Текст книги "Покорение гигантов"

АТАКИ ПРОДОЛЖАЮТСЯ

Но первыми тремя попытками штурма Нанга-Парбат немецкими альпинистами дело не ограничилось.

В 1938 г. вновь оживает Ракиотское ущелье. Опять хлопоты по заброске промежуточных лагерей и уточнению маршрута. Из ветеранов лишь один участник экспедиции 1932 г.

В отличие от предыдущих экспедиция 1938 г. была оснащена значительно лучше. Была организована телефонная радиосвязь между всеми лагерями. Для заброски продуктов и снаряжения в высотные лагери использовались самолеты.

Опять «Сказочная поляна», длительный путь по вздыбленному леднику к подножью Ракиот-пика – месту трагической гибели всего состава штурмовой группы предыдущей экспедиции, лагерю 4; по дороге смерти 1934 г. через ребро Ракиот-пика и по гребню Нанга-Парбат до высоты 7250 м, т. е. до места лагеря 7 экспедиции 1934 г.

А каковы достижения?

Никаких, кроме повторения восхождения на Ракиот-пик[79]79
  Восхождение на пик Ракиот не представляет большого достижения. Ранее эта вершина уже была побеждена. Да она и по высоте превышает гребень хребта всего примерно на 300 м.


[Закрыть], совершенного одним из участников штурмовой группы с носильщиком Бара Пемба по пути выхода на гребень Нанга-Парбат. Других достижений в этой экспедиции не было.

Достигнув подъема на Серебряное седло, штурмовая группа экспедиции 1938 г. попала в условия непогоды. После долгого ожидания хорошей погоды штурмовая группа вернулась вниз и прекратила попытки восхождения на Нанга-Парбат в этом году.

Небольшая часть участников экспедиции перешла после этого в ущелье Диамир с целью осмотра его и установления возможности восхождения на вершину Нанга-Парбат из этого ущелья…

В 1939 г. была проведена последняя довоенная экспедиция немецких альпинистов на Нанга-Парбат, но уже по другому маршруту. Разведав в предыдущем году ущелье Диамир, они направились сюда, чтобы попытаться атаковать грозную вершину с запада. Путь здесь значительно короче, да и ледник Диамир спокойнее, чем Ракиот. Он довольно плавно и без изломов, которым обычно сопутствуют труднопроходимые скопления ледово-фирновых глыб, трещин и разрывов, поднимается до высоты 6500 м. Далее склон более крут, но не лавиноопасен. В стороне видны и скальные ребра, могущие представить собой достаточно удобный путь на вершину.

Но и эта экспедиция, которой руководил Ауфшнейтер, закончилась неудачей. Восхождение штурмовой группы пришлось прекратить в верхней части ледника, примерно на той же высоте, до которой доходили английские альпинисты в 1895 г.

Так прошли все пять довоенных экспедиций немецких альпинистов на Нанга-Парбат. Ни одна из них не достигла вершины. За время всех этих попыток немецкие альпинисты потеряли 11 альпинистов и 15 носильщиков.

Суровые силы горной природы встали на пути экспедиций немецких альпинистов. Из-за недостаточной организованности и неправильной тактики люди не смогли решить поставленную задачу.

Причины неуспеха этих экспедиций заключались и в том, что немецкие альпинисты, при всей их квалификации и подготовленности, действовали самоуверенно, не в достаточной степени обдуманно («напролом»), без учета основных особенностей восхождений на такие вершины, как Нанга-Парбат.

Опыт показал, что восхождения на подобные вершины требуют особенно тщательной подготовки участников штурма, четкой организации и продуманной до конца тактики. Успех штурма может быть обеспечен только соединенными и согласованными действиями всего коллектива восходителей на всех этапах штурма. Этот коллектив должен быть подготовленным к действиям даже в условиях значительно более сложных, чем те, на которые можно рассчитывать заранее. Немецкие альпинисты, участвовавшие в довоенных экспедициях на Нанга-Парбат, оказались совершенно неподготовленными к действиям даже в сравнительно мало усложненных условиях.

