Текст книги "Дневник Маньчжурской экспедиции (1934–1935)"

Здесь интересуются, были ли переведены по-монгольски мои статьи о Монголии. Конечно, этого не было. Сейчас пробуем дать для перевода «Наран Обо». Что получится – трудно сказать. Вот уже первое июля, но затяжной жары еще не было. Наоборот, по утрам светр совершенно не лишний. Вчера бродили грозовые тучи, а сегодня небо безоблачное. Отослали вчера двух бурят, из которых один оказался нехорошо больным, а другой глухим. Вместо них уже взят один бежавший из Халхи. Конечно, почта наша еще не могла дойти, но местный миссионер Гонзелл любезно дает нам свою газету.

От 23 июня мы прочли длинную статью о притеснениях, которым подвергался Христианский союз[молодых людей] в Харбине. Заглавие статьи гласит: «Христианский союз обвинен во всех смертных грехах». Тут и антирелигиозное направление, и масонство, и космополитизм – решительно все, что может придумать злоумышление, лишь бы разрушить все исходящее от Америки. Невозможно понять, почему именно такая ярость против всего американского. Конечно, в числе обвинителей опять проявляется пресловутый провокатор Родзаевский. В конце газета замечает, что, по-видимому, решено принять какие-то меры для прекращения полезной деятельности союза. Эта антиамериканская кампания с «Харбинским Временем» во главе еще раз напоминает выпады этой же мерзостной газеты против нас. Конечно, гораздо лучше, чтобы эти темные элементы были враждебны, нежели оказались бы друзьями. Вот тогда было бы действительно прискорбно. Конечно, остается странным, что если даже из Парижа пишут, что Родзаевский, Голицын, Вас[илий] Иванов являются опаснейшими провокаторами, то неужели не находится никого, чтобы поставить их на заслуженное ими место. Впрочем, ни одна порядочная газета и все порядочные люди, конечно, не обращают внимания на этот лай. Только лишь совершенно невежественные низы могут не разбираться в истинных намерениях провокаторов. При случае запросите Черт[кова] о судьбе моих картин, ведь и там можно ожидать всяких выходок. Ведь там проживает не менее пресловутый Поротиков, который, будучи полицмейстером города Верного, произносил вместо коньяк «соснак». Все это показывает истинный уровень происходящего и происходившего. Сколько явно преступного элемента нужно отцедить, чтобы очистить истинный лик будущего. Впрочем, и об этом давно упоминалось, причем, как помните, упоминался именно Харбин. От души жалею тех немногих хороших, достойнейших людей, которые так или иначе оказались в темных харбинских тисках. Ведь им там чрезвычайно тяжело и опасно, ибо распоясавшаяся темная сотня готова на всякие эксцессы, всякие Родзаевские, Кармиловы, Болотовы составляют опасную наемническую шайку. Думаю, что вопрос о представительстве в Харбине вообще нужно пока отставить. Если Христианский союз подвергается такому искоренению как американское учреждение, то и наши комитеты, конечно, находятся под тем же невежественным[запрещением. Кому и зачем нужно сеять такую вражду? При случае выясните эту картину нашему Другу, ведь ему весьма полезно знать истинное положение вещей.

(Продолжение 1 июля)[416]416
  Записи от 1 июля (продолжение) и следующая запись от 2 июля сделаны на отдельном листе.


[Закрыть]

