Текст книги "О личной жизни забыть"

– Раз в год.

– Как же народ будет следить за их развитием?

– Народ сперва будет безудержно насмехаться над всей этой затеей, потом презрительно станет это дело игнорировать, чуть позже начнет сочувствовать несчастным подопытным кроликам, наконец, с интересом примется прислушиваться к редким сведеньям о «царевичах» и кончит тем, что сам возьмется осекать тех, кто дурно будет отзываться о «железных масках».

– Почему о «железных масках»?

– Так они и есть железные маски. Из пяти останется один. И как только народ проголосует за этого одного, то накрепко повяжет и себя этими несчастными отвергнутыми четырьмя царевичами. Выбрали так уж выбрали – назад хода нет!

– А в каком возрасте будут выбирать?

– В семнадцать-восемнадцать лет. И опять спрятать его, на этот раз в Кремле, хотя, я думаю, к тому времени центр власти переместится в другую географическую точку.

– Он уже будет царь, как его спрячешь?

– Все прежнее отношение приведет к тому, обязано привести к тому, что общественное мнение сократит до минимума контакты монарха с прессой и приставучими подданными.

– И страна под его правлением заживет радостно и счастливо?

– У нее просто не будет никакого другого выхода.

И Ерашов с Алексом дружно рассмеялись, очень довольные своими выкладками.

12

Рано утром Алекса разбудил звонок в дверь. Он глянул на часы: было шесть тридцать, и пошел в одних трусах открывать

На пороге стояла сияющая Вера с небольшой сумкой через плечо.

– Девушку заказывали? – Она буквально втолкнула его в прихожую, тотчас заключив в свои объятия:      – Вставай, соня-просоня. Я тебе целую сумку пирогов привезла. Здорово?

– Насчет тебя или пирогов? – вяло поинтересовался он.

– Я к тебе на целый день. Ты рад?

– Трепещу от счастья.

– Горячая вода есть? Я под душ. Чтобы не смел одеваться.

Вера скинула пальто, всунула ему в руки сумку и прошла в ванную.

– Я сейчас тебе полотенце…

– Я твоим вытрусь, – отозвалась она уже из ванной.

Алекс помотал головой – зрительное и слуховое видение не улетучивалось. Тогда он оглядел комнату и стал прятать то, что нежданной гостье видеть не полагалось.

Услышав шум открываемой двери ванной, он быстро юркнул на тахту под одеяло.

Она вошла закутанная в одно банное полотенце, вся такая свежая и розовая, что у него перехватило дыхание.

– Я твое счастье?

– Спрашиваешь!

Он приглашающее приоткрыл одеяло. Вера присела на краешек постели, остановив его движением руки.

– А у тебя эти штуки есть?

– Какие штуки?

– Ну эти, не понимаешь, что ли?

– Где-то лежат. Поискать надо.

– Не надо искать. Я сама.

Она прошагала в прихожую к своему плащу и вернулась с комплектом презервативов.

– Девчонки, заразы, меня вот чем снабдили. Я даже не знаю, как ими пользоваться.      – Там где-то должна быть инструкция.

– Где? – Она удивленно покрутила пакетики в руках.

– Сейчас все изучим. – Алекс подхватил Веру и ловко уложил ее под одеяло…

В себя он как следует пришел только к полудню. Зато уж теперь отплатил сполна. Они голышом поверх одеяла лежали на тахте, и Алекс просто отвечал на ее вопросы.

– Ты меня осуждаешь?

– Еще как!

Вера кулачком толкала его в бок, требуя других слов.

– Ну конечно не осуждаю.

– Я красивая?

– Нет.

Еще толчок в бок.

– Очень красивая.

– Тебе понравилось со мной?

– Хуже не бывает.

Новый толчок.

– Лучше не бывает.

Во входной двери щелкнул замок.

– Это что, твоя жена?! – испуганно юркнула под одеяло Вера.

– Хуже. Гораздо хуже, – вздохнул Алекс.

Он надел трусы и пошел встречать Стаса.

Стас открыл дверь и втащил в прихожую большую коробку.

– Тут небольшая проблема, – сказал Копылов инструктору.

– Какая проблема? – Стас стоял спиной к вешалке и не видел ни посторонний плащ, ни женские сапоги.

