Текст книги "Воин Не От Мира Сего"

Глава 8
Из тупика

– Я извиняюсь! – поднял руку Алексей, прося слова. – Прежде чем мы начнем вторую часть Марлезонского балета – обмениваться впечатлениями и искать пути решения насущной проблемы, я хочу задать вопрос Фердинанду. Возможно, ответ на него как-нибудь нам поможет.

– Слушаю вас, молодой человек! – с готовностью откликнулся патологоанатом.

– Уважаемый, почему дракон летает по зараженной местности и не засыпает, как остальные? Может, концентрация проклятого газа с высотой уменьшается?

– Нет, что вы. – Фердинанд снял пенсне и потер пальцами натруженную переносицу. – Эту версию я отбросил сразу. Я обследовал Союза-Аполлона и, насколько мне позволило образование, выяснил, что у подобных существ в легких образуется легковоспламеняющаяся смесь газов, а в глотке, около голосовых связок, имеются естественные пьезоэлементы, воспламеняющие горючую смесь. Поэтому у него такой громкий и глубокий голос, а в глотке всегда высокая температура, которая и нейтрализует зараженный воздух, поступающий извне. Драконы вообще существа уникальные, возьмем, к примеру, артериальную кровь…

– Все-все, понятно, – замахал руками Алексей, останавливая разошедшегося лектора. – Значит, здесь глухо как в танке.

– Да, глухо, – согласился с суровой действительностью Кранкэнштейн. – Но, кажется, мы вышли на одно неординарное решение. Отец Иосиф, прошу вас.

Игумен поднялся и, перекрестившись, раскрыл лежавшую на столе книгу в кожаном переплете.

– Писание от пресловутых Хохмы и Ерохмы, – постучал он указательным пальцем по исписанным листам. – Благодаря Антипке я о нем вспомнил. Давно, еще в семинарии читал его. Ну неважно. Главное, что в нем странствие Хохмы Сомневающегося и Ерохмы Пострадальца описано. И сказано здесь… Так, где это, а-а, вот. – Игумен нашел нужную строку и повел по ней пальцем, читая вслух: – «И было завещано свыше: не смей плевком окаянным колодца осквернять. Ибо место сие станет скверное да проклятое, а коли трижды осквернишь воду колодезную, то даже на священной земле оное место окажется ненормальным, поистине окаянно-аномальным, и скверны чертовой именно оттуда можно ожидать…» – Иосиф торжественно захлопнул книгу и посмотрел на всех свысока. – Однако истину глаголет писание сие. Даже Хохма Сомневающийся, познав оное, подписался под писанием. Такой вот вариант, Геолог-воин.

– Я опять извиняюсь, – замотал головой Круглов. – Так и не понял, про что вообще речь шла и в чем вообще закавыка.

– Ну как же, – поспешил пояснить краснокнижник Лаврентий, пока Алексей не отверг этот сомнительный вариант. – Мы нашли место, откуда тебя можно десантировать в Предисходнюю, не выходя за ворота храма.

– Как?

– Молодой человек, вы нас удивляете! – не выдержав, высказался и Кранкэнштейн. – Вам же черным по белому написали и прочитали – через колодец!

Алексей внимательно оглядел троицу мозгового центра операции. Нет, вроде никто из них не шутит. Они на полном серьезе верят в эту чепуху.

– Да вы что, издеваетесь?! – выпалил Леха, до конца не веря этим честным глазам напротив. – Нашли время для шуток!

– А никто и не шутит, Геолог-воин, – устало протянул Лаврентий. – Я тоже из своих источников про подобное слышал. Это как пить дать сработает.

– Вот-вот! Вы «напоите», – проворчал Круглов. – Значит, от отсутствия нормальных идей, вы предлагаете мне взять и нырнуть в колодец?

– Естественно, нет, – «успокоил» его ученый. – Мы уже сделали наброски специальных знаков из книг старца Лаврентия и отца Иосифа, с помощью которых сможем открыть проход и погрузить тебя в Предисходнюю.

– Нам понадобится совсем немного времени для подготовки миссии, – уверил Фердинанд. И озадачил близнецов: – Вы после совещания найдете гробовых дел Гранилу-мастера и просторный бочонок из погребов, в котором ваш Командир отправится на битву с Чертом, за землю нашу родимую попотеть.

