новых получаемых опытов, каждый из живущих на Земле может предугадывать развитие какого-то сценария взаимодействия, экономить или запускать в полный оборот свои ресурсы, в зависимости от восприятия ситуации.

Все эти способности формируются и развиваются в течение индивидуальной жизни, как и истории существования целого вида. Все они результат коммуникации, суть которой – знаковое взаимодействие.

Теперь заглянем внутрь человека и посмотрим, как эти базовые способности позволяют появиться и развиваться нашему многоуровневому интеллекту, сильной познающей живой системе.

Наш многоуровневый интеллект является еще и многомерным, с точки зрения воспринимаемых мерностей.

Мы уже выяснили, что «умвельт» – некий виртуальный мир, та его модель, которую «видит» и проживает существо. Возьмись мы путешествовать по системе человека как множественному сообществу организмов (он, кстати, им и является), мы увидим такое же множество вариантов этого мира.

«Если мы заглянем внутрь многоклеточного организма», – пишет биосемиотик Дж. Хоффмаер в одной из своих работ, – «под его поверхностью мы найдем новые поверхности окружающих тканей, органов и отдельных клеток. Здесь мы находим виртуальные миры, построенные макромолекулярным аппаратом клеток, чтобы справляться с разной клеточной средой». «Еще один шаг внутрь клеточной мембраны, мы тут же сталкиваемся с новыми мембранами, принадлежащими клеточным органеллам». При этом пространство внутри органелл будет типологически походить на внеклеточное пространство [9].

В каждом таком подпространстве есть знаки и те, кто их интерпретирует. Так, погружаясь слой за слоем, мы оказываемся внутри мыслящих миров иного порядка. На первый взгляд, они значительно отличаются от привычных нам, создаваемых умом. С другой стороны, если подниматься выше, в пространство внешних взаимодействий, пространство ума и далее, там также обнаружатся отличные модели восприятия, свои «виртуальные миры», но привлекающие своим «типологическим» подобием. И для того, чтобы не поддаться искушению, радикально приравнять их друг другу, выясним, в чем их сходство и отличия.

Семиотик и биолог Калеви Кулль выделяется три основных вида семиозиса, т.е. использования знаков и создания значений: вегетативный, животный, культурный. Воспользуемся этими удобными наименованиями, поскольку за основу его классификации взято изменение воспринимаемой среды и самого восприятия. Вместо «семиозиса» для простоты понимания мы используем слово мышление, в широком смысле:

1. Вегетативное мышление (в «плоскости»). Предполагает способность к распознаванию, интерпретации и созданию преимущественно иконических отношений. Здесь работают знаки микромира в химическом, электрическом, вещественном или другом воспринимаемом виде.

2. Животное мышление (в пространстве). Развивается на основе предыдущего и предполагает способность к более сложному ассоциированию, установлению сложных иконических и индексальных связей. Знаки используются между объектами в пространстве воспринимаемого «объемного» мира.

3. Культурное мышление (во времени). Предполагает развитую способность к комбинированию, выстраиванию символических отношений, на основе ранее развившихся иконических и индексальных. Сюда относятся знаки речи, всевозможные тексты и другие способы создания и передачи сообщений в мире установленных традиций и соглашений.

Так, в человеческой системе первый тип – это мышление наших клеток, клеточных групп, тканей, органов и их систем. На этом биомолекулярном уровне наша жизнь «в руках» восприятия клеток. Она зависит от того, в какой среде оказываются они, что они познают из нее, запоминают и какими моделями мира живут. Деятельность клеточного сознания может происходить (и часто происходит) в обход нашей мозговой активности, поэтому мы ее не отслеживаем и не контролируем. Здесь вопросы нашего физического существования решаются «на местах» (локально, неосмысляемо нами), а самые важные докладываются «наверх», мозгу.

Второй тип – это мышление в объемной и динамичной среде, где есть множество внешних объектов. Пространственное восприятие обычно ориентирует нас среди вещей и явлений, создает связи между тем, что мы видим, слышим, чувствуем и понимаем о них. Здесь мы мыслим более крупными «картинками» и закономерностями, которые воспринимаются более целостно через сенсорные системы. Зачастую наше, в лучшем смысле, животное сознание также несколько автономно. Поскольку обработка информации от органов чувств в нервной системе и мозгу происходит постоянно, знаки интерпретируются и вызывают эмоциональную или поведенческую реакцию (интерпретацию) порой раньше, чем мы подумаем. Т.е. это пространственно-образное или ассоциативно-чувственное мышление в некоторых случаях также не требует постоянного строго рассудительного присутствия.

Третий тип – это мышление в культурной временной среде, где сознание личности, языковое и национальное сознание взращиваются. Это мышление выходит далеко за пределы телесной среды или среды непосредственно воспринимаемого пространства. Здесь мы можем мыслить о том, что воображаем, придумываем, поскольку мы сами договариваемся о значении знаков и создаем их.

Как видно из описания, ни один из видов мышления не может существовать отдельно от предыдущего. С каждым новым уровнем появляется новая мерность восприятия организмом (сознанием) и большая свобода мышления. Того, что Дж. Хоффмаер назвал «семиотической свободой». При этом телесный, чувственно-поведенческий и рациональный уровни сознания и жизни человека опираются на разные виды памяти, характерные для каждого из них. Благодаря памяти мы либо повторяем опыты, либо создаем новые, преобразуя нашу модель мира, развивая физические, поведенческие, духовные способности и «умвельт» человеческого вида.

Рассмотрим их подробнее.