Текст книги "Большая война в Европе: от августа 1914-го до начала Холодной войны"

Работа на Стиггу обернулась для Штебе публичным скандалом. Во время одной из поездок в Чехословакию в сентябре 1935 года тамошняя газета «Лидове листы» опубликовала заметку «Красивая дама из Берлина – сообщница гестаповского агента Бертольда». В заметке говорилась, что красивая молодая немка Ильзе Штебе была замечена в обществе арестованного в Чехословакии опасного агента гестапо Бертольда. Газеты писали, что Штебе слишком часто приезжает в Чехословакию да еще «случайно» посещает те места, где живут немецкие эмигранты-антифашисты.

Германское посольство в Праге направило заметку в МИД Германии для передачи гестапо.

Дело было в том, что после прихода нацистов к власти в Чехословакии обосновалось много немецких антифашистов (например, все руководство Социал-демократической партии Германии, СДПГ). Местные и немецкие антифашисты внимательно следили за всеми приезжими из «рейха» и жертвой их бдительности и стала Ильзе. 9 ноября 1935 года «Лидовы листы» извинились перед Штебе, и весь скандал вокруг «связи с гестапо» лишь пошел ей на пользу в Берлине.

Но в Разведупре решили пока не использовать Ильзе в Германии и отправили ее в Вену. Поездки в Чехословакию (во время которых она иногда встречалась и с Херрнштадтом) прекратились.

В июле 1936 года во время летних Олимпийских игр в Берлине Ильзе познакомилась с богатым швейцарцем, главным редактором газеты «Тургауэр Цайтунг» Рудольфом Хубером, который был старше ее на 12 лет. Они начали встречаться. Хубер был очарован умной и красивой женщиной и предложил ей руку и сердце. Ильзе могла принять предложение и уехать в спокойную, сытую нейтральную Швейцарию, но она решила продолжить борьбу. Хубер считал, что они помолвлены. В 1938 году он серьезно заболел (тяжелое расстройство почек, вызывавшее периодическую потерю речи) и Ильзе навещала его в Швейцарии. 7 января 1940 года он скончался на руках у своей любимой женщины. Позднее Ильзе вспоминала, что последние мысли и слова Рудольфа принадлежали ей.

Хубер завещал Ильзе практически все свое имущество в Швейцарии: издательский дом, квартиру и дом на озере. Он писал в завещании, что с радостью назвал бы Ильзе своей женой, но что их отношения были «безупречны и чисты».[171]171
  http://rosalux.de/fi leadmin/rls_uploads/pdfs/sonst_publikationen/VSA_Coppi_Kebir_Stoebe.pdf


[Закрыть] Чтобы не допустить принятия Ильзе наследства, сестры Хубера написали на нее анонимку в полицию, обвинив в шпионаже в пользу Польши. Издательский дом Ильзе сразу же продала обратно семье Хубера, загородный дом был в кадастре переписан на ее имя.

После завещания Хубера Ильзе могла безбедно прожить всю жизнь в полной безопасности. Но она опять выбрала борьбу, ставкой в которой была ее жизнь.

В ноябре 1935 года Центр направляет Ильзе в Варшаву (которую поляки гордо называли «Париж Востока») на помощь Херрнштадту. Несмотря на любовь друг к другу, Херрнштадт и Ильзе живут в разных квартирах и не могут заключить брак – еврею Херрнштадту по нацистским «нюрнбергским законам» 1935 года запрещена женитьба на «арийке». Министерство пропаганды Геббельса потребовало увольнения всех журналистов-евреев, но посол Германии в Польше фон Мольтке (как многие немецкие аристократы недолюбливавший «выскочек-нацистов») ценил Херрнштадта и спускал на тормозах указания из Берлина. Однако в марте 1936 года «Берлинер Тагеблатт» все же вынужден был уволить Херрнштадта.

Ильзе, в том числе и для получения средств к существованию для себя и Рудольфа, начинает писать для нескольких швейцарских газет. Пресс-атташе германского посольства в Варшаве просил Берлин официально разрешить талантливой женщине работать в качестве корреспондента немецких изданий. Но министерство пропаганды Геббельса отказывало и наоборот предписало установить наблюдение за Штебе, так как она пишет для запрещенных в «рейхе» швейцарских газет.

Но Ильзе переходит в контрнаступление и в феврале 1938 года просит известного нациста Эвальда Кулыиевски, представителя Германского союза прессы[172]172
  Членство в этом союзе было предпосылкой для работы журналистом в нацистской Германии.


