Текст книги "Воин Не От Мира Сего"

Глава 8
Прощальный поцелуй

Огненный смерч раскидал не только карты, в которые резались игумен и патологоанатом, дежурившие на поляне перед алтарем, но и самих старцев. Даже дремавшего дракона откинуло шагов на десять.

Леха вскочил с алтаря, похлопал себя по родимой физической оболочке, проверив, все ли на месте, в целости и сохранности, не произвел ли вскрытие Фердинанд, покуда он отлучался из тела, и огляделся по сторонам в поисках кого-нибудь быстрого. Ведь отсчет дан, секундомер «стартанул», и неумолимое время пошло нагонять само себя.

– Леша, сынок, а мы тебя заждались, – отряхивая сутану, припустил к нему навстречу игумен Иосиф. – Ну что, получилось? Али как?

– Потом, некогда, – крикнул Алексей. – Где остальные?

– Лаврентий с Афоней принцессу в монастыре караулят, а мы тебя, – ответил подскочивший к ним Фердинанд. – А что, собственно, произош…

– Потом, все потом, – перебил и его Алексей. – А где дракон?

– Мы здесь! – раздался над головой Круглова громогласный бас. – Мы с тобой одной…

– Знаю, знаю, – крикнул Алексей, подпрыгнул и, схватив Союза-Аполлона за ногу, взобрался на него верхом. – На сверхзвуковой, к монастырю. Времени в обрез.

– Есть, Командир! – отрапортовал драконий тандем и взмыл в небо.

Спустя полминуты Алексей уже заходил на вираж над монастырем.

– Как будем садиться? – повернулся к нему Аполлон.

– Не понял?! – Сквозь свист в ушах Круглов не разобрал вопроса.

– Я спрашиваю, посадку какую совершать? – уточнился дракон.

– Мягкую! – ответил Леха. – И быструю!

– Задачу понял, пристегните ремни, – сказал Аполлон и повернулся к братской голове. – Садимся по крутой глиссаде.

Союз кивнул и, нахмурившись, впился взглядом в просвет между деревьями.

– Начинаем снижение! – доложил он Аполлону.

Дракон, расправив крылья парусами, попытался уменьшить скорость, и… врезался в кроны вековых сосен.

– Рано начали торможение! – закричал Аполлон, почувствовав терпкий запах неминуемой аварии. – Сейчас нам ветками все перепонки на крылах разорвет к чертям собачьим. Складываем крылья!

Дракон, уже входивший в просвет между деревьями, образованный просекой, ведущей к монастырю, сложил крылья, придавив ими Круглова к спине, и, выставив вперед мощные лапы, выдохнул из обоих глоток-сопел струи огня для дополнительного снижения скорости. Раздался треск ломаемых драконьей тушей веток, и незадачливые автопилоты (в самом буквальном смысле этого слова) рухнули на землю. Пропахав на брюхе еще пару десятков саженей, оставляя за собой глубокую борозду и собрав на своем пути весь дерн, дракон остановился аккурат напротив распахнутых ворот в храм.

– Спасибо, что выбрали нашу компанию, – изрыгая гарь, весело проревел Аполлон.

– Летайте драконами «Аэрофлота»! – сквозь пар и пыль донесся до Алексея и рекламный слоган Союза. – Мы на месте, Командир!

Дракон расправил крылья, и освобожденный Алексей спрыгнул на землю.

– Молодцы! – похвалил он дракона, преодолевая завал из земли и ветвей. – Но в следующий раз руководить посадкой буду сам.

– Сочтем за честь! – козырнули обеими лапами драконьи братья, вытянувшись по команде «смирно».

Алексей, вздохнув, помчался в монастырь, забежал внутрь и… встал посреди двора как вкопанный.

На дворе живые и невредимые братья Лычко, закатав рукава, ладили домовину из свежих досок.

– Привет, Командир! – обрадованно замахали они, увидев Алексея.

– А мы тут готовимся к твоему приходу, – добавил Антип, указав на небольшой, но аккуратный гроб.

