Текст книги "Хребет Вервины"

Марс стоял у озера, неподвижно глядя в вырубленную во льду большую лунку. Как позже выяснилось, Марс мог вызывать силу Вира и сам себе топил лед на озере. Хельмут издали наблюдал, как оказалось за охотой, и менее чем через минуту зверь бросился в воду и выхватил оттуда здоровенную рыбу, бросил ее на берег и съел, после чего Марс обратил внимание на Хельмута и подошел к нему, хотя и ощутил его присутствие значительно раньше, но не стал отрываться от охоты – уж больно здоровая рыбина маячила.

– Хельмут, ты пережил это. Как все прошло?

– Все получилось. Это яд Марены, – сообщил ворожей.

– Поразительно. Надо запомнить. Запись сделать не смогу, у меня лапы.

– Я могу помочь.

– Спасибо. Никто не умер на обеде?

– Нет, мы справились. Но ты был прав, это ужасно. Марек лежит без чувств.

– Я кажется уже говорил, что, ниенны сами не в восторге, но чтут традиции. Они жертвы своих традиций. Каждый рожденный не выбирает. Они очень хотят отличатся от людей во всем. Это так удивительно.

– Марс, мы отправляемся на рассвете, я пришел поблагодарить тебя и попрощаться.

– Хельмут, возьмешь меня с собой?

– У меня не очень оседлая жизнь, Марс. Я всегда в пути. Тебе будет со мной не просто, да и мне не просто будет перемещаться с рысью. Ты должен понимать.

– Переправь меня на континент. Там я попрошусь в какой-нибудь Круг. Я устал от этого острова. Устал от одиночества. Устал от ниеннов. Устал доставать рыбу из ледяной воды.

– Ладно. Но по пути нам придется поохотится в ледяной воде и достать оттуда Марену. Ты готов?

– Вот это будет славная охота, – одобрительно кивнул Марс.

Они провели еще несколько часов повторно разбирая заклинание, проверяя перевод, а Хельмут предпринимал попытки постичь заклинание, но пока этого сделать не удавалось. Слишком сложное заклинание не поддавалось изучение, как бы он не погружался в медитацию. Вечером, когда совсем стемнело и по всему поселению, и в порту горели огни, Марс и Хельмут вернулись к кораблю, по пути простившись с Мольтором и еще раз поблагодарив его за помощь. Мольтор без эмоций пожелал им легкой дороги и спокойно простился Марсом, не высказав по поводу его отъезда никаких слов, будто он и не прожил на острове не один год. Марс в ответ лишь кивнул, точно также не ощущая никаких сантиментов по поводу своего отъезда.

– Так, это что это такое? Животное нельзя на борт! – возмутился капитан Лекк, преградив путь и рыси и Хельмуту.

– Спокойно, он со мной.

– Да хоть со мной. Пожрет мне всю команду и провизию для нее, а клеток у меня нет! И мяса на него никто не закупал!

Хельмут использовал заклинание и успокоил Лекка.

– Ладно, чур с вами обоими. Уговорили! – ответил капитан, и уже в пути поняв, что его провели и высказав ворожею свое негодование длинной бранной тирадой.

Хельмут почтительно кивнул и взошел на борт вместе с рысью. Они сразу же прошли в каюту, где беспробудно спал Марек и не среагировал на появление гостей. Они тихо устроилась и тоже легли спасть, не пробуждаясь до самого выхода корабля в открытые воды. Перед сном Хельмут все еще прокручивал в голове риски, связанные с возможным употреблением яда Марены, он по-прежнему с недоверием относился к словам ниеннов, уж слишком быстро и легко они дали ответ, будто слышали это слово каждый день. С другой стороны, зная специфику их кухни, культуры и вообще образа жизни, он допускал, что они действительно используют яд Марены в каких-то целях, и, быть может, имеют некоторый его запас, но просить о таком все равно бесполезно; придется довериться им, но все сделать самим. Смерть не пугала Хельмута, однако его очень беспокоила судьба Вервины и важных для него людей, больше всего он хотел защитить именно их.

