Текст книги "Дневник Маньчжурской экспедиции (1934–1935)"

«Самоотвержение зла»

Ведь все не входящее в обычные рамки так тревожит маленькие умы. Только что искали в нас большевиков, а теперь слышу, стараются изобрести нечто новое. Если бы только они знали, как мы далеки от вмешательства в какие-либо их интересы! Но людям, привыкшим видеть везде врагов, трудно допустить, что могут быть интересы высшие, поверх всякой вражды и отвратительной подпольной интриги.

Е.И. Рерих

Международная общественно-культурная деятельность Н.К. Рериха была настолько яркой и масштабной, что вполне естественно вызывала интерес у органов госбезопасности любой страны, как только он оказывался на территории, входящей в сферу ее политических интересов. Так было в Индии, в Японии, в СССР.

Не оставалась в стороне и общественность. Обыденное сознание не способно вместить понимание, что человек, опередивший мыслью и сознанием свое время, обладающий промыслительным даром, может быть НАД существующими сиюминутными политическими течениями и группировками, может не принадлежать ни к одной из них. Тогда начинается встречный процесс – не зазывание в свой лагерь, а информационное «заталкивание» в стан противников, навешивание ярлыков, создание образа врага. Раз не «наш», то «их». Сквозь призму такой позиции деятельность Рериха казалась противоборствующим силам не культурной политикой, а политической интригой, а его контакты с государственными деятелями Советской России, США, Японии, Маньчжурии воспринимались как ангажированность. Экспедиции Рерихов, проходившие по взрывоопасным в тот период регионам Центральной Азии, расценивались как шпионаж, каждая из заинтересованных сторон предполагала наличие за спиной руководителя экспедиции своих непосредственных политических соперников или абстрактные вражеские подрывные силы.

Когда Рерих, как руководитель Маньчжурской экспедиции, оказался на территории марионеточного государства Маньчжоу-диго, им серьезно заинтересовалась японская разведка. В свое время английская разведка пыталась физически уничтожить Центрально-Азиатскую экспедицию Рериха, сначала организовав на нее бандитское нападение, затем задержав почти полгода на плато Чантанг. Это им не удалось, экспедиция была успешно завершена, и Рерихи в мировом научном сообществе были причислены к великим путешественникам. Японцы оказались умнее и вероломней, возможно, впервые в новейшей истории употребив для своих целей методы PR-технологий, широко применяемые в современном мире. Эти технологии оказались намного эффективнее, так как способствовали не только досрочному отозванию экспедиции (которая уже получила разрешение от Депаратамента на продление работ до середины 1936 года), но и дезавуированию в мировом информационном пространстве ее руководителя и ее научных результатов.

Итак, некоторое время японцы лишь наблюдали за Рерихом[89]89
  См.: Макмиллан Х.К. Письмо Н.А. Райерсону от 20.07.1934 // ОР МЦР. Ф. 1. Оп. 4. Д. № 448.


[Закрыть], но в конце ноября 1934 года на него обрушился вал клеветы со страниц русских газет Харбина, находящихся под контролем японской цензуры. Был инициирован ряд публикаций о его причастности к советским спецслужбам, к масонству, писали даже о том, что он будто бы выдает себя за перевоплощение Сергия Радонежского. Эта кампания стала наиболее резонансной в судьбе Рериха. Судя по всему, здесь не обошлось и без советских спецслужб, в те времена довольно пристально наблюдавших за настроениями русских эмигрантов как на Западе, так и на Востоке и своевременно устраивавших провокации в эмигрантских кругах.

