Текст книги "Дневник Маньчжурской экспедиции (1934–1935)"

12 июня 1935 г. Среда

Насколько бы многое было легче, если бы мог найтись ботаник, не похожий на Макмиллана или Кельца[403]403
  Вальтер Кельц, заведующий ботанико-зоологическим отделом Института «Урусвати», покинул долину Кулу в 1932 г. после того, как вскрылись неблаговидные факты его научной и человеческой нечистоплотности. Собранные под эгидой Института «Урусвати» коллекции он частично направлял в Мичиганский университет, а также настраивал местное население в Кулу против Рерихов и проч.


[Закрыть]. Как бы мы приветствовали порядочного человека, и все пошло бы гораздо лучше. Откуда только в такой, казалось бы, мирной области, как ботаника, появляются такие негодяи и предатели. Ведь каждое растение, каждый цветок уже должен располагать к чему-то возвышенному и достойному. Убежден, что где-то есть порядочный, честный ботаник, но на наших путях таковой не попадался.

Интересно, где благоухает Макмиллан? Всякие сорняки растут около Старых Домов. Еще раз прошу Мориса [Лихтмана] выписать все касающееся Канз[аса]. В корреспонденциях были многие разрозненные сведения. Надо их все собрать воедино, а для этого придется пересмотреть всякие письма, дневники и записки за целый ряд месяцев. Конечно, может быть, такая сводка уже давно делается, но на всякий случай мне хочется подчеркнуть ее насущность.

Когда пишете Шкляверу, не худо спросить его о разных друзьях во Франции, о которых, по крайней мере, мы здесь давно не слышали. Например, куда девался граф Флери и каков его образ мышления? Была ли передана статья «Художники» Коровину? По-видимому, В[озлюбленная] О[яна] все еще не ответила на письмо Е.И.

Какие меры принимаются с младор[оссами]? Всякие такие обстоятельства не нужно запускать. Также будет ли применено предложение присутственных часов в послеобеденное время? Конечно, и Парижу, и Харбину, да, вероятно, и еще кое-где нужно бы иметь в виду, как работает и существует Латвийское общество.

Вчера сообщали, что князь не поехал в Нанкин, будто бы уже находится в Калгане, на возвратном пути.

13 июня 1935 г. Четверг

Облачные, довольно жаркие дни. С часу на час ожидаем грузовик и вообще всякие подвижки. К Вам это дойдет уже среди жаркого лета – будьте бодры. Надеемся, что поездка Л[юиса] была вполне удачна.

13 июня 1935 г.

Мы не имели газет с 31 мая. Сейчас из шведской миссии до нас дошли газеты от 1 и 6 июня. Сколько несчастий, давно уже не было таких ужасных сообщений. Сорок тысяч погибших в Кветте[404]404
  31 мая 1935 года в результате землетрясения город Кветта (Пакистан) превратился в руины.


[Закрыть]. Как отозвалось это землетрясение в других частях Индии и в нашей долине? Ведь по этому поясу можно ждать всяких рефлексов. Завтра пошлем телеграмму – спросить. Все остальные газетные сведения так же ужасны. И хаос во Франции, и бури в Небраске, и угрозы забастовок, и сложнейшее положение между Японией и Китаем. Давно не было такого стечения потрясений. Абиссинцы опять напали на итальянцев, еще лопнуло несколько банков. Ужасно подумать, насколько человеческие смятения совпадают с космическими. Происходит именно то, чего так давно должно было опасаться человечество. А между тем человечество по-прежнему легкомысленно проводит дни свои, занимается всякою мелочностью и как бы ослепляет само себя, чтобы не видеть действительность. Но простая первая страница газеты, казалось бы, достаточно предупреждает, чтобы не привести такое скопление смущений до апогея. Понимаю, насколько Вы все должны чувствовать это напряжение во всех отношениях. Если дозоры всегда на башнях, то сейчас они должны обострить эту бессменность и бдительность.

14 июня 1935 г.