Чем больше подумаете, тем яснее станет, что многие намеки газетных вырезок не могли произойти без участия этого благородного дома. Возникает вопрос, что же именно может вызвать такие нелепые поступки, которые иначе как сознательным вредительством и не могут быть названы. При этом бросается в глаза, что если нечто подобное может происходить при дружелюбии Главы, то во что же оно вылилось бы при обычном индифферентном отношении? Конечно, семена Макмиллана оказались очень трудолюбиво посеянными. Когда вспоминаем, где этот тип успел побывать без всякой видимой надобности, то становится совершенно ясной его преднамеренная деятельность. При этом он не только вредил нам, но и своей собственной администрации. В обычных условиях такие действия были бы сочтены вредящими государству. Наверное, за эти дни выяснилось много любопытнейших подробностей, ибо ведь нельзя же оставлять в полной безнаказанности сообщение явно ложных, преднамеренных выдумок. Вместе с этими действами Старого Дома бросается в глаза и то, почему после 15 апреля никто не был извещен, несмотря на определеннейшие обещания сделать это из двух учреждений. Разве допустимо вообще, чтобы акт, подписанный в присутствии президента, не был оповещен, как было обещано? А ведь имеются достовернейшие свидетели того, что оповещение не произошло. Спрашивается, под каким же видом оно может быть сделано теперь и чем будет объяснено непонятное промедление в три-четыре месяца? Кроме того, и сам текст оповещения, буде такое все-таки состоится, заслуживает особого внимания. Если злонамеренность проявилась в одном, то так же точно она может проявиться и в последующем. Об этом следует весьма заботливо предусмотреть. Кстати, Франсис писала о том, что ей обещано дать новое приличное оповещение для китайских газет, а кроме того, и нечто будет сделано и для последующих газетных вырезок. О Пакте мы ничего в китайских газетах не читали, а между тем первая рейтеровская телеграмма осталась единственным местным оповещением. Те, кто извратил текст этой телеграммы, очевидно очень хорошо знали, что первое впечатление и будет самым главным, а может быть, и были уверены, что ничего последующего и не произойдет. Во всяком случае, здесь известное впечатление достигнуто. При напряженности во многих других отношениях приходится обращать особенное внимание на все способы выражения.

2 июля 1935 г.

Пришла почта – письмо от Люиса с приложение журнала заседаний и бланков от банка. Конечно, эти бланки предусматривают нечто совсем другое. Также среди постановлений была записочка о Канз[асе], причем упоминались писатели[417]417
  В листе условных обозначений «писатели» – американские ботаники. Но в данном контексте эта расшифровка не подходит по смыслу.


[Закрыть]. Если Канз[ас] имеет сношения с Алабамой[418]418
  Китай.


[Закрыть], то это еще не значит о сношениях с обществом писателей. Ведь главнее, чтобы цифры сказанных гарантий существовали на самом деле. Кроме того, штатный кооператив имеет право вести деловые сношения, в том числе и займы, и постройку учреждений, как с частными лицами всяких национальностей, так и с учреждениями. Неужели писатели могут вторгаться в деловые отношения, ведь этого еще не случалось. Впрочем, сейчас все возможно. Очень негодуем на вашингтонскую газету, вырезки из которой прислал Л[юис]. Особенно возмутительно и сведение о каком-то казацком отряде. Неужели такие явно ложные сообщения могут безнаказанно проходить? Ведь этак можно писать решительно все что угодно. Надеемся, что контрдвижение, о чем писал Л[юис], произошло. Если Пан-Амер[иканский] Союз уже 18 апреля написал всюду, то почему же никто об этом не знает? Спрашивается, по каким адресам писал Союз – может быть, его письма попали в совсем неожиданные архивы? Удивительны также и изречения нового вице-президента Х[олла]. Также и каждая газета приносит все более неожиданные сведения. Так, сегодняшнее сведение о появлении в Шаньси семисот тысяч красных имеет под собою какие-то особенные причины. Не нужно ли кому-то такое специальное появление? По-прежнему думаю, что можно ли выправлять частный патент на древнейший знак, уже принятый целым рядом стран? Не значит ли это, что и другие древнейшие символы могут быть патентованы? Конечно, юристы пояснят Вам, какой совершенно невероятный эпизод [произошел] с древнейшим знаком. Теперь уже он должен быть охраняем государствами. От всего сердца желаю, чтобы сгустившиеся тучи принимали какую[-то] определенную разряженную форму. Из Индии получены оттиски статей, в том числе брошюра Тампи. Скажите ему ласковое слово – хи мент уелл[419]419
  Не meant well (англ.) – у него были добрые намерения.


[Закрыть]. Дай Бог, чтобы и все было хорошо.

2 июля 1935 г.

