Текст книги "Царский сплетник"

Глава 9

Квартала через три заряд бодрости у лошадки кончился, и она плавно перешла с галопа на шаг, а затем и вовсе остановилась. Над телегой появилась голова царского сплетника со сбитой набекрень банданой. Лошадка мирно жевала придорожную траву. Виталий выбрался из телеги, повертел головой, разглядел в призрачном свете ущербной луны возвышающиеся над крышами домов купола собора и сразу понял, куда надо идти. Намотав на руку поводья, юноша потащил лошадь за собой, не дав ей насладиться поздней трапезой.

– Так оно надежней, – пояснял он по дороге лошадке, – а то, я подозреваю, тебе кто-то тормозную жидкость слил. Ты в управлении такая дурная!

Он не ошибся в направлении. Скоро впереди замаячил терем Янки Вдовицы, и, судя по мерцающему огоньку в окошке второго этажа, хозяйка еще не спала, что очень расстроило царского сплетника. С телегой через сени в терем заезжать было несподручно, а потому юноша направился прямиком к воротам подворья Вдовицы и начал в них долбить кулаком.

Встроенная в ворота дверь приоткрылась. Оттуда высунулась морда огромного волка. Лошадь оглушительно заржала, и Виталику пришлось повиснуть на вожжах, чтобы не дать ей встать на дыбы.

– Ты кто? – ошарашенно спросил Жучок.

– Конь в пальто, – сердито пропыхтел Виталий, борясь с взбунтовавшейся лошадкой. – Не видишь, копытами стучу.

Волк потряс лобастой головой, сел на хвост, почесал задней лапой за ухом.

– Надо Янке доложить, – сказал он и заорал во всю свою волчью глотку: – Хозяйка! Тут какой-то пират пришел. От него такой дурью пахнет! Видать, обдолбанный. Пускать?

В проеме окошка второго этажа появилась русая головка Янки.

– Что? Царский сплетник пришел?

– Да кто ж его знает? По запаху вроде он, а по дури, у-у-у…

– Слышь, собака страшная, – рассердился юноша, – долго мне тут у порога топтаться? Открывай ворота.

Пока «собака страшная» неспешно открывала ворота, Янка Вдовица успела подготовить блудному постояльцу очень теплый прием. Она вылетела из сеней с ухватом во двор и сразу не огрела постояльца только потому, что, как и Жучок, была ошарашена его видом. Юноша с расцарапанной физиономией (последствия неоднократных падений в чужих подворьях) стоял перед ней в синем плаще, сбитой набекрень бандане, украшенной черепом и костями, и при этом явно на ходу придумывал, что бы такое ляпнуть в свое оправдание, чтобы его не очень сильно за это ругали ухватом. И что интересно, придумал!

– Хозяйка, рыбка не нужна?

– Чего? – опешила Вдовица.

– Рыбка, говорю, не нужна? Я тут по ночной зорьке чуток наловил, – кивнул юноша на бочку.

– Ага… понятно… по ночной… вечерняя зорька тебя не устраивает. Ты где был, урод? – сверкнула зелеными глазами хозяйка подворья и осеклась, увидев зарево пожара над крепостной стеной за спиной юноши.

Гулко ударил колокол. Звуки набата проплыли над городом, и Великореченск начал просыпаться.

– Провалиться! А я думала, они после полуночи начнут… Быстро сюда! – Бросив ухват, Янка схватила лошадь под уздцы и потащила ее во двор. – Жучок, помогай!

Волк одним прыжком оказался за телегой. Лошадка, почуяв зверя теперь сзади, тут же перестала упираться и рванула вперед. Жучок торопливо захлопнул за ними ворота и запер их на засов. Как только они отгородились от внешнего мира, рассерженная хозяйка опять взялась за ухват.

– Порыбачить, значит, захотелось?

– Да я вспомнил, что ты за рыбаком замужем была, – пятясь от агрессивной девицы, врал напропалую Виталий, – и подумал: вдруг ты рыбку любишь? Дай, думаю, сделаю своей даме сердца приятное! Вот, рыбки наловил.

