Текст книги "Ангел, архангел, архай"

Язык Рахманинова есть язык Духа Времени, язык Архангела Михаила (одновременно являющегося Народным Духом России), несущего в мир весть о Христе.

Советские же «песенники», урвав у русского гения интонацию-другую, попросту злоупотребляют близкими русской душе ориентирами: иллюзия «близости» оказывается реальностью невозможного. Советские «идеалы», ради осуществления которых были загублены десятки миллионов человеческих жизней, есть тот язык, на котором говорят к человеку демоны. И сами люди, с их энтузиазмом и беззаветной преданностью делу, оказываются лишь механическими оттисками этого демонического механизма.

5. Судьба как самотворчество.

Культура «сегодняшнего дня», какой ее делает повсеместное стремление к материальному благоденствию, неизбежно упускает из виду на первый взгляд невинное, но по сути грозное обстоятельство: возможность уже сегодня, при всем хаосе общественных и международных отношений, самостоятельно влиять на свою судьбу. Все те «неизбежности» и «исторические необходимости», на которые обычно ссылается, например, политический комментатор, заранее пожиная славу от своих умных речей, в действительности значат не больше, чем рассуждения синоптика о погоде: оба не знают, о чем говорят. Что, к примеру, имеет в виду тот или иной «специалист», утверждая, что в таком-то месте на земле налицо «нарушение прав человека» или даже «геноцид собственного народа»? Как бы тревожно не звучали подобные слова, им оказывается грош цена, если произносящий их не удосуживается разобраться в себе самом: что же на самом деле происходит. И это сделать не так уж трудно, достаточно отвлечься от собственных личных обстоятельств и поставить себя на место того, о ком идет речь, «стать» на какое-то время им, проникнуться его переживаниями, и познавательный эффект окажется тут же налицо: из «внешнего» событие становится «внутренним». Способность к сопереживанию, какой мы видим ее сегодня, далеко не всегда прогрессирует вместе с жизненным опытом человека. Как раз наоборот, «опытный» и «бывалый» меньше всего заботятся об удобствах других, будучи о них не слишком высокого мнения и имея на то свои основания. Как раз это и склонны называть «жизненным опытом», ссылаясь исключительно на те неприятности, которые каждый так или иначе переживает в своей жизни. Странствующий в пустыне Иисус, увидев разлагающийся труп собаки, сказал, что у животного прекрасные белые зубы, хотя его спутники увидели только отталкивающую картину смерти. И это как раз самое трудное: видеть даже в своем враге что-то хорошее, по-человечески ценное, «любить своего врага». Как раз этот момент следовало бы включить во всякую систему воспитания: учиться одолевать в себе врага. Для большинства людей это пожелание остается сегодня утопическим, то есть буквально «не имеющим нигде места». Так оно в самом деле и оказывается, если искать исключительно вне самого человека, во «внешнем», так сказать, мире. В самом же человеке, в его душе и духе, в его переживаниях и устремлениях, может быть найден не существующий больше нигде просвет: некая точка равновесия между неизбежным эгоизмом жизни и страхом смерти. Это равновесие есть обретение в себе Христа, и достигается оно в момент понимания любви как ведущей и неизбывной космической силы: в этот миг человек отпадает от сил зла.

Однако политический комментатор вовсе не склонен считаться с подобными «пустяками», куда важнее сослаться, например, на сегодняшние цены на нефть, на «расстановку сил в регионе», на «международные обязательства» и т. д. При этом ни один из принимаемых в расчет критериев не проистекает из интимно данной каждому человеку связи с духовным миром: все это критерии рассудка. А там, где непосредственное созерцание, интуиция, подменяется автоматизмом рассудочных формул, футурология «утопии» тут же становится противоречащей мировому порядку вещей «антиутопией», осуществление которой привязано исключительно к «миру сему».