Восхождение планировалось из условия благоприятной обстановки. Но как только природа вносила свои коррективы в такой план, то он сразу же разрушался. И вместо большей сплоченности, крепкой взаимоподдержки и выручки, что только можно противопоставить увеличивающимся трудностям, верх взял эгоизм. Появилась паника, и каждый из участников действовал по принципу – спасайся кто может. Вот это-то и приводило к катастрофам.

Так безуспешно кончились все попытки штурма этого восьмитысячника до начала второй мировой войны. Вершина Нанга-Парбат осталась непокоренной.

ПОСЛЕДНЯЯ АТАКА И ПОБЕДА

Вторая мировая война и последующие события надолго исключили продолжение попыток восхождений на Нанга-Парбат.

Лишь через 10 лет, в 1950 г., к Нанга-Парбат вернулись альпинисты. Это были англичане Р. Мэрч, Д. Торнлей и У. Крас. Они решили попытаться атаковать гигантскую вершину. Экспедицией руководил капитан Мэрч. Надеясь добиться больших успехов, чем их соотечественники, руководимые Муммери в 1895 г., они прибыли в район Нанга-Парбат с достаточной уверенностью в победе.

Английские альпинисты избрали тот же путь, которым следовали все экспедиции немецких альпинистов. Однако их успехи были более чем скромными. Практически они не сумели выполнить даже подготовительной работы. Этот сложный маршрут в связи с недостаточной подготовкой участников восхождения оказался составу экспедиции явно не по плечу. Мешала им и недостаточно устойчивая погода. Ко всему этому нужно заметить, что не только опытных участников для такого восхождения, но и опытного руководителя в их составе не было.

В результате всего этого при первом же серьезном испытании английские альпинисты встретили серьезнейшие затруднения. Происшедший к этому времени несчастный случай, стоивший жизни двум альпинистам, привел к прекращению дальнейших работ экспедиции.

Таким образом, экспедиция на Нанга-Парбат английских альпинистов в 1950 г. имела большие недостатки – с теми силами, которыми она располагала, невозможно было рассчитывать на серьезные достижения. И поэтому указанная экспедиция может считаться лишь незначительным эпизодом в истории борьбы за победу над самым западным восьмитысячником Гималаев – вершиной Нанга-Парбат… И снова Нанга-Парбат оставалась непобежденной. Но немецкие альпинисты не оставили мысли о продолжении попыток восхождения.

Только в 1953 г. соединенными усилиями западногерманских и австрийских альпинистов была организована очередная, восьмая по счету, экспедиция на Нанга-Парбат…

Экспедиция 1953 г. на Нанга-Парбат была организована немецким альпинистским союзом, немецким гималайским обществом и австрийским альпинистским союзом. В качестве руководителя экспедиции был назначен доктор Карл Херлигкоффер, «молочный» брат погибшего в 1934 г. на гребне Нанга-Парбат Вилли Меркля[80]80
  Вилли Меркль являлся руководителем экспедиций немецких альпинистов на Нанга-Парбат 1932 и 1934 гг.


[Закрыть]. Заместителем начальника экспедиции был доктор Вальтер Фрауенбергер. Начальником штурмовой группы являлся Петер Ашенбреннер.

В состав штурмовой группы входили: А. Битерлинг – проводник из Берхтесгадена, Г. Буль – отличный спортсмен, принципиальный альпинист-одиночка, О. Кемптер – известный альпинист, Г. Райнер – профессиональный проводник в горах и Г. Келенспергер – известный восхождением на Гранд-Жорас. Кроме того, в состав экспедиции входили Ф. Ауманн (связист и фотограф) и Г. Эртль (кинооператор и опытный альпинист).

Участники штурмовой группы не в одинаковой степени были подготовлены к прохождению маршрута. Опыт восхождений на высочайшие вершины имели только Ашенбреннер и Эртль; остальные участники, являясь опытными и способными альпинистами, совершено не были знакомы с условиями больших высот. Это требовало большого внимания к ним со стороны руководства в подготовительный период. Во всяком случае у штурмовой группы такого состава шансы на успех несомненно были. И эти шансы становились бы все более и более реальными, если бы руководство, учитывая особенность маршрута, серьезно готовило участников штурма к восхождению.

