Текст книги "Покорение гигантов"

VII. ВТОРОЙ УСПЕХ ФРАНЦУЗСКИХ АЛЬПИНИСТОВ

Французские альпинисты не часто попадали в Гималаи. После первой, собственно французской экспедиции 1936 г. на Гидден-пик, руководимой А. Сегоне, в борьбу за восьмитысячники французы включились лишь в 1950 г. И этот второй выход превзошел все ожидания скептиков. М. Эрцог и Л. Лашеналь стали первыми победителями восьмитысячника.

И когда в 1955 г. альпинисты Франции собрались на Макалу, никто уже не сомневался в возможности их успеха. Да и понятно. Французские высотники этой страны завоевали право на это своей практической деятельностью, своими успехами, своим настойчивым участием в битве за восьмитысячники…

Макалу располагается в Главном Гималайском хребте юго-восточнее Джомолунгмы, несколько западнее того места, где река Арун пропиливает хребет глубоким каньоном. К юго-западу от хребта, в котором находится эта вершина, располагается ледник Барун, между главным хребтом и его мощным южным отрогом. С севера к Макалу подходит огромный ледник Кангчунг. От самого массива Макалу на север отходит короткий, но высокий отрог с вершиной Хомо-Лонзо (7815 м). Он располагается своим широким гребнем почти параллельно гребню Макалу, как бы заслоняя ее от холодных ветров с Тибетского нагорья. Так и стоят они, тесно прижавшись друг к другу, как братья.

Вершину Макалу альпинисты и исследователи видели давно. Она привлекала их своей красотой и величием. Но вид у нее был такой устрашающий, что не находилось смельчаков померяться с ней силами.

Впервые с серьезными намерениями разведки возможностей восхождения в район ледника Барун прибыли английские альпинисты под руководством Е. Шиптона после неудачной попытки штурма вершины Чо-Уйю в 1952 г. Однако эта разведка дала сравнительно мало. Альпинисты прошли ряд маршрутов по ущельям и перевалам и только бегло ознакомились с районом.

Широкая разведка района этого восьмитысячника была проведена в 1954 г. Район этой вершины привлек тогда три экспедиции – американскую, новозеландскую и французскую. И все эти экспедиции официально ставили задачей «разведку» путей на вершину, но несомненно то, что ни одна из них не отказалась бы штурмовать вершину, если бы выявилась хотя бы малейшая возможность к этому. Так это было и на самом деле.

Первой начала действовать американская экспедиция под руководством доктора Сайри. В ней принимали участие: Б. Майер, А. Стик, Р. Хоустон, В. Динмайер, Ф. Липпман, В. Лонг и В. Инсолд. Они пытались проложить путь по юго-восточному скальному ребру. Продвижение шло медленно. Натолкнувшись на труднопреодолимые участки и опасаясь приближения муссона, экспедиция прекратила дальнейший подъем на высоте около 7000 м. На этом и окончилась эта попытка американских альпинистов.

Более настойчивыми и упорными оказались новозеландские альпинисты. Еще в предыдущем году, во время успешного штурма Джомолунгмы, Хиллари внимательно рассмотрел западное ребро Макалу и сфотографировал его. Изучив снимки, он пришел к выводу, что восхождение с этой стороны вполне возможно.

Поэтому Новозеландский альпинистский клуб и организовал экспедицию на Макалу под руководством Э. Хиллари, В нее входили: Н. Харди, Д. Макфарлан, Г. Лоу, Д. Харроу, К. Тодд, Б. Уилкинс и Б. Бивен. К участию в экспедиции были приглашены английские альпинисты Ч. Эванс и М. Белл. В конце марта участники экспедиции уже были в Джагбани, на границе Непала.

