Текст книги "Вернуться в осень. Книга вторая"

Я зря проторчал столько дней в Ангоре. Она, оказывается, очень редко бывает в столице. Райгат. Королевский охотничий замок – я слышал про него. И стража – одни убийцы, без способности к мысли. Я должен туда попасть. Пусть даже, и ценою своей никчемной жизни.

Сергей поднял голову. Городской парк кончился, он сам не заметил, как дорога привела его на дворцовую площадь – сказалась многодневная привычка. Он глянул на дворец – глаза сузились и полыхнули горечью, и оглянулся вокруг. И непроизвольно отшатнулся…

Из-за поворота вынырнула карета, в сопровождении конной дворцовой гвардии – на дверцах сверкнули ветвистые золотые коронки. Время, казалось, начало замедлять свой бег, и накатило волной на разум… Мерный цокот копыт, мягкий скрип рессор – высокий экипаж плавно качнулся и развернулся на повороте, гвардейцы неторопливо и равномерно распределились вокруг. Сергей застыл, не смея отвести глаза… Мягкие плюмажи, золотая оторочка плащей и длинные пики, на лицах – стандартное выражение каменного равнодушия. Кучер величественно взмахнул плетью – шестерка белых грациозных коней в усердии выгнула шеи. Лейтенант впереди придержал коня, равняясь с каретой, нагнулся у дверцы и что-то сказал внутрь – в глубине за занавеской мелькнула широкая женская вуаль и шляпа… Люди почтительно освободили дорогу и сгрудились у самых домов, махая руками и вытягивая шеи. Сердце ухнуло и упало, и тоскливо защемило внизу…

Сергей, как в медленном немом кино, увидел и мгновенно запечатлел картинку, с множеством пустых и совершенно ненужных мелочей: длинные чесаные гривы и перекатывание мышц на широкой груди коней, колокольчики под тонкими шеями и пушистые пампушки над ушами, красные попоны и позолоченные спицы колес, черные загнутые усы у кучера и неторопливый виток плети в воздухе… И лейтенанта, медленно нагоняющего гвардию впереди. И позолоченный драп на дверцах, слабо колыхающийся в такт покачиванию мягких рессор…

Он не услышал, как рядом за спиной остановились чьи-то лошади, не услышал, как кто-то позвал его по имени. Как прохожие сбоку подняли приветственный гвалт проезжающей мимо процессии. Только дрожь в руках и быстро заполняющее голову волнение. И осознание момента, особого момента, единственного шанса – который враз может положить конец всем сомнениям, и расставить каждого по своим местам. И свою душу, которая начинала вопить – гулко пульсируя боем в ушах. И ощущение того, что больше не в силах – ждать…

И он рванул. Рванул туда, где мелькнул знакомый силуэт, где обитала надежда, туда – где только и могла существовать его душа…

Мигом пролетел отделяющие метры, прошмыгнул между двух коней королевской охраны, запрыгнул на подножку и рванул на себя позолоченный драп. В глубине испуганно отшатнулась девушка в высокой шляпе – сквозь вуаль двумя невозможными озерами плескалась синева…

– Эния, – не веря своим глазам, тихо произнес Сергей. – Эния, солнышко мое ясное, это же я – я вернулся…

– Альяк!!! – закричала принцесса и забилась в угол – синева глаз сверкала страхом и паникой. – Что тебе надо…

– Эния, – безнадежно повторил Сергей, чувствуя, как душа наполняется настоящим ужасом. – Неужели все?

– Альяк!!!

Сильнейший удар прикладом сбил его с подножки кареты и заставил закувыркаться по мощеной брусчатке – в нескольких сантиметрах от головы ударило копыто гвардейской лошади. Вокруг поднялась дикая суета…

– Подождите! Это ошибка…

Кто-то, мелькнув меж двух лошадей, кинулся его оттаскивать, еще кого-то рядом тоже сбили с ног… В огромной и пустой голове грохотал только множественный перестук копыт, да откуда-то издалека эхом доносились отдельные возгласы. Сергей поморщился и начал медленно подниматься, разглядывая разбухающие пятна крови на мостовой. Со всех сторон раздавался звук щелкающих карабинов, и в него уперлось множество стволов…

– Пожалуйста…

– Отставить! Не стрелять!!!