Неожиданно вернулся Ларсон. Его дела заграничные, видимо, пришли в какое-то странное состояние. Среди новостей он сообщил, что не сегодня-завтра сюда приезжает сэр Чарльз Белл с женою. Вот где нам с ним доведется встретиться. Посылаем эту почту дополнительно, ибо большой пакет миссионер Эриксон взялся отправить через Гуйхуа-чен, а этот пойдет обычным порядком. Эриксон предупредил, что следующий почтарь к нам придет с опозданием, как он говорит, на два дня. Конечно, там, где говорится два, вернее понимать четыре или шесть. Итак, следующее письмо может задержаться, так же как и получение ваших очередных сведений. Завтра отсылаем бурятам четырех коней из полученных шести. По знакомству и из уважения кони оказались 12-ти и 14-летнего возраста, а избранный иноходец к тому же еще и с червями. Требуем, чтобы их переменили. Между прочим, Ларсон, который был завхозом свенгединовской экспедиции, сообщил, что Свен Гедин должен был уплатить 100 тысяч долларов за разрешения. Вообще здесь всюду цифры крупные. Например, мы дали разрешение для покупки грузовика в 2600 местных долларов, а нам сообщили, что он куплен за 3000 долларов, но зато не Форд, а Додж. Такие бывают неожиданности.

В газетах от 4 июня читали, что землетрясение в Кветте все еще продолжается, – это нас очень беспокоит, ведь оттуда легко могут быть отзвуки и в полосе наших Гималаев. Вообще столько напряженных известий в последних газетах. Не жду, чтобы назначение Лаваля было очень удачным. Странно, что состав кабинета еще не был опубликован. Вошел ли в него Марэн? Думаю и желаю успеха поездке Л[юиса]. Наверное, в завтрашней почте будет много значительного, но мы должны запечатать пакеты до прихода почтаря, ибо он со своим ослятей всегда спешит двинуться далее. Прилагаем статью «В рассеянии сущие», можно дать или в «Свет», или в «Рассвет», а также послать Асееву. Впрочем, Вам виднее, какие еще к тому имеются возможности. Напряженность времени всегда обещает и будущие возможности. Будем их желать всеми силами.

15 июня 1935 г. Суббота

Получена большая почта. Два письма от 6 и 10 мая от Е.И. со всеми приложениями, статьями и пр. Затем целый ряд писем из Харб[ина] и Пекина, а также письмо от Черткова, из которого ниже процитирую любопытнейшую выписку из Шанхая. Как всегда, письма Е.И. дают множество светлого материала. Можно радоваться, что наши сотрудники в Риге не упускают случая немедленно же вставать за правду. Радуюсь и сведениям о докторе Ас[ееве]. Он настоящий работник, идет не смущаясь и потому преодолевает всякие препятствия. А ведь и ему очень не легко. Посылаю в Наггар некоторые письма из Харб[ина], из которых можно увидеть мерзкий отзыв Каменской о книге Ас[еева]. Выписываю из письма Черткова, который цитирует полученное им письмо из Шанхая. Цитата касается книги «Свет Неугасимый»[405]405
  Свет Неугасимый. Шанхай, 1935.


[Закрыть], изданной в Шанхае ревнителями памяти Преподобного Сергия Радонежского. Один экземпляр этой книги получен и препровожден в Индию. Конечно, жаль, что никто из нас о выходе такой книги не знал, и потому невозможно было своевременно посоветовать многое. Конечно, было бы лучше, если в таких случаях сотрудники предварительно обращались бы за советом.

Цитата из письма шанхайского корреспондента Черткову читается так. «Это, конечно, самые краткие и элементарные мысли, когда-либо высказанные в отношении Благостного для русского сердца Имени Преподобного Сергия. В статейку “Призыв” отчасти вошла моя лекция и мысли Н.К. в статье “Свет Неугасимый”. Статья эта и дала возможность назвать брошюрку ее именем. Мне думается, что высокочтимый Н.К. ничего не будет иметь против того, что мы использовали эту статью. Книжечка перед сдачею в набор была, так сказать, на предварительном просмотре епископа Иоанна, который сначала остался очень доволен брошюркой и благословил на издание, подпись же свою поставить воздержался, во избежание неприятности, по его словам, со стороны епископа Виктора. Моральный успех книжечки был большой. Мы было уже начали праздновать победу, но, к сожалению, благожелательное отношение к нашему изданию со стороны епископа Иоанна и других православных зубров продержалось недолго. Нашлись неведомые шептуны, которые начали вести обычную клевету, и теперь изданная книжечка относится в некоторых кругах к разряду масонских, а епископ Иоанн жалобно выговаривает нам, что мы его подвели. Главная причина неудовольствия заключается в помещении клише картины Н.К.[406]406
  Н.К. Рерих. Святой Сергий Радонежский. 1932. Холст, темпера. 150×108 см. Государственная Третьяковская галерея (Москва).