[Закрыть] в Варшаве помочь ей по материальным соображениям перейти на работу в немецкую газету ибо она вынуждена писать для швейцарцев просто, чтобы заработать себе на жизнь. Когда немецкая газета «Франкфуртер Генеральанцайгер» стала подыскивать корреспондента в Варшаве, и посольство и местная организация НСДАП рекомендовали Штебе. Причем парторганизация нацистов даже похвалила Штебе за работу на швейцарские «немецко-говорящие газеты»: она, мол, распространяет через них нужную Германии точку зрения на положение в Польше.

Такая симпатия местной организации НСДАП объясняется тем, что Ильзе «согласилась» занять в ней в начале 1939 года пост «референта по культурным вопросам». Каждый месяц на партийных собраниях должны были выступать с докладами по злободневным вопросам 3–4 женщины. Ильзе помогала не сильно искушенным в политике докладчицам (среди них были секретарши и жены сотрудников посольства Германии) включать в выступления «правильные» мысли.

Такая «общественная работа» себя оправдала и в марте 1939 года Ильзе стала корреспондентом сразу трех немецких газет.

В апреле 1939 года Гитлер берет курс на обострение отношений с Польшей и 19 мая 1939 года «Франкфуртер Генеральанцайгер» помещает материал своей варшавской корреспондентки «И.Шт.» «Польша нервничает» на первой полосе.

Между тем Херрнштадт смог создать в Варшаве сильную нелегальную резидентуру Разведупра. В нее входили сотрудники «ХВЦ» (дипломат из немецкого посольства в Варшаве Герхард Кегель), «АВС» (журналист Курт Велькиш), «ЛЦЛ» (его жена Маргарита Велькиш) и конечно Ильзе Штебе, которую в Центре теперь знали как «Альта». Попытка внедрить бывшего коммуниста Велькиша на работу в МИД Германии не удалась именно из-за его «красного» прошлого.

Ильзе готовила для Центра аналитические материалы на базе сведений, собранных резидентурой (в том числе и ей самой) и в 1931–1939 гг. 26 таких материалов получили очень высокую оценку в Москве. Например, 7 мая 1939 года она сообщила о планах Германии по отношению к Украине в случае начал германо-польской войны: Гитлер опасается России и поэтому намерен заверить ее в том, что не допустит создания на бывших польских землях самостоятельного украинского государства.[173]173
  http://rosalux.de/fileadmin/rls_uploads/pdfs/sonst_publikationen/ V S A_Coppi_Kebir_Stoebe.pdf


[Закрыть]

Самым ценным источником варшавской резидентуры Херрнштадта был советник германского посольства в Варшаве Рудольф фон Шелиа.[174]174
  Родился в 1897 году в семье прусского помещика и офицера. Его мать была дочерью министра финансов Пруссии. Семья придерживалась националистических и консервативных взглядов. В 1915 году Рудольф ушел добровольцем на фронт и за храбрость был отмечен Железным Крестом. После войны изучал право в университетах Бреслау (ныне Вроцлав в Польше) и Гейдельберга. Получи в 1921 году высшее образование, поступил в МИД Германии и работал на разных должностях в Праге, Стамбуле, Анкаре и Варшаве. В 1933 году вступил в НСДАП.


[Закрыть] Он искренне ненавидел нацистов. Когда Херрнштадта уволили в 1936 году за его «еврейство» посол фон Мольтке прекратил с ним всякие отношения, а фон Шелиа как бы «в пику» лишь усилил их. Хотя фон Шелиа был членом НСДАП, он не стеснялся в беседах с Херрнштадтом называть министра иностранных дел фон Риббентропа «трепачом». Впрочем, такое фрондерство по отношению к бывшему торговцу винами (получившему дворянскую приставку фон в результате выгодного брака) было модным среди немецких дипломатов из аристократических семейств.

Херрнштадт и фон Шелиа сблизились на почве совместной учебы в престижном «гуманитарном» университете Гейдельберга (хотя там они не были знакомы).

Фон Шелиа был с послом фон Мольтке на «ты» со студенческих лет, дружил со многими польскими аристократами. За легкий характер и светские манеры его любили в немецкой колонии и в дипломатическом корпусе. Это был прирожденный «источник».

