Текст книги "Николай Рерих. Запечатлевший тайну"

Лучшие люди уже понимают, что не твердить только они должны о путях красоты и мудрости, но действенно вносить их в свою и общественную повседневную жизнь. Они знают, что европейский костюм не является признаком культурного человека. Они знают, что в наши дни, во дни смертельной борьбы между механической цивилизацией и грядущею культурою духа, особенно трудны пути красоты и знания, особенно тягостны нападения черной пошлости… Много людей в конце недели вспоминает, сколько они должны заплатить по счетам. Но немного людей хотя бы один раз вспомнили, что за семь дней они внесли в область красоты и знания».

Американский период Н. К. Рериха стал насыщенным и плодотворным. В издательстве «Corona Mundi» выходит в свет альбом с репродукциями картин Николая Константиновича, а также книга «Adamant», издательство «Алатас» выпускает замечательный сборник «Пути благословения». В 1922 году выходит книга Нины Селивановой «The World of Roerich: A Biography» о жизни и творчестве Н. К. Рериха, а также очерк «Рерих» М. Кузьмина в 1923-м. В ноябре 1923 года уже после отъезда Рерихов из США в Нью-Йорке открывается музей его имени, в который автором было передано свыше трехсот своих лучших произведений. По форме музей представлял собой товарищество на паях, трудовых и денежных, и вклад Николая Константиновича состоял из коллекции переданных картин, впоследствии неоднократно пополняемой. К середине 1930-х в коллекции насчитывалось порядка тысячи произведений. Другие культурные учреждения функционировали на кооперативных началах. Возглавляли все созданные организации сотрудники Рерихов, а сами Николай Константинович и Елена Ивановна входили в состав директората, являлись при этом президентами, и их мнение по основным вопросам являлось решающим. Так, к 1924 году в Америке было создано семь культурно-просветительских и коммерческих организаций с международными задачами: «Cor Ardens», «Master School of United Arts», «Corona Mundi. International Art Center», Музей Николая Рериха в Нью-Йорке, корпорация «World Service (Pancosmos)», издательство «Alatas», корпорация «Белуха». Не следует, однако, считать, что их основная задача была коммерческой и сотрудники или основатели смогли разбогатеть, создав предприятия с такими звучными названиями. Совсем нет, поскольку все имевшиеся силы и средства направлялись на уставную деятельность, а она выражалась в распространении идей культуры. Так, например, корпорация «Белуха», получившая у советских властей в 1926 году концессии на разработку полезных ископаемых на Алтае, в окрестностях священной горы, так и не начала свою деятельность. Однако она могла бы, при определенных обстоятельствах, дать финансовую основу для создания на российском Алтае города будущего – Звенигорода, русского Града Божьего – одной из самых красивых и светлых идей, принесенных Рерихами своим соотечественникам и последователям. В созидательных планах Рерихов были заложены великие идеи, и выдвинуты они были Учителями Мудрости – для воплощения идей в жизнь силами многих будущих поколений.

Н. К. Рерих. Остров Монхеган, штат Мэн, США. Июль – август 1922 г.

Несмотря на большую загруженность работой, Николай Константинович не прекращает готовить большое индийское путешествие – Центрально-Азиатскую экспедицию. Кроме финансового обеспечения требовалось и дипломатическое, поскольку необходимо было получить разрешение у британских властей на проведение в их колонии научно-исследовательской экспедиции. Для лиц с российскими паспортами попасть в английские колонии во все годы было делом непростым. Потому так желательна была поддержка американских ученых, состоявшая главным образом в содействии рекомендательными письмами, с одной стороны, а с другой – хорошие связи в самой Индии. Первое приглашение посетить страну при участии В. А. Шибаева пришло от одного из руководителей теософского движения А. Вадьи в 1921-м, второе – в следующем году. На этот раз Рерихов приглашал новый лидер теософов, философ и писатель Д. Кришнамурти. Третье приглашение пришло от Рабиндраната Тагора. В итоге отъезд в Индию состоялся 8 мая 1923 года. На этом пути Рерихи сначала посещают Европу, где заканчивает учебу их старший сын Юрий, вскоре получивший звание магистра индийской словесности и столь необходимый в качестве знатока многих восточных языков в будущем путешествии.