В прихожую выглянула Вера, укутанная в простыню.

– Здравствуйте.

– Здравствуйте, – машинально ответил Стас.

– Я в ванную пройду. Можно?

Она проскользнула между ними и скрылась в ванной. От разгневанного взгляда Стаса можно было прикуривать.

– Ей до вечера некуда деться. Можно она на кухне посидит? – глупо попросил Алекс.

– «На кухне»! Ты совсем. Ладно, балдей. Приду завтра. – Стас снова нахлобучил свою кепку.

– А это что? – Алекс присел у непонятной коробки.

– Ну да еще открой при ней. Полиграф. Смотри не вскрывай, Казанова! – И Стас выскользнул за дверь.

Алекс перетащил коробку в лоджию.

– А кто это? – спросила Вера, уже в одетом виде появляясь в комнате.

– Один знакомый. Потом познакомлю как-нибудь.

– Он ушел? А что теперь?.. Давай в город пойдем! Или в театр!

– Обязательно, – говорил он, мягко увлекая ее к постели.

– У меня уже все болит, – взмолилась она.

– У меня тоже, – честно признался он, расстегивая ее кофточку. – Идем на личный рекорд.

И Вере не оставалось ничего другого, как уступить его притязаниям.

Так они и голливудили до самой темноты, поддерживая свои силы лишь кофе и глазуньей, пока девушке не настала пора бежать на вокзал.

– Провожать не надо, – сказала она, когда он тоже стал одеваться.

– А я и не собираюсь, просто за пивом в палатку схожу, – в своем зловредном стиле объяснил он.

Разумеется, ни в какую палатку ему не надо было, хотя по дороге на Московский вокзал они в один магазин все же зашли. Оставив Веру в отделе косметики, Алекс прошел дальше и купил ей мобильный телефон.

– Ой, а что это? Но ведь он очень дорогой, – принялась возражать она. – У меня ни у кого из знакомых его нет.

– Теперь будет. Разберешься как-нибудь. Как в Питер приедешь, так сразу звони. Чтобы мы не попадали в такую ситуацию как сегодня.

По возвращению домой Алекс по интернету набрал почту Даниловны, причем без захода в ее «черновики», требуя живого общения. Как и в прошлый раз после визита Веры, староста тут же отозвалась.

«Ты всегда чувствуешь, когда нужно быть на связи», – написал он ей.

«Поцелуи оказались не совсем такими, как ты ожидал», – Даниловна как всегда понимала его с полубуквы.

«Напротив, лучше всяких похвал».

«Но чего-то все-таки не хватило?»

«Иди к черту, проницательная ты наша!»

«Иду. А сам-то ты сможешь вырваться в северную страну? Я лично готова».

«Начинаю тоже копать в эту сторону».

«До Рождества американского успеешь?»

«Только до российского».

«Делай».

«Меня собираются опрашивать на полиграфе».

«Это не страшно», – написала Даниловна и послала ему ссылку на три интернетовских сайта, где подробно рассказывалось, как можно обмануть детектор лжи. Самое замечательное, что эти сайты были не американскими, а родными российскими, видимо, созданными по принципу: «Шпионы всех стран объединяйтесь!» или хотя бы помогайте друг другу.

13

– Сначала проверим, работает ли эта штуковина вообще, – сказал Стас, закрепив на Алексе все датчики и подключив их к специальному ноутбуку. Затем он протянул испытуемому шесть игральных карт: – Выбери одну из них и запомни… Запомнил?.. Теперь я буду их все показывать, а ты отвечать на все мои вопросы словом «нет»… Чукче понятно?

– Чукче понятно.

Инструктор показал одну за другой все карты Алексу и получил от него шесть «нет».

– Эта карта: король червей, – объявил Стас. – Верно?

Было верно, чукча и не отрицал.

– Да ты не напрягайся так, – успокоил инструктор фабзайца. – Наша цель не твои тайны, а навыки по обману полиграфа. Для начала ты сам попытайся его обмануть. Все ответы только «да» или «нет». Разворачивайся ко мне спиной и поехали… Готов?

– Готов.

– Ты живешь в Петербурге?

– Да.

– Любишь брать то, что принадлежит не тебе?

– Да.

– Связник ФСБ выходил с тобой на связь?

– Нет.

