Текст книги "Оглашенная"

Глава 34

Долго «группу поддержки» ждать не пришлось. Не успел Виктор припарковать машину недалеко от платформы, как рядом встали Жигули темновишневого цвета.

«За рулем – Юлька-курьер, – узнал Веселов, – детей из накопителя перевозит».

Юрок вышел и пересел к Веселову.

– Здорово, траппер, Соколиный глаз. – Губы улыбались, а глаза оставались стеклянными. – Наслышан про эту чуву неуловимую. Не терпится самому на диво посмотреть. Телка то с виду хоть клевая? Как думаешь, что она за штучка? Случаем на органы не работает? Уж больно лихая. Или друзья-конкуренты пустили на охоту?

– Просто везучая, как в сказке. – Веселов неопределенно пожал плечами.

– Вот, вот, – перебил Юрок, – везет только в сказках. Сосунки с тобой?

– Как договорились. – Он повернулся. На заднем сиденье, завернутые в теплое одеяльце лежали дети.

– Перенеси ко мне в машину, Юлька присмотрит. План такой. Ждем здесь. Появится, покажешь. Мои ребята на месте. Если даже хвост приведет, все под контролем. – Юрок достал переговорное устройство. – Орлы, как слышите? Я гнездо. – Рация зашипела и десять «орлов» по очереди отозвались.

Веселов почувствовал тяжесть в теле. Он понял, если курьер заберет детей, Лёночка скорее всего домой не вернется. Стало жутко. «Зачем, этот ублюдок, Гробок, сообщил Кащею?»

– Закуривай, Юрок протянул сигареты.

Виктор, думая о своем, отказался.

– Что, здоровье бережешь? Напрасно. Кто не курит и не пьет, тот здоровеньким помрет. – ухмыльнулся он.

Веселову неожиданно показалось, что это намек на то, что здоровье ему больше не понадобится.

«Совсем спятил. Ее решили убрать? Возможно. Только для чего? Девчонка, дуреха, наболтала чего непоподя и бегала, как оглашенная по всей Москве. Глупо ее бояться. А я и вовсе не при чем». – Он машинально поднял глаза на Николая Угодника, но Юрок сунул ему маленький бинокль.

– Гляди в оба, ночного видения.

Виктор даже не заметил, как сгустились ноябрьские сумерки. Тусклые, редкие фонари скупо освещали платформу. Простучали товарные поезда. Вспомнил, как искал ее здесь, на станции. Ребят-ремонтников, их веселых смех.

«Странная штука судьба. Недавно из кожи вон лез, догнать хотел, а сейчас сама летит в ловушку, как мотылек на свет». – Он невольно глянул на машину, где были дети с Юлькой.

Представил беленького мальчонку и шоколадку, малюсенькую «женщину» и стало нестерпимо горько.

«Но где выход? Сама виновата. Не надо было в этот роддом лезть. Решила отдать – отдай, а не прыгай, как воробей, с ветки на ветку. В крайнем случае, сделай все по-людски, честь по чести. Такая девка с виду классная, а в голове, что на постоялом дворе». Ругая Лену, повторял про себя: «Не приезжай, молодая, еще нарожаешь».

Но никакие заклинания не помогли. Из электрички, горящей огнями вагонов, высыпал народ. И она. Без бинокля узнаешь. Веселов сделал вид, что внимательно рассматривает людей. Но народ быстро растворился в темноте, а Лена вышла на площадь и стала искать машину.

– Эта? – Хищно ткнул Юрок.

Веселов обреченно кивнул.

– Да, видная дамочка, – вожделенно произнес тот и, схватив рацию, затараторил. – Орлы, я гнездо. Пташка прилетела. Брать.

Через пару минут «орлы» доложили. – Взяли, хвоста нет.

– Витя, трогай.

– Куда?

– Рули, покажу.

Ехали недолго. С пустынного шоссе повернули на проселок. Три Жигуленка остановились. Выстроились рядом.

Свою машину Веселов оставил чуть в стороне. Было темно, но он заметил, что кругом густой еловый лес. Недалеко – крутой овраг, поросший деревьями.

Три парня вывели Лену, пригнув ей голову. Но она сопротивлялась, пытаясь поднять ее. Виктор спрятался за спиной Юрка. Тот огромной ручищей ухватил Мохову за волосы, дернул назад и вперился в нее своими стеклянными бельмами. – Жить хочешь?

– Где мои дети? – Голос звучал решительно.

– Юля, покажи товар.

