Текст книги "Авантюристы"

Глава 5

Деньги, присланные Марией, были для князя Рокотова весьма кстати. Его тесть, банкир Лисовский, выведенный из терпения беспутным поведением зятя, наконец сам начал процесс по отторжению его имущества. Полученное письмо от некоего доброжелателя, в котором сообщалось, что князь Рокотов планирует с любовницей покинуть Россию навсегда и направиться в Польшу, а затем в Австрию, привело банкира в бешенство и послужило окончательным приговором для князя.

Тот же, ничего не подозревая, приближался к польской границе, когда его настигли полицейские и арестовали как безродного мещанина. Князь требовал объяснений, на что полицейские отвечали, что они, мол, выполняют лишь свой долг и обвинение будет предъявлено позже.

Препровожденный с позором в Санкт-Петербург, его светлость наконец узнал, что виной всему – его тесть. В полицейском участке между зятем и тестем состоялся следующий разговор:

– Александр, я многое прощал вам в надежде, что вы опомнитесь и вернетесь к моей дочери: вспомните наконец, что вы – муж и отец. Но тщетно! Мало того, что вы промотали все свои деньги, да еще и приданное, вы собрались насладиться беззаботной жизнью с богатой любовницей за границей!

– Сударь, – возмутился князь, – откуда у вас подобные сведения?

– Неважно… Думаю, они вполне правдивы. До меня доходили слухи, что ваша новая пассия, некая госпожа Шеффер, якобы – внучка самого Бонапарта. Это с ней вы собирались предаваться наслаждениям? С этой мошенницей?

– Не смейте, сударь, говорить о ней в подобном тоне! – разъярился князь.

– Отчего же? Значит, мой источник прав… Я посажу вас в тюрьму за долги, чего бы мне этого не стоило. Сумма их велика: восемнадцать тысяч рублей. Пусть моя дочь лучше забудет вас окончательно, а дети будут считать, что их отец умер! – решительно объявил банкир.

– Помилуйте, сударь! Отчего такая жестокость с вашей стороны? – недоумевал Рокотов.

– И вы еще имеете наглость меня спрашивать об этом?

* * *

Лисовский уже потирал руки, в надежде, что суд над зятем состоится весьма скоро, и по его предварительным прикидкам, тому грозило не менее пяти лет тюрьмы, или же погашение долгов в течение трех месяцев, что само по себе было просто невозможным.

Князь сидел в камере, надо отдать должное Лисовскому, который договорился с начальником полицейского участка, и тот обеспечил непутевому зятю банкира сносное существование. У Рокотова же было достаточно времени, дабы подумать над сложившейся ситуацией: «Ла Шарите в Польше, он единственный, кто мог бы помочь. Но, увы… Откуда тесть узнал о моем отъезде, я ни с кем не делился своими планами?» Страшная догадка пришла сама собой: виконт!

Александр пребывал в смятении: «Отчего он так поступил со мной? Ведь мы столько лет знакомы, и вместе принимали участие в весьма сомнительных предприятиях! Неужели все это из-за Мари?! Он любит ее? Нет… Виконт не может любить! Значит, он собирается использовать ее и погубить… Боже мой, Мари!»

После трех дней, проведенный в камере полицейского участка, князь Рокотов был готов подписать все обвинения и сознаться в любых преступлениях, лишь бы окунуться в ароматическую ванную и выпить бокал марочного вина.

Неожиданно пришло избавление. Полицейский отворил камеру и хриплым голосом произнес:

– На выход, ваше сиятельство!

Роков надел пиджак, поправил несвежий шейный платок и проследовал в темный коридор. Пройдя немного и оказавшись в кабинете полицмейстера, он увидел своего ненавистного тестя, вид у того был невеселый и отнюдь не уверенный как в прошлый раз.

– Мой банк получил перевод из Польши на ваше имя. Сумма пятнадцать тысяч франков как раз покрывает все ваши долговые векселя и расписки.

Рокотов встрепенулся: неужели Ла Шарите помог? – о как он сомневался в друге!

– Эта женщина, госпожа Шеффер, видимо, действительно любит вас, если решила вытащить из пропасти…

Князь округлил глаза.

– Отчего вы решили, что она перевела деньги?

– Александр, я – банкир. Все финансовые операции, где бы они не производились и кем-либо, требуют порядка и фиксируются. Так вот, этот перевод – от госпожи Шеффер, сомнений нет. Не скрою, я желал вам несчастий и мести за то, что вы причинили моей дочери столько горя. Но я не могу противостоять закону: долг уплачен, вы свободны. Отправляйтесь в Польшу и никогда не возвращайтесь!