Сегодняшняя «антиутопия» является ничем иным как принявшей глобальный характер американской мечтой. Это мечта о благоденствии, и с нею связано то «переустройство мира», которое не считается ни с духом того или иного народа, ни с духом личности. Американизм выступает сегодня как «демократия вообще», как некий образец «народовластия», гарантирующий каждому «свободу предпринимательства». И в самом деле, «предприимчивость» американизма впечатляюща: от СОИ до кока-колы. С этой мечтой рождаются целые поколения и проживают жизнь, веруя в то, что американизим и есть дух времени. И тот, кто судит об этом с позиций «мира сего», добросовестно приводя опирающиеся на «достижения современной науки» доводы, тот попросту вычеркивает себя из числа искателей истины: судить о духе времени можно лишь с позиции духа. А так, как судят, к примеру, о душе американсткие «специалисты» – душа весит ровно три грамма! – можно легко «досудиться» до полного отрицания духа как объективно существующей реальности. И дело обстоит именно так: американизм есть феномен глобального духоотрицания. И существует поэтому глобальная опасность избежать в дальнейшем земном развитии всего того, что ведет человека к одухотворенности через самопознание.

Решающей закваской «американской мечты» стали основанные около трехсот лет назад масонско-иудаистские «ложи», в которых и была выработана идеология «американского образа жизни»: деньги, успех, влияние. Сегодня эти «ложи» владеют политическими, информационными, культурными, экономическими и военными рычагами, настойчиво распространяя свое влияние по всему миру: мир стремительно ягвеизируется, подчиняя глобальное развитие принципу «благоденствия о мира сего». При всей своей внешней привлекательности (повышение уровня жизни, доступность здравоохранения, гарантия грамотности и т. д.) такое «благоденствие», не включающее ни в одну из своих программ «пункт» духовного развития личности и в целом индивида, не стоит того, чтобы ради него «клались на рельсы» человеческие жизни. В целом вся концепция «материального благоденствия» носит откровенно антихристианский характер: вместо устремленного к самопознанию духа человек становится «потребителем». Стратеги «американской мечты» ревниво следят сегодня за теми духовными инициативами, в которых человек стал уже на путь самопознания, и это прежде всего антропософия. Здесь масонская «мудрость» неизбежно впадает в банальнейшую из всех ариманических иллюзий: масонам кажется, что они «могут перехватить инициативу». Оставаясь при своих эгоистически-групповых, внеиндивидуальных принципах, масоны никогда не войдут в область эволюции духа, зато строить всевозможные препятствия другим на этом пути они большие мастера (сегодня все важные мировые события «внешней истории» направляются ими). Характер масонской слепоты таков, что никто из них, включая «высокоградусных теоретиков», не в силах распознать сути человеческой свободы: она дается каждым самому себе, поэтому и «отнять» ее невозможно, если она уже есть. Вот почему «властители мира» призывают «бороться за свободу с оружием в руках», заодно считая большие деньги и «отлавливая» незрелые души для «укрепления своих рядов».

Когда некоторое время назад весь мир был свидетелем более чем увлекательного «шоу» нещадных бомбежек Югославии, полностью разрушивших до этого цветущую страну в центре Европы, никто не упрекнул американское правительство и НАТО тв целом в чудовищности содеянного. То ли шок оказался слишком большим, то ли было как-то «не до этого» (в связи, например, с навязанной теми же масонами «перестройкой» в России), но факт остается фактом: к США и к НАТО никто не предъявил никаких претензий. В результате на руинах благоденствующей европейской страны оказались искусственно построены «национальные княжества», больше уже не играющие в мировой политике никакой роли, а то, из-за чего формально начались бомбежки, оказалось на практике интернационально-криминальной группировкой «албанцев», торгующих по всей Европе наркотиками, оружием, незаконно «донированными» человеческими органами и фальшивыми паспортами. Эта чудовищная «победа» американцев не послужила с тех пор никому уроком: напротив, по отработанному уже сценарию («помощь населению, угнетенному диктатором») проводятся все последующие «телевизионные шоу», с той лишь разницей, что показанная крупным планом деталь становится все более и более циничной и отталкивающей (надевание петли на шею бывшего правителя Ирака, голые военнопленные и т. п.). И даже после того, как стало ясно, что повод для бомбежек Ирака был выдуман англо-американскими «стратегами» и на скорую руку приправлен «борьбой против диктатуры», даже тогда никто не призвал американское правительство к ответу (если не считать показательного судебного фарса над Т. Блэром). В точности то же самое американцы проделывают сегодня в Ливии, куда их влечет запах «большой нефти», и вот уже вся Европа поторапливается с «Красным крестом» и супербомбардировщиками, и снова призыв «за демократию» заглушает несмелый и как бы даже «незаконный» вопрос: но какая от всего этого польза лично мне?