Особенностью организации этой экспедиции было ее финансирование. Немецкий альпинистский союз и немецкое гималайское общество отказались участвовать в финансировании экспедиции. Причиной отказа явилось несогласие этих организаций с назначением К. Херлигкоффера начальником экспедиции. Поэтому необходимые средства были собраны за счет пожертвований спортивных магазинов, путем отчислений австрийского общества и взноса швейцарского общества альпинистских исследований. И, кроме того, как это выявилось впоследствии, Херлигкоффер получил довольно крупную сумму с издательства «Леман» за право первого издания книги об экспедиции.

Только при помощи этих мероприятий удалось обеспечить экспедицию средствами.

В организации снаряжения и питания больших трудностей не было еще и потому, что на снабжение экспедиции были приняты в основом уже отработанные, стандартные образцы снаряжения. Заслуживают внимания принятые для экспедиции ботинки. Они имеют профилированную резиновую подошву и совершенно не имеют триконей. Пластинка с укрепленными на ней триконями присоединяется к ботинкам специальными креплениями. Для этого на подошве предусмотрена такая форма профилировки, которая допускает установку пластинок. Участники экспедиции считают такую конструкцию выгодной, потому что отсутствие в подошве значительного количества металла лучше обеспечивает предохранение ног от обморожения – металлические пластинки касаются подошв только по узкой полоске вдоль края подошвы.

Интересным нововведением явилось применение при восхождении лыжных палок вместо ледоруба. Предварительный опыт полностью подтвердил рациональность такого использования их.

В качестве продуктов питания решено было широко использовать наряду с консервами и концентраты.

Нужно сказать, что подготовка участников экспедиции шла с большим напряжением. Среди них не было единства. Нередко возникали ожесточенные споры. Но так или иначе время выезда приближалось. К середине апреля они собирались выезжать, однако их задержали с выдачей виз. При этом участники экспедиции были предупреждены, что получат их только в том случае, если руководителем штурмовой группы поедет Ашенбреннер. Альпинисты понимали, что Ашенбреннер им навязывается, но сделать все равно ничего они не могут. И поэтому руководителем штурма выезжает Ашенбреннер[81]81
  П. Ашенбреннер участвовал в немецких экспедициях на Нанга-Парбат в 1932 и 1934 гг.


[Закрыть]…

17 апреля 1953 г. участники экспедиции выезжают из Мюнхена до Генуи. Отсюда на итальянском пароходе «Виктория» добираются до главного порта Западного Пакистана – Карачи. 6 мая через Лахор и Равальпинди[82]82
  Все довоенные экспедиции немецких альпинистов двигались к Нанга-Парбат от Сринагара. В 1953 г. экспедиция смогла перебросить все грузы и людей в Гильгит по вновь построенным дорогам.
  Эти дороги построены или улучшены по настояниям и с «помощью» американцев и, как видно из их направления, идут к границам Советского Союза и Китайской Республики. Несомненно, что эти дороги делались не только для того, чтобы обеспечить переброску альпинистских экспедиций.


[Закрыть] участники экспедиции прибыли в Гильгит – свой исходный пункт. Здесь они наняли значительное количество носильщиков для переноски грузов к подножью Нанга-Парбат в ущелье Ракиот. Эти носильщики из племени хунза, так же как носильщики шерпы, бхотии или балтистанцы, скромные, незаменимые труженики обеспечили доставку всех грузов экспедиции. Они обеспечивали также заброску всех промежуточных высотных лагерей. Без их помощи не только эта, но и ни одна подобная экспедиция не смогла бы состояться. Участники экспедиции эксплуатировали их без всякого сожаления. Каждый носильщик должен был нести не менее 22 кг груза экспедиции. К этому нужно добавить то питание, которое он должен был брать на многие дни пути. Под палящим солнцем или проливным дождем, при сильном ветре, когда сквозь тучи пыли не видно дороги, шли они с тяжелым грузом. Претерпевая невзгоды и лишения, они честно выполняли свои обязательства. «Австрийская альпинистская газета» в № 5 от 15 мая 1953 г. писала, что при различных попытках восхождений в Гималаях или других районах Азии носильщики являлись незаменимыми спутниками, от помощи которых не может отказаться ни одна экспедиция.