– Старец Лаврентий сказал, что как только ты вернешься, так все и начнется, – сказал Архип, хлопнув ладонью по крышке гроба.

– Вы как здесь? Каким образом? Разве вы не того? – изумленный видом невредимых близнецов, посыпал вопросами Круглов. – А это зачем? – кивнул он на гробик.

Близнецы переглянулись.

– Мы в твоем мире, Командир, кой как от тех блаженных отбились, – сказал Антип. – Твой мир свихнутый на полную катушку, – покрутил он пальцем у виска. – А ты наш тихий мирок странным обзывал.

– А мимоходом мы еще и грохоталки у тех юродивых поотбирали, – добавил Архип, показав на лежавшие возле досок пару «калашей». – От них в ушах звон жуткий.

«АК-74, калибра 5,45, – сразу определил монашеские трофеи Алексей. – Везунчики».

– А домовину мы для Фавнуса ладим, – ответил на последний Лехин вопрос Антип. – Ему совсем худо, в агонии головой о стены бьется.

– Эх, бедняга! – посетовал Круглов. И тут же спохватился: – Ой, а где принцесса?

– В келье, слева от трапезной, – ответил Антип. – С ней Афоня и Лаврентий. По коридору вторая…

Не дослушав, Алексей помчался в здание монастыря. Ему не надо было объяснять, где находится эта келья, он прекрасно знал, что это была та самая келья – «чуланчик», с которого все началось.

В несколько прыжков он добрался до кельи и, протиснувшись внутрь, увидел принцессу. Она лежала на лавке бледная, осунувшаяся, но все же прекрасная, то есть «преклассная». По бокам от нее сидели краснокнижник и звездочет и с тревогой смотрели на стоявшие в изголовье песочные часы.

– Здорово, мужики! – плюхнулся Алексей на колени рядом с принцессой. – А это еще зачем? – кивнул он на песочный хронометр.

– Джеймс Черт посоветовал перевернуть часы и ждать, – промолвил Лаврентий. – Сказал, как только песок начнет сыпаться, значит, ты вернулся и начался обратный отсчет времени.

– Понятно, сколько уже натикало? – спросил Круглов, впившись взглядом в лицо любимой.

– Я их выставил на пять минут, – ответил звездочет. – Минуты две-три уже истекло.

– Хорошо, – выдохнул Алексей, не отрывая глаз от принцессы. – Можно я останусь с ней наедине, попрощаюсь.

– Да, да, конечно, – засуетились старцы, выходя прочь.

– Когда вы вернетесь, меня уже здесь не будет, – крикнул им вслед Леха. – Передайте привет остальным, а ей, что я ее люблю и обязательно вернусь к ней.

– Хорошо! – кивнул краснокнижник.

– Нет! Лучше скажите, пусть не ждет, – вспомнил Круглов слова потустороннего. – Нам не суждено больше свидеться.

– Ну ладно! – пожал плечами колдун Лаврентий, прикрывая за собой дверцу. – Передам.

– Э-э, стой! – вновь остановил его Леха. – Лучше вообще ничего не говорите. Просто извинитесь за мое исчезновение.

– Как скажешь, – вздохнул старец и прикрыл за собой дверцу.

Алексей остался один на один с возлюбленной.

Песочные часы отмеряли оставшуюся минуту их последнего свидания. Песок сочился тоненькой струйкой, проваливаясь в узкую горловину, а Алексей все не мог решиться на последний, самый важный и самый тяжелый поцелуй в его жизни.

Как все-таки несправедлива жизнь, с горечью думал Круглов, глядя на свою возлюбленную. Судьба всегда ставила его перед выбором. И теперь она вновь не хотела идти на компромисс. «Быть или не быть?» – такой вопрос уже не стоял на повестке дня. При любом раскладе им уже не суждено было быть вместе. Либо он оставался рядом с принцессой, но она умирала окончательно и бесповоротно, либо он оживлял ее поцелуем, но сам выбывал из ее жизни в свой, ставший ему чуждым и нежеланным, мир. Что так, что эдак, по-любому он терпел катастрофическое фиаско.

