Текст книги "Дневник Маньчжурской экспедиции (1934–1935)"

Возвращаясь вечером в Цаган-Куре, мы встретили три японских машины, следовавших в ставку князя, по-видимому, из Далай Нора. Ночью дозорные видели лучи прожектора, верно, опять какая-нибудь машина.

В монастыре имеется изображение Майдери[333]333
  Майтрейя (испорч. санскр.).


[Закрыть].

1 апреля 1935 г. Понедельник

Ясный солнечный день. Стоим в Цаган-Куре. Будем ждать, пока поставят юрты на нашем месте и князь пришлет машины. Перед нами безбрежное море монгольских холмов. На здешнем воздухе горло мое окончательно прошло. На склонах появляется первый зеленоватый налет. Жаворонки. Клушицы. Вчера по пути видели много дзеренов. Если бы Канз[ас] скорее. И здесь о нем думаю.

2 апреля 1935 г. Вторн[ик]

Ветреный день. Сидим в ожидании или вестника об установке юрт, в назначенном монастыре, или бурят с конями. Конечно, все это не так скоро делается. Юрий уже достал ботанические книги. Между прочим, на самом месте нашей будущей ставки мы нашли эфедру. Наши наскоро учат монгольский язык – ибо без языка везде трудно. Полагаю, что в Харб[ине] должны быть какие-то отзвуки министерского] письма. Но вопрос почты остается довольно смутным – как она будет доставляться. Например, когда мы ехали к князю, по дороге нас остановил верховой гонец одной из местных почтовых контор и вручил нам телеграмму на имя Ларсона, за что ему и следовало получить четыре доллара. Тогда же я подумал, что и наша телеграмма таким же образом чего доброго может быть вручена проезжающим. Конечно, у нас нет никаких особых тайн, но какое-либо нужное или радостное известие может укатить куда-то далеко в степь. Ну, как-нибудь по обыкновению и этот вопрос наладится. Конечно, когда мы обоснуемся в нашей ставке, мы примем все меры для наилучшей, по местным условиям, почтовой доставки. Она особенно будет нужна для известий о Канз[асе], ибо эти сведения, конечно, будут нуждаться в особо верной доставке. Не сомневаюсь, что наш Друг вполне понимает, как для себя, так и для страны, эту полезность. Сравнительно с малыми средствами можно иметь большие результаты. Конечно, в данном случае слово «большие» не годится. Наверное, Записные листы не только попадают в прессу в Америке, но и частью из Индии, частью из Нью-Йорка идут и в Латвию, и во Францию, Югославию, а когда полезно, то и в Южную Америку. Наверное, за это время создались новые отношения в американской прессе.

Я уже писал, что из Харб[ина] извещали о напечатании в Калифорнии моей статьи «Мутатис мутандис». Вспоминаю это опять лишь к тому, что и статья архиепископа Нестора о Яп[онии] помимо нашего желания чуть было не попала в книгу о Сибири. Хотя бы этот один факт показывает, как трудно уследить за движениями в разных странах, так удаленных друг от друга. Конечно, мы, неся Знамя Мира, не будем ссориться, но там, где нужно, надо со всем достоинством сохранять лицо. Вы понимаете, о чем и к чему я говорю. Жаль, что Джонсон остался лишь в пределах приличия. Ясно, что старые дома не вмещают новых жильцов. Пусть наш Друг это не только имеет в виду, но и блюдет дозор. Конечно, Вам хочется знать, как и где пишется этот дневник. Пишем в упраздненном храме тибетской архитектуры. Конечно, все изображения вынесены, но остаются расписные столбы и карнизы. Посередине – железная печь. Перед храмом две юрты, в которых мы все и помещаемся. Позади храма небольшой дом хозяина этого места Ларсона – сам он все еще в Калгане.

Могу себе представить, сколько вопросов и действий являются у Вас перед пятнадцатым апреля. Мысленно соучаствуем с Вами.

3 апреля 1935 г. Среда

Обратите внимание, что на Записном листе «Легкие трудности» стоит номер 101,2. Номером вторым отмечаю как бы новую главу. Таким образом, у Вас будет сто листов, кончая «Эрдени Мори», а затем со сто первого начнется новая глава или книга.

4 апреля 1935 г.[334]334
  Подлинники дневниковых записей с 4 по 16 апреля включительно не были обнаружены в архиве Музея Николая Рериха в Нью-Йорке, поэтому они публикуются с редакторской правкой и комментариями по изданию: Рерих Н.К. Дневник Маньчжурской экспедиции // Ариаварта, № 3, 1999.


