Текст книги "Царский сплетник"

Больше всего бесновалась пара безбородых мужичков, разжигая толпу.

– Судя по тому, что стрельцов среди них нет, митинг не санкционированный, – хмыкнул юноша. – И в честь какого праздника крестный ход?

В его голосе не чувствовалось страха.

– Какой митинг, какой праздник, идиот! – проскулил с другой стороны ворот оборотень. – Это нас палить идут, кретин!

– Забейся в конуру и не тявкай, – распорядился царский сплетник. – Вернее, тявкай, но только по моей команде. У меня тут родилась одна идея. Если получится, отмажу всех по полной программе.

– А если не получится?

– Тогда по полной программе размажут нас.

Юноша распахнул рубашку пошире, чтоб нательный крестик оказался у всех на виду, сменил позу, и теперь вместо угрозы от него веяло безмятежным спокойствием и смирением.

– Вы к нам, батюшка? – радостно спросил он священника.

Явно не ожидавший такого приема поп невольно дал по тормозам и поднял руку, останавливая толпу.

– Какое счастье! – молитвенно сложил на груди руки авантюрист. – Я как раз собрался посетить храм Божий. Уж так мне нужен совет мудрый и пастырское благословение. Не успел о нем подумать, а вы уже тут как тут! Чую в этом знак Господа нашего! Позвольте к кресту святому приложиться и ручку облобызать…

Пройдоха плюхнулся на колени, приложился к кресту и облобызал руку опешившего попа.

– Крест поцеловал! – ахнул кто-то в толпе.

– Гляко-сь! И громом небесным не поразило!

– Да ить у него самого на груди крест!

– Ой, бабы… мужики! Чуть грех на душу не взяли!

Васька, наблюдавший за всей этой сценой с крыши, смотрел во все глаза на Виталия и чесал задней лапой за ухом, восхищаясь артистическими способностями постояльца.

– Да что вы слушаете нечисть поганую, иноземную! – завопил кто-то из толпы. – Бейте христопродавца!!

Виталий кинул кроткий взгляд на крикуна и сразу узнал в нем молодчика, которого накануне лишил нунчаков в скоротечной ночной схватке одной из подворотен Великореченска.

– Что-то бесовское в гласе сем чувствую, – смиренно сказал он. – Батюшка, попроси его крест святой поцеловать. Коль он добрый христианин, ни за что не откажется.

Подстрекатели сразу стали ниже травы тише воды и попытались незаметно слинять, но не тут-то было! Разгоряченной ими же толпе хотелось хоть на ком-то отвести душу, и потеха началась! В воздухе замелькали кулаки.

– Ща я ему в ухо!

– Дай я!

– А лаптем в харю не хошь?

Не обращая больше внимания на развлекающуюся толпу, Виталик поднялся на ноги, подхватил священника под локоток и потащил его к калитке.

– Благословите, батюшка… Как, кстати, вас звать-величать прикажете?

– Викарий я, – пробормотал ошеломленный напором царского сплетника священник, – архиепископ Берендеевский отец Сергий.

– О, владыко! Очень приятно. Царский сплетник Виталий Алексеевич Войко. Прошу вас благословить меня на дело великое!

– Какое дело?

– Святое, – прочувственно ответил Виталий, заводя архиепископа во двор. – Сами сейчас все увидите, владыко, извольте вот сюда. В этом скромном сарае начинаю я великое деяние во славу Господа. Жучка, фу! Свои это, свои.

Оборотень, уже в виде маленькой собачки, высунул нос из конуры и, подыгрывая постояльцу, пару раз сердито тявкнул.

– А говорили: ведьма здесь живет, – пробормотал отец Сергий.

– Да вы что?!! – всплеснул руками юноша в притворном ужасе. – Окститесь! Да разве же царь-батюшка определил бы государственного человека, можно сказать свою правую руку, к ведьме на постой?

– Ну… не знаю, не знаю… опять же люди говорят, что здесь кот огромадных размеров замечен был, а также волки посередь бела дня по подворью разгуливают.