Харбинские статьи 1934 года, направленные на умаление авторитета Рериха в русско-эмигрантском сообществе, базировались во многом на выкраденных и сфотографированных в 1923 и 1924 годах – десять лет тому назад (!), – письмах Н.К. Рериха его брату В.К. Рериху. В то время Рерихи разрабатывали планы концессий на Алтае, и письма были посвящены возможностям развития кооперативного строительства и будущему Сибири. Если бы эти письма выкрали журналисты, они бы сразу пустили их в печать, поскольку зарабатывают свой хлеб на сиюминутных сенсациях. Уже сам временной разрыв даты украденного письма и газетной шумихи свидетельствует, что в этом деле участвовали силы, которые вполне расчетливо приберегли эти материалы «на всякий случай» и дали им ход, когда Рерих вернулся в Центральную Азию и в ореоле славы оказался в опасной близости к границам Советского Союза.

В этой кампании клеветникам пригодился и портрет Н.К. Рериха, опубликованный в июле 1933 года в журнале ордена розенкрейцеров «Rosicrucians Digest» без его согласия. Вокруг портрета редакция журнала самовольно разместила масонские символы, а под портретом подпись: «Николай Рерих, легат великого белого братства АМОРК» – при том, что Рерих ни в каких братствах не состоял.

В 1930-е годы Н.К. Рерих и Музей в Нью-Йорке действительно поддерживали связь с американскими розенкрейцерами и их изданием. Николаю Константиновичу был послан и диплом, что было обычной практикой того времени: «…Дипломы и почетные звания посылаются великим людям – это не ново, и это не значит, что люди, получившие эти звания, вдруг делаются членами всех подобных обществ и организаций»[90]90
  Лихтман З.Г. Письмо Н.К. Рериху от 14.01.1935//Архив Музея Николая Рериха в Нью-Йорке.


[Закрыть]. По просьбе руководителя АМОРК Спенсера Льюиса Рерих дал некоторые из своих статей для публикации в журнале «The Rosicrucians Digest»[91]91
  См. напр.: Roerich N. The new Banner of Peace 11 The Rosicrucian Digest. November 1933.


[Закрыть] и отправил несколько тибетских артефактов для музея в Калифорнии. Помимо портрета было «подправлено» и сопроводительное письмо к посылке, в результате чего на страницах журнала обычный жест вежливости Николая Константиновича был умышленно преподнесен как выражение симпатии к АМОРК и даже как благословение Ордену от Учителей Востока[92]92
  См.: Рерих E.M. Письма. M.: МЦР, 2001. T. III. C. 12–13.


[Закрыть].

Журнал с искаженным портретом Н.К. Рериха и некая книга с нелепым описанием обряда посвящения розенкрейцеров были посланы в Харбин епископом Виктором «только для ознакомления»[93]93
  Рерих Н.К. [Дневник Маньчжурской экспедиции.] 12.01.1935.


[Закрыть], а газетчики уцепились за такой подарок. Соответственно, в харбинских газетах Рерих тотчас был объявлен масоном, а Знамя Мира, символ Пакта Рериха, – масонским знаком и проч. Одним из наиболее плодовитых сочинителей подобных измышлений был писатель и политический деятель Василий Иванов, хронически страдавший масонофобией. Вся «доказательная база» обвинения в оккультизме и антихристианстве в харбинской прессе ограничилась обсуждением этих сомнительных источников. А о книгах Н.К. Рериха и его философских взглядах была сказана всего одна фраза: «…B том, что все книги Н.К. Рериха антихристианские, не может быть никакого сомнения! Для этого достаточно их внимательно прочесть»[94]94
  Борисов Л. Н.К. Рерих – автор антихристианских книг // Харбинское Время. № 315.21.11.1934.


[Закрыть]. В дневниках и письмах Е.И. Рерих автор этих измышлений обычно фигурирует как «Васька Иванов», что может создать впечатление какого-то «мальчика с улицы». На самом деле это был серьезный противник, обладающий немалым авторитетом в среде русской эмиграции. За его плечами – посты идеолога-пропагандиста при правительстве адмирала Колчака, министра внутренних дел дальневосточного правительства братьев Меркуловых (1921), председателя совета управления ведомствами приамурского временного правительства (1921). В Харбине он был одним из лидеров монархического движения и, вероятно, агентом советских спецслужб.