На корабле Хельмут с Марсом все продолжали внимательно изучать фрагменты. Ворожей уже хорошо понимал, как нужно формировать силу, как обратится к ней и как явить ее на Земнице, не хватало лишь силы разума, чтобы собрать мощь планет и вызвать ее. Как говорил Марс, не хватает силы поверить в это, не хватает силы коснуться Большого мира. Формула сложилась, но последнее неизвестное не давало покоя Хельмуту, он всеми силами надеялся избежать встречи с Мареной, но сила не поддавалась. Его охватывало странное ощущение, будто не то что не может ее собрать, но боится, словно что-то внутри него боролось с перспективой вобрать гигантскую мощь, способную нести разрушение и смерть в невиданных масштабах. Его борьба с собой и заклинаниями продолжалась.

– Если это попадет в руки другому ворожею, он сможет в этом разобраться? – любопытствовал Марек, узнав, что Хельмут и Марс досконально разобрались в заклинаниях.

– Не всякий Мастрот сможет это понять, – отвечал Хельмут.

– То есть мы можем быть спокойны, если это вдруг попадет в руки постороннему ворожею? Допустим, рестонцу какому-нибудь.

– В целом да. Однако я бы не рисковал. При должном усердии в этом можно разобраться. И дело здесь не в знании как таковом, это наживное, дело в способности к силе, в воле и, наверное, усидчивости. Сильный, волевой, амбициозный и быть может озлобленный ворожей потратит на это годы, но разберет.

– Я решительно не понимаю, как это работает, – поражался Марек.

– Это нужно не только понимать, но и ощущать. В этом секрет.

– Славно, хорошо, что я не ворожей. Не хотел бы я ощущать что-то там за пределами Земницы.

Хельмут понимающе кивнул.

– Да, Хельмут, ты ведь сделаешь все, чтобы это не досталось никому?

– Я уничтожу записи, когда освою заклинание. Оно будет только в моей голове.

– А если…

– А если потребуется, я могу описать его снова. Но пока об этом рано говорить.

– Главное не погибни вместе с этим знанием. Теперь ты – мое главное оружие, – мрачно шутил Марек.

– Давай сперва поймаем Марену, – без эмоций ответил Хельмут.

Марек кивнул в ответ и принялся насвистывать какую-то вервинскую народную мелодию. Настроение его явно было хорошим и располагало к веселью, он верил, что сила уже с ним, а история с Мареной мелочь, которую он пропускал мимо ушей и только и делал, что представлял, как займет престол. Отец, в его представлении, просто уйдет, иные сценарии он пока представлять не хотел.

Погода вновь благоволила команде и обратно они возвращались по спокойным водам. Лекк стоял на верхней палубе, закрыв глаза и опираясь на трость. Он всеми силами старался уловить присутствие Марены поблизости, но пока ничего не получалось. По ходу дела он слегка менял курс, вынуждая корабль немного петлять, иногда заставляя команду бросать в воду пустые ящики и бочки, в надежде раздразнить чуткий слух Марены, но зверь не поддавался. Тогда капитан затягивал песню, заставляя петь и помощника, но и на это выступление Марена не собиралась являться.

Проделав половину пути, Хельмут и Марек начинали сомневаться, что у капитана и правда дар, да и вся история про укус Марены все больше казалась им выдумкой, а сам капитан обычным болтуном и все что его касается лишь вымысел и самохвальство. Однако капитан бранился и твердил обратное, объясняя, что они ему мешают сосредоточится. Марс, уже несколько часов смотревший в воду, свесив морду, вдруг первый почувствовал возможное присутствие чудища поблизости, о чем сообщил Хельмуту. Ворожей указал капитану, что пора тормозить корабль, ссылаясь на чутье Марса. Капитан Лекк засомневался в том, что рысь может что-то вообще понимать и грозился бросить ее за борт как наживку, если Хельмут не уймётся. Завязался словесный конфликт с командой, окончившейся вызовом небольшого огненного шара от Хельмута, промчавшегося над водой.

– Ты ненормальный!? Корабль чуть не сжег мне!

– Все успокоитесь! – прорычал Хельмут, и команда и даже капитан Лекк поумерили эмоции, понимая, что битву с ворожеев им не выиграть.

