Текст книги "Создатель космоса"

Проводилась Олимпиада.

Ты, Оссиан, на ней был!

Слоненка, вы поняли, реплика. Он нас как-то услышал, неспроста по возможностям он во Вселенной второй после меня. Я в курсе, что я был! Заткнись ты там, не подсказывай. Год вам назвать?

Называй, Оссиан, 1829-й! О шестидневном банкете с «Бездонной Бочкой» искателям правды не говори!

Маркиз «Бездонная Бочка». Активист возрождения античных Олимпиад. Не употреблял я с ним, разумеется, тонкости атаки на траншею трезвым голосом разъяснял. Тим, ушастая нечисть, брешет! И Тима я накажу.

Плеть и перец.

Оссиан может помочь. На государственном экзамене по квантовой физике? Фононы, решетчатая модель, я понес о вещах вам и вашим современникам неизвестных. Вам, маркиз! Беседа с маркизом мне вспоминается, разорвавшие его в карты русские купцы вместе с галантином у меня возникают. Кушайте, Оссиан! Налакавшийся, залезший в долги маркиз не мелочится, предложение разделить счет не подсовывает; вы, Оссиан, Россию посещениями особо не жалуете.

Я туда заезжал. В царствование дочери Петра от немецкой прачки прокатился с кряхтением на санях. Укутали меня, спеленали по сути! Сгибающиеся передо мной деспоты, владельцы обширнейших волостей, перебираете вы с услужливостью, зарождение отвратительного настроения во мне происходит. Свергать вашу государыню я пожаловал? Не намеревался, но в испортившимся настроении чего только не учинишь: подкинутый снежок, запуск тайфуна, возвращение Санкт-Петербурга к заваленным досками рытвинам – молебны о моей милости вы отслужили и время потратили ни на что. В затхлых храмах горланили, а я мрачен. На грани срыва, мне кажется! Дорогу вы мне расчистите, повалившихся на колени простолюдинов с нее уберите, я думал проехать насквозь. Не останавливаться для бесполезных языковых экзерсисов!

Язык для ощупывания зубов. По большей части! Дырку в зубе нащупаешь, совершишь недовольный плевок, от вашей ледяной водки зуб, я полагаю, прихватит. Городская инфраструктура у вас еще хилая! Когда Мадрид был ровесником Петербурга, по удобствам для населения он находился в таком же низу. Работайте, не отчаивайтесь, водку наливать мне не смейте! Несмотря на потуги рвавшего жилы Петра страна у вас по-прежнему отсталая, и до вас, не исключено, не дошло. Ну так доведу до вас лично.

Оссиан к алкоголю не прикасается. И к водке на бруснике сказанное мною относится, отодвиньте от меня наполненный ковш!

Соты. Сливающиеся в невесомости пустоты. На ноги я что-то надел, ступни у меня не окоченели, суровая глушь. До облегчения путь недолог. Пчела, комар, ты пчела, у слоненка Тима ты в хоботе не жужжала?

Тим меня не предаст. На подтирку из бересты не променяет. Тиму мне бы костюмчик, наподобие зимнего шпица его нарядить.

Корону, по-моему, водружали. Кто насосался, что за базар, идите в задницу, определенно не я!

Прокладывание стези избавления. Шрифт газетного покрупнее. Я поморгал, разобрал – объявлении о требовании. Оповестить, если Тим в близлежащей местности нарисуется!

Возле Копенгагена? Вероятно, засчитывается, отсюда где-то рукой подать. Данию, я припоминаю, Тим и раньше использовал, слоненком-викингом от ее берегов отплывал.

Воодушевленный слоненок.

Ладья, загруженная бухлом.

К Оссиану в Шотландию мы, братцы, гребем, на богатых жертв Оссиан нам укажет!

Глядите – вот он, результат бесконтрольного пьянства. В наводчики, потерянная душонка, меня записал, к мелким уголовным элементам, потеряв разум, причислил. Общением со мной утраты в некоторой степени восполняются, и вошедший в ум Тим мне заявит, что морская поездка характер носила творческий.

Колебания бунтующей жидкости я, Оссиан, наблюдал, заделаться маринистом планирую!