Курьер вынесла два хорошеньких клетчатых кенгурушника. Один был закреплен у нее на груди, второй она держала в руке.

– Твои?

– Да, что вы хотите? Отпустите, не убегу.

– Получишь своих гавриков, если честно расскажешь, как оказалась в роддоме, кто тебя внедрил. Только быстро, иначе малолеток заморозишь. – Юрок взял малыша у Юлии.

– Мне врач посоветовала. Нет, сначала на УЗИ в метро, а потом Игнатова в поликлинике. Я не понимаю, что я сделала? Что вам от меня нужно?

– Не понимаешь, хочешь умереть, как Зоя Космодемьянская? Можно. – Он поднял ребенка вверх и размахнулся, будто хотел ударить об землю.

У Веселова кольнуло под лопаткой, он чуть качнулся.

Лена рванулась так, что два парня, скрутившие ее, едва удержались на ногах, а третий – отлетел в сторону.

– Не нравится, – загоготал Юрок. – Говори, почему сбежала. Скажешь, сосунков в зубы и на все четыре стороны. – Протянул ей ребенка.

Она обняла его свободной рукой, склонилась, тяжело дыша.

– Так, я слушаю.

– Убежала, потому что испугалась. Девочки толковали, будто детей продают в Америку, где лекарства из них делают, вернее косметику.

– Какие девочки?

– В палате со мной лежали.

– А кто продает?

– Не знаю.

– Кто еще болтал, врачи, медсестры?

– Больше никто, честное слово. Я больше ничего не знаю.

– Тихо, не ори, дитенка разбудишь. Почему от него убегала? – Юрок кивнул на Виктора. – Откуда милиция взялась? Что ментам известно?

– Откуда взялась, не знаю. Сказала им, что он мой муж, вроде бы. – Она впервые подняла глаза на Веселова.

Виктору показалось, что тело съежилось и превратилось во что-то жалкое, ничтожное. Хотелось испариться, исчезнуть.

– Муж? – Рассмеялся Юрок. – Что ж ты молчал, Витек, поздравляем. Значит, сосунки твои. Как же вы ухитрились негритоса смастерить?

– Да у него два хера. Один белый, другой черный, – выдал кто-то из «орлов» и загоготал.

– Ладно, посмеялись и хватит. Одного я не могу в расчет взять, жена. Как тебе удавалось так долго скрываться? Вижу, кобылка ты видная, отчаянная, ловкая. Но ведь этого мало. Поделись, может, словечко заветное знаешь.

– Я не сама. Так получилось. Мне и детям она помогает.

– Кто она? – Юрок с недоумением огляделся.

– Вот. – Лена достала иконку Божьей Матери.

Юрок пригляделся, усмехнулся. – Видели? – обратился ко всем. – Ксива Господа Бога. Предъявил и ни менты, ни пуля, ни хрена не страшно. Здорово ты, мать, придумала, – он грубо сунул иконку ей в карман. – Так вот, репу не парь. Правду говори или проси у нее помощи для себя и своих ублюдков. Витя, займись чумазой. Сигареточку раскури и ей в глазенки. Давай, не стесняйся. А мы посмотрим, как бумажка эта подействует. Держите дамочку покрепче, – приказал он ребятам.

– Зачем? Ребенок-то ни при чем. – Возразил Веселов и невольно встал напротив Юрка.

– Не желаешь? Учись. – Кивнул одному из «орлов». Тот, нехотя, повиновался. Несколько раз глубоко затянулся. Яркая точка обозначилась в темноте.

– А теперь погрей чумазую.

Ноги у Лены подкосились. Она упала на колени. Хрипло зашелестели слова, – Господи, Царица Небесная, Матерь Божья, помоги, спаси, сохрани.

Виктор с ненавистью саданул Юрка ногой в пах. Тот от неожиданности согнулся пополам и, прижимая кенгурушник, упал на бок, уткнувшись в снег. Обеими руками наотмашь, Веселов, что было сил, ударил парня с сигаретой, отбросив в сторону. Схватка длилась доли секунды. «Орлы» из-за темноты даже не успели сообразить, что произошло.

– Лена, беги, – крикнул Виктор, приближаясь к глубокому оврагу.

Юрок очнулся, вскочил и заревел, – убить, убить.

Виктор оглянулся, – беги, беги, – снова заорал он, скатываясь вниз по склону. У огромного, поваленного ствола осины упал на четвереньки. Выглянул.