– Врут! – истово перекрестился журналист. – Лично мною за все время пребывания на подворье Янки Вдовицы была замечена только вон та дворняжка… – ткнул он пальцем в сторону конуры. Оборотень при этих словах тихо зарычал. «Вот пусть только он уйдет, – прочел в его глазах Виталий, – урою!!!». – …да старый облезлый кот, – злорадно продолжил царский сплетник, задрав голову на козырек крыши, где по-прежнему сидел Васька, глядя на постояльца уже далеко не восторженными глазами.

Чувствуя, что еще немного, и они, наплевав на конспирацию, сорвутся, царский сплетник поспешил, от греха подальше, затащить викария в сарай.

– А людям-то, с пьяных глаз, чего только не привидится, – скорбно вздыхал авантюрист. – А уж ежели, не приведи господи, за дело бабы возьмутся, то все: пиши пропало! Женщина, ведь она есть что? Сосуд греха!

– Верно, сын мой, так и в Священном Писании сказано, – степенно кивнул викарий, окидывая взглядом захламленный сарай.

– Вот об этом-то речь у нас с вами и пойдет!

– О женщинах? – оживился отец Сергий. – Исповедоваться хочешь в грехах своих? Давай рассказывай, я это дело люблю.

– Да при чем тут бабы, владыко? – досадливо отмахнулся Виталий. – Я о Священном Писании речь веду.

– А-а-а… – слегка разочарованно протянул викарий. – Ну давай, отрок, поговорим о Священном Писании.

– Я не поговорить, а показать хочу, – подвел гостя к столу царский сплетник.

– Не может быть… – ахнул отец Сергий, – …неужто слово Божие?

– Оно самое, – гордо ответил юноша.

– А написано-то как! Строчка к строчке, буковка к буковке!

Вторая попытка удалась. Этот оттиск на ватмане получился на славу.

– Какая красота! – продолжал восторгаться викарий. – Сам писал?

– Ну… можно сказать, сам, – покосился Виталий на лежащее на подоконнике клише Ваньки Левши.

– Дар у тебя, отрок, дар! Не хочешь пойти к нам в писцы? Церкви такие умельцы надобны. В монахи пострижем, сан примешь…

– Я и рад бы, – благостно вскинул царский сплетник очи к небу, а если точнее, к потолку, – да служба государева не позволяет. Дело мне великое царь-батюшка доверил, должностью немалой одарил, довольствием денежным, казенным содержанием, а потому перечить помазаннику Божьему считаю себя не вправе. Однако церкви в деле этом помогу. Скажите, владыко, сколько требуется самому лучшему писцу, чтоб слово Божие со всем старанием от первой до последней строчки переписать?

– Год, отрок. Самое малое – год.

– А я… за день смогу!

– За день?!!

– За день. В переплете кожаном, с тиснением золотым.

– Да это ж мы все церкви…

– Какие церкви?! Каждое подворье на Руси словом Божьим обеспечим! Опять же сколько стоит такую книжицу священную создать?

– В двадцать золотых каждая обходится.

– А вот я, как дело налажу, за гривну обязуюсь их святой церкви поставлять.

Эта информация сразила викария наповал.

– Благословляю тебя, сын мой! – перекрестил он царского сплетника, глядя на него шальными глазами. – На дело святое благословляю во имя церкви нашей православной.

Архиепископ, пошатываясь, покинул сарай и под эйфорией открывшихся перспектив начал крестить без разбору все, что попадалось под руку. Жучок, уворачиваясь от этого нежданного дара, рванул в глубь сада, волоча за собой на цепи свою будку, Васька с диким воплем нырнул в печную трубу, а распахнутое окошко Янки Вдовицы захлопнулось так энергично, что из него чуть не вылетели стекла. Виталий подхватил увлекшегося владыку под локоток и деликатно направил его к калитке, которую тот немедленно перекрестил «до кучи».

– А за две гривны поставлять сможешь? – трепетно выдохнул викарий.

– Запросто, – заговорщически мигнул ему аферист.

– Но только, сами понимаете, афишировать это не надо. И не подумайте, что все пойдет лично в мой карман, – забеспокоился викарий.

– О чем речь, владыко! И в мыслях такого не держу!

