Текст книги "Ангел, архангел, архай"

Но что было бы на самом деле, если бы человек лишился возможности болеть? В борьбе (даже проигранной) с болезнью человеческое Я развивает необходимые ему, недостающие в жизни качества. Болезнь есть своего рода благовестие, призыв к человеку подняться над собой к более высокому уровню сознания. И в этом смысле излечение зависит от самого человека в гораздо большей степени, чем от медицины: болеет в человеке его астральное тело, связанное с морем его чувств и страстей, и это астральное тело должно быть укрощено и проработано человеческим Я. Само Я при этом укрепляет в себе силу духа.

Человек без болезней смог бы стать лишь чем-то в высшей степени ослабленным: компьютеризированный механизм с пониженным сознанием, и это ведь и есть идеал ариманического будущего. Самым гротескным признанием трансгуманистической «науки» этого будущего является заявление о том, что «человеческая глупость является по сути своей генетическим заболеванием и в будущем будет излечима». Но вряд ли Ариман на это пойдет: эту болезнь он оставит неприкосновенной.

2. Откуда приходит к человеку мудрость.

Вся система образования и воспитания, какой она стала на рубеже третьего тысячелетия, расчитана исключительно на то, чтобы обеспечить общество «кадрами», под которыми понимается та или иная специализация, отвечающая определенному набору навыков и знаний. Сегодняшний «специалист», к примеру, физик, «знает» поразительно много и при этом… ничего не знает; он «знает» лишь то, что способна удержать его голова, а что не от головы, то не имеет для него никакого значения. Когда в 1980-е годы американцы «высадились» на Луне, ученым не стоило никакого труда подробно «расписать» детали успешного «прилунения», при этом угождая как толковому «специалисту», так и домохозяйке. В «головной» учености не дрогнуло ни одно сомнение по поводу того, какова моральная сторона этого «лунного дела», зафиксированного на лентах «документально-научных» фильмов (с «показом» поселений и всякого рода «инфраструктуры» инопланетян и т. п.). На этом «лунном» примере современная ученость доказала свою абсолютную профессиональную пригодность для крупномасштабного манипулирования как «общественным», так и индивидуальным сознанием: современникам попросту всучили «американскую штучку». Подобные «мероприятия» организуются с помощью передовых ученых и сегодня: головы работают безотказно. Да, заметит «наивный» ум, но где же в таком случае мудрость?

В своем «Гомо советикус» А. Зиновьев выводит персонаж мудрака: это активный, крайне деятельный социальный тип, неизменно оказывающийся «умнее других». Это та удачливая интеллигентность, которая всегда «чует погоду», но никогда не поступает самостоятельно, мгновенно приспосабливаясь к «смене ветра». Так, бывший глава госдепартамента США Г. Киссинджер сначала распоряжается применять во вьетнамской войне напалм, а потом получает Нобелевскую премию мира (с Б. Обамой еще проще: тому сначала выдали нобелевку, а уж потом, продолжая афганскую войну, он распорядился насчет интервенции в Ливию). Все, что происходит сегодня в политике, как на виду у всех, так и за кулисами, являет собой «клинический случай» игры в «хорошего дядю»: достаточно овладеть определенным «лексиконом» и «хорошо выглядеть». Так Обама «думал» целых шестнадцать часов, прежде чем распорядиться взять «на дому» бен Ладена, и эта шестнадцатичасовая основательность придает давно принятому решению необычайно свежий и оригинальный вид. «Оригинал» Жириновский мудро стреляет из окна поезда по чужим курам, попутно ставя себе памятники и называя в честь себя город, и все это происходит, увы, не в психушке. Не менее мудрачески мудр «чукча» Абрамович и «сибиряк» Фридман, и даже «таинственный генсек Андропов», и тот чуть было не наладил в стране «трудовую дисциплину», охотясь средь бела дня в кинотеатрах за тунеядцами и прогульщиками. Короче, голова у политиков «мудрит».

