Текст книги "Дела плоти. Интимная жизнь людей Средневековья в пространстве судебной полемики"

Во всех подобных случаях обманутые и оскорбленные мужья достаточно легко получали королевское прощение. Типичным можно назвать обоснование для помилования, данное в письме на имя уже упоминавшегося горшечника из Руана:

Учитывая все вышесказанное и то, каким образом была совершена эта [измена], являющаяся оскорблением для чувств мужчины, которого касается данное дело[838]838
  «En consideracion aus choses dessus dites et a la maniere dudiz fait qui est moult chose desplaisant a homme sensible quant elle lui touche» (ANF. JJ 133. № 11, июнь 1388 г.).


[Закрыть].

Практика самосуда, таким образом, оказывалась в делах об адюльтере совершенно нормальным явлением как для простых обывателей, так и – что еще важнее – для представителей судебной власти.

На этом фоне поведение Бридуля де Мезьера выглядит тем более странно. Зачем он обратился в Парижский парламент? Почему не побоялся сделать измену своей жены достоянием гласности? Какие цели он преследовал? Почему сам не убил или как-то иначе не наказал Жанну де Брем, если знал, что в любом случае без особого труда получит королевское помилование?

Чтобы понять необъяснимые, на первый взгляд, мотивы поведения нашего героя, стоит обратить внимание на подробности жизни его супруги. Жанна, как нам уже известно, в первый раз вышла замуж за Гийома де Капелля, человека знатного и богатого. В регистрах гражданских дел Парижского парламента сохранилась целая серия документов, где упоминается его имя. Из них мы узнаем, что Гийом был старшим сыном Этьена де Капелля и некой Беатрикс, которая, овдовев, сочеталась вторым браком с Жильбером де Недоншелем[839]839
  Actes du Parlement de Paris. 2me série: Jugés / Ed. par H. Furgeot. P., 1960. T. 2 (1328–1350). № 3912, 5506.


[Закрыть]. Земли Жильбера, как и владения его пасынка, располагались недалеко от Амьена, а потому все спорные вопросы о наследстве решались в том же суде королевского бальи, где спустя совсем небольшое время допрашивали Жанну де Брем. Особо продолжительным стало разбирательство, в котором Гийом и его отчим объединили усилия и выступили против родственницы последнего, Жанны де Недоншель, пытаясь вернуть себе в узуфрукт некое земельное владение Вавран (Wavrans). Данный процесс длился по меньшей мере с 26 января 1342 г. по 10 февраля 1345 г.[840]840
  ANF. X 1a 9, fol. 269–270 (26 января 1342 г.); X 1a 9, fol. 418v-419 (1 февраля 1343 г.); X 1a 10, fol. 77–79 (21 февраля 1344 г.); X 1a 10, fol. 50-50v (21 мая 1344 г.); X 1a 10, fol. 45 (10 июля 1344 г.); X 1a 10, fol. 188-188v (10 февраля 1345 г.).


[Закрыть] Именно под этой датой в регистрах гражданских дел и упоминалось в последний раз имя Гийома де Капелля. Весной 1346 г. его уже не было в живых.

Если же обратиться к материалам уголовного следствия, то мы узнаем, что Гийом де Капелль был убит группой заговорщиков, во главе которых стоял Жан де Кондет, впоследствии арестованный, признанный виновным и казненный в том же 1346 г. Причины, побудившие его расправиться с Гийомом, в материале дела не уточнялись, но судьи полагали, что в преступлении могла быть замешана Жанна де Брем. Точной информации, по всей вероятности, у них не имелось – иначе молодая вдова сразу оказалась бы за решеткой. Однако вполне допустимо предположить, что слухи о неподобающем поведении супруги Гийома де Капелля по Амьену ходили, и они-то и послужили основанием для подозрений.

Именно таких «разговоров» в свое время опасалась жительница городка Тинь (Tigne) Гийометт де ла Круа, арестованная в конце концов за убийство собственного зятя. Тот застал ее в неподобающем месте с неким Кола Югеном, который отнюдь не являлся ее мужем, хотя местные жители давно уже подозревали, что он ее любовник[841]841
  «Par commune renommée tant au village d'entour de Tigne qu'a Tigne… gouvernée mal de son corps avec Colas Hugain» (ANF. X 2a 24, fol. 134v, июль 1446 г.).