[Закрыть]

Ясный, но ветреный и более холодный день. По словам монголов, холод будет еще месяц. Хотелось бы знать, какие именно новые сотрудники выдвинулись за прошлый год в разных странах. Обычно каждый год приносил очень многое. А за прошлый год потери и смерти были велики. Очень интересно знать, как пополнялись эти потери. Опять хочется напомнить, чтобы при переводе моих Записных листов не происходило ненужного повторения. Ведь кое-что переводится в Наггаре и кое-что в Америке. Было бы жаль, если потратилась бы двойная энергия. Держите взаимное ознакомление.

Уже не повторяю о Канзасе и о зерне, конечно, всем эти обстоятельства очень близки. После 25 марта не имею газет, а между тем всюду оставалось такое сложное положение…

6 апреля 1935 г.

Цаган-Куре

К вечеру ожидали дождя. Как будто в окрестностях и пролились тучи, но до нас не хватило, а вечером опять вызвездило. Смотрели небесную карту. Сегодня утро ясное. О бурятах по-прежнему ничего не слышно. Даже не придумаем, где это они могли запропаститься.

В последних газетах, то есть от 25 марта, видно, что последние действия Германии опять займут внимание Европы. Хотя именно это обстоятельство и должно бы подвинуть вопрос Пакта, но, к сожалению, не произойдет ли обратное? Опять начнутся разговоры о неотложных «важных» делах. Между тем, если и в то время, когда наш председатель в составе министерства, трудно, то что же было бы без него. После письма Министерства иностранных дел, конечно, вопрос выставки в Париже несколько улучшается. Но все же очень странно, что мы вообще не знали, кто же именно выставку собирает, кто ее страхует, кто отвечает за нее, – все подобные существенные вопросы остались совершенно неясными.

8 апреля 1935 г.

Хотя и не холодный, но очень ветреный день. Вчера наши разведчики обнаружили остатки древнего леса, причем пни достигали почти до двух аршин в диаметре. Значит, и здесь было то же самое – были леса и источники, но древняя бесхозяйственность все это запустила и уничтожила.

Люис пишет, что для дела Канзаса необходимы сведения о доходности обеспечении за пять лет и «блю принты»[335]335
  Blue print (англ.) – синька, контурная карта.


[Закрыть]. Первое условие, конечно, вполне выполнимо, и мы этот вопрос поставим. Но какие именно «блю принты» требуются, придумать не могу. Когда речь идет о целом штате, то ведь можно представить лишь карту всего штата, которая всюду и имеется. Цифры доходности ведь были вполне указаны в письме Юрия [Рериха]. Если бы мы знали все требуемые подробности, нам тем легче было бы ставить эти условия. Конечно, Вы понимаете, что речь идет не о частной движимости или недвижимости, но о целом штате – ведь Канзас в большом штате. Так или иначе, это культурное полезное дело нужно спешно продвигать. Никакого письма, о котором были сведения от Друга, мы не получали. Конечно, требуется осмотрительность в выражениях, чтобы не было недоразумений.

9 апреля 1935 г.

…Продолжаем после отправки почты. Сейчас двое из наших пошли в шведскую миссию и там отдадут пакеты. У нас проявляется справедливое нетерпение: почему так долго наша ставка еще не устроена. То место будет для всех изысканий еще удобнее.

Вернулся наш посланный. Нам придется еще постоять в этом месте, ибо проезжает местный генерал-губернатор. Даже в самых простых условиях все-таки многое не так просто. Хорошо еще, что мы выехали сюда так рано, и потому для ботанических работ эти проволочки вреда нанести не могут.

Выяснилось, что у нас со статьями произошла еще одна ошибка. Видимо, в Америку была выслана вторая страница Записного листа «Зов Роланда». Будьте добры, пришлите нам эту вторую страницу, чтобы у нас был один полный комплект. Кто знает, может быть, нам здесь придется пробыть и до 15 апреля – не для того ли, чтобы успеть получить какие-либо вести из Америки по делу Пакта.

10 апреля 1935 г.