В обыденной жизни мудрость часто приравнивают к рассудку, из-за чего постоянно оказывается, что кто-то «умен», но при этом «негодяй» (самый распространенный тип начальника). И рассудок тут же «приспосабливает» ум к подлости, «объясняя» это… издержками ума. Механизм рассудка таков, что мышление оказывается «пойманным» и посаженным в клетку той или иной нормативности. Связанное с физическим строением мозга, рассудочное мышление выступает как надежный, проверенный ходом эволюции инструмент интеллектуальности, позволяющий понять не только данные чувственного опыта, но так же и то, что выходит за пределы чувственных наблюдений. Сам рассудок не добывает знаний о новом, оно приходит к человеку иным путем: либо постигается бодрствующим сознанием интуитивно, либо вступает в душевно-духовную организацию человека во время сна, бессознательно. Новое, оно же «новаторское», «гениальное», является человеческим в той мере, в какой человек способен осознать свою связь с духовным миром. Новое всегда осенено мудростью духовного мира, оно есть дар этого мира человеку, и более того: мудрость всегда «здесь», она «ждет», вопрос лишь в открытости по отношению к ней, в восприимчивости, а это уже дело индивидуальное. Если в дохристианские эпохи мудрость духовного мира «читалась» избранными, посвященными, а затем «перекладывалась» в доступную для «народа» форму и закреплялась в сводах законов и обычаев, то с приходом Христа ситуация меняется: теперь каждый добывает мудрость сам, согласно содержательности своей судьбы, теперь мудрость индивидуальна. Возврат к прежним формам группового сознания, ориентированного на автоматическое следование авторитету, принимает сегодня, в противовес правомерной индивидуализации, поистине глобальные масштабы: стандартизация по американскому образцу всей системы СМИ делает информацию товаром, а манипулирование сознанием – нормой. В этом «нормально-товарном» глобальном процессе индивидуально-кармическое «незаметно» подменяется сиюминутно-личностным, в связи с чем становится крайне трудно «отделить зерно от плевел»: человек становится «прозрачен» вплоть до интимных деталей своего быта, оставаясь при этом непроницаемым в душевно-духовном плане. С этой преднамеренной однобокостью «человековедения» хорошо уживается сегодня всякого рода «пиарность», включая и оглушение такими «общечеловеческими» лозунгами, как «гуманизм», «демократия», «права человека» и т. п. Так, борец за права африканцев К.Аннен берет от норвежского правительства деньги наличными, сославшись на то, что «в прошлый раз» перечисленные в банк средства оказались украденными… другими борцами за права африканцев. Такое «обналичивание» ресурсов общества, как материальных, так и духовных, выливается сегодня в «сплошную приватизацию» не только отдельных учреждений, но целых отраслей и целых культур. Кем, к примеру, была «приватизирована» разрушительная во всех отношениях «перестройка»? То, что с такой бешеной энергией «проворачивало» в России великую смуту 1917 года, что гнало миллионы сограждан в лагеря и на принудительные «новостройки», что, наконец, подслащивало всякого рода пошлостью «оттепель» 1960-х и «застой» 1980-х, оно же, только в обличии еще большей интеллигентности, декларировало себя в 1990-е годы «новорусской мечтой». От этой мудраческой «мудрости» всегда пахнет кровью, ее «идеалы» сводятся к одному: к неприятию царства не от мира сего.

Охотно обслуживая «новаторства» мудраков, сегодняшняя наука приспосабливает весь строй «научного мышления» к дальнейшему «беспределу» материализма. Социальным отголоском такого утонченного «отравления» сознания становится сегодня старый большевистский лозунг «Работай!» в его американизированном варианте «Богатей!» (хотя совсем еще недавно с «работой» связывался идеал «бескорыстия», что было лишь временным «проектом», оглушающим «нормальное сознание» и понижающим его сопротивляемость). В результате этой непрерывно наращиваемой атаки ариманического «мудрачества» на не слишком подготовленное пока «сознание обывателя» большинство людей вступило в третье тысячелетие как бы «обворованными», оторванными от собственной истории. Не дать сознанию развернуться в сторону духовного, погасить всякое предчувствие своей «вечности», причастности к мировому свершению, а где такое предчувствие появляется, тут же направить его в русло национализма (что уже есть крайнее выражение материализма), – этим и занят как раз сегодня преуспевающий «мудрак».

