Текст книги "Хребет Вервины"

***

В Вирмы ясно осознавали неизбежность вторжения рестонцев и кто-то с тревогой, а кто-то с трепетом ждал начала экспансии соседнего государства. На собрании кланов с Правителем Верзитом выдвигалась одна точка зрения: нужно готовиться дать отпор. Все основные кланы оказались заинтересованы в грядущей войне, потому что каждый имел бы с нее свою выгоду. Та часть, кто состоял в сговоре с Рестонией, ждала возможности перераспределить земли и ресурсы внутри Вервины в свою пользу. Они надеялись, что договоренности с кланами Рестонии останутся в силе и их посадники займут места богатые лесами, полями, рудами, камнями или земли, стоявшие на торговых путях и имевшие порты. Кланы, чьи посадники занимали земли, владевшие рудниками и гильдиями ремесленников, готовились к новым заказам от государства и соседей-посадников на оружие и доспехи. Они не сомневались в победе Вервины, надеясь получить деньги на этой войне, а возможно и сместить посадников других кланов, разоренных за время сражений, и прибрать себе новые земли. Именно главы этого клана продавили Верзита на одобрение рекрутского набора (который все же вынес на обсуждение Волвар), для значительного увеличения войск. Кланы, владевшие гильдиями торговцев и перевозчиков, готовились продавать армии услуги по транспортировке и снабжению, а в дальнейшем верили в открытие торгового направления в Рестонию, вне зависимости от исхода войны. Пока шла война они рассчитывали на усилие провоза контрабанды и возможности ухода от налогов, так как в такие времена некому будет все это бдительно контролировать, и самая скромная денежная сумма сможет решить любые проблемы. Кланы, чьи посадники сидели на плодородных землях и владели лесами эту самую армию собирались кормить, поставляя провизию по взвинченным ценам, а заодно рассматривали возможность вступить в сговор с торговыми кланами и начать продавать провизию через Рельяру и армии Рестонии. Члены этого клана выступали резко против рекрутского набора крестьян.

Все кланы верили, что наступающие времена принесут им наибольшую выгоду, а их конкурентов разорят или хотя бы ослабят. Стоит отметить, что все, кроме заговорщиков, в целом рассчитывали на победу Вервины, но и при ином исходе рассчитывали на выгоду и возможность договориться с Рестонией, понимая, что с той стороны также не строят планов по непременному истреблению жителей Вервины, а всего лишь хотят изменения в расстановке сил на севере континента и потому зрела надежда, что люди одного интереса и почти одной крови всегда смогут договориться между собой.

Самый малочисленный клан, но приближенный к Верзиту по линии родства, и потому обладавший особым авторитетом и уникальным влияем на Правителя, все активнее поднимал вопросы вывоза и продажи доступных камней ворожбы, за исключением тех, что зарыты глубоко к земле, либо скрыты льдами или явились огромными монолитными плитами, достать которые едва ли возможно. Эту идею поддерживал и сам Верзит, и никого не беспокоило возможное нарушение их свойств, сложнее оказалось организовать процесс, а грядущая война могла наоборот значительно ускорить начало вывоза. Некоторые бывшие ворожеи из Кругов уже занимались составлением карты областей залежей камней и на местах отмечали нужные. Покупатели на камни, как ни странно, тоже находились, ходили слухи, что речь не о прямых покупателях, а серых дельцах, в дальнейшей перепродающих камни по всему континенту. Эта причина склоняла и родственный клан в сторону необходимости войны, чтобы на этом заработать, тем более для этого наступило благополучное время, когда все Круги ворожбы под запретом, а значит не смогут, как было прежде, всячески вмешиваться в процесс вывоза камней и накладывать вето. Из-за них камни часто вывозили тайно, теперь же это можно делать без стеснения, а фон затяжной войны легко отвлечет внимание от такого вопроса, даже если и найдутся другие защитники.

Собрание продолжалось более трех часов. Представители кланов выступали по очереди, каждый со своей правдой, но преподнося ее в острожной форме, хотя все и всё понимали, с хитрой улыбкой слушая доводы друг друга, делая собственные выводы и то и дело перешептываясь со своими соратниками. Уважаемые члены семей, безусловно нервничали, порой вступали в конфликты между собой, но в конечном итоге они пришли к одному: Вервина должна решительно вступить в войну и дать бой врагу. Последним выступал Волвар, докладывающий о состоянии войск и сообщивший, что уже распорядился проводить рекрутский набор, согласно озвученному несколькими днями ранее приказу.

