Текст книги "Создатель космоса"

Я, дорогая, шел за журналом, и на меня напал Оссиан! Создатель космоса, беспрерывный угар проповедующий!

Муж отсутствовал целые сутки. Ему необходимо себя оправдать.

Дорогая! Я подыхал, тело меня не слушалось. Первый импульс на шанс пошевелиться мне часов через двадцать пришел. Оссиан, он осел буйный и могущественный, нигде нам, несчастным, от него не укрыться!

Позорные фантазеры. В прошлые времена клеветали вы ограниченно, Интернета в вашей распоряжении не имели. Домашними котлетками меня угостить? А привлекательный для пользователей бред о приставаниях к вашей таксе вы во всемирную сеть не выложите?

Котлеты из таксы.

Замучила она меня, Оссиан, на котлеты ее я пустила!

Вроде бы здоровая женщина. В Валенсии, у башни Серранос, я с ней говорил, на сексуальные колготки слегка-слегка пялился.

Замуж вы не стремитесь?

Не за вас же мне, Оссиан!

Адекватная, на вид и по фразам при знакомстве вполне, до котлет из таксы ни в чем шизоидном я ее не подозревал.

Тоскливо, Оссиан, вам бывает?

Душу не выворачиваю. Монеты в фонтан не бросаю. Без чувственных ласк обойдусь, солидность от кучи глупостей ограждает. Мое отношение к животным, уступающим в размерах слоненку Тиму? Спокойное. Канарейке голову не скручу, енота своим отрезанным пальцем от голодной гибели не спасу. Таксу на поводке вы водили? Тима я на поводке не вожу, формальной свободой он обладает. Котлетки мне поджарить хотите? Из таксы?!

Прожарка, говорит, медиум. По причудливой лестнице с ней поднимемся, и котлетки она мигом на стол. Вникаю, не пустышка чертежи навалял, архитектор, сформировавший взгляд Гауди. Прихватывайте, сеньор Оссиан, в пролет не валитесь! За поручень потяну – развалю. Здание не в курсе, но до руин ему, как пальцу до уха, близкое расстояние. Не беспокойтесь, пройдите, кого-нибудь похороните, ухо у меня не зачешется. Веткой слоненок Тим мне чесал? До сих пор после ветки у Оссиана не заживает? Такса, она ваша, вздумали – съели, а моя частная жизнь, она – моя частная жизнь. В поисках слоненка Тима я находился, однако в поисках себя никогда: вторжение в мое пространство привлекательным для меня не выглядело и не выглядит, трубадуров, в средние века на меня наседавших, палками и криками я куда подальше спроваживал.

Складываем мы, Оссиан! Разузнать бы нам о вас для куплетов!

Сейчас, в новом тысячелетии, я не слежу за развитием искусственного интеллекта. Тогда, в годы чумы и продававшихся повсюду христианских святынь, я не следит за развитием европейского песенного творчества. Плевать мне на трасформацию образа разделенного и распиханного по строчкам героя, которому по мне цельным камнем на дне бы лежать! Меня не пытайте, течение битв я от вас утаю. Не развяжется! Поясок я узлом, не на бантик. Палитра перенесенных Оссианом страданий вас не волнует, вам бы о проламывающих врагов подвигах непритязательной черни звенеть. А кто вам сказал, что боль я не чувствую? Накачавшись перед сражением элем, чувствительность я бы убавил, но пьяным я ни на римские легионы, ни на боковую в кровать. Ловкая сволочь, коротким мечом он меня полоснул! Легионер Гнея Помпея, Агрониус Нарциус, кажется. После той затянувшейся сечи слоненок Тим из нижнего пласта нагромоздившихся помпейцев хоботом его вытащил, в занятую мной палатку еще дышащим ко мне притащил.

Земляне для меня не угроза, глуховато я произнес. Рубился ты хорошо. Точно землянин?

Он помирает, чем-то захлебывается. Горловые противные звуки. Недостойная замкнутость на себе. Булькает и хотя бы малейшую охоту прояснить для меня ситуацию не проявляет.

Благородство ценнее золота. Какие бы ни были обстоятельства, благородный муж самоуважение не теряет. Агрониус мне не отвечает, и мне бы его замочить, но беспомощных противников я не кончаю.

Стыдно, Оссиан.

Мне стыдно?