А вот юный священник и журналист Ю. Лукин на клеветнических публикациях фактически сделал себе имя. В числе статей, составивших организованную антирериховскую кампанию в Харбине, была его статья «Испытывайте духов», где проводилась параллель между Н.К. Рерихом и соловьевским Антихристом (провозгласившим охрану культурного наследия Православия, но отказавшимся исповедовать Христа). В этой статье читаем: «Книги Н.К. Рериха проникнуты порою проповедью неприкровенного смешения всех религий… <…> Даже Пречистый Лик Спасителя мира в статье “Спас” вызывает лишь чувства художника у акад. Н.К. Рериха, но не благоговение христианина. В этой последней статье он призывает лишь “к охранению и углублению качества иконописания”, столь дорогого православному сердцу. <…> И доколе в писаниях Н.К. Рериха, художественных и ярких, известных всему миру, мы не увидим исповедования Иисуса Христа и отказа от теософических намерений свести в одно все религии, до тех пор, говоря о его произведениях, мы не устанем предостерегать наших читателей…»[95]95
  Лукин Ю.Н. Испытывайте духов // Русское слово. 23 сентября 1934 г.


[Закрыть] На полях газетной вырезки рукой Н.К. Рериха написано: «Уже Антихрист!»

Статья Лукина примечательна тем, что в ней впервые сделана попытка «распять» на кресте веры и идеологии высокое искусство Рериха, являющееся живописным выражением Живой Этики. Этот прием не раз применялся в то время совсем в другом лагере – коммунистические идеологи точно так же критиковали шедевры мирового искусства с точки зрения их несоответствия марксистско-ленинской идеологии. Этот прием будут широко использовать и православные миссионеры постсоветского времени.

Русско-американская газета «Новое Русское Слово» от 29 декабря 1934 года дает краткое резюме харбинских инсинуаций:

«“Харбинское Время” докопалось и до цели приезда Рериха в Харбин. Он пожаловал ни с чем иным, как “проводить в жизнь сатанинский план масонов ордена Розенкрейцера”. План этот преследует цели “создания на территории Сибири великой империи – масонского государства”.

Японская газета “имеет в руках доказательства”, что в реализации этого плана заинтересован американский капитал. Сформировано и правительство “масонского государства” в Сибири. Вершина этого аппарата (новая масонская ложа) именуется “Белуха”, по имени высшей точки Алтайского хребта. Самые видные члены “Белухи”, например писатель Гребенщиков, “еще находятся на территории Америки”. Новое государство, “Сибирская масонская империя”, должно быть необходимым дополнением к существующей ситуации в бывшем русском государстве”, то есть Советской России»[96]96
  Лидин Н. Как Рерих разработал план «Захвата Сибири» // Новое Русское Слово. 29.12.1934.


[Закрыть].

Публикации в харбинских газетах только на первый взгляд кажутся бредом. При внимательном рассмотрении становится видна довольно профессионально организованная политическая акция. В этой игре разыграны именно те информационные карты, которые были наиболее действенными в среде русской эмиграции, причем на любой вкус – масонство, связь с США и Японией, связь с СССР (Центрально-Азиатская экспедиция проходила по территории СССР, в ургинском издании книги «Община» говорились высокие слова о Ленине). Масонство – как антитеза православию в глазах наших соотечественников за рубежом – особенно педалировалось. В серии статей периодически цитировалась некая настольная книга розенкрейцеров, затем автор снова возвращался к имени Рериха, тем самым создавая эффект «слоеного пирога», когда информационные слои накладываются друг на друга и воспринимаются как единое целое, а имя Рериха кажется неотделимым от всего масонского контекста.

Чем же не угодил Рерих основным игрокам на политической арене Центральной Азии?

До его появления в Маньчжурии русская диаспора на Востоке по причине своей разрозненности уже не представляла особого интереса ни для Японии, ни для СССР. «Хотя изгнанничество воспринимало себя и становилось понятным как движение в высшей степени политическое, ему не хватало реальной и эффективной организации. Ограничиваясь обсуждением идей, политических проектов, представительными съездами, называемыми примиренческими, оно не сумело или не смогло составить силу, способную оказать влияние на внутреннюю и внешнюю политику европейских стран и на их отношения с Советским Союзом»[97]97
  Ларюэль М. Идеология русского евразийства, или мысли о величии империи. М.: Наталис, 2004. С. 27.