[Закрыть]. По крайней мере с первой половины XIII в. подобные сюжеты пользовались большой популярностью у французов, имевших удовольствие читать или слушать рассказы о чудесах Богородицы[842]842
  Сборник «Чудеса Богоматери» Гонтье де Куэнси (1178–1236) был создан в 1218–1233 гг. и получил огромную популярность, только до наших дней сохранилось 48 его списков.


[Закрыть]. Один из них как раз и был посвящен истории некоей жительницы Лана по имени Теотберта, излишне благосклонно относившейся, по мнению окружающих, к своему зятю Альбуину. В конце концов слухи об их возможной инцестуальной связи[843]843
  Согласно нормам средневекового церковного и гражданского права, родственники по браку автоматически становились и родственниками по крови: Archibald E. Incest and the Medieval Imagination. Oxford, 2001. P. 26–52; Rouillard L. M. Medieval Considerations of Incest, Marriage, and Penance. Cham, 2020. P. 19–30.


[Закрыть] стали для нее настолько невыносимы, что она вынуждена была нанять двух убийц, которые лишили молодого человека жизни. Рассказанная впервые в стихах Готье де Куэнси (1177–1236)[844]844
  «A la dame fu moult amère / Ceste nouvèle quant le sout, / Por ce qu'ains mais mal renon n'out, Ne coupes n'a en tout ce blasme. / Moult het sa vie et moult la blasme. / Tant dolente est tant pleine d'ire, Ne set que faire ne que dire. / Tant durement, est destourbée, / Que durement jor et nuit bée, / Pense et repense et subtilie, / Comment ceste grant vilanie / Abatre puist et effacier» (Gautier de Coincy. Les miracles de la Sainte Vierge / Publ. par M. l'abbé Poquet. P., 1857. Col. 231–256, здесь Col. 238–239. V. 50–61).


[Закрыть], эта история оказалась затем воспроизведена в «Чудесах Богородицы по персонажам» середины XIV в.[845]845
  Miracles de Nostre-Dame par personnages / Publ. par G. Paris et U. Robert. 8 vol. P., 1876–1893. T. 4. P. 177–235. Театральные представления «Чудес» проходили в Париже почти ежегодно в 1339–1382 гг.: Lalou E. Miracles de Notre Dame par personnages // Dictionnaire des lettres françaises. Le Moyen Age. P. 1016–1017.


[Закрыть] и обрела богатую иконографию[846]846
  Savoye M.-L. De Fleurs, d'or, de lait, de miel: les images mariales dans les collections miraculaires romanes du XIIIe siècle (thèse). Université Paris IV, 2009. Р. 203–257, 389–396, 440–444, 549: https://theses.hal.science/file/index/docid/540335/filename/These.pdf (дата обращения – 13.02.2024).


[Закрыть]. Впрочем, на миниатюрах к ней обычно все же изображались не соседи преступницы, распускающие о ней сплетни, а чудо ее спасения из костра, на который ее отправил суд: глубокая набожность несчастной и ее настойчивые молитвы, обращенные к Деве Марии, защитили ее от смерти[847]847
  «Si anemis qui se déportent / En lui ardoir ou feu aportent / Tant de merveilles, que l'ardure / Plus que devant la moitié dure; / Mais la douceur, la grant rousée / De la dame qui arousée / A toute riens par sa douceur, / Ou grant brasier et en l'ardeur / Arouse si la lasse fame, / Qu'ele ne sent ne feu ne flame. En mi le feu est à estal, / li puet faire li feu mal» (Gautier de Coincy. Op. cit. Col. 249. V. 470–480).


[Закрыть]. (Илл. 41)

Очевидно, что точно такие же слухи лежали в основе первого процесса Жанны де Брем, которую допрашивали в Амьене и об отношениях с Жаном де Кондетом, и об обстоятельствах смерти Гийома де Капелля. Именно из ее родного города чиновники Парижского парламента рассчитывали получить дополнительную информацию об имевших место событиях, а потому обвинение супруги в совершении уголовного преступления не являлось чистой выдумкой господина де Мезьера: в своих показаниях он ссылался на реально существовавшие материалы следствия.