– Заметано! – ответил за обоих Архип.

– Фавнус, а мне понадобится бочка меда и ложка дегтя для просмолки «батискафа», – вызвался подсобить Фердинанд, но увидев, что Алексей остановил на нем свой хмурый взгляд, добавил: – Для подстраховки, на всякий случай, так сказать.

– Я могу все с точностью наоборот организовать, – сказал отвечающий за продсклад сатир. – У меня с медом напряженка, зато дегтя на складе девать некуда, не жрет его никто, сволочи, даже нечисть болотная свои морды воротит.

– Можно и наоборот, – согласно кивнул некрофиолог.

– Стойте, господа присяжные! – привлек к себе внимание Алексей. – Колодец никуда не денется. А может, в послании премудрого Афони что-нибудь более разумное есть? Фавнус, озвучь.

Сатир хлопнул себя по лбу:

– Чуть не забыл! Письмо от звездочета.

– Ишь ты, подишь ты! – ревниво пробурчал Иосиф, дескать, его идею под сомнение поставили. – И что этот умник пишет? Читай скорей уж.

– Не торопите, мудрость не терпит суеты, – недовольно зыркнул на Иосифа сатир и достал из тубуса свиток. – Слушайте: «Делайте все, как премудрый Иосиф предложил. Ты же, надежа земли, не роптай от идей креативных. Али не ты, чтоб вернуться, готов утонуть был. Только соваться туда одному-то не стоит. Призови себе в помощь хотя бы сатира. Вечно же ваш, звездочетный Афоня-провидец».

На несколько секунд восстановилось осмысливающее молчание.

– Поразительно, – наконец высказал вслух Алексей свое мнение о написавшем послание звездочете. – И как он узнал… Значит, так тому и быть. Я согласен.

Фавнус встал, осмотрел сидевших за столом переговоров и, хлопнув ладонью по столу, в пафосном порыве произнес:

– Решено. И мы с Йетитьтей Командиру поможем. Я с тобой, Командир.

– Вот и ладненько, – потер руки Лаврентий. – Только Йетитьтя останется здесь. С его сотрясением пускай и небольшого, но оттого не менее серого вещества, ему еще неделю в лазарете «чалиться».

– Жаль. Такого бойца Командир из строя вывел.

Алексей только пожал плечами, мол, сами виноваты.

– Ничего страшного, – сказал заметно повеселевший игумен: как же, его сам Афоня-Звездочет премудрым объявил. Он оглядел сидевших возле Алексея близнецов. – С вами еще братья Лычко отправятся. Только бочку побольше выделим на всех вас.

Разобравшись с основной проблемой, совещатели повеселели. Лаврентий с улыбкой на устах вынес на повестку дня следующий вопрос:

– Теперь надо, товарищи богатыри, имена поменять. Чтобы не разгадали вас раньше времени и не изъяли души, нужны вам новые имена. Сами придумайте, чтобы не забыли и откликались на них.

Надо так надо. Алексей и его бойцы призадумались. После пятиминутной паузы игумен нетерпеливо заметил:

– Экая загвоздка – имя выдумать! Вы же не мавры сарацинские, имена подбирать многобуквенные. Давайте живее.

Первым руку поднял Антип:

– Я решил просто переставить буквы в своем имени Антип, буду Питна.

– Я тоже буду на Пихра отзываться, – так и не придумав ничего оригинального, Архип последовал примеру брата.

Сатир ухмыльнулся придумкам близнецов.

– Тоже мне, агенты абвера. Слушайте, как надо! – Фавнус прокашлялся. – Сатирус Фавнуциус медленно превращается, медленно превращается, – он оглядел собравшихся, все ли прониклись важностью момента, – превращается в Анонимуса Инкогнитуса. Вуаля!

Теперь пришла очередь улыбаться в кулак Алексею.

– Чего смешного, Командир? – заметил его реакцию Фавнус. – Сам-то что придумал?

– А я не буду изобретать восьмискоростной велотренажер с датчиком сжигаемых калорий, – высказал свое мнение Леха. – У меня благодаря всем вам столько прозвищ и имен, что сам черт в них ногу сломит.

– Ну и…? – поинтересовался за всех сатир.