[Закрыть]. В Харбине, правда, в 1930 году предпринималась попытка создать «Дальневосточное объединение эмиграции» под руководством генерала Д.Л. Хорвата. Но после провозглашения Маньчжоу-го в марте 1932 года жизнь русской диаспоры начали жестко регламентировать японские власти, а в 1933 году и сам генерал Хорват оказался в опале (основным оружием его политического уничтожения, кстати сказать, была газетная травля). И тут в 1934 году в Харбин приезжает Рерих – художник и общественный деятель мирового уровня с позитивными идеями и строительными планами. Идеи Рериха, его проекты создания кооперативов как прототипов нового общинножития и хозяйствования могли сыграть роль точки бифуркации для разрозненной эмигрантской среды, обладающей громадным интеллектуальным и духовным потенциалом. Поэтому и была развязана мощная информационная война, и Харбин стал центральным узлом в довольно взаимосвязанной системе мифов о Рерихах, где одна теория оказывается прочно увязана с другой и может быть подана в том или ином контексте.

Н.К. Рерих обратился за разъяснениями по поводу клеветнической кампании в Министерство иностранных дел в Токио. От министерства пришел ответ: «Все происшедшее есть следствие полного невежества и непонимания сотрудников газет и враждующих групп русских эмигрантов в Харбине Вашей благородной миссии и работы… Имея такие донесения в руках, мы счастливы уверить Вас, что подобные инциденты не повторятся, и мы искренне надеемся, что Вы более не будете обеспокоены подобными происшествиями»[98]98
  Цит. по: Рерих Н.К. Листы дневника. T. I. С. 635.


[Закрыть]. Надо иметь в виду, что на тот момент в Харбине действовала японская цензура, контролирующая печать. Если статьи увидели свет – значит, они были ею одобрены. После официального ответа, опубликованного в местных газетах, ситуация, однако, не изменилась. Несмотря на протесты самого Рериха и сотрудников культурных организаций в Париже и Нью-Йорке, клеветнические публикации продолжали появляться не только в русскоязычных газетах Харбина, но и в Тяньцзине и Пекине на протяжении всего 1935 года.

Когда газета «Наш Путь» вместе с «Харбинским Временем» начала публиковать эти статьи, руководитель русских фашистов А. Вонсяцкий в разговоре с Зинаидой Лихтман «определенно сказал, что вся кампень велась и теперь ведется лекторами[99]99
  Японией.


[Закрыть]; они заставили переменить тактику “Наш[его] П[ути]”, и это повело к тому, что он отнял тотчас же свою субсидию. Теперь эта газ[ета] субсидируется лектор[ами], которые и направили эту атаку.

Господа Родз[аевский] и компания] являются теперь наемными людьми и должны делать все, что им указано»[100]100
  Лихтман З.Г. Письмо Н.К. Рериху от 14.01.1935 // Архив Музея Николая Рериха в Нью-Йорке.


[Закрыть]. Не удивительно, что в 1935 году главный редактор фашистской газеты К.В. Родзаевский получил своеобразное повышение и был назначен руководителем информационного отдела Бюро по делам российских эмигрантов в Маньчжурской империи (БРЭМ) – организации, с помощью которой японские власти контролировали общественную жизнь русской диаспоры и, помимо всего прочего, готовили диверсантов для заброски на территорию СССР

Японская цензура остановила распространение книги Н.К. Рериха «Священный Дозор», составленной из статей, уже опубликованных в местных газетах и, соответственно, одобренных цензорами несколько месяцев назад. В то же самое время с одобрения цензуры вышла книга Василия Иванова «Православный мир и масонство» (Харбин, 1934), где развивается идея «жидомасонского заговора» и наряду с Рерихами к масонам причислены основные фигуры русского Золотого и Серебряного веков.

