Текст книги "Ангел, архангел, архай"

Сформировавшись в своей основе еще в древние атлантические времена («атлантическая генетика»), нации и народности завершили свое формообразование созданием национального государства, что происходило в Европе, начиная с XV столетия, а в странах Востока и Африки продолжается еще и сегодня. С духовно-научной точки зрения, именно 1413 год стал поворотным в развитии культуры: произошла «смена руководства» из духовного мира земными событиями, в результате чего в человеке нарушилось равновесие между кровью и нервной системой. Длительный период формирования и расцвета наций проходил «под знаком» Архангела, «ответственного» за судьбу народа; нынешний же, начиная с XV столетия, период, которому суждено продлиться еще около двух тысяч лет, проходит «под знаком» Ангела, имеющего исключительно индивидуальную ориентацию. Другими словами, «управление» ходом истории осуществляется сегодня вовсе не через «массы», как любит утверждать материалистически ориентированное обществоведение, но через каждого в отдельности.

Незнание этой духовно-научной истины обрушивает на головы людей все новые и новые беды: противостояние религий, территориальные конфликты, терроризм. Всякий раз оказывается, что «вдруг» обнаруживается какая-то «обделенная» судьбой национальность и требует от остального мира «компенсации» за ущемление своих «национальных прав». Так возникает «независимое государство» Косово, обретают «суверенитет» такие гиганты, как Россия, Украина, Белоруссия, создается несколькими десятилетиями раньше музейный «национально-религиозный» Израиль, планируется реанимация «великого арабского халифата» и т. д. И всякий раз, когда пытаются «навести порядок» или «стабилизировать ситуацию» с помощью политических мер, натыкаются на одну и ту же невозможность: массы уже неуправляемы, личность еще не созрела.

С наступлением Нового времени, начиная с XV столетия, имеет место прямое водительство человека со стороны его Ангела.

Сегодня принято говорить об «ангеле» в основном в филилогическом смысле: под этим что-то «подразумевается», но ничего конкретного в виду не имеется. Не лучше обстоит дело и с современным «спиритическим» подходом, подсовывающим наивным умам нечто физическое вместо, собственно, спиритуального (например, «ангеловед» норвежская принцесса Марта просто «ловит» ангела руками!). Будучи наиболее близко стоящим к человеку духовным существом, постигаемым только духовно, Ангел имеет свои собственные, «ангельские», интересы в человеческом развитии: интересы самопознания. Чем больше человек растет духовно, тем ближе он «своему» Ангелу и тем активнее самопознание последнего. Ангел является «представителем» человека в духовном мире, и возможности этого «представительства» зависят исключительно от того миропонимания, с которым человек живет на земле. Связь с Ангелом, осуществляемая человеком через самопознание и сознательное вхождение в духовный мир, определяет не только характер жизни человека на земле и его посмертное существование, но также и потенциал его устремленности к новому рождению.

Сверхчувственное наблюдение показывает, что до наступления 1413 года Ангелы действовали в человеке совместно с Архангелами, причем, и те и другие имели своей «обителью» кровь. Начиная же с указанной даты, в крови (в «сердце») остаются лишь Ангелы, тогда как Архангелы «поднимаются» в мозг. Но не все Ангелы «послушны» этому новому порядку, среди них есть «Ангелы тьмы», в намерение которых входит управление человеком со стороны его рассудка, они «лезут в голову», но оказываются «выдворенными» обратно в кровь, но уже с «головными» идеалами: они приносят человеку сообразительность. Не имея никакой возможности действовать из центральной нервной системы, где, собственно, и «пребывает» рассудок, эти «Ангелы тьмы» тянут развитие назад к кровно-родовым связям, делая при этом особый упор на все, что связано с размножением, сексуальностью, чувственностью. Это им человек обязан бурно развивающейся индустрией порнографии и секса, а также производством «суррогатных», «пробирочных» и «клонированных» детей. Очень часто люди не понимают, откуда берется этот патологический интерес к эротике и разного рода сексуальным отклонениям, и полезно было бы знать (в том числе и современным «реформаторам» и законодателям), что интерес этот планомерно внедряется в человеческую кровь сатанинскими силами.