Если на понятных эмоциях ты грохнешь зацепившего твою кожу Агрониуса, тебе будет стыдно.

Не будет. Табу накладывает не стыд, а установленные мною принципы, не нужно перевирать. Расставание с Тимом? Отпуск ему, наверное, полагается, неделю на балканских лугах заслужил. Пусть плывет на Балканы, пусть к охотящимся на слонов египтянам плывет! За Тима я не тревожусь, с покусившимися на него полудурками элементарно он разберется.

Из зверинца в Мемфисе, что в Египте, сбежал безуспешно приручаемый слон.

Настигли его, Оссиан! – Тим мне с горечью выпалил. – Порешили, не пощадили, мстить, Оссиан, я намерен!

Крыша у тебя, слоненок, поехала? Солидарность с безразличными тебе прежде слонами ты ощутил? Иголкой я над тобой поработаю, татуировку, состоявшую из надписи «Слоновий мститель» в районе твоей задницы нанесу.

Тима зачастую уводит. В определение меры воздействия моя симпатия нисколько не фактор, да и затухает она, случается, конечно, случается. Глупости поддаешься – Оссиана ты, ушастый, отталкиваешь. Всякая глупость от ее автора меня отвращает, не только твоя. Перед гигантской аудитории вам бы, Оссиан, с кливлендскими арфистками выступить, в перерыве Супербоула с ними зажечь! Из НФЛ, Национальной Футбольной Лиги, конверт с приглашением мне пришел, запыхавшийся почтальон прямо мне в номер доставил.

Смываемый пот. Актуальная душевая кабинка.

Господин Оссиан, вы не обнажены, полотенце уже накинули?

По моему номеру, я слышу, кто-то расхаживает. И со мной говорит. Почтальон? От пробирающихся ко мне почтальонов у меня заряд бодрости, перепрыгивая с ноги на ногу, я под душем скачу! Почтальон – личность с секретом. Почтальон в Саскачеване наподобие полицейского, всюду ему беспрепятственный вход? Я не трепач, трепаться с разгуливающим у меня без моего ведома почтальоном тем паче мне не о чем – я выбежал, полотенцем его исхлестал, не с чресел, не тревожьтесь, я полотенце сорвал, халатом они были прикрыты.

Проблемы?!

Я, Оссиан, к вам по службе, поступление к нам для вас из Америки!

Телеграмма?

Письмо!

Ты уйди, текст я наедине с собой изучу. Камни на Манхеттене, лужи в Бронксе, тресните вы и высохните!

Вы. Я! Вводная часть в письме не наличествует, сплошная практическая.

Вы? Я! Вдохновения я не ищу, под завертевшейся и накрывшей меня паутиной ничего не слагаю.

Выпутываюсь. Прочитанное не хочу, но вспоминаю. По результам прослушивания вы, господин Оссиан, выбраны основной фигурой отличающегося космическим рейтингом пятнадцатиминутного шоу.

Видимо, я запел. Свалившаяся и хохотавшая в баре колясочница меня упросила? Романтический образ. При невыносимых страданиях алкоголь, есть теория, впрок. Ха-ха-ху-ху-ха! Заразительный хохот. Компьютерный дизайнер меня, Оссиан, из коляски вытаскивал, на полу меня грубо имел!

К компьютерам я сердито. Не в нововведениях основание, не ретроград. Они распространяют, увеличивают, орудие для клеветников безотказное, дающее вожделенный объем. Завязанный с компьютерами дизайнер – не компьютерщик, и за разработку технической пакости мне ему не вломить, без вины, вы наслышаны, я не наказываю.

Стадия безысходности вами пройдена. Осчастлививший вас секс по общим меркам ужасен, но на кого вам оглядываться, на проповедницу в мужских трусах до колен?

Блюдите себя, внебрачных связей остерегайтесь!

Смог бы я ее соблазнить? На швейцарской пристани я не дурил, за выгрузкой угля следил по-монашески. Рассеянность? Вариант оплошать? Монахи при исполнении делового поручения не на молитве, с курса они не сойдут.

Уголь для отопления.

Приют, предоставляющий кров разномастным животным, я опекал, слоненка Тима в него упрятать подумывал. Подкачал в те неспокойные дни вертлявый слоненок, отвесно вниз к Тиму у меня отношение. А проповедница добавляла, в Лозанне сипела и навлекала. Гнилая картофелина ты, проповедница, очищу я тебя, наверное, от кожуры! Она не задергалась, раздевайте, сказала, меня, Оссиан, для любви, пожалуйста, раздевайте. На улице с вами будем?