H. К. Рерих предполагал, что кампания клеветы развивалась не только с полного согласия японских властей, но здесь не обошлось без влияния с севера: «…[Василий] Иванов связан с советскими кругами и потому старается оклеветать всех деятелей эмиграции, а в книге своей оклеветал всю Россию, начиная от императоров, Голенищева-Кутузова, Пушкина, всех ученых и пр.»[101]101
  Рерих Н.К. [Дневник Маньчжурской экспедиции.] 13.02.1935.


[Закрыть]; «…Из достоверного источника иностранной полиции известно, что шанхайская младоросская газета (выступавшая против нас) издается на советские деньги»[102]102
  Там же. 05.03.1935.


[Закрыть].

Размышляя над создавшейся ситуацией, Н.К. Рерих пришел к следующему выводу: «…Сами же эти газеты подчеркивают, что русские эмиграционные группы признают меня своим духовным вождем. Иначе говоря, это значит, что кому-то политически необходимо добиться обратного. При этом мы видим три определенные группы:

I. Блок японских газет.

II. Фашисты, подражающие в человеконенавистничестве немецким.

III. Легитимисты, которым Кирилл раздает графские и разные придворные звания.

Вполне естественно, что две последние группировки (вообще немногочисленные) всегда будут нападать на все строительное. Немецкая свастика всегда будет далека от народных масс. <…> С другой стороны,[среди] так называемых легитимистов-кириловцев замешались люди с явно преступным прошлым. <…> А вот когда перед нами встает поругание международного Пакта со стороны яп[онских] газет, тогда следует обратить все внимание уже с точки зрения международного права. <…> Если мы предположим, что охранение культурных сокровищ невместно большевикам, уже разрушившим столько памятников, то это будет вполне понятно. Но в таком случае мы должны бы были предположить наличность большевиков в составе яп[онских] газет, и это было бы совершенно необъяснимо»[103]103
  Рерих Н.К. [Дневник Маньчжурской экспедиции.] 06.12.1934.


[Закрыть].

Добавим, что к 1930-м годам советская контрразведка уже была достаточно профессиональной, поскольку еще в 1920-е годы ее агенты внедрялись в наиболее значимые эмигрантские движения, в том числе в евразийские круги[104]104
  См.: Ларюэлъ М. Идеология русского евразийства, или мысли о величии империи. С. 37.


[Закрыть]. Рерих, открыто выступивший в харбинской прессе с разоблачающими «коммунизм, марксизм, безбожничество» заявлениями, не мог не привлечь ее внимания. Вероятно, входить в состав японской газеты для советских агентов не было необходимости, достаточно было вовремя подкинуть нужным людям нужные сведения. Японским властям эта дезинформация тоже была на руку, поэтому цензура легко пропускала в печать материалы, направленные на подрыв авторитета Рериха.

23 июня 1935 года отзвуки харбинских измышлений были переопубликованы журналистом Джоном Пауэллом в газете «Чикаго Трибьюн». В его статье говорилось, что Маньчжурская экспедиция вызвала противодействие японских властей и монгольских князей, потому что Рерих якобы пригласил на службу русских казаков атамана Семенова, вооружив их американскими винтовками. В статье Пауэлла нашли место не только отзвуки харбинской клеветы, но и наветы из писем американского ботаника Макмиллана в Департамент сельского хозяйства США. В этих письмах выплеснулись внутренние проблемы экспедиции, которые готовились заранее американскими госчиновниками. Как уже говорилось, Уоллес не определил достаточно четко служебные обязанности и субординацию всех членов экспедиции, и, воспользовавшись этим, начальник бюро растениеводства Департамента сельского хозяйства Н.А. Райерсон еще на подготовительном этапе поддержал сепаратистские настроения своего друга ботаника Макмиллана. В официальные инстанции в Токио и Маньчжурии летели письма об американских ботаниках, сопровождаемых Н.К. Рерихом и Ю.Н. Рерихом[105]105
  См.: Райерсон Н.А. Письмо генеральному консулу США в Токио от 05.05.1934 // ОР МЦР. Ф. 1. Он. 4. Д. № 450.


