Текст книги "Воин Не От Мира Сего"

Те самые!

Здесь уже была зима. Сколько же он отсутствовал? Там он был всего несколько дней, и был ли он ТАМ? Может, все ему приснилось? Тогда как он мог спать до холодов? Почему его не нашли?

В голове роились одни вопросы, а ответить на них было некому.

Как там близнецы? Как этот проблемный сатир? Принцесса?!

Боже, о чем это я!

Неужели пришельцы?! Нет, это просто бред.

И что сказать командованию? Был в прошлом?! В параллельном?! В перпендикулярном мире, черт побери? Спасал миры от некроботов? Ага, психушка обеспечена.

Холодно.

Ладно, по дороге придумаю. Летаргический сон, скажу, сморил.

Ах, принцесса!

Все, хватит! На базу шагом марш! Как я и обещал, приду строевым! У командира глаза на лоб вылезут! Стоп! Командир – это я!

Ох, кажется, я действительно того?

Все, вперед и с песней.

«Ой, мороз-мороз, не морозь меня…»

Человек в камуфлированной форме и ботинках с высоким берцем поправил бандану на голове и, пробравшись через проем в стене, направился в глубь занесенного снегом леса. С черного неба на него взирали холодные звезды, а со стены монастыря ему в спину смотрел белый как снег котяра и, о чем-то переговариваясь с сороками, деловито лизал лапу.

Часть вторая
С того света

Предуведомление

Как и следовало ожидать, цепь трагических совпадений и героических похождений, а кое-где и романтических приключений привела к тому, что история группы специального назначения, с тяжелой руки прапорщика, а может, и с легкой кошачьей лапки, зачавшаяся в далеком параллельном прошлом, или, чем черт не шутит, в перпендикулярном будущем (кто же оное с нашей-то колокольни разберет), нашла-таки свое продолжение. И каким бы ни было длинным предыдущее предложение, весь его смысл кроется в словах, правильно – «чем черт не шутит», причем здесь имеется в виду не просто черт, из тех, что «парятся», бедолаги, в исправительно-трудовых колониях или дурачатся в тихих омутах под корягою, а черт, нет, даже мистер Черт в самом скверном понятии этого слова. Так вот, при чем тут Черт и отряд Круглова, уже самовольно, без вмешательства автора этих строк, в целях безопасности поголовно поменявший имена на псевдонимы и даже анонимы и инкогнито, обо всем этом безобразии и говорится в этой части. Да что говорить про наших героев, если у Черта, у самого, с именами да прозвищами, черт-те что творится. Он и Дьяболо, и Шайтан, и Вельзевул, он же Мефистофель, а еще Змий, Лукавый, Копченый, Адольф, Михал Сергеич, наконец… Короче, список здесь на несколько страниц (все из тех же архивов на Лубянке), и это только те прозвища, под которыми он покуролесил и в нашем мире (другие миры пока трогать не будем). Но все это одно лицо и имя ему Черт, Джеймс Черт. Почему именно Джеймс? А черт его знает! Читать надо, однако.

Глава 1
Русалки в… бикини!

Прапорщик Круглов, свернув с проторенной тропинки, мчался к озеру напрямик через лес. Ему было наплевать на любые гиблые места, которые могли попасться на пути. Главное, добраться до места первым, пока дикие отшельники не спугнули озерных кудесниц. Прошла информация, что на озере объявилось несколько русалок, и все монахи помчались взглянуть на это чудо, поэтому он спешил опередить остальных. Алексей спешил не ради забавы, он хотел узнать у русалок тайну – тайну Возвращения.