Материалистически ориентированная «историческая наука» совершенно лишена сегодня возможности взгляда в будущее. История строит свои «прогнозы» по образцу старых, уже свершившихся событий, по следу которых она неустанно плетется, и в этом своем бессилии сказать что-либо новое, история неизбежно упирается в неизвестность. Что может история сказать, к примеру, о шестом тысячелетии? Ничего. А ведь именно в шестом тысячелетии, как показывает сверхчувственное наблюдение, вступит в силу глобальное противостояние «русского» и «американского»: с русской стороны будет устремленность к духовному бытию, с американской – тяга к материальному. Это готовится уже сегодня, и с учетом этого будущего следовало бы строить как политику, так и внутреннюю жизнь страны, но вместо этого в России безответственно прививается «американизм».

То, что в крови человека действуют сегодня как силы «добра», Ангелы, так и силы «зла», Ангелы тьмы, и обусловливает полную порой неразбериху человеческих устремлений и событий. Как объяснить, к примеру, откровенную злонамеренность сталинизма, при всей его внешней «заботе о светлом будущем»? В том и состоит интеллигентность Аримана, что он никогда не заявляет о себе прямо и открыто, но всегда под какой-то маской. Узнать его можно лишь на основе исторической симптоматологии, объясняющей текущие события их духовной (метаисторической) основой. Развивая историческую симптоматологию как отрасль духовной науки, охватывающую как прошлое, так и будущее, можно уже по внешнему виду человека, по его физиогномике, походке, мимике и т. д. судить о его намерениях. Актерство, столь «необходимое» сегодня на всех уровнях социальных структур, вытесняющая человеческую личность «роль», отпадают по причине своей никчемности, как только у людей развивается способность судить о происходящем с духовных позиций. Так, взятая на себя М. Горбачевым роль «разрушителя Советского Союза» и «отца перестройки» есть не его собственная выдумка (и даже не выдумка его имевшей ученую степень «половины»), ведь как мыслитель и в целом как личность он совершенно «обычен» и вряд ли выделился бы при других обстоятельствах из числа «посредственностей». Эта роль, сыгранная в духе «самоопределения наций», придумана для М. Горбачева ариманическими Ангелами тьмы, дробящими мир на «независимые государства» и «автономии». Подхватив знамя отработанного историей, когда-то «здорового национализма», ариманические Ангелы тьмы несут его сегодня впереди шествующего по миру Агасфера, этого «вечного призрака» не существующей более культуры Яхве. И тут Ариман нашел «свежее» и «оригинальное» решение, подсунув миру в качестве «мирового водителя» Бога-оборотня, Бога-от-мира-сего.

К примеру, развал Советского Союза произошел отнюдь не по «внутренним» причинам: их попросту не было в связи с истощением ресурсов «народности», стертостью или полным отсутствием исторической памяти, затянутостью паутиной «безнадежного строительства» самой народной души. Союз развалился в условиях того душевно-духовного упадка, в котором оказалась «одна шестая часть суши», лишаемая на протяжение многих десятилетий связи с Народным Архангелом, Архангелом Михаилом. В этом состояла одна из главных задач «великой ленинской смуты»: свести на нет и истребить в русском народе (шире – у населяющих Россию народов) архангелическое, поставив на его место агасферически-ариманическое, выступающее под маской «интернационализма». За семьдесят лет советской власти была «успешно» осуществлена подмена Народного Духа суррогатом «народности», не имеющей на территории «одной шестой части суши» никаких корней: в российский менталитет был «втиснут» импульс бездуховного приспособления к рутине разграбления своей же страны. Это внутреннее наступление Аримана сравнимо разве что с татаро-монгольским нашествием и будет еще долго «коптить» русские души. Именно поэтому сегодня важно воскресить для русского человека одухотворенный мир Рахманинова и Чайковского, получивших из рук Народного Архангела свои образы, идентичные духу русской природы: воскресить не формальным, «интернациональным» исполнительством, но углублением в каждом его собственной внутренней религиозности. Этот путь индивидуализации и есть выход из всех тех тупиков, в которые оказалась загнанной в ХХ веке русская душа. И прежде всего, это возврат к природе, возврат к земле, от которой для русской души и исходит духовность. Природа, во многом уже ставшая сегодня «ресурсом» и «сырьем», станет в конце концов мусорной свалкой, если сегодня не открыть глаза на действующий в ней дух. Такого рода «прозрение» может осуществиться исключительно персонально и только добровольно, в связи с чем оказываются ненужными какие-либо «централизованные мероприятия», какое-либо «общественное мнение»: тут каждый решает сам, «советуясь» лишь со своим Ангелом.