И вчера и сегодня повернуло вдруг на холод. Ночью мороз, и целый день холодный, почти северный ветер. Таким образом, и по этой причине совсем недурно, что нам приходится стоять здесь, в уже обжитом месте. Кроме того, конечно, и встреча с генерал-губернатором лишь оторвала бы нас от обычных работ. Словом, как всегда, все делается к лучшему. Если только это «лучшее» усмотреть. Остается совершенно непонятным, куда девались буряты с уже купленными лошадьми. Никто о них здесь и не слыхал. Конечно, на этих днях и это обстоятельство так или иначе выяснится. При случае расскажите нашему Другу, что даже, казалось бы, и при обычных передвижениях могут быть всякие неожиданности. Ведь теперь всюду очень много осложнений. Почему-то нам перестали высылать газету из Тяньцзиня, и, таким образом, после 25 марта мы не знаем новостей. Может быть, уже негус[336]336
  Негус (нгусе нэгест – царь царей) – титул императора Эфиопии до свержения монархии в 1975 г.


[Закрыть] сражается с Муссолини или что-нибудь подобное.

Как бы ни прошло 15 апреля, нужно сразу идти на тех же полных парусах вперед. Если бы даже откуда-то почуялась обструкция, нужно преодолеть и это зло. Характерно, что Латвия не получила бумаги от Старого Дома. Любопытно, какие именно страны эту бумагу вообще получили. Мне почему-то кажется, что и в Китае о ней не знали. Значит, нужно и эту загадку раскрыть. Князю [Де-вану] мы передали Знак первой степени и Знамя [Мира]. Жаль, что с нами не оказалось ни одной медали[337]337
  Памятная медаль Музея Рериха в Нью-Йорке, выпущенная в 1929 г.


[Закрыть]. Вышлите нам четыре экземпляра – они пригодятся…

11 апреля 1935 г.

Вчера вечер и сегодня утро очень холодные. Продолжается северо-западный студеный ветер. Вечером, к нашей радости, появился почтарь на ослике. Привез несколько писем из Харбина (опять с упоминанием впечатлений от министерского письма), а также письмо Фридлендера и две телеграммы из Америки.

Телеграмма от Франсис извещает: «Подписание Пакта [Рериха] в Белом Доме при участии президента». Это знак большого значения. Этим президент Рузвельт доказывает свое личное участие в культурном деле. Тем самым он приобщает себя к тем главам правительств, которые справедливо оценивают значение культуры. Я был глубоко тронут этим обстоятельством. Так хотелось послать президенту приветственную телеграмму. Но сегодня уже одиннадцатое, и отсюда потребовалось бы, во всяком случае, не менее недели, чтобы доставить телеграмму хотя бы в Калган. Во всяком случае, прошу вас через Уоллеса передать президенту мое сердечное приветствие. Теперь у нашего Постоянного комитета прибавится еще более работы. Вероятно, этот же Комитет в пополненном составе будет ведать фактическое применение Пакта в Соединенных Штатах.

Вторая телеграмма нам осталась менее понятной. В ней значилось: «С нашей стороны нет промедления в деле Канзаса. Мы задержаны неполучением ваших подробных сообщений требуемых с самого начала». Не понимаем, какие именно данные нужны для принципиального продвижения дела. Сумма займа была определена. Предлагаемые проценты были сообщены. Были определенно указаны сроки возвращения займа и перечислены те обеспечения, которыми гарантируется заем. Эти обстоятельства достаточно характеризуют все дело, и мы, со своей стороны, все время ожидали, какие дополнительные вопросы воспоследуют от заинтересовавшихся лиц. С тех пор был запрос, через кого предпочтительнее действовать, и мы телеграфировали, что действовать вернее через Никольсона. Затем, в последних письмах, уже полученных здесь, было два обстоятельства, упомянутых в заседании Люисом. Первое из них: цифры доходности указанных гарантий за пять лет (на что мы и ответим), и второе, как я уже отмечал, непонятное для нас обстоятельство о «блю принтах». Должны ли эти так называемые «блю принты» представлять общеизвестную карту штата или что другое, понять никак невозможно. Эти соображения я хотел послать вдогонку приезжавшему почтарю, но он ушел еще рано утром, и потому это останется до следующей почты. Не буду повторять, что дело Канзаса является чрезвычайно существенным, более того, основным. Если имеются какие-либо еще вопросы, сообщите их как можно скорее, ведь времени так мало. Конечно, для многих это звучит так странно, что для американского штата приходится переписываться через Китай, но что же делать, если дело базируется на личных отношениях.

Здесь получилось сведение, что генерал-губернатор проезжал. После его возвращения передвинемся на новые места.