Опять ясный день. Небо с утра без облака. Правда, днем на припеке жарко, но в тени совсем хорошо. Количество растений набирается. Конечно, семян еще нет никаких. Вероятно, они появятся не ранее августа. По-прежнему хотелось бы знать сроки экспедиции, но почты все еще не было, да и не могло быть. Статью «Катакомбы» мысленно главным образом отношу к Харбину. Живо себе представляю, носколько все порядочное должно там сейчас находиться в глубоких катакомбах. Очень трудно определить, какие именно записи должны войти в следующую книгу. Первоначально думалось о 150 Записных листах, но сейчас чувствуется, что такие листы, как «Наран Обо» или «Катакомбы», тоже не могут быть отложены. Эти наши письма придут в Америку уже в самое глухое время, когда программы на будущий сезон у Вас уже решены. По-прежнему интересно, как отозвались наши южноамериканские общества на подписание Пакта их странами. Что поделывает наш отдел в Буэнос-Айресе? Вероятно, время от времени переписка не заглушается. Ведь не требуются всегда длинные письма. Даже короткая весточка с двумя-тремя деловыми пунктами уже вносит шевеление умов.

3 июля 1935 г. Среда

Окрестные скалы мне все больше и больше напоминают Санта-Фе, или Урумчи, или даже Италию. Около Фаэнци бывали такие неожиданно причудливые очертания, увенчанные развалинами замков. Правда, здесь этих развалин нет, но зато много каких-то каменных сооружений, не то могил, не то пограничных знаков – ведь когда-то эти места были очень обитаемы. Постепенно обследуется близлежащая местность. Интересно отметить, что местные кони держатся в хорошем теле на одних травах. Приписываю это вострецу и овсянке. Кроме того, вострец отличается длинными корнями, очень полезными для удержания поверхностей. Скажите Другу это наблюдение.

Мысленно посвящаю Записной лист «Строитель» и Канзасу. Впрочем, эти мысли посылаются и всем нашим учреждениям. Тем из них, которым сейчас почему-либо трудно, можно советовать начинать новые отрасли строительства хотя бы и в малых размерах. Как бы ни были сложны времена, но новые фазы строительства всегда возможны. Также всегда имеются новые люди – пусть им будут широко открыты входы.

4 июля 1935 г. Четверг

С нетерпением ожидаем Ваших писем – ведь, наверное, в них будет много известий и о последней поездке, и о разных новых друзьях. Вполне понятно, что 15 апреля должно было создать как ярость темных, так и многих ценных друзей. Конечно, наверное, Вы не захотите почтой сообщать все имена этих новых друзей и сотрудников, но все же, наверное, некоторые имена будут даны. Также и встречи в Швеции и Норвегии могут быть знаменательны. Еще раз не могу не изумиться, каким образом получается такое разительное расхождение в японских мнениях. В то же самое время, когда авторитеты Японии принимают культурное значение, тогда[же] какие-то лица в Харб[ине] и в пределах Квантуна совершенно не понимают значения культурной работы. Удивительно, что страна, имеющая столько традиций, не может обуздать кучку людей, явно потрясающих значение всей страны. Если Сав[ада] опять укажет на то, что мы находимся в прямых сношениях с [японским] Министерством [иностранных дел], то скажите ему, что, к сожалению, на мое последнее письмо, переданное через посольство в Пекине в половине марта, ответа не последовало, а потому говорить о непосредственных сношениях довольно трудно, ведь сейчас уже июль месяц. Конечно, много вреда нанесла корреспонденция двух негодяев, которая, по обычаю, несомненно была сфотографирована на почте. Вообще даже трудно учесть, насколько такая разбрасываемая по миру корреспонденция может причинять непоправимый вред. Откуда только берутся всякие Макмилланы, Кельцы и тому подобные темные исчадия, которые наполняют мир злословием. Это очень прискорбно. Иногда сотни новых друзей не могут покрыть одну такую отравленную стрелу, тем более что новые друзья и не могут знать о том, какие темные злоумышления создавались. Печально, что и почта иногда равняется опубликованию в газетах.

5 июля 1935 г. Пятница

Думается, что Франсис могла бы дать в «Уорд Юнити»[420]420
  «World Unity» – американский журнал, в 1930-е гг. опубликовавший несколько статей Н.К. Рериха.


[Закрыть] несколько моих Записных листов под общим названием «Монголия (записки экспедиции)». Туда бы можно включить: «Монголия» № 141, «Монголы» № 150, «Песнь Монголии» № 173, «Эрдени Мори» № 100, «Держатели» № 108, «Сад будущего» № 93, «Дары Востока» № 154, «Насаждения» № 175, «Наран Обо» № 186. По обыкновению, они могли бы дать несколько отдельных оттисков в обложке.

