Текст книги "Воин Не От Мира Сего"

«Завеса» получилась какой-то дурацкой, и теперь пришла очередь Лехе возмущенно переглядываться с близнецами, потому как больше не с кем – сатир куда-то запропастился еще в начале заварухи.

– Гавр, ты не на того напал! – подобрал правильные, на его взгляд, слова Алексей. – Я тебе не побродяжка, я реально Воин С Того Света.

– Я и не собирался на тебя нападать! – криво усмехнулся шулер. – Это ты на меня бочку почем зря катишь, батон крошишь и терпение испытываешь. – И тут до Гавра дошло, что, возможно, этот «вояка» контуженый. – Ну все, кто старое помянет, тому мозг вон. Если больше вопросов нет, тогда проваливайте отсюда подобру-поздорову.

Не нравилось Алексею, когда его не воспринимают всерьез, ох как не нравилось.

– Что же ты, сукин сын, кобелина стоеросовая ерепенишься?! – сурово произнес он, давая понять, что с головой у него все в ажуре. – Зачем делаешь вид, что не понял, по чью душу я здесь?!

– Вот достал! – устало вздохнул Гавр. – Чего тебе надо, в конце концов, можешь сказать?

– Я друг Триши Серого и его дружков, бывших хозяев заведения, которое ты у них мошенничеством выудил, да и их заодно поработил.

– Ах, вот оно что! – сказал Гавр и презрительно усмехнулся. – Ловкость рук и никакого мошенничества! – Шулер уже более внимательно оглядел Леху. – Ты, значит, заодно с этими неудачниками? Что, тоже хочешь сыграть со мной?

– А то!

– Но с тебя и взять нечего. Если я соглашусь с тобой играть, что на кон поставишь? Себя, что ли?

– Может, и себя.

– У меня уже все есть, вот только шута личного нет. Коли проиграешь, пойдешь ко мне шутом на тысячу лет.

Алексей задумался.

Все фибры его возмущенной души проголосовали за сиюминутное и немедленное избиение наглой твари, потешавшейся над ним и его знакомыми на виду у всех. Такое он еще никому не прощал. Но холодный разум разведчика-диверсанта нашептал ему мантру успокоения. Он напомнил, что диверсант в любой ситуации должен иметь чистый разум, дабы в данном конкретном случае вывести лжеца и шарлатана на чистую воду. Где-то глубоко внутри его животная интуиция подавала слабый голосок отчаяния, пытаясь отговорить Леху от пусть и очень благородного, но чересчур рискованного поступка. Правда, оскорбленное самолюбие и жажда мести легко заглушили слабый голос интуиции и подсказали окончательное решение хозяину.

– Ладно, я согласен! – заявил Леха, взвесив три «за» и пять «против» и почему-то решив, что «за» перевесили. – Только с условием.

– С каким?

– Если я словлю за руку, как ты мухлюешь, то ты возвращаешь казино Трише и компании и проваливаешь отсюда навсегда, хоть к самому Черту.

– Джеймс Черт меня не примет, я и его однажды одурачил в карты, – проворчал горделиво Гавр. – А так, будь по-твоему. Более того, я сыграю с тобой три раза, и ежели за эти три раза ты словишь меня на подтасовке или сможешь выиграть (окружающие весело захихикали) хоть единожды, забирай тогда и казино, и слуг моих, и меня с братьями. Идет?

– Идет!

– Тогда по рукам?! – Гавр протянул руку через стол.

– По рукам! – Алексей пожал руку шулеру, до конца не осознавая, на что обрекает себя, и, не отпуская руки противника, добавил: – Только пускай карты сдает кто-то другой, не ты и не я.

– Заметано!

Гавр огляделся по сторонам и, увидев сидевшего к ним спиной Фавнуса, указал на него:

– Ни вам, ни нам! Пойдет?

Алексей согласно кивнул.

– Да, хлюзда на правду выведет! – произнес он высокопарно, подразумевая под этим девиз «Пусть победит сильнейший».

Минотавр подошел к столу и, вытащив за шкирку разыгравшегося в кости сатира, принес его к столу, за который уже присели Леха и Гавр. Шулер смерил взглядом расстроенного сатира, которому так фартило за тем столом и которого так бесцеремонно вытащили из-за него.