[Закрыть]. В Харбине американцы издалека наблюдали за Рерихами, их чрезвычайно раздражали общественная деятельность и публичные выступления Николая Константиновича. В Вашингтон, в Департамент сельского хозяйства Райерсону поступали донесения, отзвуки которых потом обнаружатся в американской прессе, где великого русского художника, мыслителя, ученого обвиняли в прояпонских настроениях, в связях с белоказаками атамана Семенова и т. д. Осведомленность журналистов об измышлениях Макмиллана Рерих объяснял перлюстрацией всей корреспонденции в Харбине: «Не сомневаюсь в том, что пересылка пресловутой переписки негодяев сыграла определенную роль в этой истории»[106]106
  Рерих Н.К. Письмо американским сотрудникам от 15.11.1934 // Цит. по: Дубаев М. Харбинская тайна Рериха. С. 538.


[Закрыть].

При том, что в статье Джона Пауэлла не было ни слова правды, она, судя по всему, имела международный резонанс, поскольку через два месяца военный атташе США в СССР майор Филипп Файмонвилл отправил письмо главе военного департамента США о том, что он не может подтвердить или опровергнуть версию советского военного атташе относительно экспедиции Рериха. Согласно этой версии, Юрий Рерих – бывший царский офицер, и в штат экспедиции входят бандиты из шайки атамана Семенова. «Этот вооруженный отряд держит путь к Советскому Союзу, якобы как научная экспедиция, но в действительности как отряд, сформированный из белых элементов и недовольных монголов»[107]107
  Цит. по: Файмонвилл Ф. Письмо военному министру от 20.08.1935 // NARA in Washington, DC. Records Relating to the Roerich Expedition, compiled 1934–1937. ARC Identifier 1616665 / MLR Number PI66 18. Series from Record Group 54: Records of the Bureau of Plant Industry, Soils, and Agricultural Engineering, 1853–1977. Box 2.


[Закрыть].

Между ставкой экспедиции и границами СССР пролегали обширные пустыни Внешней Монголии – более тысячи километров. И Уоллес был прекрасно осведомлен об этом, равно как и о том, что в штате экспедиции нет семеновцев. Тем не менее, это письмо, пересланное ему из Госдепартамента, вероятно, стало «последней каплей» для Уоллеса, который к лету 1935 года уже перестал считать Н.К. Рериха своим духовным учителем и принял решение не противодействовать клевете.

Отзвуки запроса американского военного атташе в Москве прослеживались в переписке Департамента почти весь 1935 год. В частности 25 сентября практически сразу после отъезда Рерихов из Китая Департамент сельского хозяйства информировал руководство службы американской военной разведки G-2: «Эта экспедиция была послана в Центральную Азию исключительно для сбора засухоустойчивых трав. Однако мы получали многочисленные сведения о том, что они вовлечены в другую деятельность. Поэтому начиная с 3 июля (через 10 дней после публикации статьи Дж. Пауэлла. – О.Л.) мы предпринимали шаги, чтобы переместить их так быстро, как это практически возможно, из района потенциальных проблем, и в то же время дать им возможность собрать как можно больше различных типов засухоустойчивых растений, в которых мы заинтересованы. Экспедиция определенно завершена 21 сентября, и вы можете заверить майора Файмонвилла в посольстве, что страхи упомянутых в его письме людей сейчас совершенно беспочвенны»[108]108
  Брессман Э.Н. Письмо полковнику К. Бернетту // NARA in Washington, DC. Records Relating to the Roerich Expedition, compiled 1934–1937. ARC Identifier 1616665 / MLR Number PI66 18. Series from Record Group 54: Records of the Bureau of Plant Industry, Soils, and Agricultural Engineering, 1853–1977. Box 2.


[Закрыть].