На рубеже XX–XXI столетий человек вступает во взрослую жизнь почти ребенком, едва достигнув двадцатилетнего возраста, и это касается не только «развивающихся» стран, но и стран самых развитых: люди «созревают», едва научившись мыслить. Так, в детсадах уже в пятилетнем возрасте дети обучаются читать, писать и пользоваться компьютером: с самого раннего детства люди становятся рассудочными, материалистически ориентированными эгоистами. «Не по годам умные» дети, которыми так гордятся воспитатели, есть лучшая пища для Аримана: с его сатанинских позиций, чем раньше человек становится интеллектуально активным, чем раньше добивается того или иного «мастерства», тем менее он расположен к усвоению духовных импульсов. Ведь интеллектуальность вундеркинда, это только выдресированный рассудок и воспитание дисциплины, тут нет никакой свободы, тут все – от насилия. Стоит только раз взглянуть на «победителей школьных олимпиад»: насколько каждый из них «усыплен» и «убит», при всей их «завидной» сообразительности. Не уделяя никакого внимания моральному развитию детей, воспитатели, а это часто «заслуженные учителя», производят в своем «инкубаторе монстров» лишь человеческий материал, пригодный для той или иной «специализации», и на этом развитие человека прекращается. Гротескными примерами проталкивания детей в общественную жизнь были совсем еще недавно пионерские и комсомольские организации, совершенно сатанинские по своей сути со всеми своими «патриотическими песнями» и прилагающимися к ним талантливыми Пахмутовыми, со всей своей непримиримостью к спокойному, исполненному внутренней углубленности детству. И то, что сегодня в России реанимируется с помощью «нефтяных денег» куцее, провокационное, враждебное всякой «инакости» движение «наших», есть «фирменный знак» Аримана: он с вами, ребята.

То, чего Ариман не хочет ни при каких обстоятельствах допустить, это как раз неучастие в общественной жизни при активной внутренней работе, которую проделывает ребенок при правильном воспитании и которая не только не отстраняет его от социальности, но, напротив, делает по отношению к ней свободным. Воспитание на ранних этапах жизни должно протекать «закрыто», без каких бы то ни было меркантильных целей, без ожидания сиюминутных «результатов»: ребенку должна быть дана возможность как можно больше взять от себя самого, «во внутренней тишине, без претензий, совершенно бескорыстно»[148]148
  Р. Штейнер. Низвержение духов тьмы. Лонгин. Ереван.2008, с. 312.


[Закрыть]. Задача, которую имеют в человеке на ранних этапах его жизни Ангелы, состоит именно в поддержании процесса внутреннего развития: оно должно продолжаться до двадцати восьми, тридцати лет. Цифра, совершенно немыслимая сегодня: чтобы человек «сидел на шее» у общества и занимался только саморазвитием? Однако по-другому дело не пойдет: не разовьется достаточной «подъемной силы» самосознания, человек останется всего лишь рассудочным автоматом.