Прошло уже больше полгода с того момента, как он вернулся в свой мир, а затем на базу. И никто его там не… узнал. Оказалось, что за время его отсутствия прошло ни много ни мало – десять лет. Их отряд был давно расформирован, а секретная база передана на баланс другого ведомства. Правда, и неузнанный он наделал немало шума, незаметно проникнув на территорию спецкомплекса, пройдя несколько уровней охранной системы и добравшись до штабного бункера, где его все-таки повязали. Ну как повязали? Он сам подошел к дежурке и, доложившись, что прапорщик Круглов задание выполнил, сначала ввел в ступор весь состав дежурной смены, сидевшей в дежурке, обвешанной мониторами наблюдения и датчиками движения, а затем вывел из себя весь командный состав базы, допрашивавший его несколько суток подряд. ЧП такого масштаба не осталось незамеченным и в верхних эшелонах силового ведомства, и по приказу руководства данного ведомства Алексея под усиленной охраной отправили в Центр. Уже разобравшись, что к чему, Круглов, верный своим принципам, покинул провожатых без их согласия и ударился в бега, оставив на долгую память о себе группе быстрого реагирования, прибывшей на место потери связи с конвоем, этот самый конвой, «хороводивший» живой цепью вокруг придорожного дуба в замкнутых наручниках.

Не зная, куда податься, Алексей решил на время «лечь на дно» вдали от цивилизации, до конца разобраться, в каком же времени он находится сейчас, и махнул в лесничество к своему дядьке. Добравшись на перекладных до Северо-Пишорского лесного хозяйства, он без труда узнал, где находится участок его родственника.

Иван Евпатьевич, по прозвищу Леший, старший брат его матери, егерь с пожизненным стажем, не сразу признал племянника, полчаса продержав Алексея на мушке перед воротами своей заимки. Лишь проведя допрос и удостоверившись, что по всем пунктам «экспресс-анкеты» кандидат в его племянники ответил со скрупулезной точностью, принял в свои объятия «Лешку, племяша родимого», расцеловал по старому обычаю в обе щеки «пропащего сукина сына» и разрешил пожить у себя «бестолковому шалопаю», «да сколько влезет, заодно и по хозяйству подсобишь».

Леший жил бобылем на самом дальнем участке лесничества, поэтому был искренне рад прибытию пусть и непутевого, по его мнению, но горячо любимого племянника. Он стал таскать Алексея везде за собой, показывая свои владения, разрешая участвовать в спецоперациях по пресечению незаконного промысла браконьеров, как в лесу, так и на многочисленных озерках его участка. А еще он познакомил Круглова с единственными официально живущими на его заимке соседями – монахами Старо-Пишорского монастыря, основанного еще во времена небезызвестного царя Гороха и расположенного вблизи Русалочьего озера, про которое в их среде ходило множество легенд.

За время жизни у Лешего Алексей успел обзавестись вместо старого ободранного «комка» новым камуфлированным костюмом расцветки типа «бамбук», экспроприированным им, естественно, у нарушителей, а также отобранными у них же иностранными, с «дышащими» стельками, подошвами и шнурками – одним словом, круто-навороченными берцами, а вдобавок вместо безвозвратно утерянной на допросах банданы приобрел себе противомоскитное «сомбреро». Образно говоря, да и буквально тоже, Круглов вновь вошел в форму, и если бы не отпущенная им борода, его бы никто из знакомых и не узнал бы в таком прикиде, а с бородой теперича наверняка и родня не признала бы. Жаль вот только, из родни один Леший и остался. Ну да ладно, не об этом речь.

Короче говоря, Алексей все это время помогал дядьке по хозяйству: рвал сети на озерах, собирал в лесу капканы, выпускал из браконьерских силков живность, ловил в свои браконьеров, заготавливал впрок отобранные у нарушителей ружья, порох и патроны. Работы было по горло, но он всегда находил время посетить монастырь, пообщаться с монахами и передать им гостинцы от дядьки. Он сам не понимал, что его тянуло сюда, но все разговоры с отшельниками у него как-то незаметно переходили на тему подземных ходов. Правда, как только он спрашивал о том, есть ли такой переход здесь, его собеседники испуганно замолкали и, сославшись на занятость, торопились уйти по делам. Только игумен, отец Арсений, хитро улыбнувшись Алексею, в ответ на заданный вопрос произнес: «А леший его знает, есть переход али нет», и попросил больше не донимать подобными вопросами, из чего Круглов сделал вывод, что некая тайна у монастырского ордена все-таки имеется.

