Текст книги "Царский сплетник и дочь тьмы"

– Нет!

– Предсказуемо. Я так ей и сказал, что ты упрешься. Тогда слушай внимательно. Что бы я ни делал, что бы я ни говорил, ты ни во что не вмешиваешься и беспрекословно выполняешь все мои приказания, какими бы дурными они тебе ни показались. От этого зависит в первую очередь твоя жизнь, а ты мне очень дорога, и я не хочу тебя потерять. Поняла?

– Поняла, – радостно закивала головой Янка.

– Тогда раздевайся и в постель.

– Что?!!

– Проверку на понятливость не прошла. Примирительный секс! – накинулся Виталик на подругу и начал ее щекотать.

Радоваться жизни им помешал деликатный стук в дверь.

– Кэп, у нас проблема, – донесся до них встревоженный голос Семена.

Янка вскочила с кровати, начала торопливо одергивать на себе сарафан. Виталик тоже поднялся, распахнул дверь.

– Что случилось?

– Дозорные доложили, что Дон со своей братвой к нашему подворью по улице идет.

– Пятерых ребят покрепче в мою каюту Янку охранять, остальные за мной!

Янка попыталась было возразить, но сплетник опять посмотрел на нее так жестко, что она поняла: шутки кончились. Убедившись, что подруга осталась под надежной охраной, юноша выскочил во двор и решительно двинулся к воротам.

– Стрелять только по моему сигналу, – крикнул он своим бойцам на вышках, не заботясь о том, слышит его Дон или нет. – Открыть ворота!

Команда Виталика высыпала на улицу как раз в тот момент, когда к подворью приблизился Дон со своей братвой, и царский сплетник только что. Около подворья собралась такая огромная толпа любопытствующих идиотов, жаждущих полюбоваться на схлестку криминальных авторитетов, что ни о какой разборке не могло быть речи. Даже ветхие бабульки с семечками прикостыляли. И самое главное – среди них были дети! Похоже, великореченцы уверовали в непобедимость великого Женька́ и не сомневались, что он всех, кого надо, победит и всех, кого надо, защитит. Кое-кто из горожан, правда, теребил в руках свежий выпуск газеты, задумчиво поглядывая на Дона. Десять тысяч золотых для простого люда сумма прямо-таки фантастическая, но его вооруженная до зубов команда выглядела так внушительно, что благоразумие пока брало верх. Но не у всех.

– Женек его завалит.

– Не, в полон возьмет.

– А я говорю: завалит. Он на него охоту объявил.

– Обязательно завалит. Десять тыщ на дороге не валяются!

– Слышь, Митяй, а давай сами его завалим.

– Дык я ж вилы из дому забыл прихватить.

Добил Виталика шныряющий в толпе Абрам Соломонович с шапкой в руках.

– Дамы, господа, принимаются ставки на Дона и Женька́! Кто сколько может! – Мелькнув мимо Виталика, казначей на мгновение притормозил и азартно прошептал: – Ну, сплетник, не подведи.

– Неужто на меня поставил?

– Ни за что не догадаешься, на кого я поставил. Деньги очень нужны. Мне после налоговой декларации теперь только на паперть или в петлю.

Грузный топот сапог в конце улицы заставил всех обернуться. К месту назревающего конфликта во весь опор мчался Федот во главе пары десятков стрельцов.

– Господа, появился новый участник, – обрадовался казначей. – На Федота ставки тоже принимаются.

– Убери этого идиота, – попросил Виталик подоспевшего воеводу, кивая на казначея, – чтоб под ногами не путался. Мешается.

Народ сразу притих, сообразив, что представление начинается.

– Слушай сюда, мальчик, – надменно сказал Дон, – ты по младости лет не понял, кого подвинуть решил. Уважаемого человека обидел. За такие наезды надо отвечать. Дорого тебе за это заплатить придется.

– Нет, ну вы слышали, господа? Эта моська осмеливается тявкать на слона, – насмешливо хмыкнул Виталик, выразительно поглаживая рукоять пистолета, торчащего из перевязи.

Толпа радостно заржала. Дон заскрипел зубами.