* * *

Ла Шарите курил английскую сигару, сидя в кресле гостиной. Вокруг сновали гости: салон был в самом разгаре. Отъезд мадам Шеффер во Францию с бароном де Ангерран, был для аристократического общества Лодзи полной неожиданностью. Знатные пани и панове терялись в догадках: зачем? – она собирается официально объявить о своем происхождении именно во Франции? – или просто развеяться и сменить обстановку? – или это романтическое путешествие с бароном? Ла Шарите молчал, тем самым, порождая самые смелые и фантастические догадки.

Пан Казимир Валевски, считающий себя вправе рассуждать о Наполеоне, как чуть ли не о родственнике, выдвинул очередную версию:

– Барон де Ангерран – сын боевого соратника Бонапарта. Этим все сказано! Во Франции до сих пор существуют бонапартисты! Мадам Шеффер – истинная наследница Наполеона, а если вы помните, он был императором!

Дамы заохали. Мужчины понимающе переглянулись: теперь жди во Франции очередной революции!

* * *

Поток гостей, желавших посетить салон пана Кравчика, не иссяк, напротив, свежая сплетня пополнила его новыми силами. Слухи об этом дошли и до Вроцлава, где пан Вацлав наслаждался местными красотами со своей упитанной невестой. Он тотчас же вернулся в Лодзь.

Финансы виконта были изрядно подорваны, а ведь предприятие только разворачивалось, и ему еще предстояло набрать силу. Поэтому приезд хозяина усадьбы был весьма кстати. Пан Кравчик цветисто рассказывал о Вроцлаве, его замках и бывшей резиденции Тевтонского ордена. Но вскоре и эти рассказы надоели изощренной публике, посещавшей салон.

К этому времени Владимир окончательно освоился в доме Кравчика, и покер становился все более популярным среди местных аристократов, а «банк» в игре все более крупным. Варвара исправно подглядывала и подслушивала, тем самым преумножая финансовые вливания в предприятие, задуманное виконтом. Правда, вливания сии были слишком малы, по сравнению с тем, что можно было выудить у барона де Ангеррана. Но Ла Шарите смирился с этой утратой. По его умозаключениям, Владимир и его помощница даже не подозревали о его истинных намерениях, просто считая своим покровителем, с которым необходимо делиться добычей. Их это вполне устраивало, они плыли по течению жизни, и как могли наслаждались ею.

Глава 6

В конце осени, когда землю по утрам уже начал покрывать иней, газеты Лодзи, Кракова, Вроцлава и Познани опубликовали статью некоего журналиста Взбышека Пшеня, который писал о перспективах строительства тоннеля под Ла-Маншем, дабы связать две великих державы. Он столь изящно рассказывал читателю, что известная Трансeвропейская строительная компания, имеющая представительство во французском Кале, уже закупила все необходимое оборудование для маркшейдерских работ и выпустила акции достоинством в тысячу франков, которые вскоре появятся на биржах Европы. Затем приводил экономические расчеты, во сколько раз возрастет взаимный товарооборот, подешевеют перевозки и, наконец, сколько заработают акционеры. Здесь-то и начиналось самое интересное. Журналист, ловко манипулируя цифрами и экономическими терминами, доказывал порой не сведущему в финансовых делах читателю, что на каждый вложенный франк можно получить не менее десяти прибыли.

Польша бурлила. Все мужское население обсуждало новые европейские перспективы. Выждав момент, Ла Шарите открыл в вышеназванных городах брокерские конторы, предлагавшие всем желающим акции Трансeвропейской компании. В них тотчас хлынул поток желающих, акции приобретали даже отцы городов. Ни у кого и мысли не возникло, что они вкладывают деньги в воздух.

Наиболее осторожные вкладчики, как правило, сами занимающиеся торговлей или производством, отправились в Кале, дабы убедиться в истинности местонахождения компании и начале маркшейдерских работ. То, что они увидели, ничуть их не разочаровало. К тому времени в конторе было полно народу, все сновали со знанием дела, преисполненные собственного достоинства, земляные работы также начались – словом, придраться было не к чему.