Прибыв в окрестности Макалу, они приступили к разведке района восхождения. Альпинисты выходили в верховья ледника Барун, обследовали пути подъема на гребень хребта, совершали восхождения на вершины его отрогов. Во время одного из таких выходов сорвались в трещину Уилкинс и Макфарлан. Хиллари с носильщиками прибыл к месту происшествия. Для оказания помощи Хиллари спустили в трещину. Он был уже почти рядом с пострадавшими и дал команду спустить его дальше. Однако носильщики, не поняв его, начали поднимать. А когда подняли к краю трещины, то Хиллари задержался за край нависающего карниза. Носильщики, стремясь скорее вытащить его, приложили все силы и так прижали альпиниста к краю трещины, что у него оказались сломанными три ребра. Несмотря на это, Хиллари после непродолжительного лечения продолжал участвовать в разведывательных выходах. В дальнейшем новозеланды решили проверить возможности выхода на гребень Макалу между ее двумя вершинами. Для этого вышла группа в составе Эванса, Харроу и Тодда.

Успешно поднимаясь, они достигли высоты 7000 м, организовав там промежуточный лагерь. На смену им сюда прибыли Хиллари, Бивен, Лоу и Харди.

Предполагалось выйти на седловину и просмотреть дальнейший путь к вершине. Однако через два дня Хиллари почувствовал себя очень плохо, и его вынуждены были спустить вниз. Несомненно это было последствием приведенного выше случая.

На этом и закончилась новозеландская экспедиция на Макалу. За время ее проведения был изучен район, побежден ряд шеститысячников и в том числе Петанг-тзе (6724 м – Харди, Белл и Уилкинс). Побежден был и один семитысячник (Барун-тзе, 7290 м – Лоу, Тодд, Бивен и Харроу)…

Французская экспедиция прибыла в район Макалу в августе 1954 г. В это время здесь свирепствовал муссон. Предгорья встретили альпинистов сурово. Каждый ручеек на их пути превратился в бурный поток. Отряд экспедиции двигался мимо затопленных полей, обходя стороной скрытые под водой глубокие долины. В течение трех недель добирались французские альпинисты до подножья Макалу.

Здесь, в районе работы экспедиции, была хорошая обстановка. Снег внизу уже сошел. Погода была отличная, небо безоблачное. Температура вполне приемлемая.

Весь состав экспедиции стремился скорее начать свою деятельность. Руководитель ее Ж. Франко и все участники (Ж. Кузи, Ж. Бувье, П. Леру, Г. Маньон и Л. Терри) с большим интересом осматривали величественные хребты и вершины района. Альпинисты пришли к выводу – для того чтобы победить такую сложную вершину, нужно хорошо продумать план действий и всесторонне подготовиться к штурму.

Они с самого начала отвергли юго-восточный вариант пути из-за ожидаемых серьезных препятствий, отдельные из которых могли быть и непреодолимыми. Их манил северо-западный вариант пути. Они не ожидали здесь больших трудностей. Основным они считали достижение северо-западного цирка (6400 м), откуда имеется реальный выход на седло между Макалу и Макалу II.

Выполняя этот план, они 15 октября разбили лагерь 5 на седловине (7410 м). Первая часть задачи была выполнена.

Убедившись в возможности восхождения, альпинисты чувствовали себя превосходно. Некоторые из них уже предлагали идти на вершину, но более осторожные и благоразумные сдерживали эти порывы и предлагали только предпринять попытку организации лагеря 6 где-то уже на непосредственных подходах к вершине.

Но погода начала ухудшаться. Ветер нередко усиливался до ураганной скорости. Температура ночью снижалась до —30°С. В такой обстановке нечего было и пытаться выполнить такую задачу. С большим сожалением пришлось отказаться от намерения подойти ближе к вершине.

Но затем последовал период улучшения погоды, и французским альпинистам удалось неплохо закончить экспедицию 1954 г. Они победили Макалу II (7610 м) и Хомо-Лонзо (7815 м).