– Нормального языка, значит, не понимаешь…

Братва Дона потянулась к оружию, и тут произошло то, чего ни Дон, ни Виталик, ни простые горожане не ожидали.

– Пищали на изготовку! Первый десяток, цель – Дон, второй десяток, цель – Женек! По моему приказу стрелять на поражение!

Между противоборствующими сторонами двойной стеной встали стрельцы, нацелив пищали на всех участников конфликта.

– Значит, так, господа бандиты, – прорычал Федот, свирепея на глазах, – если хоть один из вас сейчас обнажит оружие, положу всех на хрен! Мне на ваши разборки по большому счету нас…ть, но здесь ни в чем не повинные люди, которых я обязан защищать! Здесь дети! Да я вас за них тут всех разом зарою, уроды. Хотите по душам потолковать, валите на Воронью гору и рвите там друг другу глотки. Буду только рад! Воздух в Великореченске чище станет!

– Федя, я тебя не узнаю, – умилился Виталик.

– Ты… ты… – от такой наглости служивого Дон просто потерял дар речи.

– Не «ты, ты», а воевода стрелецкого приказа! – резко сказал Федот.

– А ведь дело говорит стрелецкий воевода, – весело сказал Виталик. – Мне его предложение нравится. Ну что, Дон, встретимся сегодня вечерком у Вороньей горы?

– Почему бы нет?

– Вот и прекрасно. Там и поговорим о делах наших скорбных. Глядишь, все проблемы разом перетрем.

– Договорились.

Дон дал знак своим людям, развернулся и неспешной походкой двинулся прочь от негостеприимного подворья.

– Все мое, – обрадовался казначей.

– Это еще почему? – заволновался успевший сделать ставки народ.

– А я на то, что все хорошо закончится, поставил, – пояснил Абрам Соломонович, прижал шапку к груди и помчался в сторону царского дворца заниматься архиважными государственными делами: думать, на какой еще афере поднять изрядно пощипанную новой налоговой службой личную казну.

28

– Так, господа, представление окончено, – заявил Виталик, как только казначей и Дон со своими людьми исчезли с горизонта.

Слегка разочарованный таким исходом дела, народ начал расходиться. Собрался уводить своих людей все еще не остывший и потому очень хмурый Федот.

– А вас, воевода, я попрошу остаться, – старательно подражая Мюллеру из культового фильма, внушительно сказал юноша и, увидев тень сомнения в его глазах, еще более внушительно добавил: – Это тебе говорит царский сплетник, а не Женек.

Воеводе пришлось подчиниться. Дав знак двум стрельцам остаться у ворот, Федот приказал остальным продолжить патрулирование города, после чего с неохотой прошел вслед за Виталиком на его новое подворье.

Когда все, кроме дежурных на вышках, собрались по распоряжению капитана в кают-компании, служившей когда-то гридницей Никвасу, в помещении стало тесно.

– Итак, господа, я…

– Про дам забыл, – сердито ткнула его кулачком в бок Янка.

– То, о чем я сейчас буду говорить, дам не касается. И попрошу капитана не перебивать, иначе получишь два наряда вне очереди.

– Где?

– В постели.

Капитан стоически выдержал смачную затрещину от стремительно покрасневшей Янки, дождался, когда его команда перестала ржать, а оттаявший Федот ухмыляться, после чего как ни в чем не бывало продолжил:

– Итак, господа, Дон занервничал и допустил серьезную ошибку. Он дал нам уникальный шанс. Сегодня вечером мы на вполне законных основаниях имеем возможность ликвидировать особо опасную банду силами стрелецкого приказа, глава которого почтил нас своим присутствием, – Виталик сделал учтивый кивок в сторону Федота, – и силами Царского Разведывательного Управления, которое возглавляет ваш покорный слуга. Надеюсь, теперь ты все понял, Федот?

– Понял, – неуверенно буркнул опять помрачневший Федот.

– А вот я теперь не понял, – насторожился Виталик. – Где радостный блеск в глазах? Где орлиный взор? Тебя что-то беспокоит?

– Меня все беспокоит, – честно признался воевода. – Слушай, сплетник, я выполню все твои распоряжения, но у меня к тебе большая просьба.

– Какая?

– Прежде чем отдашь приказ по Дону палить, дай ему шанс высказаться.