Не касаясь, мне она врезала. Настроению от идиоток бы не зависеть, к тоскливому не лететь. В чем метафизическая глубина, в нашей с ней скотской близости?

Вызывающе тускло. До безобразия просто. К держащимся усложненного взгляда на бытие Иисус Христос не приходит, по раскаленному лбу в ночи не поглаживает? Знаете, если прихода Иисуса я жду, мозги мне никаким лечением током не вправить! Я несомненно не жду, лист заполняю геометрически. Не в психушке, не светило Макс Штральцер вручил мне заточенный карандаш!

Только даль. Врачей и коров не наблюдается, снаряжение обливающегося потом пешего туриста на плечах не висит, ощущаемого пальцами карандашом я доктора за неимением оного не проткну.

Закадычный слоненок Тим.

Банда, подчиненная английским экономистам.

Закрыто, Оссиан, не входите!

Спорили мы, не спорили, но моя концепция не прошла. Слоненок у застекленной башни, где я с кем-то общался, развязно разгуливал, данное мне обещание от нее не ушагивать показательно для него не сдержал; постукиваясь о зеркало, на лифте я съехал и моего вернейшего друга через стекло не узрел. А он клялся, не подведу тебя, Оссиан, мне твердил.

Я, Оссиан, сдержу.

Или не сдержу!

Скотина. За мной четверо с автоматическими карабинами, а слоненок точно сгинул, слоненку Тиму меня не предупредить.

Выстрелы над материей.

Ситуация частично анекдотичная.

Из какой, вам любопытно, материи мне бретонскую кепку пошили? Из отличной. Отскакивайте от меня, не тяните, гитарные соло для саундтрека «Случай в Коста-Рике» я не записывал, звукорежиссер Серрано впустую, накурившись, аппаратуру для меня приготовил.

Оссиан пилит дрова. На гитаре не пилит.

Уголь разворовали, и незабытому вами приюту вы, Оссиан, обогрев?

Сносный. Я рубил, я пилил, мозоли от топора, о мастурбации, глядите, не брякните. От топора и пилы? Дополнения в рамках хорошего тона мной принимаются. К нашумевшим фильмам я музыку не писал, а по чужим нотам, это буквально смешно, я не лабаю. Дипломатическую обтекаемость, ее мне в себе надлежит откопать? Переговоры я провожу образцово, Оливер Кромвель не жаловался. Мы со слоненком Тимом из Англии до марта не уплывем, и пищевое довольствие с вас. Со страны, управляемой узнавшим меня узурпатором! Власть от забот не уводит. В сражении за нее преуспел – воз забот вези ты, покрякивая. Человеческого единения на твоем острове ты добился? Поддерживает ли тебя абсолютное большинство, слоненка Тима не беспокоит, ему лишь бы не голодать. Истощена ваша Англия? За твое продвижение к административной вершине недешево она заплатила?

Амбары пусты. На рынках за пучок редиски суровые драки.

Тиму я передам. Не дождешься, слоненок, ты сытости, обездоленная нация тебя не прокормит.

При предыдущем короле Карле недостатка в здоровой пище слоненок Тим у вас не испытывал.

Убит, по-моему, Карл, обезглавлен сменившим его правителем. Не тобой? Не на тебя, мне слоненку сказать, ему, раздуваясь от ненависти, надвигаться? Отвечай, не задумываясь! На переговорах с тобой я, восхитись, откровенен, тесака, заключающегося в тайных замыслах, за спиной не держу. Наши дела! Наши переговоры. Уверенностью в их положительном исходе ты еще не проникся? Тебя же перекашивает. Выдергивать волосы на своем подбородке – способ самопознания весьма редкий, до чего же я способен дойти, он, видимо, проясняет. Чарующие переливы струнной породы! Я не очарован, неверная находка формой, нареченной в древности музыкой, сэра Оссиана очаровывать. Загадывать не берусь, через сотню тысячелетий к музыке, возможно, я воспылаю. Анду-уурри! Аско-оольди! Подмороженными ягодами слоненка вы не насытите, не найдется у вас столько ягод. На всех языках мира? Тим произносится одинаково, слоненок нет. Что в скобках вслед за Тимом указано? Тебе бы не бред молоть, твоих озолотившихся баронов ради разруливания затруднения потрясти в плане денег.