Он поднял голову – экипаж остановился, его со всех сторон окружили гвардейцы, кто-то неизвестный рядом поддерживал его под руку, кто-то тоже поднимался с мостовой… Нашел глазами дверцу кареты и замер – в глубине горела брезгливо-презрительная синева. Он не видел карабинов, не видел тех, кто пытались ему помочь, не видел, как ошарашено уставился на него лейтенант… Только глаза, в которых не было ничего, кроме страха и отвращения – когда-то родные такие, глаза…

– Не стрелять… – про себя зачем-то еще раз повторил лейтенант, потом, полуобернувшись, махнул кучеру рукой: – трогай…

Сергей молча стоял и смотрел, как тронулась с места и начала набирать скорость карета, как следом, оглядываясь на него, начали вытягиваться гвардейцы. Как, качнувшись на повороте, вся кавалькада завернула к предусмотрительно распахнутым ажурным воротам… Он не видел и не слышал, как удивленный капрал нагнал лейтенанта: «Что случилось, командир? Король не погладит по голове…» Лейтенант оглянулся назад и вздохнул – в глазах еще не разошлась непонятная муть: «Ты никого не узнал? Это как… Как призрак. Ты никогда не стрелял в призраков? Особенно в тех, которые с Неба…»

Глава 11

Он пришел в себя, когда они уже довольно далеко отошли от площади. Сжал кулаки и поднял лицо к небу: «Это невозможно! Так не бывает! Я себе – не верю! Потому что это просто не может быть – так…»

Вся жизнь, весь Шеол показывает… Нельзя верить только самому себе. Только в свой разум, и в свое понимание происходящего. Только в свой опыт и свой интеллект. Я ведь – очень и очень часто, в этом ошибался. Нельзя – так не верить в Бога…

Тут надо разобраться. Разобраться и понять… Даже – любые люди, не становятся подлыми просто так. А Эния… Это была не Эния. У нее только внешность Энии…

Он оглянулся вокруг, и только тогда заметил тех, кто оказался рядом, и удивленно остановился:

– Лара? Аника? Вы как здесь оказались?

Девушка с парнем переглянулись:

– Здрасьте! – потом дружно улыбнулись: – с возвращением в мир! Мы уже час, как рядом…

– Что вы здесь делаете?

Лара посерьезнела:

– Я догнала и вернула Анику. Вы сказали, что я гордая. Это правда… – она вздохнула. – Но я хочу исправиться. И исправить жизнь…

Кажется, она не совсем понимала, что сейчас Сергею было далеко не до этого. У каждого свои заботы. Однако он почувствовал, что стало как-то легче на сердце – свои вернулись. Они уже незаметно стали своими… Вот только, все-таки, зачем ей Рох?

– Ты только за этим и уезжала?

– Разве этого мало?

– Отлично, – он не хотел сейчас даже задумываться – как, для чего и почему. Все потом. Сначала – то, что бередит душу. И может помочь. И неважно – какими средствами… – Аника, мне нужна твоя помощь.

– Я готов, – парень даже обрадовался.

– Необходимо узнать, где здесь находится дом лорда Шамура. Сможешь?

– Сию минуту…

– Подожди, – остановила его Лара. – Я узнаю. А вам бы не мешало обмыться. У вас у обоих – вся голова в крови.

Сергей виновато посмотрел на ребят. В голове начало проясняться – это же их помощь он ощутил тогда рядом, они бросились к нему, прямо в гущу гвардейцев. Вот так верность… Что же он за кретин такой?

– Простите меня, ребята…

– Пустяки, – махнул рукой Аника, Лара не услышала – она уже порхала где-то в стороне.

Они нашли воду рядом, у городского фонтана. Долго фыркали и обмывались, щедро поливая себя водой – городская стража настороженно смотрела со стороны. Кони и боевое оружие как-то не очень располагали к, в общем-то, совсем пустым замечаниям…

Через пятнадцать минут вернулась Лара, она уже успела побывать в Морском Адмиралтействе. Расположение известного полковника в столице, как и следовало ожидать, не было великой тайной – дом лорда Шамура находился в аристократической части Ангоры. Совсем неподалеку. Они его нашли через следующих пятнадцать минут.

– Подождите меня здесь, – Сергей задрал голову, разглядывая лепные украшения и высокие двери. – Это, наверное, будет не очень приятная встреча.