На краю суетилось несколько человек. Застыл, сросшись с обледенелой колодой. – Ну идите, идите, всех урою, – шептал он, скрепя зубами.

Боясь, что Веселов вооружен, парни ступали наискось, «лыжным» шагом. Остановились и, разрядив вслепую по обойме, отступили.

– Изрешетили, не ушел, – доложили запыхавшиеся «орлы».

Помня приказ Кащея, Юрок распорядился убрать бабу и, положив детей в машину, уехал с Юлькой.

Лену ударили по голове и засунули на заднее сиденье Жигулей Веселова. Подкатили к краю оврага, сорвали патрубок бензонасоса, запалили и толкнули вниз.

Управившись, мигом смотались.

Веселов цепко ловил звуки, долетавшие сверху. Вдруг на краю оврага взметнулось пламя. Вниз плавно, как в замедленной съемке, поплыл пылающий капот.

Забыв об опасности, Виктор встал. Глаза выхватили распахнутую заднюю дверцу и лежащего внутри человека.

«Она». – Задевая за кусты и коряги, он рванулся к машине.

Страх придал силы. Легко и быстро схватил Лену, взвалил на спину и побежал, спотыкаясь. Взорвался бензобак. В воздухе шарахнуло так, будто надувшийся парус лопнул от порыва ветра. Виктор упал ничком, вдавился в снег, который осветился, как от залпов салюта. Зашипели упавшие «осколки», дохнуло раскаленным воздухом и дымом. Скоро пламя сникло.

Веселов поднял голову. Машина, распространяя едкий дым, уткнулась в огромный ствол дерева. На снегу, как десятки свечей, виднелись короткие, огненные язычки. Один был совсем рядом. Виктор хотел засыпать его снегом, но догорающее зарево на миг вспыхнуло снова.

– Господи! – Голос дрогнул. Сердце забилось от радости. В руке лежал образок Николая Угодника. Уголок слегка тлел. – Дед, ты спасся? – Провел ладонью по иконе, спрятал за пазуху.

Подполз к старой березе. Усадил Лену, бережно привалив спиной к дереву. Волосы ее, слипшись от крови, застыли на морозе.

– Ты жива?

Лена застонала.

Глава 35

Утром первой вскочила Нюра и, заглянув в маленькую комнату, подняла тревогу. Она металась по квартире, бесцеремонно расталкивая всех. – Дочка-то наша где? Леночки-то нет.

– Так, хорошо, надо полис. – Кипятился Денис.

– Да, да, – согласились Клавдия Петровна и Михаил.

Федор Степанович пыхтел папиросой и неодобрительно мотал головой. Милиции он не доверял.

– Это у тебя, сынок, в Америке полис, а у нас менты. Что от них толку? Нет, ребята, я знаю, что делать. Колдун. – Торжественно изрекла Нюфара.

Все уставились на ее корявый указательный пальчик, который она резко подняла вверх.

– Ну, ты, мать, кажись, поехала, – психонул «папочка».

Денис, прищурившись, мягко протянул. – Кольдун, ошень хороший. Диплом, рекомендат писмо, документ. Будем обсудит, думат, я платит.

– Че, думать, че, обсудит? – Набросилась на него Нюра, – я рупь за сто даю, мамой родной отвечаю, царство ей небесное, – она перекрестилась, – такого колдуна у вас в Америке хрен найдешь.

Денис отстранился, поджал губы. – Мой ошень древний дедушка был хай кольдун на всей Миссисипи, и я знат, кто есть хорош, а кто есть фуфло кольдун. Давай имья, я буду проверят. – Он открыл ноут-бук.

– Че, проверят? – Нюра лихорадочно пыталась вспомнить, как зовут колдуна – Да спроси, кого хочешь. Хоть Ельцына, хоть Лужкова, а хоть и самого Путина, – все его знают. Всем помог. Да его даже Елочкин знает.

– Елёчкин? – Гулдинг пожал плечами и вопросительно посмотрел на Михаила.

– Да, – напирала Нюра, – Елочкин Димка, авторитет. Всю братву Москвы и Подмосковья во, где держит, – она потрясла хилым кулачком, – а ты говоришь проверять и сходу выпалила – Гамаюнов.

Денис пощелкал клавишами, все благоговейно впились в экран. Он еще раз пробежал по кнопочкам. На дисплее появились десятки фамилий. Внимательно прочитав их, выделил одну. Что-то жалобно пискнуло, моргнуло и засветилось: «Гамаюнов Антон Иванович – профессор белой магии, председатель международного совета колдунов и экстрасенсов, член всемирных магических академий, кавалер орденов…». Список заслуг и отличий был так велик, что на экране пришлось перелистать несколько страниц. Последняя информация привела всех в уныние: запись клиентов приостановлена до января будущего года.