Хотя фон Шелиа ненавидел нацистов, он как истинный немецкий барон, не любил и коммунистов. Но больше всего фон Шелиа опасался того, что Гитлер ввергнет Германию в войну против «демократических» западных стран. Тогда Херрнштадт едет летом 1937 года в Лондон, и, вернувшись оттуда, сообщает фон Шелиа, что английская разведка заинтересована в информации из Варшавы. В сентябре 1937 года фон Шелиа дал согласие работать на британскую разведку. Так, сам не зная того, советник посольства Германии в Польше стал источником РУ ГШ РККА с псевдонимом «Ариец».

С ноября 1937 по август 1939 года Разведупр получил от Херрнштадта 211 информаций, большинство из которых нашли в Москве высокую оценку. Между тем, на фон Шелиа Риббентропу поступил донос, что тот якшается с еврейским эмигрантом Херрнштадтом и «польскими националистами», но фон Мольтке удалось замять скандал.

В середине августа 1939 года из Берлина поступило указание готовить посольство в Варшаве к эвакуации. Уже 16 августа 1939 года Херрнштадт передал в Москву данные фон Шелиа о том, что Гитлер нападет на Польшу 1 сентября.

В РУ ГШ РККА принимают решение в любом случае продолжить сотрудничество с фон Шелиа в Берлине и дают указание Херрнштадту срочно подыскать тому куратора вместо себя (ведь еврею Херрнштадту путь в «рейх» заказан). Херрнштадт предлагает на должность фактического резидента нелегальной резидентуры Разведупра в Берлине 28-летнюю Ильзе Штебе.

Фон Шелиа воспринял эту новость сначала без всякого энтузиазма: он не хотел, чтобы о его работе «на Лондон» узнал кто-либо еще кроме Херрнштадта. К тому же он сомневался, что Ильзе работает на «англичан». Не верил фон Шелиа и в то, что какая-то молодая женщина разбирается в столь сложных «мужских играх». Ильзе, искренняя и честная в своей борьбе, тоже поначалу невзлюбила аристократа фон Шелиа.

Херрнштадт в августе 1939 года уехал из Варшавы через Ригу и Таллин в СССР. Ильзе отправилась навстречу неизвестности в Берлин. Теперь она могла рассчитывать лишь на свои силы. На вокзале она сказала своему мужу, каковым всегда считала Херрнштадта: «Нам еще не удалось сказать друг другу все, что мы должны были сказать».[175]175
  Лота В. Секретный фронт Генерального штаба. М., 2005, с. 81.


[Закрыть] Больше Рудольф и Ильзе уже не встретятся.

При прощании Херрнштадт сказал, что он восстановит с Ильзе связь через Маргариту Велькиш, к которой придет некий «Пауль» с письмом от него. Так 27 ноября 1939 года в одном из ресторанов в пригороде немецкой столицы Ильзе встретилась с советским военным разведчиком Николаем Зайцевым (псевдоним «Бине»)[176]176
  «Пчела» по-немецки.


[Закрыть], который работал под «крышей» советского торгпредства в Берлине.

Ильзе сообщила, что ей предложили поехать корреспондентом в Москву или сотрудницей министерства авиации Геринга в Будапешт. Но советской разведке она была нужна в Берлине, и Зайцев предложил ей попробовать устроиться в МИД. Так как все свои вещи Ильзе пришлось при поспешной эвакуации бросить в Варшаве, Зайцев передал ей 300 марок на неотложные расходы.

В Разведупре «Альтой» очень дорожили. Прежде чем встретиться с ней, Зайцев по пять часов кружил по Берлину, чтобы избавиться от возможной слежки. Зимой у него даже опухало от мороза лицо. «Альта» и «Бине» встречались обычно три раза в месяц.

В том же декабре 1939 года «Альта» передала фон Шелиа привет от Херрнштадта и несколько сотен марок от «английской разведки».

Между тем по заданию РУ ГШ РККА члены резидентуры «Альты» разъезжаются в сопредельные с СССР страны, которые возможно примут участие в нацистской агрессии против России. Например, Курт и Маргарита Велькиш выехали в Бухарест, где Курт стал работать корреспондентом. Он стал одним из самых ценных источников резидента ГРУ в Румынии «Ещенко» (полковник Г.М. Еремин).

Герхард Кегель работал в МИД Германии (в том числе участвовал в германо-советских торговых переговорах), а в 1940 году был переведен на должность советника по экономике немецкого посольства в Москве. Там он наладил регулярный контакт с Разведупром.

9 декабря 1939 года фон Шелиа через «Альту» передал свои первые и абсолютно точные сведения: весной 1940 года Гитлер намерен нанести удар по Бельгии, Голландии и Франции. С 1 января 1940 года фон Шелиа устроился на работу в информационное управление МИД. «Альта» на своей квартире с помощью специального аппарата копировала для передачи в Москву документы, которые ей сначала передавал Кегель.