– Вам обязательно туда идти?

– Лорд не очень приветливый человек, – он горько улыбнулся. – Но он не выдаст. Я раньше был наемником, а это его вотчина…

– Наемником? – Аника даже поперхнулся. – Что же вы молчали! Вы бы меня и дубиной не смогли выгнать…

– Я скоро. Все расспросы – потом. Нам есть, о чем поговорить.

Сергей поднялся по ступенькам и постучал в тяжелую дверь. Мореный дуб долгое время оставался неподвижным, потом, наконец, щелкнул замок и в проеме показались хмурые недовольные глаза – глаза молча и вопросительно уставились на Сергея.

– Добрый вечер, – «глаза» продолжали молчать. – Мне нужен полковник Шамур, – он нарочито сказал «полковник», а не «лорд», как бы подчеркивая свою принадлежность.

– Вам назначали? – наконец, открыли свой рот «глаза».

– Нет, – честно признался Сергей, с полковником как-то не очень хотелось шутить. – Но мне очень надо… Подождите, – он придержал закрывающуюся дверь. – Передайте – Серый Ант. Мы встречались в Шаридане…

Дверь захлопнулась. Сергей вздохнул и обернулся – Аника с Ларой сочувственно смотрели снизу.

– Немного подождем…

Ждать пришлось совсем недолго. Неожиданно с грохотом распахнулась дверь, и на ступеньки выскочил сам полковник. Схватил Сергея за плечо и, рывком развернув к себе, всмотрелся в лицо…

– Глазам своим не верю, – он оглянулся на ребят внизу. – Давайте в дом. Живо, ядрена в лоб, – потом обернулся назад: – Юта! Отведи лошадей!

Через минуту Сергей сидел в его кабинете наверху – дом как две капли воды напоминал шариданский. Лара с Аникой, пользуясь случаем, не отказались от ужина и основательно устроились в столовой внизу. Полковник не спеша разлил ром и протянул ему бокал:

– Держи. Жизнь становится совсем дерьмовой… Свата давно видел?

– Давно, – он взял бокал и принюхался – естественно, родной, Ангорский. Лучший ром во всем Шеоле. – Я его найду.

– Ты где был, сынок? Если не секрет.

Сергей про себя улыбнулся. Шамур вел себя с ним, как с наемником. Его очевидно, как истинного вояку, не волновали такие «пустяки», как прошлые ссоры – ведь он прошлый раз практически выгнал Сергея. И было за что. Но воины не любят обид и «соплей». А Шамур – не только воин, он как отец, – треснет в ухо, а потом искренне удивится: «Ты где пропал?» Наверняка он даже не считал это ссорой.

– Понимаете, если я вам расскажу… То вы сочтете меня идиотом.

– А ты разве не идиот? – усмехнулся полковник. – Бегаешь с мечом по Роху, валишь гоблинов, воруешь принцесс… Нормальные люди сидят дома и растят детей. А ненормальные – лезут к Даличу, бьются с моргами, ищут справедливость… У меня в доме не бывает нормальных людей.

– Ладно, – согласился Сергей. – Меня два года не было… в этом мире.

– Все! – сразу откинулся назад старый воин и поднял обе руки вверх. – Больше не надо. Это, пожалуйста, к Свату. Он как раз меня загружал чем-то подобным. Мои седые виски уже не в силах подобное переваривать.

Сергей рассмеялся. Потом вздохнул и наклонился вперед:

– Господин лорд…

– Прекрати. Ты тоже лорд.

– Господин полковник…

– Еще по одной? – Шамур поднялся и плеснул ром в бокалы. Затем поднял свой, отвернулся к окну и тоже вздохнул: – Да знаю, сынок, о чем ты хочешь спросить… Только я мало, чем могу тебе помочь.

Сергей еще больше подался вперед:

– Только скажите, что с ней происходит? Вы ведь бываете во дворце, допущены к королю…

– И что? – воин обернулся. – Мал ты еще, да зелен… Ее нет во дворце. Она в Райгате. И к ней не допускают никого.

– Может, какие-нибудь слухи…

– Ладно, – полковник опять сел и прямо взглянул в глаза Сергею. – Паршиво дело, сынок. К ней была применена магия. Очень сильная магия. Чтобы она охладела к своему воину – то бишь, к тебе… Но она, похоже, охладела ко всем.