Набор молодого художника я слоненку куплю. И изображать разнообразные состояния водной массы заставлю. Педагог я категорически не милый, палочная дисциплина в порядке вещей, доставшиеся тебе верхние конечности для держания кисти никак не годятся – твои проблемы, господин ученик. Не я в потенциальные маринисты бодрым голосом выдвинулся, не с меня будет спрос!

Держи кисть обеими. В краску поскорее макай! Прости, не терпится на твое творение посмотреть, шторм в десять баллов натуральным у тебя, чувствую, выйдет.

Тим, надо же, выдал. Мои ожидания превзошел. Пенистые круги, ломаные линии, но реализм, но вздыбившееся море напоминает. От Веласкеса и Корреджо зал в Дрезденской Галерее очищается, мазня слоненка Тима водружается на уровень выпучивающихся глаз, персональная выставка у слоненка. Мнения прошу не скрывать, выражайте их откровенно!

Фантастический колорист.

Художник от Бога.

О подоплеке вы в курсе?

Я осведомлен. Провоцирует нас Оссиан – Тима, пожалуйста, критикуйте, и за критику черепушки нам сплющит.

Дружба с Тимом у меня закадычная. За обкладывание его дарования я бы вас не покарал, надумали вы, люди, сгустили. Общественная работа! Продвижение трудов ящериц и слонов! Во всеуслышание выдыхать, что Тим, прочь сомнения, наследник Сезанна, вам, люди, незачем, репутацию невероятного таланта я Тиму не создаю. По темпераменту я не холерик, на эмоциях решения не меняю! Тима дозволительно обругать. В Хельсинки я дозволил, а затем кого-то пришиб? У Часовни Тишины мы с Тимом поссорились, поэтому разрешение называть моего слоненка «гнуснейшей крысой с вонючим хоботом» народу я дал. Болтал про меня слоненок, раскрывал, что не следует!

Ступай, Тим, отсюда.

Я, Оссиан, твой друг.

Ты крыса! Не зли меня, Тим, уходи, а не то эпицентр взрыва под твоим брюхом окажется!

Зарядив извилины энергетиком, я выстраивал стратегическую концепцию противостояния инопланетной угрозе. Для запоминания удачно пройденных этапов по направлению к общему непогрешимому плану присваивал им обозначения из парочки букв.

Бе, ме, хе.

Наименования принципиально существенные, вашему скудному рассудку в жизни не охватить!

Я созидал, я творил. А Тим, дебил, доказательством моего опьянения почесавшему его уборщику повторил!

Заложил меня проклятый слоненок. Коварному уллариоту, придавшему своему газообразному состоянию заурядную земную форму, значимую информацию слил.

Расходы на лечение? Помимо обзываний, слоненку Тиму вы намерены навалять? Рюмка у меня в ладони не лопнула. Я не сжимал и рюмку никогда не держал! Вы, финны, у меня, я полагаю, дождетесь. Про мое парное фигурное катание со слоненком меня не спросили, за эту промашку мне вас яростно не гонять?

Висящее колесо. Кривящие отблески от грязного тающего снега.

Урологический санаторий. Комнату вы не испугались мне заказать, совершенно вас смерть не пугает?

Извини, Оссиан, ты нам дорог. Ты, Оссиан, себя губишь, а в санатории выпивки не достать, и тебе бы, Оссиан, согласиться недельку в нем, разумеется, без процедур поваляться.

Скверная ситуация. Слух меня реально подвел, невообразимое я услышал. Кому-то я дорог! Не алкоголь, излишнее напряжение, за планету волнуюсь, а ей бы погибнуть и меня больше не отвлекать. На ней распинали христиан, сжигали евреев, зайцев и тех капканами рубят. А у меня на ней основное растряхивание костей, затяжные прогулки под нередко моросящими небесами, отвяньте от меня, в сухой бар не зовите!

Высокий, нисколько не крутящийся, табурет. Благоухающая кофейная чашка.

Из-за кофе вы, Оссиан, на нас не накинетесь, можно рядом с вами поставить?

Приписываемое мне свойство вспыхнуть и буйствовать вымысел чистой воды. Единый фронт! Клеветническая ковровая бомбардировка. Подземный транспорт – метро. Наземный – слоненок Тим и автобус. Я не себя проверяю, не разваливается у меня, не дымится! Крепеж – не сорвешь, противопожарная система исправна, у меня загорелось, и она потушила? Текилу в лейку, я – цветок, заливание по нечеловеческому возгласу «Яяяяяуууу!.

