Текст книги "Музыкантша"

– Что делать-то будем?

– Да просто всё. Шофёра выманим из машины, нашего Игорька посадим. А там всё по плану. Делов-то всего ничего. Она сама в машину сядет, а там поминай, как звали. Один укол, и проспит до самого поместья, как невинный младенец.

– Здорово придумано. А я зачем?

– Подстрахуешь. Вдруг шофёр крепкий малый окажется? Да и ты её видел. Чтобы наверняка. А то ещё кого-нибудь украдём! Вот смеху-то будет.

– Ладно. Я всегда готов.

Мужчина встал со стула.

– До вечера.

– Бывай.

Когда Иваныч ушёл, сторож умылся, достал из старого шкафа джинсы и рубашку, и разложил всё это на кровати, покрытой ветхим покрывалом. Кряхтя, наклонился и вытащил из-под шкафа ботинки. Прошёлся по ним щёткой, придирчиво осмотрел свою работу, остался доволен и поставил ботинки возле двери. Потом завёл будильник, лёг на кровать и захрапел.

Машина, предназначенная для того, чтобы отвезти Анжелу после концерта в гостиницу, а затем в аэропорт, стояла возле здания Дворца культуры, где проходил концерт. Шофёр, молодой парень, слушал радио и зевал. Неожиданно кто-то постучал ему по стеклу. Мужчина, одетый в костюм с галстуком, выглядел очень расстроено.

– Привет! Ты занят? – Он умоляюще смотрел на парня.

Тот пожал плечами.

– Да не особенно.

– Помочь можешь? А то, кроме тебя, тут никого живого нет, я уже полчаса брожу, опаздываю, чёрт возьми!

– А что случилось-то?

– Да машина глуханула тут за углом. Как всегда, не вовремя. Ты дёрни меня, я заплачу. Штуку.

У парня загорелись глаза. Неплохо приработать штуку вот так, за здорово живёшь, тем более, что до окончания концерта ещё полчаса, потом слюни, сопли, поклонники и так далее. Да и за работу платят не сразу. А тут – живая штука! Он кивнул.

– Почему не помочь? У тебя трос есть?

Мужчина обрадовано закивал.

– Есть. Только машина там… – Он махнул рукой куда-то в сторону. – Я пойду, а ты за мной езжай.

– Окей. – Парень завёл мотор и медленно поехал. Во дворе, куда привёл его мужчина, было пусто и темно. Машина стояла возле бордюра мордой на выезд. Парень вышел из машины и подошёл к мужчине. Тот копался в раскрытом багажнике. Рядом стояли ещё два парня дюжего вида. Мужчина достал трос и облегчённо вздохнул:

– Нашёл, слава Богу! – а затем обратился к парню: – Ты садись за руль, чтобы руки не пачкать, а мы толкнём. Давайте, ребята!

Шофёр Анжелы уселся за руль, вставил ключ в замок зажигания, выжал сцепление и хотел надавить на газ, но тут чьи-то сильные руки зажали ему рот, и он почувствовал, как что-то острое и тонкое вошло в его руку. Он задёргался на сиденье, бешено вращая глазами, и пытаясь сопротивляться, но его хватило на пару взмахов руками. Потом он затих и осел на водительском сиденье, свесив голову на грудь.

Мужчина в костюме вытер лоб платком.

– Нормально всё, мужики. Проспит до утра. Серёга, вынесите его в тёмный уголок, и положите там. Очнётся, домой пойдёт.

Серёга, своим видом напоминающий чемпиона по бодибилдингу, стащил парня с водительского кресла, подхватил под мышки и отволок к раскидистому дереву, стоящему в углу заброшенного дворика.

Мужчина в костюме распоряжался возле машины.

– Игорек, ты сядешь за руль. Фуражку на глаза надвинь, чтобы не узнала. И поменьше языком тренди. Давай, заводи машину – и на место, концерт скоро закончится. Мы ждём тебя на повороте, остановишь машину и посадишь нас. Ну, всё, поехали.

Игорек сел за руль и вернулся на исходную позицию – ждать Анжелу. Она вышла, окружённая толпами с большим букетом цветов в руках. Игорек посигналил ей. Анжела открыла заднюю дверцу и села, бросив рядом букет. Машина плавно тронулась и поехала, быстро набирая скорость. Анжела задумалась и задремала. Когда очнулась, за окнами быстро пробегали деревья. Она слегка запаниковала.