– Нюра задумалась. – Твой компьютер хорошо, но без поллитра не разберешься, а? – Упала на пол, запустила руку под диван, извлекла водку. – Извини, папуля, закатилась. – Сдула с бутылки пыль. – Борисовну помнишь?

– Кто это? – Федор Степанович пожал плечами.

– Как же, чернявая такая, вертлявая. На мясокомбинате уборщицей работала. Сервелаты, шейки всякие таскала. А теперь у этого Гамаюнова при офисе «экономкой» состоит. Метет, чистит. Пылесос у нее сначала пену гонит душистую, как шампунь, а потом, фьють – глотает. Коврики блестят и пахнут, хоть конфетки заворачивай, – стрекотала Нюра, набирая номер телефона.

– Борисовна? Я, моя хорошая. Как живешь, можешь? Только хочешь, а не можешь, ясно. А я еще, – она игриво покосилась на Федора Степановича. – Ну не об этом речь. Дело на сто тыщ у.е. Помогай. – Она подробно рассказала, что произошло, и положила трубку. – Счас выяснит. Говорит надежды мало, но он мужик добрый, понятливый. К тому же обязан ей. В прошлом году у его внученка чирей на шее свела. Никакие академики не помогли, он целый лимон давал, а Борисовна луком печеным и мылом хозяйственным. Три дня и, как не бывало.

Зазвонил телефон.

Нюра нервно дернула трубку. – Записываю.

Денис, едва различая ее каракули, занес адрес офиса и время приема в компьютер.

– Повезло, – лопотала Крошкина. – Клиента вчера в Бутырки замели, слава Тебе, Господи! А ты говоришь Сиси, – весело потирая ладошками, подмигнула она Денису. – Наливай, не зевай. Завтра едем.

– Так, хорошо, – безнадежно вздохнул Гулдинг и потянулся к бутылке.

На следующий день все собрались возле железной двери офиса. Сбоку смотрел глазок телекамеры. В стене – домофон. Охранник провел их в небольшой холл. Секретарь попросила подождать и предложила чай.

– Пусть его, дочка, китайцы пьют, а мы люди русские. Да, Дениска, – ответила за всех Крошкина.

– Так, хорошо, – согласился тот.

Женщина недоуменно взглянула на элегантного негра и вернулась за свой стол.

Не прошло и десяти минут, как она пригласила их в кабинет маэстро.

Окна в небольшой комнате были завешены плотными шторами. С потолка лился мягкий свет. Вдоль стен – книжные полки с подписными изданиями классиков мировой литературы. Небольшой круглый стол. Удобные стулья. В углу – компьютер, офисное кресло на колесиках.

Из соседней двери вышел мужчина лет пятидесяти. Худощавый, смуглый, густые волосы с частой сединой, казались серыми. В светлом костюме и рубашке с галстуком в полоску он скорее напоминал менеджера преуспевающей фирмы, чем таинственного колдуна. Антон Иванович кивнул гостям, предложил сесть.

– Что вас тревожит?

Все разом начали рассказывать. Маэстро поднял руку, указав на Михаила, попросил. – Сначала вы.

Слушал не перебивая, часто прикрывал веки, а когда тот закончил, деловито произнес.

– Значит вы, – посмотрел на Котова, – и вы, – перевел взгляд на Гулдинга, – встречались с Леной и ничего друг о друге не знали? Кто отец детей вам тоже неизвестно. Она скрывает, но вы оба готовы признать отцовство. Вы – родители. А вы кто? – Обратился к Крошкиной.

– Это моя вторая жена, – пояснил Федор Степанович.

– Свояченица Борисовны, она к вам устроила.

Гамаюнов впервые улыбнулся. – Я так понял, что и вам судьба молодой матери и детей небезразлична.

– Да я за нашу доченьку и золотых внучков, – начала было Крошкина, но Антон Иванович поднял руку, и она вмиг замолкла.

– Думаю, еще одно доброе биополе не помешает. Лена либо в Москве, либо в Подмосковье. – Он достал карту. – Прошу всех встать вокруг стола и взяться за руки. – Указал последовательность. Вытащил блестящий металлический предмет на цепочке, похожий на массивные часы. Отдал его Клавдии Петровне со словами – Держите над картой. – Взял ее за руку, другую подал Крошкиной. – Теперь закройте глаза и думайте о Лене, о детях, мысленно зовите, просите откликнуться.