Ритуальное окосение.

Неуклюжая ложь.

Вы подтверждаете? Воздушный поцелуй я слоненку Тиму послал? Вам бы одуматься, идиотизмом биосферу не насыщать. Кормушка-избушка? Из России мне не прислали, упаковку с нескрываемым восторгом я в туалете не разрывал. Не в теме, что клочки за в нем набросаны, я туда не ходил. Минеральная! Не откажусь. Источники у Маттерхорна мне не хвалите, об экологии я наслышан. Небесные лохмотья, цельной тучи вроде бы нет! На силе ливня не отразится. Селедочный паштет? Под минералку?

Прочухали мы, Оссиан, на литр водки ты намекаешь!

Вы ядовитые вьюны, подмена понятий – ваш принцип. Я вас обворожил? Обойдемся без сальностей, не выношу я пошлую болтовню. По воле ветра туча – не туча, а собранное сено – не стог! Под Больцано я бы в стоге заночевал, но слоненок Тим ко мне сунулся и не хуже ветра разрушил. Мы с ним, конечно, не отступали. И не наступали! Отходя от привычки вечно со всеми биться, бродили себе по пахоте, на червей мимоходом глядели.

Настолько извиваться ты, Оссиан, не потянешь.

Я и не буду. За хобот мне тебя дернуть, этим способом вправить мозги?

Так проходили годы. Я не молодею, Тим не стареет, в одной мы со слоненком поре. Искушение? Желтоватое, принесенное крестьянами домашнее пиво?

Одуванчики, Оссиан, нами добавлены, лишняя горчинка тебя потрясет!

Безвкусные башмаки и штаны. На запретную тропу вы вступаете, расплата очень скоро придет. У болеющей за народ сытой интеллигенции ваша внезапная гибель сочувственный отклик, я полагаю, найдет, осуждающую Оссиана сентенцию их грошовая газетенка между рекламой борделей в прямоугольнике выложит.

Девочки мадам Льюк.

Опытные дамочки мадам Катарины!

За восклицательный знак плата берется отдельная, отнюдь не мизерная, поборники справедливости для угнетаемых классов вести бизнес худо-бедно умеют.

К шлюхам плюсуются доктора. «Разум можно вернуть! Ваш родственник совсем сбрендил? Приводите его к доктору Вельцу, серия интенсивных занятий, и ваш родственник на вас не кидается и поиметь кошку не рвется!».

Оссиан – само спокойствие, посмотрите. Паштет поедает с причмокиванием, но дальше паштета кураж не идет. Швырнуть в телевизионный экран придвинутую под нос пепельницу? Расшумевшихся альпинистов на крышу загнать? Изнутри, гарантию, меня ничто не толкнет, а внешние события, вероятно, способны. Чего вы о восхождении раззвенелись, на что восходили, на Эверест? Альпы – холмы! Мой ужасающий крик перевариваемому вами ощущению блестящей победы, я надеюсь, не помешал, несварение мною не вызвано?

Угомонились, затихли. Сваленные у входа баулы, контролер звукоизвлечения Оссиан, параллель не ухватывается. Режим работы – до полуночи! А если, хлебая минералку, я засижусь?

Проваливай, Оссиан, лавочка закрывается!

Ни в какой, даже потусторонней реальности такого мне не услышать – за исключением дурки, где владеющему даром речи субъекту расхрабриться, что доктора струей мочи намочить. Доктора Вельца? Заходил к нему Оссиан, холодного пирога с козлятиной требовал? На ограждении, отдавая честь дирижаблям, я не стоял. Отрезанный палец! Касательно Вельца мы с вами закончили, не шастаю я по врачам. Мое пребывание не за обеденным, а за игровым, за утомляющим крэпсом, так-так, интерес к моим посещениям казино проявляете? Не рассказываю. А палец не на производстве, подарком лохматому кумиру одержимая им девка себе оттяпала. Музыка! Не доводит она до добра, увеличивают число инвалидов. Каббалисту Иухии я в лицо фразу бросил – альбомы бы тебе не гонять. Сознание всякими треками не уродовать! Он мне не духовник, опубликованной в «USA Today» дикой чуши вам бы не верить.