Наибольшим их достижением надо считать то, что восходители увидели северный склон Макалу, до 8100 м занятый огромным ледником, позволяющим пройти по этому пути. Падение ледника в верхней части крутое, но склоны над ним были менее круты, и по ним представлялась реальная возможность продвижения. Здесь были просмотрены два возможных пути, ни на одном из которых не замечено непреодолимых препятствий.

С такими радужными надеждами французские альпинисты закончили разведывательную экспедицию 1954 г.

Итак, разведка 1954 г. дала положительные результаты. Она подготовила успех экспедиции 1955 г.

К 1955 г. французские альпинисты готовились особенно тщательно. Французский альпинистский клуб и Французский гималайский комитет, получившие разрешение на проведение экспедиции на Макалу в 1954 г. и в 1955 г., придали этому большое значение. Заслушав доклад разведывательной экспедиции 1954 г., эти организации развернули широкую подготовку к следующему году. План экспедиции был составлен таким образом, чтобы добраться до вершины не позднее 15 мая. При таком плане оставались две-три недели в запасе, так как муссоны начинаются обычно в июне.

Запас времени, который был у восходителей, давал им возможность компенсировать за время до наступления муссона возможные задержки в восхождении из-за непогоды.

Для выполнения подобного плана было необходимо все имущество доставить в Индию не позднее 20 февраля.

Начальником экспедиции был утвержден Ж. Франко. Скомплектован и состав экспедиции. В него вошли: Ж. Бувье, Г. Маньон, Ж. Кузи, Л. Терри, С. Купе, П. Леру, А. Виолат. Кроме того, в состав экспедиции входили: врач А. Лапра (он заменил Ж. Риволье, участие которого предполагалось ранее), географ М. Латрей и геолог П. Борде.

Начались энергичные подготовительные работы. Жан Кузи, специалист по кислороду, занялся созданием газовых баллонов на давление в 230 атмосфер и облегченного редуктора. Гвидо Маньон работал по облегчению снаряжения и оборудования. Он провел за время подготовки испытания 400 образцов снаряжения. Его усилиями было отработано теплое, удобное и легкое снаряжение.

Л. Терри занимался подбором продуктов питания. Ему удалось подобрать очень хороший ассортимент. Но он стремился добиться лучшего, помня известное выражение А. Сегоне: «для экспедиции в Гималаи все, что делается лучшее, будет хорошо».

Наконец, все было подготовлено. 450 баллонов кислорода было отправлено в Калькутту еще в декабре. Остальные материалы (всего около 9000 кг), запакованные и запарафинированные в двойные мешки из винила или в герметические коробки, были отправлены несколько позднее и прибыли в Калькутту в конце февраля.

Как только сборы закончились, весь состав экспедиции выехал в Индию…

18 марта самолетом из Калькутты экспедиция прибыла в первый приграничный город Непала – Бират-Нагар. Отсюда, погрузившись на четыре старомодных автомобиля, дымящих, как паровозы, участники экспедиции проехали 50 км по довольно плохой дороге и в тот же день прибыли в городок Даран. Здесь был разбит первый базовый лагерь экспедиции, где сосредоточивались все грузы. Отсюда начинался такой путь, по которому можно было переправлять имущество только вьюками или носильщиками. Прибыли носильщики-шерпы. Среди них были и те, которые сопровождали экспедицию в прошлом году, а также и не участвовавшие во французских экспедициях. Старшина представил их составу экспедиции. Вот Аила и Панци, участвовавшие в экспедиции на Аннапурну, Мингма Тсеринг, дважды поднимавшийся на склоны Джомолунгмы, Ангтсеринг, трижды участвовавший в английских экспедициях на Джомолунгму по северному ребру, Анг-Бао, который участвовал в экспедиции П. Бауэра на Кангченджунгу в 1931 г. Были и многие другие. Здесь, в их лице, была собрана вся история покорения Гималаев, альпинистские удачи и неудачи на маршрутах к высочайшим вершинам. Самые молодые из носильщиков участвовали лишь в одной-двух экспедициях, но их открытые улыбающиеся лица невольно располагали к себе.