Правитель Верзит Смелый все это время только слушал и пока не произнес ни единого слова. Кланы знали о такой манере своего Правителя, а потому в конце ждали, что он даст согласие и процесс начнётся, но Верзит, взяв несколько минут тишины, когда всем прочим запрещалось говорить и как-либо шуметь. Правитель переглянулся с членом семейного клана и вдруг задал вопрос:

– Волвар, скажи, по какому праву ты отправил военачальника Харалуга в Слану?

– Ваша Светлость, я получил сведения о том, что в Слане посадник не исполняет вашу волю, а армия разлагается. Харалуг был отправлен туда для приведения Рыца к покорности вам.

– А тебе была известная моя воля, которую лично я высказал Рыцу?

– Нет, Правитель.

– Но ты решил, что он правит землями недостойно посадника от имени Правителя?

– Я…, – не знал что ответить Волвар и просто тянул буквы.

– Разве я давал хоть какой-то приказ, позволявший отправить туда войска во главе с твоим мясником Харалугом?

– Нет, но…

– Разве я давал добро на кровопролитие?

– Нет.

– Я решил, что Рыц мне непокоен?

– Нет.

– Тогда как ты посмел решать что-то за меня? Твоя авантюра стоила нам резни в Слане. Убит мой посадник, мой племянник Рыц! Убиты его приближенные и семья, вырезана половина гарнизона Сланы, и пятая часть группы армии, прибывшей с Харалугом. Как ты это можешь это объяснить!? – под конец сорвался на крик Верзит.

Волвар молчал, не зная как это объяснить, и не понимая, зачем Харалуг действовал столь сурово, устроив настоящую резню. Наверное, он мог предложить, что Харалуг встретил серьезное сопротивление и потеряв контроль допустил побоище, но кого теперь это волновало и никак не могло звучать в форме оправдания. Представители кланов также молчали и не знали, как воспринимать такую речь своего Правителя. Они давно не видели его в гневе, давно не привыкли, что он уходит от обсуждаемой темы. Эта ситуация с Рыцом произошла как-то уж очень не кстати, неудобно для всех, и в то время, когда следовало сосредоточиться на решении наиболее значимого вопроса Правитель решил переключится на что-то… второстепенное. Один из членов клана, которому принадлежали рудники предложил вернуться к теме и решить вопрос со Сланой позже, но злобный и холодный взгляд Верзита вынудил его сесть на место и замолчать.

– Волвар, ты будешь казнен за измену. Вместе с Харалугом вам отрубят головы на рассвете, а потом поставят их на пики, в назидание остальным.

– Но Ваша Светлость…

– Взять его, – равнодушно бросил Верзит.

К Волвару нерешительно подступили солдаты, но он не мог поверить в происходящее и инстинктивно вынул меч и собрался защищаться. Оказавшийся недалеко от него глава дипломатов Алатырь решил немного выслужиться и наложил на него заклинание успокоения, на короткое время выбив того из равновесия. Тут же Волвара арестовали и увели.

– Отныне Иган назначен главой армии, – коротко сообщил Верзит, выбрав молодого командира, давно сидевшего в тени Волвара.

Игана называли внебрачным сыном Верзита и Правитель как будто проявлял к нему особу теплоту, а Иган был ему лично предан, прослужив многие годы в качестве главы личной охраны Правителя. Являлся ли он незаконнорождённым сыном Верзита или находился при нем по другим личным причинам достоверно никто не знал, поэтому слухи про Игана ходили самые нелепые, и не угасали уже много лет.

– Но ваша Светлость, Иган не имеет такого боевого опыта. Это безумие – казнить двух лучших полководцев перед началом большой войны! – выступил член кланов, владевших рудниками.

– Ваша светлость, мы можем передать Игану вашу волю относительно войны с Рестонией? – перебивая, довольным и сладким голосом спросил один из заговорщиков.

– Войны не будет. Алатырь, ты подготовил делегацию? Хорошо, немедленно отправляйтесь в Рестонию. Обсудите с ними условия, что они хотят. Если им нужны земли, пусть забирают. Все до границы с Большаком и Опаницей я готов уступить. Соберите новую группу армии, рекрутов оснастите и разместите в приграничных городах, часть отправьте в Слану для постоянной дисклокации. По всем территориям, которым заберут Рестонцы пошлите весть, чтобы население покидало их если пожелает. Это все.