– Ты гей?

– Нет.

– Ты родился в августе?

– Да.

– Хочешь вернуться в Коста-Рику?

– Нет.

– Хочешь поехать в Соединенные Штаты?

– Да.

– Любишь подчиняться приказам?

– Нет…

Если первые минуты у Алекса еще получалось контролировать себя и вытеснять эмоции из сознания постельными сценами с Верой, то сейчас он уже не понимал, как все же ему следует отвечать. На его счастье неожиданно зазвонил мобильник, оставленный на журнальном столике. Стас подошел к столику, чтобы выключить мобильник, но посмотрел на отразившийся номер и протянул телефон Копылову. На экранчике отражался не номер, а бесконечный набор цифр.

– Да, – сказал Алекс, включая громкую связь.

– Дмитрий Волков?.. – спросил приятный женский голос. – Вам привет от дяди Трифона.

– Я слушаю.

– В сквере у памятника Петру в девятнадцать пятнадцать.

– Хорошо. А как я вас узнаю?.. – спросил Алекс, но трубку уже положили.

– У вас злой язык: помянули черта, а он тут же и появился, – сообщил Копылов инструктору. – Только почему-то с женским голосом. Свидание в восемнадцать пятнадцать возле памятника Петру.

– Я слышал.

– Продолжим?

– Какое продолжим!? Полиграф требует тишины и уравновешенности, – Стас принялся снимать с Алекса датчики.

– Ну и как я отвечал? – не мог сдержать тот своего любопытства.

– Слишком короткий процесс, чтобы делать выводы.

14

      По дороге на площадь Декабристов Алекс попросил остановиться у магазина электроники и купил себе маленький диктофон:

– Пускай будет. Мне хочется свою запись иметь, вдруг ваша техника заест.

– Еще ни разу не заедала, – возразил Стас, но препятствовать не стал.

Из вишневой «шестерки» инструктора Копылов вылез за целый квартал, так чтобы было похоже, будто он шел со стороны метро «Адмиралтейская».

И вот сам сквер позади хвоста императорского коня. На мобильнике 19:14. В легком сумраке «Шестерки» Стаса не видно, но она несомненно где-то поблизости. Прохожих мало, но они есть: возникают и проходят мимо.

– Дима, привет! – фээсбэшница не подкралась, а подошла напрямую со стороны набережной.

– Привет, – отозвался он, оценивающе окидывая взглядом ее очкастый приятный лик и короткую фасонистую курточку – на тайного агента она никак не тянула, но рассмотрев под стеклами ее строгие совсем неулыбчивые глаза, Алекс понял, что перед ним вполне состоятельная офицерша, не ниже старшего лейтенанта, наверное.

– Здесь сильно дует. Пошли? – она просто взяла его за кисть левой руки, и они пошли прочь от набережной, изображая из себя взявших за руки влюбленных. Однако после ворвавшейся к нему в семь утра Веры, Алекса сия штыковая атака мало смутила. Рука офицерши была в тонкой перчатке, и через минуту он уже вовсю поигрывал ее пальчиками, с любопытством ожидая результата своего флирта.

– Какое женское имя больше всего тебе по душе? – между тем безмятежно ворковала фээсбэшница.

– Бронислава, – пошутил Копылов.

– Отлично. Броней я еще не была. Значит, я для тебя Броня, запомни это.

– А отчество пусть будет Африкановна, – попросил он.

– Отчество мы пока пропустим, так же как и фамилию. Кто-нибудь проявлял интерес к твоему двухсуточному исчезновению?

– Только староста группы. Сказал, что за пропуски я первый на отчисление.

– Компьютер и принтер дома есть?

– Есть.

– Будешь мне писать отчеты раз в неделю обо всех твоих встречах и важных разговорах.

– Мы куда-то конкретно идем? – поинтересовался он, когда они свернули с Адмиралтейского проспекта на Гороховую.

– Нет. Я доведу тебя до метро и все. Так ты понял про отчеты?

– На имя кого?

– Без имени. В произвольной форме: такого-то числа в такое-то время я встречался с тем-то и тем-то. Только учти, мы выборочно время от времени будем проверять твои отчеты, и если там что-то будет не так, ты можешь оказаться в черном списке.

– В каком смысле?