– Церкви порой тоже требуются неучтенные финансы, для дел богоугодных о которых всем знать не надобно, – вздохнул отец Сергий.

– Понимаю. Но вы учтите, владыко, доходы пойдут не сразу. На первом этапе это дело сулит одни расходы. Много денежек потребуется для закупки материалов, найма рабочей силы, создания приличной мастерской и сопутствующей техники. Окупится все это быстро. Через месяц-другой с момента начала массового производства… знаете что, я вам лучше бизнес-план накидаю, и вы сами все увидите.

– Бизнес-план? – потряс головой окончательно замороченный отец Сергий. – Это еще что такое?

– Полная финансовая раскладка на раскрутку и становление нового предприятия. Все до полушки там будет учтено.

– Замечательно! Просто замечательно. Так, сын мой, сейчас я доложу о твоем предложении своему церковному начальству. Уверен, что оно лично захочет переговорить с тобой на эту тему.

– А кто ваш начальник, владыко? Неужто митрополит?

– Бери выше, сын мой. Сам Патриарх Всея Руси Алексий Третий. Не позволишь ли, отрок, взять образец того письма дивного. Его святейшество непременно захочет освидетельствовать лично.

– Без проблем!

Виталий метнулся обратно в сарай, скатал ватман трубочкой, затолкал его в тубус и вернулся к викарию.

– Благодарствую, сын мой.

Отец Сергий в сопровождении царского сплетника вышел на улицу, где все еще волновалась толпа. Викарий высоко поднял над собой крест и еще раз демонстративно перекрестил калитку.

– Благословляю подворье сие, и ежели какой ворог слово худое сказать посмеет супротив Янки Лекарки али царского сплетника – прокляну! Анафеме предам! – Отец Сергий повернулся к толпе лицом. – Подстрекатели где? А ну подать их сюда!

– Утёкли, святой отец!

– Уж такие шустрые оказались!

– Пока мы друг друга мутузили в этой куче…

– Тьфу! – душевно сплюнул владыко. – Два алтына лично презентую тому, кто очернителей, хулу на ближних своих возводящих, поймает и сдаст их в Разбойный приказ!

Толпа, радостно гикнув, помчалась на поиски злодеев. На пару алтын, если сильно не шиковать, можно было надолго зависнуть в кабаке, и все об этом прекрасно знали.

– До скорой встречи, сын мой.

– Надеюсь, она не заставит себя ждать, – шаркнул ножкой юноша.

– Не заставит. Готовь свой бизнес-план.

Викарий быстрым шагом двинулся по проулку в сторону церкви, золотые купола которой возвышались над домами, сверкая в ярких лучах жаркого июльского солнца. Виталий тяжко вздохнул, вернулся во двор и тщательно закрыл за собой калитку. Жучок с Васькой сидели рядышком на лавке. Оба маленькие, трогательные и понурые.

– Все, это конец. – Глаза Жучка подозрительно заблестели.

– А ведь я ее предупреждал: от такого дурного постояльца жди беды! – шмыгнул Васька и смахнул с носа лапкой горючую слезу.

– Теперь-то я что сделал не так? – насторожился юноша. – Отмазал вроде по полной программе. Сами небось слышали. Это подворье теперь чуть не за святое почитается.

– Вот именно что святое! – взвился кот. – Идиот! Разве ж можно было сюда рясоносного пускать, да еще и крест святой на все подряд накладывать?

– Ну перекрестил вас поп, – пожал плечами Виталий. – Ну и что? Вы же в прах не обратились, дымом не улетучились.

– Нам-то что, – вздохнул Жучок, – разве что обращаться теперь не сможем, так до конца жизни вот такими сморчками и проживем.

– А вот хозяюшка наша любимая хладным трупом теперь в своей светелке лежит бездыханная, остывает по-тихому, – зарыдал Васька. – Для нее крест святой – это прямая смерть. Она же ведьма, бестолочь, ведьма!!!