Весь груз, размещенный в 260 тюках, был распределен на носильщиков, нанятых в Дарджилинге и в районе Соло Кхумбу. Тюки получились тяжелыми, до 40 кг, а нести их нужно было на 300 км. Носильщики неохотно брались за эти грузные ноши. Только большой авторитет Гиальцена и старшины дарджилингцев Кинжока препятствовали возникновению возмущения с их стороны.

20 марта длинный караван экспедиции тронулся в путь. Он был довольно красочный. Дарджилингские носильщики были одеты очень легко и большую часть пути шли без рубашек. Полный контраст с ними представляли носильщики из Соло Кхумбу. На них были штаны и рубашки из шерсти яка, ботинки из козьей кожи. В дополнение к этому они носили длинные волосы, которые вместе с грубой одеждой изобличали в них жителей более суровых мест, чем окрестности Дарджилинга.

Дорога часто шла среди полей риса и маиса, минуя сосновые рощи Данкута, пески Легуа-Тата, серебристые волны Субайя, тенистые рощи Нума. Запах цветов сопровождал караван на всем пути. Альпинисты наслаждались им, но для носильщиков это было не ново, да и тяжелые ноши не давали им возможности замечать их.

Для участников экспедиции этот поход явился первой тренировкой, в которой утонула парижская усталость. Настроение их было великолепно. Все они стремились к вершине и надеялись на успех.

Носильщикам было тяжело, но они стойко переносили трудности пути. Их выдержка удивительна. После напряженного дня они собирались вокруг костра и пели свои песни, как будто у них был праздник и они три дня ничего не делали. А после этого они ложились спать вокруг костра прямо на земле.

С каждым днем караван экспедиции подходил все ближе и ближе к району основной деятельности. Наконец, он прибыл в Нум, из которого спустился к реке и через интересный висячий мост, сплетенный из лиан, перешел в последнее на этом пути селение. Это было Седоа, представляющее собой длинный ряд домов, дальний край которых упирается в сосновый лес. Несмотря на бедность построек, оно очень живописно. Природа здесь сурова. Человек отвоевывает у нее участки земли под пашни, но в то же время он теряет часть отвоеванной с большим трудом земли от разлива бурных горных потоков.

Носильщики были рады прибытию в Седоа, так как здесь был конец пути, а значит, и конец их напряженной работы. Они получали оплату за свой честный труд и отправлялись по домам.

Но экспедиция не оставалась без носильщиков. Жители Седоа относятся к племени шерпов, известных своей смелостью и выносливостью, и потому здесь были наняты другие сто носильщиков, которые должны были донести грузы к исходному пункту экспедиции – леднику Барун.

Начался поход и к Макалу. Он проходил по горному лесу. Сосны здесь стояли сплошной стеной. Тропинка извивалась между ними. Иногда через нее тянулись мощные корни деревьев, и поэтому носильщики должны были идти по ней с большой осторожностью. Конечно, споткнуться с тяжелым грузом на такой дороге было бы очень неприятно.

Первого апреля отряд экспедиции подошел к перевалу (4200 м) через один из отрогов главного хребта. Этот переход оказался трудным, особенно из-за заснеженности перевала, низкой температуры и густого тумана, закрывающего все окружающее. Особенно тяжело было носильщикам. 35 из них отказались идти дальше. С большими трудностями спустился отряд экспедиции с этого перевала. Остановившись лагерем на ночь, разожгли костры, так как было очень холодно. Но носильщики так сильно устали что не только не собирались у костров и не пели песни, а даже без еды повалились на сухие ветки рододендронов и тут же заснули. Участники экспедиции опасались, что они поморозятся, так как вокруг был снег, дул холодный ветер. Руководители экспедиции боялись, что наутро продрогшие и измученные носильщики просто убегут вслед за своими товарищами.

Поэтому шерпам было приказано разжечь еще большие костры и закрыть спящих носильщиков большими брезентами, предназначенными для базового лагеря.