– Ры-ы-бки? – промурлыкал неведомо оттуда взявшийся Васька и начал тереться об ноги Янки. – Хозяйка, хозяйка, ты его сильно не ругай! Видишь, какой хороший у нас постоялец! Ры-ы-ыбкой снабдил.

– Ишь заступник выискался, – фыркнула Янка. – Рано губу раскатал. Еще неизвестно что за рыбку он наловил. – Девушка хмуро глянула на царского сплетника. – А что это от тебя, касатик, порохом тянет?

– Так говорю ж тебе, пошел порыбачить, а сети нет, удочки тоже. – Виталий вытащил из-под жилета пистолеты. – Пришлось глушить.

– И откуда они у тебя? – поинтересовалась девушка, поигрывая ухватом.

– Хочешь – верь, хочешь – не верь, но я их на берегу нашел! – Юноша скосил глаза на свой кожаный наряд. – И одежка подходящая там же лежала. Наверное, кто-то искупаться решил, а потом одежку свою по пьяни на берегу забыл.

– Угу, – хмыкнула девица, – и голый домой пошел.

– Какая ты умница! Все схватываешь на лету! – обрадовался царский сплетник.

– Ну пойдем, – кивнула на терем Янка, – сейчас ты у меня схватишь на лету. Сейчас ты мне все расскажешь: как рыбку глушил, как в бочку ее складывал, как бочку потом запечатывал. Тебе бондарем случайно подрабатывать не приходилось?

– Ты даже не представляешь, какими талантами наделен твой постоялец… Ай! – Царский сплетник успел-таки увернуться и пулей влетел в сени, вопя во всю глотку: – Васька, спасай кормильца!

За ним, размахивая ухватом, неслась очень недовольная своим постояльцем Янка. Однако Ваське было уже не до Виталика. Он запрыгнул на телегу и взволнованно обнюхивал бочку.

– Жучок, тащи доски, надо ее с телеги скатить. И топор, топор не забудь!

Виталий проскочил сени, ворвался в гридницу и начал бегать вокруг стола, удирая от Янки.

– История повторяется, – жизнерадостно сказал он.

– Это ты о чем? – пропыхтела девица, норовя огреть его ухватом.

– В прошлый раз ты на Жучка отвлеклась, а уж теперь-то мне никто не помешает тебя поцеловать.

Янка тут же дала по тормозам и выставила перед собой ухват, который теперь из оружия нападения превратился в оружие защиты.

– Только попробуй! Ка-а-ак дам!

– А то я против! – засмеялся царский сплетник.

Янка мучительно покраснела, сообразив, насколько двусмысленно прозвучала ее фраза, и рассердилась еще больше.

– Развлекаешься? За дурочку слабоумную меня держишь? Посмотри туда! – ткнула она черенком ухвата на окно, за которым пламенело зарево пожара. – А что, если там что-нибудь из твоих вещей найдут? А если потом собак по твоему следу пустят? Как ты думаешь, что следом заполыхает? Не знаешь? Так я скажу. Терем этот, вместе с тобой, со мной и Жучком с Васькой.

Виталик внезапно побледнел.

– Твою мать! – энергично выругался он.

– Что такое? – насторожилась девица.

– Узелок с одеждой забыл.

– На складах Никваса? – ахнула Янка.

– Если б там, черт с ним. Сгорел бы, и все дела. В другом месте забыл. В Среднем граде.

– Болван! – Янка бросилась к окну, распахнула створки. – Жучок!

В проеме окна появился оборотень с топором.

– Брось эту гадость и гони по следам постояльца. Найди его узелок с одеждой и быстро сюда.

Глухо стукнул откинутый в сторону топор, и оборотень растворился в темноте.

– Знаешь, мне опять хочется взяться за ухват, – кровожадно сказала девица.

– А давай так: чистосердечное признание смягчает наказание.

– Если Жучок без узелка вернется, будет тебе наказание, – посулила царскому сплетнику Янка.

– Думаешь, он без узелка вернется?