– Братан! – без тени иронии произнес Гавр. – У меня спор с этим… э-э, фраером. Ты бы не мог потасовать и раздать нам карты? Как сторона сугубо незаинтересованная.

Не понимая, шутит шулер или говорит на полном серьезе, Фавнус молча поглядывал то на Леху, то на Гавра.

– Ты вообще карты видел когда-нибудь, брателло? – поинтересовался шулер у Фавнуса, развернув веером колоду перед его носом. – Или это что-то новенькое для тебя?

– И впрямь, братишка, сдай нам картишки, – незаметно подмигнул сатиру Леха. – По шесть на брата и козырь под колоду.

– Э-э нет! – погрозил пальцем сатиру Гавр. – Дабы не утруждать тебя, мы в «триньку» сыграем. Раскидай нам по три карты.

– Как так в «триньку»?! – всполошился Алексей, в «дурака» он играл хорошо, а в «триньку» из рук вон плохо, да и игрой это назвать было трудно. – У нас такого уговора не было.

– А это, считай, мое условие, – мерзко ухмыльнулся шулер. – Я ставлю на кон казино. А ты?

– А я себя, – махнул угрюмо рукой Круглов, деваться-то некуда.

От таких ставок сатиру стало дурно. Делая вид, что ему вовсе не интересно пари, он дрожащими руками растасовал колоду крапленых по самое «не хочу» карт и, раздав каждому по три карты, положил колоду посреди стола. Гавр поднял свои карты и аккуратно, чтобы другие не видели, заглянул в них. На его лице отобразилась легкая озабоченность. По всему было видно, что с картами у него не все в порядке. Колода лежала посреди стола, а за каждым его движением следило несколько десятков пар глаз, включая внимательный взгляд Алексея.

– Ну что, вскрываемся? – спросил, внутренне уже радуясь успеху, Алексей.

– А-а, что? – рассеянно пробормотал Гавр и почти по-настоящему чихнул.

Этого не могло быть. Ведь мертвые не чихают. Алексей усвоил этот урок еще в самом начале, от сфинкса. Гавр притворился, что чихнул. А это значило…

– Что же, вскрываемся, – уверенно сказал Гавр и бросил карты на стол.

Перед глазами изумленной публики на стол упали три туза. Алексей протер глаза, но тузы так и не превратились в девятки с валетами. Он перевернул свои карты – семерка пик, король крести и десятка бубей – всего двадцать одно очко, в данной партии не составляли конкуренции трем тузам Гавра.

– Вот ты и проиграл себя, вояка, – усмехнулся шулер и придвинул колоду к Фавнусу.

– Но ты ведь смухлевал, я чувствую это! – в сердцах произнес Круглов, упустив шанс «наказать» мошенника в первой же партии.

– Так ведь никто не видел, – ехидно ухмыльнулся шулер. – Так что доказательств нет. А коли так, зазря не разглагольствуй пустопорожней ерунды.

Сатир, взяв себя в руки, более тщательно перемешал колоду и с замиранием сердца раздал по три карты игрокам.

– Я на кон ставлю своих слуг, – щелкнул пальцами Гавр. – Тришу, Филю, Косю и Осю. А ты?

Алексей похлопал себя по карманам и осмотрелся по сторонам.

– Командор, ставь нас! – дружно попросили братья Лычко. – Мы все равно его выведем на чистую воду.

– Согласен! – не дожидаясь ответа от Лехи, сказал Гавр и поднял свои карты.

В этот раз шулер вновь нахмурился, увидев, что раздал ему сатир.

– Твоими руками только приговоры подписывать, – невежливо отозвался Гавр о раздатчике карт. – Ну да ладно! Апчхи!!! – вновь не по-настоящему чихнул шулер, и вновь никто ничего подозрительного не заметил. – Вскрываемся!

Гавр бросил на стол карты, и все увидели неизменную «триньку» тузов.

Алексей перевернул свои карты и застонал. У него красовались две дамы и валет. Раздача еще хуже, чем в первый раз.

– Что же, по последней и по домам?! – подмигнул почти по-дружески шулер Алексею. – Я ставлю на кон себя и братьев. А ты?

Поникший Алексей лихорадочно обдумывал, что он может еще поставить на кон.