Такого поворота не ждал никто, даже скоморох Дунав внезапно сменил дурное лицо на предельно серьёзное и вдумчивое и странно посмотрел на Правителя. Советник Олонд сохранял абсолютную невозмутимость и лишь приказывал писцам фиксировать все указы, когда те сами застыли в изумлении. Представители кланов молчали и не верили своим ушам, недовольно глядя на Правителя; иные взирали исподлобья, тогда как другие не скрывали презрительного взгляда, словно перед ними зарвавшийся юнец. Тем не менее, висела тишина и лишь скрипели перья писцов, пока не потерял терпение один из старейших участников собрания, служивший еще Хектору Стене, а теперь один из главных участников заговора, и смело возразил:

– Правитель Верзит, твои слова звучат пугающе. Разве можем мы просто так уступить наши земли Рестонцам? Отдать кусок и окопаться на новой границе, не пуская дальше? Это же наша родная земля. Мы должны принять бой, наши войска должны быть там, и они должны сражаться. Это совершенно немыслимо так поступать!

– Я не хочу смерти моих людей. Пусть забирают, что нужно. В прошлый раз это сработало, они взяли кусок на востоке и затихли. Так будет и теперь.

– Верзит, нет, это безумие! Мы не может уступить им земли просто так! Мы должны вступить в войну с Рестонией! – вмешался уже другой член клана.

В зале поднялась суета и шум. Верзит стойко выдержал все упреки и даже скрытые угрозы, после чего повелительным жестом приказал всем замолчать и произнес:

– Вы слышали мой приказ. Действуйте. Немедленно.

И он покинул зал для собраний. Члены кланов и высокие чиновники молча переглядывались между собой. Практически никого не устраивал такой расклад, и почти каждому нужна была эта война, а Верзит готов просто так отдать землю, лишь бы не ввязываться во что-то сложное, чего он так не любит. Члены кланов надували щеки, переглядывались, шептались. Бок о бок сидели предатели, заговорщики и интересанты, уже приготовившиеся считать прибыль. В голове у каждого из них сложилась своя идеальная картина будущего и каждый видел, что его личная выгода превысит все мыслимое и немыслимое, а Верзит разом хочет все испортить. Тем не менее, советник Олонд скрупулёзно подвел итог встречи и от имени Правителя выдал распоряжения к выполнению.

***

Алатырь нервничал. Когда в прошлый раз Верзит давал поручение собрать делегацию, глава дипломатов его осторожно проигнорировал, при этом все время создавая видимость бурной подготовки, раз за разом находя поводы якобы «отложить или перенести» визит. Но сейчас его до дрожи пугала перспектива отправиться в Рестонию накануне неизбежного вторжения, и если Правитель Верзит решит это проконтролировать, то бед не избежать. Так как Алатырь тоже был немного замешан в заговоре, но его роль ограничивалась простой политикой одобрения интересов Рестонии в верхних кругах власти, он получил свои деньги и должен был с началом вторжения сбежать в Тирверию, в свой недавно приобретенный замок у моря и забыть обо всем. Он прекрасно понимал, что едва ли они успеют добраться до границ с Рестонией, как их армия уже вторгнется в Вервину и будет совсем не до переговоров, а его делегацию никто не станет щадить. Несколько дней назад все дипломаты и представители крупной торговли из Рестонии, присутствовавшие в Вирмы, разом покинули столицу, никого не уведомив. Все это могло указывать на то, что они знали о скорейшем начале войны и поспешили сбежать из тыла своего будущего врага. Алатырь понимал, что сбежать незаметно будет рискованно, если вдруг Верзит узнает, что делегация не выступила, он может поднять шум и объявить в розыск самого Алатыря и не ровен час где-нибудь в порту Городница он попадется, да и вообще приковывать внимание к своей персоне крайне недальновидно, ведь он поедет с большой суммой денег, но с малой охраной, и лучше бы сделать это тихо. Тогда он придумал простой, но удобный для него план.

– Вейя, мне нужно обсудить с тобой одной тайное задание, – позвал он к себе девушку.

Она вошла, по предложению главы своей службы села и стала слушать его проникновенную, нервную речь.

