Текст книги "Переплетение: Начало клубка. Начало клубка"

Глава 11. Страх и раскаяние

26 октября 1851 года. Ночь

Погодные условия полностью соответствовали настроению в домишке посреди леса. Ливень стучал по крыше и окнам. В такие моменты люди все чаще предавались унынию и неприятным воспоминаниям, какие и принес прошедший день. Необъяснимая тревога затаилась в сердцах обитателей с виду мирного уголка спокойствия. Дождь словно заставлял возвращаться обратно, напоминая, как осколки фарфоровой вазы сыпались на деревянный пол, а за ними и душераздирающий вопль мученика. Если мужчины уже привыкли к такому и похрапывая мирно спали, то женская половина обитателей лесного домишки не могла найти себе места. Женщины по очереди сменяли друг друга, чтобы поменять холодный компресс на голове виновника душевных терзаний. Только к утру пожилая женщина ушла в комнату, жалуясь на плохое самочувствие. А девушка, мечущаяся с большей долей терзаний, вновь вошла в комнату дебошира с новым полотенцем. Сон сбивал ее с ног, но перед ней стояла задача периодически менять сухое полотенце на мокрое, чтобы облегчить жизнь Абелл по утру.

В очередной раз Карен поменяла полотенце на голове мужчины и, выбившись из сил, присела на кушетку у подножия кровати. Хватило лишь одного взгляда на молодого мужчину, чтобы душа сжалась от нового потока терзаний. Мысли беспокойным порывом врывались в подсознание, прибавляя новые сомнения. Она здесь в безопасности… Даже когда он пребывал в том состоянии, которое заставило его так бездушно поступить со стариком, он не обидел ее. Почему он просто отстранил ее, а на старика обрушивал такие удары, которые тот едва ли мог пережить? Воспоминание истории жизни Абелла Уайта намекнуло, почему он такой. Барон сам сотворил монстра, который сейчас готов его сжить со свету. Этот монстр не приходит в его дом, не трогает его родных, он остается на месте и защищает то, что у него осталось.

«Что еще осталось…» – подумала она.

Но если все их встречи происходят так, почему барон заходил в этот дом без страха? Почему он вообще не оставит в покое сына, от которого отказался? Может, до этого, все происходило не так? Может, он был уверен, что все пройдет также гладко, как и обычно? Они поговорят и разойдутся? Даже если и так, то что же на этот раз произошла в голове Уайта? Из-за чего он уподобился зверю? У нее были вопросы, которым не суждено обзавестись ответами. В душе зародился страх. Она закрыла глаза и вспомнила. Вот, он смеется и целует ее губы с такой нежностью, какой не было даже когда отец поглаживал ее голову, а потом он без жалости ломает кости старика, словно демон привязал нити к его рукам и дергал за них, управляя послушной марионеткой. Карен коснулась пальцами губ, вспоминая вызывающие трепет поцелуи. И новые вопросы вновь ворвались в ее подсознание: готова ли она выполнить обещание, что дала ему у ручья? Если она станет матерью его наследника, какая жизнь ее ждет? Полная страха за то, что гнев его может зайти за рамки? Страха что когда-нибудь он может убить кого-то на ее глазах? Страха за свою жизнь рядом с ним? Она боялась своих желаний. Вопросы, вопросы, вопросы… Они крутились в голове по кругу, не не позволяя иным мыслями посетить её. Главный вопрос: готова ли она прожить с этим человеком всю жизнь, воспитывая их ребенка. Сомнения. Терзающие сомнения разрывали изнутри. Она уже не знала, как ей выкрутиться из того, что пообещала сгоряча едва ли знакомому человеку. С другой стороны, после всего пережитого он наверняка поймет, если она откажется от обещания.

Сколько прошло времени с того момента, как глаза девушки закрылись под тяжестью век, оставалось лишь гадать. Часы в комнате Абелла Уайта стояли и не издавали ни звука. Лишь ливень, требовательно стучавший в окно, давал понять, что время не остановилось.

– Черт, – прорезало тишину ругательство.