– А Марена уже здесь, – вдруг закатив глаза пробормотал капитан Лекк и странно рассмеялся.

– Чудище близко, – подтвердил Марс.

– Спустить паруса! – проорал Марек. – Мы должны стоять на месте. Измаил, стань за гарпун!

– Спустить лодку, – приказал Хельмут и пара матросов поспешили выполнить приказ.

– Сумасшедшие. Ну, точно больные, – негодовал капитан, махнув рукой на Хельмута и пытаясь пнуть деревянной ногой рысь, попавшуюся на пути.

Хельмут ловко спустился в лодку и на веслах отгреб немного в сторону от корабля, чтобы постараться отвести от него угрозу. Какого размера эта Марена угадать сложно, если повезет, попадется средняя, а если нет – явиться истинное подводное чудище, о котором слагают легенды. Легенд сегодня никто не хотел.

– Надеюсь, он знает, что делает, – прошептал сам себе Марек. От жизни Хельмута зависела и его собственная.

Марс, стоявший рядом, посмотрел на него и кивнул, то ли в знак согласия с надеждой, то ли подтверждения, что Хельмут знает, что делает.

Марена размером даже меньше среднего вырвалась из воды, сверкнув серебряно-бирюзовой чешуей и ударившись головой о борт корабля, пытаясь ухватить его зубами, нанеся ему небольшой урон. Корабль качнулся и почти все попадали с ног, устояла только рысь и Лекк, страшно выругавшийся и обозвавший конкретно эту Марену плотвой. Хельмут с лодки запустил в чудище большой заряд льда, чтобы отвлечь, но не убить. Лед лишь повредил чешую, но не пробил, что дало Хельмуту понимание, что можно использовать силу и побольше. Тем не менее этого хватило, чтобы зверь ринулся к лодке, поднимая волны от своего движения. Через мгновение Марена уже настигла хрупкое судно и с силой разнесла его в клочья, обнажив пасть. Хельмут успел подпрыгнуть, один раз махнув огненным мечом и немного ранив чудище, надрубив пасть. Он упал в воду, но тут же применил заклинание, сковав рядом с собой водную гладь, на которую спешно забрался, упираясь в лед мечом, как багром. Марена бросилась на лед и разнесла часть покрытия, Хельмут упал, но быстро поднялся на ноги и еще укрепил льдину. В следующей атаке Марена выбросилась прямо на лед и в одно движение достигла края, где стоял Хельмут. Она бросилась, разевая широкую зубастую пасть, и Хельмут в ответ снова использовал лед, но на этот раз глыба заморозила пасть в открытом состоянии. Хельмут рванул к змею, ударом меча пробил тело рядом с головой, чем вывел Марену из равновесия. Она начала дергаться и с силой сжимала пасть, продавливая ледяную глыбу. Но чем больше чудище прилагало усилий, тем больше теряло крови и слабело. Хельмут замер перед ней, чтобы она могла видеть его, это позволило на несколько секунд заставить чудище сконцентрироваться и замереть. Другого шанса могло не появиться, и Хельмут сам бросился к открытой пасти и ударил предплечьем по одному из зубов чудища. В миг он испытал сильную боль и ощутил, как яд заполняет рану. Мгновения хватило, чтобы даже стойкий Хельмут ощутил головокружение и отшатнувшись от зверя что был сил заорал:

– Измаил, давай!

Опытный охотник пустил гарпун и пробил чудище насквозь, попав в область пониже головы. Марена бросила влево, от злобы и боли перекусив лед, она упала в воду и на глади и льду разливалось пятно почти черного цвета крови. Хельмут упал в воду следом за ней. Он в мгновение ослаб, но все еще держался на плаву, стараясь в воде высмотреть Марену. Ей хватило сил один раз бросится вверх, не задев ворожея, но тут же ослабленная она упала в воду и в это время в нее прилетел второй гарпун, вынудивший чудище окончательно ретироваться под воду. Всего через пару минут ее мертвое тело всплыло на поверхность. Рядом на волнах все еще держался ослабленный ворожей, перевернувшись на спину, он смотрел в небо, а на груди у него лежал меч. За Хельмутом послали лодку, и Марек с двумя матросами подобрали его и подняли на борт.