Сейчас пришла сюда первая почта, и очень немногочисленная. Письмо от Мориса от 27 мая и очередной пакет из Шанхайского банка. Очевидно, что предыдущая почта – более обширная – где-то еще путешествует. Из письма Мориса заключаю о большом напряжении. Дай Бог, чтобы следующие новости были более добродеятельны. Интересны пророчества перечисляемые. Так оно и есть. Как уже было сказано, нужно всякое положение покрывать более обширным куполом. В этом единый путь.

Из моих дневников и Записных листов Вы видите мои настроения и предложения. По-прежнему старайтесь о Канз[асе], выписав о нем все воедино. Нет ли еще каких-то новостей в связи с Пактом – наверное есть. Итак, в строительстве и в неисчерпаемости преодолеем. Шлем всем Вам самые бодрые мысли. Вероятно, у вас жарко. В Тяньцзине 111 гр[адусов] [по Фаренгейту][421]421
  43,9 °C.


[Закрыть]. У нас тоже становится жарко среди дня. Всем лучший привет.

5 июля 1935 г. Пятница

Продолжаю. Сильный ветер, вероятно, является реакцией на жару, которая в Тяньцзине достигла 111 [градусов по Фаренгейту] в тени. Воображаю, как там жарко в приморском сыром воздухе. Вспоминаю, что почему-то совсем мало известий из наших двух отделов в Югославии. Посылали ли Манойловичу и Петкову[422]422
  Вероятно, имеется в виду Владимир Петкович, директор Национального музея в Белграде (Югославия).


[Закрыть] книгу Пакта? Хотя в Югославии сейчас так много своих дел, но все же следует им напоминать о том, что их по существу должно интересовать. Вообще, повторяю, очень важно время от времени возобновлять переписку со всеми отделами. Поводов к этому, конечно, может найтись бесконечное количество. Не помню, участвовал ли 15 апреля в Вашингтоне Магоффин, а с другой стороны, куда совсем провалился Радосавлевич? Вполне понимаю, что Вам невозможно сообщать сюда о всех таких деталях, но убежден, что сношения такие продолжаются. Обеспокоены мы также, что до сих пор к нам не приехал китаец-ботаник из Нанкина. Все было условлено, и в конце июня он должен был быть на месте, а сейчас уже начало июля. Надеемся, что ботаник, и притом известный ученый, понимает о важности сроков. На всякий случай мы списались и с русским специалистом из Тяньцзина Яковлевым. Ждем его ответа. Если бы только Макмиллан оказался честным и порядочным человеком, насколько бы это обстоятельство упростило все положение. До сих пор не могу понять, каким образом мог быть рекомендован тип с такими антиэтическими основами. Наверное, Морис уже выписал воедино сведения о Канз[асе]. Я убежден, что впечатление об их недостаточности было лишь потому, что с самого начала они не списывались в единый меморандум. Вероятно, их разновременность и разрозненность, вызванные обстоятельствами, послужили впечатлению о недостаточности. Буду очень рад слышать, как эти сведения звучат для вас сложенные вместе.

6 июля 1935 г. Суб[бота]

Тучи и дождь, но зато прохлада. Эриксон привез большую почту. Из Индии целых три номера: 55, 56 и 57. Конечно, все они были прочитаны и перечитаны, как всегда, в них все, что именно так и есть. Благодарю и Светика за «Добротолюбие». Также пришли и письма от Зины и Франсис, и телеграмма от Л[юиса] о каких-то новых возможностях. Подождем эти возможности, и, вероятно, очень хорошо, что я не писал ничего банку, тем более что этот банк имеет всюду свои отделения и мог бы пользоваться данными. Впрочем, может быть, и к банковскому письму придут еще какие-либо разъяснения от Л[юиса] или Гал[ахада]. Очень радуемся каждой возможности, ибо по-прежнему дело неотложно.