Карен вздрогнула и подняла голову на сидящего в постели мужчину. Его голова была опущена, напряженные пальцы запутались в черной взъерошенной шевелюре. Полотенце было отброшено в сторону. Уайт смотрел перед собой на укрывающее его ноги одеяло. Пальцы ерошат волосы, ища причину головной боли. Нащупав шишку, он выругался еще раз, но уже тише. Откинувшись на подушку со спокойным лицом, словно умиротворение коснулось его, он встретился взглядом с Карен.

– Ты там всю ночь провела? – тихо спросил он. – Иди ко мне.

Мужчина вытянул ей руку, приглашая к себе. Карен поднялась с кушетки и, обойдя кровать, подошла к нему, присев рядом. Она аккуратно положила руку на его щеку.

– Мы с матушкой волновались за тебя.

Он заглянул в ее сонные глаза и притянул к себе, укрывая девушку одеялом. Карен невольно прижалась к нему, носом зарывшись в воротник его рубашки, которую вчера с него никто не снял. Он погладил ее по волосам, устремив взгляд на бушующую за окном стихию.

– Ты нас всех вчера очень напугал, – тихо произнесла она.

– Я ничего не помню, Карен, – сухо ответил. – Помню только вскрик мамы, а когда поднялся, увидел, что и тебя он собирается ударить… Дальше мрак.

Карен приподняла голову, чтобы было видно его лицо. Ответ на один из вопросов она смогла получить – он защищал их. Ее, матушку. Он защищал их обеих, не заботясь о себе и о том, какие могут быть последствия его действий. Это тронуло так сильно, что она едва ли могла что-то ответить. На глазах заблестели слезы, она отдала волю чувствам, которые всю ночь не могли найти выход. Постепенно напряжение, которое держало ее до сих пор, стал отпускать. Всхлип донесся до ушей Абелла. Он крепче прижал ее к себе, примерно представляя, какие эмоции она пережила вчера. Когда ему впервые рассказали, что он делал в моменты, когда темнота заполняет его рассудок, он сам перепугался. Страх охватил и его при мысли, что он мог навредить матери, нанести вред Карен. Свободной рукой Абелл стал утирать ее слезы, понимая, что слова лишние. Он прикрыл глаза в ожидании, когда девушка успокоится.

– В моих ушах до сих пор стоит хруст костей и крик боли… Мы не могли успокоить тебя, Абелл. Ты никого не слушал. Мне было так страшно, что ты можешь натворить. Пожалуйста, не делай так больше. Если можешь. Прошу тебя. Мне было так страшно… Нам всем…

Лицо мужчины нахмурилось, когда он услышал ее слова. Он вновь замкнулся в себе, не отпуская хрупкое создание из рук. Как бы ему хотелось сейчас вернуться в тот день и не допустить пелены перед глазами, с которой всем присутствующим пришлось бороться. Только недавно казалось, что жизнь налаживается и он смог забыть старые обиды, как что-то внутри с хрустом надломилось. Абелл смотрел в стену, из раза в раз вспоминая, как рука старого барона в движении готова сокрушиться на лицо ни в чем не повинной девушки. Тогда то он и отключился. Именно тогда Абелла не стало, он полностью забыл себя. Карен не трогала его, ее плечи едва заметно дрожали. Она плакала. Какой же страх она испытала, увидев его таким? Вряд ли теперь она решится на то, чтобы выйти за него. И он полностью понимал: если она скажет «нет» – это будет оправданно. Рука Уайта все так же поглаживала ее голову. И только когда она совсем успокоилась, он прервал тишину.

– Прости за то, что тебе пришлось увидеть…

– Главное сейчас ты в порядке.

Слабая и горькая улыбка тронула его лицо. Поцеловав девушку в лоб, он поднялся с кровати, бережно укрыв ее пледом. Ей сейчас нужен отдых. Пережить стресс, когда не знаешь, как поведет себя человек в состоянии полного беспамятства. Покинув комнату, он плотно закрыл за собой дверь, чтобы ее ничто не тревожило.

В комнате матери в нос Абелла ударил запах сердечных капель. Поджав губы, он ненадолго остановился в дверном проеме, наблюдая, как она спит. Абелл боялся подойти и нарушить ее покой, вряд ли женщина будет рада его видеть после пережитого. Но он не мог не подойти. Присев рядом, Абелл накрыл своими руками маленькую дряблую ручку матушки, совершенно не желая побеспокоить ее. Женщина открыла глаза, положив вторую руку на щеку сына.