Закупка провианта за рубежом.

Французская еда слоненку Тиму не противна, не будет он хобот от нее воротить.

Ты надави. Лорд-протектор, бывший продавец шерсти. Добудь финансирование, нависшую над тобой смертельную угрозу не игнорируй! То ведро ты серебряной краской не красил? А зачем оно рядом со мной?

Оссиан выпьет. Оссиана вырвет.

Разлить по кубкам бурого эля ты не распорядился, наши перегоры не сорвал. На ровном месте я не психую, а за алкоголь подступаю и луплю! Я и от остатков запаха гневаюсь, многократно мой кубок вам бы помыть. Героическая утопия! Рыцарь Вальдвальд плеснул Оссиану молодого вина, и от руки взбешенного создателя космоса он не пал, отразил оссиановскую атаку. Не у вас такое печатают? По типографиям с проверочной миссией мне не пройтись? Наборщика я бы не вздернул. В крови заказчика Оссиан бы не пачкался, но он бы меня запомнил.

Страх перед обиженным Оссианом.

Объявить суеверием, сказочкой под мерцающий огонек.

А Оссиан появился.

Выживешь – жизнерадостный настрой нескоро к тебе вернется!

Противоборствую обвинениям в возлияниях. Вкладываю собственный смысл, врубиться в него не старайтесь. Выломал форточку? Она не болталась, не громыхала, однако Оссиан из кровати поднялся и с хрустом ее порешил?

Он крушил!

Хулиганил!

Ваши комментарии подчинены стандартам понимания Оссиана, как разрушителя. По плохому дорожному покрытию Оссиан на скутере поездил, из-за раздражавших его подскакиваний, применив отбойник, сбил последний асфальт, около шестнадцати часов единственный путь из Эльдаверы до Бараинтоса он заведенно курочил.

Похрустывающий огурец. Деревни на севере Эквадора. На паузе путешественник Оссиан, от мух он газетой отмахивается. Не лошадь я вам, не вейтесь вокруг меня, паразиты!

Носки не надел. Ногти сквозь ботинки не лезут. Педикюршу Мануэлу Костальос ко мне от моего имени вызвали? Я потираю лодыжку, «кто посмел?!», не кричу. На сегодня я находился. Не на скутере, ой, успокойтесь, напрыгался, миф о скутере давным-давно стух. Накачала ли она себе губы? Я за педикюршами не крадусь, их задницы, а после окликивания и губы не разглядываю.

Дива!

Она бы встрепенулась, сделала ко мне поворот, и я бы рявкнул о поцелуях.

Вчера ты с кем-нибудь целовалась? Не с фетишистом Эланьо, от автомобильных дворников заводящимся?!

Скука мне незнакома. Жизненные соки бурлят, улыбчивость не приходит: дебилы лыбятся, а Оссиан серьезен, к океану у него мысли шагать.

Повидаться с доисторическим осьминогом. Выручить скрученного в Австралии шансонье.

Кляп он изо рта не выдавливает. Меня освободить его не зовет.

«Оссиан в тропических плодах и под кайфом», на афише его недавней программы было написано.

Трезвый кайф, выкованная душой радость!

Разъяснение он мне прислал, от разборок в теории защитился. Выкованная? Я что, кузнец? На татами я тебя приглашаю, к твоим щекам твои же пятки прижму! Сжатие мною совершено, лишняя энергия выпущена, камень я в песок обратил, кисть нереально могучая. Оссиан не под кайфом, но под кайфом, подозрительная галиматья!

Скутер господина Оссиана передо мной в ремонт покатили.

И что за цвет?

Розовый!

Безнаказанные поклепы, болтовня в паскудной Сети. Но шансонье, зарабатывающему под псевдонимом «Шансонье с проспекта Карно» я, если потребуется, достану.

Действующий чемпион мира.

Среди шансонье?