Рерих же по поводу обвинения в политической нелояльности писал Уоллесу следующее: «Газетные инсинуации от июня месяца по существу безосновательны и, должно быть, исходят из неосведомленного и недоброжелательного источника, сильно желающего затруднить и расстроить полевые работы экспедиции в разгар сезона сбора семян. Я настоятельно опровергаю наличие какой-либо политической деятельности с моей стороны или со стороны других членов экспедиции. В целом эта “надуманная история” нелепа и показывает абсолютное незнание фактов и местных условий. Мы заняты расследованием этого дела, и, похоже, его источник находится в Шанхае. Г-н Стил, аккредитованный пресс-корреспондент, посещавший Калган в начале июня, заявил в американской миссионерской службе, что мнения об экспедиции разделились и что много недоброжелательных слухов было пущено двумя отозванными ботаниками, которые, по его словам, “оставили после себя вредоносный след”. Также мне известно, что многие из работников консульства были настроены весьма предвзято и потому были склонны верить историям ботаников. Примечательно также, что местная пресса воздерживалась от участия в этом злословии и что большинство статей появилось в американских газетах (“Пекин-Тяньцзин Таймс” перепечатала некоторые истории, но предусмотрительно опустила клеветнические пассажи)»[109]109
  Рерих Н.К. Письмо в Департамент сельского хозяйства США от 28.08.1935 // ОР МЦР. Ф. 1. Он. 4. Д. № 483.


[Закрыть].

Харбинские публикации, кстати сказать, американское посольство присылало в Департамент сельского хозяйства США, где их переводили на английский язык. На этот счет в феврале 1936 года госсекретарь США К. Халл послал специальную телеграмму в посольство США в Пекине – чтобы из Пекина, Тяньцзина, Дайрана и Харбина были направлены все статьи, касающиеся экспедиции и лично Рериха, начиная с 1934 года[110]110
  См.: Халл К. Телеграмма в посольство США в Пекине от 05.02.1936 / NARA in Washington, DC. Records Relating to the Roerich Expedition, compiled 1934–1937. ARC Identifier 1616665 / MLR Number PI66 18. Series from Record Group 54: Records of the Bureau of Plant Industry, Soils, and Agricultural Engineering, 1853–1977. Box 2. File «Correspondence 16.03.1934-15.08.1935».


[Закрыть].

Новый вал клеветы поднялся в январе 1936 года после того, как Департамент официально открестился от экспедиции и пустил в печать формулу о шпионаже. «Министерство земледелия сегодня сообщило, что ввиду выдвинутых маньчжурским правительством против академика Н.К. Рериха обвинений в шпионаже, экспедиция, снаряженная под его руководством распущена»[111]111
  Маньчжоуго обвиняет Рериха в шпионаже // Новое русское слово. 31.01.1936.


[Закрыть], – писали газеты. Статьи под броскими заголовками появились одновременно во многих газетах и продолжали появляться еще полгода, даже в Австралии и Новой Зеландии[112]112
  См.: Рерих Н.К. Письмо американским сотрудникам от 17.04.1936 // ОР МЦР. Ф. 1. Оп. 5–1. Д.№ 161.


[Закрыть].

Была сделана попытка дезавуировать и научные результаты экспедиции – в газетах появились статьи о том, что 20 упаковок с семенами обошлись США в 36 000 долларов. Причем эти публикации были основаны на официальном пресс-релизе Департамента сельского хозяйства: «Экспедиция Рериха провела полевой сезон 1934 г. в горах Хингана в Маньчжурии и этот текущий сезон на окраинах пустыни Гоби во внутренней Монголии. <…> Макмиллан и Стефенс прислали 98 упаковок с семенами, и в предыдущий сезон Рерихи собрали 20 упаковок. Объем сборов этого сезона экспедиции Рериха до сих пор не известен»[113]113
  Two-year grass exploration ended; government now testing hundred of plants (Press release). 27.09.1935 / NARA in Washington, DC. Records Relating to the Roerich Expedition, compiled 1934–1937. ARC Identifier 1616665 / MLR Number PI66 18. Series from Record Group 54: Records of the Bureau of Plant Industry, Soils, and Agricultural Engineering, 1853–1977. Box 1. Folder 1.