– Неплохо было бы, конечно, назваться тебе Воином Света, коли идешь ты на битву с Князем Тьмы, – промолвил Лаврентий. – Но с таким прозвищем тебя там даже в Предисходнюю не впустят, да и, по правде, затасканное имечко. Все кому не лень так себя обзывают.

– Вот и ладно. Война план покажет. – Алексей неопределенно махнул рукой. – А прозвище я любое как на блюдечке выложу в случае чего. Давайте готовиться к погружению в «нирвану».

– Куда-куда? – выпятил губу Фавнус.

– Все, по рабочим местам, господа сообщники! – встал Леха. – «Совет в Филях» разрешите считать закрытым.

Глава 9
Погружение и проход по левому флангу

Действительно, подготовка к погружению в логово Черта прошла незаметно. За пару часов пространство вокруг колодца было огорожено расторопными монахами деревянными щитами, над самим колодцем они сколотили некое подобие эшафота, на перекладине которого укрепили лебедку с длинной веревкой, зацепленной крюком за крышку самой большой бочки из-под сидра. Сама же бочка под руководством гробовых дел Гранилы-мастера была оборудована боковой дверцей с небольшим иллюминатором (отчего бочка и в самом деле стала отдаленно напоминать батискаф), просмолена дегтем, куда для вязкости была добавлена заговоренная краснокнижником ложка меда. Приготовленный для погружения «батискаф» был поставлен на легко выбиваемые жерди-«стапеля». Лаврентий с помощью Фердинанда начертал вокруг колодца магические знаки: шестиугольный равносторонний многогранник, к каждой грани которого отходило от колодца по лучу шестигранной звезды, а внутри каждого луча были изображены то ли восьмерки, то ли знаки бесконечности. Что это были за символы, никто, кроме Иосифа, Лаврентия и Кранкэнштейна, не знал, но то что вся эта «геометрия» была связана с тремя шестерками, догадался даже контуженный Йетитьтя, но и ему хватило ума не лезть с расспросами к чертежникам. В общем-то Йетитьтю и вовсе не хотели тревожить, но все же было решено привлечь силача на лебедку, для спуска погружаемого аппарата.

Когда все было готово и через толпу зевак к колодцу протиснулись «десантники» под командованием Алексея, монахи еле сдерживали у ограды напиравших монастырских постояльцев (а в их числе были и очевидцы, и зеваки, и ротозеи). Все хотели пожать руку смельчакам, готовым окунуться в колодезную водицу ради общего блага. Провожавших было так много, что сатиру пришлось передать свой рупор Союзу-Аполлону, чтобы тот своим голоском немного утихомирил толпу, дав возможность попрощаться «отцам-основателям» с их командой специального назначения.

Отряд выстроился по левую руку от Лехи Командира. К ним подошли игумен, краснокнижник и некрофиолог и поклонились.

– Нелегкую ношу взвалили вы на себя, богатыри! – в установившейся тишине звучно проговорил отец Иосиф. – Весь мир ждет вашей доблести в этой миссии. Примите от меня благословение перед нелегкой дорогой. Да будет ваш путь легким, и да не преткнутся ваши ноги на этом поприще.

Игумен сделал шаг в сторону, давая возможность и другим попрощаться.

Слово взял Фердинанд.

– У меня есть для вас небольшой презент, – вытащил он из кармана своего халата четыре медальона на цепочках. – Это медальоны смертников, причем уже заряженные. Наденьте их. Так вы сможете обмануть любого. Только крестики нательные вам придется оставить здесь, там они будут как красная тряпка для слуг Дьяболо.

Круглов и близнецы посмотрели на игумена.

– Он дело говорит, – кивнул согласно Иосиф. – Я сам вам хотел сказать, да запамятовал.

Алексей и близнецы сняли крестики и, отдав их на хранение игумену, нацепили медальоны смертников.

Теперь настала очередь для прощания краснокнижника Лаврентия. Старец огляделся по сторонам и, подойдя к отряду, знаками показал им окружить его.

– Я долго думал, что бы вам дать в путь из своих диковин, – глянул старец на Алексея. – Ежовые рукавицы думал дать, те самые, в которых даже Черта за одно место сцапать можно, да что толку, его ведь еще догнать надо, если учует что. А без лыж-скользкоходов это не так просто. А дать и то и другое нельзя – таковы правила. Клубок же волшебный отказался в этот раз с вами в Предисходнюю спускаться, до сих пор обижен на тебя, Геолог-воин.