Нет, среди дзюдоистов наилегчайшего веса! Каббалист Иухия меня уведомил, что доходы для старомодного шансонье у него до странности значительные. Хмм, возрождения интереса к незайтеливым песенкам я не заметил. Электронику он не использует, антуражем не привлекает, упомяни Оссиана, и народ к тебе побежит? Прежде он меня не упоминал, а состояние сколотил он прежде. Сейчас понесется, круговерть размышлений меня заберет! Я не птичка, боярышник я не клюю, стать птичкой мне, не исключаю, поможет. А в Австралии, родине птиц-поджигателей, какая неприятность случилась? Ради выкупа шансонье в Шеппартон увезли? Местная полиция в теме. Из разговора по их волне о «Шансонье с проспекта Карно» мне известно, издалека я сумел разобрать.

Запределен.

Потрясающе оснащен.

Вооруженное до зубов небесное тело раз плюнуть ему захватить, против снижающегося Оссиана оно бессильно!

Зона, заполненная соленым сульфатом. Не за полезными ископаемыми я, естественно, прилетел, межпланетный, вероятно, выгодный бизнес мной не ведется. След моего пребывания на Венере? Я на ней ничего не забыл, кислая, вас уверяю, планета. Шеф Буря вас вдохновил?! В вашей микроволновке кекс вы для меня испечете? Традиционный эквадорский кекс. Вы не правы, я не кривлюсь, по сути я умиляюсь. Слоненок Тим на пиршество не примчится, он в африканском загуле, чернокожий диктор вопит.

Говорит Голос Ганы!

Представляю, что Голос Ганы нам скажет.

Только мы, жители Ганы, слегка вырвались из нужды, как наши государственные закрома подверглись набегу выдающегося пожирателя слоненка, мать его, Тима!

Объедать бедствующее население черного континента – поведение, я кивну, некрасивое. А кто удивлен? Душевная красота в реноме слоненка Тима не входит, между вредностью и ненасытностью не стоит ее с лупой искать. Как-то по русской тайге мы с Тимом шатались, кедры насчет орехов трясли.

Поберегись, Оссиан, забравшийся к белкам медведь на тебя вот-вот упадет!

От дерева я отпрянул, голову молниеносно задрал – медведя надо мной не видать. И чего же меня нервировать? Особую рождественскую радость износ моей нервной системы тебе принесет?

Хихикает рожа, хоботом противно качает. В тайге он без меня не пропадет, бросить его в одиночестве – для слоненка Тима не устрашение, незнакомая Тиму забава «Слоненок и вертел» его, я думаю, напряжет.

Меня, Оссиан? А отменить, Оссиан, не поздно?

Излишней чувствительностью я не страдаю. С выходками, ты заруби, не завяжешь – непременно на вертеле тебя покручу.

Дети не стерпят. Детский бунт из-за разлетевшегося по каналам Известия странам и народам грозит? Отпустите нас, мамы и папы, зажариваемому слоненку Тиму срочную помощь мы обязаны

оказать!

Зомбированная тут детвора. Тим, Тим, прекрасный, чудесный!

Ничего плохого. Поезд с рельсов еще не сошел. На пролетевшей платформе торговали грибами, их сорт из окна я засек.

Свинушки.

Благородства в них нет. Я в режиме умиротворенного лежания на верхней полке, свесившаяся нога принадлежит, подождите, да, мне. Резкое торможение? Оно было, вагон чуть ли не на дыбы, за свалившимся сандалием я не нагнулся.

Я неподвижно лежу. Проговариваю предстоящие действия.

Лежать.

А продолжение?

Наверное, все, за границы лежания мои помыслы не выплывают. К стоматологу в Хельсинки мне наведаться, отбеливанию моих крепчайших зубов час-другой уделить? У меня, самоуважение не утратившего, зубы не для эффекта. В купе мне никого не запихивайте, не расположен я на мужика с чемоданом смотреть! Девушка с выпирающей грудью долгую дорогу со мной разделить порывается? Эх, раньше бы мне на отбеливание, увеличил бы я свои шансы ее покорить. Чепуха! Зеваю, открывая рот полностью. В ожидании девки не дергаюсь, не закомплексованный альпинист. Внизу ведь девушки, смущающие меня существа! Лучше на горе я останусь, околеть по мне менее болезненно, чем покраснеть!

Альпеншток ты под себя подложи. Музейной ценностью станет, зримым воспоминанием о занесенном снегом горном козле. Девушка действительно у двери, истинная информация у вас для меня? Какой бы сексуальной она ни казалось, вторгаться ко мне ей совершенно ни к чему. Ваши предпочтения вы мне не навязывайте, я на современные вкусы плюю! Фотографировалась? На обложках, говорите, мелькала? Кэти Мактош, снимавшуюся в Великую Депрессию голой, как при рождении, я в моих приключениях с собой не возил. Сильная баба, троих детей подняла и в эротическую сферу ради остроты ощущений храбро вклинилась.