Честно сказать, Алексей просто боялся признаться сам себе в том, что немного – самую малость, скучал по своей последней операции. Он верил, что все происшедшее с ним было на самом деле, и хотел вновь увидеть братьев Лычко, этого нелепого Фавнуса, да и, чего греха таить, и спящую принцессу тоже.

Ему просто было интересно: ожила она, ну в смысле проснулась или нет. Ну и еще, что она думает о поцеловавшем ее «прынце», да и вообще как она относится к таким вот «прынцам» и к поцелуям в частности. Ну, в общем, ничего такого, просто узнать, как у них там дела, а так ему и неинтересно даже. И не надо даже и думать, будто он там втюрился в кого-то по уши, тоскует неимоверно. Нет! Чисто спортивный интерес к результатам проделанной работы.

Так мысленно лгал себе, да и нам с вами, Алексей, мчась к Русалочьему озеру.

Он как раз гостил у монахов, когда кто-то крикнул: «Братья, атас, русалки на озере!!!» – и все монахи, работавшие на огородах у опушки леса, метнулись к озеру. Мгновенно оценив быстроменяющуюся обстановку, Алексей решил изловить хотя бы одну из ихтиандрынь и выпытать у нее пути перехода между их мирами, и если ему пришлось бы утонуть для этого, то он бы, наверное, не задумываясь пошел бы и на такой шаг.

Итак, мы вернулись к началу главы.

Преодолев все овраги и завалы, Алексей выскочил к озеру.

В кустах, обрамлявших небольшой песчаный пляжик, уже торчало несколько задниц в черном – грузные и неповоротливые с виду монахи примчались быстрее. Правда, что отрадно, звонкий девичий смех и шум брызг говорили о том, что спугнуть русалок еще не успели. Это Круглова обнадежило. Бесшумно двигаясь, он подобрался к кустам и, растолкав подглядывавших за русалками монахов, аккуратно раздвинул кусты.

От увиденного Алексея передернуло.

Нет, он увидел не старых русалок-домохозяек с отвисшими до плавников прелестями. Хохотавшие русалки были довольно молоды, симпатичны и сочны, как филе минтая, загорали топлес, прямо скажем, есть на что посмотреть, но обе передвигались как по воде, так и по суше на нормальных, кстати, довольно длинных и стройных ножках, а непосредственно возле берега стоял белый внедорожник «лексус», на котором, по всей видимости, они сюда и «приплыли».

– Тьфу ты черт! – чертыхнулся шепотом Алексей, сплюнув на землю. – Тоже мне, «русалки».

– Не упоминай черта почем зря! – прошептал подглядывавший слева от Круглова монах. – Накличешь!

– Они каждый год сюда приезжают, – также шепотом проинформировал Алексея монах справа, кажись, тот, который их первым обнаружил и сигнал подал. – Русалочки-то наши, – благоговейно прошептал инок, переведя лихорадочно блестевшие глаза вновь на девиц, – наши старцы и озерко так из-за них нарекли.

– Фу-ты господи боже мой! – огорченно произнес Круглов, не в силах оторваться от живописного вида на озеро. – Еще я за бабами не подглядывал.

– Не упоминай Господа всуе! – вновь нравоучительно прошептали слева.

– Да заткнись уже, святоша! – в сердцах бросил Алексей, собираясь от греха подальше поскорее покинуть этот эротический видеосалон.

– Атас, братья! – крикнул монах справа.

По его сигналу монахи довольно бодро кинулись врассыпную и попрятались за деревьями и кустами. Алексей ничего не успел сообразить и предпринять, как зашуршали кусты и к нему навстречу вышла одна из «русалок».

– Здрасте! – вот и все, что смог сказать опытный, с большим стажем, разведчик-диверсант, застуканный на месте «преступления» ничего не подозревающей «русалочкой». – Я тут… э-э… – Как настоящий джентльмен Алексей впился красноречивым взглядом в колыхавшуюся грудь красавицы. – Вот, значит, вроде, э-э, как бы тут, – нахально вздернутые соски никак не давали ему сосредоточиться, – м-да, вот так.