Личные отношения Бридуля и Жанны также заслуживают особого внимания. Был ли между ними на самом деле заключен официальный (церковный) брак? Даже если предположить, что Гийома де Капелля убили практически сразу после последнего судебного заседания, в котором он лично принимал участие (т. е. в феврале 1345 г.), то на заключение соглашения о повторном замужестве, официальную помолвку, свадебную церемонию и консумацию брака у Жанны оставалось чуть больше года. Однако для того, чтобы обвинить супругу в адюльтере и настаивать на том, что она уже давно изменяет ему, требовалось, чтобы Бридуль хотя бы сколько-нибудь продолжительное время прожил с ней под одной крышей.

Период, по истечении которого вдова могла вступить в повторный брак, никакими правовыми или законодательными документами специально не оговаривался. Данные прочих источников по этому вопросу также весьма разнятся: срок между утратой первого мужа и заключением нового союза мог составлять от 30 дней[848]848
  Габдрахманов П. Ш. Средневековые крестьяне и их семьи. Демографическое исследование французской деревни в VIII–XI вв. М., 1996. С. 109–110.


[Закрыть] до пяти лет[849]849
  Бессмертный Ю. Л. Указ. соч. С. 83.


[Закрыть]. Кроме того, как отмечал автор Mesnagier de Paris,

когда женщина теряет первого супруга и более не живет в браке, ей очень сложно найти другого [мужчину], который соответствовал бы ее положению и ее вкусу. На протяжении долгого времени она остается растерянной и безутешной…[850]850
  «Puis que une femme a perdu son premier mary et mariage communement, a peine treuve elle selon son estat le second a son advenant; ains demeure toute esgaree et desconseillie long temps» (Le Mesnagier de Paris. P. 294, курсив мой. – О. Т.).


[Закрыть]

Следует учитывать и то обстоятельство, что Бридуль, настаивая на факте заключения брака с Жанной, мог либо сам путать официальную церемонию с предваряющей ее помолвкой (и такие случаи отнюдь не были редкостью)[851]851
  Бессмертный Ю. Л. Указ. соч. С. 81.


[Закрыть], либо сознательно вводить следствие в заблуждение. Единственное, что позволяет предположить, что наши герои действительно уже успели пожениться до начала интересующего нас процесса, – собственно имущественные претензии истца, которые он столь упорно отстаивал в Парижском парламенте и которые не имели бы законной силы без наличия свидетельства о браке. Однако те же требования якобы обманутого супруга подсказывают нам, что в данном случае возможность самосуда его никак не устраивала.

Жанна де Брем являлась вдовой шевалье, а потому она оказалась, безусловно, знатнее своего второго мужа, имевшего титул экюйе[852]852
  Титул, а также право на проживание в замке покойного супруга Жанна должна была получить в узуфрукт – в свое пожизненное владение, без права передачи второму мужу: Olivier-Martin F. Op. cit. P. 276–277, 652–653.


[Закрыть]. Она, по всей видимости, была также богата, о чем свидетельствует хотя бы тот факт, что ни она, ни ее первый супруг не скупились на расходы, когда отстаивали свои права в суде. Следовательно, деньги у них водились, и они отошли Жанне, составив ее наследство. Об имущественном положении Бридуля де Мезьера нам, к сожалению, ничего не известно, кроме одного: он очень рассчитывал на собственность жены, когда обвинял ее в адюльтере и призывал судей передать ему в пожизненное управление ее владения.

Именно материальная сторона дела, как мне представляется, и заставила нашего героя обратиться в суд вместо того, чтобы лично учинить расправу над изменщицей. К этому моменту над Жанной де Брем уже висело обвинение в соучастии в убийстве, против нее свидетельствовали и показания Жана де Кондета, и прочие сведения, полученные с места преступления. Если бы дело было доведено до конца и молодую женщину признали виновной в гибели Гийома де Капелля, ее ждала бы смертная казнь и обязательная – как всегда в случае умышленного убийства (meurtre) – конфискация всего ее имущества в пользу короля. Именно так произошло в 1391 г. с Белон, супругой Дриона Ансо, обвиненной в том, что она вместе с любовником Тевенином по прозвищу Одиночка задушила ночью собственного мужа, а его тело бросила в реку[853]853
  «Je feys excecuter un malfaitteur nommé Thevenin Tout Seul, pour ses demérites, en la juridicion d'Essonne, lequel, entre les autres cas par lui confessez, cognut que, environ la Toussains derrenierement passée, il tua et occist Drion Anceau, demourant en une ville nommée le Bois Mallesherbes, et l'occist environ trois heures de nuit, du consentement de Belon, femme dudit Anceau; et après laditte occision et murdre, le porta et jetta en la rivière» (Registre criminel du Châtelet de Paris. T. 2. P. 55–61, здесь Р. 55).


