Текст книги "Оглашенная"

– Ты кто? Она кто? Дитя кто? Почему стали негры?

Тот молчал. За что получил очередную оплеуху. Допрос, к счастью, прервался.

Бандиты, по распоряжению старшего, привели всех чернокожих пассажиров, находящихся в салоне. Стали обыскивать. Женщины испугались. Решив, что их хотят изнасиловать, стали кричать и упираться. Особенно активно сопротивлялась негритянка средних лет. Ее избили. Из разодранной одежды выпал сверточек с купюрами евро. Находка вызвала у бандитов дружный хохот. Тщательно прощупав мужчин, обнаружили деньги у седовласого великана. Один из террористов, вытянув огромную лапищу, схватил миниатюрную стюардессу-мулатку, и попытался задрать ей юбку. Возмущенная девушка с силой въехала ему по физиономии. Тот со злобой и ненавистью ударил ее. Михаил, еще плохо соображая и слегка качаясь, львом кинулся на защиту, громко крича, – Витя, бей их, гадов.

Веселов давно ожидал удобного момента и мертвой хваткой навалился на Главаря. С виду щуплый и хилый, он оказался на редкость ловким и сильным. Виктор долго боролся с ним. Наконец, обхватив за горло, сорвал черные очки и, приставив оправу к глазам, заорал. – Стоять, враз зенки выколю. Но, к счастью, спасать маленького начальника было некому.

Седовласый негр и негритянка отчаянно бились с бандитами за свои кровные. Остальные чернокожие пассажиры ринулись обратно в салон, но, столкнулись в дверях с «Сынами свободы», пробивающимися в кабину. Завязалась потасовка. Через несколько минут банда была обезврежена. Но только теперь заметили, что второго пилота и командира корабля «охранники» успели серьезно ранить.

Огромный лайнер стал неуправляем.

Внизу, как тысячи звезд на черном небе, сияли огни Амстердама. Диспетчеры, ведущие полет, с ужасом следили, как цель на экранах радара поползла в чужой коридор, по которому к ней стремительно приближался другой самолет.

Одни кричали, срывая голоса, – борт, борт, снижайтесь. Другие спешно переводили встречный на другую высоту.

Боинг Москва-Амстердам вдруг круто взмыл вверх. Палуба качнулась и люди, стоявшие в проходе, еще не очнувшись от побоев и страха, упали на пол. Паника усилилась.

– Миша, сделай же что-нибудь, ты же летчик, – тряс Котова Виктор.

Услышав слова Веселова, стюардессы, ухватились с обеих сторон за Михаила, и потащили в кресло командира корабля, приговаривая, – Майкл, Мишель, спасай, просим.

Веселов рванулся к ним, но с удивлением заметил, что до сих пор держит в руках «черномора». Долбанув его о переборку, кинул в сторону. Помог Михаилу осторожно вытащить из кресла командира. Девушки принялись хлопотать над ранеными членами экипажа.

Михаил, оказавшись в привычной обстановке, стал спокойнее, интуитивно сориентировался. Надел ларингофоны, твердо отчеканил:

– Земля, земля, я борт Москва-Амстердам, ответьте. – Повторил по-английски.

– Ваши требования выполняются, – услышал в ответ. – Где командир? Что с экипажем? Почему изменили курс?

– Бандиты обезврежены, – сдержанно продолжал Михаил. – Командир корабля и второй пилот без сознания, остальные серьезно ранены. Я авиаштурман. Ведите меня. Я попытаюсь посадить самолет. – Пробежал глазами по рычагам и приборам, пытаясь вникнуть в показания на индикаторной доске.

В наушниках несколько секунд молчали. Потом, медленно и четко зазвучал голос диспетчера.

Последовательно выполняя команды, Михаил почувствовал, что лайнер входит в горизонтальное положение и постепенно снижается. Сквозь разорвавшиеся облака зачернело море с огоньками судов на рейде. Самолет накренился и пошел на гигантский колосс, обрамленный красными светлячками сигнальных огней. Перед глазами штурмана замелькали крохотные яркие точки по бокам посадочной полосы, которая казалась бесконечной и неимоверно узкой. Невозможно было поверить, чтобы махина воздушного судна вписалась в эту «щель».

