Текст книги "Оглашенная"

Глава 41

Заплакал ребенок. Лена подхватила девчушку на руки и, баюкая, подошла к хозяйке. – Матушка, где можно малышку покормить?

Зинаида Никитична, взяв вторую девочку, повела Лену за перегородку. Ребенок умолк. Ел жадно и серьезно. Ее сестричка тоже начала морщить личико, готовая расплакаться.

– И тебя накормим. Господи, где же мои дети? Помоги им Царица Небесная. – Она поняла. «Раз передали чужих детей, значит, ее двойняшек уже продали». Слезы навернулись на глаза.

Матушка попыталась утешить.

– Ничего, будем молиться. Господь тебя в беде не оставит. За доброту твою и участие. За то, что чужих детей не оттолкнула, приголубила.

Вернулся отец Владимир.

Станислав Иванович, сгорбленный, стоял за его спиной, пытаясь укрыться.

Веселов, Денис и Михаил вскочили, готовые к атаке. Но батюшка остановил их.

– Раскаялся человек, да и сам не ведал, что обманут.

– Да, раскаялся, не ведал. За грехи готов понести любое наказание, которое назначит слуга Господа – отец Владимир, – заискивающе произнес Стасик.

– Не судья я тебе. Бог един судит. Но в моем доме тебя никто не тронет.

– Спасибо, спасибо, – грешник упал на колени и хотел поцеловать священнику руку, но тот, одернув ее, загремел.

– Не погань ни себя, ни меня, встань.

Когда из-за перегородки появилась Лена с ребенком, Гробовщенкин взмолился. – Простите, Бога ради.

– Смирись, – обратился к ней святой отец. – Велико горе твое, но Господь наш мудр. Не простыми дорогами ведет он тебя. Восславим его за то, что послал нам чад этих в радость. Матушка Зинаида, что с оным даром делать будем? Надо им родителей искать.

– Да что ж искать? Двух сыновей мы вырастили, внучата уж в школу пошли, значит, нам и быть родителями.

– Не молоды мы, – вздохнул батюшка, – не надорваться бы.

– На этих девчушек сил хватит. Посуди, людям условие поставили, чтоб сирот пригрели, а сами?

– Да разве я против? Только дел много. И храм возродить, и деньги для новоселов искать.

– Деньги? – живо воскликнул Станислав Иванович. – Да под ваше благородное дело можно такую компанию развернуть, что денежки сами рекой польются. У меня есть некоторые мысли.

– Ретив ты не в меру, сын мой. Подожди, дойдет черед и до тебя.

Будь по-твоему, друг мой, – обратился он к матушке. – Окрестим новорожденных сестриц, им уж пора. – Посмотрел на Лену. – Не откажитесь быть восприемницей? Крестной матерью значит.

– Я с радостью.

– А сама крещение принимала?

– Нет, мама говорила нельзя. Она учительница, а папа коммунист, командир корабля, пилот первого класса, – оправдывалась Лена. – А сейчас можно креститься?

– Нужно в один голос поддержали ее матушка и отец Владимир. – Я и сам в поздние годы крестился, сразу после госпиталя. Пути к Господу нашему у каждого человека свои.

– Я твоей восприемницей стану, – обрадовалась Зинаида Никитична, а ты – нашим девочкам. А кто из мужчин Елене восприемником хочет быть?

Все трое, как по команде, шагнули вперед.

– Крестный отец не может быть супругом своей крестнице, – предупредил священник.

– Так, хорошо, я – католик. – Денис отступил.

Веселов и Михаил переглянулись.

– Я тоже не крещен, – пробурчал Виктор.

– А мы с Леной заявление подали, – Котов неуверенно попятился.

– Я могу, – выскочил Стасик. – Я крещен, хотя, сознаюсь, был коммунистом, нечистый попутал. Бабушка моя из дворян, она и крестила. Образок и крестик я до сих пор ношу и никогда не снимаю.

– И партбилет в заветном месте спрятал на всякий случай? – усмехнулся Веселов.