Ариманический эффект воспитания усиливается сегодня еще и тем, что «нормой» развития считается факт получения человеком «в.о.», независимо от того, каким способом это достигается. Гротескный и порой комический характер принимает такое «овэошивание» в связи с покупкой экземанационных оценок и самих «корочек», над чем ариманические духи смеются сатанинским смехом. Но самое, пожалуй, для Аримана забавное, это как раз то, что большинство людей считают глупостью свое духовное развитие: попробуй только скажи об этом, и тебя тут же сочтут «свихнувшимся». Никто не задумывается сегодня над тем, что ни на одном философском или культурологическом факультете не введено сегодня даже ознакомительного изучения антропософии (исключение составляют некоторые духовные семинарии, где «на предмет критики» рассматривается духовно-научная «версия» Христа Иисуса). Результатом такой однобокости системы образования (и это при свободном доступе к духовно-научной литературе!) неизбежно становится «смятение в умах», связанное с путаницей и извращением ряда ронятий, таких, как «дух», «душа», «жизнь», «смерть», «бессмертие» и т. д. Многих «перестроек» и «революций» можно было бы избежать без ущерба для внутреннего развития, если держать ум бодрствующим (таким единственным бодрствующим умом в период «окаянных дней» оказался Бунин, хотя именно в то время было так много «великих писателей»; в наше время «бодрствующим умом» мог бы стать Бродский, не окажись он «съеден» Америкой).

Сегодняшняя «умная» журналистика гордится своими скандальными «расследованиями», добывая порой самые причудливые и «секретные» факты. Одного только расследующей журналистике не хватает: подлинногог знания фактов. Крича ежедневно о «разоблачениях», журналистика перетасовывает, на потеху Ариману, лишь мертвые факты, сухие оболочки событий, нисколько не вдаваясь в суть дела. Потому что суть дела лежит по ту сторону событий физического плана. Как бы ни был смел и изощрен в своих расследовательских экспериментах Г. Вальраф (взять хотя бы его последний визит в мечеть с намерением «переубедить» мусульман), он не прибавляет ровным счетом ничего к уже известному, он только «разнообразит» палитру рассудочного подхода к происходящему. И так обстоит дело с каждым, кто не берет на себя труд самопознания.

Инспирируемый Ариманом рассудок забирается на весьма головокружительные вершины: тут и квантовая теория, и марксизм, и фрейдизм. И дело обстоит так, что разум не может «отделаться» от сатанинских «советов» мгновенно: на это нужна воля, а она-то как раз и тормозит, она приходит позже. И это «запаздывание» воли делает возможным ослепление, в тумане которого миллионы людей идут, не зная, куда, и часто не туда, куда бы им хотелось.

То дьявольское, что бродит у человека в крови наряду с благими задачами Ангелов, в большинстве случаев не встречает адекватной мыслительной проработки, возможной лишь на основе самопознания: разум следует за агитацией, знание становится верой.

III. Самопознание в космической картине мира

«…есть люди, ощущающие отдаление от всякой духовности как тяжелую помеху в жизни, и они с внутренней жаждой тянутся к сообщениям из духовного мира».

Рудольф Штейнер

1. Мышление: данность и становление.

Никто сегодня не сомневается в том, что мышление есть отличительная черта человека, выделяющая его из мудро устроенной природы. Животное, сколь бы «разумным» оно ни казалось поверхностному наблюдателю, следует лишь высокоразвитым инстинктам, управляемым «со стороны» определенными духовными сущностями. Животное не несет в себе дух, имея лишь групповую душу, животное не индивидуально. Имея в основе своей физической конституции горизонталь, животное не в состоянии стать «по указке Дарвина» вертикально и тем самым сделаться субьектом «борьбы за свободу». И сколько бы ни находила материалистически ориентированная наука «общих черт» между человеком и крысой, ей никогда не дознаться о гораздо более существенном родстве человека с Ангелом.

Родство это идет по линии духа, скрытым, интимным образом, и «возраст» этого родства не может быть «высчитан» современной материалистической наукой.

Впервые Ангелы вступают в человеческую эволюцию на древнем «сатурническом» планетарном теле, где человек только лишь становится «альфой» своего развития. Ангелы вступают в тепловой физический мир (составленный исключительно из тепловых человеческих тел) как некие «растениеподобные», обладающие смутным сумеречным сознанием (сон без сновидений), сверхчувственные существа: вступают во взаимодействие с «находящимися внутри Сатурна приливающими и отливающими вкусовыми силами»[149]149
  Р. Штейнер. Очерк тайноведения. М., АСТ, 2000, с. 124.


[Закрыть], благодаря чему в их собственном «теле» возникает подобие обмена веществ, и этот процесс «питания» и «выделения» постепенно напечатлевается тепловой человеческой «альфе».