Пользы от этого ни одному человеку в мире нет. О вреде же речь не идет по причине слишком больших, как материальных, так и моральных, потерь. Но масонские силы, незримо расквартированные повсюду в мире, получают от американских войн огромное, хотя и насквозь ложное, удовлетворение. Эти силы безымянно возглавляют военный совет НАТО и Совет Европы, председательствуют в ООН, мобилизуют еще до начала войны Красный крест и Врачей без границ, замораживают банковские счета, шпионят и патрулируют в интернете. У этих сил есть только одно назначение: ослабить всеми способами самоопределенность личности. Первое, о чем могла бы поведать миру «американская мечта», это как раз регламентация личности законом, являющимся пародией на законы развития. Не познавая их сути, которая обретается только в духе, американский «мечтатель» взращивает законы на своей, американско-масонской почве, которая является к тому же индейской и именно в силу этого пропитана материалистически односторонними представлениями о смерти. Говоря об американской физической телесности, Рудольф Штейнер совершенно определенно утверждает, что все, кто живет достаточно долго в Америке, становятся индейцами, с их характерными телесными особенностями. Иными словами, индейцев истребили, но сами ими же и стали. И именно в западной, «индейской», цивилизации еще со времен «великого атлантического потопа» укоренилась наиболее примитивная религиозная практика (соответствовавшая крайне отсталому мышлению этого «западного» населения): материалистический, ариманический по своей сути, культ Таотля, напрямую связанный с технологиями истреблением в человеке духовных задатков и практикуемый в чрезвычайно извращенных мистериях с человеческими жертвоприношениями. Суть этого культа в том, чтобы навсегда лишить человека возможности повторных жизней на земле: это культ духовной смерти. Параллельно этому развивается своего рода «наука», изучающая механическую сторону смерти и овладевающая процессом изъятия из живого его духовного содержания, на основе чего становится возможным построить такое общество, члены которого уподоблены легко управляемым бездушным механизмам. Это и есть тот самый «коммунизм сынов солнца», с которым связано так много легенд о «золотом обществе» инка и майя. И несмотря на то, что культ Таотля был исторически побежден (путем прямого вмешательства сверхчувственных сил примерно в то же время, когда жил Иисус), отголоски его наблюдаются еще и сегодня, например, в Мексике, где с телами умерших проделывают весьма шокирующие воображение манипуляции. Сама американская природа, с «расквартированными» в ней духовными сущностями, развивает в человеке такие силы, которые действуют преимущественно на рассудок, и можно «уйти далеко», если этого не замечать и сознательно не развивать созерцательное мышление (так, И. Бродский, переселившись в США, стал называть свою поэзию «бизнесом», а русский язык, благодаря которому он и состоялся как поэт, назвал «языком рабов», что конечно же соответствует пожеланиям доброжелателей-масонов).

Исповедуя не дух, но материальное благоденствие, ариманическим становится в Америке и то, что формально считает себя «христианским», тем самым затрудняя понимание истинной, космической сути Христа. Не потому ли так настойчива американская пиарность «космических экспедиций», с неизбежно прибивающейся к ней индустрией «компьютерных космических войн»? Тут важно одно: «заменить» духовный мир, частью которого перманентно является человек, ариманической картиной «научно» познаваемой Вселенной (к примеру, концепцией Большого взрыва).

