Текст книги "Царский сплетник"

– У меня пока заказ только на Библии.

– Я в курсе. Так вот, твоя газета меня здесь не очень волнует…

– Это радует. Этим бизнесом я делиться ни с кем не собираюсь.

– Умница. И не надо. Предложение у меня чисто коммерческое. Как только мы Дона того… я согласен отдать тебе его долю.

– С чего бы такая щедрость? Что потребуешь взамен?

– Дополнительный тираж Библии без накруток по отпускной цене. Но партии должны быть приличные!

У Виталика отпала челюсть. Он ожидал чего угодно, но только не такого финта со стороны бессмертного злодея.

– Это как это? – с трудом выдавил он из себя.

– Это просто. Дополнительный тираж по себестоимости, о котором никто ничего не должен знать.

– Что такое левак, я и без тебя знаю! – опомнился Виталик. – Но зачем это тебе?

– Понимаешь, мальчик, я уже не первое тысячелетие здесь землю топчу, а все потому, что нос по ветру держать умею. Так вот, этот нос говорит мне, что тучки сгущаются и пришла пора отсюда делать ноги. Нашел я выход в один мирок, где смогу достойно развернуться. Мирок, где этот самый бизнес решает все! И Библии, от которых древностью, седой стариной попахивает, в этом мире в большой цене.

– Какая древность, если Библии только что из типографии. Это же чистейший свежак будет!

– А это уже моя проблема. При переходе древность на них сама собой наведется.

– Другой мирок, говоришь? – Мысли в голове Виталика скакали галопом. Неужели вот оно! Шанс вернуться домой. Почему-то юноша не сомневался, что этот мирок и есть его родной мир, откуда его насильно вытащили. Он, кстати, перед похищением как раз раскрутил дело черных антикваров. И указать на источник древних артефактов они так следователям и не смогли. Появлялись люди, предлагали по дешевке, и все! Так, так… Сейчас главное – не спугнуть. – А где гарантии?

– Какие еще нужны гарантии? Ты даешь товар, я тебе отстегиваю деньги!

– Я имею в виду другие гарантии. Мне нужны гарантии, что, после того как я налажу выпуск Библий, ты меня, как и Дона, не того… – чиркнул себя по горлу царский сплетник.

– Мое честное слово!

– С твоей-то репутацией? – усмехнулся юноша. – Не, не пойдет. Насчет Дона я, конечно, еще буду долго думать, идея меня пока что не очень вдохновляет, а вот насчет левых тиражей мы сделаем иначе.

– Иначе – это как?

– Иначе – это так. Ты, во-первых, даешь мне возможность прогуляться по этому миру, чтобы я там прикинул, что к чему, и, если все без обмана, будет тебе левак. А во-вторых, в качестве гарантии, что ты меня либо один, либо совместно с Доном на перо не посадишь, позволишь моим людям охранять один дуб, который растет на острове Буяне.

– Что сказал? – побелел Кощей.

– Что слышал. В принципе охранять они будут не столько дуб, сколько висящий на нем сундук. Цепями он прикован золотыми, ценность, знаешь ли, большая. Как бы не спи… пардон, не сперли.

– Откуда знаешь? – прошипел Кощей.

– Сам понимаешь, – непринужденно ответил царский сплетник, – о деловых партнерах, как и о конкурентах, надо знать все. А твое яйцо… э-э-э… скажем так, среднее, будет мне достаточной гарантией. А если еще проще, то я меняю твое среднее яйцо на выход в этот мир.

– Так оно уже у тебя? – выпучил глаза Кощей.

– Пока нет, но, если потребуется, в любой момент окажется. Даже если ты сейчас рванешь туда перепрятывать, я все равно узнаю куда. Есть способы, – нагло блефовал Виталий. – А за выход в тот мирок, о котором ты говорил, я даже могу оказать тебе дополнительную услугу: спрятать твою иголочку так, чтоб ее никто не нашел.

– Зачем тебе тот мир? – набычился Кощей.

– А мне в этом тесно. Я люблю размах. Глядишь, тоже какой-нибудь там бизнес забодяжу.

– Ой, хитер, – забарабанил пальцами по столу Кощей. – Сам придумал аль любовница подсказала?