Исповедующийся Оссиан, вы знаете, вне рамок общепринятой здравости. Бывают домыслы куда поразительнее – конверт виниловой пластинки Оззи Осборна, и на нем с обеих сторон размашистые автографы создателя космоса Оссиана.

Голословно. Конверт мне на экспертизу представьте, свою подпись я сумею узнать! Конверт, затерявшийся в Черногории, утопия отыскать? А вы не зарекайтесь. Ищите! Версия у вас, естественно, следующая – я напился, подвернувшийся конверт подписал и, размахивая вырванным с корнем кустом, удалился в пустыню. Не в вагоне поехал – ногами через разделяющие нас страны пошел. Со слоненком Тимом в бесполезном для медитативного путешествия арьергарде! Время в пути обожаю я с ним проводить, грущу без слоненка. Глупее вам не помыслить, ничего общего с объективным ходом вещей!

Оссиан учился в школе. Участвовал в школьной самодеятельности с щитом и мечом.

Да, это еще несуразнее. А милостыню у речного вокзала с напевами из «Аиды» я не просил, неужели до сих пор свидетельства очевидцев в Интернете не разместили?

Глядите – Оссиан одевается эльфом. Снимается в низкопробном кино.

И на что мне глядеть? Фото с затылка, физиономия не видна! Лучшую гостевую комнату мне собираетесь выделить? А усадьба у тебя, приятель, случайно, не там, не в Афганистане? Англичане меня, помню звали.

Покорим, Оссиан, с тобой обязательно покорим!

Легенда британской гребли. С запиской от обещавшего мне прорву денег премьер-министра Дизраэли гребца послали меня уговаривать.

Честного спортсмена Оссиан, вероятно, не тронет, а политику, разозлившись, голову оторвет!

Вот оно. Объяснение, почему нуждающийся во мне премьер-министр сам ко мне не направился.

Гребец невысок. Плечи, не спорю, широкие.

Я, Оссиан, гребу!

Греби дальше.

Материальная выгода, Оссиан. С учетом причитающегося тебе наижирнейшего куска в нашей военной операции ты, я думаю, с нами?

Оссиан не наемник. А я Оссиан. Провалитесь вы с вашего миллионами, ни капли они меня не заводят.

Им бы не ко мне – к прожорливому слоненку Тиму за помощью обратиться. За тонну бананов он бы постарался, с землей афганские горы сравнял. Наблюдавший за Тимом израильский танкист Шниперзон назвал его первым в истории танком, а затем прослезился и «чем-то невообразимым в смысле губительности» печально назвал.

Разрушительная мощь Тима евреев ошеломила. А кто борзел, спецназом его окружал, на удачу богоизбранной нации вы, авраамы и исааки, рассчитывали?

Святые места не пострадали. Не в Иерусалиме слоненок Тим по беспределу крушил.

Маршрут стартует в Хайфе. Вам, Оссиан, пластунское паломничество ала кефак, по кайфу, вас оно увлечет!

В меня по моем прикидкам влетело, мимо не пронеслось. Не избегай я алкоголя, я бы решил, что я пьян, хваленым шотландским виски залился. В долине Армагеддон! Прокламацию не подниму, налоговую декларацию не заполню. Не резидент! Не разорите!

Вслушайтесь, господа, злободневное откровение военным радио «Галей Цахаль» транслируется.

«Решающая внутренняя битва у Оссиана в долине, завязывать или не завязывать, определяет он навсегда».

А результат? Оссиан сообщит, утаить он не вздумает?

Об оперативности вы не тревожьтесь. Едва Оссиан членораздельно из себя выдавит, новость моментально в эфир. Наш специальный корреспондент около Оссиана, испытанный полевой репортер! Ах, вы осведомились, захочет ли Оссиан. Надуманное им для посторонних озвучивать. Чего Оссиан захочет, того захочет. До аэропорта доплелся и на такси назад в центр города укатил! Неугасимый огонь. Проявления твердой воли. Насчет города вы к Оссиану не приставайте, смешались для него города. Из такси он заложив руки за спину, с ушами под кепкой, с выдвинувшимся к нему лузером Оссиан, конечно, не поздоровался.

Привет, Оссиан!

Дорогу.

Я, Оссиан, у вас на пути не стою.