Еще со времен культа Таотля индейская Америка была для всего остального мира тем местом, откуда потенциально могла бы распространиться крайне извращенная мистериальная практика «механизации» живого. Древнему жреческому государству майя недостаточно было своего локального «процветания»: откровенной целью его правителей была эскалация «культуры Таотля» по всему миру, в связи с чем постояннов велись жестокие истребительные войны с соседями. Сделать мир инфантильно-счастливым, суггестивно обрабатывая его «золотыми идеями», подлинный смысл которых тщательно скрывается. Это ли не сегодняшняя американская масс-медиа фата-моргана?! Антиутопичность ее заключается именно в том, что, нисколько не следуя духу времени (который есть дух Архангела Михаила), американская «мечта» всецело подчинена отставшему ариманическому духу личности, сталкивающему американское и мировое развитие в колею «мира сего». Существует бесконечное множество соблазнов, заставляющих человека поверить в эту «мечту» и самому стать к «конвейеру» благоденствия: рассудок сегодня гораздо сильнее воображения. И если говорить о частностях, обходя при этом какие-либо политические доводы, то достаточно указать на тот способ, каким умерщвляют в американских тюрьмах приговоренного к смерти: ему просто вкалывают «крысиную дозу», вполне гуманно позволив перед этим «в последний раз пообедать». Там, где «гуманизм» регламентирован категориями рассудка и не допускает никакого сверхчувственного «отсутствия» человека, бегства вон и прочь, там неизменно правит смерть в своей механической «необратимости», и это – необратимость насилия.

Когда американцы начинали югославскую войну, существовало множество способов решить мирно конфликт между правительством С. Милошевича и так называемыми «бунтовщиками», но все эти способы тщательно избегались, между прочим, на виду у всего мира, пока наконец ситуация не «созрела» настолько, что Америке «пришлось» начать бомбардировки. Потом, представ перед «интернациональным судом в Гааге» в качестве «военного преступника», С. Милошевич заикнулся было о том, что ведь военными преступниками являются НАТО и США, но «вовремя» получил «дозу» лекарств, от чего и умер. И всякий раз, когда в натовской Европе встает вопрос «бить или не бить», он решается на основе совершенно неверно сформулированной дилеммы: либо «со всеми», либо «против всех». Ни одна западноевропейская страна не имеет сегодня возможности принимать «самостоятельные» политические решения: в Европе нет больше независимых государств. Достаточно было одного телефонного звонка из Вашингтона, чтобы норвежское правительство послало в Ливию свои бомбардировщики (на что за один только месяц было истрачено шестьдесят миллионов долларов), при этом обойдясь без единой правительственной консультации или официальной встречи. Дело поставлено натовскими масонами так, что всякое нежелание участвовать в «общем мероприятии» автоматически означает «нанесение вреда Европе», по крайней мере, это вызывает «недоумение» (как в случае с отказом Германии бомбить Ливию) у «специалистов». При этом «мировое масонское правительство» убивает сразу двух зайцев: обеспечивает себе доступ к ресурсам сырья, прежде всего, нефти, и ослабляет Европу в целом (к примеру, «законно» наводняя ее миллионами беженцев). Главное для «мирового правительства» – не допустить духовного союза Западной Европы, прежде всего, Германии, и России: ради этого были задуманы и осуществлены две мировые войны, заквашены всякого рода «перестройки». Но даже при всей своей эффективности, эти «мероприятия» по удушению духа Европы, который является наследием передовой арийской культуры, восходящей к древнеатлантической мудрости, – эти ариманические натиски неизбежно разбиваются об индивидуальность. Так, в ходе югославской войны в Норвегии нашелся один человек, писатель Кай Скаген, который заявил в газете «Дагбладет», что ему стыдно за свою страну и что он полностью исключает себя из какого бы то ни было «участия» в югославском погроме.

Этот интересный факт остался, само собой, без внимания, хотя уже тогда можно было бы заключить, что при всей сегоднящней неразберихе и «завязанности» каждого на интересах остальных, один «отдельно взятый» человек может противостоять, если надо, всему миру. Даже если истина становится достоянием лишь небольшой группы людей, она не перестает быть истиной, как бы «недемократично» это не звучало. Общность мнений только тогда может оказаться реальностью, когда каждый в отдельности приходит к истине через самопознание, в духе: никакой иной общности между людьми быть не может.