Среди самых ходовых, «универсальных» методов науки остается сегодня статистика: ею упиваются не только «гуманитарные», но и «точные» отрасли знания, выводя качественное из количественного на основе простой арифметики. Крайне популярны всякого рода опросы и тесты, ни в малейшей мере не затрагивающие сущность обсуждаемого предмета, но «охватывающие» широкий спектр мнений. К примеру, в анкетах, используемых при исследовании причин женских раковых заболеваний, присутствуют вопросы о видах используемой косметики, количестве проведенных на курорте дней, типах превентивных средств и т. п., что само по себе не может явиться причиной болезни, но интересует «всех», и это вполне сходит за «научность».

Современные статистические методы, применяемые в социальной психологии, позволяют лишь в ничтожной степени регистрировать следствия тех впечатлений, которые человек получает во время сна, и это, как правило, следствия «негативные» (страх, отвращение, стыд и т. д.), рассматриваемые в плане психических отклонений (что «подтверждается» потом генными пробами, например, слюны). Психолог подробно выспрашивает у пациента содержание «кошмаров», связывая это лишь с теми или иными внешними событиями и при этом полностью игнорируя те связи человека с космосом, которые действуют вне пространства и времени. Многое, касающееся бессознательного в человеке остается поэтому совершенно необъяснимым (психоанализ и подобная ему «ученость» только усугубляет материалистическую односторонность исследований). И самым важным, упущенным из виду обстоятельством является как раз то, что переживаемое бессознательно никогда не сможет сделаться моральным. Моральное есть качество не «богов», но исключительно самого человека, делающего добровольный выбор между добром и злом. И этот выбор не может быть сделан иначе, как в следовании импульсу Христа, импульсу воскресения, воспринятому человеком интуитивно, созерцательно. Вопрос в том, в какой мере сознание человека остается бодрствующим, когда к душевно-духовной организации человека притекает из космоса мудрость. Быть бодрствующим во сне, эта человеческая способность находится пока лишь на начальных этапах своего развития (у некоторых людей эта способность присутствует уже сегодня).

В эпохи, предшествующие становлению души сознательной, у большинства людей имелась атавистическая способность (она изредка встечается и сегодня) «прозревать» в своих снах или в сновидческих состояниях то или другое, при этом ни в малейшей мере не осознавая сам процесс «прозрения». И если когда-то «хватало» таких бессознательных «прозрений», то, начиная с двадцатого столетия, когда ариманические существа впервые проникли в человеческую историю, бессознательное постижение мудрости таит в себе большую опасность: там, где ослаблено или отсутствует сознание, неизбежно воцаряется Ариман. Доверяясь лишь «контролю» логики и строгости математических построений и избегая при этом моральной активности, легко придти к такой науке и такой практике, которые открыто декларируют «перенос личности в компьютер» и «перевоплощение человека в механическое создание с кремниевым мозгом» (из «трансгуманистической программы»).

Физическое тело человека, с которым исключительно и имеет дело сегодняшняя материалистическая наука, имеет в себе определенную «часть», в которой действует душевно-духовная составляющая, пребывающая во время сна вне пространства и времени. Во время бодрствования эта часть физического тела прорабатывается душой и заключенным в ней Я, тогда как во время сна эта часть физического тела «остается без присмотра» и развивает в себе определенные физические процессы, сходные с солеобразующими и жидкостнообразующими. Так во время сна физическим телом подготавливается «встреча» с приходящими из духовного мира душой и Я: рассудок получает возможность впитать в себя то, что познают душа и дух вне времени и пространства. Это инстинктивный путь к мудрости, и именно так сегодняшний ученый и приходит к своим открытиям и изобретениям: не прилагая для этого никаких моральных усилий. В этом смысле неважно, привержен человек Христу или Ариману: в обоих случаях он овладевает одной и той же мудростью. Используя ее вне моральных законов, которые каждый индивидуально постигает на основе своей моральной интуиции, человек строит тот тип интеллектуальности, который отвечает понятию «зла»: интеллектуальность «смотрящего вниз», в материю, аморальная интеллектуальность «злого гения». Как раз этот тип интеллектуальности и строит, со всей последовательностью и настойчивостью, атомные электростанции, нефтяные буровые платформы, концлагеря… строит тот рай на земле, в котором не предусматриывается никакого места человеческому духу. Так создаются условия для будущей моральной катастрофы. И нет никакой возможности понять причины движения к этой катастрофе, если не принимать во внимание духовно-научные истины. То, что получает «нормальный» человек или гений во сне, а именно, импульс мудрости из духовного мира, усваивается жидкостно-солевой частью физического тела, и на этом основан рост интеллектуальности или гениальности (известная журналистам МГУ «формула» Я.Н. Засурского: «Кто много спит, тот много знает»). И если бы смысл человеческого развития ограничивался только этим, развитием мозгового мышления и регулярным потреблением даруемого ему духовным миром «прожиточного минимума»[123]123
  Р. Штейнер. Низвержение духов тьмы. Лонгин. Ереван.2008, с. 38.