В связи с тем что путь от Гильгита значительно короче чем от Сринагара, отряд экспедиции уже к середине мая подошел к ущелью Ракиот, из которого и должно было начаться восхождение.

Подходя к цели, экспедиционный отряд, так же как и при всех довоенных экспедициях, перешел по уже знакомому Ракиотскому мосту через Инд, поднялся по крутым серпантинам на хребет Булдар и в середине мая достиг «Сказочной поляны».

Сначала базовый лагерь был разбит в лесу, несколько выше «Сказочной поляны» (на высоте 3700 м). Началась разведка обстановки. С ближайших склонов Нанга-Парбат выглядела своеобразно. Весь массив был сильно заснежен. Даже Ракиот-пик с его характерным скальным северным ребром, выглядел сплошной снежной пирамидой. А в условиях стоявшей в тот день пасмурной погоды все имело мрачный, холодный и неприветливый вид. Участники штурма вершины хорошо понимали, что их попытка должна быть дерзкой и она потребует больших и напряженных усилий.

После дополнительной разведки пути выше по ущелью все имущество экспедиции было перенесено к началу Большой морены и здесь организован главный лагерь экспедиции. Отсюда должна была выполняться вся последующая работа экспедиции. Снежные и ледовые условия были тяжелые, и поэтому требовалась собранность всех участников. Каждый из них должен понять, что только напряженпой повседневной работой можно обеспечить проведение эффективных попыток, особенно учитывая сравнительно небольшую численность штурмовой группы.

Общее направление движения к вершине было принято то же, что и при всех предыдущих экспедициях. Маршрут проходил по большой морене, затем по леднику Ракиот. Сначала путь отклонялся влево к склонам Хонгра-пика, а затем шел в направлении Ракиот-пика. От подножья этого, сравнительно невысокого поднятия гребня маршрут шел прямо вверх по его склону, а пройдя примерно две трети высоты этого пика, он поворачивал направо (на восток). На дальнейшем пути он пересекал скальное ребро пика Ракиот, спускающееся до верхней части ледника, и выводил на западный гребень массива Нанга-Парбат. Далее по этому гребню путь вел к Серебряному седлу. Затем по Серебряному плато (имеющему протяженность 3 км) путь подходил к предвершине, спускался во впадину между предвершиной и плечом главной вершины. После подъема на плечо путь по отлогому снежному склону выводил на вершину.

Прокладка этого пути и организация промежуточных лагерей с заброской в них всего необходимого для штурма производились с большим напряжением сил. Мешали периоды плохой погоды, во время которых участникам восхождения и их помощникам приходилось сидеть в палатках. Видимая часть небосклона в эти периоды бывала закрыта плотными, непроницаемыми для лучей солнца, тучами. Шел дождь в ущельях и снег на хребтах. Были периоды, когда снег шел и в ущельях. Лето превращалось в зиму. После таких снегопадов все кругом становилось бело, и сама Нанга-Парбат, даже при редких разрывах облаков, выглядела еще более сурово. Альпинистам казалось, что после таких снегопадов о попытке восхождения не может быть и речи. Толщина слоя выпавшего снега на леднике Ракиот доходила до одного метра. Но все же в периоды улучшения погоды участники экспедиции старались забросить грузы в промежуточные лагери.

К концу июня, когда хорошая погода окончательно установилась, промежуточные лагери были уже подготовлены. Первый из них был установлен на высоте 4560 м у подножья северо-восточной стены Нанга-Парбат. Этот лагерь располагался в верхней части большой морены. Впереди был сильно расчлененный ледник Ракиот.

Лагерь 2 был организован выше нижнего ледопада на высоте 5300 м около скального выступа среди мощного нагромождения огромных ледовых глыб. Путь к нему был труден. Большие трещины не один раз принуждали изменять направление движения. Альпинисты вынуждены были лавировать среди этих трещин, а иногда, не найдя путей обхода, им приходилось наводить специальные мостки из веревочных лестниц.