Круглов бросил взгляд на часы и, собравшись с духом, встал с колен и наклонился к девушке. С его приближением девичьи щеки покрылись легким румянцем. Это было добрым знаком. Алексей закрыл глаза и, вытянув губы трубочкой, склонился над принцессой.

Раздался скрип открываемой двери, и в келью втиснулся совершенно адекватный сатир.

– Погодь, Командир, не целуй, – закричал он, увидев склонившегося над лицом Елены Преклассной Леху.

– Что еще?! – раздраженно проворчал Круглов, он так хотел провести последние секунды перед вечной разлукой наедине со своей дамой сердца, что готов был отвесить кое-кому волшебного пенделя, но сдержался.

– Смотри, что я нашел! – Фавнус протянул Лехе проросшее яблочное зернышко. – Это зернышко запретного плода. Оно мне тогда в баре, видно, в ухо попало и там проросло, отчего и головные боли страшенные были. А когда я в своей келье головой о стены биться начал, его, похоже, с корнями вырвало и из уха вышвырнуло. Держи скорее!

Алексей не мог поверить в такой фарт. Вот это было настоящее чудо.

Он схватил росток.

– Время! Время, Командир! – заверещал сатир, тыча пальцем в песочные часы.

Леха закинул стебелек в рот и, разжевав его вместе с зернышком, склонился над принцессой. Единственная капля заветного сока скатилась с его губы и упала на враз поспевшие вишни-губы возлюбленной.

Последняя песчинка в часах сорвалась вниз, и пока она летела…

Алексей прильнул в жарком поцелуе к принцессе и зажмурился от смешанного чувства страха и наслаждения.

И был тот поцелуй в их жизни самым важным.

И был тот поцелуй в их жизни самым трепетным.

И был тот поцелуй в их жизни самым страстным.

Почему страстным?

Да потому что уже на первой минуте овертайма принцесса открыла глаза и, сразу узнав своего «прынца», ответила ему таким «Даешь стахановское движение!», что на пятой уже у тренированного Лехи от нехватки кислорода поплыли круги перед глазами. Он даже грешным делом подумал, что это начало его теледепортации обратно в свой мир.

Но все обошлось. Прощальный поцелуй оказался на поверку не таким уж прощальным.

А что было после – история умалчивает или, если хотите, укрыто темной пеленой тайны.

Глава 9
Точки над «ё»

Когда Алексей Круглов, он же Геолог-воин, он же Воин Не От Мира Сего, он же Воин С Того Света, вышли с просто Еленой Преклассной (без каких-либо там «она же») из монастыря на поляну, на ней собрались все виновники описанных выше событий (а это и ведьмы, и монахи, и нечисть лесная, и толпа людская, и… короче, все, все, все).

Союз и Аполлон, перебивая друг друга, рассказывали присутствующим, как лихо они доставили Командира от святилища к монастырским стенам и как совершали героическую посадку в сложных условиях с угрозой для здоровья.

– А вот и молодые! – обрадовался Джеймс Черт, присутствовавший здесь в образе все того же импозантного мужчины в цивильном костюме, для которого в принципе все присутствующие, включая колдуна, игумена, звездочета и патологоанатома, могли считаться молодыми.

Толпа восторженных соратников, а также ротозеев, зевак, очевидцев и свидетелей обступила Леху и Лену.

– Молодца, молодца, Геолог-воин! – хлопал его по плечу игумен. – Так держать, богатырь ты наш родимый, надежа и защита земли горемычной.

– Могем, могем, Лешенька, – хлопал в ладоши краснокнижник. – Такое дело выдюжил, спаситель ты наш.

– Счастье-то какое, народ вновь помирать начал, – прослезился патологоанатом.

– А сколько народилось-то, народилось, и все скопом! – радовался звездочет. – И все под счастливой звездой!