Семья, таким образом, после долгой разлуки соединяется вместе. Соединяется, чтобы 6 октября в Париже получить на первый взгляд обычную посылку. Необычно было ее содержание. Учитель посылал Рерихам небольшой осколок метеорита, просходившего из созвездия Орион. На Востоке этот Камень известен как священный камень Чинтамани у индусов и Норбу Ринпоче у тибетцев и монголов. Именно он и считается «Святым Граалем», или Чашей Грааля европейского Средневековья.

Посылка представляла собой простой деревянный ящик, внутри которого находился обтянутый кожей кованый ларец с изображением четырех букв «М». Внутри ларца, завернутый в вышитую материю, покоился темно-серый продолговатый Камень – Начало Мира. «Камень подобен сердцу человеческому, – утверждал Учитель, – и в нем заключен кристалл сияющий». Этим Камнем от самых дальних глубин времен владели известнейшие исторические личности, выполнявшие Высшую Волю. Среди таковых известны ныне: царь древней Иудеи Соломон, первый император Китая династии Цинь, Александр Македонский, предводитель племени лонгобардов, живших в Италии, Тамерлан, Акбар Великий, Наполеон. Последний имел задачу объединить народы Европы в единое государство; но напав на Россию, он своими руками разрушил этот план и навсегда лишился Камня. Был Камень и на русской земле – в древнем Новгороде, из-за неверия в силу Камня несостоявшейся столице Руси.

Елена Ивановна записывает слова Учителя, обращенные ко всем четырем членам семьи:

 
«Четыре стража, кубок Архангела храните.
Наполнен вином Новым явленный вам ковчег.
Устам времен Я заповедал привести вас на путь Мой.
Под покровом земли сокрыл ваш лик.
Наполнил отраду восхождения,
Прояснил память ушедшего свитка.
…На каждом луче Востока уже ищут Камень.
Время настает, сроки исполнятся.
Рок сужденный записан, когда с Запада добровольно
Камень придет.
Утверждаем ждать и понять Камня путь.
Утверждаем понять сужденных носителей Камня, идущих домой.
Корабль готов!
Новая Страна пойдет навстречу Семи Звездам
под знаком Трех Звезд, пославших Камень миру.
Сокровище готово, и враг не возьмет золотом покрытый щит!
Ждите Камень!»
 

В Европе Рерихи совершили небольшое путешествие и побывали в Виши, Лионе, Риме, Флоренции, Болонье, Женеве. Были продолжены также усилия Николая Константиновича по получению британских виз, связанные с рекомендациями от европейских ученых-востоковедов. Парижские связи его сына Юрия Николаевича оказались для этого полезными. До отплытия нужные визы Британского министерства колоний были получены. Тогда же, правда, был и установлен негласный контроль за передвижениями и корреспонденцией всех членов семьи. Почувствовав это, Рерихам пришлось договориться об использовании в переписке с сотрудниками сокращений и замен. Так, например, слово «Россия» было вообще решено не использовать, заменив его на одну-единственную букву «А» и т. д. 17 ноября 1923 года вся семья в полном составе отплывает на пароходе в Бомбей.