Лагерь 3 был расположен на большой снежной террасе верхней части ледника Ракиот на высоте 6150 м, вблизи гребня хребта, идущего от Ракиот-пика к Хонгра-пику. Отсюда путь шел к подножью Ракиот-пика уже менее трудными фирновыми склонами, сильно заснеженными. Большое количество снега видно на месте лагеря 3. Верно, снег под действием высокой температуры днем и сильных ветров уже становился достаточно плотным, но на отдельных участках он еще представлял собой рыхлую массу. Здесь идти было трудно. Ноги уходили в снег нередко и до колен.

Следующий, лагерь 4, был разбит под ледовой стеной Ракиот-пика на высоте 6400 м. Этот лагерь был установлен примерно на том месте, на котором лагери организовывались экспедициями 1932 и 1934 гг. Далее крутизна пути увеличивалась, так как маршрут проходил по склонам пика Ракиот.

В установленные лагери силами носильщиков забрасывалось большое количество снаряжения и продуктов питания для обеспечения продвижения альпинистов к вершине.

При таком характере поверхности ледника и снежных склонов оказалось совершенно необходимым использовать вместо ледорубов обычные металлические лыжные палки с кольцами. При большой глубине снежного слоя они значительно помогают при движении, а следовательно, обеспечивают лучшее сохранение сил. Если со стороны смотреть на альпиниста, идущего с лыжными палками, то значительный слой рыхлого снега создает впечатление, что это лыжник. Но у него нет лыж. Используя палки как опоры, он успешно продвигается даже и по более глубокому снегу.

В отношении организации восхождения по оставшейся части маршрута до вершины планом экспедиции 1953 г. была намечена заброска еще только одного промежуточного лагеря на гребень между Ракиот-пиком и массивом Нанга-Парбат. У всех довоенных немецких экспедиции на этом участке разбивалось три лагеря: на склонах Ракиот-пика, несколько ниже того места северного ребра этого пика, по которому оно траверсировалось для того, чтобы выйти на гребень, ведущий к Серебряному седлу – лагерь 5, на гребне вблизи Ракиот-пика – лагерь 6, и только лагерь 7 разбивался на гребне под Серебряным седлом.

29 июня участники штурма Фрауенбергер, Эртль, Буль и Кемптер находились в лагере 3, где они отдыхали, готовясь к штурму. Перед этим они только что спустились из лагеря 5. Совершенно непонятным для находящихся в лагере 3 был принятый по радио из базового лагеря приказ руководства экспедиции о прекращении восхождения и спуске всех участников экспедиции, находящихся в верхних лагерях. Что за причины вынудили такое распоряжение? Все признаки указывали на длительный период хорошей погоды. Альпинисты хорошо акклиматизировались и находились в отличной спортивной форме. Так почему же они должны спускаться?

Эртль, являющийся опытным альпинистом, высказал предположение, что этот приказ дан по инициативе Ашенбреннера, который боится повторения 1934 г.

Всем четверым стало ясно, что в этот решающий момент противоречия и разногласия, которые все время сопутствовали экспедиции, обострились до крайности. Конфликт чуть не вспыхнул еще у подножья Нанга-Парбат, но тогда его удалось замять. Все альпинисты, собравшись на могиле Дрекселя[83]83
  Участник экспедиции 1934 г., умерший от воспаления легких во время восхождения на Нанга-Парбат.


[Закрыть], дали торжественную клятву отбросить в сторону все свои разногласия и быть верными друг другу. Но, очевидно, это была неискренняя клятва, которая не прекратила разногласий, а лишь на время отодвинула конфликт…

Находясь в хорошей спортивной форме и будучи уверены в благоприятной погоде на ближайшие дни, участники штурмовой группы решили не подчиняться приказам Херлигкоффера. И, несмотря на то что он повторял свое указание четыре раза, альпинисты не послушались и решили готовиться к штурму.

Не обращая внимания на дальнейшие приказы, они решили действовать самостоятельно.