Как говорят, зима здесь была необычайно теплая, а зато сейчас завернул холод и значительный мороз ночью. Как бы не подмерзли травы, которые начали уже зеленеть.

Из харбинских писем интересно отметить, что редактор газеты «Гун-Бао» Головачев сообщил В.К., что появившаяся в газете вредная заметка была напечатана уже после его ухода из редакторства. Конечно, подобные заявления есть не что иное как одно из следствий министерского письма. Опять указывается, что статья «Мутатис мутандис» была снабжена тем же титулом. Конечно, за такие уснащения мы отвечать не можем. Вообще, иногда хотелось бы напомнить людям, обращающим внимание на всякие несообразности, пресловутую легенду о чилийском оружии, или об экспедиции в Абиссинию, или о моей троекратной смерти, или измышления о том, что я – не Рерих. Мало ли какая чепуха произносится невежественными или злонамеренными людьми. «Коль слушать все людские речи, придется и осла себе взвалить на плечи».

12 апреля 1935 г.

Как будто бы немного потеплело, но все же есть угроза ветра. И вчера к вечеру, и сегодня под утро замечали какие-то автомобили. Ночью дозорный слышал как бы или пропеллер, или вторую скорость грузовой машины. Все это по направлению к ставке. Ясно одно, что нам пока что лучше побыть здесь. У меня является предположение, что одна из причин – чтобы скорее получить известие о 15 апреля. Продвинувшись дальше, мы окажемся еще более отрезанными от почты. Наверное, за время посещения Вашингтона еще лучше наладится и наше местное Общество. Очень желательно, чтобы именно там Общество было бы деятельным.

14 апреля 1935 г.

Ясный день. Вдали пробежали утром две машины от ставки по Далайнорской дороге. Вчера вечером видели фары машины, как будто подошедшей к миссии Эриксона. Не вернулся ли из Пекина Эриксон? Тогда можно было бы ожидать и почту.

Мы послали опять нашего монгола в ставку. Совершенно непонятно, где остался бурятский нойон [Очиров] с бурятами и конями. Любопытно, что в лошадиной стране такие трудности именно с конями.

Приготовили знамя, чтобы завтра поднять его над байшином. Местный монгол вовсе не удивился, но сейчас же признал Чинтамани, или, по его, – Эрдени. Осведомился, какой у нас праздник. Между прочим, у нас сделана кайма в цвет знака, и это получается очень эффектно. Приходит мысль, не оставить ли вообще эту кайму. Помню, что и в Бельгии, и во Франции, и в Пан-Американ Юнион знамена наши были с золотой бахромой, но красно-вишневая кайма, пожалуй, лучше золотой бахромы. Предоставляю это обстоятельство на общее соображение. Завтра мы снимем фотографию, и Вы увидите, как оно все выглядело.

Мне чуялось, что вчера, в субботу, в Вас было какое-то напряжение. Конечно, это вполне возможно перед знаменательным днем. Если раньше было общественное признание, то сейчас это уже государственное признание.

Сейчас получены телеграмма о подробностях Канзаса и письмо Зины [Лихтман]… Телеграмма о Канзасе читается: «Требуются детали в состав администрации место отношение прочих штатов проценты займа потрачиваемые здесь и для чего дополнительные гарантии возможность концессий и как именно гарантируется стоп. Требуется средство для телеграмм о Канзасе»[338]338
  «Need details Kansas administration personnel locality relations other states what percentage of loan to be spent here and for what tell additional securities possible concessions and how guaranteed stop need funds Kansas cables» (англ.). – «Необходимы детали о Канзасе: администрация, персонал, местоположение, отношение с другими штатами, какой процент займа для потрачивания здесь и на что. Сообщите дополнительно безопасность возможных концессий и как гарантированы. Нужны средства на телеграммы по Канзасу». (Грант Ф. Телеграмма Е.И. Рерих от 05.04.1935 // ОР МЦР. Ф. 1. Он. 5–2. Д. № 209.)


[Закрыть]. Выясняю место – главный город штата. В администрации глава управления штатом. Отношений с другими штатами нет. Сумма займа уже сообщена. Сумма гарантий тоже имеется в письме Юрия. Концессии возможны, гарантированы штатом. Фонды нужны. Конечно, этот телеграфный язык Вам понятен. Как Вы понимаете, уже имеются конкуренты, допущение которых было бы губительно. Цифры доходов означенных гарантий за пять лет сообщу при первой возможности.