– Еще чего! В отличие от тебя Жучок свое дело знает. Эх ты! Царь-батюшка тебе серьезное дело доверил, а ты чем вместо этого занялся?

– Делом! – очень убедительно ответил воспрянувший духом Виталик. – Я же репортер! Царский сплетник. Да я сегодня такое видел, такое видел! На десяток разгромных статей материала добыл! Тут тебе все: и терроризм, и коррупция. Да мы с тобой еще и на заговор вышли! Возможно, мирового масштаба! Да я…

– Ты меня непонятными словами не пугай, – тормознула увлекшегося авантюриста Янка. – Лучше скажи, почему от тебя иноземной дурью пахнет.

– Чем? – опешил юноша.

– Дурью, – повторила девушка.

– Да откуда у меня дурь?

– Ты мне зубы не заговаривай. Откуда у тебя дурман-трава?

– Да нет у меня никакого дурмана! – На этот раз Виталий возмутился вполне искренне. – Я этой гадости боюсь. Видел однажды, как нариков колбасит. На эту дрянь подсядешь – не слезешь.

– Выворачивай карманы!

– Ну ты даешь! – рассмеялся царский сплетник. – «Гоп-стоп! Мы подошли из-за угла»? – Юноша запустил руки в карманы и изменился в лице. – Черт! Как же я про тебя забыл? – пробормотал он, извлекая на свет божий выбитый из лжестражника мешочек.

– Скажешь, и это тоже на земле валялось?

– Ты очень догадливая, – тяжко вздохнул Виталий.

Он прекрасно понимал, что Янка не верит теперь ни одному его слову, хотя на этот раз говорил чистую правду: мешочек царский сплетник действительно подобрал с земли.

– Целый фунт чертового табака с земли…

Юноша молча подошел к столу, сел на стул, пододвинул поближе к себе свечу и высыпал на столешницу содержимое мешочка.

– Ты что делаешь? – нахмурилась Вдовица.

– Ни разу не видел чертов табак. Должен же я знать, что это за хрень такая?

Виталий взял щепотку рубленой сушеной травы, поднес к носу, принюхался.

– По-моему, конопля…

Внимание царского сплетника привлек комок коричневой массы размером с полушку в кучке рубленой конопли, горкой лежавшей на столе. Комок внешне напоминал пластилин. Юноша взял его в руки, помял между пальцев.

– А ребятки-то продвинутые оказались, – искренне удивился он. – Я, конечно, не большой специалист в этой области, но, по-моему, это гашиш. Это что ж за ниндзя такие? Насколько мне известно, среди них нариков никогда не было. Хотя… если они этой гадостью обкурились, неудивительно, что боли не чувствовали. Я ж одного там практически без наследства оставил, а ему хоть бы хны!

Янка видела, что Виталий дурью уже не мается, а конкретно пытается в чем-то разобраться. Из-за окна до нее доносился стук топора – это Васька жаждал добраться до рыбки, – но она не обращала на него внимания. Девушка настороженно смотрела на царского сплетника.

– Знаешь, – Виталий ссыпал конопляную труху и комок гашиша обратно в мешочек, – Русь любого ворога одолеет, но если по ней пойдет вот эта гадость, – тряхнул он мешочком, – пиши пропало. Можно сказать, сами себя изведем. Ниндзя с гашиком… Бред! Нет, не для себя они его таскали, зуб даю! – Царский сплетник выдернул из-за пояса нунчаки, взвесил их в руке. – Боевые. Концы свинцом залиты… – Виталий на мгновение задумался, а потом продолжил рассуждения вслух: – Оружие на них было чисто японское, тел они за собой не оставили. Так действуют только ниндзя. Только вот беда, морды у этих ниндзя были конкретно наши, русские…

– Слушай, – не выдержала Янка, – может, ты мне расскажешь наконец, что там у вас произошло?

Рассказывать о своих терках с пиратами Виталику не хотелось.

– Так вот я и говорю: там, где я рыбачил, место, видать, уже прикормленное было…

– На! – Терпение у Янки кончилось, и она все-таки огрела его ухватом.