[Закрыть] на последней странице. Публика и сам епископ Иоанн, очевидно, со слов других [людей], толкует эту картину Н.К. как кощунственную, т. е., что Святой Сергий как бы топчет ногами изображение – поднимающийся из-за горизонта Лик Спасителя. Всевидящее око наверху – понимают как изображение масонской эмблемы. Таким образом, картина Н.К. послужила причиной новых непониманий и нападок. И все это вместе взятое делает до боли понятным и видимым тот страшный мрак, в котором находится сознание многих иногда хороших русских людей. Младороссы, конечно, а в особенности Петерец, усмотрели в брошюрке анонимный выпад против себя, и мне кажется, что они ведут такую же поганую агитацию против нашего издания. У тебя может возникнуть вопрос – почему брошюра издана анонимно, без подписи; а потому, будь имя мое или другого, скажут: опять масоны зашевелились. Ведь вычеркнул же епископ Иоанн все ссылки на Н.К. Протестовать было бесполезно. И вот опять возникает сложный вопрос, что делать. Первая задача – это разъяснить значение картины Н.К. или, иначе говоря, доказывать кому-то истину, что Волга впадает в Каспий… Сдаваться мы, конечно, не собираемся и будем вести свою линию твердо. Сочувствующих тоже много. Скорей присылай свои указания и соображения».

К таким сообщениям, конечно, всякие комментарии излишни. Ясно одно, что несколько темных линий соединились и образовали одно мрачное русло. Происходит еще один отбор, и чем больше таких отборов произойдет, тем полезнее для блага и для всего светлого сущего. Но знать всякие такие темные предметы не мешает – ведь из всех выявившихся имен получается любопытный лист, который когда-то будет справедливо использован прилежным исследователем нашей современности. Поистине, невежество есть величайшее преступление. Именно из невежественного незнания проистекают все мерзости, предательства и злоумышления. Все работники на полях Культуры должны знать всякие сорняки, чтобы тем удачнее спасать от них посевы. Знать – это уже почти победить.

16 июня 1935 г. Воскр[есенье]

Грузовик все еще не пришел, а между тем погода хороша, и хочется продвинуться в другие районы. Опасаемся также, что мобилизация местных войск может мешать доставке грузовика. Ведь грузовик в таких обстоятельствах прежде всего конфискуется. Вообще все наполнено такими обстоятельствами, которые никак не предусмотреть. Каждый день какие-то газетные сенсации, а ведь до нас газеты доходят через две недели. Впрочем, как всегда, местные слухи довольно точно, хотя и своеобразно, опережают газеты. Уже много раз я удивлялся этой быстроте передачи в Азии. Последняя газета была от 9 июня, полная всяких сенсаций, как местных, так и о Франции, и о Америке. Никогда еще не бывало, чтобы такой ответственный подсчет голосов, как случилось во Франции, казался бы ошибочным. Это какие-то знаки времени. В Америке, видимо, тоже чрезвычайно напряженно. Может быть, среди напряженности вспомнят и о культурных возможностях Канз[аса]. В одной из присланных Вами газет было подчеркнуто, что единодушие подписания Пакта произошло потому, что эта была частная инициатива. Может быть, люди поймут, что и другая частная инициатива может быть так[же] полезной в государственном смысле. Да, будущее приближается. Многие так мечтали о будущем. Пусть же они почувствуют себя как дома среди этого будущего, несмотря на всю его сложность. Посмотрите, чтобы среди друзей не было падений как раз на пороге будущего. Эти пороги вообще в жизни человеческой полны всяких значений.

17 июня 1935 г. Понед[ельник]

Хорошо бы узнать от полк[овника] М[ахона], как зовут, имя и кто такое его друг, знающий ботаника[407]407
  Так в тексте.