– Командор, ставь меня на кон! – не выдержал Фавнус, выдав себя и Леху.

– Опачки! – обрадованно хлопнул в ладоши Гавр. – Да тут против меня целая банда мошенников орудует. С подставным лицом. Ай-яй-яй! А еще меня на чистую воду вывести хотите. Вот я сам и поймал за руку ОПГ – организованную преступную группировку. Ай да я!

По залу вновь пошел недовольный ропот.

– Слышь, Гавр, – высказался один из игроков, недавно сидевших за этим столом. – Воин С Того Света не подставлял сатира. Ты сам его выбрал. Дай ему шанс сыграть в третий раз.

Гавр сделал вид, что обдумывает предложение игрока.

– Хорошо, пусть сыграет в третий раз со мной, только у меня первое условие: тасую и раздаю карты я сам. А второе условие – пусть поставит на кон что-нибудь существенное, сатир мне не нужен.

По залу вновь прошел недовольный ропот.

– Что я могу поставить на кон? – угрюмо развел руками Алексей. – Я проиграл себя, проиграл своих товарищей, у меня больше ничего нет.

– На нет и суда нет! – сказал Гавр и встал из-за стола. – Ты теперь мой шут, неудачник!

– Стоять! – Алексей с силой ударил кулаком по столу, так что все вздрогнули, а из его рукава выкатилось надкусанное с двух сторон яблоко.

– Ишь ты! – удивился фокусу Круглова шулер. – А это что за огрызок?

– Это запретный плод, – произнес Алексей, не менее удивленный внезапно выпавшему яблоку. – Тот самый, с древа познания.

– Ты шутишь! – зачарованно обнюхал фрукт Гавр. – Ай да и впрямь это, судя по запаху, самый сладкий плод. Откуда он у тебя?

– Неважно. Я его ставлю на кон!

Алексей шел ва-банк, ему терять уже было нечего, коли себя проиграл, то и от плода теперь пользы немного станется.

– Идет! – быстро сообразил Гавр что к чему. – Отведав его, я стану самым мудрым шулером во всех мирах, я смогу обмануть даже смерть и вернусь назад.

Гавр молниеносно растасовал колоду и раздал себе и Лехе карты.

– Я выиграл! Я выиграл! – радостно закричал шулер и, не глядя на лежащие на столе карты, схватил яблоко и прижал его к груди. – Теперь я карточный гений!

– Три туза, даму-уы и джентльму-уены! Му-уаля, – перевернул за него карты Минотавр.

Толпа «болельщиков» жалостливо зашепталась.

Алексей обреченно поднял свои карты и заглянул в них: две шестерки и валет червовый. Это полный крах. Прощай, мой мир, прощай, их мир, прощай, моя принцесса, прощайте все…

Алексей бросил карты на стол и уткнулся лицом в ладони.

Все, конец!

Гавр праздновал победу.

Леха так и не смог уличить шулера в мошенничестве. Он так и не смог выиграть у этого ловкача.

Вдруг раздался тихий шепот:

– Смотрите, смотрите, Воин С Того Света открыл свои карты. У него, у него «тринька» шестерок. Он обыграл Гавра. – Голос принадлежал одному из игроков, завсегдатаев казино. – Это обыкновенное чудо! Ваш Командор обдурил Гавра!

Алексей сначала подумал, что над ним просто надсмехаются. Но к шепоту игрока прибавился одобрительный гул окружавших стол людей и нелюдей:

– Гляньте! Три шестерки! Они бьют трех тузов! Молодец! Молодец! Командор – чемпион!

Гавр, все еще прижимавший к груди запретный плод, обернулся, скептически посмотрел на карты Круглова и… побледнел.

– Это блеф, это мираж, это шулерство! – завопил он, поскуливая по-собачьи. – Он не мог… Я сам ему подтасовал шваль… Джокера у него не было!

Услышав истошные вопли Гавра, Леха поднял голову и взглянул на карты: две шестерки и джокер, итого «тринька» шестерок, а по правилам только они бьют «триньку» тузов.

Это победа!

– Вот ты и проиграл, и к тому же раскололся, что мухлюешь, – произнес игрок, ранее просивший дать шанс Лехе. – Вертай-ка наши денежки, Гавр, и выметайся из казино Воина С Того Света!