– Не суди и не судим будешь, – нравоучительно парировал шеф.

– Отлично, значит, есть тебе крестный отец, – батюшка снова взглянул на Мохову.

– Он?

– Дело твое. Каждый волен в выборе. Я тоже могу быть восприемником. Только вера сильна не мщением, а любовью.

Лена взглянула на старого, лысого человека, вспомнила, как ворвалась к нему в кабинет и чуть не задушила. «Жалкий он какой-то, фотографии внучек хранит, любит, значит. Может и правда не такой уж плохой?».

– Хорошо, – согласилась она.

– Вот и замечательно, – Станислав Иванович вспыхнул, оживился, будто решение это было для него долгожданным подарком.

– Ох и жучара ты, шеф. Думаешь, родственником станешь, и все враз забудется? Хитер бобер.

– Зачем ты так, Витя. – Сразу обмяк тот, лицо пошло красными пятнами. – Я ведь искренно, от души.

Виктор скривил губы, но батюшка опередил его. – Не вольны мы судить, сами не без греха. Создатель наш и Творец рассудит.

– А можно и мне крещение принять, товарищ майор, то есть отец Владимир? Крестным отцом вас прошу стать.

– Отчего же нельзя? Решение похвальное. Только вот что, други мои, – бывший командир жестом пригласил Лену и Виктора сесть рядом. – Хотелось бы знать причину вашего решения. – Смотрел на обоих, но обращался скорее к Веселову.

– Ну, – Виктор пожал плечами. – Крещеным Бог помогает, да и русский я, – пробормотал он и замолчал, не зная, какие еще привести доводы. – Если уж этот сподобился, – кивнул на шефа, – почему мне нельзя?

– Можно, нужно. Только. – Отец Владимир подумал и, вздохнув, продолжал.

– Таинство крещения приближает людей к Богу. Но от каждого, кто желает принять крещение, требуется покаяние и вера. Веровать, значит отдаваться ему, бороться против греха. Верующий должен жить не для себя, а для Бога. – Речь батюшки стала пылкой, страстной. – Сын Божий, проливший свою кровь за грехи всего рода человеческого, сделал крест символом высочайшей чести и славы. Мы – истинные последователи Господа Иисуса Христа. В крещении ветхий наш человек должен сораспяться с Христом. – Глаза отца Владимира горели, голос слегка дрожал. – Крещение – есть таинство, при котором верующий должен умереть, да умереть для жизни плотской, греховной и возродиться от Духа Святого в жизнь духовную. Если есть такое стремление – не сомневайся.

– Понятно, – Веселов нахмурился. – Я, пожалуй, повременю. Можно?

– Разумеется. Вижу, умом тебя Господь не обидел, понял ты слова мои.

Батюшка поймал растерянный взгляд Лены. Она покраснела.

– Может и мне подождать?

– Вам решать, – с сожалением вздохнул святой отец.

– Иди-ка сюда, – матушка увела ее за перегородку. – Ты в чем сомневаешься? Речи святого отца тебя смутили? А подумай, ты ведь, как дети родились, будто сама впервые на свет появилась? Потому что в Господа нашего, Иисуса Христа, поверила. Значит, уже была на пути к нему. И принять таинство крещения тебе обязательно надо.

– Да, я в деревне, у бабы Тани наверно по-настоящему верить начала. Но ведь я же грех совершила.

– Женщина спасается чадородием, – заверила Зинаида Никитична. – Родила, полюбила детей, страдаешь ради них, значит, раскаялась в грехах своих. А раз так, значит, Всевышний поможет, а Матерь Божья руку протянет. Но только тому, кто слышит ее. Ты – услыхала. Не сладко пришлось, дальше еще тяжелее будет, но ты не сдаешься. Крещение лишь сильнее укрепит тебя в вере. Прими его с радостью, без сомнений и терзаний. Ты – заслужила.

– Почему же Господь всем людям не прикажет, чтобы не грешили и добрее были?