«Русалка», без тени смущения на лице, с интересом оглядела бравого солдата Леху.

– Понятно, – устало протянула девушка, словно Круглов за сегодняшний день был ее четырехсотым «застуканчиком». – Ты кто такой, охотник-вуайерист?

Круглов, не отрываясь, следил за покачивающейся верхней частью торса собеседницы. «Интересно, у нее четвертый или пятый», – думал он, категорически не расслышав первого вопроса.

– Или турист-фетишист? – иронично улыбалась «русалка», следя за глазами-«маятниками» молчавшего собеседника.

«Наверное, пятый», – подумал Алексей, пропустив мимо ушей второй вопрос.

– Эй, браконьер-развратник, ты меня вообще слышишь? – допытывалась бесстыдница, помахав ручонкой перед глазами Круглова.

– А-а, что? – немного вышел из ступора тот и, дабы окончательно снять наваждение, с размаху влепил пощечину… себе, чем немало озадачил собеседницу.

«Да, вот что значит полгода без женщин. Врагу такого не пожелаю, – в сердцах подумал Круглов, приходя в себя. – А все-таки интересно, какой у нее размер?»

– Да пятый-пятый, – вдруг произнесла «русалка».

У Круглова глаза на лоб полезли.

– Ты читаешь мысли?! – сболтнул он и покраснел пуще прежнего.

– Ага, а еще предсказываю! – звонко захохотала девушка, напомнив Алексею Аглаю в ее лучшей ипостаси. – Да расслабься, – сказала она, переводя дух. – У вас, мужланов, одно на уме.

Увидев, наконец, что Алексей стыдливо отводит глаза, «русалка» сжалилась над «шкодником»:

– Так кто ты и зачем за нами подглядываешь, грибник-охальник? – Девушка прикрыла груди длинными роскошными волосами, отчего стала еще сексуальней, но Круглов уже полностью взял себя в руки и попытался перехватить инициативу.

– Разрешите представиться! – одернул Леха камуфлированную куртку. – Егерь его величества, полный кавалер орденов и медалей, с лентами, дубовыми венками и еловыми метлами, лесник Круглов, Алексей Круглов.

Сказал и подумал, а не ляпнул ли он чего лишнего.

– Хм, – хмыкнула «русалка». – А где Леший?

– Леший? Какой леший? – не уразумел Леха, куда она клонит. – Леших, красавица, как и русалок, в нашем мире не существует, – вздохнул он с сожалением, – да чего уж там… ты еще слишком молода… – махнул рукой.

– Спасибо! – ни с того ни с сего зарделась девушка. – Но я знаю одного Лешего, его Иваном Евпатьевичем зовут, он местный автори… – попыталась она объяснить, кого имеет в виду, но была перебита радостным возгласом «егеря его величества».

– А-а, этот Леший?! Так то ж мой дядька, я у него вроде как в помощниках тут, – обрадованно воскликнул Круглов. – От оно как!

– Так ты племянник Лешего? Здорово! – захлопала в ладоши девушка. – Меня Виолетта зовут!

– Приятно познакомиться! – галантно кивнул Алексей.

– А мы с сестрой сюда каждый год приезжаем и у Лешего на пару ночей останавливаемся. Пойдем, я тебя с сестрой познакомлю.

Взяв Алексея за руку, Виолетта, раздвинув упругой грудью кусты, вывела его на пляж, где, развалившись на песке, лежала ее сестра.

– Снежана, смотри, кого я в лесу поймала! – крикнула девушка, ведя за собой Круглова.

– Опять монахи? – не поднимая головы, спросила «утомленная солнцем».

– Лучше! Племянник Лешего! Смотри, какой красавчик! – похвасталась «трофеем» Виолетта.

Снежана, приподнявшись, оперлась на локоть и, подняв на лоб солнцезащитные очки, с неподдельным интересом оглядела гостя.