Главарь, которого отшвырнул Веселов, очнулся и, улучшив момент, внезапно бросился на Михаила и, что есть силы, стукнул по голове. Виктор быстро скрутил злодея.

Удар для штурмана мог стать роковым, если бы стюардесса-мулатка не закрыла его собой. Обломок пластикового ножа угодил ей в плечо.

От неожиданности Котов дернул колонку рулевого управления на себя, и машина с ревом вновь взмыла вверх.

– Земля, земля, – вновь заревело в ларингофон, – повторите маневр.

Но еще трижды перед боингом мелькала узкая дорожка посадочной полосы и трижды измученные пассажиры, замирая, ждали спасения.

Глава 47

Первыми в салон ворвались бойцы спецназа и быстро изолировали бандитов. За ними спешили врачи. Они укладывали пассажиров на каталки. По длинному «рукаву» эвакуировали к эскалаторам, поднимали в зал, а оттуда доставляли к машинам скорой помощи.

Лена лежала на каталке, крепко прижимая младенца. Подняла голову, пытаясь увидеть Виктора или Мишу.

Над ней согнулся врач и стал надевать кислородную маску, но она, вскочив, закричала.

– Витя, Миша.

Откликнулся Веселов. Он растолкал медиков и подбежал к ней.

– Это моя жена, мы вместе.

– Да, я жена, жена, – твердила Лена.

Врачи не возражали, определив «семью» в одну из машин.

– Мохова, будь наготове. Как только фургон затормозит, смываемся. Я открываю двери, ты за мной, – шептал Виктор.

Минут через двадцать скорая замедлила ход, пытаясь вырваться из плотного потока машин. Веселов встал, потащил Лену за собой, и они вывалились из задних дверей, прыгнув на капот ближайшего Вольво.

Оказавшись на земле, лавируя между автомобилями, вышли к красной, велосипедной дорожке, которая отделялась от шоссе невысокими столбиками. Взявшись за руки, быстро помчались по ней. Заметив поворот, Виктор свернул в сторону.

Горели фонари. От их яркого света ноябрьский вечер казался солнечным утром и найти укромное место, чтобы спрятаться, было невозможно. Лена начала отставать. Виктор забрал у нее ребенка, повесил кенгурушник на спину. Они перешли на скорый шаг, потом остановились.

– Куда мы бежим? – Спросила Лена.

– Сейчас выясним. – Впереди сиял щит указателя дорог. – Амстердам – прочитал Виктор. – Значит, мы идем правильно. Надо скорее смыть грим. Полиция разберется с бандитами, найдет наши документы и станет искать негров – мужа и жену с ребенком.

Обессилев, облокотились друг на друга и только теперь заметили, что вокруг густые хвойные деревья.

– Настоящий лес. Прямо, как у нас во Внуково, – удивилась Лена.

– Точно, только больших лохматых собак нет, – пошутил Виктор. – Вонделпарк, – прочитал он на табличке. – Надо здесь отдышаться, осмотреться, привести себя в порядок, парнишку накормить, а потом принять командирское решение. У нас ведь ни паспортов, ни денег. К тому же мы фальшивые негры.

– Не беда, главное живы и на свободе.

Парк был пуст. Удобных местечек – множество. Присели на скамеечку возле озера. Лужайки, аллеи, кусты, – все было гладкое, блестящее, вымытое, как на фотографиях в глянцевых журналах или туристических проспектах.

Вдруг она толкнула Виктора, с испугом кивнув на какую-то фигуру.

Веселов пригляделся.

– По-моему это памятник, – с сомнением сказал он. – Только чудной какой-то. Вроде человека-невидимки. – Подошел ближе.

«Человек» стоял на одной ноге, поднявшись на мысок. Был в пальто, но без головы. В правой руке держал шляпу в приветствии. В левой – футляр от скрипки.

– Лучше бы встретить живого и узнать, где вокзал.

– А гостиница? Очень есть хочется.

– Глупая, кто нас без документов туда пустит и без денег накормит? Давай-ка для начала умоемся.

Они спустились к озеру, и буквально ниоткуда зарядил дикий дождь со снегом. Закружил холодный ветер, захлестал по лицу иголочками снежной крупы. Виктор расстегнул куртку, укутал Лену и ребенка.