Франсис пишет о наших редких письмах. Не понимаю, что это значит. Ведь мы пишем каждую неделю, так же как и раньше. Кроме того, по числам дневников и номерам Записных листов можно видеть всю последовательность, а если бы получился проскок в номерах, то непременно сообщите об этом, ибо или от нас, или из Индии можно получить копию. Ознакомились и с письмом Зины, а также с журналом Мастер-Института[объединенных искусств]. Вполне понимаем, что по нынешним временам так трудно собирать полную плату. Хорошо, что Маргулис вырабатывается в дельного преподавателя. Интересно бы знать, что сейчас делает Джайлс, а также что делают Кеттнер и Шрак. Распались ли их группы, или где-то что-то продолжается? Если так, то меня интересует, где именно и что именно продолжается? Обнаружены некоторые обезьяньи замашки – примите к сведению. Впрочем, все так и должно быть. Например, вся черносотенная харбинская травля. Мы ей должны быть очень благодарны, ибо, с одной стороны, она выяснила определенные темные лики, а с другой – создала новое внимание и ценных друзей. Конечно, были люди, которые не сразу поняли ценность этой тактики Адверза, но даже и самые неопытные уже поняли, в чем ценность происшедшего.

Не помнит ли Вл[адимир] Анат[ольевич] [Шибаев], где именно было опущено[с] фотографированное письмо, в Коломбо или в Порт-Саиде? Мне кажется, что первое вернее. Также получился целый ряд писем из Харб[ина], которые лишь подтверждают мое предыдущее мнение о том, что Харб[ин] не только потерял свое всякое движение, но скоропостижно приобрел значение чисто отрицательное. Именно это подтверждается в различных письмах. Вообще происходит необыкновенная планомерность отбора. К большим срокам именно так и происходит. Очень хорошо, что Франсис получила заказ на книгу и на лекционный тур. То и другое чрезвычайно полезно. Так же точно полезны и все ваши выступления и новые контакты. Вероятно, в следующей почте уже придут сведения об удачной поездке Л[юиса] и О[яны]. Вполне понимаю, что с пути им, вероятно, было неудобно писать. Получены ли всюду извещения от Стэйт Департамента или Пан-Американского Союза? Если таковые, как было обещано, посланы 17 апреля, то ведь должны быть уже определенные результаты. Следует всеми силами расследовать это обстоятельство, и если вопреки заверениям что-то не было сделано, то следует скорейшим способом восполнить промедление, ведь промедление смерти подобно.

Рад было получить из Индии от Зины и Франсис газетные и журнальные вырезки, а также и прекрасные фотографии Вл[адимира] Анат[ольевича] [Шибаева]. Следует узнать имя американского друга полк[овника] М[ахона]. Воображаю, как жарко может быть сейчас в Индии. Не было ли нашествия обезьян, ведь для летучих мышей еще рано? Как обезьяны портят все посевы и посадки! Хорошая дубинка нужна для них.

Ужасались и сведениям о землетрясениях. Воображаю, как Е.И. остро чувствовала их. Всюду теперь всякие трясения, и лишь[в] полной бодрости духа и знания сроков можно все предусмотреть[и] продвигаться.

Отвечаю Вл[адимиру] Анат[ольевичу] [Шибаеву]. № 91 – «Лицемерие», № 92 – «Волны Жизни». Благодарю за присылку страницы «Зов Роланда». Список всех 189 Записных листов, начиная от № 1 – «Светочи», должен идти в полном порядке. Если бы у Вас обнаружились какие-то проскоки – напишите. Помнится, что копии Записного листа «Вехи» были посланы в Индию и, может быть, в Нью-Йорк не попали. В таком случае их пришлют из Индии. Повторяю, что Записные листы можно печатать как по одному, так и в некоторых группах, если какому-то журналу нужна будет более длинная статья. Написал В.К., чтобы, если «Священный Дозор» не разрешен, он выслал бы на Пекин сброшюрованную или не сброшюрованную книгу, ведь за бумагу и печатание мною заплачено. А там можно будет заменить первую страницу, указав, что книга не разрешена была в Харбине. Если и в Пекине это неудобно будет сделать, то можно будет всю книгу переслать в Ригу, где они заменят первую страницу. Итак, будем бодры во всех направлениях – все к лучшему.

В последней почте были два письма от Шк[лявера] – у него было несколько поездных свиданий.