– Какая любовница! – возмутился юноша. – У нас с Янкой чисто платонические отношения.

– А при чем тут Янка? – усмехнулся Кощей. – Я про другую говорю. Ту, что тебя этой забавной татуировочкой наградила. Как ты думаешь, почему я тебя не тронул на Вороньей горе?

– Да кто ж тебя знает!

– На первой «стрелке» я знак богини сразу почуял, но тогда он простой был, первая ступень воина. А сейчас лотос наверняка под твоей одеждой всеми цветами радуги играет, переливается. Меня не проведешь, я такие вещи за версту чую.

– Положим, переливается, – хмуро буркнул царский сплетник. – Ну и что?

– А то, что теперь ты истинный воин Кали. Думаешь, я не знаю, как такое звание зарабатывается?

– Как?

– Да ты и впрямь, видать, не знаешь, – рассмеялся Кощей. – Значит, во сне к тебе явилась. Такое звание зарабатывается только через постель.

– Во, блин! Это я, выходит, самому Шиве рога наставил?

– В точку попал, но это уже не моя проблема. Однако речь не о том. Я потому тебя тогда и не тронул, что мне с древними богами ссориться не резон, хотя я и сам бог.

– Только рангом пониже, – фыркнул юноша.

– Не скрою, пониже, – флегматично кивнул Кощей. – А потому на рожон и не лезу. Если по-хорошему разобраться, то все мы родственники. Не очень друг с другом ладим, правда, но… что делать?

– Так это ты чертей в прошлый раз на Парвати натравил? – насторожился юноша.

– С ума сошел? – отшатнулся Кощей. – Чтоб я своими руками свою родню этим тварям сдал? Хотя зришь ты в корень. Если бы это зло на Русь не пришло, я б, может, сейчас не искал в другом мире пристанища. Обложили, сволочи, со всех сторон!

– Угу… Это уже что-то. Так на что мы в конечном итоге договариваемся?

– Делаем так. Как наладишь производство, я тебе открываю ход в тот мир и даже разрешу там обосноваться, при условии, что ты в том мире в мои дела не лезешь. А уж там, поверь, есть где развернуться. И еще одно условие будет.

– Какое?

– Найдешь там одного урода, что мой бизнес порушил. Всех моих барыг одним махом замели. Теперь товар сбывать некому. Все по-новому надо налаживать.

– Что за урод?

– Да Пересмешник какой-то. Дурацкое имя.

– Дурацкое, – усмехнулся царский сплетник.

Виталику бы испугаться, но на душе у него, наоборот, отлегло. Кощей нашел выход именно в его мир, и все теперь тип-топ. Так вот, значит, кому он там малину изгадил! Вопрос только – принимать ему теперь заказ на самого себя или нет?

– Сам я пока туда не ходок, – продолжал меж тем пояснять Кощей, – а ты парень шустрый, быстро в дела вникаешь. Здесь только появился – и сразу такие связи. Думаю, ты там этого человечка быстро найдешь и из рук в руки мне передашь.

– А самому слабо? – подначил Виталик.

– Сейчас не могу. Дела здесь кое-какие остались. И людишкам своим это дело доверить не могу. Туповаты они у меня, – честно признался Кощей, – для таких операций непригодны. Ну что скажешь?

– Пока ничего. Давай так. Вернемся к этому разговору, как только дело с газетой и Библиями здесь налажу. Идет?

– Идет. А насчет Дона чего?

– А чего насчет Дона? Сейчас потолкую с ним. Выслушаю его предложение на пару с ним тебя замочить, а потом вынесу свой вердикт.

– И как будет звучать твой вердикт? – рассмеялся Кощей.

– Долой войну! Даешь триумвират! Да здравствует любовь и дружба!

– Забавный ты все-таки парень! – расплылся в широкой улыбке бессмертный злодей. – Но я бы на твоем месте все-таки подумал. Вот это знаешь что такое? – Кощей вытащил из кармана стреляную гильзу патрона и выложил ее перед царским сплетником.

– Ого! – Юноша взял гильзу в руки, понюхал. Она остро пахла порохом.

– Это мои люди в лесочке возле Вороньей горы нашли, – пояснил Кощей. – А теперь посмотри на это. – На стол перед юношей лег ПМ.