Она плотнее прижалась к нему, съежилась, затихла. Стало тепло, уютно, приятно пахло. Захотелось, чтобы этот миг никогда не кончался.

– Смотри, все прошло. – Краску с лица Виктора смыло дождем, на щеках горел красивый румянец. В волосах сединками белел снег.

– Ты же голову отморозишь, – Лена быстро, быстро начала стряхивать снежинки.

Веселов, поймав, поцеловал ей руку. Пальцы скользнули по лицу.

Мохова невольно плотнее прильнула к большим ладоням, смутилась, напряглась, внутри что-то сжалось. Веселов чуть отстранился. Но она, часто дыша, решительно подалась к нему, полные губы чуть раскрылись, в глазах – испуг и восторг. Виктор не удержался, привлек ее к себе и нежно поцеловал в губы. У Лены слегка закружилась голова, ослабли ноги.

«Совсем девчонка!» – Это развеселило и позабавило его. – Не пропадем, выкарабкаемся. Ты – везучая да и мне Святой Николай поможет. А еще баба Таня молиться обещала.

Лена осторожно сняла кенгурушник, пристроила мальчика на скамейке, смыла «маскировку».

– О, какая вы белолицая, Дездемона, как свежий снег.

– Вы тоже белее сахара, Отелло.

Долго хохотали, а малыш, удивленно смотря на них, начал хныкать.

«Есть хочет». Сообразила Лена. Взяла кроху и, не стесняясь Виктора, начала кормить. Скоро ребенок наелся, успокоился и мирно засопел.

Невдалеке появился мужчина в плаще и шляпе. Перед ним по дороге змейкой семенила такса.

– Попробуем узнать, где вокзал, – Виктор опасливо посторонился, пропуская собачку.

Лена, усиленно вспоминая английские слова, спросила, в какой стороне вокзал.

– Я, ценрал стейшин, – мужчина вежливо склонил голову и начал бегло объяснять, но скоро сообразил, что его не понимают. Указал себе под ноги и произнес. – Парк Вондела. – Потом махнул направо – Трем немба файв.

– Данке шён, – поблагодарил его Веселов.

– Нит тэ данке, тот сикс, – прохожий галантно попрощался.

– Трем, – усмехнулся Виктор, – а мани на билеты?

– Витя, пойдем пешком до остановки, а дальше вдоль путей. Только ведь нас в гостиницу все равно не пустят.

– На вокзале можно найти покупателей. Возьмем, конечно, мелкие и совсем чуть-чуть. – Он замолчал, надеясь, что она поймет, о чем речь. – Ведь без денег мы ничего сделать не сможем. Даже позвонить курьерам, не говоря уже о новых паспортах. А за деньги здесь, как и во всем мире, можно приобрести многое. У нас есть алмазы, значит, будут и деньги.

– Я не против.

Виктор повесил кенгурушник на спину, и они двинулись вперед.

Глава 48

На остановке трамвая висела карта маршрута. Вокзал – конечная.

– Пойдем, Мохова, там поедим и согреемся.

Непогоды, как не бывало. Старые трех-четырех этажные дома стояли так, будто верхние этажи нависали над улицей. Непривычно смотрелись окна без штор и занавесок. Перешли через мостик протоку канала. Дорога повела вдоль набережной. В воде таинственно светились огни домов.

– Передохнем немного, – взмолилась Лена и стала искать, где бы присесть. Но поблизости не оказалось ни одной скамейки, не было даже парапета или перил. Припаркованные машины стояли, уткнувшись в край берега.

– Как они ездят? – Ворчал Виктор. – Наверно пачками влетают в воду.

– А где отдыхают?

– Стой. – Виктор закрутил головой, глубоко втягивая воздух. – Чувствуешь?

– Что? – Лена оглянулась. – Грей эйриа, – прочитала она на вывеске. – Кафешоп.

Из дверей кафе высыпали тощие юнцы и, шумно выкрикивая незнакомые слова, побежали по улице.

– Неужели не понимаешь? Травкой пахнет.

– В смысле наркотиками? Зачем тебе?

– Мне не надо, – досадливо махнул рукой Виктор. – Но там, где курят травку, всегда пасется гнилая публика. Достань камешки, только помельче.