Торопимся послать сегодня же, ибо пришла еще почта и в ней телеграмма от Франсис о каких-то газетных сообщениях, неизвестно откуда появившихся. Телеграфируем, что научная работа протекает успешно и окружающие условия отвечают цели. Телеграмма Франсис тем более нас удивила, что от 27 июня в тяньцзинской «Нашей Заре» появились непрошеные сведения со слов, как сказано, одного иностранца. Сообщается какая-то чепуха о том, что князь не разрешил остановиться в его ставке ввиду японских докторов и часто приезжающих японских офицеров. Из чего выходит, что будто бы мы непременно против них или они против нас. Затем сообщается, что мы поедем вдоль границы Внешней Монголии – опять чепуха. Затем Фридлендер называется нашим представителем, когда он заведует транспортной конторой, через которую, естественно, мы делаем пересылки. Во всем сообщении хотя и нет ничего особенно дурного, но чувствуется преднамеренная провокационность. Не отвечает ли тем же темам и телеграмма, о которой поминает Франсис? Более чем любопытно, каков таков этот некто, все преднамеренно извращающий. Телеграмма Франсис от 26 [июня] дошла к нам лишь сегодня, 6 июля. Любопытно совпадение известия в тяньцзинской «Нашей Заре» с запросом Франсис. Сегодня прочли в газете о каком-то вооруженном восстании в Пекине, а мы существуем среди мирных скал, и никакие пушечные залпы сюда не достигают. Передайте мой привет нашему Другу.

9 июля 1935 г. Вторник

Вчера ездили с визитом Ю[н]-вану, князю хошуна Дархан Бейле.

Описание этой поездки найдете в моем Записном листе «Дархан Бейле». Этот лист пригодится как для сводки Мориса, так и для той монгольской серии, о которой я писал Франсис. Конечно, я не настаиваю на «Уорлд Юнити», может быть, у Франсис есть на этот предмет какие-нибудь даже лучшие соображения. Вообще мы бодро подходим к тем большим страницам, о которых так много всеми думалось. Все индикэйшен[423]423
  Indication (англ.) – указание.


[Закрыть] указывают на чрезвычайное, великое время, которому должно отвечать и сердце во всей своей великости и мужественности. Вчера же мы как-то счастливо избегли сильного ливня, который прошел впереди нас, а затем обратил песчаные сухие поля в болота. Конечно, монголы для своих стад и трав ждут этих благоденственных ливней.

Из Индии получено письмо № 58. Можно отметить, что здесь почта получается чаще, а теперь, конечно, это так нужно.

В Пекине еще военное положение, и потому для верности посылаю записи в двух экземплярах, ибо не хотелось, чтобы какой-либо Записной лист мог пропасть, и так уже наводит на печальные мысли недохватка многих Листов, как я только что указывал, о чем писала Зина.

11 июля 1935 г.

Вчера произошло два значительных эпизода. По приглашению д-ра Кианга [Канг-ху] и князя мы приехали на собрание, в котором д-р Кианг произнес свою речь монголам. В большой юрте под председательством князя собралось человек 70 монголов, разных служебных рангов. Д-р Кианг говорил очень хорошо и особенно много говорил об Америке, которую он так любит. Постоянно слышалось давно нам знакомое «Мекве»[424]424
  Слово «мекве» отсутствует в монгольском языке. Вероятно, имеется в виду «медве» (монг.) – понял.


[Закрыть]. Затем неожиданно для меня князь просил сказать собранию. Конечно, в этих случаях нужно говорить очень осторожно. Главным образом я сосредоточился на похвале каждому благотворному строительству, а в частности, приветствовал построение новой монгольской столицы. Конечно, упомянул о движении «Новой жизни»[425]425
  В 1933 г. генералиссимус Чан Кай-ши призвал китайцев начать движение за возрождение нации, «движение за новую жизнь», официальный лозунг которого: «Пристойность, справедливость, честность, чувство собственного достоинства».