Индия

2 декабря 1923 года Рерихи прибыли в Бомбей. Там же и остановились и предприняли затем ряд посещений известных исторических достопримечательностей. Первым стал остров Элефанта с памятниками скульптуры эпохи Гупта IV–VI веков. Затем побывали в Джайпуре, Агре, Сарнатхе, где сохранились древнейшие буддийские памятники, Джайпуре, Дели, Агре, Фатехпуре Сикри, Бенаресе, Калькутте, и оттуда повернули на север, преодолев, таким образом, свыше трех тысяч километров менее чем за один месяц. На пути маршрута проходили встречи с индийскими учеными, художниками, писателями. Так познакомились с племянником поэта Тагора Абаниндранатом Тагором, секретарем Бенгальского общества художников, с Б. Сеном – последователем Свами Вивекананды, с известным ученым Дж. Чандра Боше. От встречи с крупным индийским философом Ауробиндо Гоше отказались и в конце декабря прибыли в небольшое княжество Сикким, на тот момент независимое, расположенное на южных склонах Восточных Гималаев неподалеку от Дарджилинга. Там же под Дарджилингом в небольшом храме, стоящем на пути из монастыря Гум, происходит великая встреча Николая Константиновича и Елены Ивановны со своим Учителем Махатмой Морией, явившемся ученикам в своем земном теле. Священные мгновения в священных землях…

Ю. Н. Рерих и Н. К. Рерих. Дарджилинг, Индия. 1924 г.

Конечно, Николаю Константиновичу хотелось как можно скорее оказаться в самих Гималайских горах, чьи зовы он ощущал с самого раннего детства. О движении к Гималаям в его путевых заметках: «Сарнат и Гайя – места личных подвигов Будды – лежат в развалинах. Являются лишь местом паломничества. Так же, как и Иерусалим, остается лишь паломничеством ко Христу… Известны места подвигов Будды на Ганге. Известны места рождения и смерти Учителя в Непале. По некоторым указаниям посвящение совершилось еще севернее – за Гималаями… Легендарная гора Меру по Махабхарате и такая же легендарная высота Шамбала в буддийских учениях – обе лежали на север».

Для выполнения своей исследовательской работы Николаю Константиновичу было необходимо ознакомиться с источниками зарождения древних культур. Основной интерес для него представляли письменные источники северного буддизма, махаяны, получившего широкое распространение в Китае, Корее, Японии, Монголии, Тибете и Забайкалье. Экспедиция собрала также ценнейшую коллекцию образцов тибетской живописи. Художник, обобщая полученные материалы, отметил, что «своим спокойным выражением это искусство отвечает тайне колыбели человечества. Образует собой особый храм, к которому все время направлены вопросы и поиски». Отмечал аналогии с российскими архитектурными традициями: «Кому ведомы подходы к старым монастырям и городищам Руси, тот поймет, как чувствуются подходы к монастырям Сиккима. Всегда твержу: если хотите увидеть прекрасное место, спросите, какое здесь место самое древнее. Умели эти незапамятные люди выбирать самые лучшие места».

Именно такие красивые места оставались потом на его картинах. Сразу по прибытии в Сикким были задуманы сразу несколько серий – «Жемчуг исканий», «Сожжение тьмы», «Светочи прихода», а в следующие годы – «Сиккимский путь», «Его Страна», «Зарождение тайн», «Гималаи», «Майтрейя», «Знамена Востока». В работах этих серий в полной мере отразил ся тот душевный подъем, который сопровождал художника в Индии. Проникаясь и восхищаясь ее духом и неповторимой природой, Николай Константинович создавал в те годы, без всякого сомнения, одни из своих лучших произведений.

Горы стали для Николая Константиновича и неким итогом его давних устремлений, но они и вдохновляли его, и давали новые и новые темы: «Никто не скажет, что Гималаи – это теснины, никому не придет в голову указать, что это мрачные врата, никто не произнесет, вспоминая о Гималаях, слово – однообразие. Поистине целая часть людского словаря будет оставлена, когда вы войдете в царство снегов гималайских. И будет забыта именно мрачная и скучная часть словаря…

Чем-то зовущим, неукротимо влекущим наполняется дух человеческий, когда он, преодолевая все трудности, всходит к этим вершинам. И сами трудности, порою очень опасные, становятся лишь нужнейшими и желаннейшими ступенями, делаются только преодолением земных условностей. Все опасные бамбуковые переходы через гремящие горные потоки, все скользкие ступени вековых ледников над гибельными пропастями, все неизбежные спуски перед следующими подъемами, и вихрь, и голод, и холод, и жар преодолеваются там, где полна чаша нахождений».