– Мой свирепый медвежонок… Всех порвешь, а мама целая будет, – слабо, но с гордостью произнесла женщина.

– Мне еще есть кого защищать, матушка, – ответил он, поцеловав ее руку.

– Ох, сыночек… Было ли за что защищать эти дряблые кости, – она откинулась на подушки, прикрыв глаза. – А Карен… Тебе бы стоило подумать о ней. Она замечательная девушка, и я вижу, как ты смотришь на нее, – ее лицо озарила горькая улыбка. – Абелл, Абелл… Не потеряй ее. После Маргарет улыбка не трогала твое лицо еще ни с одной девушкой.

– Я не воспринимал их, матушка.

– Да, а с Карен совсем по-другому, маму не обманешь.

– Как бы она не покинула этот дом, увидев, на что я могу пойти, – отозвался Уайт.

– Она добрая девушка… Все понимает.

Дверь в комнату открылась, а за ней стояла напуганная Карен, которую крепкой хваткой держал Джозеф. Абелл посмотрел на него с холодом. Карен подумала, что этот взгляд предназначается ей, оттого ужас накрыл ее

– Джозеф, отпусти мисс Джонсон. Она здесь в своем праве и если что-то услышала, это касается и ее тоже.

Мужчина отпустил девушку, которая шагнула назад. Карен почувствовала себя, словно преступница, пойманная с поличным. Ей этот дом казался родным, а сейчас словно весь мир был против нее. Она посмотрела на Джозефа с горькой обидой. Ком подкатил к горлу. Она вышла из комнаты, стараясь держать себя в руках. Уайт все понял без слов. Он взял руку матушки и, поцеловав ее в лоб, отстранился. Направившись к выходу, Уайт с укором посмотрел на Джозефа. Разговор на повышенных тонах слышался по всему дому. Уайт позволял повышать на себя голос только этому человеку. Уважение к возрасту? Заслуги? Остальная часть команды могла только догадываться.

Карен ворвалась в свою комнату и бросилась к изголовью кровати, прижав к себе ноги. Слезы душили. Уайт без стука прошел в комнату и скинув с ног обувь, сел на постели перед ней, аккуратно положив ладонь на ее колено. Девушка подняла заплаканные глаза, вытирая щеки рукавами платья. Он вытянул руку, большим пальцем вытирая ее слезы.

– Карен, в этом доме царит дисциплина… Все и каждый следят друг за другом, но не за мной. Тот, кто провинился, карается разными рода наказаний, только так здесь можно построить идеальную дисциплину. Я знаю, что это звучит пугающе.

– Абелл, я ведь не хотела ничего плохого…

– Я знаю, Карен. Джозеф не знал.

Плечи девушки вновь задрожали. Она с ужасом осознавала, что начинает бояться всего, что происходит здесь. Она боялась Абелла Уайта. Боялась его нрава, боялась его агрессивной дисциплины. Боялась того, что, если он вновь потеряет себя, сможет навредить ей. Но почему душа так рвется к нему? От чего ее чувства так перемешиваются, а привязанность с каждым разом становится сильнее? Она видела перед собой не просто разбойника с покалеченной жизнью, а надёжного мужчину, защитника, заботливого и любящего. Она подняла на него глаза, встретившись с теплом, которое излучал его взгляд. Голубые глаза мужчины больше не вселяют в душу холод, как во время его помутнения. Она словно чувствовала всю нежность, которая исходила от этого взгляда. Его сильные руки обвили ее плечи. Карен немного расслабилась: он такой же, каким был рядом с ней всю прошлую неделю. Она зарылась носом в его рубашку, прикрыв глаза.

– Какой мразью я бы ни был, очень прошу тебя не сомневаться во мне. Я никогда не сделаю тебе больно.

– Я просто уже не знаю, что могу делать в этом доме, а что нет…

– Скажи мне, ты еще хочешь быть моей женой? – прошептал он.