Американо-масонская антиутопия диктует такой порядок вещей, при котором сознательно истребляется связь отдельного народа со своим Народным духом, с ведущим этот народ Архангелом. На место народного Архангела принудительно ставится отставшее ариманическое существо, никоим образом не заинтересованное ни в эмансипации личности, ни тем более в усвоении личностью основ созерцательного мышления. Американизм выступает сегодня в откровенном противостоянии духу времени: михаэлическому космополитизму в его истинном смысле, объединяющему людей в творческом импульсе одухотворенности, в импульсе Христа. Весьма показательно, что «американские войны» совпадают по времени с всплеском исламистских движений, ведомых активизировавшимся в 1998 году «солнечным демоном» Соратом: и то и другое призвано дать «окончательное решение» вопроса о сущности человека, так, чтобы «раз и навсегда» привязать человеческое развитие к материальному миру. Человек, поставленный вне связи с духовными иерархиями, предоставленный одному лишь земному развитию и потому обреченный на истребление как вид и как космическая сущность, эта картина равно удовлетворяет как почитателя Аллаха, так и американиста, связывающего будущее человечества с наличием запасов нефти и развитием супертехнологий. Эта «встреча» двух внешне противостоящих мировых течений, американизма и мусульманства, происходит всякий раз, когда у человека «отбирается» его дух: втиснутый в прореху между наступательным материализмом арабизма прошлого и атакующей манипулятивной технологической «обеспеченностью» будущего, человек добровольно слагает с себя всякие обязательства перед своим Я.

Именно Я-культура, истинная культура Европы, сознательно достигаемая каждым в отдельности, своим, индивидуальным, неповторимым способом, и есть сегодняшний дух времени. Это дух Архая Михаила, михаэлический импульс, воздействующий непосредственно на силу мышления. И характер воздействия этого импульса таков, что рассудочное, мозговое мышление постепенно уступает место мышлению созерцательному, в котором задействованы свободные от физического тела силы души. Это и есть та свобода мысли, о которой так много и путано говорили на протяжение веков философы. Это мышление активно, в отличие от пассивной обусловленности рассудка структурами мозга. Следуя михаэлическому импульсу, человек буквально «берет мышление в свои руки», формируя свои мысли из себя самого. В этом созерцательном, михаэлическом мышлении нет и не может быть никакого места заранее готовым конструкциям: все в нем подвижно, деятельно, живо. Его идеалы высвечиваются в интуиции истиной, его законы начертаны на небесах: это законы Логоса. Мысля активно, михаэлически, человек подступает вплотную к реальности духовных иерархий, тем самым деятельно участвуя в формировании собственной судьбы. Как раз этому и противится демоническая «культура анти – Я», выступающая на поверхности событий в антиутопиях американской глобализации, китайско-японского «трудового лагеря» или «всемирного халифата». Пассивное, анти-Я мышление не располагает никакими средствами выхода за пределы рассудка и строит поэтому бастионы стереопипов и догм, охраняя тем самым свои «священные рубежи»: оно не терпит инакомыслия. Более того, пассивно, рассудочно мыслящий не мыслит сам, но располагает лишь инструментально готовым, мозговым, передаваемым по наследству аппаратом. Поэтому вопрос о духе времени ставится сегодня так: либо человек активизируется душевно и развивает в себе самом внутренние силы, позволяющие ему «подняться над собой» к Самодуху, либо человек полностью полагается на «костыли» рассудка и имеет дело лишь с отражением в мозгу мыслительной реальности (но не с самой этой реальностью). В сущности, нежелание внутренней, душевной работы, активизирующей индивидуальное Я в направление мирового Я, в направление Христа, есть отличительная черта того «благоденствия», в котором человек «упрощается» до физического тела и прилагающихся к нему инстинктов. Рассудочный, материалистически ориентированный индивид, вооруженный передовыми технологиями и демократическими идеями, это, по сути, человек прошлой эпохи, продолжавшейся вплоть до последней трети XIX столетия. Это эпоха Базарова, эпоха духовного нигилизма и великих естественнонаучных открытий, эпоха национальных государств и вторжения в человеческую историю «бесов». С духовно-научной точки зрения, человек этой эпохи был преднамеренно изолирован высшими иерархиями от осознания посылаемых ему духовных импульсов и не мог ими руководствоваться. Люди в большинстве своем оказались как бы «освобождены» от всякой религиозности, сохранив лишь внешнюю сторону церковных обрядов, и среди философов не оказалось ни одного такого, кто был в состоянии взять за основу своих построений не идею, не волю, не материю, но покоящийся на себе самом мыслительный процесс (это впервые сделал Рудольф Штейнер в своей «Философии свободы»). Преднамеренность же высших иерархий состояла в том, чтобы дать человеку возможность быть всецело предоставленным самому себе и своему рассудку, дабы развить этот рассудок до предела. Спрашивается, зачем? Затем, что, развивая рассудок и тем самым тонкие мозговые структуры, человек подготавливает себе инструмент для будущего понимания духовно-научных истин. Таким образом, параллельно развитию естествознания, над физическим телом человека совершалась подготовительная работа, и эти изменения тонких мозговых структур были включены в поток наследственности. Люди стали гораздо умнее, чем были, к примеру, во времена Леонардо да Винчи, но ум этот – всецело рассудочный. Та мудрость, которую несут навстречу человеку высшие иерархии, оказалась на протяжение нескольких столетий «преобразованной» в телесность мозга. Но воспользоваться этой весьма совершенной телесной структурой может лишь тот, кто стремится к этому сознательно, постигая на пути самопознания азы созерцательного мышления. Поэтому ситуация сегодня такова: мало иметь, надо еще мочь. Это и есть задача новой, сегодняшней михаэлической эпохи: научиться мочь. И пока к этому не приходят, например, политики (а они-то придут к этому в последнюю очередь!), в мире будут совершаться все более и более изощренные преступления против личности человека. Тригикомично в этой связи выглядит «раздача» Нобелевских премий мира, откровенно ставшая денежным и «пи-арным» рычагом воздействия на «общественное мнение»: премию эту получили как раз те американские «топ-политики», кто активнее всего вел войны (во Вьетнаме, Афганистане и ныне в Ливии); а ее китайский лауреат бесследно исчез за решеткой, как только его имя было названо. Всякая «освободительно-правовая» кампания, независимо от ее масштаба, оказывается совершенно бессильной что-либо в мире изменить: никто не может, а главное, не стремится дорасти до понимания духовно-научных истин, ставших сегодня требованием времени.