Впервые вступив в мир человека, Ангелы оживляют тепловые человеческие тела и одновременно «обустраивают» себя новыми свойствами. Следующее, «солнечное» планетарное тело предоставляет Ангелам новую возможность саморазвития, связав ее с приобретением человеческим, теперь уже газово-тепловым телом «вкусовых восприятий» и способности издавать вовне звуки. Сами же Ангелы поднимаются на новую ступень сознания: теперь это смутное образное, сновидческое сознание. Третье, «лунное» планетарное тело дает Ангелам еще больше возможностей воздействия на человека: формируя его органы чувств, они сами пользуются ими как органами внешнего восприятия, одновременно совершенствуя их. Более того, Ангел впервые окутывает человека «облаком» Я, пока еще человеку не принадлежащего, но дающего ему силы для формирования его физического тела. Первоначальное человеческое Я было групповым: каждая отдельная группа людей находила свое Я в одном из Ангелов. При этом сам Ангел осознавал свое Я как бы отраженным от принадлежащей ему группы, тогда как человек получал «взамен» смутное сумеречное сознание. Кроме того, Ангелы напечатлевают физическому телу человека способность «физиогномически» отображать переживания и чувства, тем самым закладывая основы для будущего индивидуального человеческого облика. Нынешнее, собственно «земное» планетарное тело приводит человека в еще более внутреннюю связь с Ангелом: вместе с обретением индивидуального Я, человек «обзаводится» своим Ангелом-хранителем. И на этом сближение человека и Ангела не останавливается: в следующем за земным планетарном состоянии Юпитера Ангел принесет человеку еще более высокую, чем Я, духовную сущность: «витающий» над его головой самодух, находящийся пока в развитии.

Таким образом, каждой ступени человеческого развития соответствует ступень развития Ангела, и сегодня дело обстоит так, что человек поднимается в своем познании мира над своей собственной физической природой, тогда как Ангел вносит этот человеческий процесс в свое, ангельское, самопознание. Сегодняшний Ангел – самопознающее духовное существо, всецело зависимое от деятельности человека: все, что человек совершает на физическом, душевном и духовном плане, становится для Ангела внутренним актом самопознания.

Самопознание Ангела и самопознание человека – процессы принципиально различные: человек «высвобождается» из своей физической природы в процессе самопознания, противостоя ей и «возносясь» над нею, тогда как Ангел в процессе этого человеческого «освобождения» получает познавательные импульсы. То есть то, что для человека имеет, помимо познавательного, еще и экзистенциальное значение, для Ангела имеет смысл лишь как духовный феномен. И сама реальность, в которой Ангел существует, есть реальность духовная: Ангел не имеет непосредственного доступа к физическому миру. Поэтому и встреча человека с Ангелом может произойти только в духе.

То внутренне «чувство истины», которое заложено в каждом человеке, но осознается пока немногими, имеет ангельское происхождение: это своего рода «ясный огонь», несомый Ангелом впереди человеческого познания, и на этот огонь слетаются мысли, идеи, образы. Но способ человеческого и ангельского овладения истиной различны: для Ангела это готовый, полученный от более высоких духовных иерархий способ, человек же «примеряется» к самопознанию сам, в акте свободы. Ангел не может (за исключением специальных случаев) «ослушаться» данного ему свыше, тогда как человек призван обрести самостоятельность суждений, в том числе и об Ангелах. Человек приходит добровольно в ту область реальности, где происходит его встреча с Ангелом, и то, что становится их совместным «продуктом», есть плод взаимности. Ведь Ангел всегда «на месте» и «при исполнении обязянностей», и ни при каких обстоятельствах от человека не отвернется, так что сам человек все и решает: развиваться ему «в сторону Ангела», к самопознанию, или довольствоваться знанием об одной лишь физической стороне явлений.