– Вейя, я знал твоего отца, хорошо знал, и это был достойнейший из людей, честный, преданный Вервине и готовый на все ради нее, готовый пожертвовать всем, ради своей земли, впрочем, как и все мы. Это наш долг, наше кредо. Твой отец был образцовым человеком во всех смыслах слова и ты, дочь великого политика, ты достойно продолжаешь его великие дела. Послушай же, Вейя, дорогая, я всегда хотел тебе сказать, что ты невероятно сильный дипломат, лучший и всех, кого я видел. О да, моя дорогая, у тебя нет способностей к ворожбе, но даже без них ты способна утереть нос любому ворожею-дипломату. Я давно хотел сказать, что ты достойна лучшего, а я, уже совсем старик, занимаю явно не свое место. Я это понимаю, мое место не здесь… И прямо сейчас я хочу предложить тебе свое место, место главы дипломатов. Сейчас, потому что лучшего момента для тебя я и представить себе не могу.

– Но Алатырь, почему? Ты вовсе не старик, ты полон сил. Что случилось?

– Я… неизлечимо болен и скоро умру, но пока я жив, хочу, чтобы именно ты заняла мое место. Я знаю, ты всегда об этом мечтала и была готова на многое и вот у тебя есть шанс стать на мое место и доказать на это свое право. Видишь ли, если я безвременно уйду, то Верзит назначит сюда кого угодно, но не тебя, но сейчас у тебя есть возможность доказать лично Правителю, что никто иной не достоин этого места больше тебя. У меня есть тайная миссия, которую я хочу поручить тебе. Справишься – место твое.

– Это так неожиданно, – как будто чувствовала подвох Вейя, но манящая перспектива стать главой дипломатов, показать себя в деле, унимала разум и более всего на свете ей хотелось доказать, что ее миссия и навыки такие же сильные, как оружие ее возлюбленного Хельмута и любую проблему можно решить без оружия и насилия.

Алатырь рассказал ей о поставленной задаче и предложил обыграть это так, будто он выступает в главе делегации, но самом деле ее возглавит Вейя, а он все это время будет лечить свою болезнь в Вирмы и когда она с успехом вернётся, он лично представит ее Верзиту и попросит дать девушке пост главы дипломатов, а сам уйдет на покой.

Конечно, Вейя согласилась, хоть ей и показалась несколько странной инициатива просто так уступить большой кусок земель Вервины, но Алатырь рассказал, что в тех землях давно уже почти никого нет, что восток опустел и все жители почти всех селений и городов перебрались на запад и воевать за опустевшие и глухие края нет никакого смысла. Все что там осталось, как он говорил, это запустение и разгул преступности и безнаказанности, руки государства до них не дотягиваются, ну так и что жалеть, пусть этот «подарок» забирают рестонцы и давятся им. По заверению Алатыря в тех краях почти ничего полезного не осталось: ни земель, ни ресурсов; разве что какие-то камни ворожбы, но кому они теперь нужны? Вейя никогда не была так далеко на востоке Вервины и поверила проникновенной, убедительной и уверенной речи главы, который не постеснялся аккуратно применить ворожбу для пущей убедительности.

– Ты сама проедешь эти земли насквозь и увидишь все собственными глазами. И тогда ты все поймешь, сразу все поймешь, – завершил свою речь Алатырь и дал приказ начинать готовить миссию.

***

Своей миссией Вейя хотела доказать не только себе, что она достойна стать главой дипломатов, но она мечтала спасти репутацию Хельмута, а заодно и Марека, к которому она относилась неплохо и надеялась, что из двух детей Верзита именно Марек однажды станет Правителем. После того, как оба были объявлены предателями, во что Вейя, конечно же, не верила, она не сомневалась, что получит от Рестонцев доказательства невиновности обоих и сможет предоставить их Верзиту. Она знала, что Правитель испытывает муки от мысли, что его сын может быть главным изменником, но все вокруг твердят именно это, а она хотела все изменить. Такие новости изменят расположение Правителя, и она будет в выигрыше со всех сторон. Быть может, и Хельмут наконец признает ее правоту и у них будет шанс начать все с начала, тем более угроза от Рестонии остановиться, пусть и ценой потери части земель, но хотя бы без кровопролития.

Незадолго до отправления делегации Вейя разыскал Беляну и посвятила ее в детали о своем дипломатическом визите в Рестонию, но умолчав о том, что Алатырь не поедет. Официально именно он возглавил делегацию. Она сделала это для того, что если вдруг появится Хельмут или Марек, пусть они узнают, что скоро Вейя привезет для них прощение.