– Магия?!! – Сергей не поверил своим ушам.

– Да. Она называется – «региматус». Не знаю – когда, давно или нет… Я бы сам не поверил, если бы не увидел это своими глазами. Она попросту меня не захотела узнать.

– Меня тоже, – даже с каким-то облегчением вздохнул Сергей. – Простите, господин полковник, это все же легче. Все-таки, это уже не ее вина, а я уже думал, что она сама… Я слышал про «региматус» – правда, далеко отсюда.

– Ты зря радуешься, – серьезно сказал Шамур. – Потому что молод и глуп… Легче перевоспитать человека, чем снять заклятье.

– Но снять, все-таки, можно?

– Наверное, можно, – подумав, ответил старый воин. – Только с этими вопросами не ко мне – я ни черта не смыслю в магии.

– Тогда подскажите – к кому? – не отставал Сергей

Лорд Шамур надолго задумался. Встал и прошелся по комнате – под крепкими ногами тяжело вздохнули многострадальные половицы.

– Ты знаешь, – наконец, сказал он. – Все это гораздо хуже, чем ты думаешь… В таких случаях обычно обращаются к Белому ордену. Но я не думаю, что сейчас Белый орден сможет помочь. Иначе он бы уже давно все сделал.

– А кто сможет помочь?

Полковник вздохнул:

– Не знаю… Но я слышал – есть такой старец, древний старец. Который, говорят, знает все. Он появляется то там, то здесь – никто не знает, где его дом, и с кем он захочет говорить… Его называют Готеборг.

– Готеборг?

Лорд Шамур кивнул:

– Да… Как бы я хотел помочь тебе, сынок. Но мне почему-то сдается, что если его кто-то и найдет… То только ты. Один.

– А где его, хоть приблизительно, искать? – наморщил лоб Сергей.

– Никто не знает…

Сергей задумался. Хотя и думать, в общем-то, не было смысла. Полковник был из тех – кому не только можно, но и полезно верить. И если он что-то говорил, то это «что-то», как правило, – проверенное, надежное и с большой буквы… Он поднял голову:

– А как он хоть выглядит?

– Говорят, у него трое обличий – как минимум, – старый воин усмехнулся. – Но я думаю, это уже сказки… Не знаю, как выглядит. Но ты узнаешь.

Сергей поднялся:

– Большое спасибо, господин полковник. Я должен найти… У меня нет другого выхода.

– Ищи по птице Рух, – добавил седой лорд.

– Не понял? – опешил Сергей.

– По большой белой птице удачи, – пояснил Шамур. – Ты слышал про нее – народ сложил немало легенд. Она – верная спутница старика. Так говорят.

– Гм… – с сомнением покачал головой Сергей.

– Можете остаться и переночевать. Вечер на дворе.

– Спасибо, командир. Ночью не так жарко – дорога легче.

– Я так и думал. Удачи, сынок.

Анику с Ларой Сергею пришлось ждать еще полчаса – их, как оказалось, не так просто оторвать от щедрого стола. Но когда наконец это произошло – то от двух довольных лоснящихся лиц стало светлей на улице. И захотелось есть самому. И еще – обреченно всхрапнули лошади…

Сергей взял под уздцы своего коня и неторопливо двинулся по дороге – ребята за ним. Ему было, о чем подумать…

Вот так дела. «Региматус». То, чем был оболванен сам Император. Как же это произошло, как? Как мог допустить король Ангурд – это же не ворожба на болотных жабах в полнолуние… Это настоящая магия, связанная с эмоциями и психикой. И кровью… Или, король и был зачинщиком всего этого? Чтобы вернуть себе дочь? Вернул…

Ладно – какая разница, как это произошло. Вот что теперь делать – более насущный вопрос. Хороший вопрос… Правду сказал Шамур – Белый орден вряд ли сможет помочь. Иначе бы давно помог. Или это король не дает помочь? Глупости, эко меня занесло – Ангурд по-настоящему любит свою дочь. Да и эдитор Илл Гушар вряд ли оставил бы все как есть…

Хорошо, и что теперь? Как найти этого Готеборга, и главное – где? Он обернулся назад:

– Кто-нибудь слышал про Готеборга?