– У, ё-о-о… – Оказавшись на полу, Виталик шустро юркнул под стол.

– Ты кому врешь, обормот? – Разгневанная девица начала шуровать ухватом под столом. – Думаешь, я не видела, как ты за мной тащился, а потом в соседнюю лавку нырнул? А ну говори, откуда у тебя все это добро?!!

– Так я и говорю, когда я рыбку-то удить начал… Уй! Больно! – Царский сплетник перехватил ухват за железные рогульки и, успокоившись за целостность своих ребер, продолжил гнать пургу: – Только удить начал, а тут ко мне пятеро с претензиями. В нашем месте ло-о-овишь! Да ты кто тако-о-ой! Мы тут место прикорми-и-или. Я их спрашиваю: чем? А они мне эту травку под нос суют. Ну я ж чую, туфту гонят! Обиделся, а они наседают! Ну что я против пятерых могу? Пришлось, как положено, первый выстрел в воздух, предупредительный, а из второго пистоля ка-а-ак дал! Короче, эта травка теперь мой боевой трофей.

Янка рванула на себя черенок ухвата с такой силой, что выдернул из-под стола царского сплетника. Ее пальцы сдернули с головы юноши бандану и быстро пробежались по волосам.

– Вот это другой разговор, – одобрил Виталик, – гладь меня, гладь, я хороший. Я твой защитник, я твой герой.

– А почему у тебя, мой хороший, волосы такие опаленные? – Ласковые пальчики Янки совсем не ласково сгребли шевелюру юноши в кулак.

– Яночка, ты у меня такая умная, ну придумай что-нибудь сама! – взмолился ее герой.

– МЯУ-У-У!!! – Дикий кошачий вопль заставил их подпрыгнуть.

Со стороны двора послышались глухие удары, затем наступила тишина. Виталий схватился за нунчаки, Янка судорожно сжала в руках ухват. С треском распахнулась входная дверь, и из сеней на них уставилось два горящих глаза.

– Погоди, – перехватил руку Янки Виталий, видя, что она собирается метнуть в эти глаза ухват. – Может, это свои.

– Свои, – раздался из сеней мрачный голос Васьки, – в доску. И сейчас я с тобой по-свойски разберусь. Значит, рыбка, говоришь?

В гридницу ввалился наполовину общипанный кот, стряхнул лапой на пол одну особо усердную пиранью, которая яростно жевала его ухо, и обгрызенным топором пригвоздил ее к половицам.

– А теперь твоя очередь пришла, кормилец.

Однако осуществить угрозу ему помешали еще две рыбки, от сотрясения слетевшие с его шерсти вниз. Они спикировали прямо на топор и начали деловито грызть топорище.

Кот поспешил, от греха подальше, убрать лапы, выпустил из них когти и двинулся на царского сплетника. Виталику стало не по себе, и он нырнул за спину Янки.

– Предлагаю ничью! – крикнул он.

– Какую ничью? – прошипел Васька.

– Хорошую ничью. Ты мне преподнес удобренные человечиной яблочки, а я тебе веселеньких рыбок.

– Это о чем речь? – нахмурилась Вдовица. – Не поняла.

– Все вопросы к нему, – ткнул царский сплетник пальцем в Ваську через ее плечо.

– Ладно, – не по-кошачьи шмыгнул носом кот. – Пока один-один. Но учти, партия еще не закончена.

– Это какие игры вы за моей спиной затеяли? – возмутилась девица.

Васька по-собачьи встряхнулся, запустив в полет еще несколько зубастых рыб, и выпрыгнул в окно, оставив вопрос без ответа. Виталику в одиночку отдуваться не хотелось, а потому он поспешил перевести разговор в более безопасное русло.

– Слушай, Янка, – переместившись на безопасное расстояние от девицы, спросил он, – а почему ты обычную коноплю называешь чертовым табаком?

– Из конопли у нас веревки вьют! – сердито ответила Вдовица. – А зельем этим обычно черти балуются.

– Черти?