Дорогу перед собой я увидел. По ней машинально пошел. Собачек мне не подсовывайте, белесую симпатягу не зацелую! В салате был майонез. Дым из трубы красным не становился. Вы по-вороньи кричали? Не кричали? Ни вы, ни полицейский, с вами двумя я выяснил, а нефтепровод в прошлом году не взорвали? На дальше вашей окраины, у вырубок на участке «L-7». Клерки усидчивы! А пожарные экпрессивны, в постели торопливы, наверное: Лазурная Зидони на пожарного мне накатила, напополам с ней в Антибе я съел незначительный апельсин.

Тихо угасаю я, Оссиан! Апельсином меня не подкормишь?

Половину бери. На большее не зарься. Почувствуешь во мне настороженность – разговор обрывай. Улепетывай, пока моя кара на тебя не обрушилась!

Иждивенческий тип. Состоявшихся мужчин на набережной вылавливает, подношения за горячий роман с них трясет.

Поставить Оссиана в тупик? Узреть честнейшую любовь меня вынудить? Я чушью не занимаюсь. В сердечных делах не оценщик, но мошенничество раскрою и хмуро гляжу. Не на бабу. И не бутылку, я не пью! Взгляд устремляется на карнизы, на лужи, самоубийцы сейчас не сигают. Мне подождать? Шансов у моих врагов нет, интернациональная братва из туманности Елочная Игрушка зубы об меня, естественно, обломает.

Смахнуть со скамейки окурок. Расположиться и человека с суицидальными намерениями сутками дожидаться?

Он пообедал у шефа Бури.

С такими резями в желудке жизнь – божий бич, прекратить надлежит мне мучения!

Техническая база у шефа Бури приличная. Продукты похуже. Колебаний слабее шести баллов после его стряпни не бывает, к нему в ресторан наведался – достанется тебе, знай.

Уголовный процесс? Насильственное закрытие? Бойкого и при том осторожного юриста я обуздал.

Тебе заплатили, однако от подачи коллективного иска тебе лучше бы отказаться. Ресторан шефа Бури будет работать до скончания вашего века. Я сказал.

К тебе, Оссиан, я прислушаюсь, последствия моей непокорности мне ясны, а из-за чего шефа Бурю ты защищаешь? Он не же не слоненок Тим, тебе совершенно не закадычный.

У вас должен быть выбор. Не мифического Иисуса Христа, сугубо мое личное мнение. По сторонам глазами ты зыркни – солнышко, цветочки, весна. Но существует пурга. Гнусная слякоть. И тут, и там вы, иначе вы – не вы. Весеннее обострение у меня, с трезвостью мышления трудности? Заглушку я поверну. Клеточной матрицей на впуск не сработаю! Тук-тук, фонарь, попугайчик в плафон постучал. Природа, я фиксирую, с попугаями, а по пейзажу Исландия, как она есть.

Почетное, отдельно обслуживаемое, кресло. Личный официант. Исландская ассамблея малых исландских народов?

Регистрация. Потогонная процедура!

Вам, Оссиан, регистрироваться, разумеется, незачем, на ваше кресло умоляем вас сесть!

Обивка приемлемая. А чего оно в проходе? К сцене можете не тащить, я не жаждущий славы паяц и не ушастый дурень с амбициями. Слоненок Тим, по-вашему, скромный? Перевернув причаливший крейсер, на волну с отрицанием собственной роли кивнет? О разных Тимах мы, мне кажется, говорим. Ничего не значащие расхождения, надетый на хобот сапог! Да, в подобном духе общаться я с вами настроился, закидоны слоненка Тима вне контекста вставлять. Вы мне про спасение крошечных этносов, а я вам после сапога про расплевывание набранного в хобот бензина.

Мозгоправов полно. Настоящих профессионалов немного. Не спариваться! На заднем ряду не сексом у вас занимаются, копошение не о том? Создать семью и заводить детей лишь с лицами, относящимися к твоей дышащей на ладан этнической группе. Или вымирание. Точно, трахаются у вас на галерке, знаю я эти движения!