– Куда мы едем? Мне в гостиницу нужно, вещи забрать. Вас что, не предупредили?

– Не-а. Я думал сразу в аэропорт. Да ладно, не переживайте, мы не далеко уехали. Сейчас развернёмся и обратно. – Машина сбросила скорость и начала тормозить. – Обождите секунду, в лес сбегаю. Я пока вас ждал, бутылочку колы выпил… – машина остановилась, и, к огромному изумлению Анжелы, задние двери с обеих сторон открылись, и два мужика зажали её между собой.

Она открыла рот спросить, что всё это значит, но один из них быстро воткнул ей в руку шприц. Тёплая волна прошлась по телу Анжелы, всё расплылось перед глазами и последнее, что она смогла уловить затухающим сознанием, был шум работающего мотора отъезжающей куда-то машины.

Очнулась Анжела уже в кровати. Кровать была просторной и мягкой, застеленной чем-то вроде перины. Лежать на ней было приятно и удобно, и Анжела снова закрыла глаза. В голове шумело, и ей трудно было сосредоточиться. Она пошевелила руками и ногами – всё было цело и невредимо, нигде ничего не болело. В первый момент ей даже показалось, что её всё-таки привезли в гостиницу, а то, что случилось в пути, было просто дурацким розыгрышем не в меру предприимчивых фанатов. Может, кому-то захотелось взять на память её трусики? Анжела опустила руку под платье – трусики были на месте. Она коснулась рукой шеи – колье тоже здесь. Всё это было более чем странно. Анжела с трудом встала и подошла к окну. Подёргала ручку. Окно было закрыто. Анжела посмотрела на улицу – за окном до горизонта простирался девственный лес. Из-за балкона не было видно того, что находится внизу, но место было Анжеле не знакомо. Она подошла к двери и так же подёргала ручку. Дверь стояла словно скала. Анжела побарабанила в неё кулаком, но ответа не последовало. Она осмотрела комнату. Обстановка былаявно очень дорогой. Кто-то не поскупился на расходы. Мебель была добротная, из массива дерева, бревенчатые стены украшены картинами и коврами. На туалетном столике напротив кровати стояло роскошное зеркало и кувшин для умывания. Анжела сполоснула лицо водой. Хотелось пить. Она ещё раз побарабанила в дверь, на этот раз для верности постучав в неё ногой. От удивления она не смогла даже испугаться как следует, гадая что случилось и зачем её сюда привезли? На это раз её зов был услышан. Дверь распахнулась, как по мановению волшебной палочки, и вошёл человек в домашнем халате. Ему было, вероятно, около шестидесяти лет, ухоженный, от него за версту несло дорогим парфюмом. Он закрыл дверь за собой на ключ, который положил в карман халата.

– Кто вы такой? – Анжела в упор рассматривала мужчину.

– Не спешите, дорогая. Вы – моя гостья. Вам, кстати, удобно спалось?

– Вполне. Только я не гостья, а скорее пленница.

– Названия не имеют значения. Всё это лишь слова, не более того.

– Оставим философию. Кто вы такой и почему я здесь?

– Вы здесь, моя дорогая, потому что я так захотел. Разрешите представиться – Альберт Львович. Фамилия моя вам ни к чему, она всё равно вам ничего не скажет. Вы можете не представляться, милая Анжелочка, вас знают все, кто хоть сколько-нибудь знаком с серьёзной музыкой. Признаться, очарован и покорён. Вчера имел счастье посетить ваш концерт. Браво! Божественная игра, даже я бы сказал – Дьявольская. У вас огромный талант, милочка, поздравляю!

– Я польщена, но это не отвечает на вопрос – зачем я здесь?

– Может, я так проникся вашей игрой, что не смог сдержать напора чувств и похитил вас?

– Не несите чушь! Похищение людей это преступление, и вам это должно быть прекрасно известно.

– Мне это известно, не нужно меня просвещать. В вопросах нашего законодательства мне известно очень и очень много. Ну, не будем вдаваться в ненужные подробности. Конечно, вы правы, и есть кое-что из-за чего вы сейчас здесь. Вы тут давеча могилки посещали на нашем кладбище. Убиенных Фёдоровых.