В 1924 году Николай Константинович вместе с семьей посещает древние монастыри Сиккима: Ташидинг, Пемаянцзе, Санга Челлинг, Далинг, Роблинг. Этот год считается началом Центрально-Азиатской экспедиции профессора Рериха, иногда называемой Первой Американской Центрально-Азиатской экспедицией. Постоянная база экспедиции находилась в доме Талай Пхо Бранг под Дарджилингом. Это место было тесным образом связано с судьбою духовного правителя Тибета Ташиламой, после переворота, организованного Далай-ламой, бежавшего из Лхасы и какое-то время жившего в Талай Пхо Бранге. В XVII веке в этом месте бывал почитаемый в буддийском мире Далай-лама V, строитель монастыря Потала в Лхасе. С давних пор место почиталось священным и привлекало с себе внимание многих паломников. Здесь Николай Константинович посетил приближенный к Таши-ламе – Геше Ринпоче, в продолжительных беседах с которым были затронуты вопросы о древнем учении Калачакры, исходящем от Учителей Шамбалы. Результатом бесед стало удивительное возвышенное эссе «Шамбала Сияющая». В дальнейшем Николай Константинович переписывался с самим Таши-ламой и желал его возвращения в Лхасу, столицу Тибета.

Предложенный Учителем грандиозный план экспедиции предполагал сложнейший маршрут, который прошел бы по территории нескольких государств, включая территорию СССР с посещением его столицы и Горного Алтая. Однако путешествовать было возможным только под американским флагом, поскольку советские экспедиционные документы сделали бы это невозможным из-за крайней враждебности Англии. Кроме Индии, британской колонии, исходного и конечного пункта экспедиции, необходимо было пройти через Тибет и северозападные области Китая, в разной степени находившиеся в то время под английским протекторатом. Монголия, непременный этап экспедиции, была в большей степени просоветской. Все эти вместе обстоятельства делали необходимым возвращение Николая Константиновича в Америку и Европу. В Америку – для оформления экспедиционного паспорта, в Европу – информировать советское правительство о своем намерении посетить СССР и получить на это согласие.

22 сентября 1924 года Николай Константинович вместе с сыном Святославом выезжает из Индии во Францию и посещает Париж, а в конце октября прибывает в Нью-Йорк. Здесь к концу декабря при активном содействии сотрудников оформляет необходимые экспедиционные документы. Это, к счастью, не занимает много времени и сил, тем более что экспедиция финансируется рериховскими учреждениями и государственных средств не запрашивает. Теперь предстоит обратиться в советские дипломатические представительства. Для чего Николай Константинович на обратном пути в Индию, оставив сына Святослава в Нью-Йорке, выезжает в Европу и посещает Берлин, где проводит встречи с Николаем Николаевичем Крестинским, советским полпредом в Германии. По существу, переговоры начались еще в Нью-Йорке с советским представителем Бородиным. В воспоминаниях Г. Г. Лихтман, помимо собственно визовых, обсуждались и другие весьма серьезные темы: «Бородин сказал Николаю Константиновичу, что главное для них – это объединение Азии, а дело, о котором они теперь говорят, второстепенно. Николай Константинович его спрашивает: а знает ли он, что объединение Азии может идти через религию? Он ответил, что знает. А знает ли он, что это можно осуществить именем Будды? Он согласился. А будут ли с этим согласны и в Париже? Бородин ответил, что там они не глупы. И так пришли к полному взаимопониманию, что сделало сегодняшний день очень важным».

Н. К. Рерих. На судне «Аквитания» перед прибытием в Нью-Йорк. 1924 г.