– Снежана! – представилась она и сдунула с плеча несколько песчинок.

– Леха! – представился Леха и добавил, оправдываясь: – Девчонки, тут недоразумение вышло, так сказать, дезинформация просочилась. Честное пионерское – так дилетантски я не подглядываю.

– Да ладно, мы привыкли, – успокоила его Виолетта.

– Обычно нас монахи донимают, – Снежана перевернулась на живот, – хотя нам не жалко, пусть смотрят, они и так, бедненькие, многое теряют в этой жизни.

– Будем надеяться, что в следующей им подфартит, – улыбнулась Виолетта. – Хочешь прикол?

Она достала из машины двенадцатикратный бинокль и протянула Круглову.

– Смотри вон туда! – указала она длинным темно-красным ноготком на возвышавшуюся над кронами колокольню монастыря.

Алексей увидел в бинокль сильно приближенную маковку колокольни, на верхней террасе которой, уподобившись капитану пиратского фрегата, с подзорной трубой, направленной в их сторону, стоял игумен – отец Арсений.

Осознав, что его наблюдательный пункт рассекречен, игумен как ни в чем не бывало перевел всевидящее око подзорной трубы вверх, якобы в надежде рассмотреть тайные знаки или указания с небес. Затем, якобы уже получив нужные указания сверху, сложил трубу и с чувством выполненного долга покинул «капитанский мостик».

– М-да, – произнес Круглов, возвращая бинокль. – Тяжела ты, шапочка монаха, – перефразировал он известное изречение под данный конкретный случай.

На минуту повисла звенящая тишина, нарушаемая лишь шумом волн и шорохом в кустах: монахи вновь занимали исходные рубежи.

– А как вы вообще с моим дядькой познакомились? – нарушил, наконец, неловкое молчание Алексей.

– Пару лет назад он спас нас, – ответила Виолетта, многозначительно переглянувшись с сестрой. – Мы под ужасный ливень попали, будто в шторме оказались. Застряли на машине, пока сами пытались вытолкать ее, промокли до нитки. Тут еще молнии, гром, мы перетрухали до смерти…

– А Леший нашел нас и к себе забрал, – продолжила рассказ Снежана, – у меня жар начался, Летка вообще чуть ли не в кому впала. Он нас выходил своими зельями волшебными, эх, если бы не его зельевар, не знаю, как бы все получилось.

– Да, Леший отменный знахарь, настоящий лесной колдун! – подытожила рассказ Виолетта. – Леший все знает!

От рассказа девушек у Круглова мурашки по спине побежали, и не из-за страхов, тут рассказанных. Одно слово, точнее два, его смутили.

– Так, говорите, у этого «знахаря» есть зельевар?! – покусывая губу, переспросил Алексей. – Не показывал он мне его. Что же, посмотрим, какой он колдун. Ладно, девчонки, мне пора. – Он развернулся в сторону кустов. – Рад был познакомиться!

Так вот что подразумевал отец Арсений, хитро приговаривая «А леший его знает, есть этот переход или нет»!

Круглов, продравшись сквозь кусты, растолкал беспардонных монахов и форсированным маршем направился в сторону лесничьей избушки.

Опережая его, монахи вновь кинулись врассыпную.

– Передавай ему привет! – крикнула пробравшаяся следом за ним сквозь кусты Виолетта. – И скажи, что на днях будем у вас, ждите!

– Обязательно! – развернувшись, помахал рукой на прощание Алексей. Пусть эти «русалки» и не знали «тайны Возвращения», но кое-какую гипотезу ему все-таки подкинули. – Я ему все передам! Все!

Алексей скрылся в лесу.

Виолетта постояла еще немного, глядя в сторону леса, и вернулась к сестре.

Выждав пару минут, монахи вновь потянулись к пляжу.

Глава 2
Скажи-ка, дядя…

День у Ивана Евпатьевича выдался хлопотный. Пока Круглов ходил к монахам в гости, он собрал очередной «урожай»: несколько капканов, поставленных браконьерами на звериных тропках, и одного нарушителя, болтавшегося прихваченным за ногу в Лехином силке.