– Господь не командир, люди не армия. Человек должен принимать веру как великую благодать. Жить с Богом – счастье, но и труд огромный. Как поступить, каждый решает сам. Если заставлять, принуждать человека, жизнь обернется для него наказанием.

– Займись пока деточками, а я пойду воду греть. Будем купель в доме ставить. В храме холодно. Я тебе новую рубашку дам.

– А как своих близняшек сыщешь, снова к нам приезжай, их тоже крестить станем. Мы ждать тебя будем. Найдешь, не сомневайся. Уповай на Него. И что бы не случилось, верь, не отступай. Создатель уже через тебя чудо в свет явил – черную девочку подарил и белого мальчика. Значит, ни за что не оставит.

«Вот баба Таня обрадовалась бы», – подумала Лена, когда отец Владимир надел на нее нательный крестик.

– Как слезиночка, – зарделась она, ощутив прикосновение прохладной меди к груди.

– Истинно, – обрадовался батюшка. – Это и есть слеза Господа нашего Иисуса Христа распятого на Голгофе.

Веселов, слушая слова бывшего командира, твердо решил. «Найдем детей, обязательно крещение приму».

Украдкой посмотрел на беглянку Мохову, будто искал ее одобрения и поддержки, и невольно залюбовался на рабу Божью Елену, словно увидел впервые. В белой холщевой рубашке, с распущенными волосами и огромными восторженными глазами она была красива, как ангел.

Виктор еще сильнее ощутил душевный трепет и собственную значимость, когда, закончив обряд, она обратилась к нему. – Витя, как же дальше быть?

У Веселова был один вариант, но и тот казался сомнительным.

Он предложил захватить Кащея и поставить вопрос – или дети, или жизнь.

– Посуди сам, как ты его захватишь? – вздохнул Станислав Иванович, – у него охрана, как у депутата. По-моему, надо Юлию брать, но только дома, в ее квартире, – продолжал шеф. – Она детей из накопителя передает, значит, с курьерами знакома. Припереть к стене, пусть расскажет, что знает. Надежда небольшая, но попробовать стоит.

Веселов подумал, что исполнение «операции» целиком ляжет на него, потому что Стасик – помощник никакой, а женихи, телки лопоухие, вообще откажутся.

Но Михаил и Денис твердо заявили, что готовы помочь ему.

Отец Владимир назначил Виктора старшим.

– Дело непростое, – инструктировал он «группу захвата». Нужна четкая дисциплина и беспрекословное подчинение командиру группы. Если каждый станет импровизировать – прогорите.

Лену решили оставить дома, но она возмутилась.

– Дети же мои! Как вы не понимаете, что сидеть, сложа руки, и ждать гораздо труднее, чем быть вместе со всеми. Я же изведусь вся.

Способ разработали простейший – «сантехник».

Глава 42

Юлия давно проснулась, но, по случаю выходного, нежилась в постели.

Звонок в дверь удивил. Трезвонили долго, настырно. – Кого черт принес?

Разозлившись, она выползла из-под одеяла. Шлепая по полу мягкими тапочками, пошла открывать.

В глазок увидела тупую рожу с дымящейся сигаретой во рту. Грязная вязаная шапочка сползала на лоб.

– Кто?

– Сантехник.

– Я не вызывала.

– Соседи вызвали, заливаете, – тип меланхолично зевнул.

– Но у меня везде сухо.

– Сухо по самое ухо, – пробурчал субъект. – У вас, гражданочка, труба лопнула, я стояк перекрыл. Короче, или я смотрю, или пошел. Сидите без воды. У меня еще пять вызовов.

– Сейчас. – Юля надела халат и загремела ключами, открывая дверь. – Только сигарету погасите, – сказала и… замерла.

В прихожей появились – длинный негр, Веселов, та «девица» и «сантехник». Хозяйку отволокли в комнату, заломив руки за спину. Она настолько обалдела, что не могла ни кричать, ни сопротивляться.

Плюхнувшись в кресло, Веселов без лишних слов задал вопрос. – Жить хочешь?