Девушка посмотрела на него взглядом, который был красноречивее любых слов. Он уже прочитал ответ в ее глазах. Хоть она и боялась его, хоть он не был принцем, о котором она когда-то мечтала в юности, она тянулась к нему, словно невидимые нити привязали их друг к другу. И было не отступить.

– Да, Абелл… Да!

– Тогда в этом доме ты можешь делать все, что пожелаешь.

Она хотела ответить ему, но его требовательные губы не дали произнести и слова. Карен ответила ему, положив дрожащие руки на его шею. Она всеми силами старалась унять дрожь в теле. Все события, произошедшие за несколько дней, не давали ей успокоиться, но, чувствуя его тепло, сильные руки, что прижимали ее к себе, она успокаивалась. Уайт уложил девушку на подушки, разорвав поцелуй.

– Тогда не будем медлить.

– Абелл…

Она позвала его, когда он уже было хотел отстраниться, но вновь взглянул на ее лицо. Такое гладкое и белоснежное. Такое нежное и родное. Он смотрел на нее вопрошающим взглядом, и она не стала мучить его любопытство.

– Что же ты чувствуешь ко мне? – едва слышно спросила девушка.

– Я привязан к тебе.

Зачем говорить громкие слова, особенно если взять в расчет то, что знают они друг друга недолго. Но и скрывать даже мелкое проявление чувств он не хотел. Жизнь может расставить все так, что они рука об руку смогут дойти вместе до конца.

– Карен… Что же ты делаешь, – шепнул он в ее губы, обжигая дыханием.

Губы мужчины примкнули к ее шее, покрывая горячими поцелуями. Она уперлась руками в его плечи и едва заметно сжалась, подставив поцелям шею.. Хоть ей не хотелось сейчас вот так отдаваться ему, тело в предчувствии новых ощущений, что она испытала у ручья, не желало, чтобы он останавливался. Грубые шершавые руки скользили по нежным девичьим ногам, поднимая вверх юбки. Губы ласкали ключицу, продвигаясь дальше вверх по шее. Грубые пальцы проскользили по гладкому животу. Девушка едва заметно вздрогнула, выдохнув. Они встретились взглядом. Она со смущением смотрела в его глаза, а он, зная, что делает, стал снимать ее платье. Она не сопротивлялась, полностью доверившись ему. Но когда тело девушки оказалось полностью обнаженным, а взгляд мужчины скользнул по ее коже, щеки девушки покрылись румянцем. Интуитивно руки Карен поднялись, скрывая наготу.

– Расслабься, прошу тебя… – прошептал он.

Убрав ее руки от груди, Абелл примкнул к ней губами. Вдыхая запах девушки, наслаждаясь каждой ноткой. Он придерживал ее голову, второй рукой прокладывая путь от груди вниз по выделяющимся ребрам, нежному животу и, достигнув пальцами небольшой горошины между нежными складками ее лона, слегка надавил. Его пальцы пришли в движение. Она выгнулась под ласками, стыдливо поджав губы, сдерживая желание застонать, считая это чем-то непотребным. Волна новых ощущений прошлась по телу, а ноги вновь сжались, словно запрещая трогать ее. Но мужчина не останавливался. Карен боялась издать хоть единый звук, крепко зажмурившись и извиваясь, принимая ласки и привыкая к ощущениям. Он вновь поднялся над ней, подхватив ее ноги под коленями. Она взглянула на него с непониманием, пока он расправлялся с брюками. Для нее было новым увидеть мужчину ниже пояса неприкрытым. Уже сейчас она не могла отказать ему и ждала, что будет дальше. Наклонившись к ее лицу, мужчина целовал щеки и лоб. Запутавшись пальцами в ее волосах, он прислонился носом к ее носику, заглянув в одурманенные глаза.

– Расслабься… Я не хочу сделать тебе больно, – прошептал он, вновь обжигая дыханием.

Как бы она ни старалась расслабиться, как он просил, этого не выходило. Страх перед неизведанным и перед своими желаниями мешал ей. Успокаивало только его присутствие. Его губы потребовали снова ее поцелуя, она с охотой ответила ему. Для него это было лишь моментом, чтобы отвлечь внимание. Когда девушка нашла в себе силы прижаться к его телу, он вошел вглубь влажного лона. Впервые они были настолько близко. Вмиг поцелуй их разорвался. Карен выгнула спину и схватила ртом воздух, задрожав. Поджав губы, она заглянула в глаза Абелла, дрожащей рукой потянувшись к его лицу.