– Ну и что? Это запрещено?

– Да нет. Лично я уважение к покойникам только приветствую. Тем более, несправедливо замученных. Так вот, вы вроде родственницей их назвались, дальней. Это действительно так?

– Предположим, что так.

– Ну, если так, тогда слушайте, уважаемая родственница – этот ваш, с позволения сказать, ныне покойный родственник похитил у меня одну вещь, которую я вот уже почти двадцать лет не могу найти. Эта вещь мне очень дорога. Вы случайно не в курсе, где она может быть?

– Нет. Я совершенно не в курсе, простите. К тому же, если вы в состоянии сложить дважды два, то должны понимать, что когда они погибли, я была ещё ребёнком. И потом, надо признаться, что они мне совсем не родственники, это я просто сболтнула первое, что пришло в голову, чтобы сторож могилу показал.

– Вот как? Очень интересно. Зачем же тогда вы вообще пришли на эту могилу? Мне трудно вас понять.

– После концерта ко мне подошёл мужчина, мой поклонник. Мы поужинали с ним, и он рассказал мне одну историю. Про эту семью. Женщина была его подругой. История меня тронула, и я решила сходить на могилу.

– И это всё?

– Да всё.

– Вы хотите сказать, что, услышав из уст совершенно незнакомого человека историю, вы так впечатлились, что решили сходить на кладбище? Тогда ответьте мне на вопрос – вы всегда ужинаете со своими поклонниками?

– Нет. Практически никогда. Но это человек меня зацепил, он выглядел очень несчастным и одиноким. Мне захотелось немного поддержать его.

– Тогда ответьте на следующий вопрос – услышав некую историю с печальным концом, вы всегда отправляетесь на могилы её покойных персонажей? Всегда даёте сторожу кучу денег, чтобы он привёл могилу в порядок? Что-то здесь не срастается. Или вы мне врёте, или тут есть что-то ещё.

– Я человек искусства, мне нужно вдохновение. Меня вполне может тронуть печальная история, и мои действия могут быть неожиданными.

– Допустим. Вы что, черпаете вдохновения в могилах и кладбищах?

– Мне нечего больше вам сказать.

– Ладно, допустим, я вам верю, и всё это так, как вы говорите. Странно другое – их дочь тоже звали Анжелой, и она тоже играла на скрипке.

– Ничего странного. Меня, кстати, по паспорту зовут Ангелиной.

– Да нет, дорогая Анжела, это более, чем странно. И даже, более того, я думаю, что ребёнку в восемь лет можно многое внушить.

– Что же, например?

– Например, сказать, где тайник. Или передать место расположения тайника, зафиксированное на бумаге и наказать беречь эту бумагу как зеницу ока. Вариантов много.

– Это всё ваши домыслы. Я же сказала вам, что ничего не знаю. Я никогда не была знакома с покойными ввиду большой разницы в возрасте. Взрослые люди у нас не дружат с маленькими детьми.

– Да, только если эти дети – не их собственные. Покойник сбежал от меня туда, откуда я не смогу его достать при всём желании. Думаю, что он и правда там, где написано его имя, иначе вы бы здесь не появились. Хотя бы из чувства самосохранения. Часть меня очень хочет поверить вам и отпустить, но другая часть сомневается. И это, надо признаться честно, большая часть, увы.

– Меня будут искать.

– Разумеется, будут. Но вряд ли кому придёт в голову искать вас у меня. Я очень уважаемый гражданин в этом городе. Здравомыслящему человеку и в голову не придёт, что я связан с криминалом и похищаю людей. Это всё в прошлом. Так что вам крупно не повезло, милая.

– Ну и что вы собираетесь делать со мной? Вечно держать в этой комнате? Поверьте, если бы я знала, о чём вы ведёте речь, я бы, не задумываясь, вам это отдала. Мне оно ни к чему.

– Я сам ещё не решил. Вы так неожиданно появились, а потом всё так стремительно случилось, что я не успел придумать. Деяния покойника пока оставим в стороне, а вам пока придётся погостить у меня. Мне нужно время. У меня здесь есть театр и небольшой коллектив музыкантов. Они услаждают мой слух и слух моих гостей по вечерам. Вы будете жемчужиной моей коллекции. Если вы правильно отнесётесь ко всему, то будете жить, как у Христа за пазухой. Ни в чём не будете нуждаться. Смею надеяться, что вам даже понравится. У меня самая изысканная публика, уж поверьте. Вас оценят по достоинству.