Он снял кенгурушник. Передал Лене. Она осторожно просунула руку, извлекла алмазы. Ребенок с любопытством проследил за ней глазами.

Виктор завернул камни в платок. – Подожди там. – Показал на угол узкого двухэтажного дома. – Внутрь не заходи. Если выйду не один, не окликай и не приближайся. – Он неумело перекрестился и пошел к дверям.

В небольшом зале стоял приторно-пьянящий запах травки. За столиками сидели юные пары. Никто из посетителей не таился и открыто смалил дурь. Это слегка озадачило Веселова.

– Надо вычислить продавца зелья, – размышлял он и, чтобы не привлекать внимания, подошел к стойке бара.

Девчушки «сопливого» возраста брали у бармена пластиковые пакетики и, разорвав их, блаженно нюхали, как мышки. Тут же, не отходя от стойки, они сворачивали из папиросной бумаги косячки.

Виктор совсем обалдел. – «Ну и местечко! В открытую дают отраву и никто не шелохнется».

Бармен окинул его оценивающим взглядом, протянул меню и сказал что-то по-английски, ткнув пальцем в строчку. Веселов прочитал: «канабис» и понял, что ему предлагают наркотик.

– Ноу, – улыбнулся он. Тогда бармен кивнул на бутылки разной формы и размера с красивыми этикетками.

«Да, сейчас неплохо бы принять грамм сто и хорошенько перекусить», – вздохнул Виктор и достал свой товар.

– Купи, деньги нужны. Мани, вери мани. Торговаться не буду.

Бармен вежливо склонился над камешками, понюхал.

– Это алмазы из России, якутские, купи, – уговаривал Веселов.

– Моску? – Протянул бармен. Пожал плечами, поспешно отстранил носовой платок и указал на двери. – Плиз.

Веселов понял, что надо подчиниться. В чужой монастырь со своим уставом не ходят.

«Старнно, – думал он, – наркоту продают полным ходом, а выгодно купить алмазы не желают. А еще говорят, что Амстердам – столица драгоценных камней».

На улице махнул Лене. По его удрученному виду, она поняла, что сделка не состоялась.

– Не берут, – буркнул Веселов, – пошли, что-нибудь придумаем. – Почти бегом зашагали прочь.

– Пробачьте, панове, вы туристы з Москвы? – Перед ними, как из-под земли вырос привлекательный мужчина небольшого роста в красивом шерстяном пальто и мягкой шляпе.

Виктор остановился. Подавшись вперед, заслонил спутницу. Отрицательно качая головой и делая вид, что не понимает незнакомца, он стал соображать, откуда возник этот тип.

– Извините, панове. Я з Польши, Януш. Учился в Москве. Москва дуже красиво място. Особенно пенктны паненки, – он с обаятельной улыбкой глянул на Лену и деликатно попытался остановить их.

– Зараз, я мешкаю у Амстердаму. Торговля, малый гендель. Драгоценные камни, бриллианты. Да, свой склеп, магазин по-вашему. – Он дружелюбно поклонился.

Веселов хотел обойти настойчивого поляка, но тот, понизив голос, продолжал. – Проше, я не хотел вас пугать. Я честный, порядочный человек, никаких дел с полицией не маю. Я желал пропонувать добжим турыстам перщёнки – серьги с бриллиантами. Разумиете? Дуже, дуже за дешево. Хоть взгляните. Вашей пани будет ладно.

Он буквально затолкал Виктора за угол дома. Извлек из кармана плотный футляр, раскрыл его. На черном бархате лежали изящные серьги и колье с камешками, которые от света брызнули голубоватым пронзительным пучком, как миниатюрные молнии.

– Ноу, экскюз ми, – залопотал Веселов и потащил Лену за собой.

– Пробачьте, панове, пробачьте. Я всегда в кафешопе. Только скажите, я зараз буду тут. До видзенья, панове, до видзенья.

Смешавшись с толпой, Виктор огляделся по сторонам. Но никому до них не было дела.

Несмотря на поздний вечер, туристы шумными толпами прогуливались по набережной, сверкали вспышками фотоаппаратов, и, задрав головы, возбужденно обсуждали затейливые фронтоны узких домов, негромко смеялись.