Аника чуть не врезался в фонарный столб и остановился, потирая лоб и с негодованием разглядывая ажурный железный ствол:

– Конечно… Только его сейчас нет, он ушел в горы.

Лара расхохоталась и погладила железо рукой: «Хороший, продолжай вразумлять строптивых…»

– Ого! – Сергей удивленно остановился. – Ходячий ящик с информацией рядом, а я и забыл… Давай Аника, колись. Рассказывай все, что знаешь.

– Он ушел в горы, – повторил парень, нагоняя с девушкой Сергея и подозрительно оглядываясь на ряд фонарных столбов вдоль улицы. – На Нагорную гряду, за Ассанской каменной степью и живым «котлом».

– Откуда ты знаешь?

– Знаю, потому что мы ходили к нему, – они вместе двинулись по улице – редкие прохожие уступали дорогу. – Как посланники от короля Эгивара Троя.

– Так. Подробней.

– Это тайна… – протянул Аника. – Вы ведь ничего не рассказываете… Были в Империи, неделю следили за дворцом, бросились на королевскую карету…

– Аника, – предупредил Сергей. – Дам в лоб. Колись.

«Я добавлю», – поддакнула Лара.

– Так нечестно, – обиженно взвыл парень. – Ну да ладно, – он чуть помолчал, собираясь с мыслями. – Король Нагорта отправил группу к Готеборгу, через Ассану – я был в составе этой группы…

«Командиром, естественно», – подсказала сбоку девушка.

– Носильщиком, – честно признался Аника. – Я мечтал получить протекцию, чтобы попасть к наемникам…

– Так, – помог ему Сергей.

– Мы знали, мудрец должен был быть за пустошью и «котлом», – продолжил молодой воин. – С ним перед этим виделся один капитан-наемник… Только его там не оказалось. Следы увели в горы, на самую Нагорную гряду – а там не пройдешь, и Рох дальше. Что-то мы сделали не так. Или король послал не тех… Он не захотел с нами видеться.

«Я его понимаю…» – не удержалась Лара.

– Подожди, – остановил девушку Сергей. – И что дальше?

– Ничего хорошего, – опять вздохнул парень. – На обратном пути мы нарвались на сторожевой отряд короля Ангурда, и каждый уходил как мог… Меня дернуло идти вдоль Роха – так казалось надежней…

«Круче», – поправила Лара.

– Мадемуазель, отправлю в обоз, – пригрозил ей Сергей. – Придумывать ужин. Я-то не ел… – девушка клятвенно приложила руки к груди. Он опять посмотрел на Анику: – А зачем королю Нагорта был нужен Готеборг?

– Это вы и сами знаете. Ангурд планирует удар по Роху, в конце лета. Эгивар Трой хочет ему помешать – для этого нужно знать об этом все. А времени в обрез…

– Ясно…

Сергей задумался. Что-то начало вырисовываться… Что это за живой «котел»? О каменной степи я слышал, это за Ассанским королевством, в направлении Нагорной гряды, в вот живая сковород… тьфу ты, котел… Ладно, разберемся. В любом случае, сейчас мне надо за Шаридан и Брахма-Гут. В той стороне начинается Ассанская каменная степь, или, как еще говорят, пустошь…

Он повернулся:

– Ребята, по коням. Путь на Шаридан.

По мостовой ходко застучали копыта трех лошадей.

Ночь оказалась не из легких – Сергей и до этого был не великим специалистом по верховой езде, а после двухлетнего перерыва… Это оказалось труднее, чем он думал. Дорога петляла, то огибая одинокие отроги сопок, то вгрызаясь в густой ельник, то продираясь через мелкие перелески, то повторяя изгибы болот и речушек… Днем, из окошка почтового дилижанса это не производило особого впечатления, но ночью, при неровном свете луны – они сбивались с дороги каждый раз, когда очередной перекресток предлагал выбор. Один раз даже пришлось разбудить хозяев какого-то хуторка и сквозь надрывный лай дворовых собак выспрашивать дорогу. Аника с Ларой держались молодцом, а вот Сергей и, кстати, лошади…

«И ты еще собираешься за каменную степь? – злорадствовал он про себя. – Интересно, один? И как ты себе это представляешь?..»