Виталий проверил обойму. Она была набита под завязку. Понюхал ствол. Он пахнул свежей смазкой, и стало ясно, что из него еще ни разу не стреляли.

– Если из лесочка палили, то не из этого. Далеко, – уверенно сказал Виталий. – Тут явно снайпер с СВД работал.

– Все может быть, – покладисто кивнул Кощей. – Но тебя не это должно волновать.

– А что?

– Мне-то только пенсне разбили, – задушевным тоном сказал Кощей, заталкивая пистолет обратно в карман, – но целились явно не в меня. Все ведь знают, что это бесполезно. Я ведь бессмертный, меня пули не берут, так что, думаю, это на тебя охота открыта, вот что важно. Промазали просто. Уж больно тебя тогда, болезного, мотало. А вот кто на тебя охоту объявил, думай сам. Так каков будет твой ответ насчет Дона?

– Все тот же: мир, дружба и все причитающиеся от этого дивиденды.

– Ох, упрямец! Ладно, клепай свою газету. А как до Библии дело дойдет, я с тобой свяжусь.

Кощей с достоинством, небрежно постукивая тросточкой по полу, удалился. Не прошло и минуты, как в кабинет вошел Дон. Испанский гранд сел напротив царского сплетника.

– Есть у меня к тебе предложение. Делить поляну на троих как-то неинтересно. А что, если нам с тобой объединиться и на пару Кощика завалить?..

Глава 27

Трактир «У Трофима» Виталик покинул уже ночью, когда в безоблачном небе загорелись первые звезды, и путь до подворья Янки Вдовицы ему освещал теперь лишь тусклый свет ущербной луны. За спиной царского сплетника грузно топали стрельцы с сотником Федотом во главе, осуществляя негласную охрану. Виталик же шел домой буквально на автопилоте, погруженный в глубокую задумчивость. Ему стоило большого труда объяснить Дону, что худой мир лучше доброй ссоры и лучше никому ни с кем против кого бы то ни было не объединяться. А если такая мысль засядет в чьей-то дурной голове, то он, царский сплетник, по этой голове обязательно настучит, и ему плевать на то, кому эта голова принадлежит: бессмертному злодею или благородному испанскому гранду. В результате Дон ушел со «стрелки» очень и очень недовольный ее результатами, и в его праведном гневе опять мелькнуло для юноши что-то неуловимо знакомое. Это напрягало. Если Кощей был ему понятен от и до, то личность Дона для царского сплетника была сплошным знаком вопроса. «Кощей, – рассуждал юноша, – будучи древним славянским богом, имеет великие силы. Меня он уважает, потому что за мной не менее великие силы стоят: Парвати под свое крылышко взяла. А кто или что стоит за Доном? Ни за что не поверю, что Кощей с обычным человеком справиться не смог. Или в этот бандитский расклад еще какой-нибудь местный божок вмешался? А почему местный? Может, и не местный. Моя Парашка, вон, из Индии сюда не поленилась притопать. А это мысль… Дон у нас из Испании… какие там у них почитались боги? Черт его знает! С другой стороны, и Испания, и Италия, и Сицилия – все они когда-то были под протекторатом великого Рима. Мелкие провинции, так сказать. А это значит, что его кто-то из богов Олимпа крышует. Черт! Неужели здесь буйствует кто-то из древнегреческих богов… А почему, собственно, древнегреческих? Судя по тому, что творится в Великореченске, здесь сейчас временной расклад, соответствующий нашему четырнадцатому-пятнадцатому веку, а значит, в Испании процветает католицизм и зверствует инквизиция. С другой стороны, он – испанский гранд, но рядом Сицилия… и эти маски… а может, обычная коза ностра? Фигня! Любую козу Кощей давно бы в бараний рог согнул. Да-а-а… бред сивой кобылы, – подвел черту под своими рассуждениями юноша. – Информации для анализа маловато. Одно ясно: за Доном и Кощеем надо будет теперь смотреть в оба. Как бы не объединились, заразы, за моей спиной. С них станется».

Увидев впереди подворье Янки Вдовицы, Виталик затормозил.

– Ну спасибо, Федот. Дальше я сам. Передай царице-матушке от меня благодарность за содействие.