Всем казалось, что, сквозь живую цепочку, чередуясь, проходило тепло или пронизывал холод. Неожиданно послышалось, – есть. – Открыв глаза, увидели, как качается маятник.

– Где-то здесь, а, штурман?

Котов кивнул и подумал. – «Как это он догадался про штурмана?».

– Так, хорошо, – Денис чуть не запрыгал от радости, твердя. – Мы сдес был. Да, я помнит, к бабушке ездит. Алкашино.

– Алешино, – поправил Антон Иванович. – Поспешите, у нее проблемы.

Гулдинг выходил последним. У порога задержался, обратившись к Антону Ивановичу. – Господин Гамаюн, есть просба. Вы можете знат, кто есть отец? Я? Майкл? Хорошо? Объяснит Майкл, не может от белый человек быть черный ребьёнок.

– А от тебя белый может? – Просунул голову в дверь Котов.

– Я специализируюсь на поисках людей, автомашин, ценностей, документов. Вам лучше вместе с матерью выяснить, кто отец. Согласно Библии, люди произошли от Адама и Евы, то есть от древних евреев. Значит, в каждом из нас есть капля еврейской крови. Согласно науке, человек появился в Африке. Выходит, у всех есть капля африканской крови. Так почему же белому ребенку не родиться у афроамериканца и наоборот?

Глава 36

Виктор снял куртку, положил Лене под голову, вытер лицо снегом. Она застонала сильнее, открыла глаза. Сознание возвращалось медленно.

«Надо скорее убраться, может приехать милиция. Взрыв наверняка было слышно далеко отсюда. – Веселов взвалил Лену на спину и побрел по дну оврага. – Куда-нибудь выведет. А что дальше? В Москву опасно, к бабусе тоже не выход. Может, к командиру роты?»

Веселов вспомнил, как летом столкнулся на улице со священником и… оба замерли.

– Витя? – Воскликнул батюшка и обнял обалдевшего Веселова.

– Товарищ майор? – Ничего не понимая и не веря своим глазам, пролепетал Виктор.

В последний раз он видел командира после боя, в госпитале. Тот был в сознании, рычал, как умирающий зверь: «Пристрелите, не мучайте». Слушать было невозможно. Потом его оперировали, спасли. И вот снова встретились.

Тогда в Чечне от взгляда майора мороз пробирал по коже, а голос прошибал насквозь, как стальные иглы.

А сейчас – длинные волосы под черной шапочкой, ряса, бородка, лицом худ. Взор кроткий, мягкий. Голос ровный, спокойный, тихий.

– Был майор, а теперь отец Владимир. – Священник улыбнулся.

Разговорились.

Веселов не мог привыкнуть к новому «званию» и обращался к командиру по-прежнему – Товарищ майор.

А тот поправлял, – отец Владимир.

Тогда-то батюшка и пригласил в гости. – Приезжай, место чудное, храм восстанавливаем.

На том и порешили. Адрес оставил.

«Вот и пригодился. Лучшего варианта не найти. Попрошусь на пару дней, а потом что-нибудь придумаю», – решил Веселов.

– Отпусти, – простонала Лена.

– Идти сможешь?

Она в испуге отшатнулась, шагнула в сторону, озираясь вокруг. Прикоснулась к голове, скривилась, зачерпнула горсть снега, приложила к больному месту. Споткнулась, села на корягу.

– Не бойся. – Виктор хотел поднять ее, но Лена резко отстранилась.

Вспомнила, как он ударил Юрка, как кричал ей – беги. Как Юрок с детьми сел в машину. Как ее ударили по голове. Потом наступил глубокий «сон».

«Хочет помочь? Скорее претворяется. Ведь все несчастья из-за него. Бандита того ударил и убежал тоже для вида».

Ни слова не говоря, она стала карабкаться по склону вверх.

– Подожди – Веселов догнал ее. – Убьют и тебя, и меня. Куда ты пойдешь, в милицию? Там у них все схвачено. В роддом? Там тебя враз упрячут в морг. Надо где-то переждать. Что-то придумать.

Вышли из оврага на проселок. Слева лежало занесенное снегом поле. За горизонтом, на фоне черного неба тянулась длинная полоса света.

«Город», – решил он.

По шуму определил, где дорога. Подошел к Лене вплотную, положил ладонь на плечо. – Успокойся.