– Абелл… – сотрясаясь произнесла она.

– Не сдерживай себя, – произнес он, поцеловав руку девушки.

Едва отстранившись от нее плавным движением, не покидая ее нежного лона, он вновь сократил расстояние. Она ощутила вновь эту боль, только более притупленно, чем была впервые. Издав вновь едва слышный стон, она тонкими пальцами вцепилась в подушку под головой. С каждым чувством заполненности, ритмом, который становился все быстрее, боль постепенно покидала тело. К удивлению для себя Карен заметила, что ей начинают нравится новые ощущения. Колени, которые до этого момента были согнуты и находились под ласками шершавых рук Абелла, интуитивно легли на его бедра. Он обнимал ее плечи, целовал лицо. Карен хватала ртом воздух, издавая сладкие стоны. Абелл тяжело дышал, наслаждаясь ее телом. Им было уже все равно, что кто-то услышит. Они отдавались друг другу без остатка, изредка позволяя своим губам сливаться и присоединяться языкам к танцу тел. Дыхание не было бесконечным, а ощущения были так приятны, что она не могла сдерживать стоны, ставшие музыкой для владеющего ею мужчины. И они наслаждались. Мгновение! И все остановилось. Карен взглянула на него, спрашивая, почему. Тело просило еще. Больше. Она хотела потянуться к нему, но он развернул ее на живот и, примкнув грудью к спине ее, вновь проникнул в лоно. Ее пальцы сжали подушку, лицом она уткнулась в нее, заглушив громкий стон. Новые ощущения, вроде бы те же, а вроде и совсем другие. Глубже…

«Стало приятнее… Боже, что со мной?!» – томно гадала она.

Он двигался, уже не боясь сделать что-то не так. Жадно и грубо он проникал в ее податливое тело, наблюдая за каждым движением. Пот стекал с них. Абелл гладил кожу, ласкал набухшую от возбуждения грудь. Перевернув Карен на бок, он забросил ее ногу на плечо, продолжая движение. Она взглянула на него затуманенным взглядом, дыша полной грудью. Карен не знала, что он делает, но ей нравилось это.

– Ты действительно готова? – прерывисто и тяжело дыша произнес мужчина.

– Да, – закивала она головой.

Абелл ускорялся. Она сильнее выгнула спину, опираясь на локоть. Громкие стоны вырывались из ее груди, не давая продохнуть. Она хваталась за все, до чего могла дотянуться. Стоны девушки смешались с громким дыханием мужчины, и в какой-то миг ее лоно наполнилось теплом. Абелл упал рядом, крепко прижав ее к своей груди. Карен содрогалась. Выровняв дыхание, он лег на спину и уложил девушку на себя, горячо поцеловав лоб.

– Как ты?.. – тихо поинтересовался он, убирая прилипшие к ее лицу пряди.

– Словно голова думать перестала, – ответила она.

Он тепло улыбнулся, откинувшись на подушку.

– Прости, если было что-то не так, – прошептала девушка.

– Карен, ты прекрасна… – он положил руки на ее щеки, заглянув глаза. – Совсем скоро ты забудешь о том, что может быть «что-то не так».

Девушка стыдливо опустила глаза и сползла с него, накинув на себя одеяло. Ей было неловко быть сейчас рядом с ним. Смелость покинула ее, и сейчас осталась та робкая и скромная Карен, которую он встретил однажды. Подоткнув ей одеяло, он крепко прижал ее к себе. Услышав, как она умиротворенно засопела, Абелл, поправив одежду, покинул комнату, плотно прикрыв за собой дверь.