– Клубок вернулся?! – подскочил Алексей. – Он же…

– Вернулся, вернулся, – успокоил Леху старец. – Потрепанный сильно, но в рабочем состоянии, правда… обиженный.

– Я сожалею.

– Ничего страшного, магическому реквизиту вообще обижаться не полагается, ишь взяли моду у людей… Перемотается пару раз, как новый будет. – Старец засунул левую руку в рукав правой и, немного покопавшись там, выудил на белый свет небольшое яблоко, надкусанное с двух сторон. – Кто-нибудь знает, что это такое? – благоговейно прошептал он.

– Огрызок какой-то, – выдвинул версию сатир.

– Опять какой-то ребус, намек, шарада? – сделал свою попытку Алексей, не желая обижать старца, хотя подумал так же, как и Фавнус.

– Отнюдь, – усмехнулся краснокнижник и перешел на шепот: – Это запретный плод, яблоко познания добра и зла. В единственном экземпляре. Как чувствовал, столько лет хранил.

– А что этот плод покусанный какой-то? – Сатир заинтригованно оглядел необыкновенный фрукт, выглядевший довольно спелым и свежим. – Можно попробовать?

– Тебе ни в коем случае. Двое уже попробовали, – проворчал старец, убирая яблоко подальше от сатировской рожицы. – Это для принцессы. Чтобы все чары с нее снять, дашь ей, Геолог-воин, вкусить плода. Много не надо, хватит даже капли яблочного сока. А до того момента не смей…

– Господи боже мой! – вскрикнул игумен, побледнев. Отец Иосиф заглянул через плечо и, увидев, что держит в руке Лаврентий, схватился за голову. – Лаврентий, откуда у тебя оно? Этот плод считался утерянным много веков.

Лаврентий приложил палец к губам:

– Тише, тише, Иосиф. Я его давным-давно выменял у Черного Купца на две пары моих любимых коньков-горбунков. – Краснокнижник сунул яблоко Алексею в правый рукав куртки. – Этот хрукт обижаться не станет, хоть ешь его, – пошутил старец и вновь посерьезнел. – Все, посмотрели и забыли.

Алексей попытался достать плод и переложить его в карман, но, к своему удивлению, не обнаружил его там.

– Не волнуйся, – сказал колдун. – В нужный момент оно само выкатится.

– Будем надеяться, – буркнул Алексей. – Спасибо вам за все, господа-товарищи, нам пора. – Он взглянул на свою команду. – Что, «аргонавты», готовы к погружению?!

Сказал и, поклонившись на четыре стороны, шагнул к установленной над колодцем бочке. Повторив его действия, близнецы поочередно заняли места внутри «батискафа». Фавнус подошел к дракону и прижался к «сынам».

– Без меня тут не балуйте, – дал он отцовский наказ. – Если что, слушайтесь Йетитьтю.

– Может, все-таки с вами? – продолжил, видимо, ранее начатый разговор Аполлон.

– У нас-то дури о-го-го, подсобили бы вам Черту бока помять, – сказал Союз, напрягая ближний к себе левый бицепс.

– Это исключено! – сказал как отрезал сатир. – Молоды еще! – Увидев, что драконьи головы начали хлюпать носом, подобрел: – Отставить это мокрое дело, сынки. Не огорчайтесь, ваше время еще придет.

Сатир еще раз сделал попытку обнять двухголового «сынулю» и залез в бочку.

Алексей захлопнул за ним дверь и, закрывшись изнутри на крючок, помахал рукой оставшимся снаружи.

– Геолог-воин, у Хохмы про Огненного Червя еще сказано, – прильнул снаружи к иллюминатору игумен. – Но вы его не пугайтесь. Писано, будто безобидный он, словно привидение. Я вам напомнил на всякий случай, чтобы при встрече не испужались.

– Хорошо! – крикнул Леха. – Еще напутствия будут? – Иосиф, Лаврентий и Фердинанд отрицательно покачали головами. – Тогда поехали!

Игумен перекрестился и… плюнул в колодец.

За ним, решительно поправив пенсне, эту же обязательную процедуру выполнил Фердинанд.

Старец Лаврентий, произведя заключительный плевок, взмахнул рукой.