– Вертай! Вертай деньги, шулер! – заголосила толпа, вводя в ступор поникшего Гавра. – И выметайся! Вали! Вали!

Гавр, обезумев от невиданного краха и позора, вскочил на стол и, прижимая к груди яблоко, завизжал, словно ему наступили на хвост:

– Миня, Муля, они нервируют меня, гасите этих пройдох! Они нас обдурили!

Началась давка. Минотавр и Мулотавр ринулись сквозь толпу к Алексею. Видя, что Командир находится еще в прострации, им наперерез кинулись Архип и Антип. Между бойцами завязалась нешуточная битва. Сатир, узрев обезумевшего Гавра, готового вот-вот вонзить свои зубы в запретный плод, запрыгнул на стол и, схватившись с тем, стал вырывать плод из рук шулера.

Алексей, не обращая внимания на завязавшуюся потасовку, смотрел на джокера. Он ведь точно помнил, что видел валета червей, а как вместо него оказался джокер?! Ай да цыганка, ай да баронесса! Ее рук дело. Но как, как?!!

Круглов продолжал размышлять, не обращая внимания на уже вполне организованную битву.

К этому времени, помимо братьев с одной и с другой стороны, к потасовке присоединились и остальные игроки, разделившиеся на болельщиков «за» и «против», и так как за Леху было гораздо больше «за», чем «против», то «наши» теснили противника, точнее, лупили более результативно. Антип, выплеснувший в краткосрочном поединке свою ярость, уже давно сидел на поверженном Минотавре, откинувшись спиной на стену, и лениво наблюдал, как Архип все еще пытался выбить оставшиеся зубы Мулотавру, продолжая безжалостно метелить последнего со всей дури.

– Ми… ми… ми… – пытался позвать на помощь своего братца Мулотавр, смешно болтая лошадиной мордой под тяжеловесными ударами Архипа. – Ми… ми… ми-ли-ция, – прошептал он из последней лошадиной силы последнее же, что пришло на ум, и окончательно потерял сознание.

Вскоре битва пошла на убыль. В бою остались только два бойца: Фавнус и Гавр, боровшиеся за запретный плод. Обезумевший Гавр изловчился, сбил сатира с ног и наступил тому на грудь. Оставшись один на один с яблоком, Гавр победоносно оглядел казино и (о нет!) вонзил зубы в заветный фрукт.

Раздался страшный хруст, и Фавнуса осыпало брызгами взорвавшегося плода и пеплом шулера. Это все, что осталось и от яблока и от Гавра.

Шулер захотел заполучить не принадлежавшее ему и был сражен молнией возмездия.

От вспышки молнии очнулся Алексей и сразу принялся искать запретный фрукт. Правда, искал он недолго. Сатир честно указал ему на то место, где сейчас находились остатки плода, то есть на себя, но сразу же, во избежание неприятностей, растолковал, кто виновен в порче продукта питания.

– Это полный копец! – мрачно констатировал Алексей факт утери архинеобходимого фрукта.

– Да брось, Командор! – подошли довольные и веселые братья Лычко, они-то отвели душу на Минотавре и Мулотавре. – Ты только скажи, и мы с тобой к тому дереву за яблоками потащимся через все невзгоды, тяготы и лишения.

– Главное, что мы выиграли и в кабалу к Гавру не попали! – подобрал ободряющие слова сатир и потряс головой. – Бли-ин, как в ухе звенит. Кто угадает – в каком?

Леха смерил сатира тяжелым взглядом и ничего не сказал.

В принципе сатир и братья правы. Пусть не придется целоваться с принцессой никогда, зато свою миссию они должны выполнить. Там целый мир, ну кто еще не уснул, только на них молится и уповает. А опосля, если все выгорит, старцы ему, глядишь, еще какую-нибудь идею насчет принцессы подкинут. Ну, Чертушка, держись!

– Что же, пора в путь! – Алексей развернулся к выходу, возле которого суетился хозяин казино Триша Серый, выпроваживающий «гостей». – Ну что там, Триша, рассвело?

– Так точно, Командор! – отрапортовал Триша. – Можно идти на приступ!