15 апреля 1935 г.

День Пакта. Над занимаемым нами байшином уже водрузилось Знамя. Снимем фото и пошлем Вам. Сколько бы стран ни подписало Пакт сегодня, все равно этот день сохранится в истории как памятное культурное достижение. Вероятно, сегодня же обнаружатся и какие-либо темные попытки. Этот отбор Света и тьмы неминуемо должен происходить. Это не есть разделение мнений, но именно отбор созидательного и разрушительного, положительного и отрицательного. Как успех подписания Пакта, так и какие-либо противодействия, и то и другое должно одинаково поощрять всех сотрудников к дальнейшему преуспеянию. Будем хранить в памяти этот день как знак светлого будущего. Продолжаю соображения в Записном листе «Знамя».

17 апреля 1935 г. Среда

Вчера вечером вернулся наш гонец. Привез сведения: ставка нам готовится, послано письмо в бурятский хошун и дано радио в Пекин монгольскому представителю. Конечно, трудно представить, почему так долго происходит приуготовление ставки. Конечно, может быть, есть какие-то другие дела, которые отвлекают внимание, может быть[339]339
  Так в тексте.


[Закрыть].

Хочется еще раз Вам напомнить, что хотя известные Вам письма и произошли, но один из самых главных злоумышленников, Родзаевский, именно за это время сделан заведующим информационным отделом бюро[340]340
  БРЭМ.


[Закрыть]. Вы можете себе представить, какое множество безобразий и преступлений натворит такой заведующий. А между тем хозяевам легче легкого хотя бы Родзаевского и Голицына убрать. Когда Вам кто-то будет говорить, что все было сделано, то у Вас останется прямой аргумент, чтобы доказать, что именно злоумышленники и были официально, на глазах у всех, повышены за это время. Спрашивается, кому же нужно культивировать всякое человеконенавистничество. Следует без ссор, но тем не менее неукоснительно добиться, чтобы хотя бы какой-то наказующий перст указал на Родзаевского, Голицына, Вас[илия] Иванова и Лукина. Иначе все-таки останется всюду убеждение, что преступный вредный элемент даже поощряется. А ведь это кладет тень на все государства. В этом случае мы говорим уже не о себе, а о всех тех несчастных, страдающих от этих негодяев.

18 апреля 1935 г. Четверг

Вчера к вечеру, как всегда неожиданно, появился почтальон с письмами из Наггара и от В.К., а также с журналом «Для Вас». Как всегда, письмо Е.И. от 12 марта заключало в себе многие знаменательные сообщения. Всем нужно помнить замечательную фразу о том, что «мед нельзя оставлять долго открытым». Поистине, это относится ко многому. Мы могли бы добавить к этому явные признаки. Итак, всюду приложим усилия, чтобы не оправдать замечательное изречение. Все знают, сколько мух появляется в особенности в летнее время. Было и письмо от Шк[лявера]. В нем он сообщает о нелепых междуусобных выпадках эмиграции в Париже. Прямо безумие! Серьезный человек Ильин называет Бердяева большевиком. Известный провокатор Павлов в своем подкупном «Едином фронте»[341]341
  «Единый фронт» – русскоязычная газета, издаваемая в Париже в 1930-е гг.


[Закрыть] обрушивается на нашего Ширинского. Прямо больно смотреть, что если кто-нибудь хоть что-нибудь делает, то немедленно его стараются опорочить.

В.К. сообщает, что «Священный Дозор» все еще не разрешен. Как же это сопоставить с любезностью известного мин[истерского] письма? Наши биографы должны очень не забыть весь харбинский танец смерти, а также проделку со «Священным Дозором». Думаем, что в этом случае, конечно, действуют фашисты и прочие «компатриоты». Хорошо, что у нас имеется один экземпляр «Священного Дозора», и, таким образом, полное содержание книги известно. Прилагаю для Вл[адимира] Анат[ольевича] [Шибаева] ответ на его вопросы о статьях. Очень рад слышать, что перевод статей подготовляется в Наггаре. Какие прекрасные снимки с картин Светика прислал Вл[адимир] Анат[ольевич] [Шибаев]! В них хорошо передана вся сила самих оригиналов. Какой мощный художник Светик! Неужели сейчас все искусство в Америке замерло, если продажи картин невозможны?