Глава 12. Какая неожиданность…

26 октября 1851 года

Утро Вивьен Чендлер встретила в той же гостиной, в которой уснула вчера, вот только в полном одиночестве. Спросонья осмотревшись, девушка уже знала, что ее ждёт очередной выговор от матушки за несвоевременное возвращение домой. Но, несмотря на предчувствие неприятной беседы, утро было добрым. Она не боялась гнева родителей, ведь находилась в доме человека, которому обещана. И, несмотря на то, что знали они друг друга недолго, она доверяла ему, а стены его дома стали родными. Ей уже приходилось встречать утро в поместье Прескотт, когда была не в самом выгодном для себя положении. И если бы эти люди не были добропорядочными, то вряд ли она увидела прошедший бал. «Оснований для недоверия не было. Она вспомнила минувший день и неловко прикусила губу. Вывести из себя Аврору? Как это произошло? Сейчас это все казалось такой нелепостью. Несмотря на то, что жильцов и прислуги в этом доме мало, здесь всегда бурлит жизнь. Не то что дома, где она могла идти по коридору и не встретить совершенно никого. Здесь у нее была компания, она никогда не оставалась одна. До этого мрачного утра после проливного дождя. Камин давно погас, лишь теплый плед, укрывающий ее, спасал от холода. Встав с дивана, девушка посмотрела на часы. В комнате было так темно, что она не смогла увидеть расположение стрелок. Поежившись, Вивьен почувствовала себя неуютно и, укутавшись в теплый плед, отправилась на поиски хотя бы одной живой души.

С трудом различая знакомые коридоры, она, поднявшись наверх, села в конце коридора на пуф, задумавшись, куда же ей пойти дальше. Украдкой она посмотрела в окно, за которым туман плотной пеленой укрыл сад. Она знала, где находятся гостевые комнаты, в которых раньше бывала, но в комнатах хозяев бывать не приходилось. Сначала она пыталась ориентироваться по звукам, доносящимся из комнат, стараясь различить по храпам и сопениям, кто внутри. Это не увенчалось успехом. Изначально эта идея была провальной. Вновь проходя вдоль коридора, она заметила приоткрытую дверь, из которой проступал тусклый свет. Девушка хотела пройти мимо, но любопытство взяло верх, и, чтобы его удовлетворить, ей пришлось заглянуть внутрь. Обойдясь без стука, Вивьен прошла в комнату, невольно улыбнувшись картине, которая предстала перед ней. Она увидела Прескотта, сидевшего в кресле напротив почти погасшего камина, который, по всей видимости, он поддерживал до тех пор, пока не стлеют угли. Дион тихо сопел, согревшись уже давно остывшим кофе, который стоял на столике рядом с ним, не удосужившись снять с себя дорожную одежду. Окно легко играло на сквозняке, видимо, и являясь причиной открытой двери, которую Вивьен аккуратно закрыла за собой. Она подошла к Диону, взяла со стола маленькую чашку, из которой сделали только пару небольших глотков, и поднесла к носу. Вивьен не часто сталкивалась с кофе в отчем доме, в основном ей разрешали пить чай, а кофе пили лишь серьезные мужчины, прибывавшие к отцу для обсуждения дел. Пару раз она пробовала странный напиток, но так и не поняла, что те находили в его горечи. Все-таки Дион был мужчиной, а они любят такое: горький кофе, горький алкоголь, горький табак. Пожалуй, разделить их вкусы могла только Эшли. И, может быть, где-то Аврора. Поставив чашку обратно, она присела перед Дионом, легко коснувшись его холодной руки. Открытое окно и погасший огонь. Решив отплатить той же заботой, которую получала от него, она тёплыми руками, хоть и неловко, но все же сняла с него галстук и расстегнула пуговицы на рубашке. Лёгкие движения не остались незамеченными, сон мужчины прервался. Он меньше всего ожидал увидеть юную герцогиню в своих покоях.

– Вивьен? – сонно позвал ее, и, чтобы убедиться, что не бредит, положил свои руки на аккуратные девичьи кисти.

– Угу… – тихо отозвалась девушка, показав в сторону кровати. – Идем в постель.

Дион посмотрел в сторону кровати, а после на девушку. Чертыхнувшись про себя, только сейчас он понял, что позволил себе уснуть.

– Наверное, тебя нужно отвезти домой… – он подорвался с кресла. – Прости, я вчера поздно вернулся, ты уже спала.

– Ничего… – мотнув головой, остановила его девушка. Даже сейчас он переживал за нее. Это согревало сердце. – Отдыхай, Дион. Мне самой будет спокойнее, если ты сможешь выспаться.