[Закрыть]. Рядом давались сведения о сборах другой экспедиции Департамента в Советском Туркестане, составивших более 2000 образцов.

Фрэнсис Грант, вспоминая об этих событиях в конце 1970-х годов, предлагает свое объяснение в контексте новейшей истории: «Как показали события во Вьетнаме, в международных отношениях существует сеть тайных сил. Их громадные и широко распространяющиеся “картели” подобно паучьим сетям окутали континенты и страны. Преданность их специальным целям, которые идут вразрез нациям и связаны с мировыми интригами и вероломством, разрушает преданность стране или принципам, были ли они промышленными, или конфессиональными (жестокими и яростными в регионах соперничества миссий), или идеологическими. Чаще всего остается в тени история этих манипуляторов, заклятых разрушителей лучших надежд людей, вдохновленных Богом. Но они существуют. И они не стесняются устранять[этих людей] для своих целей»[114]114
  Frances R. Grant Papers // Special Collections and University Archives, Rutgers University Libraries. Box 14. File 82.


[Закрыть].

Сегодня мы можем добавить еще то, что, увы, сотрудники Рерихов по всему миру не смогли организовать достаточно мощного противодействия клеветнической кампании публикациями в защиту имени Рериха. Более того, одной из линий «защиты» была выбрана дезинформация. Так, согласно заявлениям Мориса Лихтмана в чикагской газете, Рерих «натурализовался в Америке и поэтому во французском паспорте не нуждается. <…> Экспедиция направилась не на север от Калгана, а на юг, в направлении к пустыне Гоби…»[115]115
  Японцы вытеснили американскую экспедицию // Рассвет. 20.06.1935.


[Закрыть]. В.К. Рерих в харбинской газете писал: «Что же касается книги “Листы Сада Мории”, из которой приведены цитаты, то эта книга ни к самому Н.К. Рериху, ни к музею его имени, ни к издательству “Алатас” никакого отношения не имеет…»[116]116
  Русские люди! Следите за полемикой Вершинин – Рерих. Ответ брата Н.К. Рериха Ав. Вершинину // Наш Путь. № 297 (391). 16.11.1934.


[Закрыть].

И все эти утверждения защитников были далеки от истины. Рерихи, как неоднократно подчеркивали в переписке между собой американские официальные лица, не были гражданами США. После того как покинули Родину, они не меняли гражданства и пользовались французскими (нансеновскими) паспортами, предоставляемыми беженцам и эмигрантам[117]117
  Уже во второй половине XX века Ю.Н. Рерих примет советское гражданство, С.Н. Рерих – индийское.


[Закрыть]. Перед экспедицией (а именно 6 марта 1934 года[118]118
  Номера французских паспортов Н.К. и Ю.Н. Рерихов и дата их выдачи указаны в документах, выданных французским консульством в Харбине на право пребывания в Маньчжурии и Монголии. См.: Шапошникова Л.В. Великое путешествие. В 3 кн. Мастер. М.: МЦР, 1998. Кн. 1. С. 500–501.


[Закрыть]) паспорта Николая Константиновича и Юрия Николаевича были обновлены при содействии Уоллеса, ходатайствовавшего перед французскими властями… Экспедиция, покинув Калган, направилась на север, а не на юг, как сообщал корреспондентам газеты Морис Лихтман… И хотя первые книги Учения Живой Этики были изданы не «Алатасом», вряд ли можно сказать, что Николай Константинович не имел к ним никакого отношения, поскольку книги были напечатаны в частной типографии самими Рерихами. Кроме того, именно в «Листы Сада Мории» вошли многие записи бесед с Великим Учителем, сделанные не только Еленой Ивановной, но и Николаем Константиновичем… Так что подобные заявления сотрудников работали только на руку черному пиару.