– Да ты расслабься, Триша, – грустно улыбнулся Круглов. – И сними свой тришкин кафтан, ты теперь не швейцар, а хозяин своего «Рояля». А кафтан напяль вон Минотавру или второму звероголовому, они теперь у тебя в должниках, если не хотят вслед за братцем исчезнуть.

– Спасибо тебе за все, Воин С Того Света, – вновь утер скупую, но теперь уже хозяйскую слезу Гриша Бледный, он же Триша Серый. – Никогда мы тебе этого не забудем. Никогда-никогда!

Алексей с товарищами вышел во двор. Серое утро с теми же свинцовыми тучами не особо поднимало настроение, но и несмотря ни на что не расстраивало как прежде.

Бледный с Филей, Косей и Осей тоже вышли проводить своих спасителей-освободителей.

– Пусть все у вас получится, друзья! – сказал Триша и вновь смахнул слезу.

«Наверное, я старею, коль стал таким сентиментальным», – подумал Бледный, уже почти не скрывая своих скупых слез, и… заревел.

– Ну ладно, будет тебе, рублевский авторитет, – потрепал Алексей Тришу по щеке. – Ты вот лучше мне открой тайну на прощание.

– Все что знаю, как на духу! – откликнулся Триша.

– Почему все-таки казино «Рояль»? Откуда название такое?

Триша переглянулся с подельниками и улыбнулся.

– Посуди сам, Командор. Казино «Фортепиано» или «Пианино» не очень звучит, согласись? А казино «Клавесин» – так и вовсе глупо. Остается только казино «Рояль», и звучно и солидно. Вот.

– Логика железобетонная, – оценил юмор Леха. – А коли серьезно?

– В смысле?

– Я спрашиваю, на самом деле откуда такое название получилось?

– Если честно, то черт его знает, – пожал плечами и смахнул слезу Триша. – Точно, Черт точно вам скажет, откуда такое название, если моя версия не нравится.

– Не хочешь говорить, не надо, – абсолютно не обидевшись, сказал Круглов, плюнул на это дело и тут же забыл. – По мне хоть «Три шестерки» обзовите. Кстати, а где наш Панкратион?

– Не знаю, улыбнулся хитро так, сказал, что по делам, и смылся, как только вы вошли в казино, – ответил Триша. – А что, он вам денег должен?

– Нет, просто он нас вел к Черту в гости, вроде как Сусанин наш. А теперь куда идти, где замок чертовый искать, мы и не знаем.

– А что его искать, обернитесь назад, – посоветовал Триша.

Алексей и компания последовали его совету и… ахнули.

Посредине, между ними и горизонтом, стоял мрачный готический замок. Его острые башни, пронзая серые тучи, исчезали в вышине, а те, что не доставали до туч, венчались черными траурными знаменами с рогатыми черепами. Зрелище было одновременно и удручающим и завораживающим.

– Это и есть замок Черта, Джеймса Черта! – запросто произнес Триша и хлопнул сатира по плечу.

Благодаря Бледному весь гипнотический транс, вызванный одним только видом ужасного замка, у последнего как рукой сняло. Сатир вновь был готов следовать за своим Командиром хоть к черту на рога, впрочем, почти туда, хотя и не в буквальном смысле, они и направлялись.

– Вам осталось последнее препятствие, – предостерег Гриша-Триша. – Это нападающие вратари Черта.

– Я так и думал, что без наших футболистов в Чертовом княжестве ну никак не обойдется, – высказался по поводу «вратарей» Леха.

– Э нет, Воин С Того Света, не все так просто. Это не просто вратари. Это самые неподкупные и принципиальные, самые суровые и несговорчивые стражи ворот Чертова замка. С ними, говорят, Черту долго повозиться пришлось, покуда они контракт подписали.

– Так у него там контрактники на КПП дежурят?! – усмехнулся Круглов. – Ну, с этими мы мигом поладим. Вояку вояка узнает и без знака!

– Какого знака? – спросил Бледный.

– Без знака различия, – пояснил Алексей. – Короче, все ясно, война план покажет, какие они там принципиальные. Шагом марш!

Алексей подал команду, и его отряд двинулся на приступ готического замка.

– Ни пуха ни пера! – услышали они прощальные возгласы Триши и, не оглядываясь назад (потому как примета дурная), подняли синхронно левую руку вверх и также синхронно ею махнули.

Почему-то никому не захотелось крикнуть «К Черту!».