Тело бывалое. Взглянешь – отвернешься, но любители поглядеть находились, открытки с ней ходко в Филадельфии шли.

Меня они, конечно, не возбуждали. Оссиан с пачкой открыток Кэти Мактош – выдумка, гнусная ложь! Управление по правам Оссиана мне бы создать, мафиозного сукина сына преследователем лживых гадов назначить. Оссиан для вас слишком добрый, пугает, но скальпы с вас не снимает? Въедливый японец, вдумчиво изучавший жуткие ритуалы племени виннебаго, ножом над вашими тыквами поработает. Он, Амамура-сан, из тюрьмы на Ицукусиме послезавтра выходит. Вопрос о трудоустройстве для него разрешится – руки из благодарности мне зацелует.

Огражу я тебя, Оссиан! При моем калечащем подходе заглохнет исторгающаяся на тебя клевета!

Цукини с соевым соусом. Не уносите, понюхать мне дайте. Уличная еда! Официанты не проскакивают, меня не задевают, не в том особняке мне накрыли. Телесные брюки! Я в брюках, вы поняли?

Рядом переход, где стучат. Мой подземный барельеф молотками сбивают? Дипломат распахнулся, и чесночными булочками, будоража меня, потянуло!

Долбящий сигнал.

Слоненок Тим сожрал все съестное.

Небезопасный процесс, Оссиан, не теряя ни минуты, ты от багета откусывай!

Я не проголодался. Не толкать, не винить, ни на что не влияющий частный случай! Со строптивым водителем автобуса я еще поговорю, спрошу с безумца за остановку.

Прибавляй! А он у доламываемого кинотеатра остановился, конторского служащего с дипломатом и дамочку в толстых очках из автобуса выпустил.

Кинотеатр сокрушило землетрясение. Восстанавливать дорого, и по приговору мэрии проводится наблюдаемый мною снос.

Движение к грусти.

Мы, наконец, поедем?!

Впереди меня затянувшийся телефонный разговор, убеждение недоверчивой собеседницы.

Послушай, неспроста я, милая, шепотом, Оссиан у меня за спиной, без объявления войны он у нас появился. Естественно, Оссиан. Он в кепке, но по кепке я и врубился, кто позади меня шмыгает. Насморк? Наверное. Я не оборачиваюсь, втягивает ли он кокаин, тебе не скажу. Твои посвященные Оссиану стихи ты не забыла? Мне их произнеси, и я через плечо Оссиану их выпалю. Недостаточно хороши? Железным кулаком Оссиан меня по затылку огреет?

Справедливую расплату я на отдаленное будущее не переношу. Четыре раза подряд одни и те же строки Яна Казимира Пашкевича мне процитировали, за издевку разумно я посчитал! Мокрыми поленьями топят, трещанием кусает камин. Общество – дворяне без перспектив. Незамужняя щекастая барышня, дующийся на нее безухий гусар и их чуть улучшенные или ухудшенные копии.

Ухо за ухом в сражениях за свободную Польшу я, Оссиан, потерял! Плед, Оссиан, вы не скинете? В гостиной будто в бане тепло!

Моя терморегуляция – не твое собачье дело. По голосам и лицам не слишком я вас различаю, несносно блеющие пятна вы для меня. Пашкевичем ты на меня надавил? Тебе бы меня не дразнить, ноги я вырываю. Подламывающую инфекцию у вас похватил? По коленям мне она не ударила. Месопотамский коленный звон! Сознание вас бы покинуло, а меня никогда, во мне, необъяснимом объекте, влитое у него пребывание. Пан Болешинский!

Я, Оссиан!

Сомнительно. Усмиряя шляхетскую анархию, вы погибли, на тропинке к вашей забытой лесной могиле я когда-то стоял. Не пугайтесь! К ожившим мертвецам отношусь я гуманно, с крестом и молитвой рядом с ними не прыгаю. Изыди обратно в ад! На нарушителей границы, вы знаете, действует, с трагической гримасой на невидимые куски они распадаются.

Помяните опочившую тетю.

Следуйте советам создателя космоса Оссиана.