[Закрыть]. Объявленная «убийцей и пособницей в убийстве», Белон была единодушно приговорена судьями Шатле к сожжению[854]854
  «Délibérèrent et furent d'oppinion que elle estoit digne d'estre pugnie comme murdriere et participant de la mort de sondit mary, et que, pour ce, elle feust arce… Et n'avoit aucuns biens» (Ibid. P. 60–61). Последняя фраза в деле («И не имела никакого имущества») указывала, что конфисковывать в пользу короля в данном случае было нечего.


[Закрыть].

Точно так же, по всей вероятности, развивались бы события и в деле Жанны де Брем, и ее второй супруг при вынесении обвинительного приговора не мог бы рассчитывать на получение ее имущества. Впрочем, если бы нашу героиню признали невиновной, ее владения все равно не перешли бы в управление Бридулю, поскольку являлись неотчуждаемой собственностью женщины. Речь шла о douaire – имуществе, унаследованном Жанной от Гийома де Капелля. Это могло быть так называемое условное наследование, при котором доля жены специально оговаривалась в завещании мужа, или же обычное наследование – треть или половина (при отсутствии у пары детей) имущества умершего супруга, не считая собственного приданого женщины. Так или иначе, но новый избранник госпожи де Брем не получил бы права распоряжаться этим наследством без согласия самой владелицы[855]855
  Olivier-Martin F. Op. cit. P. 276, 652.


[Закрыть]. Однако, если женщина по каким-то причинам лишалась возможности управлять своей собственностью (например, оказывалась больной, сумасшедшей или замешанной в преступлении), эта функция могла перейти к членам ее семьи[856]856
  Подробнее об управлении собственностью недееспособных лиц см.: Тогоева О. И. «Безумный приравнивается к отсутствующему»? Категория «сумасшествие» в средневековом праве // Вестник РГГУ. Серия «Литературоведение. Языкознание. Культурология». 2024 (в печати).


[Закрыть]. Данным обстоятельством, как мне представляется, и собирался воспользоваться Бридуль де Мезьер. Обратившись с официальной жалобой в суд, он, если можно так выразиться, попытался сыграть на опережение.

Тем не менее, чиновникам Парижского парламента оказалось весьма непросто доказать, что Жанна де Брем действительно длительное время изменяла своему второму мужу. Ведь Жан де Кондет, считавшийся ее любовником, уже умер и не мог ни подтвердить, ни опровергнуть слова «обиженного» истца. Возможно, никакой измены наша героиня и вовсе не совершала, однако ей, учитывая ее репутацию и висевшие над ней иные обвинения, уже никто не верил: ее собирались передать в руки Бридуля, как только будут получены документы, подтверждающие заключение между ними брака. И тогда муж, лишив Жанну всех прав, посадил бы ее в свою собственную тюрьму, а сам имел бы полное право распоряжаться ее немалым состоянием.

* * *

Безусловно, подобное развитие событий является всего лишь моим предположением: ведь вполне могло оказаться, что брак с Жанной де Брем был попросту выдумкой Бридуля де Мезьера. Однако эту гипотезу подтверждают материалы судебной практики. Имущественные вопросы часто волновали оскорбленных мужей не меньше, а даже больше, чем собственно факт измены. Так, в 1381 г. парламент рассматривал дело некоего парижанина, обвинявшего свою жену в преступном сожительстве с королевским сержантом. Хотя женщина давно оставила его и открыто поселилась в доме любовника, ее муж вовсе не требовал, чтобы она к нему вернулась, и не собирался хоть как-то ее наказывать. Он всего лишь желал получить через суд имущество своей легкомысленной супруги, которое та забрала с собой и на которое он, естественно, предъявлял права. Претензии брошенного мужа были сочтены убедительными, и сержанта-любовника приговорили к возврату собственности стоимостью 500 парижских ливров[857]857
  ANF. X 2a 9, fol. 243v (октябрь 1381 г.).