– Ой вы, веки, мои веки! – радостно пританцовывал на безопасном от Алексея расстоянии могучий Йетитьтя. – Значится, скоро и мне супружница уродится! Ай да Командир!

– Надо пир горой! Да чтоб по усам! Да что там по усам – по ушам текло! Мед-пиво! Вино-водка! Джин-тоник! Виски с содовой! – не отставали от них остальные, включая дракона. – Пригласим музыкантов! Менестрелей! Трубадуров! Бардов! Рапсодов! Акынов! Скоморохов! Обязательно – запрещенных барабанщиков! Чтобы все слышали! Такой шабаш устроим! Век помнить будем!

Леха смотрел на свою возлюбленную, и ему было все равно, что планируется: официальный фуршет, пир горой или горный той.

Елена Преклассная, улыбаясь, во все глаза смотрела на своего «прынца»: ей тоже было все «по барабану».

Когда основная часть эмоций была всеми выплеснута друг на друга и импровизированный митинг пошел на убыль, слово взял игумен.

– Уважаемый Алексей, – прокашлявшись, произнес он. – За все твои заслуги перед нашей землей горемычной мы награждаем тебя титулом Былинного Богатыря и всем честным народом просим на престол княжеский. У Фердинанда уже готов гениальный план переворота и захвата власти.

В мужицкой толпе взметнулся лес дубин, вил, кос, граблей, другого сельхозинвентаря, а также несколько кастетов, нунчаков и даже пара-тройка томагавков.

Алексей отвел глаза от возлюбленной.

– Титул пускай будет, он плечи не натирает, – согласился он с первой половиной предложения, – а престол мне не нужен, тем паче через революцию, это же тягомотина какая, да и политика – это не мое, – категорически отверг он вторую часть.

Вилы, косы и томагавки также скоро затерялись в толпе.

– Я же говорил, он откажется, – заявил сатир, и несколько монет перекочевали из сутаны игумена в его ранец. – Я Командира как облупленного знаю.

– Но от этого подарка он вряд ли откажется, – подмигнул Лаврентий и показал за спину Алексея.

Круглов с принцессой обернулись и увидели, как расступились деревья и на скрытой до поры до времени полянке открылся их взору богатый резной терем с высоченными стенами из векового дуба и расписными наличниками.

– Это вам подарок от нас с ведьмами и остальных лесных граждан, жителей, значится, – поклонился краснокнижник. – Там в баньке есть даже шайка с пузырьками, Афоня сказал, у них такие диковины «джакузиями» обзывают. Живите-поживайте, да добра наживайте.

Пришла пора горделиво поулюлюкать и лесной нечисти, мол, тоже не сучком деланные, умеем, когда надо.

– Нет, спасибо, – улыбнулся Леха. – Как говорил один мудрый человек – «соглашусь я скорее на рай в шалаше, коль дворец или терем предложат». Короче, как-то так он сказал. – Увидев приунывших лешачков да подколодников, Круглов виновато пожал плечами: – Поймите, не могу я на одном месте долго.

– Ты хоть о принцессе подумай, каково ей-то, – попытался надавить на его чувства колдун.

– С милым рай и в шалаше, – напомнила принцесса старую истину. – Я тоже путешествовать люблю.

– Тьфу ты! – сплюнул Лаврентий, и снова несколько его монет очутились в ранце у сатира.

Лесное братство разочарованно заохало, заухало да заворчало, но только зыркнул на них Джеймс Черт, как все стихло и премило заулыбалось.

– А от нашего подарка Командир, при всем своем желании, не откажется, – потер руки Дьяболо. – Афоня, тащи свою трубу дальнозорную.

Звездочет, пыхтя, притащил свой телескоп и, выставив его на треноге, глядя в глазок, настроил.

– Глянь в него, Геолог-воин. – Афоня отошел от телескопа, уступая место Лехе. – Мы совершенно случайно обнаружили это созвездие.