Курва мачь! Я ни про какую тетю не говорил, приписывают мне наглые выродки. Склонность к параноидальным советам? Я ее в себе не душил, она и мимолетно в меня не захаживала. Любитель искусства я самый серьезный, ваш Шимон Чехович и его портреты в полный рост до дрожи меня привлекали: за любую возможность взглянуть на них я хватался. Не менее маняще пожать руку сотворившему их художнику, в его гениальные глаза посмотреть. Я даже подмастерьем ему помогал. Горшки за ним выносил и выплескивал!

Выдумываете вы, пан Оссиан, ради якобы приятной для нас светской беседы молчком не валяетесь. От грелки вы отказались. Отвар болотного багульника выпили. Нотку пшеничного алкоголя при поглощении не почувствовали?

Да вы сейчас сдохнете. Напоили меня, моих внутренним круговоротом воспользовались? Личным оскорблением я сочту. Уже счел! Коварные славянские русалки, хвосты я вам отсеку. Не женщины вы – андрогины! Вас бы в контейнер и заварить, отряд с лопатами вызвать.

Дорога вопящих процессий.

Не Оссиана хороним, не пристраивайтесь к нам, не ликуйте!

Оссиан на пуховой перине. Необоснованных надежд на его кончину вы не питайте, нашу планету он однозначно переживет!

По собственной неосторожности.

В булькающий котел Оссиан с помоста свалился, из-за нетрезвости неверный шаг совершил!

Казнили разбойника Снойчика.

А Оссиан на помосте чего ошивался, неосознанно под градусами забрел?

Слоненка Тима, у нас утверждают, с возвышения он высматривал, намотать длинный хобот на первое попавшееся горящее дерево крикливо грозил.

Из-за тяжелых отношений бок о бок они теперь не гуляют. Закадычная дружба в обязательном порядке их примирит!

Легче сказать, чем сделать. Что сделать? Забраться на покачивающийся борт, слоненка втащить упирающегося. По Западному Бугу из Польши мы поплывем, не останусь я тут на все лето! Почему меня ты не слушаешься? Прикипел ты к польскому быту, на силос, перемешанный с бигосом, в ущерб моим планам подсел? Из Вышкува мы доберемся до Бреста. Из Бреста назад в Вышкув пойдем. Ты не кивай, тупым животным не выставляйся! По кругу мы не направимся. Задумаешься и само собой видишь круг, мотки по накатанной, куда ни сунешься, везде был. День города Улан-Батора? Магнитное необоримое притяжение, в сияющий Париж Наполеона Третьего невзрачная монгольская столица в День Города превращается!

«Фейерверки готовятся изумительные».

Очаровательная рекламка, с интересом я прочитал. Приезжайте, Оссиан, изумляйтесь, всей вашей колоссальнейшей мощью старайтесь ребенком себя ощущить!

Ребенком, рожденным в юрте. С генами пастуха и шарахающейся от азбуки работницы по хозяйству. Слоненок Тим со мной на спине проскачет – степняков надолго в ступор введет.

Гардероб я у вас не пополню. Вещи предпочитаемого вами фасона, извините меня, не ношу. Итальянца, заехавшего к вам в степь с продвинутыми на тот момент платьями, за кого вы признали? За заслуживающего смерти прислужника ведьмы-оборотня Блумдя. И грохнули вы Паоло, на исходе тускнеющего для меня средневековья голову ему отделили.

Паоло Браччини. Флорентийский купец.

Деталей я не добавлю, не обязан в моей перегруженной памяти пыль поднимать.

Эхо – раскатистая побудка. Оссиан – мирное существо. Не классифицируйте вы, не вякайте, не существо, а побольше! Отовсюду высказывания, в них непроходимая фальшь, Оссиан подражает комедиантам. Мерзость пролепетали и наутек!

Колыхание штор.

Задевшие меня ставни.

Я не укладываюсь, шубу под затылок не подложу. Без разницы, на какое побережье меня вчера вынесло, отключаться я не хочу. Велосипедный звонок? Изготовившиеся к атаке браандальцы похожим звуком обмениваются. Чри-иинк! Эстетика на Браандале простая, выпячиваемый в примитивизме нигилизм.

Платно!

Ну будь по-вашему.

Политика у нас, Оссиан, задаром мы в номерах не обслуживаем. Окрыситесь вы на нас, трепетать от страха нам впору?