[Закрыть]. Это сведение, может быть, даст новый ключ к открытию «ботанической» тайны. Не могу не вернуться к брошюре о Преподобном Сергии, изданной в Шанхае. Как бы ни объяснять, но все же представляется странным, что можно перепечатать чью-то книгу анонимно, взять к ней готовое чужое название и считать это вполне нормальным. Также меня весьма огорчило опубликование знамени Преподобного. Ведь оно дано было нашему представителю с оговоркою, что это ему дается как изображение Иконы, лично для него. А вместо этого знамя публикуется в анонимной книге. При всех условиях не будем удивляться, что вокруг самой брошюры создалось так много ненужных оснований. Сама брошюра с этой же почтой посылается в Индию под бандероль. Хотелось бы узнать от Гал[ахада] о сроках экспедиции. К сожалению, сейчас мы их не знаем. Назывался один срок, потом он удлинялся, и даже называлась третья возможность. Но время идет, и мы должны во всех отношениях знать эти сроки.

18 июня 1935 г. Вторник

Вчера приехал Теляпа-геген[408]408
  Тилопа-геген, перерождение великого индийского тантрика Тилопы, Тэло-тулку (тиб.) или Дилова-хутухта (монг.). В данном случае имеется в виду Дилова-хутухта XI Жамсранжав.


[Закрыть], который в прежнее время играл в Урге большую роль. Уехал он лишь сегодня утром, и мы имели с ним продолжительные беседы. Он говорит на халхасском монгольском наречии, и потому Юрию особенно легко с ним беседовать. Кроме того, как бывший министр старого Богдо-гегена, он не только знает о России, но и знает мое положение. Во время беседы выяснилось много любопытного. В местных аилах немедленно распространилось известие, что приехал почитаемый геген, и началось появление многих пилигримов, разодевшихся по этому поводу. Лишний раз приходилось убедиться, наблюдая всех этих пришедших, что легенды о 90 % сифилисе в Монголии несомненный вымысел. Столько видно здоровых лиц, что они не могут составлять лишь 10 % населения. По местным сведениям, китайские войска выходят из Пекина и Тяньцзина на юг. Трудно решить, есть ли это замирение или же демилитаризация всего северного Китая. Впрочем, учитывается, что в Тяньцзин уже прибыло 30 военных японских аэропланов – сведение как будто не совсем мирное. Вчерашний день закончился немирным эпизодом с бешеной собакой. Приехавший монгол сообщил, что в соседней миссии сбесилась собака и по аилам бегает в нашем направлении. Вскоре появились всадники монголы с шестами, а затем показалась и сама черная собака. В конце концов ее пристрелили около нашего места, причем она успела покусать двух ларсеновских собак. Вероятно, и их придется пристрелить. Кроме того, как видно было в бинокль, бешеная собака дралась с собаками соседнего аила. Итак, и в этом отношении приходится быть осторожными. Слышно, что наш грузовик задержался вследствие мобилизации войск.

19 июня 1935 г. Среда

Вчера был довольно жаркий день, а сегодня опять пришлось одеть все шерстяное, настолько пронзительный северный ветер и дождь. Местные люди говорят, что Китай будет вести войну на юге, где ему нужны все войска. Потому с севера Китая все войска уходят. Или это слух, или дочерпывается из китайских газет. Сегодня еще только среда, а ранее будущего понедельника почты мы не получим, между тем, очевидно, происходят повсюду многозначительные события. Послал Монсону открытку в Стокгольм – ведь нынче уже 15 лет нашего знакомства. Одобряю, что Зина послала материалы для исторического архива в Праге. Постепенно интересно бы выяснить, кто именно там заведует и нет ли связей с пресловутым Кондаковским институтом[409]409
  Семинарий им. Н.П. Кондакова, позднее Археологический институт имени Н.П. Кондакова (Прага, 1925–1952), сотрудничал с Гималайским институтом научных исследований «Урусвати» в 1930-е гг., издал книгу Ю.Н. Рериха: Animal style among the nomad tribes of Northern Tibet. Prague: Seminarium Kondakovianum, 1930.


[Закрыть]. Все-таки более чем любопытно, что в Харбине даже о подписании Пакта не было и двух слов в прессе. Не значит ли это, что все заверения Сав[ады] нужно понимать обратно.

О грузовике нашем все еще нет сведений, опасаемся, чтобы он не уехал с войсками на юг. Ведь все возможно.