Греческий стиль не грех. Этнос не пострадает. Помимо несъедобных, ягоды у вас в Исландии попадаются? Надавить, процедить, четыре кубика льда, коктейль «Исландская юрта». Безалкогольный! Прикрепленному ко мне официанту напитками на основе рома и водки в кресле бы меня не подбрасывать, прогневаюсь – худо вам будет. Оссиан, учуявший спирт, подскакивал, помещение разносил, к возмутительным провокациям я с ангельским терпением, простите, не отношусь. Трезвые дебоши устраиваю! Помещения у вас в Исландии не в изобилии, и идти на жертвы вам бы не стоило, состоять из сплошных камней и ледников для государства, мне думается, несолидно. Культурная элита сейчас ко мне подойдет? Восхвалять мой неоспоримый вклад в возникновение мировой литературы и живописи они вознамерились? Разговор с замершими передо мной делегациями складывался у меня не всегда.

Индусы заклинали об избавлении от Британии. Пакистанцы насчет ликвидации индусов мне аналогичный визит.

Выслушивал я, скривившись. В дипломатию не играл. При поддержке слоненка Тима вы добились бы ровно столько же. Ни хрена! Не из-за ваших политических соображений в конфликты между землянами я вступаю, сугубо в соответствии с испытываемым мною желанием кого-то гоняю, а кого-то в плане насилия обхожу.

Трастовый счет? В ненужные мне раздумия меня вы, исландцы, ввергаете? Распоряжаться деньгами со счета я не смогу. И о счете, вы клянетесь, вы мне не сказали. Убедитесь, насколько забавно выглядит озадаченный самим собой Оссиан! О повышении эффективности умственной активности я не раскину, не удастся вам меня развести. Черной краской вы меня не рисуйте! Особенно важно не запечатлевать ею события, происходящие у меня в голове.

Исландский мох. Противовоспалительное не для разума! Коктейль мне принесли, подсыпали в него опиатов, воздействие вычлененного мною дезоморфина я заблокирую. Враг не пройдет! Улепетывающие монгольские всадники, застрявшая в слоненке стрела, веселье пятерых гувернанток. Малахольные? Речевыми оборотами мне подтвердят?

Малолетнего графа, Оссиан, мы воспитывали. Он вырос, и бог нам слоненка послал!

Тим со стрелой – не Тим, опустошивший лохань с ананасами, основательнее со стрелой он на нервах. О возрасте моего слоненка догадываетесь? Мягко говоря, он постарше египетских пирамид. Голые тела показывать мне не смейте, одежду вы мигом назад! С вашим сопливым графом к извращениям вы привыкли, а я не ребенок, счастливое хихиканье не издам. Тяга возникнет – как опухоль я ее удалю, резко и беспощадно! Вам бы засыхающее дерево из чашки полить. Принести пользу окружающей вас природе. Чашку выплескиваете, наполняете, льете под корни, чашки вам недостаточно – бочку под дерево вылейте!

Исправительная колония строгого режима. Зачахший во дворе пыльный вяз. Я, конечно, не отбывал, с пылесосом возле вяза не шлялся: ветки, мне рассказывали, потрясли, и пыль, не пух, пыль, винного желе рассказчики мне не дали. Если алкоголь, Оссиану нельзя!

Можно. Со мной от него ничего не будет, просто принцип блюду. С уголовниками вперед потерпевших на положенной над шахтой доске не разговариваю, следующим принцип касательно меня позволительно записать.

Построить из окон тоннель. Обуздать бешеную собаку. К тебе, Оссиан, обращаемся, ты же кинолог!

Кроме слоненка, дел я с живностью не имею, брехня из Интернета пришла. Про китайских императоров я в Бильбао шумел, в ненормальных наклонностях они мной обвинялись? Оссиан – не адвокат. В той же степени не обвинитель: на людей поглядываю и поучительные сентенции не тянет меня изрыгать.

Тренер прикончил стайера. Мать отравила сына. Для обоснованных обвинений необходимо докапываться до причин, проявлять серьезную вовлеченность; выражаясь языком академиков и портовых рабочих, делать мне больше нечего. Огорчения я вам не причинил, не разочаровались вы в Оссиане? Заяви я обратное, признайся в тысячекратно выказанной заботе, обеляющие меня сведения в Интернет бы не полетели. Оссиан – палач, непросыхающий громила, любовавшегося собой трансвестита он в Бильбао у фуникулера де Артксанда на скутере сбил!

Нарочно?

А вы что, Алонсо, думали? Без намерений Оссиан не сбивает!