30 июня Фрауенбергер, Эртль и Буль с тремя носильщиками поднялись в лагерь 4. Кемптер не вышел с ними – он остался в лагере 3 для отдыха. На следующий день Буль с носильщиками прошел путь до гребня Нанга-Парбат – он готовил путь через ребро Ракиот-пика. Буль нес с собой около 100 м веревки, для того чтобы натянуть перила на скальных участках ребра, и вернулся в лагерь 4 усталым. В тот же день в лагерь 4 поднялся из лагеря 3 Кемптер…

Утром 2 июля солнце ярко освещало крутые склоны Нанга-Парбат, разорванную поверхность ледника Ракиот и заснеженный гребень, идущий от этого пика к другому поднятию на нем – Хонгра-пику. Херлигкоффер и Ашенбреннер напряженно всматривались в склоны Ракиот-пика и гребень Нанга-Парбат. Пока нигде не было видно альпинистов.

Руководители экспедиции надеялись на то, что неподчинившиеся их приказам участники экспедиции все же возвратятся. Долго Херлигкоффер и Ашенбреннер не обнаруживали на склонах ни одного человека. Погода была прекрасной. Легкие утренние облака, скользя по склонам, поднимались вверх; за гребнем были видны пушистые шапки поднимающихся облаков.

Несколько позднее обстановка стала яснее. Сильный бинокль позволил рассмотреть восемь человек, поднимающихся на гребень Нанга-Парбат. Наблюдателям стало ясно, что неподчинившиеся их указаниям четыре альпиниста, в сопровождении четырех носильщиков отправились на штурм вершины…

По достижении лагеря 5 участники штурма оценили перспективы восхождения. Всем из них было ясно, что утром нужно выходить на штурм. Погода была великолепной и обещала быть теплой на завтра. Эртль и Фрауенбергер высказывают хорошие шансы на успех. К штурму все подготовлено. Но в лагере 5 всего одна палатка, вмещающая только двух человек, и поэтому Эртль и Фрауенбергер решили спускаться вместе с носильщиками в лагерь 4, уступая честь штурма (несмотря на свой большой опыт и подготовленность к штурму) Булю и Кемптеру, как более молодым.

Приближалась ночь, последняя ночь перед штурмом. Буль и Кемптер договорились о том, что выходить на штурм нужно в 2 часа утра, и начали готовиться.

Однако согласованность в действиях двух участников штурма не пошла дальше этого. Буль лег спать в 21 час, а Кемптер еще долго возился в палатке. Он кипятил чай, пил его, что-то укладывал. Спать он лег лишь в 23 часа.

Буль, по его словам, долго не мог заснуть. Мысль о восхождении не давала ему покоя. Он вновь и вновь продумывал все детали предстоящего штурма. Ночью поднялся сильный ветер. Буль вставал и выходил из палатки, для того чтобы укрепить ее при помощи ледорубов и лыжных палок. В час ночи он окончательно встал. Ветер немного стих. Буль решил, что выход на штурм возможен, и стал собираться. Он разбудил Кемптера, но тот заявил, что у него нет никакого желания идти и что он пока еще полежит. Буль предупредил Кемптера, что вне зависимости от его решения он, Буль, выйдет в точно назначенное время. Скипятив чай и уложив рюкзак, Буль еще раз разбудил Кемптера, но тот снова отказался вставать.

К двум часам Буль был готов к выходу. К этому времени Кемптер стал подниматься. Он заявил, что тоже пойдет, но немного позднее. Тогда Буль переложил в рюкзак Кемптера часть продовольствия, рассчитанного на обоих, и вышел в путь.

Было еще темно. Небо было безоблачно. Дул слабый ветер. Подмороженный снег приятно скрипел под ногами. Перед альпинистом стояла серьезная задача добраться до вершины и спуститься обратно. Путь его был не длинен (около 6 км) и средняя крутизна не превышала 15°. Но этот путь лежал на высоте от 7000 до 8125 м, и поэтому его трудность не может оцениваться только по протяженности и крутизне. Выполнить такую нагрузку очень трудно. Предыдущие экспедиции считали совершенно необходимым организацию штурмового лагеря на Серебряном седле на высоте около 7600 м, для того чтобы альпинистам штурмовой группы оставалось до вершины не более 500 м по высоте. И это было более правильно, так как подобное положение подтверждалось практикой многочисленных попыток восхождений на высочайшие вершины.

Участники же экспедиции 1953 г. считали возможным из лагеря на гребне добраться до вершины и спуститься обратно, учитывая, что на этом пути нет технических трудностей.