– Что?!! – Резко спавший с лица Виталий в два прыжка пересек двор, кулаком распахнул дверь в сени, вихрем пронесся по гриднице, взметнулся по лестнице вверх, ворвался в горницу Вдовицы и застыл на пороге, с ужасом глядя на Янку. Девушка с закрытыми глазами лежала на своей узкой кровати, сложив руки на груди.

– Не может быть… Нет! Не допущу! Так, искусственное дыхание… искусственное дыхание и массаж сердца…

Царский сплетник бросился к кровати, с разбегу положил руки сразу на обе груди девицы (разбираться, какая из них левая, какая правая, у него времени не было), потянулся губами к ее устам, чтобы вдохнуть в рот пациентки свежий воздух, и… получил от Янки сокрушительный удар. «Хладный труп» взбрыкнул так шустро и агрессивно, что юноша отлетел к противоположной стенке горницы с блаженной улыбкой идиота на лице.

– Жива…

– Это, пока я магический блок держу, всех прикрываю, он ко мне тут втихаря пристраивается!

– Янка, а все-таки хорошо, что ты жива и на тебя крест святой не действует…

– С чего ему на меня действовать? – сердито буркнула девушка, оправляя сарафан. – Я ж лекарка-ведунья, а не нечисть злобная.

– Угу… лекарка, а не нечисть злобная… – Радостное ржание Жучка и Васьки под окном внесло в картину окончательную ясность. Виталий поднялся, взял в руки стоявший в углу горницы ухват, которым Янка поутру гоняла кота. – Васенька-а-а, Жучок! Идите сюда, мои хорошие, я вам угощение приготовил…

Глава 16

Разборка с пушистыми обормотами не получилась. Юноша полчаса гонял оборотня по всему подворью, но Жучок оказался шустрее царского сплетника, и парню так и не удалось огреть его ухватом по хребту. Васька с удовольствием наблюдал это бесплатное шоу с крыши и вниз при этом спускаться не собирался. Сообразив, что впустую теряет время, Виталий прекратил погоню и поставил ухват рядом с бадейкой. Из нее сразу вынырнули зубастые морды пираний. Они смотрели на царского сплетника голодными глазами, явно прикидывая, допрыгнут до него или нет?

– Лучше б рыбок покормили, изверги, – удрученно вздохнул юноша. – Хоть какой-то от вас будет толк.

– Ага, как же. Разбежался, – откликнулся с крыши кот. – Чтоб они нас схарчили? Фигушки, сам корми.

– Опять-таки чем? – вывернулся из-за терема Жучок, радостно помахивая хвостиком. – Свои косточки я им не дам, и не мечтай.

– Ну так хотя бы таранью из бочки…

– Вася, – ахнул оборотень, – ты посмотри, кого наша Янка на груди пригрела! Рыбок рыбкой кормить собирается. Каннибал!

– Да тьфу на вас! – окончательно разозлился царский сплетник. – Так, Васька, если к моему приходу рыбка не будет накормлена, точно тебя им скормлю. Они для моих гениальных планов нужны живые.

– Ты бы лучше подумал, кому и зачем эти звери понадобились, – высунулась из окошка Янка. – Ведь не так просто эту страсть из дальних стран в Великореченск везли.

– Уже подумал.

– Да? И какой результат?

– Паршивый. Эти рыбки зашедшую в воду лошадь за пару минут обгладывают до костей. Один скелет остается. На кого-то покушение готовили. А вот кто и на кого – большой вопрос. И что самое поганое, Никваса на эту тему трясти нельзя, так как он пешка и наверняка даже не знал о содержимом бочки. Простой исполнитель, которого использовали втемную. Можно, конечно, его взять в оборот и кинуть в пыточную к Малюте, но тогда есть шанс, что заказчик, а он, судя по всему, человек информированный, забеспокоится и успеет слинять. Ищи-свищи потом ветра в поле. Схоронится и начнет козни строить исподтишка.

– Возможно, ты и прав. – Янка окинула Виталика задумчивым взглядом и скрылась в глубине горницы.