В Берлине переговоры были продолжены. Н. К. Рерихом было изложено видение ситуации об оккупации Тибета английскими войсками, о сложной, постоянно меняющейся ситуации на границах, о всей непростой обстановке в Центральной Азии, с разных точек зрения. Также шла речь о визовом содействии со стороны СССР и приводился в пример Париж, где у китайского посланника Н. К. Рерихом были получены необходимые паспорта, дававшие право въезда в Синьцзян, и ходатайство о содействии экспедиции к китайскому правительству. Вся записанная со слов Николая Константиновича информация о положении в Азии и просьбы о визах были записаны и отосланы в Москву наркому Г. В. Чичерину. В марте 1925 года, почти три месяца спустя после получения прошений, они были удовлетворены.

Из Парижа в сопровождении В. А. Шибаева Николай Константинович отправился в Индию, по пути посетив Египет и Цейлон, средоточие южного буддизма – хинаяны.

Здесь состоялось важное знакомство с будущим послом Цейлона в СССР Г. П. Малаласекерой, вспоминавшим позднее: «Я имел честь быть представленным ему, когда он посетил мою страну – Цейлон. Жизнь Рериха была соткана из многих необычайных элементов, которые с трудом поддаются описанию. Некоторые зовут его пророком, другие мистиком. Быть может, сам он предпочел бы быть названным посланцем доброй воли от Запада на Востоке… Где бы он ни ходил по Азии – в Тибете, в Ладаке, в Сиккиме, в Бутане, в Центральной Азии и Монголии, лучшие люди Востока везде встречали его со знаками особого почитания, доверия и любви, редко оказываемой чужестранцам в этих странах».

Затем состоялся визит в Мадрас, в Адъяр, штаб-квартиру Теософского общества. Здесь Николаю Константиновичу была устроена встреча с его президентом Чуруппумулладжем Джинараджадасой, на которой художник подарил свою картину, посвященную памяти Е. П. Блаватской. На ней была изображена фигура человека, ранним утром входящего в храм, стоящий в самом центре Гималаев. В газете «New India» появился вполне доброжелательный отчет об этом событии: «18 января, в воскресенье утром, профессор Николай Рерих подарил музею в Адьяре свою картину “Вестник” как дань памяти о мадам Блаватской. Доктор Д. Г. Казинс представил профессора Рериха собравшимся на церемонию. Он сказал, что имя Рериха стало известно с тех пор, как художник открыл миру свое возвышенное видение Прекрасного.

Затем профессор Н. К. Рерих снял покрывало с картины и сказал: «В этом доме Света позвольте мне вручить картину, посвященную Елене Петровне Блаватской. Пусть она явится завязью будущего Музея имени Блаватской, который примет девиз: „Красота есть одеяние Истины“.

Н. К. Рерих и В. А. Шибаев. Порт-Саид, Египет. Январь 1925 г.

Принимая картину от лица президента Теософского общества, отсутствующего в настоящий момент в Адьяре, господин Ч. Джинараджадаса сказал, что профессор Рерих проделал значительную работу по синтезу искусств. Он основал в Америке институт, где все виды искусств смогли быть объединены вместе. Такой синтез ставил задачу дать то, чего не дали великие достижения религии, философии или науки. Люди недостаточно постигли в себе чудо воскрешения Господа, что всегда так прекрасно было проявлено в искусстве. Они имели склонность воспринимать искусство просто как эстетическое удовольствие».

Состоялась также и встреча с молодым индийским философом и оратором Джидду Кришнамурти. В том же году усилиями издательства «Алатас», возглавляемого сибирским писателем Г. Д. Гребенщиковым, в типографии Теософского общества «Vasanta Press» на английском языке был издан сборник «Вестник. Картины Рериха». В него вошли семь статей о жизни и творчестве Н. К. Рерихе и репродукция картины «Вестник». Тогда же руководителями Теософского общества было решено создать в Адъяре музей Е. П. Блаватской, выделив под него одно из имевшихся в штаб-квартире помещений. Картина «Вестник» стала его первым экспонатом. Индийские журналы тех лет, в том числе и адъярский «Теософист», публиковали статьи Н. К. Рериха об искусстве.