Глава 13
К Черту!

Вблизи это строение неведомых зодчих выглядело и вовсе монументально. Крепостные стены и башни замка, сложенные из отполированного черного гранита, вызвали бы если не уважение, то как минимум одобрение любого самого требовательного средневекового, да что греха таить, и современного тоже, зодчего. Архитектурная композиция была подобрана с такой продуманностью, что во всем облике здания не было ничего лишнего. Несмотря на то что из нескольких башен мрачного замка только у одной, самой высокой, крыша и шпиль оставались на месте, в то время как у остальных разухабисто поведены в стороны, улыбок эти съехавшие крыши ни у кого не вызывали. Даже черепа, надетые на колья по периметру стен, казались вполне естественными и уместными украшениями такого объекта, уже не говоря про развевающиеся черные знамена на шпилях башен. Все было настолько скорбно, траурно и величественно, что кружащая над замком стая ворон на фоне темно-свинцового неба не ухудшала, а, скорее, только оживляла зловещую картину.

– Грачи прилетели! – неопределенно сказал Круглов, остановившись перед опущенным через ров мостом на цепях. Кого он имел в виду, кружащую стаю или свой отряд, добравшийся до пункта назначения (то еще скорбное словосочетание), осталось загадкой, так как даже если кто-то из членов его команды и хотел переспросить, то не успел. – Эй! Живые кто есть?! – закричал Алексей без предупреждения, что вздрогнули даже настороженные близнецы. – Выходь по одному!

Придумать более нелепый вопрос в данной обстановке было бы очень трудно. В княжестве мертвых живые не обитали, а сами «народные мстители» здесь оказались по спецзаданию, и к тому же обильно проконспирированные, так что пахло от них вполне образцовой мертвечинкой. Но тем не менее на вопрос Круглова ответить было кому.

Тяжелая поступь копыт послышалась из сумрака ворот. Кто-то или что-то, услыхав глупость из уст Алексея, решил взглянуть, кто тут шалит. Это Чертовы стражи, а может, и сам Черт чеканит копытом по деревянной мостовой, что ли.

Гулкий топот доносится из-под сводов темных ворот.

Цокот все ближе. Топот все громче. Вот-вот покажется чудище-юдище. Вот-вот покажется на серый свет ворог лютый.

Настроенный на потасовку, Алексей сурово нахмурился и встал в боевую стойку. Братья Лычко, также подняв свои кулачищи, замерли по бокам от своего Командира.

«Лучшего места для битвы не найти», – решил сатир, прячась за большой камень у дороги, своевременно вспомнив один из важнейших видов ведения боевых действий: грамотная засада уже не однажды исход битвы решала.

А цокот приближался, приближался и наконец…

– Мать-перемать честная! – (Это была цензурная обработка короткой, но чересчур насыщенной речи бывалого прапорщика.)

Казалось, уже ничто не могло удивить Леху, но очередная встреча была, как говорится, из ряда вон.

А в чем же подвох?!

А все дело в том, что из ворот замка выехали на боевых лошадках, в полном боевом облачении, в доспехах, словно жар горя, ровно три (!) богатыря.

Появись сам Черт на лимузине, он бы так не удивил Круглова, как это диво дивное.

Помимо полного обмундирования, на богатырских кольчугах были прикреплены бирки-бейджики с именами. Самый крупный богатырь, находившийся по центру, согласно табличке, именовался Ильян Мурмич, справа от него расположился дородный Добран Китич, а по левую руку довольно молодой Алеко Попич.

«Сербы, – сразу догадался по именам Алексей и с уважением отметил про себя: – С этими точно договориться не получится. С ними и НАТО и даже ООН все никак не договорятся. Упертые ребята».

– Кого черти сюда притащили? – совсем без злости и пафоса поинтересовался сидевший на центральном коне богатырь Ильян Мурмич, судя по весу и бороде, начальник своеобразного караула.

– Мы сами притащились, – ответил Круглов, тоже выдерживая спокойный тон.

– Куда притащились? – спросил «начкар».

– К Черту.

– И какого черта вам надо у Черта?

– Нам Черта и надобно, – сказал Леха, предчувствуя долгие переговоры, и попытался ускорить переговорный процесс: – Он нас в гости приглашал.