В свете истинного, михаэлического духа времени, «глобализация» есть требование к каждому отдельному индивиду: духовное самоуглубление на основе самопознания, постепенное формирование человека из представителя отдельной нации. Иначе, глобализация есть переход к новому уровню сознания, а также к постепенному завоеванию морали как движущей силы развития. И если этому противятся, а сегодня это в большинстве случаев так, это может означать только одно: люди продолжают жить в прошедшей эпохе. Лишь немногие пока в состояние «идти в ногу со временем».

Пытаясь говорить сегодня о «выдающихся личностях современности», повсюду натыкаешься на ту или иную «недостаточность», если не сказать, ущербность: «людей уж нет, одни людишки». И это при утонченном, изощренном, проработанном воспитанием и образованием рассудке. Были, конечно, «последние», непокоренные, такие, как С. Рихтер (есть ведь и совершенно никому не известные имена), но они стоят как бы «вне времени», они были «всегда». Сегодняшняя индивидуальность есть сплошь одно лишь «подражание кумиру», назойливое и навязчивое «раскручивание» своего-чужого в угоду эффективной масс-медиа подачи или просто «мнению соседа». В любом без исключения случае это обусловленность внешним, своего рода «загрязненность» окружающей средой. В этой своей отяжеленности «обстоятельствами» человек не в состоянии следовать импульсу Христа: он только и делает, что «хоронит своих мертвецов». Этот тип индивидуальности смотрит в прошлое, находя себе удовлетворение в принципах рода и крови, наследуя свое «слишком человеческое» и не поднимаясь над ним. По-прежнему ведь, когда речь заходит об «интересных личностях», указывают на их «особенный характер», «своеобразный темперамент», не говоря уже о «типично» русском, скандинавском, американском и т. д. Но именно эту «типичность», равно как и «своеобразие» придется в будущем оставить за бортом, иначе человек не сможет открыть себя струящимся из духовного мира истинам. Прошло время Наполеонов, Троцких и даже… бен Ладенов, сегодня это лишь тени прошлого. Весь теневой театр сегодняшней политики, с его «фигурами», есть не более чем заговор против будущего: сиюминутно-личное «суфлерствует», не признавая ведущей роли индивидуальности (а то и вообще лишая ее всякой роли). Поэтому в политике ничего и не созидается, но ставятся препятствия другим к созиданию.