– На тебя вдруг начнут сыпаться всякие неприятности. И ни на одной работе в Питере или в Москве ты долго не задержишься.

– Хорошо, Броня, я тебя понял. Буду неукоснительно соблюдать все твои инструкции, – этот ответ больше предназначался Стасу, чем спутнице.

– Похоже, ты меня пишешь? – вдруг как тисками стиснула она его ухажерскую кисть.

– Только чтобы лучше сохранить в памяти каждое твое заветное слово, – он невозмутимо достал из кармана и протянул ей свой диктофон.

– Больше так не делай, – сказала Броня и сунула его диктофон к себе в сумочку.

До метро они дошли уже как просто знакомые, с разомкнутыми руками. Войдя в вестибюль станции, Броня проследила, как Алекс прошел через турникет и стал на эскалатор. Не видела только, как ее сексот прямо на эскалаторе, пока не исчез сигнал, набрал номер Стаса и сообщил ему, что выйдет из метро на Садовой.

Чуть задержавшись на платформе, он быстро набросал на специально захваченном листе бумаги портрет Брони.

– Увы, не знаю такой, – сказал Стас, разглядывая на Садовой в своей «Шестерке» его рисунок. – Ты сам заигрался со своей иронией. Только совсем бестолковый не догадался бы, что ты говоришь это все под запись. Хорошо еще, что она мой микрофон на тебе не стала искать. А за предусмотрительность с диктофоном тебе отдельный респект.

Тем же вечером уже заполночь инструктор позвонил снова:

– Это Виктория Гоголева, по прозвищу Альфа-луч, говорят у нее сильные экстрасенсные способности.

– А звание у нее какое?

– Старший лейтенант.

– Тогда прошу меня впредь называть Бета-лучом, – попросил Копылов.

– Ты доборзеешься когда-нибудь, – это у Стаса прозвучало, как пожелание доброй ночи.

15

Для того чтобы узнать о наследстве Алекса, Циммеру даже не понадобилось никуда выезжать. Он просто позвонил своему сокурснику, работающему в Москве, и тот навел необходимые справки.

– Нужны документы твоего Копылова, – сказал адвокат по телефону, и они договорились о встрече в центре города.

Алекс прошел с одной улицы дворами на другую, сел в джип Циммера и попросил его отъехать куда подальше.

– Ты не от любовницы, часом, шифруешься? – заметил на это адвокат.

– Скоро и ты точно так же шифроваться будешь, – заверил его Алекс.

Через несколько минут они остановились на безлюдной улочке и занялись делами. Вернее, попытались заняться, сразу споткнувшись на загранпаспорте и метрике на имя Александра Копылова, что предъявил Алекс.

– Погоди, но ведь ты у нас Дима?

– Иногда Дима, иногда Александр.

Циммер сердито хмыкнул.

– А другие документы: российский паспорт, приписное свидетельство, студенческий, данные родителей…

– Все это есть, но на другую фамилию, – невозмутимо сообщил Копылов.

– Покажи! – не поверил адвокат.

Алекс показал свои новые документы. Циммер долго изучал их. Особое внимание обратил на прописку и время выдачи паспорта.

– Все очень просто. Защита свидетелей – слышал? – объяснил ему Алекс.

– У нас защита свидетелей будет через десять лет, не раньше. Уж мне-то не знать.

– Официально, да, ее нет. Но в отдельных случаях она существует. Я и есть этот отдельный случай.

– Так тебя еще и усиленно разыскивают?

– Ну да, киллеры толпами вокруг так и шастают.

Циммер переменил тему:

– Тогда кто такие Гонсалесы из Коста-Рики?

– Мои родственники.

– Эммигранты, что ли?

– Ну да. В том-то и фишка, что мне светиться нельзя. А тебе нужно собрать не хватающие документы: российский паспорт на Копылова, с питерской пропиской желательно, ну и другое, что потребуется.

– И как ты все это себе представляешь?

– Надевай перчатки и нигде не оставляй свои отпечатки пальцев.

– Однако я погорячился со ста тысячами, тут и двухсот мало будет.

– Хочешь, мой любимый анекдот про адвокатов?

Циммер хмуро молчал, катал по мозговым извилинам ситуацию.