20 июня 1935 г. Четверг

В половине первого прибыл грузовик. Значит, можно складываться и двигаться дальше. По привезенным Ларсоном сведениям это совсем не лишнее. По дороге они видели рытье окопов, и никого, кроме миссионеров, из Калгана не выпускают. Эти меры предосторожности вполне понятны. Конечно, является вопрос, как будет двигаться почта и будет ли она доходить к нам. Сделаем в этом направлении все возможное. Мне нужно выяснить некоторые обстоятельства относительно известного Вам письма из Чез Нэйшонал Банк. Все время я ждал от Люиса каких-либо разъяснений к этому письму, но, может быть, они пропали по дороге. Для моего ответа, который я уже мог бы дать, мне нужно знать следующее: I. Произошло ли это письмо вследствие действий Люиса или Гал[ахада]. II. Имеет ли оно значение чисто внешнее, демонстративное, или же действительно доказывает серьезное желание дела. Все четыре условия так или иначе повлияли бы на редакцию моего ответа, но ни в одной почте разъяснений по этому письму я не нашел, а потому и дал ответ пока условный, который и переслан через Люиса. В особенности для моего личного сведения нужно знать, каковы, в сущности, намерения банка, и кто такое Стерн, подписавший письмо. Ведь иногда подобные письма пишутся лишь для того, чтобы отмахнуться от чего-то нежеланного, чтобы иметь повод дать затем формальный отказ. Но иногда в них может заключаться и серьезный интерес. Как Вы видите, сами обстоятельства оправдывают мое беспокойство и желание поспешить. Будем пытаться как-нибудь получить эту почту хотя бы на два-три дня скорее срока, ибо предполагаю, что в ней будет кое-что знаменательное. Вчера весь день был очень холодный и к вечеру пришлось даже одеть теплую шапку, думается, что и в природе, и всюду одинаковое необычное напряжение.

21 июня 1935 г. Пятница

Спешим с укладкою. Чем скорее выехать – тем лучше. Эриксон рассказывает, что по пути он встретил князя с семьею и четырьмя гружеными машинами. Очевидно, поездка вглубь. У миссионеров есть опасение, что калганские войска китайские, которых там 70 тысяч, после чего-нибудь могут шайками разойтись по местности. А впрочем, никто ничего толком не знает, да и откуда же знать. Из нашего нового стана мы будем дней через десять посылать за почтою. Если же удобнее будет перевести почту вообще по другой дороге, мы Вам при первой возможности телеграфируем адрес. У Ларсона очень встревоженный вид и, так что, понятно. Оказалось, что у нас нет маленького моторного американского] флага. Может быть, у Эриксона сошьют. Шлем Вам лучшие приветы, бодрость и спешность во всех делах.

21 июня 1935 г. Пятница[410]410
  Отдельная запись на следующем листе.


[Закрыть]

Продолжаю. После отправки почты надеемся сегодня же получить и Вашу почту. Эриксон очень обязательно согласился привезти новую почту – вообще эти шведы очень любезны и стараются помочь, в чем могут. Вспоминаю о нашем отделе картин в Буэнос-Айресе. Уже более года ничего об этом не слышно, и вообще не знаем, что там вышло с перестройкой Музея и рабочими обстоятельствами. Следует, чтобы наши местные общества хотя бы два раза в год сообщали о положении всяких там обстоятельств, а то могут потерять всякий контакт и ветки вырастут очень странно. Наверное, и в наших других обществах множество таких же вопросов. Кстати, когда в государствах, принявших Пакт, будут основываться специальные комитеты по проведению Пакта в жизнь, то не следует ли рекомендовать, чтобы в комитеты входили представители от наших обществ? Конечно, трудно отсюда представить, как именно государства мыслят эти организации, но несомненно, что какие-то организации или комитеты должны быть исполнительными органами Пакта. Мыслим о мирном Пакте, а в нескольких милях отсюда роются окопы. Так бывает в жизни, и тем не менее никто не помешает нам мыслить о мире всего мира.

22 июня 1935 г. Суббота

Вчера приходил местный бродячий певец с оригинальным инструментом тамару. Пел несколько своеобразно звучащих песен, а затем так же спокойно заявил, что он, в сущности, по профессии разбойник, а сейчас возвращается из паломничества в Утайшан. Это циническое заявление всех очень удивило. Сейчас получена почта. Открытка от Э[стер] и Л[юиса] из Осло[411]411
  Летом 1935 г. Л. Хорш и Э. Лихтман в Норвегии и Швеции вели переговоры о номинировании Н.К. Рериха на Нобелевскую премию мира.