– И что, я всю жизнь буду жить здесь? Пока не умру?

Альберт Львович рассмеялся, отчего тонкая кожа на его гладко выбритых щеках заколыхалась.

– Ну, конечно, нет! Потом я щедро награжу и отпущу вас. Нет ничего вечного. Тем более, что вы мой подарок, не забывайте.

– Что значит подарок? Я же не букет цветов.

– Вы много лучше букета. Букет быстро завянет, а вы будете цвести ещё долго. Человеку, который привёз вас сюда, я простил его долг и даже дал ещё денег.

– Однако. А что будет, если я буду вести себя плохо?

– Я тоже буду вести себя плохо. А вернее, я просто продам вас в Турцию или ещё куда. Самовлюблённому амбициозному шейху. Он отвалит за вас кучу денег, узнав, что вы ещё и музыкантша. Шейхи таких любят. Тогда вы будете услаждать его слух, а не мой. А днём развлекаться сплетнями в его многочисленном гареме. Может, он переспит с вами пару раз, а может, и нет. Но там вас точно никто и никогда не найдёт. Вот там вы и проведёте время до самой старости без всяких шансов выбраться. Ну, да что-то я разболтался не в меру. Сейчас вам принесут одежду, переоденьтесь, примите ванну, она вон за той дверью и спускайтесь вниз, поужинаем вместе. Пока вы всё это проделываете, вы немного спокойно подумаете и, думаю, поймёте, что собственно выбора, как такового, у вас нет. А мне пора. Пойду распоряжусь, чтобы накрыли ужин. Проголодался.

Он вышел из комнаты, и Анжела услышала, как в замочной скважине повернулся ключ. Через несколько минут в замке опять послышалось шевеление, и дверь открылась. Суровый на вид парень в форме, похожий на охранника, принёс пакет, молча положил его на кровать и удалился. Ключ в замке не повернулся. Анжела открыла пакет и осмотрела одежду, которую ей принесли. Там были джинсы, майка, мокасины и свитер, а так же комплект чистого белья. Всё отличного качества. Она скинула концертное платье и пошла в душ. С наслаждением встала под тёплые струи воды, намылила себя душистой пеной. Вымыла голову и посушила её феном, соорудив некое подобие причёски. Вышла из ванной и надела на себя всё, что ей принесли, справедливо рассудив, что истериками горю не поможешь. Потом постучала в дверь, и она тотчас отворилась. Тот же молодой человек в форме велел ей следовать за ним, и вскоре они очутились в просторной зале, где был сервирован стол. Молодой человек отодвинул Анжеле стул, и она села. Альберта не было, но спустя пару секунд и он появился всё в том же стёганом халате, усевшись напротив Анжелы. Им принесли тарелки, на которых лежало по большому куску мяса и паре отварных картофелин. На столе стояли грибы, квашеная капуста, солёные помидоры и огурцы. В кружках был налит напиток тёмного цвета. Анжела отхлебнула – что-то вроде браги. Альберт молча поглощал пищу, и Анжела последовала его примеру. Когда содержимое его тарелки исчезло, он откинулся на спинку резного стула и важно изрёк:

– Люблю простую пищу. Не выношу так называемых деликатесов, считаю их вредными для здоровья истинно русского человека. Всё, что вы видите на этом столе, получено здесь, в моём имении, путём ведения натурального хозяйства.

– Похвально.

– Рад, что вам тоже понравилось. Как вас называют близкие? Скажем, любимый человек, если таковой имеется?

– Ангел.

– Чудесно! Ангел… Чёрный Ангел… Неплохое сценическое имя. Вы будете выступать в маске и с крыльями. Чёрными, разумеется. Очень мистически… Как вам идея?

– Глупость и пошлость.

– Зря. Я ведь и обидеться могу.

– Обижайтесь. Мне всё равно.

– Вы подумали над моим предложением?

– Разве есть, над чем думать? Сами сказали – выбора нет. Не могу отрицать, что в моей ситуации сделать ничего не возможно. Во всяком случае, сейчас.