Беляна знала подробности о возможном вторжении и верила, что отец знает, что делает, и потому желала удачи Вейе с ее миссией.

– Я очищу имя Марека и Хельмута от позора.

– Спасибо, Вейя. Я знаю, что их оговорили. Верю, что Марек и Хельмут готовы пасть жертвой во славу Вервины, но никак не могут ее предать. Да что я рассказываю, ты и сама и их прекрасно знаешь, они готовы на все ради этой земли. Предатели где-то рядом, они всегда рядом с отцом, и именно они оболгали их имена.

– Если Хельмут появится здесь, скажи ему… а, впрочем, ничего не говори.

Вейя и Беляна обнялись на прощание. Обе девушки надеялись, что эта безумная череда скоро закончится, будет достигнут мир и Вервина сможет жить спокойно, пусть и отдав часть земель Рестонии, которые они традиционно считают своими. Им казалось очевидным, что получив свое, Рестония навеки успокоится, а их безумный лидер Ворок Рехт прославит свое имя и всю свою жизнь будет почивать на лаврах от такого достижения навсегда позабыв о соседях и как будто взяв реванш за грандиозное поражение сто сорок лет назад.

***

В Рестонии, во втором по численности городе Рехт, (названным в честь великого предка Рестона Рехта, чья кровь якобы течет и в действующем правителе Вороке Рехте) проходила встреча, очень похожая на то, что произошло в Вервине примерно в то же время. В личном замке семьи Ворока собрались лидеры кланов, главы культа Рестона, военачальники и члены правящей семьи.

К текущему времени Рестония – одно из самых сильны государств на континенте. На землях Рестонии одна из самых строгих и тоталитарных форм правления, в целом ранее присущая всем народам континента, но в последние десятилетия все более слабеющая и лишь Рестония и Скаллава все еще придерживаются строгих форм в управлении землями. Отличие правления Рестонии лишь в том, что во главе стоит не единовластная фигура, но целая группа кланов, непрерывно соревнующихся с кланом семьи Рехт и возможно давно бы он был сброшен, но благодаря образу потомков «великого» они не могут решиться на такой шаг. Система кланов, с каждым годом с трудом уживающихся между собой, держит в железных рукавицах всю Рестонию.

Государство Рестония выросло из небольшого племени, уцелевшего после падения Второго мира. В книге «Великие Рестонцы», написанной и многократно переписанной самим рестонцами для своего же народа сообщается, что члены племени были прямыми потомками великого Рестона Рехта, одного из сильнейших ворожеев прошлого, и одного из виновников гибели Второго мира. Тем не менее сами рестонцы преподносят роль Рестона не как одного из виновников, но как того, кто пытался противостоять всеобщему злу, собранному в руках других ворожеев и мечтавшему объединить все земли континента под свое владычество, чтобы достойно и мирно править. Уцелевшее племя якобы стало продолжателем дела и тысячи лет они строили свое государство вокруг культа одного ворожея, местами реконструируя, местами придумывая легенду о нем и его делах, описывая самые невероятные подробности, которые едва ли кто-то мог знать, вплоть до мыслей Рехта и привычек. В действительности о Рестоне почти ничего не известно, как и о других ворожеях Второго мира. В результате сотен лет воин Рестония достигла своих текущих границ, но по их же мнению и по книге «Великие Рестонцы» свои «исконные» земли они описывают шире, претендуя на части Вервины и Рельяры. Забавно, но в новых тиражах и переизданиях книги, земли, на которые они претендуют, становятся все шире и все «исконнее». С такой идеей Рестония подходила к современным дням.

Другая книга, написания уже не рестонцами, но учеными из Рельяры и Орхоима, под названием «Пламя Рестонии» рассказывает историю народа несколько иначе, будто ничего общего с Рестоном у них нет и не было и быть не может, а вся эта легенда когда-то была придумана, чтобы объединить несколько разрозненных племен и с годами она лишь развивалась и набирала обороты, прирастая все новыми, порой невероятными подробностями, а позже стала основой правления государства. «Кодес Рестона» превратился в свод законов, а все новые законы и правила легко подтягивались под культ Рестона, адаптируясь и применяясь как того требовали обстоятельства. В книге написано, будто правители, разумеется, никогда не имели никакого отношения к тому самому Рестону, более того, в книге есть сомнения, существовал ли он когда-то вообще. Книга «Пламя Рестонии» запрещена к чтению, упоминанию, признанию, хранению и распространению на землях Рестонии. За все вышеперечисленное полагается смертная казнь как за ересь и измену.