Юноша посмотрел на часы. Уже перевалило за полдень. До встречи с пиратами время еще было, и он решил заняться пока бизнес-планом для митрополита. В том, что его преосвященство не сегодня завтра захочет с ним ознакомиться, Виталий не сомневался. Царский сплетник вернулся в сарай, пододвинул к обеденному столу колченогий табурет, взял чистый лист бумаги и начал творить. Теперь он не стеснялся. Цены на каждую операцию подготовки печатного дела заламывал несусветные. Раз не удалось царя-батюшку раскрутить на звонкую монету, пусть святая церковь раскошеливается. Все потом окупится сторицей, если царский сплетник сумеет раскрутиться. Итоговая цифра получилась внушительная – три с половиной тысячи золотых.

На подоконник сарая запрыгнул кот. Васька успел достаточно хорошо изучить постояльца Янки и был уверен, что тот уже остыл.

– Ты ежели завещание пишешь, то нас с Жучком не забудь. Семьдесят процентов мне, тридцать Жучку… нет, двадцать. Восемьдесят мне, двадцать ему.

– Думаешь, так будет справедливо?

– Ага. Он и на двадцать не наработал.

– Брысь отсюда!

Васька, решив не испытывать судьбу, поспешил ретироваться. Виталий подвел под итоговой цифрой жирную черту и изобразил ниже свой размашистый росчерк. В оконном проеме показалась любопытная морда Жучка. В дверь он сунуться не рискнул, а потому топтался под окном на задних лапах, положив передние на нижнюю планку оконной рамы.

– Ты ежели завещание пишешь, – шмыгнул носом оборотень, – то нас с Васькой не забудь. Семьдесят процентов мне, тридцать ему… нет, двадцать. Восемьдесят мне, двадцать ему.

– А что ж ты про Янку-то забыл?

– Гм… верно. Ладно, десять процентов Янке, остальное мне.

– А Ваське?

– А Васька и так на халяву сметану жрет, даже мышей не ловит.

– Брысь отсюда!

– Нашел киску! – фыркнул Жучок, но на всякий случай все-таки испарился.

Как только чернила на листке просохли, Виталий сложил бизнес-план вчетверо, засунул его в карман и поспешил в терем. Перед пиратами он должен был предстать во всей красе, а потому купленный в рамодановском бутике костюм для этой цели не годился. Юноша переоделся в костюм голландского моряка, перезарядил кремневые пистолеты, пренебрежительно откинув в сторону фитильные. На предстоящей «стрелке» возиться с огнивом и кресалом, раздувая фитили, времени не будет. Пристроив пистолеты на перевязи, царский сплетник передвинул ее на сто восемьдесят градусов, надел кожаную жилетку и накинул на плечи плащ. Теперь оказавшиеся за спиной пистолеты были надежно замаскированы от нескромных глаз. Бандану с черепом и костями Виталий затолкал в карман. Красоваться в ней среди бела дня на улицах Великореченска было верхом глупости, а вот на «стрелке» она вполне могла и пригодиться.

– Так… теперь с деньгами. – Виталий пошевелил губами, прикидывая, сколько с собой взять на дело. – Ладно, лишние не помешают.

Юноша приторочил к поясу кошель с двадцатью золотыми Николы и на всякий случай сыпанул в карман горсть мелочи из меди и серебра на непредвиденные расходы. По бревенчатой стене снаружи заскрежетали коготки. На подоконник вскарабкался кот.

– Куда собрался?

– Корешей проведать. Трактир «У Трофима» не знаешь где?

– Здесь, в Верхнем граде. Как с подворья выйдешь, сразу направо, потом до ближайшего проулка налево и попадаешь на Маховую улицу.

– Маховую?

– Ага. Раньше на ней постоянно махаловка была стенка на стенку, вот и прозвали ее Маховой. На этой улице трактир «У Трофима» и стоит. Солидное заведение. При нем даже постоялый двор для иноземцев есть.

– Мерси за информацию.

Покинув терем, Виталий двинулся в указанном баюном направлении и довольно быстро добрался до трактира. Верхний град Великореченска не очень велик, и до любой точки центра столицы от подворья Янки Вдовицы можно было добраться за десять – пятнадцать минут. Трактир оказался действительно солидным. Двухэтажное каменное здание выглядело монументально. У входа, как и положено, стояли вышибалы, задачей которых было не допускать внутрь местную голытьбу и следить за внутренним порядком. Царский сплетник благополучно прошел фейс-контроль. В этой одежде его безоговорочно приняли за голландского моряка, и вышибалы расступились, пропуская «иноземца» внутрь. Перед юношей тут же материализовался трактирщик.