[Закрыть], ничего бы нового в космосе не произошло. Новое приносит в космос сам человек: мораль. И «опорой моральной жизни для земного человечества является Импульс Христа»[124]124
  Р. Штейнер. Низвержение духов тьмы. Лонгин. Ереван.2008, с. 39.


[Закрыть]. Соединенный в познавательном акте с интуитивно постигнутой или инстинктивной мудростью, моральный элемент воскрешает в человеке устремленность к Логосу.

Моральное обретается в физическом мире, но «конечный пункт» назначения морального – мир духовный, куда «поднимает» его своими усилиями сам человек. Развивая на основе самопознания моральное творчество, каждый имеет возможность приблизиться к своему Ангелу (который «понимает» только моральные импульсы), к тому духовному существу, которое и сообщает человеку мудрость. В этом и состоит роль Ангела-хранителя: всегда иметь мудрость «наготове». Выполняющий свою задачу Ангел никогда не отступает от человека, но сам человек может «проигнорировать» даруемое ему, устремляясь, слепо или сознательно, лишь к чисто «земным» целям.

Не имеющая же моральной потребности наука служит, вместе с соответствующей ей практикой, тому благоденствию «от мира сего», которое имеет одну лишь перспективу: оказаться рано или поздно хаосом.

Рудольф Штейнер указывает на примечательную особенность стремительно «умнеющего» современника: «умнеть» человек способен лишь до определенного возраста, после чего развитие застывает или идет на спад. Полагаясь только на природу и окружающий мир, современный человек способен «расти» внутренне лишь до 27 лет: на этом он «завершает развитие, идущее само по себе и зависящее от его телесности»[125]125
  Р. Штейнер. Низвержение духов тьмы. Лонгин. Ереван.2008, с. 46.


[Закрыть]. Но это еще далеко не предел современной «инфантилизации» человека: может оказаться, что внутреннее развитие завершится уже к тринадцатилетнему возрасту. В результате вся социальная жизнь окажется своего рода «детским садом», со всеми его неразумностями и нелепостями, что во многих случаях имеет место уже сегодня. Люди, в том числе ученые и ведущие политики, станут всего лишь «умненькими», без малейшего налета мудрости и вытекающей из нее ответственности за происходящее. Развитие «само по себе», в том числе и с инстинктивно усваемой мудростью, без внутренних моральных импульсов, без всякого понятия об Импульсе Христа, неизбежно заходит в тупик. Это не останется без последствий и на физическом плане: человеку «понадобятся» все новые и новые болезни, чтобы «активизировать» с их помощью ослабленное душевно-духовное начало.

Избегая внутренней активности и полагаясь целиком на внешние «передовые технологии», человек ставит себя в условия надвигающейся «культуры недоумков», за которой неизбежно следует культура Аримана.

3. Между рождением и смертью.

Устремленность к прогрессу всегда основана на стойкой убежденности в том, что «должно быть лучше», что «новое» принесет человеку больше благ, чем «старое», что впереди, несмотря на сегодняшние неурядицы, непременно должно быть «светлое будущее». Такой взгляд на вещи можно назвать «нормальным», в соответствии с той нормой, в основу которой заложен тот или иной абсолютный идеал. Так строятся общественные учреждения, политические системы, осуществляется практика государственных реформ, ведутся войны и революции. Уже нак примерах «великой» французской революции 1789 года и ленинской «великой октябрьской смуты» 1917 года отчетливо просматривается гипертрофированная «идеальность» лозунгов и призывов, непреклонность их осуществления «во что бы то ни стало», ценой любых человеческих жертв. С такого рода «идеальностями» история имеет дело всякий раз, когда налицо то или иное стремление к совершенству: последовательно проводимое в жизнь, такое стремление, при всей его привлекательности, неминуемо оборачивается в точности себе противоположным. Достаточно вспомнить, что все «отцы» революций имеют свой термидор, будь то Робеспьер или Троцкий: идеалы обрушиваются на головы, их порождающие. Идеал «прав человека» оборачивается полным бесправием, сам же человек становится «сырьем» на фабрике иллюзий.