Утопив капканы в болоте, Леший привел «добычу» в пункт постоянной дислокации. Там он сфотографировал его, заполнил анкету и, «сняв пальчики», закрыл в самодельном «обезьяннике» до «принятия процессуального решения».

Он как раз закончил управляться по хозяйству и присел на завалинке перекурить, когда к избушке подошел Алексей.

– Вечер добрый! – поприветствовал Круглов Лешего.

– Тебе того же, по тому же месту, – ответил Леший, задумчиво глядя на кромку закатывающегося за деревья светила. – Интересно, вот почему солнце садится на западе, а встает на востоке, а не наоборот? – озвучил он свои мысли.

Вопрос был из ряда философско-риторических, но Алексей, привыкший отвечать за все и вся, пояснил.

– Это иллюзия, я бы даже сказал, иллюзионная аллегория, – произнес он, приложив руку ко лбу, и, посмотрев на последние блики заходящего солнца, продолжил: – Солнце – звезда, шар раскаленного газа, вокруг которого вращается наша мизерная планетка, в свою очередь, вращающаяся вокруг своей оси, отчего нам и кажется, будто солнце всходит и заходит, а восход и заход банально зависят от направления вращения Земли, вот и все.

Иван Евпатьевич посмотрел на племянника взглядом уставшего психиатра, поднялся и, раздавив окурок, направился к избушке. Поняв, что своей лекцией он рассердил дядьку, Алексей решил «ковать железо» здесь и сейчас:

– Что, без пол-литра не понять? – кинул он в спину Лешему. – Я все знаю про тебя, дядя-знахарь, и чем ты здесь занимаешься, и про твой зельевар тоже!

Леший остановился, словно наткнулся на невидимые вилы.

– Да-да, не отрекайся от своих слов, – в запале прокричал Алексей, хотя Леший ничего и не говорил. – Я узнал твою тайну, теперь не отвертишься! И про зелья волшебные я все знаю, и про «русалок» на «лексусе», и про тайну перехода, которую только ты знаешь! Мне эти «телки» с игуменом проболтались!

Леший медленно развернулся и озадаченно оглядел Круглова. На его лице читалось плохо скрываемое беспокойство и даже страх.

– Что, раскусил я тебя? Раскрыл твою подноготную? – обрадованно прокричал Алексей. – Думал – Леха дурак, не узнает ничего. Не на того нарвался! – закончил он свою разоблачительную речь.

Леший сплюнул на землю.

– Ты, часом, не перегрелся на солнышке? – спросил Иван Евпатьевич у чересчур возбужденного племянника. – Иль серых поганок обожрался? С какими коровами ты там разговаривал? Солнце – газовый шар! – усмехнулся Леший. – Иди-ка, проспись, малахольный.

Поняв, что дядька без боя не сдастся, Алексей решил зайти с другого боку.

– Только не говори, что у тебя нет зельевара, – уже менее уверенно проговорил Леха. – Мне Летка и Снежанка тебя сдали. Им резона врать уж точно нет. Кстати, они привет тебе передали.

– Ах, вот оно что! – посветлел лицом Леший. – Эти стрекозы опять к нам пожаловали? Что же, коли так, придется доставать наш зельевар.

Леший развернулся и пошел внутрь избы.

Ничего не понявший Алексей поплелся следом.

Иван Евпатьевич забрался на чердак и, немного повозившись там, вернулся с большим чемоданом под мышкой.

– Вот мой зельевар, – похвастался он, сдувая пыль с чемодана и открывая замки, – зельеварочный аппарат высокого давления, переносной, модернизированный.

Леший открыл чемодан, и взору Круглова предстал этот самый зельевар во всей своей красе: половину чемодана занимала десятилитровая канистра со специальными прорезями и отверстиями. Вторую половину занимали более мелкие детали зельевара: змеевики, колбы, переходники, шланги высокого давления, манометры и т. п.