– Почему бы нет? – пожал плечами Виталик. – Даже смертникам на эшафоте последнее слово сказать дозволялось, а иногда даже и желание высказать разрешали. Пусть говорит. Но только недолго. «Войну и мир» в его изложении я слушать не буду. Как только станет скучно, сразу прикажу стрелять.

– Договорились. – Воеводе сразу стало легче. – Дам я тебе на операцию своих стрельцов. И какой у нас план?

– До безобразия примитивный, и, именно благодаря этому, он просто обречен на успех.

– И все-таки расскажи, – попросил Федот. – Я воинскому искусству сызмальства обучался, может, чего и присоветую.

– Добро.

Виталик изложил свой план, который воевода тут же разнес в пух и прах, сразу найдя в нем уязвимые места. Виталик обиделся, и началась словесная баталия, в которой активное участие принимала Янка, отстаивая свое право участвовать в разборке. В этом праве ей решительно отказывали как царский сплетник, так и Федот, в резких, а иногда даже в оскорбительных выражениях утверждавшие, что бабам на войне не место! Они должны сидеть дома, ожидая мужиков с победой, а в случае Янки, учитывая ее непредсказуемый характер и желание неведомого врага извести под корень всю царскую семью, не просто сидеть, а сидеть под усиленной охраной. Через два часа, когда все детали операции по ликвидации бандитской группировки были утрясены, в кают-компанию вошел дозорный.

– Там у ворот опять посыльный от царя, – сообщил он.

– Как это не вовремя, – поморщился юноша. – Может, через забор свинтить?

– На этот раз не обычный посыльный, – на всякий случай уточнил дозорный. – Боярина Жеребцова за тобой царь прислал.

– Ладно, пойдем узнаем, чего державному на этот раз от меня надо.

За воротами Виталика действительно ждал постоянный член боярской думы боярин Жеребцов. Окинув настороженным взглядом пиратский наряд криминального авторитета, боярин деликатно откашлялся:

– Слышь, Женек, мы твоего братана найти не можем. Если он у тебя, скажи ему, что царь-батюшка срочно вызывает. И пусть с собой Федота захватит.

– А почему ты думаешь, что Федот при нем?

– Так всем известно, что эти гаврики давно уже спелись. Где один, там и второго ищи.

– Хорошо. Передай Гордону, что они скоро будут.

На этот раз заседание боярской думы проходило не в полном составе. Вернее, бояре-то все были на месте, и мрачный, как туча, Гордон на своем троне, как и положено, сидел. Не хватало только Василисы, которая ломилась в парадную дверь, в которую обычно на заседание боярской думы входила царская чета.

– Гордон, сокол мой ясный, лучше по-хорошему дверку отопри, а то ведь, если я сама ее открою, всем плохо будет.

Боярская дума сидела на своих лавках вдоль стены, нервно вздрагивая при каждом новом посуле царицы-матушки. Причем сама дума, как всегда, разделилась на две части. Одна часть хоть и посматривала на дверь, за которой стояла разгневанная Василиса, с откровенным страхом, но все же радостно потирала руки: наконец-то заседание думы пройдет без нее, и царь-батюшка вломит-таки вконец обнаглевшему царскому сплетнику по полной программе, а если повезет, то и на плаху отправит. Вторая половина думы рук не потирала. Она откровенно праздновала труса и истово крестилась, надеясь на чудо: вдруг беда пройдет стороной?

– Если сейчас не откроете, вас даже царский сплетник потом не спасет, – продолжала нагнетать обстановку Василиса.

Эти слова заставили задуматься не только Гордона, но и думу. Царица, конечно, могла войти и через другой вход, через который в тронный зал входили бояре, иноземные послы и прочий люд, но гордость это сделать ей не позволяла.

– Малюта, – елейным голоском пропела Василиса, – хочешь испанский сапожок на ком-нибудь примерить?

– Мечтаю, царица-матушка!!! – взвыл палач.

– Дверцу открой. Я тебе потом столько клиентов подгоню!

На лице Малюты появилась мечтательная улыбка и он бочком-бочком начал перемещаться к двери.

– Куда? – зарычал Гордон. – Стоять! Держите его, бояре!