Алексей заглянул в телескоп и увидел в самом зените небосклона идеальный круг, образованный самыми яркими звездами.

– А коль мы созвездие открыли, то и назвали его, по своему разумению, в твою честь – Кольцо Круглова! – пояснил звездочет. – Расположено между созвездиями Большой Каракатицы и Малой Каракатицы, в его составе звезды Сириус, Сатириус, Антипиус, Архипиус, Союзус, Аполлонус, а также Фердиниус, Лаврениус, Иосифус, Афониус, Диаболус и, самая прекрасная в этом «ожерелье», Елениус. Расположены по всем канонам астрологического фэн-шуя.

Круглов отодвинулся в сторону, давая другим полюбоваться звездным дивом.

– Таких идеально круглых созвездий не бывает, и звезды чересчур, просто нереально яркие. – Он с подозрением посмотрел на Черта и звездочета. Оба скромно потупили свои бесстыжие очи. – Но все равно здорово, принимается.

– Опять Лукавый за нос вокруг пальца обвел, – проворчал расстроенный Фавнус, вытащил из ранца монеты и передал их улыбавшемуся Черту.

– И не надо лыбиться, у меня тоже есть подарок для Командира и принцессы, – заявил сатир. – Для друга ничего не жалко.

Он порылся в своем ранце и выудил из него яйцо, инкрустированное златом и самоцветами.

– Вот! Изольда сказала, что это яйцо какого-то Фаберже! – похвастал сатир подарком. – Держи, Командир! Тебе оно пригодится.

– Что еще за Изольда? – покосился на сатира звездочет. Он воспитывал Фавнуса с младых ногтей и точно знал, что с бабами тому категорически не везло: попадались либо сущие гарпии, либо откровенные куртизанки.

Тут откуда ни возьмись появилось довольно стройное привидение женщины в прозрачном (как и вся она) пеньюаре и завопило что есть мочи:

– Караул! Караул! Фавнус, там из наших яйц уже вылупляться начали!

– Батюшки! Это еще что за бестия?! – перекрестился от неожиданности отец Иосиф.

– Фавнус, на этот раз ты превзошел самого себя, – покачал с укоризной Афоня кучерявой головой, но сильно отчитывать при людях (да и при нелюдях) не стал. – Завел шашни с привиденьихой. Ай-ай-ай!

– Все совсем не так, – поспешил откреститься от аморалки сатир. – Это Изольда. Она мой кореш, по-здешнему, друг, и только. Прошу любить и жаловать.

– Друг, говоришь? – опять недоверчиво покосился на сатира звездочет. – А чьи яйца она тогда высиживает?

– Да не высиживает их она, а охраняет.

– Фавнус, хватит болтать, там уже ворона с фениксом вылупились, скоро черед дракона, черепахи, единорога, крокодила, а глядишь, и снежана (так сатир окрестил содержимое яйца снежного человека) проклюнется, – напомнила призрачка сатиру причину переполоха. – Это не учебная тревога!

– Пардон, господа! – поклонился сатир. – Мне необходимо отлучиться для приема родов. Выращу крокодила и запущу его в болото, пущай болотного погоняет.

Радостно-возбужденный сатир в сопровождении не менее возбужденного пещерника убежали в монастырь, подбадриваемые истеричными воплями призрачной девахи.

– Гера, мать честная, инда Зевс – отец всемилостивый, что творится! – простонал звездочет. – Кажется, боги сошли с ума!

– Ладно тебе причитать, – улыбнулся Алексей, обратив внимание, что рядом с краснеющими от смущения братьями Лычко отираются еще две близняшки – ведьмочки Агрипина и Аграфена, бросающие на братцев более чем красноречивые взгляды. – Пускай он устраивает свою жизнь по своему разумению.

– Чаво уж там, – вздохнул Афоня. – И впрямь не ребенок, поди, грудь уже волосатая, сам пущай расхлебывает свою судьбинушку.