Акции раскупались с молниеносной быстротой. Поляки были охвачены ажиотажем. Виконт же постоянно пополнял запасы «ценных бумаг» в Румынии, где по поводу Трансeвропейской компании и не слышали. Авантюрист, собрав приличный куш в Польше, даже за вычетом всех накладных расходов, перевел в Швейцарский банк кругленькую сумму, позволившую ему жить безбедно лет десять, не меньше. Но, как говорится, аппетит приходит во время еды, и он рос по мере поступления доходов. Ла Шарите планировал напечатать точно такую же статью в России, – куда вовсе не собирался возвращаться, – и отправить в качестве своего представителя Владимира Сазонова. Расчет был предельно прост: Владимир – из приличной семьи, с достойной фамилией известного отца, непременно обретет доверие московского общества. Ведь мало кому было известно, что Сазонов-старший лишил своего непутевого отпрыска наследства. Да и потом чадолюбие, настолько развитое в России, непременно приведет к тому, что известный издатель простит сына и вложит деньги в акции Трансeвропейской компании.

Вскоре Владимир отбыл в Москву в неизменном сопровождении Варвары, преисполненной гордости за своего любовника, в багаже которой лежали акции, специально напечатанные для России номиналом в пятьсот и тысячу рублей.

* * *

Расчеты Ла Шарите оправдались почти полностью: после выхода статьи о Ла-Манше в московских газетах деловые круги города забурлили точно так же, как и в Польше. Здесь на сцену вышел представитель Трансeвропейской компании – Владимир Сазонов, снабженный всеми необходимыми документами, подтверждающими его право по продаже акций как агента-брокера.

Он снял небольшую контору, дав во всех московских газетах адрес ее местонахождения, и к нему тотчас же потянулись желающие прикупить акции. Но Россия – не Польша. Нашего купца на мякине не проведешь. Подобное предприятие, как строительство тоннеля, было делом новым и необычным, но безусловно сулящим баснословные прибыли, и все же русский купец и фабрикант были осторожны: расходились акции по пятьсот рублей, но тысячи же спросом почти не пользовались.

Владимир срочным письмом сообщал Ла Шарите о возникших трудностях, и тот принял решение напечатать акции достоинством в сто рублей. Варвара же должна ждать виконта в небольшом приграничном румынском городке Сигету-Мармациеи, дабы затем осуществить их перевозку.

* * *

Слух о том, что сын известного издателя Сазонова открыл брокерскую контору, мгновенно облетел всю Москву. Достопочтенный лесопромышленник Уваров, припоминая свое непродолжительное знакомство с Владимиром в салоне госпожи Скобелевой, а также разговор с виконтом Ла Шарите о перспективах тоннеля, тут же отправился к нему в контору и приобрел акций на пять тысяч рублей. После этого примера постепенно потянулись члены лесопромышленной гильдии, также не мелочась на акции достоинством в пятьсот рублей. Даже банкир Лисовский прислал своего представителя из Петербурга.

* * *

После своего кратковременного заключения князь Рокотов отбыл в Лодзь в надежде встретить там свою возлюбленную Марию Шеффер. Но на всякий случай, опасаясь хитроумного и коварного виконта Ла Шарите, решил действовать осторожно. Он поселился в небольшой гостинице на окраине города, где начал прислушиваться к различного рода слухам и сплетням. Через три дня картина была ясна: внучка Бонапарта направилась во Францию с любовником, пан Кравчик женился на Саре Познанской, но самое главное – в Европе скоро наступит процветание благодаря тоннелю, проложенному под Ла-Маншем.

Князь Рокотов понимал, что его жалкие финансы на исходе, а поиск Марии во Франции требует средств: да и что он сейчас ей может предложить?! Он почти нищий!

Немного поразмыслив, отлично зная виконта, Александр решил направиться в Москву, где непременно появятся акции Трансевропейской компании рано или поздно. И вот тогда!..

Глава 7

Варвара удобно расположилась в купе первого класса. На перроне перед отправлением поезда ей показалось, что в толпе провожающих промелькнуло лицо мужчины, показавшееся ей знакомым. Но она никак не могла припомнить, где именно…

Она отогнала эти мысли: мало ли, где и кого она видела! – в конце концов она прожила бурную жизнь.

Неожиданно дверь купе распахнулась, вошел тот самый господин, имени которого Варвара не смогла припомнить. Он ослепительно улыбнулся.

– Сударыня, вы направляетесь в Москву?

– Да…

– Вот и я тоже. Румыния – слишком скучная страна. А этот маленький городишко, – он кивнул в окно, – как его там? – Сигету-Мармациеи, и вовсе – захолустье.