– Вы не только талантливая девушка, а ещё и умная. Я ценю это. К тому же вы привлекательны. В вас особенная красота. Очень утончённая, я бы сказал.

Анжела хмыкнула.

– Но я деловой человек, и ко мне приходят деловые люди. После того, как мы обсудим дела, наступает время расслабиться. Сегодня, я думаю, мы будем услаждать их слух. Я немногих привожу в это место, поймите. Здесь бывают только самые важные гости, перед которыми я не могу ударить в грязь лицом. Я полагаю, вы сыграете им сегодня. У меня есть небольшой… м-мм… коллектив музыкантов, девушек… Тоже скрипачки, по счастливому стечению обстоятельств. Настенька, правда, ещё на арфе играет, но это исключительно для избранных. Потом я вас познакомлю, и вы отрепетируете что-нибудь вместе. А пока сыграете в одиночку. Этакий мини-концерт. Ещё у меня есть театральная труппа, не помню, говорил я вам или нет? Они тоже сыграют, можете посмотреть. Я вам это разрешаю. Возможно, потом вам придётся участвовать и в театральных постановках.

– Я не актриса.

– Я не заставляю вас произносить монологи, милая Ангел. Вы будете играть на скрипке, если этого требует сцена. А сейчас можете отдохнуть. Вечером вам принесут скрипку – вашу скрипку – и сценические одежды. Вы спуститесь и сыграете нам. Только, прошу, без глупостей. Я этого не люблю. Оденете, что вам дадут и выйдите. Да, хочу предупредить сразу – если кто-то из гостей захочет познакомиться с вами поближе, не стоит фыркать и корчить из себя святую невинность. Это предусмотрено программой вечера.

– Вы хотите сказать, что если кто-то захочет переспать со мной, то он может сделать это без проблем?

– Да. Именно это я и хотел сказать. Вы правильно поняли.

– Вы кем себя вообразили? Господом Богом?

– Нет, детка. Я душевладелец. И сейчас вы та душа, которой я безраздельно владею. Ничего не поделаешь, таковы правила. Идите в комнату, дорогая. Я всё вам сказал.

Анжела удалилась в сопровождении того же верзилы в форме. Поворот ключа известил её, что она снова на привязи. Таковы правила… он сказал, таковы правила… – Анжела свернулась на кровати калачиком. Всё это она уже проходила. Мужчины диктуют свои правила, женщины подчиняются. Мужчины хотят, чтобы женщина им покорилась. Они хотят полного и безоговорочного подчинения. Они пытаются завладеть телом, в надежде рано или поздно получить душу, но такое случается не всегда. Анжела вспомнила Романа и почему-то Макса. Макс хочет стать богатым и известным. Только известность он собирается приобрести благодаря ей. Этот уже богат, к известности не стремится. Похоже, он и так довольно знаменит в деловых кругах. Он хочет просто получать удовольствие, хочет видеть зависть в глазах друзей и не друзей тоже. Он извращенец. Нравственный извращенец. Хотя, возможно, и физический тоже. Это она узнает уже сегодня вечером. Ждать недолго. Пусть сейчас будет, как он хочет. Надо просто выждать момент. Всегда надо выжидать момент. Они хотят терзать её тело? Что ж… Только им бы следовало знать, что времена иногда меняются… Анжела закрыла глаза. Стоит поспать. Она будет хорошей девочкой. Пока. Музыка, всё равно первична музыка… А тело… оно перетерпит.

Ближе к вечеру принесли «сценический наряд». Анжела хмыкнула. Он состоял только из чёрных пуховых крыльев и маски, закрывающей практически всё лицо. На ноги полагались туфли-лодочки на высоких каблуках, тоже чёрные. У Анжелы задрожали кончики пальцев, что было признаком приближающегося нервного перевозбуждения. В таких случаях полагалось принять таблетку, но таблетки не было. Анжела разделась и облачилась в принесённый наряд. То, что придётся выступать голой, нервировало и раздражало её. Она ощущала унижение, причём в самом худшем его проявлении. Если бы её избили или изнасиловали, она бы не чувствовала себя более униженной. От бессилия ей хотелось расплакаться, но слёз не было. Она поняла, что старый извращенец делает это специально, чтобы сразу сломать её, как фарфоровую куклу. Сломать, а потом собрать заново, заменив некоторые детали. Она взяла себя в руки. Это не самое страшное, что может случиться с человеком, подумалось ей.