Ветку, пролезшую мне в окно, вы не спиливайте, выглядывая наружу, не выколю я об нее. Глаз! Мое недремлющее око! Я заселился, и беззаботные времена для завершились, напряг с перспективой беспредела пошел. Такие у вас мысли возникли? Счет вы мне не подсовывайте, до отдохновения после моего отбытия вам далеко.

Не счет, листик с касающимся Ливерпуля пророчеством.

А-ааа, Ливерпуль, футбол и «Битлз», заурядный, протрезвившийся на утро турист, иное бы вам не сказал. Но я не пил и турист я весьма относительный. Вопросами о моих ассоциациях с Ливерпулем вам бы меня не долбить, шокирующие истории, есть риск, на вас вывалятся.

Женщина, изнасилованная королем-импотентом. Корабль, разбитый в щепки, вы знаете, кем.

Слоненком Тимом. Не знали и догадливости с мизинец младенца имеете? Со слоненком вы лопухнулись. А о короле приближенными к действительности соображениями располагаете?

Искусственный фаллос он, Оссиан, применял?

Событие крайне гадкое, не намерен я ворошить. О конноспортивном клубе «Величавая корона» рассказать я способен, при воспоминании о нем меня не стошнит.

Вроде бы храбрые британские кавалеристы в Индии на слонов насмотрелись, и слоненок Тим, помимо размера, их ничем не поразил.

Запрыгивайте на него, я промолвил. Преодолевать выставленные вами препятствия на недовольном слоненке Тиме кто, господа, из вас вызовется?

Офицеров охватило волнение. Закадычного друга Оссиана слоненок на своем хребте терпит, а с нами дружеские узы его не связывают. Порешит нас слоненок Тим!

Боязливые молекулярные соединения. Сапоги не жмут, подобраны идеально! А у меня натирают, лодыжку не узнаю. Не моя! Успокоительный комплекс мер мне не требуется, чародеи и дудочники куш не сорвут. Для спрятавшейся змеи вы дудите? Вас вызовут в суд, и неявкой вы государственных мужей не огорчайте, они же, не утолив жажду вашей кровью, парики на куски разорвут.

Впаять и расслабиться! За змеей не следил, прогулки по Лондону ей позволил, тюремное заключение тебе, братец. На архипелаге Чагос, в надежно охраняемых тропиках!

Влажность? Не подкачает.

Жара? Не подведет.

Мы с Тимом впритык к воде ошивались, принимаемыми ваннами вступали с жутью в борьбу.

Оссиан напыщенно привставал.

Подсматривающая медуза, полагаю, свидетельствует?

Мелодраматическое представление, слоненок Тим, к собственному отражению воспылавший!

Если честно, он бы перекусил.

Рябящийся брызгами слон, он, Оссиан, сытый, а с самой Индонезии желудок не пополнял!

Поел бы рыбы. Я в предлагаемых условиях не упустил, заглотнул австралийского шишечника. Шипы у него, конечно, не подарок, ободрал он мне, сволочь, нутро! Но я подкрепился. Поплыл побыстрее тебя. Думаешь, я не почувствовал? Хоботом ты мне за ногу зацепился, целую морскую милю я тебя протащил. Свинья ты, балласт ушастый! Живая разговорная речь. Дотронуться до меня не мечтайте, наотмашь по кумполу я хлестну!

Ракушки для украшений они якобы склеивают, материал на песке подбирают. За бананами для Тима не сбегаете? В него очень много войдет, банановая плантация полностью влезет.

Тим последовал за мной. Нырнул в омут замечательных приключений. Вялость и нежелание игнорировать вечный голод будут ему припомнены, на открывшуюся в Канпуре ярмарку слоновьей еды я его не возьму.

Возьми меня, Оссиан, прежние разногласия давай мы забудем!

Я на нее не поеду. Я что, слон? Ах, ради тебя на приевшийся Ганг мне переться. Потакать твоему обжорству непедагогично, по-моему. У философа Дэвида Юма был воспитанник, которого он все лады ублажал, но я гораздо более строгих правил придерживаюсь.

Или не Юм.

Не Юм, с Юмом я в Эдинбурге, не в Ливингстоне о судьбах мира беседовал.

Его философское эссе «О самоубийстве» показалось мне неудачным.

Не кончайте меня, Оссиан, прибавлю я касательно совершенства!