В мае 1940 года Ильзе Штебе удалось устроиться референтом по связям с прессой информационного управления МИД – теперь они с фон Шелиа работали в одном подразделении. «Альта» готовила статьи для прессы, которые немецкие посольства за рубежом должны были продвигать в иностранные СМИ.

В мае-июне 1940 года английские, французские, бельгийские и голландские войска были легко разгромлены немцами, и весь мир ждал, куда теперь направится победоносный вермахт. Вариантов было два: высадка в Англии или удар на Востоке, либо против СССР, либо через Турцию или Северную Африку на Ближний Восток (к нефтяным запасам Ирака и Ирана).

Но был и еще один, самый страшный для Москвы сценарий: Германия заключает мир с Англией, и они вместе выступают в «крестовый поход против большевизма». И этот сценарий был отнюдь не иллюзорным, так как в британских правящих кругах (включая королевскую семью) имелись его сторонники. Именно для переговоров с ними вылетел в Англию в мае 1941 года «наци номер два» Рудольф Гесс.

Советская разведка естественно прилагала все усилия, чтобы раскрыть планы немцев.

Ильзе работала так интенсивно, готовя по вечерам после работы донесения для Центра, что один раз от изнеможения упала прямо на улице. Она мало спала и ела, что придется. Врачи настоятельно рекомендовали ей отдохнуть и сменить работу. Но «Альта» продолжала опасную борьбу.

31 июля 1940 года на совещании в Бергхофе с высшим командованием вермахта Гитлер заявил, что «Россию надо уничтожить» весной 1941 года. Фон Шелиа сообщил «Альте» о неминуемом ухудшении советско-германских отношений, причем слова Гитлера были переданы практически текстуально.

В сентябре 1940 года резидент Разведупра в Берлине полковник Н. А Скорняков («Метеор», работал «под крышей» помощника советского военного атташе по авиации) развернуто сообщил в Москву данные «Альты» и «Арийца» о начавшейся переброске германских войск на границу с СССР. В сообщении говорилось о нервном истощении «Альты». Когда в августе 1940 года она уехала лечиться на воды в Карловы Вары, врач отказался прописывать ванные, так как Ильзе не могла даже ходить. У нее сильно болели почки и печень. Резидентура РУ ГШ РККА предоставила «Альте» деньги на лечение, но все же 12 октября 1940 года ей приходится взять отпуск по болезни, а затем с 1 января 1941 года она прекратила работу в МИД.

Ильзе просит Разведупр через Херрнштадта (они обменивались письмами, которые передавались во время личных встреч «Альты с советскими разведчиками) разрешить ей на время уехать в Чехию, ближе к минеральным источникам. Но тучи вокруг СССР сгущались, и военная разведка РККА не могла обойтись без нелегального резидента в Берлине.

18 декабря 1940 года Гитлер подписал директиву номер 21 о подготовке войны против СССР – «План Барбаросса». Вермахт должен был полностью изготовиться для удара в любой день, начиная с 15 мая 1941 года. Особое внимание фюрер приказал уделить маскировке и дезинформации противника. Директиву отпечатали лишь в 9 экземплярах.

Тем не менее, 28 декабря 1940 года фон Шелиа сообщил о директиве Гитлера «Альте». Уже на следующий день эти сведения были доложены Сталину.[177]177
  Лота В. Секретный фронт Генерального штаба. М., 2005. С. 84.


[Закрыть]В Москве сначала не поверили – там считали, что визит наркома по иностранным делам В.М. Молотова в Берлин в ноябре 1940 года урегулировал все спорные вопросы с Германией. Начальник РУ ГШ РККА Ф.И. Голиков (занимал должность с июля 1940 года) поручил перепроверить эту информацию. 4 января 1941 год фон Шелиа подтвердил, что война против СССР запланирована на весну 1941 года, причем начнется она не по слухам, а на основании секретной директивы Гитлера. Эти сведения фон Шелиа получил от знакомого высокопоставленного военного.

В начале 1941 года встречи с «Альтой» были ограничены одной в месяц, а начиная с осени 1940 года рассматривался вопрос о наделении группы Штебе радиостанцией. Военному атташе в Берлине генерал-майору Туликову поручили наладить работу рации к 1 июля 1941 года и обучить «Альту» в качестве радистки.