По его сигналу монахи-плотники выбили «стапеля» из-под бочки, и примитивный «батискаф» с командой народных мстителей завис над ставшим в одночасье «окаянно-аномальным» колодцем. Йетитьтя, державший рукоятку лебедки, начал медленно опускать «лифт» в колодец, а краснокнижник, стоя возле колодезной ямы, заговорил скороговоркой страшные заклинания.

Погружение началось.

– Надеюсь, они знают, что делают, – нарушил гробовое молчание Алексей, когда ноги провожающих скрылись над ними, и только скрип лебедки, вращаемой силачом Йетитьтей, раздавался сверху. Чтобы как-то разогнать навалившуюся на его товарищей предсмертную тоску, он попытался завести разговор: – Фавнус, все хотел спросить, да забывал, а чего ты с собой шкуру броневую не захватил, потерял, что ли?

– Моль почикала, – вздохнул сатир, вспомнив про свой «бронежилет». – Лаврентию отдал на сохранение, а у него в сундуке мотыльки треклятые шкуру и сожрали.

Круглов сомнительно цыкнул:

– Врет краснокнижник. Наверняка себе решил присвоить. У него таких штучек-дрючек знаешь сколько? Он этот магический инвентарь коллекционирует.

– Не знаю, – еще раз сокрушенно вздохнул Фавнус. – Лаврентий мне обещал соорудить кольчугу волшебную вместо утраты. Да и фиг с ней!

Сатир стал еще более мрачным, и Алексей, не зная, как еще взбодрить товарищей, тоже замолк.

Тем временем скрип лебедки потихоньку стих в вышине, их «лифт» объяла непроглядная мгла, и стало непонятно – опускаются они, вращаются или зависли на месте. Ни звуков, ни света, ни, что самое отрадное, хлюпанья за бортом.

«Значит, на верном пути, – с удовольствием подумал Леха, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть в оконце-«иллюминаторе». – Коли не утопли до сих пор, значит, заклятия старцев действуют».

Старец Лаврентий в этот самый миг закончил читать заклинания и крикнул напоследок: «Амэно!» С последним возгласом веревка на лебедке вспыхнула и сгорела в мгновение ока, а колодезная яма сомкнулась, как и не было ее. Увидавшие это чудо зеваки ахнули, не поверив своим глазам, и зачарованно уставились на зеленую травку, скоренько взошедшую на месте колодца. Эдаких фокусов-чудес даже ведьмы отродясь не видели.

– Пусть земля им будет пухом! – перекрестил землю отец Иосиф и развернулся к публике: – Все, расходитесь.

Народ, переговариваясь, стал расходиться, и только две неугомонные подружки, юная ведьмочка и портнихина дочка, с полукуклами в руках подбежали к игумену.

– Дедушка Иосиф, дедушка Иосиф, – потянули они его за рясу, – а откуда мы теперь воду черпать будем?

Иосиф остановился задумавшись. В самом деле об этом ведь никто и не подумал.

– Брысь отсюда! – «нашелся» наконец игумен и пошел прочь. Он, как и его сподвижники, очень переживал за исход дела и был, естественно, не в духе, чтобы морочить себе голову еще и такими «пустяками». Все что он мог им предложить, только усиленно молиться о скорейшем избавлении от напасти, пока все они здесь от неминуемой жажды… Ай, да что уж там!

«Батискаф» немного тряхнуло, подбросило и отпустило.

«Как бы мы не застряли в этой пропасти, – озабоченно подумал Алексей, продолжая смотреть в оконце. – Вот будет морока карабкаться обратно».

У его «сокамерников» мысли были не менее «радужные».

– Не дрейфь, спелеологи! – бодро проговорил Алексей, молчание в гробовой тишине и ему становилось невыносимым. – И не в таких передрягах мы с вами уже побывали. Выгребем и отсюда!

– Дай-то бог! – сосредоточенно отчеканил Антип. – На душе неспокойно как-то.

– Оно и понятно, к Черту в гости не каждый богатырь согласится отправиться. Эх, чудо-богатыри вы мои! – безуспешно пытался подзадорить сотоварищей «массовик-затейник» Леша. Он понимал, что одному ему было бы, наверное, так же стремно, как его товарищам вместе с ним, и за одно это уже был благодарен друзьям.