Что тут началось! О таком шансе бояре и не мечтали. Они с радостными воплями кинулись держать палача и делали это с таким наслаждением, только почему-то боярскими посохами да со всего размаху, что Гордон понял: еще немного – и ему придется искать нового палача.

– Вы слишком-то не усердствуйте! – прикрикнул он на бояр. – Хватит с него пока.

Бояре поспешили занять места на своих лавках, с удовольствием глядя на отползающего в угол измордованного палача. Малюта с трудом поднялся и, покачиваясь, двинулся к выходу, где столкнулся в дверях с царским сплетником и Федотом.

– Ты куда? – спросил его стрелецкий воевода.

– За испанским сапогом, – прошипел палач.

– Трудоголик, – покачал головой Виталик и двинулся прямиком к трону. – По какому делу вызывали нас, царь-батюшка?

– По государственному делу, сплетник, – прорычал Гордон. – Уж такому государственному, что кое-кому сейчас мало не покажется. Знаешь, зачем я стрелецкого воеводу вместе с тобой сюда позвал?

– Откуда ж я знаю, какие тараканы в вашей голове завелись, ваше царское величество?

– Зело предерзок стал! – треснул скипетром по подлокотнику трона Гордон. – Я для того его сюда вызвал, чтоб он государственного преступника прямо здесь, при мне, в тронном зале арестовал!

– Удачная мысль, – одобрительно кивнул сплетник. – С удовольствием ему в этом деле помогу. Кого вязать будем?

– Сейчас узнаешь. А скажи-ка мне, голубь сизокрылый, с какой это радости брат твой Женек себя государем Всея Руси величать начал?

– А это не он, – кинулся защищать мифического братана Виталик. – Народ его на царствие выдвигать начал. Я-то что теперь могу сделать?

– Ах ты…

Гордон все-таки не удержался и запустил скипетром в царского сплетника. Виталик поймал его на лету.

– Негоже царскими регалиями разбрасываться, – укорил он Гордона, – а то, неровен час, кто подхватит и не вернет.

Юноша приблизился к трону, со всей почтительностью отдал символ царской власти державному, и тот его от греха подальше затолкал на всякий случай под седалище.

– Правильное решение, – одобрил его действия Виталик, – а то народ тут собрался ненадежный, вмиг сопрут. Вон, гляди, у Малюты уже испанский сапог сперли.

Гордон мрачно посмотрел на бояр, только что отбивших у Малюты пыточный станок, который он за каким-то чертом приволок в тронный зал.

– Видал, что делают? Под лавку прячут. Внаглую, прямо на твоих глазах, государственное имущество воруют! Во, смотри, под лавку не залезло, так они его за дверь куда-то поволокли. И еще удивляешься, что народ за моего братишку собирается голосовать.

– Голосовать? – потряс головой слегка опешивший Гордон.

– Голосовать, – кивнул Виталик.

– И что теперь делать?

– Для начала указ царский издай о награждении Федота.

– За что?

– За то, что он хороший. Медаль ему какую-нибудь во всю попу посули, а потом Василису сюда срочно впускай, пока сама не ворвалась, – посоветовал юноша. – Она ж у тебя не только прекрасная, но еще и премудрая, про указ узнает, смягчится, а потом обязательно что-нибудь дельное насчет моего братана подскажет.

Совет немножко припоздал. Василиса вошла в зал под грохот рухнувшей двери. Пышущая магией царица была не столько прекрасна, сколько ужасна в своем праведном гневе.

– Как ты вовремя! – ну очень «искренне» обрадовался Гордон. – А я как раз хотел огласить указ о награждении Федота-стрельца.

– Чем? – мрачно спросила Василиса.

Гордон растерянно посмотрел на сплетника.

– Боярством, царица-матушка, – пришел на помощь державному Виталик.

Василиса окинула взглядом обалдевшего от неожиданности Федота, поняла, что аферист работает экспромтом, и невольно усмехнулась:

– И за какие такие заслуги?