Развивая мышление лишь на основе логики, невозможно подойти вплотную к объекту исследование: между ним и субъектом познания встает препятствие в виде самих этих логических «правил игры». Значительная часть познавательных усилий тратится как раз на поиски «логической непротиворечивости», «соответствия прежним теориям» и т. д., что неминуемо накладывает оковы на сам мыслительный процесс, преграждая доступ мыслящему сознанию к рассмотрению самой природы мышления. Пока мышление сковано логикой, оно обращено лишь к физической картине мира, с ее «причинно-следственными» связями, и эта «причинность» совершенно правомерна и оправдана теми целями, которые ставит перед собой материалистическая наука. Никто не станет, к примеру, спорить с наукой, утверждающей, что «бури на Солнце» вызваны «собственными солнечными причинами», но природа этих «солнечных причин» такова, что к ней можно приблизиться лишь сверхчувственно: это «область вне материи», где нет различия между объектом и субъектом познания. К «освоению» солнечной области ведет лишь один путь, самопознание, изменяющее саму «экзистенцию» человека: усваивается не только «ангельский» способ познания, но также «ангельский» способ существолвания. Акт самопознания можно считать с полным правом завоеванием «нового жизненного пространства»: «познавать» и «существовать» становится для человека одним и тем же. Одновременно с этим, Ангел перестает быть для самопознающего человека чем-то «внешним»: в той степени, в какой человек способен к самопознанию, он сам (его «познающая», духовная часть) становится «Ангелом».

Самопознание не есть что-то само собой разумеющееся для человека: наделенный свободой выбора, каждый решает сам, как распорядиться своими познавательными средствами. Но только в свободном от материальных устремлений состоянии человеческий дух приходит к ясности относительно самого себя. Эту свободу каждый дает себе сам, и вне ее, в «нормальном» своем состоянии «сна» по отношению к духовному миру, человек нисколько не расположен к общению с Ангелом.

Впервые «наблюдение» Ангела становится знанием у Платона: вся античная философия и мифология питаются «сообщениями» из духовного мира, получаемыми с помощью остатков древнего ясновидения, но перерабатываемыми рассудком. Так складываются основы современного естествознания: в устремлении к познанию высших миров. С момента же обретения человеком достаточной самостоятельсти суждений (чему и способствовало развитие естествознания) высший, духовный мир «закрывается» перед ним: теперь человеку предстоит пробиться к нему самостоятельно (вне «дарованного» ему атавистического ясновидения). Все философские системы Нового времени являются перманентной попыткой «дознаться» сути противоречия материя-дух, и только с приходом антропософии как науки духопознания становится возможным, при развитом уже естествознанием самосознании, вступить непосредственно в мир Ангелов.

Важным обстоятельством при этом остается то, что, в отличие от «духа Ангела», человеческий дух индивидуален, будучи связанным с душой и физическим телом. Поэтому и способ приближения к Ангелу у каждого «свой», сообразный с опытом самопознания: сколько людей, столько и путей. При этом надо различать личное, как обусловленное внешними обстоятельствами рождения, воспитания и т. д., и индивидуальное, как перманентно переходящее из одной жизни в другую духовное начало. Индивид формирует космическое Я человека, тогда как личность «ткет» земное человеческое я, с его «сиюминутностью» и «одноразовостью». Погруженный в «статику» данности, с ее «конечностью» прошлого и «однозначностью» причинно-следственных связей, человек непременно желает «быть чем-то», подразумевая под этим свои обусловленные «внешними параметрами» свойства, связанные с образованием, карьерой, положением и т. д. При этом, раз «став» чем-то, каждый, как правило, уже не «сходит с места», боясь уступить это место другому и при этом нисколько не интересуясь, собственно, собой. Тем самым как бы заранее признается, что человек является индивидуальностью раз и навсегда. Отсюда – застрявшие на своих «вечных» должностях академики, огороженные стеной некритичности политики, необсуждаемые вслух «законодатели» нравов и моды и т. п. Но это не индивидуальность, а только ее труп, в косметике тех или иных «начинаний»: личное смертно. С таким трупом удобно иметь дело: возвеличить его до монумента, поставить «у входа», как вещь. Будучи «чем-то», каждый заботится только о том, чтобы это «что-то» от него не улизнуло, прихватив с собой те или иные удобства, и при этом никто не замечает, что сам он, как духовный индивид, несостоятелен. Потому что духовное есть не «данное», но становящееся.