Результатом этой «ограниченности идеалом» становятся научные суеверия, развивающие у большинства людей склонность «предаваться иллюзиям относительно определенных существенных и важных сторон миропорядка, причем, в такой степени, что эти иллюзии становятся силами, властвующими над миром, над народами, над всей землей»[126]126
  Р. Штейнер. Низвержение духов тьмы. Лонгин. Ереван.2008, с. 52.


[Закрыть]. Одной из таких «капитальных» иллюзий является убежденность в том, что физическое как таковое есть нечто само в себе «данное», ничем не обязанное духовному. На основе этого заблуждения и возникает безнадежная гонка к тому «совершенству», которое учитывает лишь потребности тела. Сознательная устремленность к такого рода «строительству» не приносит человеку ничего, кроме растраты сил и ресурсов, и понадобится еще много разрушений и потерь, прежде чем в сознании забрезжит догадка: «мир физического плана никогда не сможет стать совершенным»[127]127
  Р. Штейнер. Низвержение духов тьмы. Лонгин. Ереван.2008, с. 53.


[Закрыть]. С духовно-научной точки зрения, декларируемый современным «обществом благоденствия» идеал «больше того же самого», обещающий всем доступность продуктов и услуг, приятность быта и т. д., есть не более чем слепота, порожденная нежеланием считаться с духовным миром. Для подавляющего большинства людей оказалось бы чрезвычайно неудобным принимать во внимание тот духовно-научный факт, что на протяжение всей жизни, от рождения до смерти, человек имеет дело с откровенно разрушительными силами. Прогресс мыслится всегда как нечто созидательное, но в действительности оказывается, что дело идет к разрушению, грозящему принять характер катастрофы. Как раз с этим-то, с необходимостью и законностью катастрофы, и не может смириться «нормальное» мышление, предпочитающее следовать внешним нормам и не углубляться в собственную сущность, что и есть причина катастроф.

Действительность вернется в жизнь тогда, когда строительство «от мира сего» будет вестись согласно импульсам «не от мира сего». Всякие же иные «способы осчастливить мир»[128]128
  Р. Штейнер. Низвержение духов тьмы. Лонгин. Ереван.2008, с. 57.


[Закрыть] неизбежно разбиваются о невозможности (революции, освободительные войны, разного рода социальные программы и т. д.). Не лучше дело обстоит и с теми понятиями, которыми располагает сегодня демократия: это сплошь понятия-фикции. Невозможно обосновать понятия, относящиеся к чувственному миру, игнорируя мир сверхчувственный, так же как невозможно растению быть без корней: понятие вырастает из идеальной интуиции. Не поставленные же в соответствие со своей духовной основой, понятия современности сопутствуют лишь дальнейшему «узакониванию» иллюзорного мышления. И обнаруживать ошибки этого мышления, а это ведь в первую очередь мышление современных политиков, приходится всякий раз, когда «случается» что-либо нежелательное: сами события учат иному взгляду на вещи. Однако выводы делаются неизменно одни и те же: усилить то или иное на физическом плане, нисколько не интересуясь при этом истиной, «местонахождение» которой относится к духовному миру.

Истинное развитие культуры, каким его видит духовная наука, есть вовсе не упирающаяся в бесконечность прямая линия, но своего рода «осциллограмма», пики которой совпадают с развитием у человека определенных способностей. Само развитие этих способностей осуществляется при участии определенных элементарных существ, местом обитания которых является земная окружность, то есть существ, стоящих в своем развитии ниже, к примеру, Ангелов. Изначально роль этих элементарных существ вспомогательная, «служебна»: они только «выполняют задание», полученное ими из духовного мира. Так, в предшествующую нынешней атлантическую эпоху, когда только лишь формировался сегодняшний облик человека, в самой «пластике», в росте и физиогномической проработке человека[129]129
  Р. Штейнер. Низвержение духов тьмы. Лонгин. Ереван.2008, с. 83.