– Обязательно передам, барин, – почтительно поклонился Федот. – Можно было бы, конечно, здесь наряд оставить, но ты мужик крутой, сам справишься. А то попадет, не дай бог, кто под горячую руку. Но ты, ежели чего понадобится, только свистни. Мои стрельцы враз на помощь придут. Ваську или Жучка пошли. Они быстро бегают.

– А вы о них знаете? – ахнул юноша.

– Да об этих обормотах весь Великореченск знает. К Янке ж за помощью кто только не обращался. Кому зуб заговорить, кому лихоманку горячечную вылечить надобно. Она, сердешная, всем помогает. Мы за нее любому глотку порвем.

– А где ж вы были, когда ее терем толпа сжечь пыталась?

– Да кто ж о таком помыслить-то мог? Знай я заранее – сотню стрельцов бы сюда подгнал. Кто-то здорово воду намутил. Народ у нас дурной. Ему голову задурить – раз плюнуть. А потом, если честно… – Федот понурился, виновато вздохнул.

– Говори давай, – нахмурился Виталий.

– Наши стрельцы не очень мимо ее подворья ходить любят. Тут ведь до Янки раньше Баба-яга жила. А с ней связываться, знаешь, себе дороже будет. Она и Кощею, в случае чего, настучать могла. Вот наряды наши по привычке и идут в обход ее подворья. Стороной обойти норовят.

– Баба-яга? – насторожился царский сплетник.

– Ну да, младшенькая. Она чего-то с Кощеем не поделила, вдрызг с ним разругалась и, говорят, в дальние леса ушла. А вместо нее здесь Янка Вдовица поселилась. Из Берендеевки приехала. Какая-то темная история там с ее мужем Михеем произошла. Даже не с мужем, а с женихом, скорее. Говорят, в первую же брачную ночь ее мужик сгинул. По слухам, – понизил голос сотник, – она родная внучка Бабы-яги.

– Надо же, как интересно… Так, а что ж вы, подлецы, эту внучку, которая весь Великореченск лечит, без защиты оставили? – рассердился Виталий.

– Правда твоя, царский сплетник, – понурился Федот. – Ну раз такое дело, я распоряжусь, чтоб с завтрашнего дня наряды по этому маршруту ходили. А то и впрямь какой дурак красного петуха вам пустит.

– Такое ощущение, что это ты стрелецкий воевода, а не боярин Засечин, – усмехнулся, успокаиваясь, юноша.

– А почитай, так оно и есть, – спокойно ответил сотник. – По всем вопросам охранным ко мне идут. Только вот шапки на мне боярской нет, а потому в воеводы рылом не вышел. Да и как подумаешь, что придется в боярской думе портки об лавки протирать… тьфу!

– Ясно, – улыбнулся Виталий. – Тем не менее надо будет об этом с царем-батюшкой потолковать. Ну здрав буди, стрелецкий голова.

– И тебе не хворать, боярин.

Федот еще раз поклонился и двинул со своими стрельцами в обратную сторону.

– Ну Васька! Ну наплел, подлец! Значит, Янка сюда уже вдовушкой прибыла. Михеем в Великореченске и не пахло.

Виталий продолжил путь к подворью Вдовицы и, уже подходя к нему, услышал со стороны двора пьяный голос Васьки:

– Так, слушай меня внимательно. Повторяю в последний раз. Представь себе, что я царский сплетник. Появляюсь перед тобой и говорю: «Я пришел!»

Последние два слова были сказаны уже голосом Виталика, что заставило царского сплетника подпрыгнуть.

– Ну пришел… ик!.. и пришел, – не менее пьяным голосом ответила коту Янка. – Проходи!

– Дура! Надо сказать: «Я готова!»

– Ик!.. А он точно сказал насчет Парвати? Именно так я должна спасти отечество?

– Точно, хозяйка! Зуб даю!

– Ик! Тогда налей еще для храбрости.