Во всяком случае при достаточно серьезном подходе к решению этого вопроса, нельзя не признать принятое решение по крайней мере трудновыполнимым. К тому же при принятии решения не был известен характер пути от конца Серебряного плато до вершины.

Но Буль вышел с желанием совершить восхождение на вершину и, подгоняемый утренним морозцем, бодро двигался в направлении Серебряного седла, расположенного между юго-восточной и северо-восточной вершинами Нанга-Парбат. Было достаточно светло на снежном склоне. Пирамидки вершин являлись прекрасными ориентирами. Буль поднялся на седло около 6 часов утра. Начинался рассвет. Сначала дальние вершины начали сверкать позолотой в первых лучах восходящего солнца. Когда Буль начал пересекать трехкилометровую по длине поверхность Серебряного плато, солнце уже поднялось над горизонтом и в его лучах снежная поверхность плато действительно блестела, как серебряная…

Кемптер вышел из лагеря 5 в 3 часа. Он уверенно двинулся вслед за Булем, который был виден впереди на всем протяжении его движения до Серебряного седла. Лишь выйдя из него, Буль скрылся из глаз Кемптера. Продолжая двигаться по его следам, Кемптер вышел на седло с тем же разрывом в один час. Выйдя сюда, Кемптер увидел широкое и отлогое Серебряное плато. Оно шло по направлению к предвершине и уходило куда-то за это поднятие гребня. Буль в это время ушел уже далеко. Кемптер видел лишь точку у линии горизонта. . После небольшого отдыха Кемптер двинулся дальше. Но скоро он почувствовал сильную усталость. Он присел и его стало клонить в сон. Скоро Кемптер уснул и проспал около часа. Но и проснувшись, он не почувствовал себя отдохнувшим. За это время Буль уже скрылся из виду. Кемптер решил, что ему уже не догнать далеко ушедшего Буля, и остался на этом месте с намерением ожидать Буля…

Буль еще перед выходом из лагеря 5 оставил Кемптеру наиболее существенную часть продуктов (сало и др.). У него в рюкзаке оставалось немного теплой одежды, а из съестных припасов – чернослив, вафли и термос чая. Из возбудительных средств у него были таблетки глюкозы и первитипа (доппинг). Ему, конечно, было ясно, что при таких запасах, в случае невыхода Кемптера, он попадет в тяжелое положение…

Продвигаясь по Серебряному плато к предвершине, Буль чувствовал, что прохождение плато отнимет много сил, несмотря на его кажущуюся простоту. Он понял к моменту достижения предвершины, что предполагаемое им восхождение на вершину во второй половине дня уже нереально. Оглянувшись назад, он заметил сильно отставшего Кемптера и решил не ждать его. Он был уверен, что Кемптер его уже не догонит. Одна неотвязная мысль сверлила его мозг – англичане взошли на Джомолунгму, и он решил во что бы то ни стало взойти на вершину – это тоже своеобразный рекорд высоты. Никто еще не поднимался на восьмитысячник в одиночку. Однако передвижение на высотах выше 7500 м требует много сил. Он шел без кислородного прибора и почти каждые 30 шагов вынужден был останавливаться для отдыха.

Чувствуя, что при таком темпе ему будет трудно дойти в этот день до вершины, Буль решил оставить свой рюкзак на месте очередной остановки и дальше идти совсем налегке. Взяв в карман несколько вафель, термос с чаем и таблетки первитина, он пошел дальше.

Идти было все труднее. Его страшно мучила жажда. Несмотря на голод, он не мог проглотить вафли. Буль вспоминал о сале, оставшемся в рюкзаке Кемптера.

Без продуктов, без теплой одежды и без всякой надежды на возможную помощь спутников Буль теперь мог рассчитывать только на свои собственные силы. Несколько раз он испытывал искушение подкрепиться таблетками первитина, ибо ничего другого у него уже не было. Однако, зная действие этого средства, возбуждающего силы на 5—6 часов, после чего усталость еще более увеличивается, Буль пока воздерживался от употребления таблеток.