– Получилось, значит, – констатировал Лекк. – Только помрёт он теперь.

– Ты же пережил подобное, – возразил Марек.

– Ну, одно дело я и совсем другое он. Посмотрите.

– Посмотрим, – строго ответил Марек, искоса взглянув на капитана.

– Стоимость лодки еще возмести, будь так любезен, наследник Марек.

– Непременно, капитан Лекк.

Хельмута оттащили в каюту. Он все еще находился в сознании и просил Марса помочь, повторяя правило формирования заклинания. Он все в точности повторял за ним, постепенно слабея, теряя сознание и впадая в бред. Его лихорадило, он исходил потом и дрожал. Тело мучили боли, хотя он это уже вряд ли ощущал, его разум начал борьбу, все сильнее погружаясь в до того неведанные состояния, соприкасаясь с силой Большого мира.

Рысь и Марек все время находились рядом с ним, не имея возможности вести беседу, поэтому наследник говорил один, каждый раз сам же придувая за рысь ответ, а тот в ответ либо одобрительно кивал, либо отрицательно качал головой. Так этот странный диалог продолжался довольно долго, а немного понаблюдавший за ними молодой матрос решил, что их пассажиры совсем выжили из ума – один сам залез в пасть Марене, а второй говорит за себя и за рысь, шагая туда-сюда по каюте.

День клонился к закату. На корабле все затихли после безумного события. Каждый по-разному переживал происшествие с Мареной – для одних это славная легенда, которую можно чуть приукрасить, вписав в нее себя и потом до конца дней рассказывать всем вокруг, а для других – рутинная задача, и не такое, мол, видали. Примерно по средине этих состояний пребывал и капитан Лекк, с важным видом куривший и смотревший на заходящее светило; конечно, эту историю он будет травить всем взахлеб до самой смерти, но всем своим видом он показывает, будто обуяла его скука и тоска от только что развернувшего действа. Один Марек никак не мог успокоить сердцебиение от волнения, его состояние находилось на грани ощущения предстоящей победы и страха, что Хельмут больше не очнется и очень усложнит наследнику жизнь.

– Спасибо. Без тебя мы бы не справились, – под конец пути сказал Марек и потрепал рысь по голове. К тому времени он уже несколько успокоился и верил, что все получится.

– Ох, – прости, прости, – сам же он одернулся, убирая руку, но Марс лишь поднял лапу, в знак того, что все в порядке.

Отравление ядом Марены у людей и ворожеев происходит абсолютно по-разному. Чаще всего люди вообще не переживают встречу в Мареной, но те немногие, кто получал небольшую дозу яда и все же выживали, обычно лишались части ощущений, в том числе боли и вкуса, но при этом разум их обычно не страдал. Лекк был едва ли не единственным, кто как будто ощущал присутствие чудища рядом, но и то для этого требовалось полное спокойствие ума, что случалось с ним не всегда. Ворожеи, в свою очередь, иначе переживали интоксикацию. Ворожеи прошлого научились отделять яд от крови Марены, поэтому убитые туши просто доставлялись в Круг, чаще всего в прибрежный город Соломень, где они выпаривали яд, подбирали дозировку и смешивали его с другими настойками, создавая нечто вроде сильного снотворного, позволявшего погрузится в глубокий транс, но сделать это менее опасно для ворожея и более контролируемо. У Хельмута не было ни времени, ни возможности обучаться выделению яда из тела Марены и придумыванию эликсира, и ему пришлось применить на себе чистый яд, поэтому его погружение оказалось болезненным, долгим и непредсказуемым в плане последствий. Он пребывал без сознания уже более двух суток, а тело его изнывало от напряжения. Марек аккуратно заливал ему в рот воду и почти не отходил. Что чувствовал сейчас Хельмут никто сказать и предположить не мог. Сам ворожей оказался на грани жизни и смерти, на пределе своих возможностей, он как будто блуждал по сну, находясь в еще одном сне и на ощупь пытался найти нужные ему частицы, чтобы достать их и притащить на Земницу. С каждым новым успехом ему становилось все легче и по приближению к порту Соломени, когда Лекк уже призывал сбросить его за борт, чтобы тело не начало вонять, ворожей открыл глаза. Марек дремал на соседней койке, Марс дремал, положив голову на грудь Хельмуту, прислушиваясь к ритму его сердца. Рядом лежало снаряжение ворожея, даже меч Востра, которым он отбивался от Марены удалось сохранить. Голова страшно болела нечто похожее случалось с ним в юности в годы первых тренировок. Он чуть приподнялся на кровати, разбудив рысь, сразу же радостно среагировавшую и первый вопрос был конечно же таков:

– Получилось?