– Желаете откушать? Снять комнату? – спросил он, сияя радушной улыбкой.

– По обстоятельствам. Здесь где-то должны быть мои люди, – рассеянно пробормотал Виталий, окидывая взглядом полупустой зал, и сразу приметил столик, за которым сидели пираты. Их было всего трое. Семен, Филька и Митяй мрачно крутили в руках пустые кружки, нетерпеливо поглядывая на вход. Увидев юношу, они оживились и призывно замахали руками. – А вот и они.

– О! Так это ваши люди? – обрадовался трактирщик, проследив за его взглядом. – Вы льете бальзам на мои раны! Теперь я знаю, кому предъявлять счет! Представляете, они уже третий день здесь живут и…

– Ясно. – Юноша извлек из кармана серебряный рубль и кинул его трактирщику. – Этого хватит?

Трофим поймал монету на лету, освидетельствовал на ней лик царя Гордона и расцвел:

– Разумеется!

– И чтоб людей моих в черном теле не держал. Я отсюда вижу, что их стол пустой. Но это позже. Пока свободен. Будешь нужен – позову.

Виталий двинулся к столу, за которым расположились пираты.

– Причаливай к нашему пирсу, капитан! – радостно приветствовал его Семен.

– Давно ждете? – поинтересовался царский сплетник, усаживаясь за стол.

– С утра, – сказал Митяй.

– Где остальные? Вчера вас вроде было больше. Я человек пять насчитал.

– Пять, – усмехнулся Филька. – Нас не пять, а двадцать пять. Половина на шлюпе, остальные на постоялом дворе.

– На мели мы сейчас, – пояснил Семен. – Демьян, сволочь, напарил. В кошеле, что он нам дал, одни полушки вместо золотых оказались. На другие дела мы, пока с тобой не покалякали, решили не подписываться, а…

– Денежек прилично в кабаке посидеть на всех не хватает, – понятливо кивнул царский сплетник. – Так, господа. Я бы мог, конечно, накрыть для вас всех сейчас шикарный стол, но у меня есть предложение получше.

– Какое? – настороженно спросил Семен.

– Перенести пир в другое место. Это очень кстати, что вас не пять, а двадцать пять. У твоих людей кроме сабель еще какое-то оружие есть?

– А то! Мы в Великореченск не пустые пришли. Денег нет, а мушкетов, пороха и пуль в трюме хватает.

– Прекрасно. Сегодня у вас есть шанс доказать, что вы достойны иметь такого капитана, как я. Выдержите это испытание, и я возьму вас под свою руку. Если не сдрейфите, будете жить, как у Христа за пазухой. Я тут одного местного авторитета слегка подвинуть решил, а то хавает, понимаете ли, в одну харю! Непорядок это. Я ему намекнул, что так и подавиться можно. Короче, ближе к ночи на Вороньей горе у нас «стрелка». Знаете это место?

– А то!

– Кто ж ее не знает!

– Полверсты от порта. Гора прямо на излучине Великой реки стоит.

– Но место там дурное, кэп, – предупредил Семен. – Поговаривают, нечисти там много.

– Ясен хрен! – фыркнул Виталик. – Чистое место Кощей стороной обойдет.

– А при чем здесь Кощей? – не понял Митяй.

– Так у меня ж с ним сегодня «стрелка».

У пиратов отпали челюсти.

– Ну ты, кэп, даешь! – восторженно выдохнул Филька.

– Да… это круто, – потряс головой Митяй.

– Наш кэп по мелочам не работает, – одобрительно кивнул Семен.