– Ученые решили для опытов вместо крыс использовать адвокатов. Во-первых, их не так жалко, во-вторых, их больше, в-третьих, есть вещи, на которые даже крысы не согласятся… Ну так ты крыса, которую жалко, или адвокат, согласный на все?

– А ведь ты все врешь! – сделал неожиданное заключение Циммер.

– Конечно, вру, – согласился Копылов. – Сто тысяч просто так не предлагают… Мне уходить?..

– За подделку документов, да еще с целью скрыть другое преступление, между прочим, положено четыре года.

– Я знаю, – скромно заметил Алекс. – А за укрывательство преступника еще два года могут накинуть.

– Ну ты и сука! – адвокат в сердцах сильно толкнул его кулаками в плечо. – А я уже яхту размечтался купить!

– Купим вместе, я тоже хочу яхту, – Алекс забрал конверт с документами Волкова. – Ты говорил, у тебя дача в Финляндии? Там лишних две комнаты найдутся? Хочу к тебе на Новый год одну девушку с ее бойфрендом пригласить.

– Я тебя сейчас прямо здесь задушу и все! И мне еще награду за это дадут.

– Кстати, главная фишка, чтобы получить наследство не в Питере, а в Хельсинки, – продолжал добивать Циммера Алекс.

– Может еще что-нибудь вашему высочеству угодно?

– Моему высочеству угодно финскую визу сюда на Новый год получить, – Копылов указал пальцем на свой старый загранпаспорт.

– Тысячу баксов на бочку! – свирепо прорычал адвокат.

– Базара нет, – Алекс достал портмоне, отсчитал десять купюр с Бенджамином Франклином и засунул их в нагрудный карман рубашки оцепеневшего Циммера.

В следующий момент адвокат и в самом деле кинулся душить своего пассажира. Копылов, хохоча во все горло, отбивался.

16

Каждый день отныне был наполнен для него массой сильных эмоций и мозговых атак. По утрам вставал с постели лишь с одной мыслью: как сейчас он выйдет из дома и всех победит. Так оно на самом деле и происходило. Три параллельных службы: в институте, у Стаса и у фээсбэшной Брони двигались вперед без сучка и задоринки. Лингвист Ерашов все чаще капитулировал перед умствованиями юного студента. Циммер невыносимо всего боялся, но безотказно все делал. Даниловна раскручивала своего Стива на новогодний вояж в Хельсинки. Вера на двести процентов обеспечивала его большим мужским счастьем. Дополнительные компьютерные заработки пополняли не только кошелек, но и записную книжку телефонами новых знакомых. Даже еще недавно столь мрачный неприветливый Питер все настойчивее поражал своим особым изыском, а наполнение служебной квартиры собственноручно купленными хозяйскими мелочами постепенно превращало его из съемщика-временщика в самостийного обывательско-бюргерского домовладельца.

Вдруг как-то стали понятны ранее загадочные слова матери с видеокассеты о том, что они с отцом прожили самую яркую, самую интересную жизнь, какая была только возможно. Похоже, именно такой жизнью и начинал он теперь жить.

Неожиданно легко все прошло с финской визой. Подруга Циммера Рая заведовала одной из мелких турфирм, и ей не составило труда заочно поставить в загранпаспорт Копылова полугодовую финскую визу. Циммер отстегнул пятьдесят баксов на визу, остальных девятьсот пятьдесят с пафосом вернул Алексу:

– С миллионеров лишнее не берем-с!

Чтобы подстраховаться, Алекс обратился и к Стасу:

– Хочу съездить в Хельсинки. Можно через контору оформить загранпаспорт?

– Чего ты там забыл у этих чухонцев?

– У нас в группе только я один ни разу за границу еще не ездил.

– А если ты лыжи наостришь оттуда?

– А смысл? У вас сейчас для меня самый надежный крючок есть.

– Это какой же? – заинтересовался инструктор.

– Малейшая информация, что я был внештатным сотрудником ФСБ, перечеркнет за кордоном мне любую карьеру, да и приличные люди будут всегда сторониться.

– Очень хорошо, что ты это понимаешь, – сказал Стас и через два дня сообщил, что возражений против загранпаспорта для Димы Волкова у них в конторе нет, только пусть он уж сам стоит в очередях и оформляет его.

А потом как-то быстро приблизилось закордонное рождество и стало ясно, что на Новый год встреча с Даниловной не состоится.