– За беззаветную преданность отечеству, – отчеканил юноша. – Спасая мирное, ни в чем не повинное население, среди которого было много стариков и детей, он грудью встал между двумя озверелыми бандитскими группировками, собравшимися средь бела дня при огромном скоплении народа устроить свои разборки. Не допустил смертоубийства, сохранил жизни великореченцев, не убоявшись ни Дона, ни братана самого царского сплетника, то бишь меня! – грохнул себя кулаком в грудь Виталик с такой силой, что полы горностаевой шубы с царского плеча распахнулись, открывая пиратский прикид главного криминального авторитета Великореченска.

– За это и впрямь боярством стоит наградить, – кивнул Василиса. – Только где же мы ему соответствующий боярскому сану удел найдем?

– А чего его искать, царица-матушка? – удивился Виталик. – Надеюсь, не забыла, кто месяц назад на измену подсел? Кто на трон царский рвался, как только наш царь-батюшка на пару дней в запо… – Виталик поперхнулся, натужно откашлялся, – …в заповедные земли думу думать ушел? Семейство Буйского и деревенька малая прокормить сможет, а удел его сам бог велел Федоту отдать.

– Дело молвишь, – одобрила Василиса. – Правильно вопрос поставил. Будем Федота боярством награждать. А то что это такое? Стрелецкий воевода и не боярин!

– Только давайте награждайте поскорее, – попросил Виталик, – а то нам еще надо с парой отморозков сегодня успеть разобраться.

– Это с кем?

– С братаном моим Женьком и Доном. Они сегодня у Вороньей горы глотки друг другу будут рвать.

– А вы там что делать собираетесь? – настороженно спросил Гордон.

– То есть как это что? Усердно им в этом деле помогать, а потом тех, кто выживет, добивать. Если все пройдет, как надо, то криминалитет на Руси сегодня будет вырезан под корень и уничтожен как класс.

– Быть по сему! – царственно кивнула Василиса. – Ну, что сидишь, сокол мой ясный? Прикажи зачитать царский указ.

– Его писцы еще написать не успели, – буркнул Гордон.

– Ах, не успели? – ласково спросила Василиса.

– Не успели, – мрачно сказал Гордон, понимая, что сейчас будет от супруги огребать.

– Ну, тогда мы с Федотом за боярством завтра зайдем, – сказал Виталик, вытаскивая стрелецкого воеводу из тронного зала.

– Вы, бояре, тоже идите, – уже из-за двери услышали они очень «ласковый» голос Василисы. – Нам тут с царем-батюшкой о делах государственных потолковать надо.

Боярская дума пошла так резво, что по дороге чуть не снесла последнюю дверь из зала, оказавшуюся на их пути.

– Тикаем, – крикнул Федоту Виталик, – а то затопчут на хрен!

И они понеслись по коридору к выходу из царского дворца.

29

Внеплановое заседание боярской думы чуть не поставило под угрозу срыва всю операцию. Их люди уже на позициях, а начальства все еще нет! Карета Виталика с амбициозной надписью «АВТОРИТЕТ» во весь опор неслась к Вороньей горе. Сидящий на козлах Митяй немилосердно подхлестывал лошадей. Чуток не доезжая до места, он, как ему и приказывали перед этим, слегка притормозил, выпуская Федота. Воевода выпрыгнул из кареты и нырнул в лес, где его должны были ждать отобранные на операцию по уничтожению бандитской группировки стрельцы.

Карета выехала на травянистую полукруглую площадку, кое-где поросшую кустарником. Это была вершина Вороньей горы на обрывистом берегу Великой реки, где всего чуть больше месяца назад у Виталика уже была одна стрелка. Она, помнится, прошла на «ура», несмотря на то что царский сплетник прибыл на нее в дупель пьяный с твердым намерением замочить древнего славянского бога Кощея. Теперь у него противник был попроще, да и сам он был вполне адекватен, а потому не сомневался, что шансов у Дона остаться в живых практически не было.

– Слава богу, я не опоздал, – облегченно выдохнул Виталик, скидывая на сиденье шубу с царского плеча, посох и боярскую шапку.

Юноша выпрыгнул из кареты, поправил абордажную саблю на боку. Солнце уже клонилось к закату, Дона на месте не было, а это значит, он еще не потерял лицо. Его начинает терять Дон.

– Наши все на местах? – спросил сплетник подошедшего к нему Семена.