Но они не ушли. Возможно, что принятые меры удержали их от этого. Так или иначе, утром караван тронулся в дальнейший путь.

4 апреля он прибыл к подножью Макалу. Здесь еще стояла зима. Площадка основного лагеря экспедиции на высоте 4700 м покрыта снегом. Бурный поток, протекающий здесь, почти замерз и журчал так тихо, как сравнительно небольшой весенний ручей. К полудню пошел густой мокрый снег и поднялся резкий ветер, который проникал под одежду. Все ежились от холода.

Носильщиков пришлось срочно отпустить. В лагере, кроме 25 шерпов, были оставлены только 20 человек из числа носильщиков, для обеспечения мелких переносок и снабжения лагеря дровами из леса, находящегося отсюда в двух дневных переходах. Также были оставлены шесть почтальонов из Джагбани находящегося в 350 км от базового лагеря. Это были скороходы. Они могли совершать такой переход в двадцать дней туда и обратно. Интересно то, что один из них за время работы экспедиции сделал четыре таких похода.

6 апреля прибыл и второй экспедиционный отряд, который доставил в основной лагерь кислород. Кузи и Купе, руководившие этим отрядом, были очень рады своей удаче, так как разразившаяся на следующий день снежная буря на несколько дней отрезала дорогу снизу к основному лагерю…

За время вынужденного пребывания в основном лагере альпинисты вместе с носильщиками многое сделали для его благоустройства. Было капитально установлено более двадцати палаток для участников экспедиции и носильщиков-шерпов, для остальных носильщиков были устроены более примитивные убежища. Пьер Леру и Жан Бувье, архитекторы по профессии, сконструировали и построили из больших каменных плит специальное помещение. Оно находилось наполовину в земле, и в нем было тепло. Это помещение так всем понравилось, что сделалось чем-то вроде гостиницы-клуба. Оно получило название «Отеля Макалу» и оставалось им до самого окончания экспедиции.

Теперь альпинисты смогли приступить к уточнению плана, решив провести акклиматизацию и подготовку к штурму, с тем, чтобы к 5 мая занять лагерь 3, располагающийся в северо-западном цирке.

Такой план был не слишком напряженным. Движение к вершине намечалось по пути разведки 1954 г., а этот путь был хорошо знаком основному составу экспедиции. Несмотря на то что в районе было много интересных и заманчивых вершин, которые соблазняли альпинистов, они не поддались искушению. В качестве объектов тренировочных выходов они избрали ряд более простых вершин до 6400 м, для того чтобы не перегружать себя и сохранить силы.

За время тренировочных выходов Гиальцен с носильщиками перебазировал лагерь на большую морену ледника Барун, чтобы исключить лишние переходы до основного лагеря при тренировочных выходах и подготовке к основному штурму. В течение оставшегося времени небольшими группами участников штурма были совершены восхождения на вершину 6200 м, расположенную над лагерем 1, затем на две вершины западного гребня до высоты 6500 м. После этого дважды был пересечен гребень этого отрога. Одной из групп было осуществлено восхождение на вершину Петанг-тзе (6700 м).

Наконец, тренировочный период был окончен, и начался этап продвижения к Макалу. Еще несколько ранее началась перебазировка в лагери 2 (5800 м) и 3 (6400 м), располагающиеся в северо-западном цирке.

А между тем температура воздуха повышалась, снег таял и окружающие склоны чернели, все более и более освобождаясь от снежного покрова. Сводки погоды, передаваемые для экспедиции индийским радио, были все лучше и лучше. К 7 мая лагерь 3, расположенный в самой верхней части северо-западного цирка, был освоен. Сюда доставили около 3 т продовольствия и снаряжения, подготовив все для дальнейшего продвижения к вершине.