В Шаридан они добрались только к обеду следующего дня – уставшие и запыленные. Сходу завалились в первую же попавшуюся гостиницу, и попадали на постели в своих комнатах. Но к вечеру Сергей оклемался, не тревожа ребят спустился в конюшню, и тихо отправился за город. В памятную усадьбу – церемониальный дом. Ему хотелось это вспомнить, и пережить заново…

Дом вместе с мостиком и ручейком оказался на месте – и даже «дворецкий» тот же. Он не стал препятствовать в желании «посмотреть и вспомнить» – за плату. И тогда же, расплачиваясь, Сергей вдруг обнаружил в своем заднем кармашке дополнительный увесистый мешочек. Как оказалось – с хорошей горстью золотых монет. «Ну, полковник, – подумал он, улыбнувшись. – Недаром провожал меня до дверей. Действительно, как отец родной – нутром чует, в чем нуждается горе-вояка…»

Долго стоял в главном зале, задумчиво уставившись на возвышение в конце и раздвижной потолок… Звезды, большие яркие звезды, неземная трава, неземное небо и неземной ветерок… И неземные синие глаза. В которых плескалось неземное удивление и радость… «Ты ангел?..»

Он тяжело вздохнул и опустился на стул у дверей. «…Я буду ждать, Сережка, каждый вечер… Отсюда дорога к замку – как на ладони. Я каждый вечер буду здесь – прежде, чем зайдет солнце. Как сегодня. И буду молить Бога, и смотреть на дорогу…» Он поморгал глазами и с силою протер веки: Эх, Эния, Эния… «И чтобы, как и сегодня, на столе стояла бутылка Ангорского рома. Рядом с твоими лучистыми синими глазами… Тогда сюда будет просто невозможно – не вернуться…»

Сергей опустил голову и сжал руками виски. «Я вернулся, Эния… Вернулся. Правда, слишком поздно… Но ведь еще не все потеряно, ведь правда?» Нежный взгляд перед мысленным взором смазался – теперь в нем сквозила брезгливость и отвращение… Знакомые, и незнакомые совсем, глаза. «Что тебе надо?..»

Что мне надо… Ничего мне не надо, девочка моя, ничего, кроме тебя. Тебя самой. И твоей дочки. Нашей дочки… Я ведь за нее отдавал жизнь. А это все же немало…

Как же тяжело. Как тяжело жить воспоминаниями…

Он вздохнул, поднялся и вышел из зала. Я, наверное, зря сюда заходил. А может, и не зря…

На крыльце остановился и опять вздохнул, уперев руки в бока – уже совсем по другому поводу. У коновязи обмахивались хвостами еще две привязанные лошади, и на него таращили честные неподкупные глаза Аника с Ларой. Почему-то он совсем не удивился. Но начал потихоньку заводиться…

– Так, орлы, – угрожающе начал он. – От вас вообще – можно где-нибудь спрятаться?

– И вам – добрый вечер, – лучезарно улыбнулась Лара. – Спасибо за беспокойство, мы неплохо себя чувствуем…

– Хватит! – не выдержал Сергей. – В чем дело? Что вы как хвостики…

– Мы бы не были хвостиками, – девушка перестала улыбаться. – Если бы вы предупредили, как человек. Что отъедете ненадолго, то да се… А то тихонько, тайненько…

– Я уже, оказывается, должен докладывать? – с сарказмом удивился он. – Мол, позвольте отлучиться, мне очень надо, по маленькому?..

– Не докладывать, – спокойно пояснила Лара. – А предупреждать. Это разные вещи.

– Зачем?!! – взорвался он. – С какой стати?

– Потому что мы волнуемся, – вздохнула Лара. Аника, отвернувшись, смотрел в сторону. – Мало ли что…

– С чего это вдруг?!! – недобро прошипел он, сощурившись. – Я вам не сват, и не брат…

Он чувствовал, что его понесло. Чувствовал, что не совсем прав, что нельзя так – но успокоиться уже не мог. Сказывалось долгое напряжение, потери и воспоминания. Лучше определиться сразу – раз и навсегда, и гори все коромыслом…

– Потому что вы спасли нам жизнь, – вдруг тихо сказала девушка. – И стали сватом и братом.

– Только поэтому? – усмехнулся он. – И все? А может, просто кому-то надо в Рох? Может, надоело и захотелось вернуться? Или показать свое профессионально-тренированное восприятие хозяевам? А я нужен, как проводник?