Индивидуальность сегодняшней эпохи, эпохи Михаила, это призыв к одухотворенности, готовность к самопознанию. Из будущего уже не смотрит на нас «национальный герой» или «гений своего народа», но только человек. И в этом будущем смысле все, что сегодня проделывается «на благо нации», «по голосу крови» или «в силу традиций», является бесчеловечным, как бы странно это не звучало. Красиво звучит, например, тезис «национального возрождения России», но выдвигается этот тезис по недомыслию, как лозунг прошедшей эпохи. Поэтому и пользуются им разного рода жириновские, в своем либерально-демократическом захлебе не ведающие о подлинном призвании России и не желающие об этом ничего знать. Россию может возродить лишь выполнение той подлинно русской задачи, которая может быть выполнена только русскими и на благо всего мира: развитие Самодуха на основе сознательного усвоения духовно-научных истин и подлинного, не от мира сего, христианства. Задача эта уже поставлена передовыми русскими душами, наследующими ту устремленность к духу, которой было отмечено «брожение» в русской культуре рубежа XIX–XX веков.

Находящаяся сегодня в самом начале своего становления Я-культура есть своего рода показатель «взаимности» между человеком и духом времени, Архаем. Каждый «жертвует» духу времени то, что пожинает за день, и это «жертвоприношение» происходит нормально во время сна, и в качестве «жреца» выступает высвободившееся из физической телесности Я. Можно только восхититься тому, какое богатство изживающей себя в движении духовности может «подарить» Архаю балерина, спортсмен и всякий, кто вкладывает в свои движения интуитивно постигаемую истину. Все то, что проделывается во время дня с любовью, причем, обусловленной не внешними симпатиями, но стремлением к познанию сути дела, все это Архай принимает ночью в дар. Напротив, выполнение будничных дел механически, незаинтересованно, запирает перед Архаем «дверь», а сам человек не получает для своей дневной активности необходимый запас сил. В этом, между прочим, состоит «загадка» непродуктивности подневольного труда: у «рабов» в конце концов просто не оказывается сил выполнять свою работу или доводить ее до конца, поскольку это не связано с любовью к делу. Уже хотя бы поэтому коммунизм, с его «подневольным счастьем» («загоним всех в счастье железной рукой») в принципе не может быть построен (или «достроен»). Что же касается «радости Сизифа», то это очевидная иллюзия «полезности работы как таковой», способ бегства от действительности. Можно было бы статистики ради задать ряду руководителей один и тот же вопрос: что для них предпочтительнее, основанная на свободе выбора личная инициатива или безинициативная добросовестность? Мало кто предпочел бы первое. И еще реже, если не сказать, крайне редко, можно встретить сегодня «производственные отношения», основанные на идее братства, взаимопомощи и любви: такой «подход к делу» выглядит для большинства нереалистично. В результате большинство получает такую реальность, от которой всем хочется поскорее отвернуться. Отказывая себе в сознательном стремлении к любви, братству и взаимопомощи, как к идеалам своего же будущего, человек вынуждает свою судьбу бездействовать в настоящем: та «моральная материя», из которой непрестанно плетется узор судьбы, оказывается гнилой и никуда не годной. Это не сразу выступает на поверхность повседневной жизни: очень многие проживают «счастливую жизнь», исполненную «почета и уважения», при этом «любя» свое окружение лишь в том смысле, что это дает им власть, обеспеченность и известность. Но все, что в жизни было замешано на душевной фальши, явится для человека в его следующей жизни как серьезный физический недостаток, вплоть до того, что человек рождается инвалидом (в отдельных случаях, а их становится все больше и больше, человек просто приходит в мир как «растение», с простейшими физиологическими функциями, но без перспективы обретения Я). То есть, как бы «бесчеловечно» это не выглядело, о родившемся с серьезными физическими отклонениями можно сказать, что в предыдущей своей жизни этот человек развивал в себе ненависть к миру, равно как и извращеннные наклонности. В самом же печальном случае отсутствие любви и людям, животным и всему миру может повлечь за собой духовную смерть: человек попросту выбрасывается на «космическую мусорную свалку».