– Ну что же, коли с подарками и неопределенностью покончено, пора и пир закатывать, – провозгласил игумен, как ни крути, а он здесь все равно был старшим по должности. – Спешите, люди, да и нелюди добрые тоже, каждый по делу своему, да подготовьте нам пир горой.

Народ быстренько рассредоточился по направлениям, для подготовки пира. Рядом с Алексеем и принцессой остались лишь их близкие сподвижники.

– Ну вот и все, время подвигов закончилось, – с легкой грустью заметил Алексей и прижал к себе принцессу. – Как говорил товарищ Эрнест, извиняюсь за выражение, Хемингуэй: «Прощай, оружие!» Я нашел ту, которую искал все свои прошлые жизни, а так как я Вечный Странник, то теперь мне хочется просто постранствовать с любимой по вашему прекрасному миру. Побывать на неведомых дорожках, посмотреть следы невиданных тварей и другие диковины. Познать простое человеческое счастье.

Раздалось громкое мяуканье, и на поляну выскочил полосатый черно-белый котяра.

– О, а это еще что за дикая тварь из дикого леса? – спросил у присутствующих Черт.

– Карликовый тигр, – выдвинул свою версию премудрый Афоня.

– Это же Пантелеймон! – признал закамуфлированного кота Лаврентий. – Пантелеймоша!

– Да, он самый, – согласился кот. – Всем привет! А я к тебе, гражданин-товарищ прапорщик, – обратился он к Алексею. – Ответь мне как на духу, богатырь.

– Слушаю, слушаю тебя, друже, – присел Круглов на корточки перед запыхавшимся котом.

– Есть такая профессия – землю горемычную защищать?

– Есть.

– Так вот беда у нас новая – владыка треклятого царства, заморского государства, за тридевять земель на кварталы поделенного и расквартированного, бессменный император Луи Фаберже Однояйцовый, на землю нашу войной собирается.

– Чего же ему неймется? – поинтересовался Алексей.

– Прознал он, будто у тебя его наследное яйцо объявилось.

– Вот елы-палы, – удивился Алексей скорости разведки у потенциального противника. – Я же его только пять минут назад от сатира в подарок получил. Как он прознал-то?

– Так я и сказал, – огорошил всех полосатый кот.

– И зачем?

– Как зачем, да чтобы время подвигов никогда не заканчивалось, – расплылся в счастливой улыбке Пантелеймон, словно принес самую радостную новость. – Нанесем превентивный удар. Заодно и попутешествуешь, в заморской стороне побываешь. И пусть тропа войны не совсем неведомые дорожки, а тоже посмотреть есть на что в пути.

– И мы с тобой, Командир! – поддержали кота братья Лычко, уже смело обнимавшие юных, мягко говоря, кудесниц.

– А мы вам в дорогу из скатерти-самобранки ковер-самолет забабахаем, – начала работать инженерно-колдовская мысль ученого-некрофиолога и колдуна.

– Черт с вами, благословляю! – провозгласил свой вердикт игумен.

– Как скажете, могу и с ними, – пожал плечами Джеймс Черт.

– Ладно, дракона вперед на разведку отправим, а на войну полетим на матерщинном ковре. Только для Елены Преклассной наушники сварганьте, она с нами полетит, – сказал Алексей после недолгого раздумья, затем посмотрел в небо, где драгоценной диадемой уже проявилось его созвездие на темнеющем небосклоне, и пробурчал себе под нос: – Чувствую, самое интересное только начинается.

Команда Круглова направилась на совещание в монастырь.

– Ничего, сегодня вечерком пир устроим… Завтра спозаранку в свадебное путешествие… Заодно и на войну смотаетесь, развеетесь… – доносились голоса сопровождавших Алексея старцев. – Только там сильно их не калечьте… Они и так убогие… Однояйцовые…

Папоротниковая поляна опустела.

С небес на землю взирали ошарашенные новым созвездием звезды, а река времени, незаметно для невооруженного глаза, несла наших героев навстречу новым подвигам.

Но это уже совсем другие, совершенно правдивые истории.