– Верно, братка, – вторя брату, откликнулся Архип. Не думали и не гадали они, что будет так скверно на душе под землею-матушкой. – На душе кошки скребут хуже некуда.

– Не сметь! – перешел на командирский тон Круглов. – Не сметь нюни распускать. А то мигом выгоню прочь вместе с соплями. Сами наверх полезете, а мы с Фавнусом одни на ворога лютого войной отправимся.

«Я что, лысый, что ли?! Может, и мне с ними, а?» – подумал сатир, но озвучивать свои мысли не стал. Он бы потом не смог смотреть в глаза Союзу-Аполлону за такое слабодушие.

– Точно, пускай проваливают! – неожиданно и для самого сатира вылетело из его уст.

– А мы что, мы просто… прост… прости, Командир, – шмыгнул носом Антип за себя и за того парня за спиной. – Мы все, мы кремень!

– Отлично! – взаправду обрадовался Леха, что немного удалось поднять боевой дух соратников. – А вы говорите, хуже некуда, поверьте мне, это наверняка еще цветочки.

– Верим! – хором ответили братья, и тут что-то изменилось в окружающем пространстве.

Словно сквозняком потянуло.

Алексей выглянул в оконце и увидел вдали, где-то на одной горизонтальной линии с ними, две яркие искорки. Искорки разгорались, разгорались, пока не превратились в два больших огненных глаза.

Огненный Червь!

– Гляньте, какое диво! – Алексей отодвинулся от оконца, давая возможность полюбоваться невидалью и братьям. Антип и Архип, не в силах оторваться, с открытыми ртами воззрились на стремительно приближающегося к ним червя.

– Что там, что там? – запрыгал к оконцу сатир. – Командир, подсади, тоже хочу посмотреть!

– На цыпочки встань, – посоветовал Алексей, любуясь зрелищем.

– Какие «цыпочки»… – обиженно проворчал Фавнус. – У меня ж копыта!

– А, да! – хлопнул себя по лбу Леха и, взяв под мышки сатира, поднял его к оконцу.

Лучше бы он этого не делал.

– Ба-а-а! – заорал что есть мочи сатир, отталкиваясь от Круглова. – Ба-аста! Это чудовище нас сожрет сейчас! Спасите! Помогите! – кинулся он паниковать. – Прощай, моя Антиция! А-а-а! Леха, открой, я выйду!

Упав на пол, Фавнус продолжил орать как резаный. Опомнившиеся монахи начали усиленно молиться и креститься, и только Алексей оставался с трезвой головой. Он справедливо полагал, что игумен не ошибся, подсказав игнорировать Огненного Червя.

А Червь стремительно приближался. Его горящие глазища уже были так близко, что в бочке стало светло как днем. Еще несколько секунд, и Червь их поглотит.

Сквозняк превратился в настоящий ветер. Огненный Червь приблизился вплотную и… прошел сквозь них.

Точнее будет сказать, наши герои оказались внутри «червя».

Алексей приоткрыл рефлекторно закрывшиеся глаза и… обалдел.

Сквозь них мчался призрачный электропоезд метрополитена. Полупрозрачные люди, сидевшие и стоявшие в вагонах, не обращали никакого внимания на их ставшую в электрическом свете ламп прозрачной бочку. Они проносились сквозь Леху и его зажмурившихся друзей, продолжая читать, разговаривать, смеяться и дремать. Но вот в одном из вагонов слепой человек в черных очках и с тросточкой в руках, державший собаку-поводыря за специальный ошейник, вздрогнул и одновременно с псом повернулся в их сторону. Собака дернулась и, заскулив, забилась под лавку, а слепой, провожая «взглядом» размытые неясные тени, перекрестился.

«Это они с псом нас за мертвые души приняли, – сразу определил Алексей причину волнения пса и хозяина. – Видимо, медальоны патологоанатома действуют».

Еще пара вагонов, и электропоезд промчался мимо, не причинив им никакого вреда, за исключением морально-психологического сатиру. Красные огоньки удаляющегося состава моргнули Алексею на прощание и погасли.

– Можете открывать глаза! – весело крикнул Алексей, взволнованный встречей со своим миром. Его сердце возбужденно билось от внезапной встречи с «электрочервячком». Он, еще находясь «в поезде», осознал, что это не что иное, как место пересечения параллельных миров, и еще раз удостоверился в правильности их замысла. Еще он был рад, что его спутники, зажмурившиеся от страха, не разглядели, что на них «в натуре наехало», а то ведь могли бы и с ума сойти от таких видений. – Э-эй, червяк уполз! Открывайте глазки, бравы ребятушки!