– Черти. Этот табачок их магические силы увеличивает. А если люди это зелье принимать начинают, то они постепенно в мелких бесов превращаются.

– Тут я с тобой согласен, – кивнул царский сплетник. – Эти обдолбанные ради дозы душу дьяволу продадут. А под кайфом порой такое творят! Насмотрелся я на них в Рамодановске. Но насчет бесов ты все-таки загнула.

– Это еще почему?

– Ну бесы – это такие с рожками?

– Да.

– И с хвостиком?

– И с хвостиком.

– Ну насчет хвостиков не знаю, а вот рожки у них, если неженатые, ни за что не вырастут.

– Трепло! Вместо того чтобы мне все честно рассказать…

– О драматических событиях этой ночи читайте в первом выпуске царского сплетника!

Виталик с хохотом вылетел из гридницы и застучал сапогами по лестнице вверх. Вслед ему полетел ухват, но юноша оказался шустрее.

– Заказывайте свежую прессу! – крикнул он, ныряя в свою спальню. – Фу-у… на сегодня, кажется, отмазался, – пробормотал он, захлопывая за собой дверь.

Глава 10

Поутру царского сплетника разбудили голоса за окном.

– Ловись рыбка большая и ма-а-аленькая… – донесся до него голос Жучка.

Плюх!

– Ах, ты кусаться? – злорадно зашипел Васька. – На тебе! На тебе! Думаешь, зубы большие отрастила и все можно? Получи!

Судя по звукам, рыбку уже поймали и теперь старательно шинковали.

– Ловись рыбка большая и ма-а-аленькая…

– И ты туда же? На! Получи!

Виталий сполз с кровати, сладко потянулся, прошлепал босыми ногами до подоконника и выглянул в окно.

Жучок с Васькой занимались рыбалкой. Жучок закидывал в бочку удочку, которой служила обычная палка с привязанной к ней веревкой. Наживкой служила косточка на ее конце. Рыбка клевала хорошо. Ее даже подсекать не надо было. Стоило косточке коснуться поверхности воды, как в нее тут же вцеплялись хищные зубы. Оборотень делал элегантный жест, и очередная рыбка плюхалась на деревянную плаху, около которой стоял Васька с большим колуном.

Глухо тюкнул о плаху топор, разрубив кость пополам.

– Мазила!

– Да ты попробуй попади, когда она так скачет!

Кот сделал еще один богатырский замах, но в запале перестарался, и колун занес его назад, заставив плюхнуться на спину.

– Слышь, Васька, кончай над рыбками издеваться, а то у меня косточки кончаются.

Действительно, пока Васька боролся с колуном, рыбка успела схрумкать обе половины кости.

– Весь стратегический запас на них извел, – пробормотал Жучок, глядя на последние три косточки у своих ног. Тем временем пойманная рыбка, закончив с наживкой, начала жевать «леску». – О! Да они и на веревку клюют. Нет, ты как хочешь, а я с этим делом завязываю. Если эти звери все бельевые веревки сожрут, Янка меня убьет.

– И много вы по утренней зорьке на такую наживку наловили? – поинтересовался Виталий.

Жучок с Васькой задрали головы.

– Много, – откликнулся кот, – на косточки из-под яблоньки хорошо клюет. Жучок, погоди удочки сматывать. Я еще свою кровожадность не удовлетворил. Вот эту рыбку я назову Виталиком!

На этот раз удар топора был точен. Челюсти пираньи отлетели в одну сторону, все остальное в другую.

– Я вот что-то не поняла…

Виталий вывернул голову и увидел Янку, высунувшуюся из окошка своей спальни. Она была так прелестна в своей ночной рубашке, что юноша судорожно, со всхлипом, вздохнул.

– Так что там за косточки из-под яблоньки?

– Это они Михея твоего оттуда выкопали, – сдал кота Виталий.

– Ну ты и гад! – расстроился Васька.

– А вот не фига было моим именем тварь бессловесную называть, а потом колуном ее охаживать. Так что у нас опять ничья. Два-два!