«Давай на Старый новый год, – написала она. – И чтобы ты обязательно был с подругой».

«Давай», – кисло согласился Алекс, бесконечно разочарованный этой неудачей.

В знак своего траура по несбывшемуся он даже решил, что вообще не будет отмечать Новый год, тем более что непонятно было, сумеет ли Вера выкроить себе новогодние отгулы.

Еще 30 декабря все находилось в подвешенном состоянии, затем позвонил Циммер и сообщил, что ответ из Инюрколлегии на поданный пакет документов Александра Копылова положительный и возражений о передаче костариканского наследства в Хельсинский Норд-Банк тоже нет. Вечером прозвонилась Вера, обрадовав, что ей удалось освободиться аж на четыре дня, и она уже едет. Зато следующий день огорошил вместе с Алексом всю страну словами Ельцину: «Я устал, я ухожу…» Это же наш Полтергейст, с замиранием сердца думал Копылов, неужели мои листики в Интернете тоже сыграли свою роль в президентской отставке? После этого новогодний пазл стал для него складываться совсем симпатично. Синоптики пообещали на праздник безветренный снегопад при минут пяти, и ужасно захотелось куда-либо выбраться из каменного застенка.

– На Дворцовой площади или в лесу у костра? – предложил он выбрать подруге.

– А в лесу мы елку наряжать будем? – только и спросила она.

И вот наготовив бутербродов с семгой, ветчиной и красной икрой, прихватив шампанское, кассетник и елочные игрушки, двинулись они в десять вечера вглубь своего лесопарка. Не забыл Алекс и несколько сухих палок для растопки сырого валежника.

Оказавшись среди зловещего лесного мрака, Вера сильно забеспокоилась:

– А если какие-нибудь бандиты или бомжи появятся?

На это посмотри, хотелось Алексу похвастать своей «береттой», но он сдержался.

– Я им отдам тебя на растерзание, а сам убегу, – сказал и получил честно заработанный удар кулачком в бок.

Нашли подходящую елку, и пока Вера ее наряжала, он разжег небольшой костер.

На его притягивающее пламя вдруг позвонил Циммер поздравить с наступающим и спросил, нет ли у Алекса огнемета.

– Зачем тебе?

– От этого новогоднего веселья по ящику меня сейчас кондратий хватит.

– Ну так выключи его.

– Ага, Рая мне последние волосья повыдирает. А ты где сейчас?

– В лесу, у костра.

– Как в лесу!!! Где? – от вопля адвоката у Копылова заложило ухо. За тридцать два года Циммеру ни разу не приходила в голову возможность подобной встречи Нового года.

– В лесопарке прямо возле места, где тебя мутузили твои дворовые дружбаны.

– Я тоже хочу!

– Ты уже не успеешь.

– Да я тут у Раи, с другой стороны твоего лесопарка. А ты точно там? Сколько вас?

– Я с Верой.

– Мы идем!

Через полчаса их компания действительно увеличилась вдвое. Рая оказалась такой же веселой хохотушкой, как и Вера, и они быстро нашли с ней общий язык. Циммер же весь дышал феерическим восторгом: обсыпал всех снегом, таскал в костер целые деревья, снимал на цифровой фотоаппарат каждую елочную игрушку и бутерброд. Их коньяк и миски с салатами пришлись в самый раз и скромный перекус быстро перерос в настоящее пиршество. По кассетнику били куранты, звучала отборная музыка, вдали грохотали городские фейерверки, а лес становился все уютней и комфортней.

– За Алекса, ой, извините, хочу выпить за тебя, Дима, чтобы тебе в этом году досталось много бабла, и все твои недруги были позорно посрамлены! – провозгласил уже к встрече Нового года по Гринвичу Циммер.

Алекс Копылов, он же Дима Волков, он же агент двух спецслужб и враг холдинга «Элис» против этого совсем не возражал.