[Закрыть]. В деле от 1401 г. речь также шла об адюльтере: некая знатная дама (fille de chevalier et de dame) обвинялась в том, что завела любовника, пока ее супруг-шевалье (nobles homs fils de chevalier) отсутствовал дома. Вернувшись, муж подал на нее в суд, однако его предполагаемый соперник сразу же заявил, что никакой измены не было, и истец всего лишь покушается на douaire жены, т. е. на имущество, полученное ею после смерти первого мужа, и желает во что бы то ни стало прибрать его к рукам[858]858
  ANF. X 2a 14, fol. 18 (март 1401 г.).


[Закрыть].

Эти примеры свидетельствуют, что кажущееся, на первый взгляд, несколько странным поведение Бридуля де Мезьера на самом деле было вполне логичным и хорошо продуманным. Значительно больше вопросов вызывает то наказание, которому он – при удачном для него стечении обстоятельств – собирался подвергнуть свою супругу и прежде всего его намерение посадить ее под замок в своей «частной» тюрьме.

Нужно сказать, что такого варианта расплаты за совершенный адюльтер французское средневековое право в отношении женщин не предусматривало. Как я уже отмечала, данное преступление в принципе очень поздно вошло в сферу уголовной юрисдикции как сеньориальных, так и королевских судов[859]859
  Как я уже упоминала, впервые как уголовно наказуемое преступление адюльтер был упомянут в ордонансе от 1381 г.: «Qui casus sunt hii… de vulnere ubi cicatrix remansit in vultu, vel membrum fuerit mutilatum vel debilitatum; in furto, raptu mulierum, adulterio, et violencia publica et armata; de qualibet percussione facta cum gladio, ubi magna sanguis effusio emanasset» (Ordonnances des roys de France. T. 7. P. 729). Таким образом, данное правонарушение отсутствовало в списке «королевских» дел, рассматриваемых во французских судах в XIV в.: Perrot E. Les cas royaux. Origine et développement de la théorie aux XIIIe et XIVe siècles. P., 1910. P. 327–328.


[Закрыть], которые именно по этой причине выносили самые разнообразные решения в подобных вопросах: неверных жен посылали на смерть, заключали в монастыри, изгоняли из родных городов, штрафовали[860]860
  Подробнее см.: Глава 2. См. также: Gauvard C. La violence des nobles // Gauvard C. Violence et ordre public au Moyen Age. P., 2005. P. 245–264, здесь Р. 250–251; McDougall S. The Opposite of the Double Standard: Gender, Marriage, and Adultery Prosecution in Late Medieval France // Journal of the History of Sexuality. 2014. Vol. 23 (2). P. 206–225.


[Закрыть]. Однако пожизненное тюремное заключение, по всей видимости, в данном списке никогда не фигурировало.

Это, тем не менее, не означает, что Бридуль де Мезьер не мог иметь собственной тюрьмы – или же что его не вдохновил пример кого-нибудь из соседей. Наличие «частных» узилищ было для средневековой Франции совершенно нормальным явлением, хотя их неправомерное использование как раз в XIV в. стало активно преследоваться по закону. И речь шла не о незаконных арестах, производимых судебными чиновниками (впрочем, и подобных случаев тоже хватало[861]861
  ANF. X 2a 6, fol. 75-77v (апрель 1353 г.); X 2a 6, fol. 137–138 (август 1353 г.); X 2a 6, fol. 157–161 (декабрь 1353 г.); X 2a 6, fol. 153v-157 (апрель 1354 г.); X 2a 6, fol. 178–182 (сентябрь 1354 г.); X 2a 6, fol. 185v-186v (август 1354 г.); X 2a 6, fol. 187–188 (июнь 1354 г.); X 2a 6, fol. 189v-190v (май 1354 г.); X 2a 6, fol. 230v-232 (декабрь 1354 г.); X 2a 6, fol. 239v-240 (март 1355 г.); X 2a 6, fol. 348v-349v (март 1357 г.); X 2a 6, fol. 361–363 (июнь 1357 г.); X 2a 6, fol. 426v-430 (август 1359 г.); X 2a 7, fol. 264-264v (сентябрь 1366 г.); X 2a 7, fol. 265-266v (сентябрь 1366 г.); X 2a 7, fol. 325v-327 (март 1367 г.); X 2a 8, fol. 35v-37 (май 1368 г.); X 2a 8, fol. 70v-71v (август 1368 г.); X 2a 8, fol. 101v-102v (май 1369 г.); X 2a 8, fol. 119-121v (январь 1369 г.); X 2a 9, fol. 15 (август 1376 г.); X 2a 9, fol. 22v-23 (март 1376 г.); X 2a 9, fol. 46-47v (август 1376 г.); X 2a 9, fol. 128v-129 (август 1378 г.); X 2a 9, fol. 234–235 (март 1381 г.).