[Закрыть], а также длинное письмо от Зины со многими вложениями статей, с письмом Ростовцева. Очень радуюсь бодрому тону письма. Именно и среди мировых смятений нужно находить способы продолжать и развивать культурные дела. Всеми мерами надо находить возможности к их развитию. Уже давно посылал Вам список Записных листов от № 1 «Светочи», а теперь уже идет 183-й. Этого списка и следует придерживаться. Никаких разногласий в списке и не может быть, ибо этот список был послан в точных копиях и в Индию, и в Америку.

Возвращаюсь к вопросу о Канз[асе]. Теперь уже имеете имя и портрет лица подписывающего. Имеете цифры гарантий. Уже знаете, что насколько справедливость потребует, настолько гарантии могут быть увеличены. Знаете срок займа и погашение его. Знаете, что часть припасов и машин может быть от нью-йоркских фирм. Знаете, насколько Канз[ас] спешит. Знаете, что цифры гарантий за пять лет существовали. Мне совершенно ясно, что когда вы точно выпишете на один лист решительно все бывшие сообщения, как из писем, так и из статей, то увидите, что сведений довольно много, лишь стоит их выписать последовательно, не пропуская. Конечно, я уверен, что эта выпись сведений и без того сделана, но все же мне хочется еще раз подчеркнуть, насколько много сведений разновременно было дано. Теперь о другом, по поводу известного Вам банковского письма. До сих пор мы не имели разъяснений, получилось ли оно через Люиса или Гал[ахада]. Также остается неизвестным, можно ли его рассматривать как серьезнейшее рассмотрение дела, или же это, как часто бывает, очередная банковская отписка. До разъяснения этих обстоятельств затрудняюсь дать ответ, который уже мог бы дать. Все мы знаем, насколько нужно быть осторожным с банком. Так часто они хотят выведать какие-то сведения, воспользоваться чьим-то материалом, а затем применить это в свою пользу. Лицо, подписавшее бумагу, мне не знакомо, и я совершенно лишен возможности знать, насколько оно заслуживает полного доверия, а особенно в таком деле, где должны участвовать не только бизнес, но и большое сердечное понимание. Очень надеюсь, что в ближайших почтах, вероятно, будут по этому предмету разъяснения, и это подскажет мне, насколько именно доверчиво я могу ответить на известное Вам письмо. Не сомневаюсь, что Гал[ахад] с его широким пониманием все чувствует и взвешивает. Передайте ему мой привет. Грузовик наш уже нагружается – завтра передвигаемся. С почтовыми сношениями будет затруднительно, но все же надеюсь, что внешние обстоятельства не прибавят в этом вопросе еще каких-то трудностей. Судя по газетам от 14 июля, положение очень напряженное. Но иногда именно напряжение способствует неожиданным полезным решениям. Шлем Вам всем приветы. Зина совершенно правильно ответила Ростовцеву. Рад, что письмо его такое дружественное. Надеюсь, что Шк[лявер] переслал мою статью «Художники» Коровину. Наверное, Люис и Э[стер] вернулись с добрыми результатами, как и звучало в их открытке.

22 июня 1935 г.

Последнее письмо Зины пришло со следами вскрытия. Сегодня в 11 ч[асов] вечера приехал гонец из ставки с письмом. Таким образом, всюду замечается движение. Это еще обращает мое внимание на то, о чем я так много уже писал. На этом и кончаю перед продолжением. 24 июня мы, очевидно, встретим уже на нашей следующей стоянке. Сейчас выступают впереди нас буряты с конями, т. к. они придут на место на пять дней позже нас. Мы все радуемся продвижению.

23 июня 1935 г. Воскр[есенье]

Прекрасное утро. Выехали в 6 ч[асов]. В течение 14 часов добрались с некоторым трудом до Шара Мурена, т. е. 114 миль; решили простоять около этого красивого монастыря целый день, а затем двинуться на Батухалку, ибо князь там. А нам тот район будет интересен. По дороге несколько раз наши грузовики застревали в руслах рек. День был очень жаркий. Здешнее место дало Андрюсу много палеонтологических находок.