– Все прибыли, – пряча глаза, буркнул боцман. – Все на местах.

Виталик насторожился, обвел внимательным взглядом свою нахохлившуюся команду.

– Ну, и где она? – грозно спросил он, въехав в ситуацию. – Янка, лучше по-хорошему сама покажись, пока я зверствовать не начал.

Все молчали.

– А кто тебе разрешил бросить свой пост, Василий? – издевательским тоном поинтересовался Виталик у явного лишнего здесь члена своей команды и решительно взял его за грудки.

– Ай! – пискнул «Василий».

Грудь у управляющего банным комплексом была явно не мужская. Янка, с которой тут же слетел морок, треснула сплетника сразу двумя кулачками в лоб.

– Никуда отсюда не пойду! – заявила упрямая девица.

– Васька, Жучок! – позвал Виталик.

Еще два лишних здесь члена его команды приняли нормальный вид.

– А я чё, я ничё, – тут же начал оправдываться Жучок.

– Этот вон чё и то ничё, – с ходу отмел все претензии кот.

– Кто ее на подворье должен был охранять? – зарычал Виталик.

– Вон, – хмуро кивнул Семен на группу бойцов, понуро топтавшихся чуть в стороне от остальных членов его команды.

– Почему с подворья ее выпустили?

– Попробуй ее не выпусти, – сердито буркнул кто-то из провинившихся бойцов. – Она ухватом работает лучше, чем мы саблями.

– Вот, слышал? – дернула за рукав сплетника Янка. – Я лишней не буду. И вообще, мой суженый будет тут воевать, а я в своем тереме отсиживаться? А если серьезно поранят кого? Я лекарка – и перевязать, и кровь затворить сумею, и магией своей вас всех прикрыть смогу. Ты что, еще не понял, что Дон сильнейший маг? Он порталами владеет.

– А что, кэп, дело говорит, – нерешительно сказал Семен.

– А если ее тут прибьют, ты мне ее с того света вернешь? – яростно зашипел Виталик.

Юноша огляделся по сторонам. Солнечный диск уже коснулся края горизонта. Время неумолимо утекало. Дон вот-вот должен был прибыть на место.

– Так, прикинься тут где-нибудь кустиком, – приказал он. – Васька, Жучок, будете с ней рядом. Вы пятеро тоже, – ткнул он пальцем в провинившихся бойцов. – Если хоть одна пуля попадет не в вашу грудь, а в ее, в клочки всех порву!

Таким команда своего капитана еще не видела. Кажется, только Янка по каким-то своим девичьим причинам осталась свирепостью капитана довольна. Она тут же оттащила Ваську с Жучком чуть в сторону, и на Вороньей горе появился еще один тройной кустик, который тут же со всех сторон окружили бойцы Виталика.

– Такое ощущение, что вы там по малой нужде пристроились, – еще сильнее разозлился Виталик.

Янка, тихо охнув, немедленно замаскировала свою охрану, и на горе появилось еще пять нервно прогуливающихся вокруг нее кустиков.

– Замрите, уроды! – рявкнул на них юноша.

Он это сделал очень вовремя, так как в самом центре вершины Вороньей горы задрожало марево портала и из него начали вываливаться вооруженные до зубов люди Дона в черных масках. Сам криминальный авторитет в своей неизменной белой маске соизволил выйти последним и небрежным взмахом руки закрыл за собой портал.

– Точность – вежливость королей, – изрек он, кинув взгляд на заходящее солнце.

– Высоко метишь, – презрительно фыркнул Виталик, выступая вперед.

– Думаешь, мне это не по чину?

– Я не думаю, я знаю. Твое место, сявка, на базаре наперстки катать, – приступил к обмену любезностями сплетник.

– Фи-и-и… как грубо. Меня, одного из крестных отцов «коза ностра», с наперсточником сравнить.

– Запомни, выкидыш сицилийский, русские козам носатым в ноздри два пальца по самые гланды забивают и вырывают их вместе с челюстью!

– Не много берешь на себя, мальчик?

– Мальчик? Я на этом месте с Кощеем терки вел. Поделил его на минус за раз, а на обратном ходу Великореченск штурмом взял двадцатью пятью бойцами. А ты кто такой, маска? Ты никто и звать тебя никак. Говорю с тобой лишь потому, что хорошему человеку обещал сразу тебя не валить, а сначала парой слов перекинуться.