Виталий ткнулся было в калитку, но она оказалась заперта. Тогда он, недолго думая, перемахнул через двухметровый забор и ахнул при виде открывшейся перед ним картины. В самом центре двора стояла бочка с ввинченным в нее краником, на бочке лежали пара зеленых яблок, порезанных на четыре части, и слабо шевелящаяся зубастая тарань и стояли три пивные кружки, от которых тянуло ароматами пряного заморского вина. А вокруг бочки на стульчиках сидели вусмерть пьяные Васька, Жучок и Янка. Пьяны они были настолько, что появление царского сплетника даже не заметили. Да и чего ради им замечать такие мелочи, если все трое были заняты очень важным делом: готовились к спасению отечества, а если точнее, Васька с Жучком готовили к этому героическому деянию Янку и, чтобы она не сдрейфила, подливали ей для храбрости. Янка, похоже, сильно трусила, так как, судя по ее состоянию, подливали ей пушистые обормоты уже давно и усердно, не обижая при этом и себя.

– Абрам Соломонович свое обещание все-таки выполнил, – покачал головой Виталик, глядя на бочку.

Кот тем временем наполнил в очередной раз кружки. Вид у Васьки при этом, надо сказать, был еще тот! Изображая царского сплетника, он честно пытался принять его облик, но спьяну трансформацию провести до конца не мог, а потому из шикарных рамодановских штанов Виталика сзади торчал пушистый хвост, под носом росли огромные кошачьи усы, а на макушке, в придачу к обычным, человеческим, торчала еще одна пара кошачьих ушей.

Жучок, судя по всему, в этом шоу был одновременно зрителем, режиссером и критиком в одном лице, а если точнее, в одной морде, так как своего истинного облика серого волка на этот раз не покидал.

– Так, еще по одной, – распорядился он. – И начинаем все по новой. Неестественно у вас как-то получается.

Кружки глухо стукнули друг о друга, и троица в очередной раз вдохновилась. Жучок вилкой начал ловить удирающую от него «тарань», а кот опять приступил к репетиции.

– Янка, я пришел! – радостно сказал Васька, покачнулся, брыкнулся вместе со стулом навзничь и захрапел.

– Я готова! – с трудом поднялась со стула хозяйка подворья.

– Не верю! – упрямо мотнул головой Жучок, нацепив на вилку вместо увернувшейся «тарани» кусок яблока.

– От, блин, Станиславский нашелся! – пробормотал юноша.

– К чему готова? – требовательно спросил Жучок.

– К спасению отечества! – отрапортовала Янка и тоже вслед за Васькой начала заваливаться.

Она наверняка улетела бы на землю, если б Виталик ее не поймал.

– Нет, ну надо же! Уговорили, – хмыкнул юноша.

– Вот теперь верю, – поднял на царского сплетника мутные глазки Жучок. – Можете идти спасать.

– Чего спасать? – попросил уточнить юноша.

– Отечество, – небрежно махнул лапой оборотень, и это движение занесло его в сторону, в результате чего Жучок оказался храпящим на земле рядом с Васькой.

Теперь можно было смело сказать, что все трое были готовы. Виталик тяжко вздохнул и понес хозяйку подворья в ее горницу. Уложив девушку поверх одеяла на кровать, он с сожалением посмотрел на ее ладную фигурку, мысленно облизнулся и направился отдыхать в свою спальню. День у него сегодня выдался хлопотливый, как, впрочем, и все дни в этом странном мире. Виталик быстро разделся и нырнул в кровать, тоже поверх одеяла, так как ночи в Великореченске стояли теплые. Отключился юноша практически молниеносно, стоило только его щеке коснуться подушки, однако поспать нормально ему не дали.

Где-то среди ночи царского сплетника разбудила подозрительная возня во дворе.

– А ну стоять! Куда пополз, сволочь?

– Ща ты у меня получишь!

– На! На!

– Ах, ты кусаться?

– Тьфу! – душевно сплюнул юноша, опознав пьяные голоса Васьки и Жучка.

Что-то заскрежетало по бревенчатой стене терема, и на фоне ущербной луны в проеме окна появилась усатая физиономия Васьки.

– Янкин ухват здесь есть?

В ответ в него полетел ботинок Виталия. Удар был точен. Кот грузно шлепнулся о землю и тут же упрямо полез обратно.

– Так я не понял, ухват есть? – повторил он вопрос, усаживаясь на подоконнике.

Взбешенный юноша слетел с постели, увидел стоящий в углу ухват, схватил его и со всей дури запустил в кота.

– Йес! – завопил Васька, улетая в обнимку с ухватом вниз.