Шк[лявер] пишет, что он составил меморандум о невозможности, с точки зрения права, фотографировать и печатать чужие письма. При случае неплохо бы рассказать миссис С[авада] об этом. Вообще какой ужас сейчас творится на свете. Лишь невероятною энергией и терпением можно пробиваться через гущу темных сил. Выписка из «Добротолюбия» о терпении очень замечательна, и я включу ее в мои листы. Конечно, все это было во все эпохи, но сейчас, в дни Армагеддона, оно особенно усилилось. Если в Риге будут издавать брошюру из статьи журнала «Для Вас», то главное, чтобы она была по цене совершенно общедоступной.

Шк[лявер] сообщает, что его друг Л[епети] уже шесть месяцев не получает жалованья. Мне что-то не верится. Нет ли там опять каких-то перенесений из графы в графу или каких-то странных вычислений. Во всяком случае, если мне пишется об этом, то, наверное, где-то на местах эта же нелепость и произносится. Пожалуйста, обратите на это внимание.

19 апреля 1935 г. Пятница

Вчера к вечеру приехал монгол с неожиданным сообщением о какой-то битве между монголами и китайцами около монгольского центра Батухалки. Трудно определить размеры такого сражения. По-видимому, с той и с другой стороны действовало по одному конному полку. Может быть, само по себе это и не так серьезно, но зависит от того, что кто-либо и где захочет что-либо придать этому событию. Во всяком случае, известие было нежданным, ибо только что газеты объявляли о полном соглашении.

Сегодня ночью дозорный видел метеор, упавший с большим светом в восточном от нас направлении. На днях уже был найден кусок метеорного железа. Очень странным нам показалось известие о том, что Л[епети] не сообщил [мадам де] Во о нашей экспедиции. Запрещать ему говорить об этом мы не могли, ибо когда мы его видели, то экспедиция еще не была решена. Затем же, уже из Харбина, мы ему неоднократно писали об экспедиции, ему была послана статья «Да процветут пустыни», а также и вырезка из американских газет. Спрашивается, какие же такие опять особые соображения удержали эти рассказы? Некоторые человеческие психологии прямо неисповедимы.

Юрий [с сотрудниками] втроем сейчас пошли на экскурсию, ибо уже появляются первые травки и даже цветы. При таких неожиданных воинственных вестях, как вчера, может быть, и очень хорошо, что провидение пока оставляет нас там, где мы стоим. Даже не может быть, а это даже так и есть.

Из прошлых писем мы узнали, что при каком-то падении Светик ушиб левую руку. Где это могло случиться, и вполне ли сейчас оправилось?

20 апреля 1935 г. Суббота

Получились сведения, что в пятидесяти верстах появилась шайка хунхузов около ста человек. Как обычно бывает, это бывшие солдаты какого-то распущенного полка, примем во внимание. Удивляемся, что несмотря на наши многократные запросы, мы все же не получаем ответ из Пекина о купленных нами и почему-то до сих пор не доставленных лошадях. Получается нечто странное. Человек, их продавший, является лицом известным и по своему положению не решился бы просто обмануть нас, т[ак] к[ак] ему скрыться некуда. Но почему теперь все запоздало уже на три недели, мы и придумать не можем. Кроме устных поручений, данных проезжающим в Пекин, было послано радио, кроме того, письмо должностных лиц в хошун, где пасутся купленные лошади, – но все это, очевидно, куда-то проваливается. Конечно, еще вчера писался Записной лист о терпении, потому нужно применять это качество, но обидно видеть, как из-за каких-то проволочек теряются разные возможности. Ведь за эти три недели мы могли бы уже основаться на новом месте, располагая способами передвижения. Конечно, было бы хорошо иметь хотя бы одну свою машину, но при других больших расходах трудно решиться на такую затрату. Конечно, одна машина значила бы лишь передвижение легкое для оповещений, но для переездов одна машина все равно не могла бы сочетаться с конским или верблюжьим караваном.

Вчера к вечеру и ночью подымалась сильная песчаная буря, но сейчас опять прояснило при свежем северном ветре.

Возвращаясь к вопросу будущей книги, мне хочется сказать, что я, конечно, не делаю иллюзии о ее сроках. Все может делаться тогда, когда действительно возможно. Хотелось бы предложить издателю такой опыт: разбить книгу на отделы по двадцати Записных листов в каждой (ведь сегодня уже идет номер 120-й). При печатании из каждого отдела сделать на общедоступной бумаге как бы отдельный выпуск. Таким образом неимущие, которые все равно не могли бы приобрести целую книгу, могли бы, хотя по частям, постепенно иметь содержание ее. Не настаиваю на этом соображении, но бросаю его в пространство просто как еще один способ большей общедоступности. Чувствую большое напряжение. Причин, вероятно, много.