Та поспешно закивала головой.

– Ее помнишь?

Снова кивок.

– Детей ее помнишь?

– Да, глухо, как простуженная, произнесла Юлия и с ужасом решила. – «Это конец. Мстят. Но почему они живы?». – Вспомнила грохот взрыва в лесу и самодовольный смешок Юрка.

«Идиот безрукий», – помянула она коллегу «добрым словом».

– Станислав Иванович привет передает, а девчушки-близняшки уже в новой семье. Родители Кащею благодарны. Поможешь отыскать ее детей – свободна.

«И только?». – У Юлии отлегло от сердца. «Значит, с меня начали. Я для них самая легкая добыча. К Юрку и Кащею подступиться трудно, но узнать, кто курьер, надо. – Она стала быстро соображать, как действовать в этой ситуации. – Если я выведу их на курьеров, меня тут же укокошат. А они не тронут – Юрок «уволит». Но особенно вилять тоже не придется. Веселов знает, что детей по цепочке передаю я. Как же быть? Надо врать и по возможности тянуть время. Я им нужна». – Юля успокоилась и, претворившись испуганной, начала, заикаясь.

– Я передаю детей, но, когда мы вернулись в Москву в тот вечер, Юрок забрал у меня малышей и увез. Куда – не знаю. Не убивайте. У меня есть немного денег и украшения из золота, мама подарила, хотите возьмите. Я действительно ничего не знаю, – скорбно опустив глаза, Юлия разрыдалась.

Лена, встала перед ней на колени. – Помогите, пожалуйста, найти моих дочку и сына, и мы больше никогда не увидимся, – она попыталась заглянуть Юлии в глаза, но та отвела голову.

На нее, совсем некстати, напал нервный смех.

– Мохова, не вмешивайся! – Разозлился Виктор. – С ней по-человечески разговаривать бесполезно. Она много знает, но морочит голову, время тянет, продешевить боится. Иди в кухню или я все брошу, и разбирайтесь сами.

– Хорошо. – В коридоре Лена стала молиться. – Помоги, Царица Небесная!

Из комнаты доносилось:

– Гиде мой черный дочка?

– Говори, куда сына дела?

– На ремни порежу.

– Не знаю, не знаю, – Юлия громко всхлипывала.

Веселов размахивал ножом. Михаил и Денис вцепились с обеих сторон в нее так, что, казалось, сейчас сомнут и скомкают, как подушку.

Дверь открылась.

Увидев Лену, Виктор спрятал нож. Михаил и Денис выпрямились.

– Угрозами вы ничего не добьетесь. Уходите, – тихо произнесла Мохова.

– Не вздумай развязывать, врет, все знает, – процедил Веселов.

Мужчины вышли.

Юлия напряглась. Почему-то эту полоумную она боялась гораздо больше, чем трех мужиков. Скосив глаза, она попыталась разглядеть «мамашу». Та стояла на коленях с закрытыми глазами, губы беззвучно двигались. В руках, сложенных лодочкой, что-то лежало.

«Молится», – хозяйка растерялась.

– Девушка, – позвала тихо. – Когда та подняла глаза, вдруг выпалила. – Я других детей достану, тоже грудных.

– Мне мои нужны. Никто вас убивать не собирается, слово даю. Вот, Матерь Божья. Если обману, она меня не простит.

– Вы, может, и не тронете, но Кащей точно убьет, он жуткий отморозок. У меня единственный выход – купить паспорт и бежать из России, но денег нет.

– А сколько надо?

– Не меньше пятидесяти тысяч долларов.

– Если вы поможете, мы что-нибудь придумаем. Я буду просить Царицу Небесную.

«Как же, свалится на меня с неба тюк с баксами, – досадовала про себя Юлия. – Блаженная какая-то, дурочка совсем, а я из-за нее проговорилась. Теперь все вытянут, не скроешься».

Виктор отворил двери. – Что-нибудь выяснила? – За ним появились Михаил и Денис.