Когда за ней пришли, она была полностью готова и отбросила стеснение и стыд. Дьяволу не свойственно демонстрировать страх. Он может только притвориться, что смирился и готов на всё, что угодно. Такова и она. Она услышала слабый шепоток, что это всего лишь роль, и ничего более. Когда роль закончится, всё вернётся на круги своя. Не стоит придавать этому слишком большое значение. Нагота это не позор.

Анжела очутилась в зале, где за столом сидели трое мужчин. Они были не молоды и с интересом уставились на неё. Анжела приложила скрипку к плечу. Альберт жестом остановил её.

– Разрешите представить вам нашу звезду – это Чёрный Ангел. Она божественно играет! – Раздались слабые хлопки.

Анжела провела смычком по струнам и извлекла первый звук. Звук постоял возле неё, потом оторвался и ринулся на сидящих за столом. Один из мужчин отпрянул, поражённый его силой. Звук ощупал его лицо и дал ему пощёчину. Затем он переместился под потолок и застыл там, чтобы в следующий момент снова обрушиться на слушателей.

Анжела играла полчаса, никто не прерывал её. Никто не ел и не пил. Когда она закончила, пару секунд стояла мёртвая тишина, взорвавшаяся громкими аплодисментами. Трудно было даже поверить, что несколько человек способны вызвать такой шквал. Анжела поклонилась.

– Браво! Браво Ангел! Я приглашаю тебя за стол. – Альберт подвинул свободный стул. – Выпей с нами, дорогая!

Анжела села и пригубила из бокала. Нагота её не смущала. Если похотливым самцам это нравится, что ж… Один из мужчин не сводил с Анжелы глаз. Он взял её за руку и хотел снять маску, но тут вмешался сам Альберт и остановил его.

– Не нужно этого делать, дорогой Игорь Петрович, Я же сказал вам – это Чёрный Ангел. Не стоит нарушать её инкогнито.

– Не буду! – Голос у Игоря Петровича охрип. – Я хочу этого Ангела.

– Бери. Наша Ангел – сама кротость. А мы пока побеседуем. Только не долго!

Игорь Петрович взял Анжелу за руку и потащил за собой. В глубине залы было что-то вроде ширмы, очевидно для тех, кому становилось невтерпёж. За ширмой стояла кровать, застеленная шёлковой простынёю. Игорь Петрович расстегнул брюки и велел Анжеле лечь на живот. Она подчинилась. Мужчина плюхнулся на неё сзади, больно хватая за бёдра. Потом он начал щипать Анжелу за ягодицы, явно стремясь причинить боль. Анжела молчала. Боль, медленно разливавшаяся по телу, доставила забвение и наслаждение. Анжела ощущала вопреки всему прилив сил. Мужчина вгрызался в её тело с новой силой, продолжая терзать его. Наконец он выдохнул:

– Ну, заори же, сучка! Заори! Не получается, стерва!

Анжела усмехнулась про себя и вскрикнула. Мужчина бешено завращал бёдрами. Анжела изловчилась и ударила его ногой в туфле в зад. Он охнул, и задёргался, упав на неё. Потом встал, натянул брюки и молча вышел, оставив Анжелу лежать. Она перевернулась на спину, встала с кровати и вышла в зал. Альберт напряжённо всматривался в неё. Она встала возле него. Он хлопнул её по заду.

– Умница, детка! Я доволен тобой, наш Игорек тоже. Иди к себе, на сегодня ты свободна.

Анжела взяла скрипку и, сопровождаемая охранником, пошла в свою комнату. Возле двери она обернулась и сняла маску. Ей хотелось унизить себя до конца. Приблизилась к парню и потёрлась об него.

– Ну, в чём дело? Они нам не помешают. Очень заняты собой.

Парень стоял, словно деревянный истукан. Анжела напирала, и он выдавил:

– Меня не интересуют девушки…

Анжела подняла бровь.

– Вот как? А так? – Она схватила его ширинку руками и сжала. К её великому ужасу, рука натолкнулась на пустоту. Анжелу бросило в пот. – Прости… – Она проскользнула в комнату и услышала поворот ключа.