– Кажется, да. Что-то изменилось.

Марек проснулся и состоялся тот же диалог, но уже вслух:

– Получилось?

– Кажется, да. Что-то изменилось.

Капитан Лекк на палубе дурил голову своему помощнику байкой о том, что в каюте везет труп ворожея и что теперь с ним делать, и как он их предупреждал и как отговаривал, и какие слабые пошли ворожеи и какой сильный он. Размер убитой Марены он оценивал как ничтожный, уверяя, что ему противостояло сущее чудовище размером с кита, а то и больше.

– Марена ногу оттяпала, а я живее всех-живых. Полежал и как новый поднялся, даже без ноги! А эти…

– Спасибо за доставку, капитан, – послышался позади охрипший от обезвоживания голос Хельмута.

Лекк с волнением обернулся и не поверил глазам своим. По его представлению уже живой труп стоял рядом и выглядел приемлемо, разве что рука перемотана и вид исхудавший, но Хельмут выглядел еще более грозно и уверенно, чем прежде, но в целом привычно устало и отстранено.

– Глаза мои выпади… Не подох!

– Сколько нам осталось до Соломени?

– Да вон она, почти видна уже Соломень, – указал рукой на горизонт Лекк и хотя Соломень ещё не показалась, действительно путь подходил к концу.

Хельмут и Марек вернулись в каюту, собрали свои вещи и приготовились к дальнейшему пути.

– В Вирмы? – спросил Марек.

– В Вирмы, – подтвердил Хельмут.

Предатели и преданные

В Соломени воцарились волнения.

Распрощавшись с капитаном Лекком, Марек, Хельмут и Марс сошли с корабля и уже в порту наткнулись на толпы людей, бурно что-то обсуждающие, кто-то вел себя чересчур шумно, а иные молчали, и держались тише воды, ниже травы. Марек расспрашивал у нескольких случайных человек что случилось, и выяснилось, что из Вирмы прислали указ о призыве крестьян в армию для грядущей войны с Рестонией. Кто-то высказывал мнение, что численности регулярной армии недостаточна, поэтому массово в войска набирают новых людей, что не находило одобрения в массах.

Троица протолкнулась через порт к главной площади, где происходили основные события и собралось наибольшее число протестующих. На площади скопились как горожане, так и крестьяне из окрестных земель, все они выступали против рекрутского набора, за что попадали под оружие прибывших для поддержания порядка регулярных войск. К тому моменту, когда троица прибыла с островов, уже около двадцати человек погибли в стычках, но и это не снизило градус напряжения, а даже наоборот усилило его, и без того своенравный народ Соломени откровенно бунтовал, не боясь последствий за свои действия.

Хельмут шагал в толпе, стараясь не отпускать от себя рысь, так как все, кто видел ее, пугались и кричали, неизбежно привлекая к ним еще большее внимания. Один крестьянин поднял вопль, увидев рядом зверя и тут же стукнул его палкой, другой схватил вилы и попытался воткнуть их в хищника, но Хельмут мощным ударом кулака сбил его с ног. Теперь уже на рысь и Хельмута ринулись еще три человека, одного Хельмут схватил за горло и отбросил в сторону, на второго оскалил клыки Марс, охладив пыл, а третий, самый ретивый и неугомонный, напоролся на меч Хельмута.

– О, только не это, – прошептал Марек.

– Проклятая беспроторица, – пробормотал ворожей, злобно оглядываясь по сторонам.