– Вряд ли получится… – Дион закрыл окно, после чего подкинул поленья в камин, пошевелив угли. Он взглянул на карманные часы. Отвозить гостью домой нет смысла, лучше дождаться утра. Поднял взгляд на взъерошенную девушку. Если он привык спать стоя, то она вряд ли может хотя бы представить жизнь военного. Особенно военного Рейвенстрит. Не из того племени, чтобы мучить себя бессонными часами. К тому же, он мог позволить себе урвать еще немного времени, чтобы побыть рядом с ней.

– Но мы можем попробовать, – неуверенно закончил Дион, сомневаясь, что сможет вновь уснуть.

Его слова были встречены кивком.

– Пойдем.

Мужчина снял рубашку, встретив первые слабые лучи солнца, пробивающиеся через окно. Дом остыл. Разжигать камин заново в гостевой комнате займет время, а здесь он уже разгорелся, блаженное тепло вот-вот расплывется по комнате. Все же, намного целесообразнее оставить невесту здесь. Чтобы не смущать девушку ещё до первой ночи, полностью оголяться он не решился. Сев на кровать, Дион отложил сапоги в сторону и протянул ей руку. Она приняла его приглашение.

– Ложись, – прошептала Вивьен, рукой толкая его на кровать. Аккуратно сжав ее запястье, Дион потянул ее за собой, ловко развернувшись, чтобы уложить в центре кровати.

– Удобно? – поинтересовался он.

– Нога… – неловко ответила девушка.

Положив ногу Вивьен себе на бедро и осторожно пройдясь по ней рукой, Дион бессильно вздохнул, проклиная себя за то, что не успел вовремя. Он хотел излечить ее, как и Абеларда, призвав себе на помощь те силы, что с готовностью ему откликались, исполняя все, что будет угодно, но раскрывать все карты так рано? Это может напугать ее. Все, что он мог, это облегчать ее боль, находясь рядом, и поддерживать в минуты, когда ей будет особенно тяжело. Девушка прижалась к его груди, уткнувшись носом в шею.

– Приятных снов, мистер Прескотт, – проворковала Вивьен, закрывая глаза.

– Сладких снов, мисс Чендлер, – ответил Дион, накрывая их одеялом.

Спокойное дыхание девушки успокаивало. Впервые за долгое время Дион чувствовал себя умиротворенно. Она была рядом, в безопасности. Он был уверен, что больше никто и ничто не сможет навредить ей, пока он будет рядом и у него не отнимут эту возможность. Он прикоснулся губами к ее лбу, после чего встретился с ее взглядом. Руками девушка потянулась к нему, обняв его голову и прижав ее к груди, нежно поглаживая волосы жениха. Дион обнял ее в ответ. Встретив тепло его тела, она быстро уснула, все так же прижимая к себе его голову. Нежное сопение невесты убаюкивало, и Дион сам поддался соблазну отправиться в страну сновидений.

К полудню мужчина открыл глаза и первым, что он увидел перед собой, была спина Вивьен, которая свернулась калачиком, положив под голову уголок одеяла. Он прижал девушку к себе, подложив подушку под ее голову. Она ответила тем, что развернулась к нему и положила ногу на его бедро. Прескотт прошёлся рукой по ноге девушки, аккуратно проведя пальцами по маленькой ранке. Хотя бы заживает хорошо. Он коснулся губами ее волос и только прикрыл глаза, надеясь урвать еще пару сладостных минут, как ураганом в комнату ворвалась Аврора, разрушив утреннее спокойствие.

– Дион! Ой… – ее лицо изменилось, как осенняя погода, стоило только ей увидеть помолвленных вместе. Она недовольно сложила руки на груди, одарив брата красноречивым взглядом.

– Это вот так ты решил взять заботу о Вивьен на себя? – сбавив громкость голоса, поинтересовалась девушка.

– Это не то, чем выглядит, – хмуро ответил Дион.

Убрав ногу девушки с бедра, он заглянул в ее уже открытые глаза. К сожалению, Аврора стала для них очень хорошим будильником. Чем зачастую, особенно сейчас, Дион был раздосадован. Мужчина сел на кровати, бережно накинув на девушку одеяло.