24 июня 1935 г. Понедельник

Осматриваем монастырь и окрестные скалы. Как всегда, 24-е приносит какие-то знаки. В монастыре среди росписей – несколько картин битвы Шамбалы. Над храмами – монограммы Калачакры, и уже нечто совсем особенное – в середине монастыря, на скалистом бугре – на каждом камне знак нашего Пакта. Мы его, конечно, фотографировали, но т. к. знаки сделаны синим, то я не убежден, как они выйдут на снимках. Во всяком случае, мы были поражены обилием именно этого знака в виде трех соединенных сфер. Над входом в один из храмов также этот знак, но в виде трех фруктов с ростками, лежащих на столе.

День исключительно жаркий, так что в палатке вещи стали совсем горячими – вероятно, Светик вспомнит нашу поездку мимо Гвалиора. По сбору растений день тоже удачный. Завтра едем в Батухалку.

25 июня 1935 г. Вторник

С некоторыми путевыми затруднениями – пески и речки – добрались до Батухалки. Большой монастырь, о котором местный американский миссионер уверяет, что там сильно развита черная магия. Монгольское правительство пока помещается в юртах, ибо в нескольких милях сейчас строится новая столица. Пока остановились около миссионера Гонзелла[412]412
  По воспоминаниям современников, Гонзелл был одержим страстью к ботанике и периодически посылал в США образцы растений в надежде открыть новый вид и назвать его своим именем.


[Закрыть], а затем подыщем более удобное место для лагеря. Здесь речка хотя и близка, но все-таки не дальше мили от монастыря по течению. Устроив стоянку, к вечеру проехали к князю Де-вану (в газетах он пишется «Тех» – портрет его Вы имеете). Дружественная беседа. Ночью сильный ветер, а после полуночи и дождь.

26 июня 1935 г. Среда

Ветреное утро, но без ветра опять была бы сильная жара. Юрий с Мишей [Чувствиным] и Чампой поехали верхами смотреть места для лагеря. Мы отобрали брошюры о Пакте. Вчера князь уверял, что посланные ему брошюры к нему не дошли. Миссионер пригласил нас всех сегодня к обеду. Видимо, очень обязательный человек, родом из Висконсина. По его словам оказывается, что Ларсон порядочно надул нас с автомобилем. Ларсон уверял, что машина стояла в Тяньцзине у Фрезера без употребления, а миссионер знает, что она была в руках китайцев. Ларсон хотя и бывший миссионер, но сейчас, видимо, погряз в «коммерции».

Вчера вечером монгол Сарат (шофер Свена Гедина) уехал в Гуйхуа-чен, и мы с ним послали телеграмму Содербому о переводе сюда нашей почты. Конечно, Вы все будете писать по прежнему адресу, но после Калгана почта пойдет по новому направлению. Нам сказано, что в китайской почтовой конторе здесь можно получать почту через каждые два дня; если так, то получится значительное ускорение. Тем лучше, ибо не сомневаюсь, что будут от Вас сведения по Канз[асу].

27 июня 1935 г. Четверг

С некоторыми автомобильными трудностями переехали на новое место. Среди скал вулканического происхождения – отличная поляна с хорошими вязами. Тут же русло пока сухой реки, но, вероятно, через месяц – в дождливое время – и здесь покажется вода. Пока что за водой приходится ездить на быке, что берет часа полтора времени. День с утра даже холодный и ветреный, но к вечеру все успокоилось.

28 июня 1935 г. Пятница

Прекрасное утро. Встаем в 6. Кофе – в шесть с половиной. День будет занят приведением лагеря в порядок. Еще вчера подъехали наши три бурята с конями – очень кстати. Наблюдаем интересные формы вулканических скал; напоминает Санта-Фе. Для ботанических экскурсий место поучительное. И здесь все думаем о Канз[асе] и уверены в Ваших удачных поисках для этого. Предлагаю послать через Сав[аду] или вашингтонское посольство следующее от музея заявление.

<Совет Музея из нескольких источников осведомился о том, что книга профессора Р[ериха] «Священный Дозор», изданная в Харбине, уже 7 месяцев находится под запрещением цензуры. В настоящее время поступили также сведения, что такой же участи подвергся манускрипт Вс[еволода] Н[иканоровича] Иванова, повященный культурной деятельности Н.К. Рериха.