Раздался еще один смачный удар об землю, а затем удары помягче. Словно били чем-то твердым по чему-то мягкому.

– Слышь, Васька, – донесся до Виталика сиплый голос Жучка, – ежели ты меня еще раз ухватом, я ведь не удержу. Целься лучше, гад!

– Ага… слышь, Жучара, а постоялец-то наш там один. На! На! Получи!

– А как же отечество? Непорядок. Теперь моя очередь! Ща я с развороту. На! На!

– Идиоты! – Виталик закрыл окно, плюхнулся обратно на кровать и дал себе слово поутру настучать по ушам этим пьяным обормотам. Нашли время разборки устраивать!

«Ох, они у меня завтра получат за нарушение общественного порядка», – протяжно зевнул юноша и вновь погрузился в глубокий сон. На этот раз сон был настолько глубокий, что его не разбудила даже подозрительная возня в комнате и грузное шарканье лап Васьки и Жучка, что-то затаскивавших в спальню…

Глава 28

Царский сплетник проснулся ближе к обеду, когда солнце уже было в зените. Молодой здоровый организм наверстывал все недосыпы предыдущих ночей. Юноша бы поспал и еще, но его разбудило смутное ощущение, что в кровати он не один. Распахнув глаза, Виталик уставился на Янку, уютно сопящую у него под мышкой, источая вокруг ароматы свежего, чистого перегара. «Ох и ни хрена себе!» – мысленно ахнул юноша и осторожно приподнял голову. Он лежал поверх одеяла в одних трусах, Янка спала в ночной рубашке, используя его правую руку в качестве подушки. Край подола ночнушки задрался чуть не до бедра, открывая взору царского сплетника точеную ножку. Она была такая изящная и соблазнительная, что Виталик начал конкретно потеть. У него пошел гормон, который, однако, сразу нырнул туда, откуда вылез, как только до царского сплетника донеслись довольно неблагозвучные звуки. Отвернув голову от Янки, лежавшей на кровати между ним и стеной, юноша уставился на Ваську и Жучка. Возмутители ночного спокойствия валялись на полу рядом с огарками свечей, раскинув в разные стороны все свои восемь лап, и азартно давили храпака, повизгивая и поскуливая во сне. Причем и у того и у другого морды были разукрашены основательно. Шерсть на Ваське торчала во все стороны клочками, морда Жучка была расцарапана, а в шерсти застряли обломки черенка ухвата, разбитого этой ночью в щепу разбушевавшимся котом. Виталик опять посмотрел на Янку. Прелестница зашевелилась, что-то пробормотала во сне и начала пристраиваться на царском сплетнике поудобнее, что задрало подол ее ночной рубашки еще выше.

– Оу-у-у… – Юноше опять стало невмоготу, но тут перед его мысленным взором возник державный кулак. «Но если ты мне Янку Вдовицу обидеть посмеешь…»

Обижать красавицу царский сплетник не собирался и решил просто-напросто тихо слинять: типа не было меня здесь. Не было, и все! Виталий начал осторожно вытаскивать свою руку из-под головы Янки, но та с такой удобной «подушкой» расставаться не захотела. Мало того, она запихала ее еще глубже себе под голову и даже, не открывая глаз, во сне, начала ее взбивать, чтобы сделать помягче. В процессе обработки «подушки» ее кулачок чуть не вмазал Виталику по носу, и ему срочно пришлось выводить его из-под удара. Этот рывок заставил девицу проснуться. Глаза красавицы распахнулись. Несколько секунд Янка обалдело смотрела на царского сплетника, затем приподняла голову, посмотрела вниз, увидела сбившуюся уже до пояса ночнушку…

– Оказывается, нижнее белье в Великореченске не в моде, – ляпнул Виталик. Ничего умнее он в данный момент придумать не смог.

– А-а-а!!! – согласилась с ним Янка.

Девица с оглушительным визгом слетела с кровати и пулей вылетела из спальни своего постояльца. Этот визг подбросил вверх тела ее верных телохранителей.

– А?

– Что?

– Где? – бестолково засуетились они.