Между тем «Альта» продолжает бить тревогу. В конце февраля 1941 года со ссылкой на «высокопоставленные круги» в Москву передается чрезвычайно важная информация: Гитлер намерен начать войну против СССР 20 мая 1941 года. Причем на тот момент это было истиной – лишь удар вермахта по Югославии и Греции в апреле 1941 года (решение о нем было принято только 28 марта 1941 года) отодвинул сроки реализации «плана Барбаросса» примерно на месяц.

Информация «Альты» содержала удивительно точные подробности военных планов немцев: «Формируются три армейские группы под командованием маршалов Бока, Рундштедта и фон Лееба. Армейская группа Кенигсберг будет наступать в направлении на Петербург, армейская группа Варшава – в направлении на Москву, армейская группа Познань – в направлении на Киев. Сроком наступления необходимо считать 20 мая. Запланирована колоссальная битва на окружение Пинской области с участием 120 дивизий с немецкой стороны… Уже построены бронепоезда с русской колеей».[178]178
  Там же.


[Закрыть]

Таким образом, Москва знала точный сценарий развития агрессии и даже имена командующих армейскими группами вермахта. Причем Гитлер как раз и распорядился уничтожить основные силы Красной Армии у границы, в Белоруссии севернее Пинска и припятских болот. Именно так все и произошло в страшном июне 1941 года.

Отметим что «Альта» первая сообщила в Москву направление главного удара вермахта – Белоруссия, в то время как многие кадровые разведчики РУ ГШ РККА стали жертвой дезинформации немцев о том, что основной удар придется по Украине.

С 1 марта 1941 года Штебе по протекции фон Шелиа устраивается на работу в фармацевтический концерн «Лингнерверке» в Дрездене. Там она занималась рекламой зубной пасты «Олдол» за границей. Она с гордостью писала Херрнштадту: «Теперь я из себя кое-что представляю. И жалование у меня соответствующее. Тебя это радует?»

В середине марта 1941 года «Альта» уточнила сроки предстоящей нацистской агрессии – война начнется от 15 мая до 15 июня. В любом случае войну следует ждать самое позднее в июне.

20 марта 1941 года начальник советской военной разведки генерал-лейтенант Голиков подготовил доклад для руководства страны «Высказывания (оргмероприятия) и варианты боевых действий германской армии против СССР». В нем были, в том числе, и процитированы сведения «Альты». Однако к счастью она так и не узнала, какой был сделан вывод в упомянутом докладе: «Слухи и документы, говорящие о неизбежности весной этого года войны против СССР необходимо расценивать как дезинформацию, исходящую от английской и даже, может быть, германской разведки».[179]179
  Лота В. Секретный фронт Генерального штаба. М., 2005, с. 184.


[Закрыть]

Тем самым Голиков просто привел в докладе известное ему мнение Сталина о том, что Гитлер не отважится напасть на СССР, предварительно не разгромив Англию.

В апреле 1941 года Сталин потребовали и от военной разведки и от разведки НКГБ[180]180
  Главными источниками внешней разведки НКГБ в Берлине были Арвид Харнак (советник министерства экономики, псевдоним «Корсиканец») и Харро Шульце-Бойзен (обер-лейтенант в министерстве авиации, псевдоним «Старшина»). Они и их соратники работали на СССР из идейных соображений и тоже предупреждали о грядущей войне. Никакого контакта между «Альтой» и резидентурой НКГБ не было.


[Закрыть] предоставить документы, свидетельствующие о подготовке немцами войны. Ясно, что это было невозможно, учитывая крайне узкий круг лиц, имевших к таким документам непосредственный доступ.

Между тем 5 апреля Ильзе сообщила Зайцеву, что ночью начнется агрессия против Югославии, страны, с которой СССР в тот же день демонстративно подписал договор о дружбе и сотрудничестве.

25 апреля 1941 года Ильзе писала Рудольфу Херрнштадту: «…Как тяжело наблюдать всю подготовку к предстоящему конфликту, держите глаза открытыми и не обманывайте себя».[181]181
  Лота В. Секретный фронт Генерального штаба. М., 2005. С. 85.


[Закрыть] Последние слова в письме были подчеркнуты.

В этот же день развернутую записку в Центр направил советский военный атташе в Берлине генерал-майор Тупиков, который, безусловно, доверял «Альте». В отличие от Голикова, который явно старался угодить Сталину, Тупиков назвал вещи своими именами: «1. В германских планах сейчас ведущейся войны СССР фигурирует как очередной противник. 2. Сроки начала столкновения – возможно более короткие и, безусловно, в пределах текущего года…».[182]182
  Лота В. Секретный фронт Генерального штаба, М., 2005. С. 194.