И это продвижение началось. По сравнению с прошлым годом здесь произошли изменения. Перевал Макалу, тогда покрытый глубоким снегом, теперь очистился от него. Ледники также очистились от снега. Это несколько упрощало путь альпинистов, но на отдельных участках и усложняло. Разбившись на мелкие группы, в каждую из которых входило два альпиниста и несколько носильщиков-шерпов, участники экспедиции принялись за прокладку пути к перевалу Макалу. Четко налаженная радиосвязь позволяла координировать работу этих групп, и с каждым днем завоевывались все новые и новые участки трудного пути.

На пути от лагеря 3 к лагерю 4 пришлось обходить северо-западный цирк в его верхней части, непосредственно под склонами Макалу II.

8 мая Франко и Маньон достигли лагеря 4 (7000 м), расположенного непосредственно под перевалом Макалу. А 9 мая Бувье и Леру добрались до перевала и установили на крутом подъеме к нему около 800 м перильных веревок для обеспечения подъема и спуска как альпинистов, так и носильщиков. Здесь же они организовали лагерь 5 (7410 м). Виолат и Купе обеспечивали переноску необходимых грузов в организуемые по пути движения лагери.

Подъемом на перевал был закончен первый этап подготовки восхождения на Макалу.

После этого был уточнен и план решительного штурма вершины. Запас кислорода и снаряжения распределялся в промежуточных лагерях таким образом, чтобы обеспечить четырехкратный штурм вершины. Это диктовалось необходимостью обеспечения возможности восхождения даже при срыве штурма из-за ухудшения погоды. В конкретном плане разбивки сил предусматривалось, что первой двойкой пойдут Кузи и Терри, второй – Франко и Маньон. Первая двойка должна была продвигаться с таким расчетом, чтобы организовать очередной лагерь 6 на высоте 7800 м и далее следовать к вершине. Вторая двойка должна была двигаться вслед за ними с разрывом в 24 часа и, если потребуется, организовать лагерь 7 на непосредственном подходе к вершине. В случае, если две первые попытки окажутся неудачными, тогда на штурм пойдет группа в составе оставшихся в резерве четырех участников экспедиции, которые должны будут предпринять попытку восхождения несколькими днями позднее.

На следующий день погода была хорошая. Облачности, за исключением отдельных редких обрывков, кое-где висевших над ущельями, не было на сотни километров вокруг. Все благоприятствовало штурму.

13 мая Терри и Кузи вышли из лагеря 5, а Франко и Маньон – из лагеря 4. Когда последние поднялись на перевал и взглянули на дальнейший путь к вершине, то их глазам открылись снежные поля, всхолмленные значительным количеством резких перегибов склона, а также нагромождениями серраков на более резких из этих перегибов. Первой двойки нигде не было видно.

В лагере 5 вторая двойка встретила двух носильщиков, сопутствовавших первой двойке. Эти носильщики почувствовали недомогание и были оставлены здесь.

И отсюда взоры альпинистов часто обращались в сторону вершины. Но никого и ничего не было видно. Несколько позднее совсем неожиданно на одном из гребней от лагеря 5 появились три черные точки. Присутствовавшие в лагере 5 были уверены, что это участники первой двойки. Они спускались очень медленно. Было видно, что они шатались. Веревка тащилась у них между ногами. Франко опасался, что с Терри и Кузи случилось что-то и они прекратили штурм.

Но когда тройка приблизилась к лагерю, то все разъяснилось. Это были три носильщика, мужественные шерпы Аила, Гиальцен младший и Анг Футар, доставившие груз в лагерь 6. Они настолько устали, что ни один из них не улыбался, как обычно. День для них был слишком тяжел. Эта трудность увеличивалась еще и тем, что они старались экономить кислород, для того чтобы его больше осталось для восходителей. Кроме того, эта тройка сорвалась на одном крутом участке склона и, пролетев некоторое расстояние, к счастью, смогла остановиться. Но у каждого из ее участников были повреждения, которые несомненно повлияли на их состояние. Однако никто из них не жаловался. Их покормили, снабдили кислородом и помогли спуститься по крутому участку склона от перевала. Но самым отрадным для Франко было то, что Терри и Кузи прислали с носильщиками бодрую записку, в которой сообщалось, что они сумели подняться в лагерь 6.