– Что за бред? – потрясла головой Вдовица. – При чем здесь Михей?

– Васька сказал, что ты его в первую брачную ночь на зелье пустила! – решил окончательно добить вредного кота царский сплетник.

– Ах на зе-э-элье… – проворковала Вдовица. – Ну-ка, Васенька, иди сюда. Я как раз вспомнила, что мне для кое-каких зелий не хватает определенных частей тела одного наглого кота.

– Не пойду! – затряс лобастой головой кот.

Девушка сделала резкий пасс рукой в сторону Васьки. Этот жест заставил ее грудь всколыхнуться под ночной рубашкой так эротично, что царский сплетник чуть не выпал из своего окна. Кота же этот жест, наоборот, приподнял в воздух и втянул в спальню Вдовицы.

– На его месте должен быть я, – мечтательно простонал Виталик.

– Слюни подбери, – посоветовала девушка, захлопывая окно, но даже сквозь плотно прикрытые створки до царского сплетника с Жучком донесся дикий мяв Васьки.

– Хозяйка! Я все объясню!

– Я тебе сейчас сама все объясню!

– Хозяйка, не надо!

– Надо!

В спальне Янки Вдовицы что-то загремело, задребезжало, и оттуда раздались глухие удары.

– Хотя нет. Не хочу я оказаться на его месте, – поспешил откреститься царский сплетник. – Тут я, пожалуй, погорячился.

– Давно она его так не охаживала, – почесал задней лапой за ухом Жучок. – Это теперь надолго. Слышь, сплетник, а с рыбкой-то чего делать? Ее там еще много. У меня на всех косточек не хватит.

Виталик тоже почесал. Только не ухо, а затылок, и не лапой, а рукой.

– У вас соль есть?

– Есть.

– А бадья?

– Тоже есть.

– Тащи все к бочке, я сейчас.

Царский сплетник хотел было сдернуть со стула купленную накануне одежду, но тут взгляд его упал на потерянный ночью узелок, мирно лежащий в углу спальни. Выходит, Жучок вчера не подвел, разыскал пропажу. Виталий распотрошил узел, быстро натянул на себя привычный наряд и, не желая раньше времени сталкиваться с Янкой, вышел во двор через окно. Что значит для бывшего спецназовца второй этаж?

Около бочки уже стояла пустая бадейка и мешок с солью.

– Спасибо за одежку, – поблагодарил юноша оборотня, – выручил. Теперь по следам меня не найдут?

– Не найдут, я их зачистил.

– Как?

– На узелок твой лапку приподнял…

Оборотень радостно захихикал при виде вытянувшегося лица царского сплетника. Юноша принюхался к своей одежде и понял, что опять попался на элементарный развод.

– Да вы с Васькой два сапога пара.

– А ты думал! Так дальше-то что?

– Перекидай половину зверей туда, – ткнул пальцем в бадейку царский сплетник.

– Я что, дурак – туда лапы совать? – отпрянул оборотень от бочки, в которой бесновались зубастые рыбки.

– А ты на удочку.

– Еще чего! Костей и так мало.

– Ладно, попробуем иначе. – Виталий навалился на край бочки. – Помогай!

Оборотень присоединился к его усилиям. В бадейку хлынул поток воды вместе с резвящимися в ней пираньями.

– Хватит! – приказал юноша.

Они вернули бочку в исходное положение, заглянули внутрь. Теперь бочка была заполнена лишь на треть – и состояла в основном из клубка бешено бьющих хвостами рыбок. Воды было совсем чуть-чуть.

– А теперь так! – Виталий развязал мешок и высыпал его содержимое в бочку.

– Что ж ты делаешь, изверг? – фыркнул оборотень. – Они же сдохнут.

– Зато какая получится тарань! Ты пиво любишь?

– Нет.

– Это хорошо. Значит, мне закуси больше достанется.

– Обязательно достанется. От Янки. Ты знаешь, почем нынче на базаре соль?

– Нет.

– Она у нас привозная. Да-а-а… Попал ты, парень. Сочувствую.

– А чего ж раньше не сказал?