Варвара кивнула и неожиданно вспомнила: она видела попутчика в салоне госпожи Скобелевой, он ухаживал за Марией Шеффер! Вот так встреча!

Князь Рокотов понял, что женщина узнала его:

– Сударыня, мне кажется, мы с вами встречались у Елены Яковлевны Скобелевой! Не так ли?

Варвара не придала случайной встрече в поезде ни малейшего значения: чего в жизни не бывает, да и, кажется, князь – друг виконта.

– Именно там…

– Прекрасно, посему случаю надо выпить, я везу прекрасное венгерское.

Александр извлек бутылку вина из саквояжа.

– Вы путешествовали? – поинтересовалась Варвара.

– Да: Венгрия, Албания, Германия, Румыния. Я непременно расскажу вам о них.

Он ловко раскупорил бутылку, вынул из саквояжа походный набор джентльмена, два граненых стаканчика, и наполнил их вином.

– Итак! За встречу.

После второго стаканчика Варвара почувствовала, что пьянеет. Неожиданно князь подсел к ней и начал целовать в шею, грудь, губы… Что было дальше – все как в тумане…

* * *

– Пани, пани! Вам плохо?! – полицейский расталкивал прилично одетую женщину, сидящую на привокзальном перроне, рядом с ней стоял открытый саквояж. – Бедняжка! Неужто ограбили? – посочувствовал он.

Женщина с трудом открыла глаза: голова страшно болело, полицейский расплывался…

– Пани, слава Богу, вы очнулись! – обрадовался полицейский.

Женщина попыталась встать, но покачнулась и оперлась на блюстителя порядка:

– Где я?

– Пани, вы в Жмеринке! – сообщил полицейский.

– Как в Жмеринке? Я ехала в Москву? Почему в Жмеринке? – недоумевала женщина.

– Не знаю, пани… Наверное, вы вышли из поезда.

– Не может быть… Где мои вещи, – опомнилась несчастная и увидела открытый саквояж. – Меня ограбили! – она начала рыться в нем, но извлекла лишь паспорт.

– Позвольте, – полицейский ловким движением перехватил документы, – Варвара Григорьевна Зиновьева, так-так… Пройдемте в участок…

* * *

Дотошный жмеринский полицейский долго выяснял в участке все подробности дела: сопел и записывал перечень вещей, украденных у пострадавшей, та же диктовала с ходу, мол, украли: брошь серебряную, из кошелька двести рублей, не побрезговал князь даже серебряным маникюрным набором, про акции женщина, естественно, умолчала.

Полицейский все аккуратно записал со слов пострадавшей, затем вызвал секретаря, который составил словесный портрет вора, то есть князя. Одного не мог взять в толк блюститель порядка: отчего это князья такие пошли – больно мелко плавают: крадут у барышень по мелочам?

– Вы ничего не забыли сообщить мне? – еще раз поинтересовался полицейский.

– Нет, я все сказала.

– А этот Александр Рокотов, он действительно князь по происхождению, или это его уголовная кличка?

– Что вы! – воскликнула Варвара. – Конечно, он князь, никаких сомнений.

– Да, до чего аристократия докатилась! Упадок нравов, – констатировал полицейский, но все же в душе он сомневался правдивости слов пострадавшей.

На дневной поезд, идущий через Жмеринку на Москву, Варвара опоздала и направилась в ближайшую привокзальную гостиницу, где сняла номер на оставшийся рубль мелочью, которую Рокотов не выгреб из ее кошелька. Она оплатила номер и взяла ключи, дабы немного отдохнуть и собраться с мыслями.

Перед ее взором предстала убогая комната с выцветшими обоями и такими же неопределенного цвета портьерами.

– Да, мечта королевы! – съерничала Варвара по поводу «роскошно обставленных апартаментов». – Кровать наверняка кишит клопами, – она откинула покрывало и увидела белье сероватого цвета. – Ладно, переночую как-нибудь, придется не раздеваться. Но на что мне поужинать, позавтракать и купить билет?

Варя поправила волосы, припудрилась и отправилась в город на ближайший торг. Пройдя привокзальную площадь, она увидела рынок, где кипела жизнь: кто-то продавал, кто-то торговался во все горло, а затем покупал, она же воспользовавшись тем, что покупатель был сосредоточен на том, как подешевле выгадать, стянула пару тощих жмеринских кошельков: что поделать, пришлось вспомнить молодость.