[Закрыть] участвовали элементарные существа, определяемые в духовной науке как духи рождения и смерти: с их помощью человек не только приходил в физический мир и покидал его, но также обретал свой физический облик. Доведя свою задачу до выполнения (человек был «построен» в его похожести на современного), элементарные духи рождения и смерти поступают в распоряжение самих людей, и тут-то и начинается нисхождение и «закат»: человек попросту вредит самому себе и окружающим, в результате чего наступает глобальная катастрофа.

Элементарные духи рождения и смерти продолжают играть особую роль в мировых взаимосвязях. Говоря об их «образе жизни», Рудольф Штейнер сравнивает это бытие с «горящими углями»[130]130
  Р. Штейнер. Низвержение духов тьмы. Лонгин. Ереван.2008, с. 78.


[Закрыть], а сущность этих духов определяет как «враждебную жизни». Это одна из самых «устрашающих» духовно-научных истин: те силы, что приносят человека в физический мир и уносят его обратно «на родину», абсолютно не расположены к человеческому благополучию и счастью. Это ариманические, сатанинские существа, которые «всем своим настроем и миропостижением имеют тягу к опустошению, к разрушению всего того, что составляет благосостояние человека»[131]131
  Р. Штейнер. Низвержение духов тьмы. Лонгин. Ереван.2008, с. 79.


[Закрыть]. Жизнь человека взята таким образом «в плен», из которого нет никакого исхода, кроме сознательной и бесстрашной встречи «лицом к лицу» с дьяволом: Сатана должен быть познан. В этом познании и сознательном преодолении ариманических сил и состоит путь человека к свободе. При этом «зло» вовсе не есть, как некоторые думают, «не к месту примененное добро»: зло существует само по себе, как самоцель, как вписанная в миропорядок сила. Зло может быть «преобразовано» в добро лишь усилиями самого человека, и никак иначе. Само же по себе зло добром никак не является (например, «справедливая» казнь преступника никому не приносит ни малейшей пользы, с учетом того, что умерший продолжает негативно влиять на жизнь из духовного мира, тогда как могло бы оказаться полезным поставить преступника в такие жизненные условия, при которых он сделал бы попытку изменить самого себя изнутри). Добро состоит именно в акте распознавания намерений Аримана: «узнанный», Сатана уже не властен над человеком. Это одна из задач настоящего и ближайшего будущего: уметь дознаться до хитросплетений дьявола. Иначе невозможно уразуметь, с чем, собственно, имеешь дело, когда заказываешь «пробирочного ребенка» или нанимаешь «суррогатную мать». Вступая в область рождения и смерти, современная наука идет на прямой контакт с элементарными ариманическими силами, «господствуя» над ними на первых порах и подчиняясь им впоследствии. Ничто так не удовлетворяет Аримана, как, к примеру, возможность и практика клонирования человека, бездуховного телесного механизма, заведемо обреченного на вымирание.

С духовно-научной точки зрения, элементарные существа, «заведующие» рождением и смертью человека, импульсируют, начиная с восемнадцатого века, всю человеческую культуру: человек пользуется ими по своему произволу. Вся современная техника, финансы, торговля, а также «гуманитарные инициативы» насквозь пропитаны активностью Аримана, и недалеко то время, когда Сатана станет носителем человеческой культуры. При этом, как и в давнее атлантическое время, человек окажется зажатым между крайностями чрезвычайной смышлености и идиотизма[132]132
  Р. Штейнер. Низвержение духов тьмы. Лонгин. Ереван.2008, с. 84.


[Закрыть].

Интеллигентность, перед фактом которой человеку предстоит оказаться в будущем, будет, собственно, сатанинской интеллигентностью, несравненно превышающей в своей изобретательности человеческую интеллигентность. И первые «извержения» ариманического ума можно заметить уже сегодня, когда речь идет о «супертехнологиях» (будь то производство военной техники или музыкальное исполнительское искусство), игнорирующих духовную составляющую человека (человек распознает Аримана духовно, поэтому нет ничего важнее для последнего, как полностью закрыть для человека духовный мир). Можно безошибочно заключить, что всякий раз, когда духовным «пренебрегают», относя это к области «нереального», действуют от имени Сатаны.