– Во «Что? Где? Когда?» играть будем потом, – сердито буркнул Виталик, спуская ноги на пол. Юноша сдернул со стула свои штаны и начал одеваться. – Так, обормоты, выходите во двор строиться. Я сейчас закончу утренний туалет, физиономию под рукомойником прополощу, а потом начну читать лекцию о вреде пьянства и вести промеж вас воспитательную работу. Это ж надо додуматься: мало того что сами до поросячьего визга нажрались, так еще и Янку накачали!

Царский сплетник заправил в штаны рубашку, надел ботинки, вышел из спальни и прислушался. Со стороны светелки Янки до него доносилась лишь испуганная тишина. Неопределенно хмыкнув, юноша спустился в гридницу и через сени вышел во двор. Там царил полный разгром. Бочонок лежал на боку, истекая сквозь открытый краник последними каплями духмяного заморского вина, а сам двор устилали обломки стульев и останки ухвата, рогульки которого были воткнуты в бревенчатую стену прямо под окном спальни царского сплетника. Из сеней вышли понурые Васька с Жучком, держась друг за друга. Вид пушистых обормотов, страдавших с жуткого похмелья, заставил Виталика сочувственно вздохнуть.

– Да-а-а… неплохо вы вчера погудели, – почесал затылок юноша, разглядывая забрызганную кровью стену, – и чего не поделили, хвостатые?

Тут внимание его привлекла горка соли со слабо трепыхавшейся в ней «таранью». Сама бочка, в которой юноша делал засолку, исчезла. Виталий бросился к бадейке, где еще вчера резвились пираньи, и увидел, что она пуста.

– И как это понимать? – поднял он глаза на Ваську с Жучком.

– Слышь, Жучара, а мы его что, вчера не добили? – удивился Васька.

– Да не может быть! Ты, это… сплетник, под скамеечкой посмотри. Мы этого гада вчера туда закатали.

Виталий посмотрел в указанном направлении. Гада он там не увидел. На примятой траве под скамейкой лежала лишь тюбетейка и до боли знакомый сай – кинжал японских ниндзя. В этот момент окно горницы второго этажа распахнулась, и оттуда высунулась уже одетая в свой голубенький сарафан хозяйка подворья. Первый шок похмельного пробуждения у нее уже прошел, и на его место пришел праведный гнев обманутой девы.

– Ах ты, кобель!!!

– Янка, – отмахнулся царский сплетник, не отрывая глаз от сая, – не шуми понапрасну, а то я тебя разочарую.

– Чем? – опешила девица.

– Я с пьяными бабами сексом не занимаюсь.

– Что сказа-а-ал? – ахнула Янка.

Царский сплетник сообразил, что его не поняли, оторвался от созерцания тюбетейки и сая и дал дополнительные пояснения:

– Я сказал, что амбре, которое изрыгали твои божественные уста, отбили у меня всякую охоту и не позволили переступить границу дозволенного, а потому безгрешны мы с тобой, аки херувимы.

– Как я вообще оказалась у тебя в постели? – прошипела хозяйка подворья, глядя бешеными глазами на царского сплетника.

– А это мы с Жучком тебя к нему подложили, – шмыгнул носом Васька. – И ведь что обидно – все по уму сделали: раздели, обмыли… в смысле помыли… самую симпатичную рубашечку на тебя надели, а он, сволочь, даже не дернулся. Лежит, как бревно, и дрыхнет! Мы полчаса со свечками стояли ждали, а он… Тьфу! Ну как тут спасать отечество?

Такие подробности окончательно добили Янку.

– Со свечками? – слабым голосом спросила она.

– Ну да. Темно ж было. Ночь все-таки.

– Убью…

– Это потом, – тормознул ее Виталий. – Сейчас у нас есть более важные дела.

– Какие? – простонал Жучок, держась лапами за похмельную голову.

– Спешу обрадовать: нас ограбили.

– Кто посмел? – возмутился оборотень.

– Думаю, обладатели вот этой симпатичной шляпки и кинжала, – кивнул на лежащие под скамейкой вещи царский сплетник. – Я так понимаю, это вы их этой ночью били. Но дело свое черное они сделал. Наших рыбок сперли.