[Закрыть] Чжан Кай Шена и о письме его и Таши-ламы, приветствовавших Знамя Мира. Присутствовавшие аплодировали. После этого князь пригласил нас на завтрак у него, перед которым через д-ра Кианга была значительная беседа об экономической реконструкции Монголии, в которой друзья Монголии могут с пользой как для себя, так и для Монголии участвовать. Беседа закончилась особенно дружественно, и мне показалось, что князь только теперь понял значение Пакта и Знамени Мира, о которых он очень тепло отозвался. Затем князь условился, что мы поедем на годовой монгольский праздник 12 июля в его машине с ним в ставку. Д-р Кианг изменил свой маршрут для того, чтобы поехать с нами и продолжить беседы о возможных кооперативах, которые он очень понимает. Затем мы побывали в монастыре – очень хорошее впечатление. Храмы отделаны заново и чисты. Потом послали старому князю Юн-вану большую жестянку печенья «Сан Лайт», которое в бытность его у нас очень ему понравилось. При этом князь опять спрашивал, когда мы к нему еще собираемся. На обратном пути – все время под дождем – мы заехали к миссионеру Гонзеллу. Он нам передал последнюю почту. По пути домой мы прочли очень значительную телеграмму от Департамента, конечно, изменившую наши старые планы на поездку в ставку князя. За подписью Уоллеса нас просили в кратчайший срок, избрав наиболее безопасное время, перевести экспедицию в Суйюанскую провинцию, избрав для нее безопасное место. Конечно, мы уже предвосхитили это указание, ибо наша ставка у скалы Тимура и находится в Суйюанской провинции. И мы вполне понимаем, почему из прежней провинции – из Чахара – нужно было передвинуться. По категорическому тексту телеграммы, конечно, мы отменили поездку в ставку князя, которая по географическим картам уже находится под названием Чахара. По существу, она уже не в Чахаре, но на картах это место почему-то тоже сопричислено к Чахару. Значит, если кому-то пожелается признать это Чахаром, то на основании карт он может это сделать. Кроме того, в самой ставке князя уже установлена за последнее время яп[онская] радиостанция. Может быть, наши друзья об этом уже знают. Во всяком случае, по возращении в наш стан Юрий поседлал коня и поскакал предупредить князя и д-ра Кианга о том, что мы в ставку не поедем. Князь был видимо огорчен, но Вы знаете мою лояльность к советам и указаниям, ведь после получения этой телеграммы вновь ехать в Чахар было бы прежде всего не лояльно. Из Пекина наши корреспонденты по-прежнему предупреждают о плохом положении вещей, так что все это вполне совпадает. Здесь мы, по крайней мере, имеем тыл на Ордос и Алашань в случае надобности. Сегодня к вечеру князь и д-р Кианг приезжают к нам для дальнейшего собеседования. Из телеграммы мы не могли понять, что подразумевается под словом «Департамент». Только ли агрикультуры или и государственный? Надеюсь, что мы скоро получим вырезки о недружелюбных газетных телеграммах, о чем сообщала Франсис. Это нам даст возможность и на местах произнести полезное дознание. Во всяком случае, всюду времена серьезные, требующие исключительной бодрости, понимания иерархии и осмотрительности. Наверное, в заграничных газетах поминается многое, чего мы не знаем здесь, и наоборот. Тяньцзинская газета говорит, что в Англии являлся вопрос, куда тянется Внутренняя Монголия, к Сов[етам] или к Яп[онии]. Мы не поняли, почему поминается только такая альтернатива. Ведь Монголия, прежде всего, хочет быть таковой и по естественному своему положению имеет все шансы стремиться к такому, вполне почтенному, желанию. Конечно, очень трудно верить газетам. Мы сами так часто убеждались в абсолютной неверности газетных сообщений. Если это было в нашем частном случае, то насколько больше оно возможно в широких общественных вопросах.

12 июля 1935 г.

Вчера уже поздно вечером приехал князь Де-ван с тремя молодыми секретарями. Один из них говорил немного по-английски, а другой, тоже немного, по-русски. Была интересная беседа. Князь еще раз приглашал ехать на неделю к нему в его ставку, и мы еще раз объяснили, что это было бы по причине, указанной из Департамента, для нас неудобным. Расстались на том, чтобы продолжить хорошую беседу по его возвращении. Вы не раз упоминали о каком-то письме брата миссис Ромсей. Никакого такого письма мы не получали. Не думаю, чтобы это было письмо от Чейз Нэйшенел Банка, подписанное Стерном. В этом письме, о котором я Вам уже писал, запрашивалось лишь мое мнение, но никакие желательные для них детали не поминались. Из предыдущих записей Вы уже знаете мои по этому письму соображения.