Евнух. Парень – евнух. Интересно, он был такой или это сотворил Альберт? Анжела устало опустилась на кровать. Что здесь происходит? Почему именно она попала сюда? В чём высший смысл? Может, в том, что именно она призвана исправить ситуацию? ОН ничего не делает просто так, она давно это поняла. А поняв, успокоилась. Зло должно быть наказано, и если именно она орудие возмездия, пусть так и будет.

Утром всё тот же парень принёс Анжеле завтрак, и она сделала попытку завязать с ним разговор.

– Тебя как зовут? Это можно узнать? – Анжеле было немного неловко за вчерашнее поведение, но она не представляла, что теперь можно сделать, чтобы загладить вину.

– Рашид.

– Чудно. А я – Анжела. Ты давно тут работаешь?

– Я тут живу. Хозяин спас мне жизнь, и я ему всем обязан.

– Кастрировал он тебя тоже сам? Или так и было?

– Так было нужно. Это плата за спасение. Я сторожу девушек.

– Тебе не кажется, что плата слишком велика?

– Нет. Жизнь дороже. Вам не понять.

– Откуда ты знаешь? Может, мне как раз и понять. Он изуродовал тебя, лишил будущего, а ты делаешь из него героя.

– Если бы это было можно, я бы убил вас за эти слова. Но мне нельзя. Если вы ещё хоть что-нибудь скажете, я вынужден буду доложить хозяину, и он накажет вас.

– И как же?

– Вам лучше не знать. Мне жаль вас, вы хорошо играете, я слышал… Мой вам совет – лучше слушайтесь его.

– Спасибо и на этом. Я приму к сведению. – Анжела принялась за завтрак. Парень не то, чтобы напугал её, но заставил задуматься. – Кстати, а что мне можно делать? Я хочу подышать свежим воздухом…

– Я скажу хозяину, он сам решит.

– Скажи.

Рашид развернулся и вышел, заперев Анжелу как обычно. Она легла на кровать и накрылась одеялом. Ей пришлось прождать так некоторое время. Мысль, что теперь она полностью зависит от капризов полубезумного старика, ввергла Анжелу в ужас. Вдруг придётся так провести целый день? А потом ещё и ещё? А потом она потеряет счёт дня, неделям, месяцам… Она будет есть, спать, играть обожравшимся упырям… Потом она надоест Альберту, и он продаст её. Или убьёт. Рано или поздно случится одно из двух. Анжела была близка к истерике. Её сознание металось из крайности в крайность – от «всё будет хорошо» до «жизнь закончилась».

Альберт пришёл ближе к обеду. Он сел на кровать, довольно улыбаясь.

– Ты умница, девочка! Всё прошло отлично. Я не сомневался, что ты поймёшь меня как надо.

– Мне хочется прогуляться.

– Я понимаю тебя, но пока, увы, ничего не получится. Ты должна завоевать моё доверие. Это не так просто.

– Ну, хоть во двор мне можно выйти?

– Не будь такой назойливой, дорогая. Я же сказал – нет. Но ты не будешь особенно скучать. Сегодня я познакомлю тебя с твоими подругами. Вы будете играть вместе. Это чудные девочки, уверен, они тебе понравятся. Одевайся, Рашид проводит нас. Там, в шкафу, чистое бельё. Не беспокойся, твои драгоценные ручки не огрубеют от непосильной домашней работы.

Анжела оделась, и они вышли, прошли по извилистому коридору и вошли в просторную комнату. В комнате находились две девушки, одетые в старинные русские наряды. Анжеле показалось, что они очень молоды, лет так двадцати, не больше. Они испуганно уставились на Альберта, явно ожидая подвоха. Но Альберт расплылся в широкой улыбке.

– Вот, мои драгоценные, ваша новая подруга. Она играет на скрипке. Сообразите что-нибудь вместе. Её зовут Ангел. Чёрный Ангел. У вас теперь трио. – Альберт посмотрел на Анжелу. – А это Настенька и Полина. Милые девушки. Я разрешаю вам порепетировать вместе. Поболтайте тут без меня, но только без глупостей. В воскресенье будет спектакль, я хочу, чтобы вы там играли. Вам всё понятно? – Девушки дружно закивали. – Вот и славненько. Ладно, я пойду, чтобы вас не смущать. – Он вышел из комнаты.