После этого она приобрела билет до Москвы и пообедала в ужасном ресторане, но голод взял свое.

* * *

В Московскую брокерскую контору Трансeвропейской компании вошел солидный господин и обратился к клерку:

– Любезный, могу ли я видеть господина Сазонова?

– Конечно, сударь, он будет после двенадцати часов.

Господин усмехнулся в усы.

– Хорошо, тогда оформим все формальности без него. Каков сейчас наименьший номинал?

– Пятьсот рублей-с.

– Хорошо, для начала возьму одну акцию, – сказал господин, вынимая из портмоне ассигнацию достоинством пятьсот рублей.

* * *

Князь Рокотов вернулся в меблированную комнату, снятую им по прибытии из Румынии, и тут же сравнил приобретенную акцию в брокерской конторе с теми, что он украл из саквояжа доверчивой Варвары. Они были совершенно идентичны, разницу лишь составлял номинал: пятьсот рублей и сто.

Еще вчера Александр пересчитал свой улов: он составил примерно десять тысяч рублей акциями мнимой Трансeвропейской компании.

Дождавшись двенадцати часов пополудни, князь нанял экипаж и снова направился к Владимиру Сазонову. На сей раз его визит увенчался успехом, из небольшого кабинета вышел сам Владимир и тотчас узнал Рокотова:

– Князь! Рад вас видеть! Хотите приобрести акции?

– Возможно… – уклончиво ответил тот.

– Тогда чем могу быть полезен? – поинтересовался Владимир.

– Хочу приобрести акций на десять тысяч рублей!

Глаза Сазонова округлились, но, не растерявшись, он тут же предложил:

– Прошу ко мне в кабинет.

Князь удобно расположился в кресле напротив конторского стола Владимира.

– Не желаете ли коньяку? – поинтересовался тот.

Александр, памятуя о том, как обошелся с Варварой, вежливо отказался, и извлек из портмоне акцию компании номиналом в сто рублей.

– Посмотрите, Владимир… Вам знакома эта ценная бумага?

Сазонов взял акцию, покрутил ее и так и сяк, и никак не мог взять в толк: откуда у князя акция номиналом в сто рублей, если Варвара должна была привезти партию еще вчера, но, увы, пропала.

Сазонов вопросительно воззрился на гостя.

– Прошу вас объяснитесь, сударь!

– С удовольствием! – воскликнул князь. – Варвара должна доставить в контору акции номиналом в сто рублей, общей суммой на десять тысяч. Не так ли?

Обомлевший Сазонов, не ожидавший такой осведомленности князя, только кивнул.

– Так вот, буду краток: акции у меня. Если хотите их получить: подготовьте десять тысяч рублей, лишнего мне не надо.

– Да как вы смеете! Это воровство! Шантаж! – возмутился Сазонов.

– Называйте, как хотите! Не заплатите – дело ваше. Я продам их сам. Ведь они настоящие, не так ли?

Впервые Сазонов задумался.

– Да, они принадлежат Трансeвропейской компании…

– А вы уверены, что такая компания существует?

– Конечно, в Кале… – уже неуверенно ответил Владимир.

– Так вот, сударь, я знаю виконта Ла Шарите много лет. И с уверенностью могу сказать, что этой компании просто нет, она существует лишь в воображении ее мнимых акционеров. Если вы не заплатите мне десять тысяч рублей, то я выступлю с разоблачением в прессе, затем вами заинтересуется полиция.

– Но…но… У меня нет таких денег, – выдавил из себя Владимир чуть слышно.

– Не может быть. Я наблюдал за вашей конторой, по моим прикидкам у вас есть в наличии названная сумма. Разумеется, вы не храните ее здесь, это было бы легкомысленно. Вы арендуете ячейку в банке моего тестя господина Лисовского. Ведь он также имел неосторожность купить ваши бумажки?

Владимир понял, что попал в дурную историю: еще вчера отец приобрел у него три акции номиналом по тысячи рублей, он так радовался, что сын стал деловым человеком. В одно мгновенье все может разрушиться.

– Хорошо, я согласен. Едемте в банк Лисовского, – согласился Владимир.

* * *

Владимир вернулся в контору, его обуревали противоречивые мысли: «В конце концов кто такой – виконт Ла Шарите? Почему я должен страдать из-за него?» Он решил продать акции и не переводить деньги в польский банк на счет виконта, а попросту завладеть ими. Почему бы и нет? Раз виконт сам мошенник! Вряд ли он будет вмешивать полицию!