21 апреля 1935 г. Воскресенье

Цаган К[уре]

Вчера появилось новое сведение. За Алашанью на итсенгольских торгоутов нападают несколько тысяч мусульман. Грабят и уничтожают. Трудно понять, киргизы ли или дунгане. Конечно, размеры происходящего из устной передачи проезжих понять нельзя, но характерно, какие именно сведения циркулируют в пространстве. Ровно год, как мы уехали из Америки. Год тому назад освящена и часовня Преподобного Сергия[в Музее Рериха]. Одно обстоятельство при этом остается для меня удивительным. В устройстве и в заботах о часовне кроме ближайшего круга сотрудников приняли заботливое участие Катрин[Кэмпбелл], Инге[Фричи], Зейдель, Дон[Киммель]… Является вопрос, а где же были за все это время русские? Почему это Имя Преподобного Сергия должны были прославлять иностранцы? Русские же в виде Шнар[ковского], Моск[ова] и некоторых других лишь пытались вносить те или иные затруднения, совершенно забывая, что тем они умаляют Имя Святого Сергия. Как бы ни объяснять этот факт, он все же остается в истории учреждений и вообще в истории Культуры весьма занимательным. Если бы не сочувствие покойного митрополита Платона, то кто знает, может быть, и духовенство проявило бы лишь препятствия.

Сибирское общество тоже как-то совершенно не приблизилось к часовне, которая могла бы быть местом сердечного единения. Ведь никому не запрещалось о часовне позаботиться. Также характерно, что из Завадских лишь Нина утвердила в себе прочные формулы. Надеюсь, что Вы видаетесь с нею. Всякие такие факты очень характерны и объясняют многое.

Весь день продолжался сильный песочный буран. Одну юрту снесло. Другую, несмотря на укрепленное основание, значительно подвинуло. Из прошлых экспедиций вспоминаю такие же бураны в китайском Туркестане.

22 апреля 1935 г. Понедельник

Утро необыкновенно ясное, тихое и спокойное. Точно бы вчерашняя буря лишь способствовала ясности воздуха. Сегодняшний Записной лист «Школы» и следующий «Институт объединенных искусств»[342]342
  Мастер-Институт объединенных искусств (Master Institute of United Arts), основан как Школа объединенных искусств в 1921 г. в Нью-Йорке на базе фортепианной школы М.М. Лихтмана и З.Г. Лихтман. С 1929 г. располагался в Мастер-Билдинг на Риверсайд-драйв, 310.


[Закрыть] при случае передайте Другу и примите во внимание и к исполнению. В нынешние трудные годы такое регулярное нововведение в нашем институте могло бы ввести полезную деверсию[343]343
  Возможно, разнообразие, от лат. diversus – разный.


[Закрыть]. К урокам журналистики можно бы добавить наставление к публичным и школьным выступлениям. Дирекции института мои указания в двух последних Записных листах дадут многие возможности.

23 апреля 1935 г. Вторник

Хотелось бы хоть издалека услышать какую-либо метерлинковскую песнь. Все равно, в какой именно стране раздаются хорошие поэтические песни. За последнее время нам приходилось слышать вой и рычание всяких Родзаевских, Ивановых, Голицыных. Конечно, этот вой не страшен. Часто именно как противовес вою в природе раздается какая-либо хорошая песнь. Такие поэты, как Метерлинк, со всем его героическим укладом могут давать отличные задания, а кроме того, их талант может проникать в сердца самых различных народов. Особенно ценно, когда именно среди различных народов раздается такая мощная объединяющая песнь. Отсюда нам, конечно, трудно судить, образуются ли такие поэтические кружки, преданные Метерлинку, или Тагору, или другим выдающимся поэтам. Знаю, как многие из Вас чтут Метерлинка и его глубокие суждения, и потому буду рад слышать, как именно в разных странах народы в лице своих хороших представителей отзываются на истинную поэзию. Очевидно, до отправки этой почты мы не сумеем получить почту из Калгана, в которой должны быть сведения о 15 апреля. Если бы эти почты встретились, мы попытаемся написать Вам еще дополнительно. Мы сообщили В.К. наше изумление, что картина, бывшая уже в Дайрене два месяца тому назад, по-видимому, еще не прибыла. Редкий случай – сейчас не знаем, что делать с картиной, – ведь оставлять ее в Харбине нет смысла. Придумаем, что лучше.