[Закрыть]

В мае 1941 года с руководством Разведупра на конспиративной квартире в Москве встретился бывший член группы «Альты» Герхард Кегель, работавший в германском посольстве в Москве. Он подтвердил, что война начнется в ближайшие недели. И от него потребовали документов на сей счет.

10 мая «Альта» предупредила, что развертывание германской армии в Польше идет полным ходом, а все умиротворяющие заявления Берлина (что мол, войска в Польше отдыхают вне пределов действия английской авиации) являются дезинформацией.

7 июня 1941 года «Альта» сообщила при личной встрече, что на «…Восток ежедневно идет 50 составов…Фактом является то, что сроки кампании против России перенесены после 20 июня, что объясняется большими материальными потерями в Югославии. Никто из информированных инстанций не сомневается, что военные действия против России будут проведены». Это была последняя встреча «Альты» с «Вине» – Зайцева отзывали в Москву.

12 июня «Альта» встречается с новым куратором Разведупра (А.И. Старицкий, псевдоним «Таль»), который передает ей задание – освоить шифрованную радиосвязь. К сожалению Ильзе не успела этого сделать. Она передала «Талю» данные «Арийца» о том, что война начнется с 15 по 20 июня.

Между тем Голиков в специальном анализе всех сообщений военной разведки с 15 мая по 15 июня 1941 года опять делает вывод, что нападения немцев следует ожидать лишь после разгрома Англии.

На следующий день, 16 июня, «Альта» сообщает «Талю» сведения «Арийца» со ссылкой на верховное командование вермахта: война начнется между 22 и 25 июня. 20 июня «Ариец» сообщил точную дату -22 июня. «Альта» вызвала «Таля» на встречу 21 июня, но тот не пришел. Тогда она сама отправилась к советскому посольству, но заметила, что за ним фактически демонстративно наблюдают сотрудники гестапо. Именно поэтому «Талю» в этот день и не разрешили покинуть дипмиссию.

Тем не менее, советский военный атташе генерал-майор В.И. Тупиков («Арнольд») радировал в Москву, что война начнется завтра. Нарком внутренних дел Л.П. Берия в докладной писал Сталину 21 июня 1941 года о Туликове: «Этот тупой генерал утверждает, что три группы армий вермахта будут наступать на Москву, Ленинград и Киев, ссылаясь на берлинскую агентуру».[183]183
  Лота В. Секретный фронт Генерального штаба. М., 2005. С. 46.


[Закрыть]

Когда Ильзе услышала 22 июня 1941 год сообщение по радио о начале войны, она заплакала.

В тот же день весь персонал посольства и торгпредства СССР был интернирован гестапо, а потом под усиленной охраной отправлен в Турцию, где наших дипломатов обменяли на сотрудников германского посольства в Москве. Между тем при отъезде германских дипломатов, на вокзале в Курске сотрудник Разведупра сумел сунуть Герхарду Кегелю записку с радиошифром и адресом «Альты». Там же и был адрес «музыканта» – радиста Курта Шульце («Берг»).[184]184
  Родился в 1894 году в бедной семье булочника, служил на кайзеровском флоте, где получил специальность радиотелеграфиста. После войны в 1920 году вступил в КПГ и работал шофером грузовика. В 1929 году прошел в СССР обучение на радиста и стал сотрудником советской военной разведки. Казнен 22 декабря 1942 года.


[Закрыть] Кегель запомнил шифр и уничтожил записку. Шульце с 1939 года жил в своем доме в Карове (под Берлином) и на его участке не было электричества, поэтому он не мог пользоваться рацией.

В августе 1941 года Кегель,[185]185
  Кегель стал сотрудником Управления информации МИД.


[Закрыть] фон Шелиа и Штебе встретились в Берлине. «Альта» не решилась выйти на контакт с Шульце, которого лично никто из них не знал. Ильзе не знала, что к тому времени рация Шульце пришла в негодность.

Было решено попытаться найти прямой выход на Разведупр и с этой целью Ильзе хотела использовать работавшего в посольстве Германии в Бухаресте Велькиша. Но тот сообщил в мае 1942 года, что и его контакты с Разведупром оборвались 22 июня 1941 года.

На случай возможного ареста все трое договорились признавать лишь то, что гестапо уже смогло доказать.