[Закрыть]), но о преступлении, совершаемом рядовыми, пусть даже и знатными, членами общества. Потерпевшие при этом относились к самым разным социальным слоям.

Так, в 1354 г. смертный приговор был вынесен сиру де Маранс за то, что он долгое время держал под арестом у себя в замке, а затем убил местного торговца (исполнявшего к тому же обязанности прево). В качестве доказательства его вины вдова покойного привезла в Париж тело своего мужа[862]862
  ANF. X 2a 6, fol. 129v-137 (март 1354 г.).


[Закрыть]. В 1355 г. монахи аббатства в Лиможе протестовали против действий собственного певчего, устроившего в монастыре «частную» тюрьму, которую не полагалось иметь братии, и засадившего в нее истцов. В свою защиту ответчик заявлял, что монахи занимались подделкой документов, а одного из них он и вовсе застал в обществе проститутки[863]863
  ANF. X 2a 6, fol. 255v-257 (июль 1355 г.).


[Закрыть]. В 1365 г. парламент рассматривал жалобу капитана крепости Тори (Thory) на шевалье де Брагелань, отдавшего приказ посадить его под арест без малейшего на то основания[864]864
  ANF. X 2a 7, fol. 164v-167 (апрель 1365 г.).


[Закрыть]. В 1369 г. спор между настоятельницей монастыря Монтивильер и местным сержантом вспыхнул не только из-за наличия в аббатстве карцера, но и из-за того, что она своей волей посадила под замок несколько человек, подозревавшихся в совершении убийства. Через какое-то время – и на это ушел не один месяц – королевский чиновник все же добился от своих парижских коллег решения о лишении аббатисы прав светской юрисдикции[865]865
  ANF. X 2a 8, fol. 102v-106 (март 1369 г.).


[Закрыть]. Еще дольше (с февраля 1395 г. по июнь 1396 г.) в парламенте изучали апелляцию некой служанки из Ла Рошели. Два местных клирика принуждали ее дать показания против семейной пары, у которой она работала и которая, по слухам, довела до смерти собственную беременную дочь, однако женщина категорически отказывалась это делать. Тогда они заключили ее под арест в замке одного из местных сеньоров, принялись пытать и в итоге полностью сожгли ей кожу на ступнях. Тем не менее, клирики были признаны невиновными, а служанку приговорили к публичному покаянию у позорного столба в Париже и в Ла Рошели[866]866
  ANF. X 2a 13, fol. 56-56v (4 февраля 1395 г.); X 2a 13, fol. 58 (12 февраля 1395 г.); X 2a 13, fol. 129v-131 (26 июня 1396 г.).


[Закрыть]. В том же 1396 г. к столичным судьям обратилась с жалобой графиня де Комминж, которую захватил в плен сир де Рошфор: пока она пребывала в его тюрьме, он вместе с сообщниками грабил ее владения[867]867
  ANF. X 2a 13, fol. 171-171v (декабрь 1396 г.). Похожие примеры: ANF. X 2a 6, fol. 28v (апрель 1353 г.); X 2a 6, fol. 29v (май 1353 г.); X 2a 6, fol. 342v-245 (февраль 1357 г.); X 2a 7, fol. 63v-66v (март 1362 г.); X 2a 7, fol. 178v-179v (май 1365 г.); X 2a 7, fol. 239v-243v (июнь 1366 г.); X 2a 7, fol. 261–263 (сентябрь 1366 г.); X 2a 7, fol. 338v-343 (май 1367 г.); X 2a 8, fol. 47v-52 (июнь 1378 г.).