Но Оссиан набирается. В нетрезвом состоянии случайный дорожный инцидент вполне себе вероятен.

Алонсо определенно не полудурок. Что за Алонсо, к чему ахинею о якобы управляемом мною скутере со стабильной регулярностью возрождать. Лишь бы упомянуть. О селебрити, покоя от лжи, да, не знающем. Оссиан разводит нарочито мелких крабов, осваивает профессию гравировщика по ржавым железным бакам, в Бильбао слоненка Тима волчьим воем он звал!

Хоть королеву Елизавету развлечься в баню не приглашал. Королевой, считающейся у вас девственницей, я у кадушки с кипятком не овладел, миф разрушать не желаю. Бывал ли я в Лондоне в годы ее правления? Бывал. Приходилось ли мне с ней наедине оставаться? Личных бесед с обходительными королевами я не чураюсь, не требую от них, чтобы тридцать охранников они с собой привели. Меры предосторожности вы примите, накинуться на вас я могу! Мускусный запах не источаю. Законность вашего восседания на троне оспаривать не начну. Ко мне не втирайтесь, доверие я ни к кому! На заднем плане дрыгающаяся луна, прозрачное балконное сборище, призраки для защиты достоинства вами наняты?

Знакомство в реальности. Не в вашей, не пытайтесь понять. Кому попало я не выкладываю, у меня безошибочный нюх! Коротко о ситуации в мире. В Северной Америке образуются европейские поселения, султан Мурад разносит иранскую армию, слоненок Тим наехал на капитана судна, перевозившего его куда-то к Лапландии. За показавшееся ему скудным питание толстенной ногой к палубе уважаемого отца семейства прижал. Нависающего над вами разъяренного Тима вы себе представляете? Память вы не насилуйте, схожего кошмара вам не найти. Попробовать настоящего английского эля?

Глотните, Оссиан, не пожалеете.

Вы, королева, напрашивайтесь. Узреть картину, превосходящую касательно ужаса Тима и заглатывающего младенцем дракона Пурлима.

Боже, Оссиан вскакивает! Я обмочился, а вы, господин Ричард Львиное Сердце, сдержались?

Не сдержался я, Конрад. Вы же Конрад Монферратский?

Даете вы, Ричард, не слабее Оссиана на грудь сегодня вы приняли.

Оссиан временами отчаивается. Смириться, не возражать, считают алкоголиком – пусть считают. Но вранье нужно опровергать! Биться в стену, отклик благородному сопротивлению не ощущать, с раскручиванием тиражирующей фейки глобальной Сети задача стала невыполнимой. Даже для Оссиана. На сайте учреждения, осуществляющего социальную помощь? На нем сведения о загуле Оссиана в Пальма-де-Мальорка на потребу публики выложены?

Рухилия обрела счастье с Густаво. Ходящему в штаны Пабло выдали субсидию в срок. Рухилия – любовные сплетни, к ним на всяком сайте топовый интерес, но про меня вслед за Пабло зачем размещать? Неужели зашкаливающая популярность меня никак не оставит?

Ты, Оссиан, ее добивался.

Да я тебе голову двумя пальцами раздавлю, сочинитель ты в мини-плавках! Купальный сезон тебе я продлю, в Беринговом проливе упущенное на Средиземноморье доплаваешь. Ты не агент? Не из службы новостей монгольского радио и телевидения? В сюжет о намечающемся триумфе вашего Монголии вы меня не вставляйте, не я о нем заявил. «Оссиан – машина, перед ним не болтайся – задавит» – подобные неизвестно кому принадлежащие высказывания вам бы до меня не доносить, я не обляпавшийся мороженым праздный слушатель в панаме с сердечками, из-за занятости я неприступен. Водичка тут ничего? И городок для вольготной жизни пригодный?

Берингов пролив. Да какой холод, похолоднее есть на Земле. На вас я не взъелся, о погоне за популярностью не вы же мне швырнули в лицо. Грязный панк, от своей тусовки отбившийся, произнести соизволил? Идемте искать панка. Вы в безопасности, пока на гламурном курорте среди мазерати и вылизанных стен вместе со мной вы настойчиво его искать продолжаете. В кофейне не посмотрим? Обрамление – платиновый стиль, капучино одиннадцать евро, за теряющимся в интимном освещении столиком панк, я думаю, расслабляется. Не обнаружим – наружу уже не пойдем. Сжатым моими усилиями до спичечного коробка, в унитазе ваш путь вы закончите. Видео вашего силового низведения до объявленного мною размера мне на ваш телефон записать? В выкладывании я крайний профан, но, наверное, справлюсь, уйдет оно в Интернет. Ваше имя мне назовите. Прославлю я ваше имя, на эмоциональном подъеме в унитазе вам можно тонуть!