– Ты поняла? Его бармен из кафешопа послал. Я же говорил, где наркота, там и беззаконие, – довольный собою, констатировал Веселов. – Значит, клюнули, родимые. Сейчас мы камешки превратим в наличные, – радостно потирая ладони, продолжил он.

– Не надо, Витя, сам же говоришь беззаконие. А если они специально? Заманят куда-нибудь, побьют, а камни отнимут?

– Обижаешь, Мохова. Меня вот этот карлик побьет? – Он поморщился с пренебрежением. – Может он и полицейский тихарь, но какой у нас выход, предлагай. Молчишь. Так вот. Стой и жди. А лучше спрячься за дом и не вздумай идти за мной. И вообще, почему у тебя нет привычки слушаться? Я же дело говорю.

– Так, – Лена сконфуженно пожала плечами, потупилась.

– Дуреха ты, детский сад. Это тебе не Дениса ящиком лупить. Я сам выкручусь. – Он поцеловал кончик ее носа. Усмехнулся. – Ну, молись, везучая, – скрылся в дверях кафешопа.

Она, крадучись, пробралась поближе, чтобы видеть крыльцо. Каждый раз, когда люди выходили, пряталась, дрожа от волнения.

«Господи, Царица Небесная, помоги ему, помоги, ну, как нам быть? Как?».

От нетерпения вышла из «укрытия» и направилась в сторону кафе, но Виктор легко и бодро выпорхнул оттуда и зашагал к ней.

Сердце радостно забилось. «Спасибо, Царица Небесная», – выбежала навстречу.

– Я где ждать наказал? – Накинулся он в шутку. Лихо обнял ее и ребенка, увлек за собой. Несколько раз оглянулся, будто боясь погони. – Смотри, – показал пачку незнакомых денег. – Евро. И это только полцены, точно. Видел я таких пройдох, знаю. Ну да ладно. Зато теперь жить можно, – взахлеб тараторил Веселов.

Лене передалось его ликующее настроение. Теперь, казалось, все у них получится.

Глава 49

– Бежим, трамвай, – воскликнул, сияя, Виктор, и они со всех ног бросились к вагону. Заскочив в передние распахнутые двери, Веселов сунул водителю чуть не всю пачку денег. – До вокзала.

– Централ стейшин, – поправила Лена.

Водитель любезно кивнул, достал проездные и что-то объяснил. Они ничего не поняли, но поблагодарили.

Лена заметила специальное место для матери с ребенком и удобно расположилась на нем с мальчиком.

Дорогой Виктор взахлеб рассказывал, как вошел в кафе и, не успел рта раскрыть, как увидел перед собой Януша. Посидели за чашечкой кофе, и сделка состоялась. – Он все пытал, много ли у меня таких камней. Я заверил, что больше нет. А он. – Если еще достанете, приходите. – Веселов очень точно изобразил поляка.

– Может у него и паспорта можно купить?

– Все можно, были бы деньги.

– Еще? – Лена замолчала. – Так мы все камни продадим. А дети?

– Ты же сама говоришь – паспорта. А на что купим? Еще ведь и обратные билеты на самолет нужны.

– Хорошо, только тратить надо поменьше.

– Отлично. Будем ходить пешком и есть черный хлеб.

– Нет уж, – Мохова пождала губы, поиграла глазами. – Знаешь, я бы сейчас, наверно, съела целого жареного барана.

– Вот в ресторане и закажем.

На площади, перед огромным зданием вокзала, украшенным циферблатами часов и больше похожим на старинный замок, на них обрушился шквал звуков, суета и сутолока. Гремели барабаны, пели скрипки, изо всех сил старалась шарманка на колесах величиною с грузовик. Вокруг слонялись толпы разноликого народа. Показалось, что попали на митинг. Потом догадались, что здесь проходит фестиваль музыки.

Виктор машинально сжал деньги.

– Обними покрепче нашего алмазного кроху. Уверен, здесь карманников больше, чем их жертв.

Пробившись к вокзалу, нашли кафе, но там, кроме напитков ничего не оказалось.

– Спроси, где можно нормально и недорого поесть.

Женщина средних лет внимательно выслушала нестройные фразы Лены. Но не поняла ее и решила, что красивая блондинка с ребенком на руках попрошайничает. Открыла сумку и достала кошелек.