– Кажи билет пригласительный иль пропуск разовый, а так ни-ни, обойди вправо али влево.

Богатырь был и впрямь непреклонен в своих речах. Тогда Леха решил «обойти слева».

– Ой ты гой еси, люди добрые. Люди добрые, добры молодцы. – Круглов попытался воззвать к их совести. – Добры молодцы да богатыри. Да защита, надежа земель сиротных. Эка невидаль, служба ратная, суть превратная, супостатная…

– Ближе к делу, – перебил главный богатырь. – Неча пред нами словоблудием изгаляться. Не оценим.

– Коли есть что сказать, аргументируй, – подал голос богатырь Добран Китич, сидевший по правую руку главного. – Коли нет, от ворот поворот организуй незамедлительно.

Такая деловитость со стороны былинщиков Лехе пришлась не по душе, но он все еще надеялся разрешить ситуацию мирным путем.

– Не извольте гнать, а позвольте слово молвить.

– Излагай ясно и толково. – Ильян Мурмич положил правую руку на луку седла, а левую на рукоять своего меча. – Сразу оговорюсь, не проси пропустить, на совесть не дави, честью-доблестью нашей богатырской не попрекай. Теперь выражайся, слушаем.

Алексей собрался с мыслями.

– У меня вопрос, ой ты гой еси… – заговорил Алексей, как ему казалось, на древневецком, но, увидев, как сморщился «начальник караула», переключился непосредственно на вопрос: – Вы же самые что ни на есть герои земли горемычной, как таки допустили, что в услужение к Черту попали?

– Ты, мил человек, службу ратную-контрактную с раболепным услужением не путай! – свел грозно брови богатырь. – Мы Черту не слуги. У нас взаимный договор на оказание охранных услуг.

– Сроком на один век, – дополнил Алеко Попич. – То есть на сто лет.

– Из них мы девяносто девять уже отдежурили бессменно, – продолжил главный. – А через год, уже даже меньше, мы с поста снимаемся. Так что приходите через год.

– Год – это довольно много, богатыри, – сказал Алексей, приблизившись к великолепной троице. – У нас дело дюже важное. Черт проклятие на целый мир наслал и принцессу в заложницы захватил. Передал мне через вот них, – кивнул на братьев и вылезшего из «засады» сатира, – чтобы я лично к нему прибыл для разбирательства. Мы столько прошли, а здесь свои люди – и не пускают. Вы бы, может, доложились о моем прибытии.

– Не велено! – сказал, как отрезал, Добран Китич. – Джеймс Черт занят больно. Просил его ни в коем случае не тревожить. Он с новой наложницей сейчас любовью занимается.

От этой новости Алексея бросило сначала в жар, после в озноб, затем вновь в жар и т. д. Увидев, что с ним творится что-то неладное, богатыри на всякий случай обнажили свои мечи.

Собираясь в отчаянии кинуться на прорыв, Круглов все-таки переборол себя и взял в руки.

– И давно он с ней так называемой любовью занимается? – сквозь зубы процедил он.

– Да, поди, уж дня три не появлялся, – ответил Ильян и как бы между прочим рубанул мечом воздух перед конем.

– Ах ты, драбадахты! – растерянно произнес Круглов и тоже рубанул рукой воздух. – Бедная принцесса.

В воздухе запахло прелюдией к рубилову.

– И как вы, богатыри, можете молчаливо наблюдать за эдаким произволом, – взмолился Леха, вновь давя на жалость. – На ваших глазах такое творится, а вы тихо-мирно дежурите.

– Не жалости нас, воин, – хмуро проговорил Мурмич. – Не по душе нам делишки Чертовы, да контракт у нас. А мы люди чести, и слово наше, а тем паче, подписью нотариально заверенной, нерушимы аки чело Святогора.

– Черт нам услугу оказал, за безделицу, – открыл тайну своего контракта Добран. – Мне, например, за убиение василиска Васыги, дрянного дракоши, каторгу обещали применить. Василиск тот людям грубил, ругался нецензурно, скот воровал себе на барбекю. Народ ко мне с челобитною пришел, я и не смог отказать. А когда сошлись мы с Васыгой на Калиновом мосту, что над Рябиновой плотиной, тут уж я не на шутку разошелся: Васыгу нашинковал, а мост и плотину в щепки порубил случайно. Тогда несколько деревень нечаянно и смыло. По совокупности «подвигов» мне светило ровно тридцать лет и три года. И ежели бы не Черт со своим адвокатом, куковать мне взаперти до скончания веку, а так я еще много добра людям принес, пока не преставился. Вот он мне и предложил эти тридцать три годка у него в стражах отслужить.