Теперь вернусь к Канз[асу]. Представляю себе, что там будет основан или кооперативный банк, или кооперативная корпорация, гарантированная штатом. Не следует, чтобы это учреждение зависело от одного источника. Там может участвовать и учреждение, дающее займ, и корпорация «Ур», и другие возможности товарообмена и промышленных предприятий. Соответственно вложенным суммам и товарам штатом будут даны естественные гарантии, соответствующие в валютном отношении. Ведь Канзас-сити строится, а потому каждое строение вызывает и всякие обмены и строительные потребности как в машинах, так и прочих орудиях и материалах. Если бы даже это предприятие началось и не в самых больших размерах, то, во всяком случае, важен факт нового культурного насаждения. В то время, когда в мире столько разъединений и разрушения, каждый культурно созидательный, направленный к преуспеянию штата шаг должен приветствоваться всеми истинными созидателями и предпринимателями. Вы знаете мои всегдашние настроения при таких построениях. Ведь в них предусматривается как часть финансовая, так и часть культурно-просветительская. Видно, насколько обе эти задачи, прямо в государственном смысле, могут идти рука об руку под Знаменем Мира. Вспомним, что говорил Уоллес и даже Холл 15 апреля. Именно в этих больших строительных и утверждающих рамках должно возводиться новое достижение. Для сводки Мориса этот весь параграф дневника очень необходим. Конечно, основы гарантий должны быть проверены и заверены. Некоторые уже известные цифры за пять лет существуют не уменьшаясь. Этим отвечаю на один из вопросов.

Вам будет интересно, что князь Юн-ван, глава правительства, в местном монастыре назвал меня Хамбо, что значит настоятель. Такое название быстро распространилось среди лам, и вчера наш кукунорец Чамба был очень, видимо, рад сообщить таковые прозвания.

Вполне одобряю ответы Зины в Харб[ин]. Именно в деловом порядке, конечно, нужно подтверждать получаемые письма. Совершенно не понимаю, к чему В.К. опять ставит в последних письмах вопросы, которые уже закрыты и были ему выяснены через В.Н. Грамматчикова. От В.Н.[Грамматчикова] я знаю, что ему все это действительно выяснено и он будто бы со всем согласился. Так что нет никакой надобности опять возвращаться к тому, что было так ясно освещено и в прекрасном письме Е.И. к В.К.

13 июля 1935 г.

Вчера получили почту из Америки. Прекрасно изданную брошюру о подписании Пакта, письмо от Мориса от 8 июня и письмо от Франсис с вложением письма Гал[ахада] от 11 июня. Непременно передайте им мой привет. Конечно, он понимает, почему я передаю через друзей, а не прямо. Очень замечательно открытие Франсис относительно рейтеровской телеграммы. При случае следовало бы дополнить дознание. Конечно, и Латтимор, и ботаники вносят свою лепту. Как всегда, Морис сообщает интересные исторические даты, и я с радостью читаю эти знаменательные предвидения. Брошюру о подписании Пакта можно бы считать особым номером в серии материалов Пакта. В ту же серию войдут и харбинская брошюра о Пакте, и отдельные выпуски «Сколяра», «Махабодхи» и «Индиан Магазин»[426]426
  Журналы «The Scholar», «Maha-bodhi» и «Indian Magazine».


[Закрыть]. Таким образом, будет уже шесть номеров специальных материалов. Ничего не значит, если один номер будет в 150 страниц, а другой в 30. В издании материалов это вполне допустимо. Рад, что Франсис собирает данные по Канз[асу]. Кроме того, когда Морис сделает сводку, то еще раз увидите, что сведений совсем не так мало. Кроме того, гораздо легче отвечать на вопросы, нежели рассказывать что-нибудь, может быть, никому не нужное. Во всяком случае, радуюсь, что задание о Канз[асе] живет и, конечно, должно закончиться огромною пользою. От Мориса слышали о приезде Л[юиса] и О[яны] и об успехе их поездки. Милый Морис, я так люблю, когда он в сердечных, любящих выражениях говорит о друзьях и сотрудниках. Конечно, столько лет благотворительной работы должны создать в сознании новые широкие крепкие ступени. Сегодня пришли наши двое бурят с обменными конями. Там все ладно. Ездили мы к развалинам древнего города. Те, кто не представляет себе, в какие осколки и черепки может превращаться целый город, могли бы научиться этому представлению, ходя по буграм, усеянным бесчисленными черепками, обломками и надгробиями. Интересны несторианские гробницы с уйгуро-монгольскими надписями ХII-го, а может быть, и XI века. Рад, что танка дошла в целости и понравилась Гал[ахаду]. Именно Колесо Жизни надо понимать со всеми удачами и опасностями, со всеми оборотами и восхождениями. Какой замечательный символ Колесо Жизни.