После Адъяра и Мадраса была Калькутта, а затем Рерих и Шибаев добрались до Дарджилинга. Были еще переговоры с индийскими компаниями о поставках чая в Ригу для Советского Союза: имея исследовательские планы в Азии, Николай Константинович старался организовать и торговые контакты с Родиной.

Сразу после возвращения в Сикким было принято решение о переезде в Кашмир, на северо-запад Индии, и оттуда по согласованному ранее с властями маршруту двигаться через перевалы на север, в Китайский Туркестан.

Юрий Николаевич Рерих вел подробный дневник экспедиции, изданный после ее окончания под названием «По тропам Срединной Азии». Красочно описал ее первый день: «6 марта 1925 года наша экспедиция покинула Дарджилинг, а с ним и дружественное княжество Сикким. Спуск по склонам Восточных Гималаев, покрытых джунглями, оставляет неизгладимое впечатление. Внимание путешественников привлекают тропическая растительность и бесконечный поток горцев, бредущих по накатанным телегами дорогам. В Силигури мы прибыли ночью. Поезд шел по Бенгальской равнине, покрытой джунглями, обширными болотами – рассадниками тропической лихорадки и затопленными рисовыми полями. Сквозь густой покров тропической ночи можно было наблюдать за незнакомой жизнью около мерцающих костров, разбросанных среди джунглей, и у порогов деревенских хижин, ютящихся меж пальмовых деревьев. Люди в белых тюрбанах и дхоти переходили с места на место, а на железнодорожных станциях воздух звенел от пронзительно высоких голосов торговцев чаем, питьевой водой и сигаретами. Все вокруг казалось живым от непрестанного движения под сенью ночи.

Рано утром поезд прибыл на большую станцию Силдах. После уединения в Гималаях путешественник будет непременно поражен полуевропейским, полувосточным видом города. Улицы Калькутты с автомобилями, конными экипажами, рикшами и разноцветной толпой прохожих напоминают поток, в котором странным образом перемешались Восток и Запад. После суетливого и жаркого дня в большом городе и визита в штаб-квартиру Бенгальского азиатского общества, которое является плодом сотрудничества между западной и восточной школами, мы вновь сели в пенджабский почтовый поезд, чтобы за двое суток миновать пыльные равнины Северной Индии».

Через несколько дней прибыли в столицу Кашмира Шринагар, лежащий на пересечении многих путей, в том числе и тех, которые соединяют Индию и Ближний Восток с Тибетом. Кашмирская долина – одна из жемчужин Азии во все времена. С давних пор она привлекала многочисленные народы, принесшие сюда самые разнообразные культуры и религии. Апокрифические сказания связывают Кашмир также с именем Христа. Так, Свами Вивекананда, огненный дух Индии, утверждал: «Часто вы забываете, что Иисус был плоть от плоти Востока, несмотря на то, что в своем воображении вы наделяете его облик голубыми глазами и темными волосами. Назаретянин остается все-таки восточным человеком. Все символы, все картины в Библии – сцены, пейзажи, притчи – это голос Востока».

Кашмир всегда был удивительным местом, и при этом чрезвычайно сложным. Николай Константинович, оценивая состояние его материальной культуры, писал: «С одной стороны, вы можете найти и замечательные памятники, и изысканный способ мышления, выраженный на основах древней мудрости, и дружественность человеческих отношений. Но в тех же самых местах ужаснетесь и извращенным формам религии, и невежественностью, и знаками падения и вырождения».