Эпицентр внимания мгновенно переместился на них и вокруг троицы образовалась пустота. Не все сразу поняли, что происходит, кто-то решил, что солдаты убили еще одного простолюдина, но иные сообразили, что дело в другом, ведь Марек с Хельмутом немного отличались от солдат хотя бы тем, что с ними ходил дикий зверь. Несколько солдат вышли вперед толпы, и кто-то узнал Марека.

– Это же Марек, сын Верзита Смелого. Предатель Вервины! За поимку дают отличную награду. Брать живым – это приказ Правителя.

– Проклятый изменник! Из-за тебя это все, из-за тебя нас гонят на убой! – вопили из толпы, в сущности не зная из-за Марека ли их набирают в армию или по другим причинам, но многим эта мысль показалась логичной и опальный наследник сразу же превратился в виновника всех бед.

– Проклятые ворожеи, они обязаны были нас защищать! Где они теперь!? Твари, скоты, паскуды! – кричали с другой стороны.

– Не вы разве сами так хотели извести ворожеев? – со злобой выкрикнул в ответ Хельмут, но толпа не реагировала.

– Марек, ты арестован вместе с этим вторым. Рысь убить, – скомандовал командир и солдаты двинулись на троицу, под одобрительные крики людей.

В них полетели мелкие предметы, народ поддерживал арест и считал, что с этим все и закончится. Марек выхватил меч, и оглянулся на Хельмута, несколько встревоженно глядя и ожидая, что тот тоже начнет сопротивление, но при помощи ворожбы. Ворожей отреагировал, сделал шаг вперед, выхватил меч Рачину и что было сил махнул им, вызвав могучий поток ветра. Примерно десять первых рядов людей попадали от силы урагана.

– Ворожей! Ворожей! Проклятый ворожей! Бейте ворожея! – завопила толпа, но при этом все бросились убегать в разные стороны.

Хельмут обернулся вокруг и увидел, как солдаты поднимаются на ноги и к ним приближаются люди с луками и арбалетами. Ворожей почувствовал, как Марс напряг разум и начал формировать вокруг плотную стену из ускоренных воздушных масс, которая выдержала бы попадание сотни стрел, просто застрявших в ней как в жидкости. Сам Хельмут безразлично смотрел перед собой, и, казалось, был спокоен, ничего не предпринимая, как вдруг за спинами солдат с неба посылался целый град небольших огненных камней.

– А-а-а-а! – с ужасом завопили люди.

– Что это? Что?

– Что происходит?

Вопли ужаса звучали со всех сторон и отчаянно пугали людей, ничего подобного в жизни не видевших.

– Камни с неба…, – бормотал кто-то из стариков, кто слышал эту легенду в детстве.

Солдаты бросились в рассыпную с места падения камней и около пятидесяти штук упали и взрыли часть площади, вывернув брусчатку во все стороны.

– Хельмут, у тебя получилось…, – не мог поверить своим глазам Марек.

– Это лишь малая часть силы, верно? – спросил Марс.

– Да, это далеко не все, – ответил ему Хельмут.

Зрелище сполна впечатлило всех, от самых глупых крестьян до видавших всякое воинов. Прошло немного времени, как на площадь потянулись люди со всего города. Приковылял даже капитан Лекк, поражаясь зрелищу, выражая эмоции удивления и восхищения в грубых солдатских словечках и фразеологизмах, и между дел хвастая, что это его друзья и если бы не он, то ничего бы не произошло.

– Опять эти чуровы ворожеи приходят, чтобы что-то разрушить. Чтобы убивать! В прошлый раз огонь все посевы погубил. Будьте вы прокляты! Мужа моего забирают в солдаты, это все из-за вас! – вопила какая-то баба на Хельмута.

– Я – Морок, и я убивал таких, кто сжигает поля, – холодно ответил он ей, но она лишь истошно орала и ничего не желала слушать, бросив в Хельмута мелкий камень.

Морок не стал даже уворачиваться и молча принял это оскорбление.