– Давно я им не пользовался, – ласково погладил блестящие запчасти Леший. – Поди с последнего сезона не открывал чемоданчик. – Иван Евпатьевич достал канистру и начал пристыковывать к ней навесное оборудование. – А ты не стой зазря, топлива принеси и разведи пока огонь в печи, сейчас опрессовку системы делать будем, – нарезал задач он Алексею.

Пока Круглов ходил за дровами и разводил огонь, Леший установил устройство на печи и, достав из чулана несколько банок с настойками и туесков с травами и кореньями, вновь подошел к раскрытому чемодану.

– Ну что, племяш, какое зелье готовить будем? – подмигнул он Круглову и вытащил из внутреннего кармашка чемодана дневник с множеством закладок. – Тут все рецепты, собранные мной за… в общем, за добротный промежуток.

Леший открыл записную книжку, ища подходящий рецепт зелья, а Алексей, открыв в изумлении рот, глядел на потертый красный переплет дневника.

Красная книга!

– Да не смотри ты так, – улыбнулся лесник, думая, что Леха таращится на зельевар. – Я его тоже давно у браконьеров отобрал, позже уже сам немного подшаманил, усовершенствовал. Но сразу скажу: не пьянства ради, а здоровья для!

– Дядь, а книга у тебя откуда? – спросил Круглов.

– По наследству перешла, – почти серьезно ответил Иван Евпатьевич. Он залил через воронку в узкую горловину канистры несколько сортов настоек, досыпал туда мерной ложкой различных сушеных трав и, завинтив крышку, сел на лавку возле печи. – Вместе с чемоданом отнял. В нее браконьеры разных животных редких заносили, какое где умерщвляли, а я под рецепты стал использовать. В голове ведь всего не удержишь, сколько корешков да ягод для того или иного состава треба. А ежели вдруг оплошаешь с зельем, всякое может случиться.

– Например?

– Худо приготовленное испробуешь, потом такое может померещиться: русалки там или, того хуже, – черти. – Проследив, как в подставленную колбу начало капать «волшебное зелье», довольно крякнул: – Эх, как слеза Горгоны!

Алексей подскочил словно ужаленный.

– Что, что ты сейчас сказал?! – прошептал ошарашенный прапорщик.

– Черти, говорю, могут померещиться.

– Нет, чья слеза?

– Горгоны, – недоумевая, повторил Леший. – Это выражение такое.

– Слеза Горгоны? – сам чуть не прослезился Алексей. – А ты про Лаврентия с Лубянки не слыхивал?

– Про Берию, что ли? – хитро прищурился лесник.

– Либерию! – передразнил старика Леха. Действительно, откуда тому знать.

– Давай, знаешь что, испробуй моего зелья, – примирительно предложил Леший. – Я специально успокоительный рецепт подобрал. Он нервы лечит. В как ее… в нирвану погрузишься, хороших снов посмотришь, проснешься – как новенький будешь.

Леший перелил содержимое колбы в граненый стакан и поставил его на стол перед Кругловым.

– Я же не пью, – попытался отказаться от предложения Алексей.

– Так это же не самогон, это зелье почти магическое, – Иван Евпатьевич подвинул стакан к Алексею, – пей, тебе говорят.

– Надеюсь, после твоего зелья у меня сиськи не вырастут, как у тех девчушек? – еще сопротивлялся Алексей, вспомнив «размеры» «русалок».

– Виолетка и Снежанка? – усмехнулся Леший. – Дак какие они девчушки, им ужо, чтоб не соврать, где-то под полтинник. Сорок три иль сорок пять, бабы ягодки опять.

Алексей убрал поднесенную было руку к стакану.

– Сколько-сколько? Почти «полтинник»? Да не может быть такого! Я ж их вот как тебя видел, «щеглушки» совсем.

– Какой там! Они уже, поди, четверть века ко мне «подлечиваться» ездят.

– А мне говорили, что только пару лет назад с тобой познакомились, врали, выходит, «девчушки»?

Леший вздохнул. Выдав чужую тайну, он чувствовал себя не в своей тарелке.