«В нескольких милях от Шринагара проходит одна из самых красивых дорог в мире, окаймленная рядами высоких тополей. Вокруг расстилается знаменитая Кашмирская долина, опоясанная белоснежными горами, – вспоминал Юрий Николаевич. – Устроив штаб-квартиру в гостинице “Недоу”, мы сразу же занялись подготовкой к путешествию в Ладак и в пустыни Китайского Туркестана, лежащие по ту сторону высокогорных перевалов Каракорума и Санджу. Трудное и длительное путешествие в горы требует основательной подготовки; каждая деталь его должна быть продумана тщательнейшим образом, так как путешествие из Кашмира в Китайский Туркестан проходит по самому высокогорному пути в мире. Шринагар – последняя стоянка, где можно закончить все приготовления и запастись провизией».

В Кашмире возникли первые сложности с английскими властями, не пропускавшими путешественников в Тибет. Началась слежка и чинились препятствия в попытках найти обходной путь. Стоит отметить, что под знаком яростного противодействия британских спецслужб, до которых дошли сведения о посещении Н. К. Рерихом советского полпредства в Берлине, прошли все годы, проведенные Рерихами в Центрально-Азиатской экспедиции, да и после ее окончания.

15 апреля экспедиция направилась в Гульмарг, откуда в мае властями был разрешен проход в Малый Тибет. Официальные документы были получены, впрочем, только в августе. 8 августа экспедиция вышла из Гульмарга на Лех, откуда направилась через перевал Каракорум в китайский Хотан. Несмотря не все препоны, чинимые англичанами, включая вооруженные нападения, удалось пройти и исследовать древний путь от Шринагара до Леха и памятники искусства в Маульбеке, Ламаюре, Базгу, Саспуле; проработать свыше двух месяцев в Ладаке. Покидая Ладак 18 сентября, Николай Константинович записывает в своем дневнике: «Наконец можно оставить всю кашмирскую ложь и грязь… Можно забыть, как победители играют в поло и гольф, когда народ гибнет в заразах и полном отупении. Можно отвернуться от подкупных чиновников Кашмира. Можно забыть нападение вооруженных провокаторов на наш караван с целью задержать нас. Пришлось шесть часов пробыть с поднятым револьвером. А в довершение всего полиция составила от нашего имени телеграмму, что мы ошиблись и нападения не было. Кто же тогда ранил семь наших слуг? Что сделали с Индией и Кашмиром? Только в горах чувствуете себя в безопасности. Только в пустынных переходах не достигает невежественность». Впрочем, вскоре выяснилось, что один из проводников, нанятых в Лехе из числа лам, не кто иной, как английский осведомитель, к тому же прекрасно понимавший русский язык и знавший о экспедиционных планах Рерихов.

Далее дорога на Хотан лежала через высокогорные перевалы Кхардонг, Караул-дабан, Сасэр, Дапсанг, Каракорум, Сугет и Санджу, которые пришлось преодолевать в условиях поздней осени. Попадались встречные караваны, встречались также и многочисленные, красноречивые следы происшествий с другими экспедициями и караванами, котором не повезло в этих суровых местах: могильные камни, скелеты замерзших лошадей, оставленные тюки товаров. Самым сложным оказался перевал Сасэр с гладким ледяным покровом сферической формы, на котором лошадь Юрия Николаевича поскользнулась и чуть было не упала в пропасть вместе с наездником. А на крутом спуске с перевала Сугет, когда его накрыла сильнейшая метель, пришлось прибегнуть к старинному способу и пустить лошадей вперед без проводников, полагаясь только на чутье опытных животных.

14 октября экспедиция Рерихов вошла в Хотан, пройдя никак не обозначенную ладако-китайскую границу и небольшой пост в Куруме, через Пиалму и Завакурган. По дороге перед перевалом Санджу были замечены буддийские скальные пещеры, ранее никем не описанные, но из-за обвалов недоступные.