Настроение у находящихся на перевале (в лагере 5) было великолепным: план осуществляется без задержек и срывов.

В 18 часов было получено сообщение о прогнозе погоды. На завтра ожидалась хорошая погода. Это тоже радовало. В то же время снизу сообщили, что четверо оставшихся в резерве участников экспедиции подготовлены и смогут в любой момент выходить. При этом подтверждали, что по договоренности они выходят на штурм не только в случае срыва восхождения первых двоек, но и в случае их успеха. Также было сообщено о достижении первой двойкой лагеря 6.

В конце разговора по радио Франко еще раз подтвердил, что на следующие 24 часа ожидается хорошая погода. Начальник экспедиции передал это всем находящимся с ним здесь в лагере 5. Он констатировал, что это сообщение о погоде дается в первый раз без всяких оговорок.

Пятнадцатое мая стало днем победы над Макалу. Франко и Маньон, сопровождаемые пятью носильщиками, вышли к лагерю 6. Они нередко поднимали лицо вверх, к вершине и подолгу смотрели на ее склоны, ожидая, не появятся ли две темные точки, под которыми понимались вышедшие на штурм Кузи и Терри. Но их все не было. Тяжелый путь под палящими лучами солнца сильно утомлял идущих. Представлял трудность и крутой обледенелый гребень, который ими преодолевался перед тем, как выйти к площадке лагеря 6. И вот, когда прохождение этого склона уже заканчивалось, когда из-за него все больше и больше стал виден вершинный гребень, на короткий момент времени они увидели, как две темные точки пересекали большой кулуар на подходе к самой вершине Макалу. Было 10 часов. Франко стало ясно, что если ничего не помешает, то вершина должна быть взята сегодня. За пройденным гребнем показался еще один, и в лагерь 6 группа пришла в 12 ч. 30 м. (выйдя из лагеря 5 в 8 ч. 30 м.). В тот момент, когда пришедшие, устав от нагрузки на пройденном маршруте, снимали не торопясь рюкзаки, они услышали сверху радостные крики.

– Победа! Победа! – подхватили все семь человек, находящихся в лагере. Альпинисты неоднократно кричали это слово в радостном возбуждении. А носильщики, которые также разделяли эту радость, беспрестанно скандировали три слога Ма-ка-лу. Они обнимали Франко и Маньона, трясли им руки и всячески показывали свою радость. И все они – Кинжок, Пемба Тенсинг, Ганден, Да-Ноо и Гиальцен радовались, как дети.

Было решено, что трое первых носильщиков пойдут обратно в лагерь 5. Франко уточнил план на следующий день. План состоял в следующем: на вершину выходят трое: Франко, Маньон и Гиальцен (который с радостью согласился принять участие в штурме). Да-Ноо остается здесь, в лагере 6.

После такого уточнения стали отправлять вниз трех шерпов, которые своим тяжелым трудом обеспечили подъем в лагерь 6. Франко впоследствии вспоминал, до чего эти люди необыкновенны. Уходя вниз, они просто улыбнулись остающимся, долго жали им руки и, наконец, начали спускаться. В воспоминаниях Франко интересен такой эпизод. Пемба Тенсинг несколько задержался на одном из участков движения при траверсе серраков, и, когда Франко несколько потянул за связывающую их веревку, давая понять носильщику, что нужно ускорить движение, тот ответил: прошу немного тише идти. Франко, присмотревшись, заметил, что кислородный аппарат носильщика не работает, а он без жалоб и без остановок шел вместе со всеми, неся на спине 22 кг груза на высоте 7700 м…

Вот какие люди носильщики-шерпы.