Большую часть своей истории форма правления в Рестонии оставалась сугубо самодержавной и власть держалась в руках одной семьи небольшого клана, но со временем, как и по всему континенту, форма правления принимала элементы дробления власти, с допуском богатых и влиятельных кланов к управлению и возможностями владения землями. В чем-то Рестония уже походила на Вервину, однако если в Вервине Верзит являлся, если можно так сказать, простым, земным Правителем, то в Рестонии у Ворока Рехт существовал культ в народе и ему поклонялись как потомку «великого», по крайней мере того требовала идеология, кланы же старались выдерживать идею о потомке и тоньше обыгрывать свои интересы. Рестонцы называли Ворока единственным и всемогущим, почти мифическим Правителем, считая, что увидеть его это уже большая благодать, но в тени политической борьбы давно уже к управлению приближались кланы, как и в Вервине, запуская руки во все дела, где находился хоть самый малый интерес. Большим отличием служило то, что Рестония, тем не менее оставалась крепким и монолитным государством, тогда как Верзит своим правлением дал такую слабину, что Вервину начало лихорадить и тогда-то рестонцы и включились процесс разрушения Кругов ворожбы, стали подкупать кланы и строить планы на землю Вервины. В тайном союзе с ними состояли народы Скиммы и Крига, претендовавшие на часть владений, но взамен снабжали деньгами кланы Вервины и оружием Рестонию. Сама Рестония хоть и славилась прекрасными кузнецами и толковыми ремесленниками, страдала от нехватки ресурсов, а добываемой руды и металлов им не хватало, ровно, как и камней ворожбы. Между тем, Круг ворожбы в Рестонии являлся крайне дисциплинированным и отчетливо интегрированным в систему армии, но был малочисленнее и в среднем слабее, чем ворожеи Вервины. Для решения локальных задач Рестония охотно привлекала наёмников-ворожеев, но так уж вышло, что практически все наемники из числа ворожеев недавно пали в Вервине и найти новых, готовых интегрироваться в армию стало проблематично, ведь большинство ворожеев такого рода ремесло не признавали и даже презирали, и обычно служили той земле, на которой родились, сохраняя с ней незримую и только им понятную связь, а заодно и преданность. По этой причине рестонцам остро требовались камни, без них армия никогда бы не могла претендовать на полное господство, а множество камней хранилось на севере Вервины, и именно об этой территории более всего грезил клан семьи Рехта, не взирая на бесплодность и суровость этих земель.

Чем ближе подступала война с Вервиной, тем сильнее в самой системе власти Рестонии намечался некоторый раскол. Ворок Рехт оказался куда более хитрый и сильный лидер, нежели его отец и дед, потому он постоянно вступал в конфликты с кланами и подтягивал к себе симпатии и армии, и народа. Он видел свою миссию в полном захвате континента, и начать хотел с Вервины, занимаясь не просто захватом, но и полным истреблением земель и убийством народа, заселяя Вервину рестонцам. Клан Ворока сообщал, что это лишнее, и им нужны в первую очередь северные земли, а все прочее не имеет значения. К общему счастью, Рехт правит не единолично, и на его амбиции смотрят с улыбкой за спиной, как на фанатика, понимая, что его пыл удобен для временных целей. Он молод, и верит в свою избранность, приближенные за спиной смеются над ним и перемывают слухи о том, будто Ворок и вовсе не сын правителя, а мать нагуляла его от какого-то благородного мужа из Скиммы. В военной политике кланы Рестонии видели исход событий в том, что армия Рестонии займёт Вервину и эти земли станут новым источником всевозможных ресурсов, можно будет дарить их союзникам или накладывать налоги на кланы Вервины за «использование» земель. Рестонцы считали, что там слишком много ресурсов, камней, крестьян и много продажных кланов, на всем этом можно преумножать средства и использовать в своих целях сотни лет. Бесконечная война не входила в планы кланов ни с одной, ни с другой стороны и именно об этом совещались с Вороком, продавливая то хитростью, то лукавством, то тонкими угрозами свою линию, пытаясь найти компромисс. Как могли они отговорили его начать вторжение, пока не будут истреблены непокорные ворожеи, потом не прибудут корабли в Городниц, потом Марек не достанет им заклинание, которое сто сорок лет назад их и погубило и теперь может стать символом новой войны, позволив занять Вервину без особых проблем и без особого сопротивления, а значит сохранить больше людей. Такая осторожность легко объяснялась, и те, кто сохранял хладнокровие указывали, что за всю известную историю Вервина не проигрывала воин, даже если подходила к ним не в лучшем состоянии. Кланы подкрепили свои опасения тем, что и сто сорок лет назад Вервина не должна была устоять по многим оценкам, в том числе благодаря тактике мелкие групп и стратегии по изматыванию сил ворожеев, однако в итоге Вервина устояла и просто уничтожила армию Рестонии. Опасения о возможном повторении сценария вынуждали крайне внимательно и изощрённо подходить к очередной попытке экспансии, отрабатывая все возможные риски и по возможности задействуя все возможные средства, даже легендарные заклинания. Все это страшно раздражало Ворока, желавшего крови и побед и часть военачальников охотно вторила ему, будучи давно подготовленными к битве. На совещании Ворок Рехт всеми силами показывал скуку, отвлекался и этим раздражал гораздо более взрослых, но осторожных лидеров кланов.