– Ей деньги нужны, чтобы за границу уехать.

– Так, хорошо, сколько? – Выступил вперед Денис.

– Пятьдесят тысяч долларов.

Гулдинг задумался. – Какой помощь? Если хороший, я составлять договор.

– Вы серьезно? – Сердце у Юлии радостно забилось. Сбросив маску несчастной жертвы, она перешла на деловой тон. – Я кое-что знаю, но мне в качестве гарантии нужны пятьдесят тысяч наличными.

– Я дават чек или счет в лубой страна, хотите?

– Очень хочу, но лучше наличными.

– Ты, умница, – не выдержал Виктор, – не видишь, с кем имеешь дело? Привыкла с подонками общаться, думаешь, все такие? Он честный американский бизнесмен. Я для тебя не авторитет, согласен, но Денису доверять можно. Или ты помогаешь и получаешь деньги, или найдем другого человека. На тебе свет клином не сошелся.

Хорошо. – Кивнула хозяйка. – Я расскажу все, что знаю.

Глава 43

Накануне поездки, – начала Юлия, – Юрок разрабатывал маршрут и заранее оговаривал его с курьерами. Он никогда не встречался с ними в одном и том же месте. В условленный день заезжал за мной, и мы отправлялись в накопитель. Забрав детей, следовали по намеченному им маршруту.

Курьерами были чернокожие муж и жена. Чтобы белые малыши не вызывали подозрений у пограничников, я их гримировала прямо в машине.

– И моего мальчика вы тоже гримировали? – С грустью спросила Лена.

– Да, Я тогда еще подумала, какой спокойный ребенок.

Так вот. В назначенном районе к нам садилась негритянка, и какое-то время мы ехали вместе. Когда останавливались, я передавала ей младенцев, и она шла к мужу. Он всегда ждал ее в машине поблизости от места встречи. Они никогда не приходили вместе. Наверно, в целях конспирации.

– Кому и куда передавали малышей потом, я не знаю. – Юля перевела дух. – Предлагаю сделать так. Я сообщу вам день и время очередной поездки. Вы ждете у накопителя. Витя, ты знаешь, где это. Потом следуете за нами.

– Выйди в ванную, – попросил Виктор.

Юлия подчинилась.

– Теперь вся операция зависит от нее. – Подвел итог Веселов. – Расскажет Юрку и Кащею, нас в порошок сотрут. Даже если ей заплатить наличными, все равно надежды мало.

– Так, хорошо, пусть она придумать условия. Мы будем смотреть, как выполнять, – посоветовал Денис.

Позвали Юлю.

Когда она вошла, от заспанной, заплаканной и перепуганной дурнушки не осталось и следа. Перед ними стояла милая, слегка лукавая, светлорусая молодая женщина с карими глазами и чуть смуглым цветом лица.

Высокая, гибкая, пружинистая, она сразу привлекла всеобщее внимание. Заметив это, хозяйка взяла инициативу в свои руки.

– Я взвесила все варианты. Вы мне не доверяете. Это ясно. Но и ваши гарантии, согласитесь, тоже невелики. Это – лишь честное слово и репутация господина Гулдинга. Из сложившейся ситуации есть только один выход – союз между мною и Денисом.

– Так, хорошо, союз, договор?

– Именно. Брачный договор. Мы должны фиктивно пожениться. Только тогда вы получите гарантию, а я – деньги, поскольку об этом будет указано в договоре. Дальше, Господин Гулдинг обязуется уехать со мной в Штаты. Там он поможет мне устроиться, получить гражданство. Потом мы брак расторгнем. Польза обоюдная. Я вас не подведу, а вы меня не надуете.

Все уставились на Дениса.

Тот озирался, как затравленный.

– Фиктив брак? Это плехо, это против закон, это афера, турма. Я не желать муж и не желать эта Джулия.

– Денис, дорогой, это же временно. Никто не узнает, – пробормотала нерешительно Лена. – Не подумай, я совсем не собиралась тебя использовать. Поступай, как считаешь нужным.