– Баба свой возраст завсегда скрывает. Так что, когда они к нам пожалуют, ты, смотри, не обмолвись, что я тебе тут набрехал. А лучше забудь вовсе. Если хочешь, давай я тебе «забвенное» зелье состряпаю?

– Нет, спасибо! – поблагодарил за «заботу» Алексей. – Лады, про баб – заметано, – согласился с просьбой Круглов, но от дядьки отставать не собирался. – А скажи, дядя, тогда, сколько тебе самому годков стукнуло?

– Честно?

– Как на духу!

– Не помню, ей-богу, не помню, но не по-человечески много.

– А по документам посмотреть слабо? – подсказал Леха.

– У меня из документов одна грамота вольная от Петра Грозного осталась.

– Ну ты загнул! – «восхитился» Круглов новости.

– Правда-правда, это за то, что я батальон шведов в лесу «загнул», – похвастался Иван Евпатьевич. – Погодь… или поляков? – наморщил лоб, вспоминая. – А может, за фрицев? Уж и не припомню, за каких псов.

– Все, не продолжай, – махнул рукой Леха на дурачившегося, как ему показалось, дядьку. – Я так и думал, здесь без пол-литра не обойтись, – произнес многозначительно Алексей и, взяв стакан, махом выпил его содержимое.

Батюшки! Словно огнем ожгло глотку, пищевод и желудок. Да какой там, ажно до прямой кишки прожгло Леху. От «волшебного» зелья Круглов в мгновение ока запамятовал, как надо дышать. Пытаясь откусить хоть немного кислорода от окружающей среды, Леха, изображая выброшенного на берег палтуса, хватал ртом ускользающий воздух, пытаясь затушить возникший в многострадальном чреве пожар.

Увидев, что случилось с племянником, Леший схватил со стола записную книжку и принялся быстро листать ее в поисках какого-нибудь спасительного «антипожарного» рецепта.

Вскочив со стула, Круглов метнулся из угла в угол и… замер. Со свистом втянув воздух, он порывисто задышал, нагоняя упущенное. На лице разлилась довольная улыбка – жар внутри организма сменила тихая прохлада и необычайная легкость, а в уже давно толком не тренированных мышцах почувствовались упругость и прилив сил.

– Отпустило? – облегченно вздохнул Леший, вновь заметив кардинальные изменения в поведении Лехи.

– Нормалек! – Алексей сел на место и, взяв стакан, заглянул на дно. – Давай, дядя, еще по одной, и пойдем с медведями бороться, – предложил он, растягивая рот в улыбке все шире и шире.

Иван Евпатьевич с недоверием понюхал содержимое колбы и повернулся к Алексею.

– А что, спать не тянет? – поинтересовался он у довольно бодрого племянника.

– Ни в одном глазу, – уверенно замотал головой Леха.

«Видно, доза для этого бугая мизерная», – подумал Леший, наливая из колбы в стакан дополнительную порцию зелья, а вслух произнес: – Давай еще по одной, но только, чур, с закуской.

– О чем речь! – радостно воскликнул Леха, вставая со стула. В голове было светло и пусто. – Сейчас я чего-нибудь достану.

– Огурчиков захвати, – попросил Иван Евпатьевич, – и я с тобой хряпну. Тоже что-то нервишки расшатались.

Круглов направился в чулан, откуда можно было спуститься в большой погреб, где на полках выстроились целые батареи тушенок, солений и варений.

– «Летучая мышь» за дверью, – подсказал Леший. – Смотри, аккуратней, на чертей не нарвись там, внизу, а я пока до ветру сбегаю и «военнопленного» заодно проверю.

– Главное, чтобы черти на меня не нарвались! – самоуверенно произнес прапорщик, спускаясь в погреб. – А не то я… – Что он сказал, Леший, вышедший из дома, уже не услышал.

Алексей, освещая себе путь «летучей мышью», спустился по скрипучей лесенке в погреб и остался один на один с… Тсс, не будем поминать их почем зря.