Жучок прислушался к воплям кота, доносящимся из спальни Вдовицы.

– Ну не одному ж Ваське страдать.

– Ах ты…

Оборотень увернулся от пинка и, радостно хихикая, умчался в глубь двора.

– А я посмотрю, ты крут! Надо же, с черным колдуном вчера сцепился. – Жучок хоть еще и хихикал, но в голосе чувствовалось уважение. – И как же ты выжил?

– Как, как! Дал в пятак! А ты откуда знаешь, что там драка была?

– Такие заклятия магические следы оставляют. Опять же нюх…

– Надеюсь, хозяйке меня не заложил?

– А как же! Конечно, заложил. Полный доклад. Я на месте Васьки оказаться не хочу.

– Хочешь сказать, что теперь моя очередь?

– Ага!

Виталий тяжко вздохнул, заглянул в бочку. Все-таки это были какие-то неправильные пираньи. Они пытались даже сквозь соль прогрызть себе путь к свободе.

– Ладно, пусть потомятся. К вечеру будем насаживать.

– А с остальными что делать будешь? – кивнул издалека на бадейку оборотень, не рискуя подойти ближе.

– Пусть плавают. Могут пригодиться. Есть у меня одна идейка насчет них. – Виталик кинул взгляд на наручные часы. – Блин! Разорались, поросята! Подняли в такую рань! Небось петухи еще не пропели.

– Пропели, – успокоил его Жучок.

– А Ванька Левша еще не приходил?

– Никто не приходил.

– Как это не приходил? – послышался обиженный голос кузнеца из-за ворот. – Я уже давно тут сижу.

Жучок тут же превратился в маленькую собачку и старательно загавкал. Васька тоже прекратил вопить.

– А чего ж не постучался? – спросил Виталий.

– Боязно. Я, барин, нечисть поганую это… не уважаю. Меня мамка в детстве ею пугала.

Жучок прекратил гавкать, энергично сплюнул и, разобиженный на весь свет, поплелся в свою конуру.

– Так, Ваня, еще одно нехорошее слово о жильцах этого дома, и ты уволен, – строго сказал царский сплетник.

– Дык… я ж это… в смысле не в том… – всполошился кузнец.

– Жди, сейчас выйду. В дом не приглашаю, так как хозяев ты обидел. Да и трусов здесь не уважают.

Виталий проскочил через сени, прогромыхал по лестнице, залез в сумку, где хранилось все его добро, и начал потрошить кошель. В кармане у него уже лежало три червонца, четыре гривны и еще какая-то мелочь, но сегодня ему предстояли большие траты, и он решил пополнить запас. Еще трех золотых, пожалуй, будет достаточно.

Царский сплетник убрал кошель обратно в сумку и двинулся на выход. За воротами его ждал Левша с широкой доской под мышкой.

– Вот, барин. Эта вроде половчее других получилась.

– Посмотрим.

Первым делом юноша оценил качество плоскости, нацелив глаз вдоль доски. Качество отменное: ни одна вырезанная буковка не возвышалась над другими. Если припечатать на лист – бумагу не прорвет. Удовлетворенно хмыкнув, Виталий начал рассматривать сами буквы. Они были одна к одной. Левша действительно настоящий мастер, как говорится, глаз – алмаз. А когда царский сплетник присмотрелся к заглавным буквам, понял, что кузнец обладал к тому же и талантом художника. Буквы были украшены такими завитушками, что юноша восхищенно поцокал языком.

– Ну что, барин? – робко спросил кузнец.

– То, что надо! Вот теперь я не жалею, что тебя нанял.

– Фу-у-у, – с облегчением выдохнул Левша. – Барин, сегодня ко мне эти злыдни придут, землю отбирать… Они талдычат, что все у них по закону. Может, подсобишь, а?

– Я своих работников в обиду не даю. Обязательно подсоблю. Пошли до твоего подворья!

– Вот спасибочки, барин!

– Спасибо потом скажешь. Хорошая получилась дощечка. Подожди, в дом ее отнесу, и пойдем.