Последующие месяцы были самыми страшными в жизни Ильзе. Она была готова по-прежнему давать Москве ценные сведения, но осталась без надежной связи. Между тем Красная Армия терпела чудовищные поражения, причем немцы наступали именно так, как она и сообщала еще весной 1941 года. Получалось, что ей не поверили. И все же Ильзе ни на минут не сомневалась, что Советский Союз победит. Отступление РККА она объясняла стремлением заманить вермахт глубже на советскую территорию и там разгромить его. Поражение нацистов в битве под Москвой стало для нее настоящим праздником.

В это страшное время ей как никогда было нужно крепкое мужское плечо. В апреле 1940 года «Альта» привлекла к работе журналиста Карла Хельфериха, которому в Центре присвоили псевдоним «Хир». Ильзе и Карл полюбили друг друга. Она сообщила об этом Херрнштадту, равно как и о том, что не может иметь детей (апрель 1941 года): «..Мы уже давно так далеки друг от друга… И я, мы оба знаем это, никогда полностью не принадлежала тебе. Человек, женой которого я скоро стану (в глазах общества), – один из нас…Он плавает, ходит на лыжах, смеется, играет в шахматы… У него такая же профессия как у тебя. Это – счастливая связь, синтез ума и сердца. Ты меня поймешь, если вспомнишь наши разговоры о жизни, счастье и человеческой судьбе. Я хочу заверить тебя, что не покидаю тебя навечно и навсегда. Ты останешься моим лучшим другом, которому я доверяю и на которого смогу положиться в трудных ситуациях».[186]186
  http://rosalux.de/fi leadmin/rls_uploads/pdfs/sonst_publikationen/VSA_Coppi_Kebir_Stoebe.pdf


[Закрыть]

Уже 23 июня 1941 года Ильзе предупредила Карла, что в случае ареста будет говорить, что он передавал ей лишь данные из иностранных газет, чтобы она лучше ориентировалась в своей рекламной деятельности. В 1942 году они стали жить вместе. Подруга Ильзе Урсула Шульц не понимала, почему Ильзе живет с мужчиной, которого она сильно превосходит по интеллекту. Она считала, что «Альте» просто страшно жить одной.

В конце августа 1941 года Разведупр шифровкой поручает своему резиденту в Брюсселе «Кенту» (Анатолий Гуревич) выехать в Берлин и восстановить там связь с резидентурами НКГБ («Старшина», «Корсиканец») и военной разведки («Альта»). В шифровке был указан адрес матери «Альты» и точное имя – Ильзе Штебе. «Кент» должен был передать Ильзе привет от Рудольфа X., т. е. от Херрнштадта. Гуревич должен был также передать «Альте» свой радиошифр, а сам перейти на другой. Ему было поручено оказать «Альте» и материальную помощь (1000 марок). Гуревичу сообщили, что «Альта» может быть в Дрездене и приказали в случае необходимости съездить туда.

Если встреча с Ильзе не состоится, «Кенту» поручалось навестить радиста Шульце (в шифровке был указан его адрес и имя жены).

Гуревич работал под прикрытием легенды успешного уругвайского коммерсанта Висенте Сьерра и имел пропуск на передвижение по оккупированным немцами территориям, так как его фирма поставляла товары вермахту.

В Москве не знали, что оживленный радиообмен с Брюсселем 28 августа 1941 года запеленговали радиотехнические службы немцев в Праге. Радиограмму передали в Берлин, но она не поддавалась дешифровке.

29 октября 1941 года «Кент» приехал в Берлин и позвонил по указанному в шифровке телефону на квартиру матери Ильзе. Но там жила другая семья, которая сдавала Ильзе комнату, чего советский разведчик не знал. Какая-то женщина по телефону сообщила «Кенту», что Штебе в Дрездене и ее адрес ей неизвестен.

Несмотря на то, что «Кенту» предписывалось, в крайнем случае, искать «Альту» в Дрездене, он туда не поехал.

Зато Гуревич смог встретиться с Харро Шульце-Бойзеном. Тот передал связнику Центра ценную оперативную информацию и показал на карте Берлина, где живет Шульце. На следующий день «Кент» увиделся с «музыкантом» и передал ему шифр для «Альты», а также книгу «Ля фам», которая служила для шифровки радиосообщений. Но радист не знал ни саму «Альту», ни ее адреса.

12 декабря 1941 года немцы, установив точное местонахождение передатчика в Брюсселе, провели налет на явку и захватили несколько радистов резидентуры «Кента». Самому Гуревичу удалось бежать в Марсель.