– Ноу, я вонт ресторан. – Замахала руками Лена.

– А ю турист? – Незнакомка приветливо закивала и указала на узкую улочку. – Спуй страт, «Кеукен», гуд ресторан.

Идти пришлось недолго. Над входом красовалась вывеска – «Кеукен ван 1870», а за стеклом табличка: «Нирландс Дис». Они переглянулись.

– Может, мест нет? – Предположил Виктор.

– Давай все-таки зайдем, очень вкусно пахнет. – Лена толкнула дверь.

В небольшом зале увидели массивные старинные столы и крепкие деревянные стулья. Учтивый хозяин посадил их за столик возле окна.

Рядом, на длинную решетчатую подставку с колесиками положил ребенка. Лена наклонилась над малышом. Он высунул ручки, и, перебирая пальчиками, улыбался.

Подошел официант подал меню. – Плиз, ту суп и мясо. – Кивнул ему Виктор.

Тот забрал меню и невозмутимо стал перечислять: томатен суп, хаше, стампот буренколь. Хаахсе блюф, каас?

– О, кей, – кивнул Веселов, – тащи все.

– А что он сказал?

– Не переживай, Мохова, разберемся. Не отравят же.

– Харнелен коктейль – нирландс дис. – Снова предложил официант.

– Лучше водочки да, Лена?

– Нет, мне коктейль.

– Плиз, рашен водка, коктель.

Коктейль оказался креветочной закуской. Каас – сыр Гауда, отливающий янтарем. После сырой, холодной улицы порадовала густая похлебка из помидоров на крутом мясном бульоне. На горячее подали самое обыкновенное азу с обжаренным картофелем, но называлось оно – хаше. И еще поставили горшочки, в которых оказалось овощное рагу с копченостями, но все было так проварено и протерто, что больше напоминало пюре. К золотым пончикам принесли сладкий душистый соус в широкой чашечке. Лена была в восторге.

Осилили почти все. Официант улыбался, довольный.

Когда вышли, Лена показала на табличку. – Теперь я знаю, здесь написано: «Нидерландская кухня». Мне понравилась. Села бы сейчас возле канала и уснула, – вздохнула она и вдруг встрепенулась, увидев в окне напротив нарисованные кружочки мороженого.

– Витечка!

– Ты что, Мохова, – испугался тот.

– Там мороженое, – глаза с мольбой глядели на него.

Виктор развеселился. – Мороженое любишь?

– Спрашиваешь!

– Так в чем же дело? Вперед!

Через несколько минут они уже сидели за хорошеньким столиком, ели разноцветное мороженое и запивали горячим кофе.

Отведя душу, Лена остановилась перед кафе, внимательно рассматривая вывеску.

– Тофани-Росси, – надо запомнить.

– Зачем? – Виктор едва сдерживал смех.

– Как зачем? – Она удивленно посмотрела на него, и, махнув рукой, громко рассмеялась.

Вернулись к вокзалу. И опять оглушила музыка и снова, как гром среди ясного неба, налетел снег с дождем, закрутил, захлестал и укрыться от него было некуда.

– Бежим, – забрав ребенка, крикнул Виктор и ринулся под крышу. – В любой стране вокзал – это дом бездомных, последняя надежда скитальцев и нищих, – отряхивая снег, философски заметил он. – Но мы не нищие и спать в этом прекрасном месте не будем. Здесь обязательно должна быть контора по гостиницам.

И действительно, на одной из платформ стояла длинная очередь в офис с тремя V.

Среди разноликой публики безошибочно узнали соотечественни– ков. Парень и девушка о чем-то спорили. Увидев незнакомого мужчину, насторожились, но, когда Веселов заговорил, обрадовались и наперебой стали объяснять, что дешево и с экзотикой можно переночевать в кемпинге. От города недалеко и свежий воздух.

Девушка открыла путеводитель.

– Расположен в парке. От вокзала автобусом. Водителя попросите, чтобы остановил в кемпинге. У вас нет путеводителя? Возьмите, мы с мужем опытные и запасливые. Берите, на русском языке.

– Живем, Ленок, – листая толстые, блестящие страницы, радовался Веселов. – Даже разговорник есть.