– Ну коли сразу в штаны не наложили, значит, мы споемся, – удовлетворенно хмыкнул Виталик, отцепил от пояса кошель и кинул его на стол. – Здесь двадцать золотых. – Глаза пиратов загорелись. – За ваш постой я уже расплатился. А эти деньги вам на подготовку к «стрелке». Что останется после нее, поделите между собой в качестве платы за разовую операцию. Теперь слушайте внимательно. Вы сейчас закажите с собой побольше хавчика и бухла на предмет организации пикничка на природе. Шашлычок, балычок, все как положено, короче. Пикничок, разумеется, будет возле Вороньей горы. Часть команды разложит костерчик на берегу реки и начнет жарить шашлык, держа под рукой хорошо замаскированные мушкеты, штук по пять на каждого. Перезаряжать их времени может не оказаться. Другая часть распределится на местности и из укрытий будет держать братву Кощея на мушке. Ну и несколько человек наймут лодку и займутся рыбалкой в месте, где эта самая гора хорошо простреливается. Пока все ясно?

– Не тупые, соображаем! – азартно кивнул Семен.

– Все это вы должны успеть сделать до темноты. Для храбрости можете немножко на грудь принять, но не увлекаться. И если у кого в нужный момент палец на курке дрогнет, вылетит из моей команды с треском в пять секунд!

– Пока дело не сделаем, никто к бутылке не прикоснется, – клятвенно пообещал Семен.

– Добро. Назначаю тебя, Семен, моим замом.

– Кем?

– Боцманом, – поправился Виталий. – Теперь поговорим о сигналах. Если я подниму руку вот так, – задрал правую руку вверх царский сплетник, – то вы стреляете в воздух.

– Зачем? – опешил Филька.

– Предупредительный выстрел. Надо дать ребятам шанс одуматься.

– Ишь мудрено-то как, – почесал затылок Митяй.

– Вот, а если я сделаю так же, как ты сейчас, ну в смысле затылок почешу, стреляйте им под ноги…

– Кэп, ты не оговорился? – насторожился Семен. – Может, по ногам?

– Не, под ноги. Это второй предупредительный выстрел. Пусть попрыгают, гады. А вот если я разведу руками вот так, значит, все, хана! Ребята намеков не поняли, и тогда вы делаете контрольный выстрел, а потом валите оттуда на всех парах. Уяснили?

– Нет, – потряс головой Семен. – Что значит «валим на всех парах»?

– Это значит на всех парусах уносите ноги, потому что Кощей начнет магией биться, а это уже битва на его поле… – Юноша задумался, вспомнив разборку в переулке около базара. – И возможно, на моем… Короче, я, как с ним закончу, сам вас найду. Теперь все поняли?

– Нет! – насупился Семен. – Мы своих не бросаем!

– И никуда из драки валить не будем! – поддержал его Митяй.

– Кэп, за кого ты нас держишь? – обиженно просипел Филька.

– Гммм… мы с вами определенно сработаемся, – хмыкнул Виталик, поднимаясь из-за стола. – Так держать!

– Погоди, кэп, – остановил его Семен, извлекая из кармана связку своеобразных амулетов, выполненных в виде морских деревянных штурвалов на веревочках. По ободу штурвалов были выгравированы буквы МК.

– Московский Комсомолец? – усмехнулся юноша.

– Морская Каракатица, – торжественно сказал боцман, поднимаясь. – Это корабль наш так называется. Такой знак у каждого члена нашей команды. Сделаны из мачты нашего корабля. – Семен снял с шеи свой амулет, который оказался позолоченным, и надел его на шею Виталика. – Братва решила, что теперь ты наш капитан. – В руки юноши плюхнулась связка амулетов. – Значит, тебе теперь принимать в команду или увольнять. Ежели подтверждаешь за мной право быть боцманом…

– Подтверждаю, – поспешил успокоить его Виталик.

– Тогда вон тот, посеребренный, – мой.

Виталий отделил от связки посеребренный амулет и надел его на шею своему боцману.

– Поздравляю с понижением, – энергично тряхнул он руку своему боцману. – Однако мне пора. Вы, главное, меня не подведите. – Юноша затолкал остальные амулеты в карман и двинулся к выходу из трактира.

– Можешь на нас положиться, кэп! – неслось ему вслед.

– Не подведем!

– Семь футов под килем тебе, капитан!