17

Увы, ни в Старый новый год, ни в зимние студенческие каникулы встрече с Даниловной не суждено было случиться. Недельные отпуска у всех пятерых встречающихся мистическим образом совпали лишь в середине февраля. Следом за джипом с Циммером и Раей, едущими на свою дачу, тронулся и туристический автобус на Хельсинки с Алексом Копыловым. Через три дня в аэропорту Хельсинки должен был приземлиться и «Боинг» с Даниловной и Стивом, которых Алекс всеми правдами и неправдами собирался на пару дней заполучить на адвокатскую дачу. Вера в их компанию не вписалась и даже не потому, что Копылов не хотел их встречи с Даниловной, а просто опасался быть арестованным на глазах слишком доверчивой девушки.

…Туристический автобус миновал последнюю разделительную черту и выехал на ничейную полосу. Сорок секунд на ее пересечение тянулись сказочно долго. Ну вот и финские пограничники. Здесь контроль уже самый формальный – действительно, зачем? Проверкам российских пограничников за последние лет сто тут доверять привыкли.

Первый остановочный пункт на финской земле, и Алекс, увидев в окно уже ожидающий его джип Циммера, вместе с дорожной сумкой вышел из автобуса.

– Куда это вы? – удивилась женщина-гид.

– Меня тут знакомые до Хельсинки подбросят. В отеле раньше вас буду, – лучезарно ей улыбаясь, сказал Копылов.

Он соврал – Циммер с Раей повезли его сперва на свою дачу.

– Не понимаю, почему его нельзя было посадить к нам еще в Питере? – недоумевала по дороге Рая, для нее их юный друг по-прежнему оставался Димой Волковым.

– Строгая экскурсовод попалась, могла прямо на границе скандал устроить, – прикрыл своего подельника Копылов.

До адвокатской дачи они домчались за каких-то полчаса. Большой участок с березами и соснами выходил к бесконечной почти морской водной глади, с полдюжиной разбросанных по ее поверхности ближних и дальних островков.

– Ты посмотри, какое озеро, четвертое по площади в Европе, равное территории двух Люксембургов, на нем тринадцать с половиной тысяч островов, – заливался курским соловьем Циммер. – Сейчас подо льдом оно только десятая часть своей красоты. Посмотри, какие скалы, лес, простор!

– Лужа, как лужа, – дразнил его Алекс. – Ты еще Приморье и Курилы не видел.

– К черту твои Курилы! Вот где яхту хочу!

Потом настал черед одноэтажного бревенчатого дома: три спальни, два санузла, гостиная с кухней, печь-камин, утепленный гараж, несколько кладовок и хозпомещений.

– Я в детстве бывал зимой у бабушки в деревне, – продолжал свою песню адвокат. – Это было ужас что. Бесконечно топишь и все равно в какие-то щели постоянно сквозит. Ты посмотри здесь как! Месяц меня не было, а автоматика работает как часы. Двадцать два градуса по всему дому и ни духоты, ни сквозняка. Оцени!

Но Алекса больше привлекал дизайнерский интерьер.

– А мебель ты сам подбирал?

– Еще чего? Для этого здесь есть специально натасканные люди. Мое только постельное белье и посуда на кухне.

– Ага, и белье и посуду ты тоже сам выбирал?! – ревниво вставила Рая.

– Ты, ты выбирала! – поспешил исправить свою оговорку хозяин. – Кстати, здесь продается соседний дом, еще побольше этого. А давай, если все выгорит, ты его купишь? Будем друг к другу в гости ходить.

– Как ты скажешь, так и будет, – шутливо отмахивался Алекс.

Немного перекусив и слегка умиротворившись дачной идиллией, мужчины оставили Раю на хозяйстве, а сами покатили в Хельсинки – обоим скорее хотелось отделаться от тревожной неопределенности.

– Может, сперва в твою гостиницу заедем. Кинешь там сумку, – предложил Циммер, когда пошли столичные финские пригороды.

– Нет, сначала главное, потом второстепенное, – возразил Алекс.

По городской карте-схеме Норд-Банк найти оказалось совсем не трудно. И вот уже джип Циммера припарковался прямо напротив него на противоположной стороне улицы. Алекс, однако, не спешил выходить.

– Ну что? – первым не выдержал адвокат.

– Ничего. Думаю.

– У меня тоже самые мрачные предчувствия. Не верю, что сейчас кто-то возьмет и просто так отдаст тебе полтора лимона зеленых.

– Говорят, в финских тюрьмах неплохая кормежка.

– Типун тебе на язык! Ну чего ты каркаешь?!