С учетом этого духовно-научного факта, нет никакой возможность говорить о прогрессе благоденствия человека на физическом плане: этот прогресс немимуемо ведет к разрушению и катастрофе. И то, что сегодня провозглашают в своих программах политики, есть не более чем невежество относительно истинной сути вещей. Если и можно найти что-то позитивное в строительстве «от мира сего», так это «работу над тем, что должно привести к катастрофе»[133]133
  Р. Штейнер. Низвержение духов тьмы. Лонгин. Ереван.2008, с. 86.


[Закрыть], расчищающей место для более совершенной культуры. Без осознания этой трагической миссии невозможно найти путь к менее зависимым «от мира сего» методам строительства. Но Ариман надежно «охраняет» ведущих политиков, деятелей общественных движений и просто «ученых» от такого прозрения.

Наиболее эффективным средством порабощения Ариманом человеческого ума становится сегодня абстрактно-понятийный аппарат, используемый как в науке, так и широком социальном плане: понятия становятся сплошь нереальными, им не соответствует в жизни даже самая малость действительности. К примеру, понятие «прав человека» не имеет под собой никакой реальной почвы, хотя кто только за эти «права человека» не борется: это всего лишь перетасовка видимостей, среди которых наиболее «веским» обстоятельством оказывается все то же «благоденствие» и «счастье», достичь которых без саморазвития невозможно. Можно было бы, к примеру, передать все материальные ресурсы мира африканцам, с целью все той же «гуманитарной помощи», но только безумец мог бы поверить, что это пошло бы им на пользу: ресурсы оказались бы попросту уничтоженными. Африку, равно как и другие отсталые области, невозможно «поднять рывком», тут требуются столетия воспитания и работы, но те, что «борются» за «права африканцев», никоим образом не склонны научить их работать сознательно (зато склонны дать им оружие). Все «дары» неизбежно обращаются во вред, если они получены без всяких со стороны получателя усилий.

Именно в силу того, что понятие «прав человека» совершенно абстрактно и не предусматриваниет никакой историко-симптомологической «расшифровки», и становится возможным, к примеру, наводнение мусульманами Западной Европы, распад ряда восточноевропейских стран на «автономные» части, равно как и формальное, на основе евро, «объединение» неодинаково развитых европейских стран в Союз, не говоря уже о так называемом «ближневосточном конфликте», который не будет разрешен до тех пор, пока в понимании его причин не будут задействованы духовно-научные истины.

Сложность сегодняшней исторической ситуации обусловлена тем, что человек уже не может не творить зло. Все более и более явно пробиваются в жизнь такие объединения людей, которые ставят перед собой единственную цель: уничтожить как можно больше человеческих жизней. Формируется новая порода людей, в перспективе призванных заполнить собой нишу «человекоживотного», и в дальнейшем полностью выброшенных из человеческой космической эволюции. Сегодня трудно еще перейти от абстракции «уничтожения врага» к реальному пониманию дела: тому, кто готов путем самоубийства принести смерть множеству других людей, гораздо труднее жить, чем, собственно, умереть, и надо поэтому оставить его жить, но в передельно суровых условиях, определяющих выживание через «невозможную» внутреннюю работу (в Европе, с ее «люкс-тюрьмами», делают не меньший промах, чем в США, где попросту вводят преступнику инъекцию яда). Проще всего вывести против людей танки, но практически невозможно сегодня принять такое политическое решение, которое проистекало бы из переживания моральной интуиции, этому политиков нигде не учат. И всякий раз, когда решение принимается «от имени» какой-то партии или от имени какого-то «большинства», оно оказывается, при всех благих намерениях, решением Аримана. Живые силы общества, это как раз те, что несет в себе каждый в отдельности, в своем внутреннем, глубинном существе, в душе и в духе, и эти силы можно актуализировать: то, к чему пробивается каждый в самопознании, одно только и может противостоять ненависти, недоверию, разрушению и страху, которыми окружен человек от рождения до смерти.