Пальма-де-Мальорка ухожена. Вызывающими симпатии гражданами не примечательна, уродство за каждой улыбкой. На огонь? О горячих женских глазах вы мне, насупленному, сказали, на них я устремиться обязан? Увидел и вперед! Подбежал, и она не понравилась. При взгляде с близкого расстояния некоторая расплывчатость, а это верный признак того, что дамочка из пришельцев – такая же дамочка, как Уилт Чемберлен.

Баскетболист. И почему столько недоумения, с Чемберленом, мне казалось, все ясно.

Не знают. Современные звезды закабалили, а прежние будто и не восходили, для молодежи они пустота.

Ты, Оссиан! Ты и Тим, звезды по классификации неизменные, вечно нам на зависть сияющие!

Девицы с планшетами. Сношения не волнуют, мощный вай-фай дает кайф. Ну поглядите, о месторасположении слоненка Тима ответ от ваших гаджетов прилетит. Париж? Неизбежность моего возращения Париж безусловно чувствует, импульсами от построек и деревьев населению, тревожа, передает.

В Париже она устанавливалась. Я о гармонии, не о жуткой зиме! В четырнадцатом веке я на протяжении трех лет безвылазно в столице Франции находился, дух странствий никуда меня не таскал. Тим заявится и отвалит, в Турин побезобразничать отойдет, слоненок он, естественно, бестолковый. Не существующий под покровительством высшего разума. Экономический кризис, обрушившаяся нужда, я, парижан, поверьте не объедал, даже слоненку Тиму указывал оскудевающие запасы продовольствия налетами не склады не приканчивать: выбираться из Парижа мне лень, а ты, Тим, активен, так активно ушагивай. В меня страдающих регионах пропитание добывай. К богатой кальцием планеты Альтвейнис тебе бы отправиться, в твое бездонное брюхо целиком, мною подсчитано, она влезет!

Сорванная дверь не скрипит. Жалостливый Оссиан – не иллюзия. Просыпалось в вас, Оссиан, досадно, что схлопнулось. Поскрипывания меня изводили! Плотно не прикрывал, кого мне бояться. Закованной в железо компании меня бы не беспокоить! Улица на возвышении, нечистоты не потекут, камзол мне бы к прачке. Кровать вытащить, на телегу взвалить и к мебельщику Дуклеару с претензиями. Повыше задницы твоя кровать меня колет! В спину, верно, в спину. Тебе бы вспороть, разобраться с наполнителем и пружинами, ты поставщик мебели во дворец, запылать со стыда ты обязан! Особы королевской крови твоими услугами, ты мямлишь, не пользуются? А их слуги?

Не у того я, выходит. Ну и ну, около трех лет на продукции криворукого изготовителя пролежал. Я не ревматик, почти не мучился, но сама ситуация гадкая: на кровати, собранной из низкосортных деталей, я себя разместил, энергию, борясь с неудобствами, ухнул. Дать волю инстинктам? От ничем не вызванного сражения энергии поднабрать?

Выводите из города ваше войско. Где захотите, для боя со мной выстраивайте! И кого же с оформляющимся у меня ультиматумом к королю мне послать? Бабенка. натиравшая мои башмаки, ко мне уже не заходит, вопросов о самочувствии не задает, оно у меня неплохое. Не желаю ли я чем-то заняться? Знаете, при обуревающей меня жажде деятельности затворничество я бы не продлевал, с выпрыгиванием из допекающей меня кровати не затягивал. Доведенные вами до блестящего состояния башмаки мной игнорируются, и вы на меня в обиде? Да пропадите вы без остатка! Обижается она на меня, негатив к создателю космоса в куриных мозгах генерирует. К английскому властелину, гомосексуалисту Эдуарду Второму, похуже у вас, наверное, отношение? К вашему противнику из-за Ла-Манша!