Находящиеся в лагере 6 спокойно готовились к отдыху. Укладывалось необходимое снаряжение, готовилось питание. В лагере было тихо. Даже разговоров не было слышно в тот момент, когда заскрипел снег под ногами подходящих людей. Все «население» лагеря 6 бросилось за перегиб склона, откуда слышались приближающиеся шаги. Да, это действительно возвращались Терри и Кузи. Даже издали, по их виду, по приветственным знакам их рук стало ясно, что они победили.

На высоте 7800 м приходится экономить силы, не делать резких движений, тем более, что все уже находились без кислородных приборов. Но сдержать себя в таком случае не удалось даже самому спокойному из присутствующих. Все бросились к пришедшим с радостными восклицаниями и объятиями. Гиальцен и Да-Ноо бросились снимать с них рюкзаки и повели в палатки, где напоили подсоленым и подслащенным питьем. И они пили, казалось, без меры, потеряв за время штурма очень много влаги.

Готовящиеся к восхождению Франко и Маньон жадно спрашивали обо всем, что встретили на пути победители. Они охотно отвечали, несмотря на большую усталость.

На вопрос, трудно ли было им добраться до вершины, они просто сказали, что не труднее, чем на многие вершины Альп.

Долго просидели восходители, делясь впечатлениями и обсуждая возможности повторного штурма. У участников второй группы сложилось впечатление, что они, так же как и первая группа, добьются победы.

Наконец, все устали, и пришедшие с вершины и собирающиеся штурмовать ее. Разговор их прерывался все более и более продолжительными паузами. День оканчивался очаровательно. С высоты лагеря 6, расположенного между гигантскими ледяными глыбами, была видна половина Гималаев, покрытых розово-лиловым туманом Тибета. Совсем рядом были Макалу II и Хомо-Лонзо. Кангченджунта была далеко и казалась громадным облаком. Одна Джомолунгма величаво поднималась над северо-восточной частью горизонта. Она казалась прозрачной в свете заходящего солнца. И все сияло под его розоватыми лучами.

Тени все удлинялись. Под горизонтальными лучами солнца маленькая палатка проектировалась на тибетском склоне сначала на одной с ней высоте, а затем и ниже. Легкий ветерок поднимал тучки снега и закручивал их в маленькие вихри. Температура резко падала. Даже в двойной нейлоновой палатке ночью температура опускалась до —32 °С. Но альпинисты не мерзли. Их теплое снаряжение защищало хорошо. Шли последние приготовления. Гиальцен и Да-Ноо готовили горячее питье. Маньон оценивал вес всех грузов, которые нужно было взять на штурм. Он стремился уменьшить их до минимума. Затем отрегулировали кислородные аппараты из расчета расхода до литра в минуту и улеглись спать. Ночь была исключительно хороша. Ни малейшего дуновенья ветра. Глубокая тишина спустилась на Гималайские хребты и вершины…

Утро выдалось великолепным. Сборы были быстро закончены, и тройка восходителей вышла на штурм. Плотный снег хорошо выдерживал вес альпинистов. Низкая температура, стеснявшая их в первые минуты после выхода, вскоре не стала ощущаться. Гиальцен, наравне с альпинистами, так же как и на других участках маршрута, уверенно идет к манящей вершине.

А она, Макалу, в лучах только что взошедшего солнца была особенно прекрасна. Отсюда для стремящихся к ней восходителей она представлялась в виде снежной пирамиды настолько острой и изящной, что трудно найти другую такую вершину. Линии ребер ее очень круты и на вид недоступны. А вокруг море тумана, закрывающее плотной пеленой не только долины, но и вершины соседних хребтов. Наиболее высокие из них поднимались над пеленой тумана и выглядели, как отдельные острова в безбрежном море.

Тройка восходителей поднималась все выше и выше. Они уже вышли на гребень и продвигались к вершине. И несмотря на то что они стремились попасть на вершину как можно раньше, чудесные картины окружающего заставляли иногда останавливаться и любоваться все новыми и новыми видами, открывающимися для них.