Лара резко отвернулась и шагнула в сторону, закрыв лицо руками. Аника, с отвращением глянув на Сергея, кинулся ее утешать…

Он подошел к коновязи и принялся отвязывать лошадь. Ну и пусть. Зато честно. Сколько можно терпеть все эти неопределенности? Шастают постоянно следом – чего шастают?..

Спустя минуту он вздохнул и опустил руки. Вот же елки-палки… Нет, вот так вот он не мог… Злость прошла, улетучилась без следа. Но осталась какая-то тяжесть. Тяжесть, перемешанная с раздражением и недовольством… Которая лучше любого, самого убедительного красноречия говорила о том, что все-таки что-то он сделал не так…

– Я не верю, что вы такой, – всхлипнув, тихо сказала сзади девушка – он повернулся. – Иначе от вас не побежали бы урги…

– Причем здесь урги, Лара… – начал он.

– Пожалуйста, не перебивайте меня, – так же тихо попросила она. – Я скажу только один раз, мне нечем доказать, но если вы мне не поверите… То я уеду. Прямо сейчас. И больше не буду вам мешать.

Сергей только вздохнул. Аника, не глядя на Сергея, начал неторопливо отвязывать лошадей – свою и девушки.

– У меня нет никакого профессионального, и тем более – тренированного восприятия, потому что я попала в Рох слишком поздно – чуть больше двух лет назад. Там учат детей, а я была уже девушкой. Меня никто не тащил, я кинулась за сестрой…

Сергей вдруг почувствовал, что в груди начинает подниматься какое-то непонятное волнение. Как будто он уже готов себя хлопнуть по лбу и сказать: «Я дурак…»

– Мой отец – герцог Ольта Мирр, является магистром Союза меченосцев Роха, – прямо сказала Лара. – Мне нечем это доказать, но это так. Очень жестокий и властный человек, как и моя мать. Я никогда не знала их, как родителей. Но видела другое. Мрачные сборы «преданных и посвященных» в подземелье, где от песен разносится эхо и глохнут уши. Где убивают людей и кровью мажут каменных истуканов, а потом тянут трупы по подземным коридорам, и за ними остается длинная скользкая дорожка… А потом бросают в выбитые колодцы без дна. Где все кричат «Ашум Гард, Асмадей, Орверон, Герот…» и бьются в истерике, выпучив в исступлении лица и заливая пол пеной. Где наказание плетью с крючками, сдирающими заживо кожу – не самое тяжелое наказание. Где показать симпатию и привязанность – значит не понять веру, со всеми последствиями. Это сейчас все звучит просто и обыденно, а там… Я тяжело переносила, тяжело терпела, я ненавидела это. И мать с отцом ненавидели меня. Я удивлена – почему я вообще жила до сих пор…

Она вздохнула, задумчиво уставившись в одну точку. Тяжело давались подобные слова – было видно, как на виске подрагивала маленькая жилка. Потом она набрала в грудь побольше воздуха и с вызовом взглянула на Сергея:

– И поэтому единственное существо, которое мне однажды подарило любовь – это малюсенький, сопливый, немного визгливый и очень много улыбающийся, сверточек, который однажды появился у меня в руках – так не похожий на все то, что меня окружало. Единственный подарок за все время – под солидный возраст мои родители подарили мне сестричку…

Она немного помолчала, вспоминая – на лице появилась мечтательная улыбка:

– Маленькая, забавная, преданная, добрая, доверчивая, искренне обожавшая меня смешинка – она выросла на моих руках. Мы ничего не делали порознь – и когда спали, и когда ели, играли или «бузили», работали в саду или подглядывали, или вредничали и мешали слугам – преданным «посвященным» остолопам… Она верила мне во всем. Вот только счастье – всегда бывает недолгим…

Сергей поднял руку и вытер лоб – лоб, оказывается, почему-то вспотел. Жуть, нечеловеческая жуть, если только верить всему, но… Что-то еще было во всех этих словах, что-то такое – с чем он как будто когда-то сталкивался, но нужно было время, чтобы просто задуматься и вспомнить…

– На меня родители, как оказалось, мало надеялись – я с детства была достаточно строптивой, – продолжала девушка. – Но насчет сестры у них были другие планы, и я ничего не могла с этим поделать…

Она помрачнела – на лбу вырисовалась жесткая морщинка:

– Когда ей исполнилось пять лет, ее отдали в Рох. Просто взяли и отдали, как будто она не была живым существом, в конце концов тоже имеющим свой, хоть и слабенький, голос. Но в замке Мирра никто никогда не прислушивался к голосам других людей…

– Как это отдали? – впервые подал голос Сергей. – Вот отнесли к Роху и бросили? Прямо в туман?