– А я на паперти скудоумным попрошайкой клянчил милостыню тридцать лет и три года, молясь за то, чтобы не оскудела рука дающего, а поповичи половину навара отбирали за аренду паперти, – поведал и свою историю Алеко Попич. – Так Джеймс Черт меня и силушкой и умишком наделил, дабы добро людям творить: там войско половецкое половником разогнать, поповичей отмутузить, али еще что. Только пред этим предложил договор подписать, дабы те тридцать лет и три года, что я молился неустанно, у него во «вратарях» прослужить. Вот оно как.

– Ну а моя история и вовсе мрачная, – не остался в стороне Ильян Мурмич, ему тоже было о чем вспомнить. – Я ровно тридцать лет и три года на печи пролежал без дела. Лежал себе, думал, будто паралич, что сызмальства меня разбил, до последнего дня проклятием мне останется. Ан нет, Черт смесью напоил: колодезную, родниковую и дождевую воду смешал и поднял меня на ноги. С тех пор вообще не лежу. Ну а за это и мне договор пришлось подписать на сторожевую службу. Ровнехонько на тридцать лет и три года.

Выслушав все три истории, Алексей, вместо того чтобы огорчиться, захохотал.

– Ты чего это скалишься? – спросил Ильян, недобро глянув на Леху. – Али весело тебе от мытарств наших прежних?! Мы тебе все как на духу… ты же на неприятность, гляжу, нарочито напрашиваешься.

– Весело мне не от того, что вы поведали, а от того, как вас Черт одурачил, причем не одиножды, – перестав веселиться, ответил Круглов.

– Ну-кась, поясни. – Мурмич потрепал своего коня по холке. – Как это он нас одурачил дерзновенно.

– А просто, – выставил указательный палец вверх Леха. – Во-первых, каждый из вас если и обязан служить Черту, то только по тридцать три года, ну никак не век. Это раз! А во-вторых, даже с учетом того, что он суммировал все ваши сроки, то получается всего девяносто девять лет на троих, но опять же не сто. Поэтому срок контракта у вас однозначно истек, а значит, вы теперь вольны поступать, как вам вздумается.

Богатыри достали счеты и, щелкая костяшками, призадумались.

Действительно, по словам бородатого пришельца выходило все правильно. Черт их надурил по-крупному. И теперь они смело могли расторгнуть контракт с ним, чем и не преминули воспользоваться.

– Ты прав, э-э… – сказал Ильян.

– Воин С Того Света! – представился Алексей.

– Так вот, ты прав, Воин С Того Света! – Богатырь заложил свой меч в ножны, на сегодня рубка отменялась. – Мы честно отдали свой долг Лукавому, будь он проклят, и теперь уходим с чувством долга исполненного. Твой путь свободен. Его ты отыщешь в самой верхней, главной башне замка, у которой крыша еще не поехала. А это тебе от меня. – Богатырь снял меч с ножнами и протянул его Лехе. – Держи, это меч-кладенец. С молитвой на устах ты сможешь им как минимум запугать обманщика прековарнейшего.

– Спасибо! – принял подарок Леха.

– А это тебе от меня. – Добран протянул Лехе свой щит. – Носи на здоровье!

– Спасибо! – взял Леха второй подарок в другую руку.

– А от меня прими шелом богатырский. – Богатырь Алеко снял с головы шишак и аккуратно водрузил его на голову Круглова. – По мерам безопасности богатырской положено!

– А теперича поспешай, Воин С Того Света, на выручку своему миру, наложнице и остальным! – Ильян посторонил коня, освобождая проход к воротам. – А наша боевая вахта окончена. – Богатырь глянул на притихших товарищей Алексея. – А ваше дело, доблестные оруженосцы, прикрыть тылы Воина.

Сказал богатырь и… исчез. Исчез вместе с лошадью.

– И то правда… – сказал Добрян и тоже растаял.