Настя с Полиной явно испытывали неловкость. Настя была крупной дородной девушкой с толстой русой косой – настоящая русская красавица. Полина была рыжей, с кудрявыми волосами, похожая на херувима с круглым детским личиком.

– На чём вы играете? – Анжелу начала тяготить затянувшаяся пауза.

– Я на арфе и скрипке, а Полина на скрипке. Мы учились в консерватории. – Настя была побойчее подруги.

– А сейчас? Бросили?

– У нас контракт с Альбертом Львовичем. Мы хорошо получаем.

– Вы здесь живёте?

– Да. Таковы условия контракта.

– И вы не покидаете этого дома?

– Нет. Пока не кончится контракт. Вы тоже здесь по контракту?

– Он меня похитил.

– Похитил? Этого не может быть. Альберт Львович очень порядочный человек. Его очень уважают… – Настя подавала Анжеле знаки, чтобы она замолчала. – Давайте лучше репетировать. У меня есть ноты. Мы можем выбрать произведение и разучить его.

– Я всегда играла соло.

– Это не страшно. Думаю, у нас получится. Пойдёмте, выберем что-нибудь подходящее. Полина, иди ближе! – Настя помахала Полине, съёжившейся в углу, и девушки склонили головы над нотами. Настя приблизила своё лицо к Анжелиному и тихо прошептала: – Молчите, прошу вас… здесь везде камеры… – и уже громче добавила: – Думаю, вот это подойдёт! – Она ткнула пальцем в концерт для скрипки и повернулась к Анжеле: – У вас будет главная партия. А теперь за инструменты!

Анжела бросила взгляд на ноты и провела смычком по струнам. Скрипка отозвалась тихим стоном. Сыграла небольшой отрывок. Потом вступили Настя и Полина. Они играли весьма недурно. Порепетировали с полчаса, а потом отложили инструменты в сторону, чтобы поделиться впечатлением. Полина восхищённо смотрела на Анжелу.

– Ты и правда Ангел. Мне никогда не стать такой…

– Здесь мы все одинаковы. Ты прекрасно играешь. И Настя тоже.

– Ах, зачем вы нам льстите! Хотя думаю, что это здесь не очень важно.

Анжела внимательно посмотрела на Полину.

– Я тоже так думаю. Ну, давайте ещё поиграем!

Девушки послушно взялись за инструменты.

Альберт появился в комнате внезапно, как чёрт из табакерки, в самый разгар репетиции.

– Достаточно на сегодня! Идите вниз, в кухню. Обед готов. А ты, дорогая Ангел, иди к себе.

В комнате он довольно грубо схватил Анжелу за руку, бросил на кровать и злобно прошипел:

– О чём это ты, милая? Кто тебя похитил? – Он ударил Анжелу по щеке. – Я запрещаю тебе разговаривать с ними о чём-либо кроме фуг и прочей ерунды! Я сломаю тебе пальцы, стерва, если услышу хоть ещё слов из твоих поганых уст! Я пока, заметь – пока, берегу тебя! Пока ты мне не надоела. И в твоих интересах не надоедать мне как можно дольше. Но это тебе так просто не пройдёт. Есть преступление, есть наказание. Вечером я на твоих глазах накажу нашу нежную Полину! Из-за тебя. Я хочу, чтобы ты знала, до чего довёл твой язык. Я хочу, чтобы вы ненавидели друг друга. Я хочу, чтобы ты видела, как она страдает из-за тебя.

– Вы можете наказать меня.

– Нет. Это было бы слишком просто.

Анжела приблизилась к Альберту и заглянула к нему в глаза. Её очи, чёрные, как омуты желаний, вобрали в себя бесцветные глазки Альберта, и он опустил взгляд.

– А почему вы думаете, что я буду уж так страдать? А может, мне это доставит удовольствие?

Альберт вздрогнул, и Анжела поняла, что он оказался не готов встретиться лицом к лицу с настоящей страстью. Звериным чутьём Анжела уловила, что в нём возник страх. Маленький, совсем крошечный, но всё же страх. Это порадовало её. Она подвинулась к Альберту ещё ближе, но он отпрянул от неё. Анжела засмеялась. Это разозлило Альберта, и он выкрикнул:

– Хватит веселиться! Дрянь! Ты сегодня останешься без обеда!