– Всего-то? – насмешливо спросил Дон.

– Всего-то. Но я вижу, что по-хорошему с тобой не договориться.

– А по-хорошему это как? – заинтересовался Дон.

– Ты берешь ноги в руки и валишь со своей братвой с Руси на ваш итальянский сапог, пока Малюта на вас свой испанский сапог не натянул.

– А по-плохому? – все так же насмешливо спросил Дон.

– А по-плохому, это так, – махнул рукой Виталик.

В воздух взметнулась туча стрел и воткнулась в землю возле ног бандитов, заставив их подпрыгнуть от неожиданности. Кромка леса была отсюда так далеко, что люди Дона были уверены на все сто – стрелы сюда не долетят. Но не в тех случаях, когда стреляют эльфы. Из леса вывалился боевой хирд гномов в полном воинском облачении, с мечами и щитами. Грянула боевая песня, и плотная масса квадратных коротышек, сверкая блестящими доспехами в лучах заходящего солнца, решительным шагом двинулась вверх по пологому склону на врага. Рядом с ними, бок о бок, шли стрельцы с заряженными пищалями наперевес. Команда Виталика тоже ощетинилась пистолетами, взяв братву Дона на прицел.

Такого оборота дел противник явно не ожидал. Люди Дона нервно сжимали заряженные пистоли в руках в ожидании команды, которой почему-то не следовало. Время утекало, а силы были явно не равны. Нижняя часть лица Дона, не скрытая маской, побагровела от натуги. Он явно пытался магичить, но у него ничего не получалось. Виталик сразу сообразил, что в дело вступила Янка, создавая им обещанное магическое прикрытие. Юноша решил не ждать конца этого единоборства и слегка ей помочь.

– Что, не получается? – сочувственно покачал он головой.

– От тебя же Кали отступилась, – прохрипел Дон.

– А ты и обрадовался.

Царский сплетник с удовольствием посмотрел на стремительно бледнеющего Дона и поднял руку, давая знак своим воинам остановиться.

– Один очень нехороший человек как-то выдал перл, – проникновенным голосом сказал он Дону, – есть человек – есть проблема, нет человека – нет проблемы. Мне ничего не стоит сейчас махнуть рукой и положить вас всех здесь ровными рядками. У тебя есть только один шанс выжить, Дон: снять свою маску и сказать, кто тебя за ниточки дергает. Чья ты кукла, Дон? Не той ли девчушки, что к тебе в баньку приходила, а потом меня замочить пыталась? Учти, второго шанса у тебя не будет.

– А ты уверен, что посмеешь выстрелить? – улыбнулся внезапно успокоившийся Дон.

– Назови мне хотя бы одну причину, по которой я не смогу это сделать?

– Я тебе ее лучше покажу.

Дон сдернул с себя маску.

– Тьфу! – душевно сплюнул Федот, в сердцах швырнув на землю пищаль. – Я так и знал!

Перед Виталиком стоял Гордон, откровенно смеясь сплетнику в лицо.

– Ну что, будешь стрелять в Дона Гордого, смерд? Поднимется у тебя рука на своего господина?

– Да запросто, – выдернул из перевязи пистолет Виталик. – Ты меня своим мороком не убедил.

– НЕТ!!! – Оживший кустик, разметав охрану, материализовался перед сплетником, уже в виде Янки, закрыв грудью Гордона.

– Это не морок! Это царь!

– Так вот кто тебя прикрывал. Молодец, племяшка, растешь. – Царь все тем же небрежным взмахом руки вновь открыл портал и кивком головы дал приказ своим людям на отход. – Ну что ж, сплетник, до встречи. – Дон Гордый, словно капитан тонущего корабля, покидал судно последним. – Всем привет. – Портал захлопнулся за его спиной.

– Ты об этом знал? – резко спросил Виталик стрелецкого воеводу.

– Догадывался, – нехотя буркнул Федот.

– А ты? – требовательно спросил Янку юноша.

Вдовица, хлюпнув носом, отрицательно замотала головой. В глазах девчонки стояли слезы.