– Слушаю тебя, Аврора.

Аврора развела руками, многозначительно глядя на Вивьен в кровати брата. А после, переведя взгляд на него, села на постель и сложила руки на груди, подобрав одну ногу к себе.

– Я пришла сказать, что Вивьен пропала, но, как вижу, она тут. И…

С озорной улыбкой, осветившей ее лицо, она без всякого стеснения упала рядом с ними и помахала конвертом перед его носом.

– Смотри, что у меня есть! Приглашение для нас! От… – она вчиталась в строку адресата, – от герцога Пиркенса!

– Для нас? В смысле для тебя и меня? К герцогу? Пиркенсу?

Он попытался вырвать конверт из рук сестры, однако она так просто отдавать письмо не собиралась. Встав на кровати, девушка еще немного помахала конвертом и, подняв руки вверх, достала аккуратно сложенный лист, развернув его. Она прочистила горло и, сделав серьезное лицо, посмотрела на брата сверху вниз.

– Дорогой мистер Прескотт! Поздравляем вас с помолвкой и бла—бла—бла… – она пробежалась взглядом до нужного момента в тексте. – Ах, вот! С нетерпением ждём Вас с невестой и Вашу очаровательную сестру! – рассмеялась Аврора.

Дион встал с постели и, ухватив негодяйку за локоть, вырвал письмо из ее пальцев. Закончив с ознакомлением, он не увидел в тексте ничего, кроме напыщенных поздравлений и приглашения в дом Пиркенса. Смерив сестру недовольным взглядом с пяток до головы, он увидел щенячьи глазки. Как же эта чертовка любит находиться в центре внимания, и не кого-нибудь, а знати. Если он старался сторониться всего этого, то Аврора наоборот сломя голову бежала на каждый бал, куда только могла попасть. Он знал, что она читает его письма, и порой это экономило время, которое он мог потратить на более важные дела. Однако даже не мог додуматься, что она вдруг сорвется с цепи, когда речь зайдет о ней.

– Дион! Мы должны пойти! Это же сам Пиркенс!

– Да в пекло этого Пиркенса! – вырвалось у него.

Только после того, как дал волю своим чувствам, Дион вспомнил, что Вивьен все еще здесь и наблюдает за ними. Что она скажет, услышав слова, примененные им? Не примет ли на свой счет? Как-никак разговор шел о знати. Девушка поднялась на постели, укрыв колени пледом. Она и представить не могла, как это все-таки здорово иметь брата или сестру. Даже сейчас они вели себя так, как она не позволяла себе даже с Эшли. И сама служанка держалась отдаленно, хотя отношения их были более чем дружескими. Может, если бы у нее был брат, она могла бы себя вести с ним так же, как Аврора с Дионом? Или отец пресек бы такое общение? Ей нравилось, что они могут быть такими беззастенчивыми и бесцеремонными друг с другом.

– Вивьен, ты знаешь его? – вырвал ее из мыслей Дион.

Девушка растерялась от вопроса, ведь сейчас она размышляла о совершенно иных вещах, а не о старике-бонвиване. Она подняла взгляд и неловко накрутила на палец локон.

– Я думала, ты его знаешь. Это… Старик, который был на балу. Очень энергичный для своего возраста. Не понимаю, откуда столько сил на танцы.

Аврора задумчиво почесала свою ноющую щеку.

– А, да, я, кажется, припоминаю… Я танцевала с ним пару раз, пока вы ворковали. Очень необычно встретить такого дедулю.

Дион снова перечитал письмо. Ему не хотелось даже начинать входить в светскую жизнь. Он понимал, что его зовут куда-то сейчас только из-за их с Вивьен помолвки. Не будь бы ее, о нем даже не узнали, и он, как и предполагает служба, оставался в тени объявляясь где-то лишь из надобности.

– Может, он рассчитывает только на твое присутствие? – произнес мужчина, глядя на сестру.

Мисс Прескотт нахмурилась и, привстав на коленях, дотянулась до письма в руках брата, вырвала его, но держа так, чтобы текст был перед его лицом. Девушка пару раз ткнула в нужную строчку.