[Закрыть].

Возможно, Бридуль де Мезьер слышал о каких-то похожих казусах и знал об энергичной борьбе королевских судов с «частными» тюрьмами, а потому захотел подстраховаться и получить официальное разрешение на свои дальнейшие действия. Таким образом, и он сам, и чиновники Парижского парламента выступили в рамках данного процесса сторонниками жесткого и даже жестокого обращения с замужними женщинами.

Споры по этому вопросу самым активным образом велись во французском обществе в конце XIV – начале XV в. С одной стороны, излишний контроль за поведением и, как следствие, за моральным обликом представительниц слабого пола многими современниками Бридуля де Мезьера считался недопустимым. Кристина Пизанская, в частности, полагала, что посещение публичных мест и прогулки по улицам города в одиночестве вполне возможны для любой добропорядочной особы – нужно лишь хорошенько выбирать, куда ты идешь и с кем намереваешься встретиться[868]868
  «Aller trotant par ville… se elle est sage, doit bien aviser ou, avec qui, comment et qui y doit estre ou elle va» (Christine de Pizan. Le livre des trois vertus / Ed. par C. C. Willard, E. Hicks. P., 1989. P. 182).


[Закрыть]. Если же тот или иной мужчина пытался запереть свою жену в четырех стенах, его зачастую подвергали откровенным насмешкам. Именно так в 1379 г. произошло с Жаком де Шартром, королевским плотником из Парижа. Вернувшись однажды вечером домой, он обнаружил, что входная дверь заперта на замок. На все его расспросы супруга отвечала, что поступила так, страшась угроз бывшего любовника. И уже на следующий день Жак тяжело ранил обидчика, был арестован, а в суде объяснил свой поступок «горячностью, которую может проявить любой женатый человек в подобной ситуации»[869]869
  «Chaleur qui peut cheoir en tout homme marié en tel cas» (ANF. X 2a 10, fol. 77v, апрель-июнь 1379 г.).


[Закрыть]. Его противник, тем не менее, все обвинения отверг и заявил что плотник – самый обычный ревнивец. Его подозрительность, как полагал адвокат защиты, была столь велика, что он даже

терпеть не мог, когда [его супруга] ходит к мессе, и на протяжении долгих лет держал ее в такой строгости, что она не могла посещать церковь и исповедоваться. Всего раз в год, на Пасху, он сам отводил ее в церковь августинцев, чтобы она исповедовалась, и всегда оставался рядом с ней до конца исповеди, так близко от священника, как только мог. И уводил ее с исповеди еще до того, как она закончит, всячески демонстрируя, как ему неприятно находиться [в церкви]. И не разрешал ей гулять одной, где ей было угодно, но всегда держался рядом[870]870
  «Il ne souffroit pas que elle alloit oir messe, mais par longtemps la tenoit si estroite que elle ne povoit pas aller a l'eglise ne soy confesser et une foiz sur le temps de Pasque, la mena aus Augustins pour estre confessée et se tenoit touzjours de costé elle jusques à tant qu'elle fut confessée et si près du prestre qu'il povoit et la fist lever de confesse avant que elle eust tout parfait, monstrant semblant que il lui desplaisoit pour la demeure et ne la laissoit aller plain pas de voie que il ne feust empres elle» (Ibid.).


[Закрыть].

Впрочем, часто свобода, который пользовались замужние женщины, могла обернуться против них же самих или против их ближайших родственников. Так, в 1424 г. супруга Пьера Ламбера, столичного золотых и серебряных дел мастера, отправилась к мессе в одиночестве, отказавшись от сопровождения золовки. Однако вместо церкви она свернула к ближайшему колодцу, куда бросила своего новорожденного ребенка и куда попыталась броситься сама, желая покончить жизнь самоубийством[871]871
  ANF. JJ 172. № 430 (март 1424 г.).