Книга Н.К. Рериха «Священный Дозор» состоит из статей, предварительно напечатанных в харбинских газетах и, таким образом, уже прошедших цензуру. Все статьи посвящены вопросам культуры и, конечно, не содержат в себе ничего ни антигосударственного, ни антинравственного. Те же статьи уже появились в русско-американской, в американской, французской и в индийской прессе, и тем более семимесячное задержание книги представляется совершенно недопустимым.

В своем письме г[осподин] Амо называл некоторые поступки харбинских газет «шир игноранс»[413]413
  Sheer ignorance (англ.) – полное невежество.


[Закрыть], но, конечно, эти соображения были недопустимы к действиям официальной цензуры. Но так как судьба указанных двух книг, естественно, вызовет всякие нежелательные толкования, то во избежание их просим Вас сделать соответственные представления харбинской цензуре.

Музей заведует всеми изданиями сочинений проф[ессора] Рериха, а также литературою о его высококультурной деятельности, и потому правление Музея, зная Ваше справедливое отношение к вопросам просвещения, просит Вас сделать с Вашей стороны необходимые по сему вопросу представления.>[414]414
  Текст представляет собой проект письма руководства Музея Рериха к японским властям.


[Закрыть]

29 июня 1935 г.

Местная новость. Караван Таши-ламы с четырнадцатью тысячами винтовок при следовании в Тибет где-то в пределах Синина разграблен, или разбойниками или дунганскими войсками генерала Ma[Буфана]. Во время нашей экспедиции мы имели дело с амбанем Ma Фусином[415]415
  Н.К. Рерих допускает неточность в воспоминаниях. Отцом Ma Буфана, хозяйничавшего в Цинхае (Синине) в 1930-х гг., был Ma Ци. Дитай Кашгара Ma Фусин был убит еще в 1924 г., до прихода в те места Центрально-Азиатской экспедиции Н.К. Рериха.


[Закрыть], отцом нынешнего амбаня сининского Ma. Тогда мы счастливо прошли через все их попытки; остается странным, что такой большой караван Таши-ламы с таким специальным грузом сравнительно легко мог попасть в посторонние руки. Неужели такой караван не был сопровожден достаточно сильным конвоем?

Посылаем сегодня почту – интересно проследить, как долго она будет в пути. На солнце на припеке жарко, но в тени даже прохладно и легкий светр не мешает. Каково у Вас лето и не мешает ли июльская жара?

30 июня 1935 г.

Ходили на Наран Обо. Высокий холм с белым субурганом. Оттуда открывается широкий вид на всю окрестность. Видна Батухалка, за нею небольшое взгорье, а там и Алашаньские пески. В западном направлении – граница Халхи всего в одном дне конного пути. По другую сторону – бесконечное море скал и холмов. Небольшие зеленые пятна вязовых рощ. В окрестности найдется немало и археологических памятников. Кроме древнего несторианского города, развалины которого от нас в тридцати верстах, на Запад имеются какие-то развалины, называемые станом Чингисхана. Там же находится так называемая Плодовая гора с лесными порослями. Непременно нужно побывать там, ибо в смысле растительности, как говорят местные жители, это место замечательно. Получили от миссионера газету от 22 июня. Надеемся, что, может быть, завтра уже дойдет и к нам почта из Калгана. Надеемся, но время слишком коротко. При переменах адресов всегда несколько дней выпадает.

Искали воду, ибо речка довольно далеко, да и довольно безводна. Наши объедут местность, говорят, что имеются какие-то колодцы и источники.

1 июля 1935 г. Понед[ельник]

Оказывается, скала, около которой мы стоим, называется Тимур-хада, т. е. Железная скала. Удивительно видеть, как по пути появляются давно известные имена и изображения. Вообще, многое можно припомнить. Так, например, еще в[19] 22 году, в июне, была беседа о замене золота. Разве это теперь не произошло? Также потом все слова о серебре разве не были знаменательны, только теперь можно убедиться в этом. Замечательно, как все можно найти, а оценить можно лишь сейчас. Сейчас же переведите статью «Наран Обо». Покажите ее кому следует, дайте в печать. Также покажите друзьям Канз[аса], чтобы они видели, как я оцениваю каждое строение. В конце концов, лишь то строение крепко, которое делается ради созидательства, а не ради временной случайной выгоды. История в том дает многие примеры. Надеюсь, что Морис уже выписал воедино все, о чем я просил, и, таким образом, для тех, кому нужно, получилась ясная картина.