Между тем ГРУ[187]187
  С февраля 1942 года Разведывательное управление Генерального штаба РККА было переименовано в Главное разведывательное управление (ГРУ).


[Закрыть] вновь попыталось наладить контакт с «Альтой». 17 мая 1942 года над Восточной Пруссией была сброшена группа в составе радистки Эрны Айфлер и Вильгельма Феллендорфа (оба члены КПГ). Предварительно Эрне показали фото Ильзе, она запомнила адрес, телефон и фамилию «Эльза Штабе» (в русском языке нет немецкого звука ö – Stobe, поэтому кириллицей фамилию «Альты» в ГРУ видимо писали «Штабе»; Эльза и Ильзе – тоже абсолютно разные женские имена, хотя для русского звучат очень похоже). При встрече Эрна должна была назвать Ильзе ее псевдоним «Альта» и передать привет от «знакомого Рудольфа». 26 мая 1942 года Эрна и Вильгельм добрались до Берлина, и уже на следующий день Эрна позвонила по указанному ей телефону, но там ответили, что не знают никого с фамилией «Штабе». Эрна позвонила и во второй раз, но ей ответили уже угрожающе: «Вы разве не звонили недавно?».

В отличие от Гуревича, находившаяся на нелегальном положении и ежеминутно рисковавшая жизнью, Эрна отправилась в Дрезден, но указанной ей в Москве улицы и дома (Франкфуртер Аллее 102) там просто не оказалось. Не было имени Эльза Штабе и в телефонном справочнике. В ГРУ видимо спутали адреса – по адресу Франкфуртер Аллее 202 жила мать Ильзе. Но не в Дрездене, а в Берлине.

Эрна и Вильгельм переехали в Гамбург, где укрывались у знакомых коммунистов. Они написали письмо своему куратору полковнику начальнику ГРУ И. Большакову (радиосвязи у них не было), сообщив, что указанный адрес «Альты» не верен. Письмо предполагалось передать через гамбургских коммунистов в советское посольство в Стокгольме, но сделать этого не удалось.

Между тем, Ильзе жила вместе с Хельфрихом в Берлине по адресу Ахорналлее, 48.

8 августа 1942 года ГРУ направило на корабле в Англию немецкую коммунистку Эльзе Ноффке. Из Англии она должна была спрыгнуть с парашютом в Германии и установить связь с «Альтой». Но судно подверглось торпедной атаке, и Эльзе утратила рацию и шифр. Ее спасли и в феврале 1943 года по просьбе ГРУ англичане сбросили Эльзе над Южной Германией, но при выброске она утратила рацию. В апреле 1943 года Эльзе арестовало гестапо, установив ее адрес во Фрайбурге с помощью радиоигры с Москвой.

Между тем в апреле 1942 года фон Шелиа вновь устраивает Ильзе Штебе на работу в Информационное управление МИД.

Сама «Альта» тоже ищет контакты с Москвой. Она спросила своего друга Хельмута Киндлера из отдела пропаганды Верховного командования вермахта, могут ли ее направить на русский фронт корреспондентом женского журнала «Эрика» или забросить в тыл русских для ведения разведки. Однако начальство Киндлера отмахивается от этой просьбы.

Между тем после жестоких пыток один из радистов группы «Кента» немецкий коммунист Йоганн Венцель (псевдоним «Герман», его арестовали 30 июня 1942 года в Брюсселе, также запеленговав передатчик) в конце июля 1942 года раскрыл шифр. Прочитав перехваченные ранее радиограммы, гестапо с изумлением узнало о разветвленной сети советской разведки в Берлине и на оккупированных территориях Западной Европы, которую гестаповцы окрестили «Красной капеллой». Также была названа и специальная группа гестапо по расследованию «русского шпионажа».

Начались аресты, в ходе которых в Берлине гестаповцы взяли более сотни подпольщиков.

В августе 1942 года из одной из дешифрованных радиограмм гестапо установило фамилию и адрес Ильзе Штебе.

12 сентября 1942 года Ильзе Штебе и Карл Хель-ферих играли скромную свадьбу. Неожиданно в квартире появились гестаповцы. На Ильзе (одетую в красивое серое платье с белым воротничком) надели наручники и отвезли в тюрьму полицай-президиума на Александер-платц, куда доставили и еще примерно 40 женщин, проходивших по делу «Красной капеллы». Гестаповцы считали, что Ильзе входит в сеть Харнака и Шульце-Бойзена, но она не знала этих людей.