– Ты хочешь отдать меня другой дженчин? – Завопил Гулдинг, ухватив ее за плечи.

– Прости, я очень тебя уважаю, но мы никогда бы не смогли стать мужем и женой.

– Она меня не лубит. – Обратился он в растерянности к Юлии. Его большие красивые глаза были печальными и трогательными, как у доброго, обиженного пса.

– Тем лучше, – «утешила» хозяйка. – Господин Гулдинг, это ведь ненадолго, – ласково прошептала она.

Стоя посреди комнаты, Денис медленно вытер слезы, собрался и стал что-то сосредоточенно обдумывать. Потом повернулся к Юлии.

– Хорошо, я готов. – Было заметно, что принятое решение далось ему с трудом.

Вся компания бросилась благодарить его. Только Юля стояла в стороне. Когда общая радость утихла, она заговорила.

– Вы считаете, что я преследую только выгоду и расчет? Ошибаетесь. Я теряю свободу и самостоятельность и нередко буду вынуждена подчиняться чужой воле. С моей стороны – это серьезная жертва.

– Но чтобы оформить брак надо ждать три месяца, – вмешался Михаил.

– Взятка и ждать не надо. – Возразил Денис. – Так. Хорошо. Обсудим брачный контракт.

– Мне кажется, что лучше сделать это без свидетелей, – встрепенулась Юлия.

– Это не свидетель, а мой друзья, секретов нет. Говорим здесь и сейчас. Они нам помогать. Итак, я стать ваш муж и делать вас гражданка мой великий страна Америка. Это риск и много денег.

– Ну и… – насторожилась Юлия.

– Вы, уважаемый Джулия, иметь большой деловой качество и должен меня сразу понять. Вы платить мне пятьдесят тысяч после наш развод. Не иметь прав на мой недвижимость и собственность. А я вам ничего.

Все переглянулись, думая, что Денис что-то не понял. Все, кроме Юлии. Она внимательно посмотрела на Дениса, улыбнулась.

– Господин Гулдинг, у вас есть ко мне какое-то выгодное коммерческое предложение?

– Йес! Вы будет зарабатывать деньги, – Денис лукаво взглянул на нее. – Эндестенд?

– Я совсем не против, но как?

– В мой бизнес. О, кей? Я учить и платит вам как сотрудник. Тогда Джулия есть свободный человек с капитал в банк.

– Господин Гулдинг, да вы просто гений. Прекрасные условия. Я буду прилежной ученицей, вот увидите.

– Йес, хорошо, – обрадовался Денис. – И прошу сегодня как муж и жена. Я – Денис. Ты – Джулия.

Когда все успокоились, Веселов предложил обсудить ход «операции». Стараясь понравиться Лене, он выглядел суровым, серьезным и собранным.

– В первой машине поедут Денис и Михаил. Мы с Леной на Жигулях Юли. Когда курьер выйдет с ребенком на улицу, ты, Денис, заезжаешь вперед и режешь ей дорогу, а ты, Миша, нападаешь на нее. Я тебя подстраховываю. Короче, берем ее в вилку. Младенца не отбирать, он свяжет ей руки. Дальше. Малыша передаем Лене, женщину засовываем в машину и сматываемся. Могут возникнуть непредвиденные обстоятельства или нештатная ситуация. Главное не теряться и действовать организованно. Верю в твое везение, Мохова.

– Молитву, – тихо возразила Лена и, достав иконку, преклонила колени.

– Так, хорошо. Надо усем молитва. – Сложив руки и закрыв глаза, Денис зашептал.

Михаил сосредоточенно смотрел в пол, губы его шевелились.

Юлия, не долго думая, заняла место рядом с будущим «мужем».

«Ну, дает», – усмехнулся Виктор, исподлобья наблюдавший за всеми. Сунул руку в карман, нащупал образок Николай Угодника, и, смущаясь, тихо заговорил. – Помоги, дед, знаешь ведь, не для себя стараюсь.