Братья поочередно приоткрыли глаза и, обнаружив в немного посветлевшем после «червя» сумраке Командира и себя рядом с ним живыми и невредимыми, облегченно вздохнули.

– Фу-у, я, честно признаться, думал – все, кирдык нам, – честно признался Антип, вытирая пот со лба.

– Я тоже, – принес чистосердечное признание и Архип.

– Да, а что с Фавнусом? – забеспокоился Алексей.

Сатир лежал на полу «батискафа» без признаков своей нелегкой жизни. Его хрупкая психика, надорванная былыми походами, не выдержала зловещих глаз Огненного Червя и временно выключила рогатика из окружающего бытия. Алексей, прощупав пульс, радостно констатировал, что непрямой массаж сердца и искусственное дыхание сатиру не понадобятся и все обойдется несколькими звонкими пощечинами. На пятой пощечине Фавнус открыл глаза и, увидев занесенную ладонь Командира для очередного бодрящего удара, закричал:

– Командир, это я, я, Фавнус! Успокойся! Приди в себя, наконец! Все хорошо, Червь уполз!

Убрав руку, Алексей переглянулся с близнецами и спросил сатира:

– Ты как себя чувствуешь?

– Нормально, нормально. А ты? – встал сатир и поинтересовался в ответ.

– Тоже ничего.

– Привидится же такое. – Фавнус размял затекшую шею.

– Что?

– Словно мы сквозь Червя прошли, а в чреве его людей, странно одетых, много-много. Жуть, да и только!

– Ты бы побольше рассказов Лаврентия и Кранкэнштейна слушал про всякую всячину, тогда и не приснилось бы тебе такой ерунды, – попенял сатиру Антип. – Придумает же.

– Действительно, Фавнус, – сказал Круглов, пытаясь выкинуть из головы сатира всякие бредни. – Выкинь из головы, так и с ума сойти недолго.

– Ладно, забыли, – кивнул сатир, посчитав увиденное в отключке, как уверяли его спутники, простым кошмаром.

Все замолкли, осмысливая прошедший случай. В воцарившейся тишине слышно было взволнованное дыхание стоявших рядом товарищей и легкий стук копыт переминавшегося с ноги на ногу сатира. Алексей, как военный со стажем, от этой вязкой тишины даже задремал стоя. Но когда его чуткая дремота грозила перерасти в здоровый богатырский сон, под их вздрогнувшим «батискафом» раздалось чавканье жидкой грязи, возвестив своим пассажирам о прибытии в пункт назначения.

– Что это? – напрягся Фавнус. – Никак приплыли?

– По всей видимости, – произнес Алексей, отыскивая крючок на двери.

– Обожди, Командир! – простонал сатир, его былая храбрость, видимо, осталась наверху. – А если там Черт?!

– Вот и хорошо! – Алексей наконец нащупал крючок. – Он нам и нужен, не так ли?! Найдем его, обговорим ряд вопросов, надо будет, подеремся. Пошли, хватит здесь отсиживаться.

Открыв дверь, Круглов сделал шаг вперед и оказался по колено в вонючей жиже.

– Твою дивизию! – произнес он, почувствовав затекающую в берцы жидкость. – В эту Предисходнюю, похоже, помимо человечьих, стекаются и другие отходы. Ладно, пошли.

– А куда? – опять дружно спросили братья Лычко стоявшего в грязи Командира. Они пока не решились шагнуть в жижу и наблюдали за действиями Алексея из дверей «батискафа».

– Вопрос уместен, – ответил Леха, оглядев сумеречную округу. Насколько позволяло скудное рассеянное освещение, вокруг расстилалось вонючее болото с торчащими тут и там корнями деревьев, хотя самих деревьев не было.

«Жаль, что деревья здесь растут внутрь, – проанализировал сложившуюся ситуацию Круглов, продолжая сканировать округу. – По деревьям я бы мог сориентироваться по сторонам света. А здесь ни деревьев, ни солнца, ни луны, ни звезд. Хотя что бы это нам дало? Погодь, а что там блестит?»