Кланы боялись, что Ворок единолично примет решение и вынесет его в народ как призыв к историческому реваншу, тем самым не оставляя возможностей на его отзыв, иначе представление о важности и монументальности фигуры Ворока может подвергнутся сомнению и до того невиданное дело – отзыв приказа, того и гляди вызовет волнения или как минимум посеет самое жалко зерно сомнений, но неизвестно во что это зернышко прорастет со временем. Рестонцы – народ сдержанный, терпеливый, но уже давно сомневающийся, за много лет научившись различать силу и слабость, и показывать последнее им крайне противопоказано. Правитель Рестонии знал, что кланы опасаются столь одиозного поступка, оттого он умело их шантажировал, но отчаянных шагов все еще не принимал, хотя и давно был на грани принятия, теряя самообладание с каждым днем ожидания. Говорят, Ворок насколько желал крови, что ему каждый день доставляли по дюжине выловленных бродяг, дезертиров, незаконных перебежчиков границы и прочих проходимцев (а в крайнем случае и крестьян) и он рубил их мечом, чтобы поддерживать тонус, но неизвестно имело ли место такая практика, быть может это лишь интрига и тень на репутацию Ворока Рехта, владыки и защитника народа Рестонии.

Сам Ворок родился ворожеем, однако о его способностях ходил не лучшие слухи, будто он может похвастаться навыками уровня блазня, как говорят в Вервине. Иные и вовсе сомневались, что он раскрывал талант ворожея, тренируя тело, но не разум. Сам Ворок бравировал, что он владеет силой заклинания Рехт и этого довольно для победы. О заклинании Рехт стоит упомянуть отдельно.

Считалось, что во Втором мире Рестон Рехт владел заклинанием Рехт (откуда у него и взялось это прозвище). Рехт – это якобы заклинание, способное массово подчинять разум воинов (и вообще людей), вдохновляя их на битву, когда они не испытывают ни страха, ни боли, ни жалости и беспрекословно исполняют приказы. В том, что заклинание существовало ранее, а тем более есть сейчас, имеют место большие сомнения. Сам Ворок заявляет, что он владеет силой этого заклинания, и воины армии Рестонии, когда им задавали вопросы, твердили, что да, они ощущали на себе эту грандиозную силу. Однако авторы книги «Пламя Рестонии» скептически к этому относятся и допускают, что воины скорее всего врут, ибо за правду их ждет смерть. Объяснение возможного эффекта они находят в том, что воинам подмешивали в еду и воду капли, добытые из растения, дурманящего разум и притупляющего чувства боли и страха, но при этом вызывающее эйфорию и поднимающее энергию. Именно это растение в огромном количестве растет на пустошах островов Ниенна и якобы ради них Рестония и затевала войну, так как свои скромные плантации давно перестали давать урожай и репродукция у них почти сошла на нет, а на новых землях растение не приживалось либо не давало нужного эффекта, превращаясь в сорный сорт, за что был даже казнен главный садовник, занимавшийся разведением. Впрочем, ни то, ни другое никто не подтверждал и не опровергал. Тем любопытнее, что в самой Рестонии запрещено употребления растения ирий, а тех, кто же все же пытается ввозить, растить или использовать его ждет смертная казнь. Говорят, происходит это из-за того, что часть свойств напоминает воздействие тех самых капель, и народу знать об этом не нужно, но возможно это лишь слухи.