Верстах в трех от нашего места, кажется, найден расколовшийся метеор. Будет снята фотография, а также отколоты некоторые куски. Ведь Светик всегда интересовался этими особыми сочетаниями металлов. Надеемся, что нездоровье Е.И. прошло, а также и в Нью-Йорке все здоровы и преуспевают. Шлем бодрые мысли.

24 апреля 1935 г. Среда

Опять сильный буран при ясном небе. Очевидно, минувшая мягкая зима сейчас возмещается неспокойною весною. Сегодня ждем почту, а также нашего посланца в ставку. 24-го всегда совпадает что-либо значительное[344]344
  Каждое 24-е число Рерихи считали особым.


[Закрыть].

Сегодня чем-то заболел Гриб[ановский]. Трудно сказать, лежит ли в основе нечто желудочное, но мы скорее склонны к признакам грудной жабы[345]345
  Грудная жаба – устаревшее название стенокардии.


[Закрыть] или, во всяком случае, чему-то сердечному. Он просил впрыснуть морфий, но мы опасаемся такого воздействия. Дали строфант. Все мы с удивлением вспоминаем, что в Пекине мы несколько раз направляли его в Рокфеллеровский институт на освидетельствование, но он под всякими предлогами уклонялся. Конечно, для всякой сердечной деятельности нужно последить за качеством мысли.

25 апреля 1935 г. Четверг

Опять ветер – буран. Вчера вечером миссионер Эриксон привез почту. В ней было много интересного, но не было ни известий о 15 апреля, ни писем из Наггара. Зато была крайне нужная бумага от Нэйшонал Чез Банк[346]346
  The Chase National Bank of the City of New York – основан в 1877 г., в 1920-е гг. приобрел несколько небольших банков, в 1930 г. – Равноправную транспортную компанию Нью-Йорка (The Equitable Trust Company of New York), принадлежавшую до этого Дж. Рокфеллеру-младшему, к 1935 г. стал одним из крупнейших банков США и мира.


[Закрыть]. Именно такие запросы по поводу Канз[аса] очень своевременны. К письмам Франсис, прошу ее опросить о семенах: в каком именно количестве желательно их собрать.

Весь вчерашний день прошел под знаком болезни Грибановского. Эриксон, который и лекарь, никогда не встречал симптомов грудной жабы, а потому, как обыкновенно после главного припадка, затруднился сказать, в чем дело. Сегодня заедет опять. Но для меня совершенно ясно, что все симптомы совпадают именно с грудной жабой. Началось с рвоты, затем сильные боли и в правой, и в левой стороне, а также в правой руке и затылке. После приема пилюли строфанта через 20 минут – некоторое облегчение. До вечера жаловался на те или иные боли. Во время сна много бредовой болтовни. Я сомневаюсь, чтобы занятия около горячей печки[347]347
  В.И. Грибановский в Маньчжурской экспедиции был не только начальником охраны, но также завхозом и поваром.


[Закрыть] были бы сносны для такого состояния. Конечно, и течение мыслей – не помогает. Кроме того, появилось опасение у него о влиянии здешних высот. А Вы знаете, каждая такая посеянная идея дает свои последствия. Увидим, что дальше.

Из Харб[ина] прислали вырезку о том, что часовня[-памятник Венценосных мучеников] делается по проекту Осколкова[348]348
  После клеветнической кампании в харбинских газетах православные иерархи решили отказаться от проекта Н.К. Рериха и поручили его харбинскому епархиальному архитектору М.М. Осколкову Часовня-памятник была построена в Харбине в 1936 г. Ныне утрачена.


[Закрыть]. Значит, архиепископ Нестор и прочие церковники опять показали себя с темной стороны. Поневоле вспоминается рассказ о том, как арх[иепископ] Нестор появился на костюмированном балу, а некий иностранец, не допуская мысль, что монах может там оказаться, подошел к нему с восклицанием: «Вот так маска!» Люди ручаются за подлинность такого рассказа. По-видимому, Харбин останется без «[Священного] Дозора». Судя по сведениям оттуда, продажа дороги[349]349
  В 1934 г. КВЖД была продана советской стороной правительству Маньчжоу-диго.


[Закрыть] нанесла фатальный удар русской части населения.