– Вот тебе номер телефона, – Алекс передал адвокату клочок бумаги. – Зовут Стас. Если меня заметут, звонишь и все ему рассказываешь. Лишние паспорта тоже забирай.

– А если меня обыщут?

Алекс достал из своей сумки лист бумаги и ручку.

– Пиши заявление, что нашел их в лесу по дороге и хотел на обратном пути на границе сдать.

Циммер недоверчиво взял бумагу.

– Может мне все-таки пойти с тобой? Как твоему адвокату. Если что-нибудь по документам спросят. Ты ведь их даже не просмотрел, как следует.

– Если в них будет что-то не так, вычту из твоего гонорара.

– Ну конечно, что еще ты мог сказать. Держи, – Циммер передал папку с оригиналами всех документов Алексу.

– Но пасаран! Минут тридцать жди меня здесь, а потом едешь и ждешь до вечера у гостиницы.

– Без моего гонорара, чтобы не возвращался, – крикнул ему вслед адвокат.

Алекс вылез из машины и зашагал к зданию. У самой двери он оглянулся и сделал Циммеру знак, мол, всех победим.

Его визит в банк занял не больше пятнадцати минут. Белокурая девушка, когда он ей по-английски объяснил свое дело, без лишних вопросов провела его в служебный кабинет к директору банка, вежливому крестьянистому господину с пивным животиком. Тот, извинившись, попросил Алекса предъявить какой-либо документ, и, как заметил Копылов, не преминул посмотреть и на его визу.

– Да, господин Циммер прислал нам по факсу все необходимые документы. Нам остается лишь проверить их оригиналы и подготовить ваш договор. На это потребуется два дня, – ровным невозмутимым голосом произнес директор.

– Не надо ли еще каких-либо дополнительных документов?

– Нет. Все документы в порядке.

– Значит, через два дня я уже могу получить сами деньги?

– Думаю, да, – директор чуть замялся. – Вы останетесь на эти два дня в Хельсинки?

– Я еще не знаю.

– Если вам негде остановиться, я могу порекомендовать хорошую недорогую гостиницу.

– Спасибо, у меня здесь, в Финляндии, есть знакомые, – и уточнив, в котором часу ему лучше прийти, Алекс важно, как и положено миллионеру, удалился. Только уже выйдя из банка, он сообразил, что возвращение за договором и прилет Даниловны будет в один и тот же день, хорошо, что еще не в одно время.

Осматривать приятный европейский город в своем напряженном состоянии не хотелось ни Копылову, ни Циммеру. Даже обедать не стали и после регистрации Алекса в туристической гостинице сразу отправились назад на дачу.

18

Из аэропорта в Хельсинки в машине ехали два американца: Джон Маккой – тот, кто встречал, и Майкл Гарридо – тот, кто прилетел.

– По Наследнику небольшая неувязка, – сообщил Маккой. – Его российский паспорт выдан всего месяц назад. Известно, что он не живет по указанному месту прописки, но в России это нормальная практика: прописан в одном месте, а живет на съемной квартире в другом месте без всякой регистрации.

– Где остановился в Хельсинки?

– В отеле «Суоми», обычном отеле для русских туристических групп, но появился в нем всего на полчаса. Ночевал в неизвестном месте.

– Может быть в борделе?

– Когда человек приехал за такой суммой денег, ему вряд ли дело до борделей. По словам директора Хекконена, это симпатичный молодой парень, такой может обеспечить себя любовными утехами и без борделей.

– Он как-то нервничал?

– Не более, чем человек, волнующийся о такой сумме денег.

– Что еще?

– Я договорился воспользоваться кабинетом директора банка на полтора часа.

– Я думаю этого времени более чем достаточно.

И они надолго замолчали.

Если Маккой был простым помощником атташе по торгово-финансовым связям, который весьма неуютно чувствовал себя, исполняя столь щекотливое поручение своего начальства, то Майкл Гарридо был фигурой совсем другого масштаба и качества. Два последних года он занимался вербовкой новых агентов, и эта служба у него складывалась достаточно успешно. Приехать в короткую командировку, оценить исходные данные и лихо провести словесный поединок, после которого противник всегда терял от переживаний два-три кило живого веса – это было настоящее искусство, и Майкл процентов на семьдесят всегда справлялся с этим.