Правители Хотана, официально подчиненные синьцзянскому генерал-губернатору Янь Дуту, а неофициально – все той же английской резидентуре, славились своими коварством и жестокостью. В этом Рерихи смогли быстро убедиться лично после первой относительно дружелюбной встречи с амбанем и даотаем – административным и духовным руководителями Хотана. Юрий Николаевич записывает в дневник: «Трудно было поверить, что мы находимся в Хотане – древнем царстве нефрита и одном из самых цветущих оазисов китайской провинции Синьцзян. Современный город с крытыми базарами и пыльными улочками скрывал облик древнего Хотана, бывшего когда-то очагом буддийского учения и крупнейшим средоточием торговли Центральной Азии. В древних китайских анналах город известен под именем Юйтьена; местное название его Кустана, или в китайской транскрипции – Чьиу-са-тан-на (Чьиу-тан)».

Затем правители объявили паспорта Рерихов недействительными, дали распоряжение отобрать у членов экспедиции все оружие и запретили им в районе Хотана исследовательскую работу, а лично Николаю Константиновичу – писать этюды, с подачи англичан подозревая в этом съемку топографических планов «военно-разведывательной экспедицией США». Картины разрешалось писать только дома, вне дома нельзя было ни писать, ни фотографировать, ни проводить раскопки. В конце концов экспедиция была попросту арестована, а вся ее корреспонденция перехватывалась. Начальники требовали возвратиться обратно в Лех через перевал Санджу.

Однако Николай Константинович и в таких сложных условиях продолжал интенсивно работать, создав серию картин «Майтрейя», посвященных идее прихода нового Аватара, Владыки Шамбалы, известного в Азии под разными именами: Ригден Джапо Монголии, Мунтазар мусульманского мира Азии, Белый Бурхан Алтая. Материалы для серии собирались на пути экспедиции, пройденном до Хотана, начиная с Сиккима. Первое большое наскальное изображение грядущего Владыки Мира встретилось в Ладаке; древнее, VI века, изображение – в Саспуле; в Лехе обнаружился храм Майтрейи, а уже в Хотане из Монголии пришло сообщение, что в Урге, нынешнем Улан-Баторе, будет возведен храм Шамбалы. Это известие дало жизнь идее новой картины «Приказ Ригден Джапо».

В серию «Майтрейя» вошло семь произведений: «Шамбала идет», «Конь счастья», «Твердыня стен», «Знамя грядущего», «Мощь пещер», «Шепоты пустыни» и «Майтрейя-победитель». Идея серии о скором победном приходе Владыки Майтрейи, зародилась у художника под впечатлением от старинной тибетской танки «Красный всадник», приобретенной в Ладаке: «На красном коне, с красным знаменем неудержимо несется защищенный доспехами красный всадник и трубит в священную раковину, от него несутся брызги алого пламени, и впереди летят красные птицы. За ним горы-белухи, снега, и Белая Тара шлет благословение. Над ним ликует собрание великих лам, под ним охранители и стада домашних животных как символ места».

Положение экспедиции в Хотане становилось все сложнее. Таотай старался выслать экспедицию через пески пустыни на восток, несколько раз поменяв свои же решения, а англичане распускали по округе слухи о «красном шпионе Рерихе», который готовит резню местных буддистов, а для другого случая развития событий – о «подозрительном белоэмигранте Рерихе», состоящем на службе у американцев для действий против большевиков.

Сочувствующий Николаю Константиновичу из числа местных жителей помог доставить письма до советского консула М. Ф. Думписа в Кашгаре, и таким образом между ними установилась переписка: «Уважаемый господин консул! Из прилагаемых телеграмм Вы увидите, что наша экспедиция, о которой Вы уже могли слышать, терпит притеснения со стороны китайских властей Хотана. Мы уверены, что во имя культурной цели экспедиции Вы не откажете в своем просвещенном содействии. Не найдете ли возможным сообщить соответственно власти Урумчи, а также послать прилагаемые телеграммы через Москву».