Но она неожиданно впилась ногтями в его куртку и закричала, беспорядочно размахивая руками. – Гадина, гадина. Я вас всех убью, разорву.

Виктор сообразил, что у нее истерика. Зашел сзади. Сжал ей руки, завел за спину.

Лена стала лягаться ногами, больно ударила его по голени и колену. Извивалась, как большая сильная рыба, выброшенная на лед. Ухитрилась даже попасть затылком ему в нос.

– Да, уймись ты, оглашенная. – Он затряс ее, оттолкнул. – Не хочешь слушать, иди к черту. Мне же проще. А тебя найдут и прикончат. И детей ты никогда не увидишь. Я знаю, где они, только спокойно надо. А не так, как ты привыкла. Бежать, куда глаза глядят, и будь, что будет.

Веселов понимал, что детей уже отправили в накопитель и скоро продадут, но отступать было нельзя. – Я не виноват, я хотел вернуть их. Я сам за них, кого хочешь задушу, особенно за девочку, жизнью клянусь. Это все Гробок устроил, шкуру свою спасает, а Кащей тут, как тут, прислал команду. Но я их достану и Юрка сделаю, ты меня еще не знаешь. Вот, на иконе клянусь. Видишь, Николай Угодник. Машина сгорела, а он целехонький ко мне упал. Ну, скажи ей, дед, – взмолился Виктор, глядя на старца. – Я же не вру, не вру.

Взглянув на строгие черты Святого, Лена успокоилась, рука скользнула в карман. – «Слава Богу, не потеряла». Заплакала, шепча, – Царица Небесная, подскажи, что мне делать?

– Детей искать. Претерпевший же до конца, – спасется! – Отпечатались в голове слова.

Лена вздрогнула, вытерла слезы, протянула Виктору руку. – Пошли!

Веселов рассчитывал попасть на станцию и объехав столицу окольными путями, беспрепятственно добраться до отца Владимира.

Машин на шоссе стало больше. Пришлось медленно двигаться вдоль дороги за стеной берез и сосен. Часто останавливались, снова шли, механически передвигая ноги. Обнявшись, боясь отпустить друг друга, чтобы не рухнуть от усталости, без сил добрались до города.

Лена так утомилась, что, оказавшись на вокзальной площади, упала на пустой ящик возле магазина.

Виктор поковылял искать кассу. Вдруг рядом с ним резко завизжали тормоза, и остановился Жигуленок. Дверца открылась, выглянул мужчина.

– Эй, парень, не знаешь, где здесь заправка?

«Что-то лицо знакомое», – мелькнуло у Веселова. – Так это ж тот, что в квартире был, а негр за рулем».

Глаза их встретились.

Ребята, – со слезами радости вскрикнул Виктор, готовый заключить их в объятия.

Но мужчины выскочили из машины и, как по команде, напали на Веселова.

– Так, хорошо, бандыт, – кричал Денис.

– Ага, попался, – размахивал руками Михаил.

В первое мгновение Виктор не понял, что его бьют. Даже получив пару хороших оплеух, он продолжал выкрикивать.

– Ребята, она здесь, Лена, Лена.

Люди, стоявшие на остановке, с интересом уставились на них.

– Гля, – изумился пожилой, хорошо выбритый мужчина в теплом пальто с крашеным бараньим воротником, – негритос. Во, дает.

– Это не наши, – прокомментировал мужичок похмельного вида в мятом плаще и фуражке «мохерового начеса». – Мафия, разборки.

Лена, услышав голос Виктора, повернулась и, схватив ящик, ринулась на помощь. В последний момент узнала Михаила и Дениса, но остановиться уже не могла и шарахнула ящиком Гулдинга.

– Гляди, баба ихняя, – с радостью загомонили мужики. – Давай, лупи их, мать, молодец, – подбадривали они.

А женщины запричитали.

– Что ж ты, корова нетельная, негру-то зашибла. Ай, яй, яй, что творится.

– Ой, мальчики, – Лена отшвырнула ящик и, не удержавшись, упала в их объятия и заревела.

Веселов примкнул к троице, повторяя, – я ж говорил.

– Разобрались, – с сожалением произнес кто-то на остановке. – Мафия она и в Африке мафия. Ворон ворону глаз не выклюет.

– Смотри, девка-то как убивается, видать, жалеет негру-то, – заголосили бабы. – О, хо, хо, кругом одне драмы.

– Давайте в машину, а то за хулиганство повяжут, – опомнился Виктор.