Самопознание и есть духовное становление, и тут совершенно не играет никакой роли принадлежность человека к той или иной «вере», «крови», традиции: от всего этого человек освобождается. И те моральные нормы, которыми так гордится, например, церковь, становятся пустым звуком, если усвоение их не сопровождается самопознанием. Это относится и к самим «отцам церкви»: что стоят их «умные» проповеди, если за ними не стоит сознательная устремленность «в сторону Ангела»? Как бы ни был «хорош» авторитет, но без самостоятельного суждения это всего лишь игра словами. Да и само «традиционное» мышление не в силах поднять человеческий дух над материальными интересами, и все его «утешения» и «обещания» напрасны. Активизация самопознания, вот та задача, с которой сегодня справляются лишь немногие, и для каждого эта задача ставится и решается по-своему. Поэтому не может быть никакой «общей теории» самопознания: это всецело частное дело.

Отличительной чертой самопознания, ставящей его выше «обычного» познания, является необходимость постоянно учитывать и принимать во внимание собственный мыслительный процесс. Не только то, что познается, определяет содержание познания, но и сам способ познания: познающее распознает себя и становится единым с познаваемым. С учетом лишь одной, «предметной» стороны, будь этим «предметом» хотя бы Ангел, познающий приходит только к картине предмета, в том числе и к картине Ангела, но не к самой сути вещей. И только с учетом развиваемой в мыслительном процессе силы мышления эта картина становится реальностью. Мыслительное «силовое поле» и есть то, что выступает перед человеком в самопознании: непрерывно меняющаяся реальность духа. В самопознании каждый приходит к себе как к чему-то становящемуся, развивающемуся. И в волнах этого развития выступает перед человеком Ангел.

В «добрые старые времена», когда у многих было еще инстинктивное ясновидение, люди сплошь и рядом «видели» Ангелов и даже вступали с ними в связь, но при этом никто не понимал, что, собственно, происходит (речь не идет о «посвященных»). Природа Ангела такова, что к нему можно подступиться лишь сознательно, что впервые становится возможным на основе самостоятельности суждений, обретаемой, в свою очередь, на пути развития естествознания: наука о «внешнем» должна постепенно стать наукой о «скрытом». Но это не «общечеловеческий» путь, неизбежность которого предопределена для каждого с «железной необходимостью»: это путь отдельных индивидов, число которых непредсказуемо. Только исключая «конечную цель» познания, «достигнутость» и «завершенность», и можно нащупать тот характер внутреннего движения, с которым связано понятие становление. Это относится не только к «предмету» познания, но и к самому познающему: всё течёт. Таким образом, самопознание связано не с рассмотрением «готового» или «вещи», но с исследованием становящегося. Но и на этом самопознание не завершается: сквозь становящееся постепенно начинает просвечивать становящее, изначальная причина и суть вещей, действующая в вещах духовная сила.

Тот, кто сегодня мыслит «нормально», в том числе и материалистически-научно, вряд ли станет отрицать, что видит перед собой «готовый» мир: как в природе, так и в обществе все уже «состоялось» или идет от одной «готовности» к другой. Не случайно поэтому можно слышать здесь и там: «Давайте же брать вещи такими, как они есть!» И никто не хочет принимать в расчет вещь, какой она может стать. Это касается и понимания самих людей, представляемых той или иной фигурой или готовой схемой. В результате принимаются глупейшие решения как в политике, так и в науке и в социальной практике: глупость от имени данности. Не зная подлинных причин явлений и не ища пути к их познанию, можно лишь бесконечно повторять одно и то же, со все возрастающей степенью «вредности» этого занятия для себя и для мира. Люди реагируют, когда событие уже свершилось и «поезд ушел», будучи не в состоянии заранее предвидеть ход дела, исходя из знания сути вещей. Так, плетясь в хвосте событий, общество движется к такой ситуации, когда придется уже говорить о катастрофе, что видно сегодня на примере «защиты окружающей среды» или «борьбы с терроризмом». И особенно заметно начало этой катастрофы в межчеловеческом общении: каждый все больше и больше становится для другого «предметом торговли», а «групповые интересы» подавляют личностные.