В это время Марек, воспользовавшись заминкой и заручившись силой своего спутника, пробрался в центр площади и поднялся на трибуну, с который до того вещал приказ о призыве в армию командир из Вирмы, прибывший для контроля. Солдаты уже не препятствовали наследнику, пропуская и даже задерживая чернь в стороне, чтобы никто не мог стать на его пути. Хельмут и Марс наблюдали за всем со стороны. Марек, поднявшись на трибуну, потребовал тишины и когда толпа затихла, начал вещать, выдерживая, как ему казалось, убедительные паузы:

– О чем мы забыли? Камни с неба! Многие из вас слышали эту легенду с детства. Все вы знаете, что она означает. Не бойтесь! Даже если она напугала какого-то, уверю вас, жители Вервины, не верьте домыслам. Эта та сила, которая позволит нам победить в войне против Рестонии, против нашего вечного врага.

Слушайте же меня. Я – Марек, сын Правителя Верзита Смелого, наследник престола Вервины. Сейчас я направляюсь в Вирмы, чтобы принять престол от моего отца. Он более не станет править Вервиной, и я, законный наследник, наведу порядок, которого вы все заслуживаете. Не верьте слухам о том, что я предатель, их распространяют наши враги, чтобы внести раздор между нами. Я же сделал все, чтобы спасти Вервину, и я нашел и поднял из пепла ту могучую силу, те самые заклинания, которые спасли нашу землю от врага в последней войне. Мы думали, что навсегда утратили силу, но вот она снова с нами и то, что вы видели, лишь малая ее доля. Разрушительная мощь снова защитит наши границы от любого врага!

Жители Вервины! Я – Марек, Правитель Вервины, отменяю рекрутский набор и повелеваю вам отныне чтить меня как Правителя! Мне дорога жизнь каждого моего подданного, поэтому никто, повторяю никто из вас не погибнет на поле боя! Наша армия сильна и многочисленна, и ее будет достаточно для победы! Я со своим верным помощником, и солдатами, что прибыли из столицы, отправляюсь в Вирмы и приму престол от моего отца.

– Слава Правителю Мареку, – растянулись раскаты по толпе, сперва робко, но уже скоро вся толпа скандировал славу в едином порыве.

– Слава!

– Да здравствует Марек, Правитель Вервины!

Солдаты не знали, что делать, колеблясь некоторое время, но скоро они увидели повелительный жест Марека и склонились перед ним.

Хельмут наблюдал за всем со стороны и остался недоволен смелым решением Марека об отмене рекрутского набора, о чем сообщил ему сразу же, как добрался до него.

– Марек, если в Вирмы все же решили собирать армию, значит иного пути нет. Волвар не может ошибаться.

– Послушай, Хельмут, я не могу начать свое правление с непопулярного решения. Сейчас мне нужна поддержка ото всюду и народ отныне на моей стороне. Как только я доберусь до Вирмы, разошлю аэрид во все концы с приказом об отмене набора.

– А воевать ты кем будешь?

– Хельмут, что толку от этих крестьян? Один ты сильнее любой толпы.

– Марек, вопреки тому, что тебе могли рассказывать в Вельмире, наша армия малочисленна, ворожеев почти нет. Мне одному не справиться с рестонцами.

– Брось, Хельмут, перестань себя недооценивать. Нам хватит сил для победы. Как только рестонцы увидят эти камни то сразу же сбегут обратно как жалкие крысы. У них эти заклинания как страшилки передаются из поколения в поколение, каждый рестонец этого боится больше всего на свете. Нам и сражаться не придется. Никто не погибнет, Хельмут. Пойми же ты наконец. Думай шире, друг мой, думай шире. «Войны кончились» и ты подтвердишь это утверждение уже совсем скоро, положив конец любым посягательствам.

– Надеюсь, ты не ошибаешься, – заключил Хельмут и ушел с рысью в другую сторону.

– Хельмут, помни, что именно благодаря мне ты теперь обладаешь этой силой. Твой Правитель не ошибается, – прокричал Марек уже им вслед.

Спустя час отряд с Мареком во главе двинулся в сторону Вирмы, они решили не терять время и выдвинулись затемно. Последняя зимняя ночь начиналась, стало холоднее, леса облачились морозной пеленой, сквозь которую неслись всадники в сторону столицы. Хельмут ехал последним, и рядом с ним поддерживал темп Марс, делясь наблюдением, что бежать как лошадь он не сможет, потому в один момент Хельмут просто остановился и решил, что нагонит отряд уже при подъезде к Вирмы.