[Закрыть]. Именно от подобных ситуаций и пытался предостеречь своих читателей Этьен Буало в «Книге ремесел», когда писал, что если уважаемые дамы

появляются на удаленных от их домов торговых улицах такого города как Париж в столь [поздний] час и в одиночестве, это приводит к преступлениям, разврату и [прочим] безобразиям[872]872
  «S'en veit a tel eure parmi tel ville come Paris est, toute seule… parmi rues foraines, dessi a son ostel, et en ont esté aucun mal, aucun pechié, aucune vilonie faite pour la reison de tel essoignement» (Le Livre des métiers d'Etienne Boileau. P. 166).


[Закрыть].

От тех же случайностей предостерегал свою молодую жену и автор Mesnagier de Paris:

Отправляясь в город или в церковь, вам следует, в соответствии с вашим статусом, иметь достойных сопровождающих, особенно добропорядочных дам, [которые известны] своей репутацией, и избегать сомнительной компании. Не приближайтесь ни [к одной] подозрительной особе и не приглашайте ее с собой. Когда вы идете [по улице], держите голову ровно, веки – опущенными и неподвижными, смотрите прямо перед собой… Старайтесь не глазеть по сторонам и не останавливать взгляд на каком-нибудь мужчине или женщине справа и слева от вас, не задирать голову вверх [или] бесцельно рассматривать все подряд, не смеяться и не останавливаться, чтобы поболтать с кем-то на улице… Если вы будете вести себя подобным образом, вам [от этого] будет только лучше и вы заслужите уважение [в обществе][873]873
  «A l'aler en ville ou au moustier vous acompaigniez convenablement selon vostre estat, et par especial avec preudefemmes, et fuyez compaignie suspecsonneuse; et jamaiz femme suspecçonneuse ne approuchez, ne ne souffrez en vostre compaignie. Et en alant ayant la teste droite, les paupieres droites basses et arrestees, et la veue droit devant vous… sans regarder ou espandre vostre regard a homme ou femme qui soit a destre ou a senestre, ne regarder hault, ne vostre regard changier en divers lieux muablement, ne rire ne arrester a parler a aucun sur les rues… Et s'ainsy le faites et perseverez, honneur vous sourdra et tout bien vous vendra» (Le Mesnagier de Paris. P. 46).


[Закрыть].

Подобными, абсолютно традиционными представлениями о месте женщины в обществе и в семье и собирался, по всей видимости, воспользоваться Бридуль де Мезьер, намереваясь запереть Жанну де Брем дома и безраздельно хозяйничать в ее владениях. Правда, для достижения своей цели он использовал весьма нетипичную для Франции XIV в. стратегию поведения. Он обратился к праву, т. е. вынес на рассмотрение судебных властей такую проблему, которая при других обстоятельствах могла и вовсе никогда не стать достоянием гласности. Он во всеуслышание заявил об измене супруги, о чем подавляющее большинство обманутых мужей предпочитали молчать. Однако похоже, что стремление Бридуля к подобному разбирательству имело очень мало общего с желанием восстановить поруганную честь и достоинство. Скорее всего, выдуманная им история с адюльтером была призвана замаскировать его истинную цель – его чисто материальную заинтересованность в исходе дела.

* * *

К сожалению, мы уже никогда не узнаем, чем закончился данный процесс. Была ли оправдана Жанна де Брем, подозревавшаяся сразу в двух серьезных уголовных преступлениях (убийстве и супружеской измене), или отправилась на казнь. Являлась ли она в действительности женой Бридуля де Мезьера или все же смогла впоследствии опротестовать его претензии как необоснованные. Свидетельства героев этой истории противоречили друг другу даже в мелочах, а поскольку пытка к ним не применялась, то и решить, кто прав, а кто виноват, судьям изначально оказалось не под силу.

Вне всякого сомнения, затруднения, которые испытали столичные чиновники при рассмотрении запутанных отношений Жанны и Бридуля, были связаны в первую очередь с малым количеством сведений, полученных ими из Амьена. Нам же не позволяет глубже проникнуть в частную жизнь этой странной пары отрывочность и краткость собственных записей членов Парижского парламента. И тем не менее у нас есть возможность сравнить историю данного – то ли состоявшегося, то ли выдуманного – супружества с не менее интересным судебным казусом, когда судьба главного героя оказалась поставлена в зависимость от весьма сомнительных, прежде всего с нравственной точки зрения, действий его любящей бабушки.