– Нет, – горько усмехнулась девушка. – Магистру Союза не надо для этого путешествовать к Роху. Достаточно вызвать «голос» через зеркало – магическое зеркало… Вам никогда не приходилось видеть такое? Темнеет небо и сам воздух, холод шевелит волосы и покрывает инеем стены, гаснут все свечи и факела – разом или по очереди; и ужас, ледяной ужас – цепенящей рукой сдавливает горло…

Сергей оглянулся вокруг – Аника уже отвязал лошадей и молча ждал, отвернувшись в сторону. Возможно, он уже слышал это. «Дворецкого» не было видно. Он медленно набрал в грудь воздух и также медленно выдохнул – елки, отчего так стучит сердце? Он же видел вещи и пострашнее, давно пора бы привыкнуть, и быть поспокойней…

– Она боялась, она страшно боялась, – продолжала Лара. – И когда за ней пришли – она ревела навзрыд, и не хотела от меня отрываться. Ее оторвали насильно. Но я, чтобы хоть немного успокоить, пообещала за ней прийти… – она вздохнула. – Боже, как она мне верила… И с детской наивностью, перед тем как нырнуть в колыхающуюся муть – всем объявила, что не боится, потому что за ней придет Лара. Кажется, это даже развеселило отца – его острая бородка долго тряслась и не могла успокоиться. А она оглянулась – маленькая такая малышка, и посмотрела мне в глаза… Совсем-совсем по-взрослому. И там была такая вера… В меня, в ее родную сестру – единственную защитницу, в единственного близкого родного человечка, который никогда не обманет и не бросит, всегда выручит и спасет, и прикроет от всяких неприятностей… Это был, как удар. Теперь мне кажется, что все было спланировано заранее. С той жестокой расчетливостью, где полностью отсутствует человечность, и хоть какая-никакая симпатия – я уже не говорю про любовь, – к, в общем-то, родным дочерям…

Лара подняла глаза – но в них ничего не возможно было прочесть. Сейчас она была далеко отсюда. Голубой взгляд вспоминал…

– Я кинулась следом сразу, до того как перестали разбегаться по поверхности выпуклые живые круги. Но вскоре оказалась в другом месте…

Голубые глаза девушки переместились опять на него, нахмурились и обрели смысл…

– Все!!! – неожиданно почти крикнул Сергей. – Помолчи. Я понял, ты ее потеряла…

Голубые глаза – показавшиеся тогда такими знакомыми, и даже дружескими, – неожиданно в памяти уменьшились, сверкнули, и заулыбались глазками малышки Авальки: «…Говорила, просто вы, дядя Ант, меня не слушали, только тетя Эния с мамой… Через зеркало… Я потеряла Лару – она моя сестра, старшая, и…» Плотина в голове с грохотом рухнула, быстро заполняя все пространство воспоминаниями…

«…Ты знаешь, Сергей, – Эния обернулась к нему. – Есть такой старинный наследный род – герцога Мирра, Ольта Мирра. В Адварском королевстве… Не мешало бы узнать – не попадал ли кто из них под жертву Союза меченосцев Роха…»

Сергей закрыл глаза и простонал: «Боже мой, Боже… Какой же я идиот…» Вот почему показался таким знакомым этот голубой взгляд – такими знакомым, что он сразу решился взять ее с собой из Империи… Елки-палки, вот так совпадение! Сестра! Родная сестра малышки Авальки! Ну и дела… А я, кретин, ей не верил, подозревал неизвестно в чем…

Он открыл глаза – девушка послушно молчала, отвернувшись в сторону. Молчала и ждала. Ждала решения Сергея. Ждала веры – человеку просто необходимо, чтобы ему верили. Надеясь только на судьбу, человечность и Бога. Елки, как же она любит свою сестренку, если так попинает свою гордость. И ведь, если подумать – совершенно правильно надеется и верит…