– Наших рыбок? – яростно зашипел Васька, трезвея на глазах. От возмущения он даже отцепился от Жучка, за которого до той поры держался, чтоб не грохнуться. – Да я их, гадов…

– Как найдем похитителей, имей этих гадов, как хочешь. Меня больше волнует сам факт ночного налета. Сначала рыбешек контрабандой в Великореченск затащили, а теперь, когда они оказались у нас, устроили на них настоящую охоту. Мне эта охота на пираний очень и очень не нравится! Но, кажется, я знаю, где этих гадов искать. – Юноша вытащил из-под лавки сай с тюбетейкой. – Васька, Жучок, не хотите навестить одного из них? С чертями потом разберемся, а вот с этим… – Виталий воткнул в бревенчатую стену сай, – предлагаю разобраться сейчас. Он тут недалече. Так хотите?

– Очень хотим, – прошипел Васька.

– Тогда примите вид посолидней. Мне нужны секьюрити.

Васька с Жучком тут же превратились в таких мордоворотов, что царский сплетник от них невольно шарахнулся.

– Охренеть! С такими в темном переулке встретишься – потом штаны не отстираешь, – отдуваясь, пробормотал он. – Вы бы…

Деликатный стук в дверь со стороны парадного входа заставил царского сплетника заткнуться. Он нырнул в сени и пошел открывать, гадая, кого принесло на подворье Янки Вдовицы. Лично он сегодня к себе никого не приглашал. Васька с Жучком, грузно переваливаясь, двинулись за ним. Юноша распахнул дверь. На пороге стоял Фриц с сундучком на плече. Сундучок был грузен, так как под его тяжестью посыльного немецкого посла слегка пошатывало.

– Глава купеческий гильтий Вилли Шварцкопф просил перетать первый взнос тля сирый и убогий, – пропыхтел Фриц. – Кто стесь ест сирый и убогий?

– Они, – ткнул большим пальцем руки за спину царский сплетник.

Увидев «сирых и убогих», Фриц чуть не выронил сундучок, но Виталик вовремя его подхватил.

– Ого! – прогнулся он под тяжестью первого взноса. – Эй, убогие, быстро его в мою спаленку. Я там ваш фонд организовал.

Васька с Жучком выхватили из его рук сундучок и откинули крышку. При виде золота глаза «сирых» замаслились.

– Бегом в спальню! – захлопнул крышку юноша. – И сразу назад! И не вздумайте без меня дележом фонда заняться.

Васька с Жучком подозрительно покорно кивнули и поволокли добычу. Но почему-то свернули не в дверь, ведущую из сеней в терем, а в дверь, ведущую во двор. Виталик этого не заметил, так как тормозил в тот момент Фрица, который, выполнив поручение, собрался уходить.

– Слушай, камрад, а Вилли сейчас на месте?

– Что ест на месте? – не понял Фриц.

– Он в посольской слободе или нет?

– О та, та, в посольской.

– Скажи ему, пусть никуда не уходит. Я сейчас к нему подскочу. Дело есть.

– Я перетать.

Посыльный неспешным шагом удалился, а Виталик остался ждать своих секьюрити. Прошло пять минут, десять, а Васьки с Жучком все не было.

– Все-таки устроили дележку, гады! – разозлился царский сплетник и двинулся на разборку.

В спальне его телохранителей не оказалось. Виталий подошел к окну и сразу увидел пропажу. Нет, «сирые и убогие» дележом себя не обременяли. Понимая, что времени мало, они, воровато озираясь, закапывали сундучок под корнями многострадальной яблони.

– Что ж вы могилку-то тревожите? – не мог сдержать смеха царский сплетник. – Косточки бедного Михея тревожите!

– Тьфу! – сплюнул Жучок. – Говорил тебе: в мою конуру надо было прятать!

– А почему тогда не на мой чердак? – вызверился Васька.

– Так, если вы немедленно не доставите все сюда…

Васька с Жучком выдернули из ямы сундучок и поволокли его обратно в терем.

– Вот прохиндеи, – покачал головой царский сплетник, сел на подоконник и задумался. – Прежде чем брать этого дона Хуана де Аморалиса за жабры, надо сначала хорошо попытать насчет него немецкого посла. Что-то уж больно скользкий тип этот Демьян, он же дон… А может, это и есть тот самый Дон, который предлагал мне на пару Кощика завалить? Нет, вряд ли… тот Дон поплотнее был и чуток пониже. Так кто же ты такой, дон Хуан, и за каким чертом тебе потребовались наши рыбки?