– Гляньте туда! – Леха показал рукой на дрожащую вдали искорку. – Возможно, костер или дом. Там путь узнаем к Черту.

– А может, это вновь Огненный Червь там ползает? – Сатир тоже выглянул наружу и разглядел огонек.

– Не говори ерунды, Фавнус, Червь – это привидение, – Алексей заправил форму перед нелегкой дорогой. – Я пошел, а вы как хотите, чистюли.

Леха двинулся на «маячок». Вскоре его догнали братья Лычко и еле сдерживавший позывы к рвоте сатир.

Отряд в полном составе и без потерь продолжил путь по подземному Темному Княжеству.

Скоро сказка сказывается, да не скоро, как в нашем случае, дело делается.

Сатир, привыкший к запаху и чавканью под ногами, обогнал братьев и пошел рядом с Командиром. Шел-шел, да и предложил:

– Командир, разреши мне песню воинственную спеть, печаль-скуку развеять?

– Валяй, только негромко, – разрешил Леха, он и сам был не прочь услышать что-нибудь иное, нежели это противное чавканье в ботинках. Тем более что врагов поблизости, да что там врагов, ни одной живой души поблизости не было.

И сатир запел:

 
Спроси у смерти строгой,
Какой идти дорогой,
Куда отважным воинам отправиться с утра?
Иди по коридору,
Хоть этот путь не долог,
Иди, мой друг, иди, мой враг, дорогой бога Ра!
 

(И так ровно три повтора.)

– Прикольная песня! – высказал свое мнение Алексей. – В моем мире похожая детская песенка есть, и мотив похожий.

– Детская-кадетская, – заважничал рогатый «певец». – Эту песню егиопские рабы-гладиаторы перед боями исполняют. Я фанат их сборной. Последний раз наши «Нильские крокусы» у команды «Вороны Спартака» со счетом одиннадцать ноль выиграли, то есть подчистую вырезали. Вот так.

– У нас «спартаковцы» тоже неважно играют, – согласился Алексей с сатиром и остановился как вкопанный. В спину ему врезались братья и тоже остановились. – Вот тебе, Фавнус, и «дорога бога Ра».

Перед нашими героями из сумрака выступила гигантская пирамида с маячком на вершине, вернее, одна из ее сторон, потому как остальные были укрыты во мгле слева и справа от них. Около входа в пирамиду стояло изваяние сфинкса, точь-в-точь такое же, какое Алексей видел во время служебной командировки в Египет.

– Ух ты! – рассмотрели причину внезапной остановки братья Лычко из-за спины Алексея.

– Да, впечатляет! – ухмыльнулся Леха и пошел к входу в пирамиду. – Вот где логово Джеймса Черта. Осталось, как сказал Цезарь: «Прийти, увидеть, победить», или, как сказал бы я на месте Цезаря: «Войти, найти и обезвредить».

Но самое простое на первый взгляд из перечисленного – «войти», оказалось вовсе не таким простым делом.

Как только команда Алексея выбралась на сухой песчаный пригорок перед пирамидой, лежавшая скульптура сфинкса вздрогнула и встала на свои огромные лапы. Со спины ожившей статуи посыпался песок.

– Стой, кто идет?! – взревел сфинкс, найдя горящими, налитыми кровью глазами пришедших путников. – Зачем пожаловали?!

От увиденной громадины почти у всех в команде мысли перепутались, и только смельчак и герой Алексей не оплошал, вышел вперед.

– А ты кто такой?! Чего рычишь на мирных путников?!

– Я?! – удивился такой дерзости сфинкс. – Кто я такой? Я страж левых ворот Предисходней! Я Цербер!

Даже Алексей открыл рот от услышанного. Тут, собравшись с мыслями, сатир закрыл тщедушной грудью нарывавшегося на неприятности Командира.

– Я, конечно, глубоко извиняюсь, сфинктер микс… – начал беседу с трехэтажным монстром Фавнус, но тот его перебил.

– Как ты меня обозвал? «Сфинктер»? – взревел оскорбленный сфинкс.

– Ой, конечно же нет, мистер, я хотел сказать – мистер сфинкс, – поправился тут же сатир. – Извините еще раз, я волнуюсь, но на фресках в склепе-храме Аида вы изображены трехголовым, извините, песиком.