Добравшись до предвершины, Буль все же принял дозу первитина. От предвершины Буль спустился к так называемой Бацинской впадине, потеряв при этом значительную высоту. Отсюда, по сильно разрушенным скалам предвершинного гребня, он поднялся почти к самой вершине Нанга-Парбат. Далее оставался короткий и совсем нетрудный путь по снежному склону. Наконец, в 19 час. 3 июля 1953 г. Буль[84]84
  Герман Буль родился в 1924 г. в Инсбруке. Во время второй мировой войны был солдатом. После войны работал кровельщиком и иногда снимался в альпинистских киносъемках. В последнее время работал продавцом спортивного магазина в Мюнхене. Известен как отлично подготовленный альпинист. Характерной особенностью его является принадлежность к так называемой школе одиночек. Он сделал в Альпах ряд серьезных восхождений в одиночку. В 1957 г. участвовал в успешном восхождении на Брод-пик. В том же году погиб во время восхождения на вершину Чоголиза.


[Закрыть] стоял победителем на вершине очередного восьмитысячника, сдавшегося на «милость победителя».

Наконец, после почти что шестидесятилетней борьбы, вершина Нанга-Парбат была побеждена. К сожалению, эту победу нельзя назвать закономерной. Она не явилась результатом усилий всего коллектива экспедиции и даже усилий штурмовой группы, а лишь результатом напряженных, но вряд ли рациональных и целесообразных усилий отдельной небольшой группы альпинистов.

Не только Буль – этот способный, но придерживающийся авантюристической тактики «одиночного хождения» в горах альпинист добился большого успеха. Этот успех во многом был обеспечен большой поддержкой опытных альпинистов Эртля и Фрауенбергера. В то же время характерна неблаговидная, трусливая тактика руководства экспедиции в лице Херлигкоффера и Ашенбреннера. Они принимали все меры к тому, чтобы не допустить восхождения. И в этом стремлении дошли до открытого конфликта. Достаточно было даже отдельных небольших неудач в восхождении, чтобы, они, руководители, всю вину взвалили бы на Фрауенбергера, Эртля и Буля…

Буль, поднявшись на вершину, уже чувствовал весь трагизм своего положения. Скоро ночь, а он один на вершине без теплой одежды, спального мешка и палатки. У него не было даже питания. Оставаться на ночь на высоте около 8000 м в таких условиях было безумием, но и выхода из такого положения у Буля не было. На самом деле его положение было чрезвычайно тяжелым, если не сказать безвыходным. Подобное положение могло создаться только потому, что в экспедиции господствовал дух голого рекордсменства, стремления любой ценой достичь вершины.

Уставший Буль установил ледоруб с тирольским вымпелом и произвел несколько снимков. Затем он повторил съемку вершины с ледорубом, на котором был укреплен пакистанский флаг, и быстро начал спускаться.

Несмотря на большую усталость, Буль достаточно быстро спустился в Бацинскую впадину. На пути к предвершине его застигла ночь. Быстро спустившаяся темнота и большая усталость не дали возможности Булю добраться до той группы скал, которую он наметил для своей невеселой вынужденной ночевки. И он вынужден был остановиться на ночь в совершенно неподходящем месте – на скальной полке, на которой с трудом можно расположиться. На крутом скальном склоне Буль не имел даже возможности привязаться к скалам, так как у него не было и веревки. Буль рассказывал, что всю ночь он удерживал себя от сна, боясь сорваться со своей полки. Ночь для него прошла очень тревожно. Но в то же время Булю способствовали изумительно благоприятные метеорологические условия – ветра не было, температура понижалась за ночь сравнительно немного. Верно, Булю было холодно. Особенно это чувствовали ноги. Усталость не проходила. Пожалуй, даже, наоборот, принятые им перед вечером две таблетки первитина уже окончили свое действие, и затерявшийся на склонах предвершины альпинист чувствовал себя плохо. Подкрепиться ему было нечем, никаких продуктов с собой он не имел. Его рюкзак лежал в верхней части Серебряного плато. Да и в нем оставалось только немного чернослива, который не мог бы удовлетворить его большого аппетита. Силы его явно уменьшались. Эта памятная ночь дорого стоила Булю – он отморозил пальцы ног.