Текст книги "Создатель космоса"

Недружелюбные джунгли тут, Оссиан.

Ты паутиной подпитывайся и не влезай, проанализировать самостоятельно я сумею! Умения хватит, мозги у меня не твои. В данное время года фрукты обязаны быть. Мангостины всенепременно.

Мангостинов я бы, Оссиан, пожевал!

Родился обыкновенной обезьяной – ешь мангостин. Бродящим со мной слоненком Тимом являешься – твоя еда паутина. В мои закадычные друзья просто так не попасть, разгорающимся над нами звездам надлежащим образом сойтись полагалось. Вывались на нас племя, и окажись у него приглянувшийся мне вождь, посидеть с ним в сплетенной из веток хижине я бы пошел без смокинга. Оглянись, покрутись, проката смокинга рядом с нами не наблюдается. Смокинг бы на меня разорвали? Группирующееся вокруг нас с тобой племя не из ходячих скелетов, можно допустить, состоит.

Из великанов!

Тревожусь, что из них!

Область легенд. Воинственное племя лапифов. С кентаврами на книжных страницах не ладили, Оссиан боялись, как огня, спартанский грек Неогопулос в единый сюжет додумался нас вплести. Вам бы в Спарте сражаться. Не на литературном поприще себя проявлять. Идеология тупых битв вам в вашем большинстве надоела, приобщиться к культуре у вас запрос? Я вам не Аристотель, обучающие беседы не стану, прогуляиваясь, вести. В окно меня углядели и всхлипывайте, проходящий Оссиан нас ничему не научит, горькой мыслью позвякивает внутри. Слоненок Тим согласен обучить вас философии жизни ради набивания живота. В чине преподавателя ему понадобится триста пшеничных лепешек, двести сырых рыб, сто пятьдесят корзин с яблоками. Это в день. Объемы для вашей Спарты не чрезмерные, успели вы разонравившейся вам брутальной политиков столько добра накопить?

Властный призыв. Вы оставайтесь, а я ухожу, к телевизорам и компьютерам я в дребезге и всполохах взвихрюсь неподвижно! К телевизорам не приближаюсь. Компьютеры не люблю. Взбодритесь, господин Оссиан, царь Еврисфен к вам стучится!

Ко мне в голову? Соседей подчинили, равноправием успокоили, над равными встал Еврисфен. Какой-то очередной хрен, безразличный мне повелитель, прочь я его погоню.

Кто стучал? Не Еврисфен, не совсем верно насчет Еврисфена меня посетило?

Наркодилер Родриго.

Подождите, соображу.

Майку «Фламенго» я вам, сеньор, на подпись, вы же, сеньор Оссиан, лет десять за «Фламенго» играли.

На правом фланге атаки. Защитников фантастическим дриблингом я обыгрывал, перед выходом на игру они на меня в подтрибунном проходе посмотрят и задрожат.

Постоянные жалобы. Оссиана против нас вы не ставьте, он же не человек!

Замечательно. Но фантом. А Родриго не фикция, из плоти и крови латинос.

Капля дождя.

А потолок?

Приходить ко мне с наркотой я считаю форменным безобразием. Она у вас в Рио высоковато! Статуя Христа-искупителя, воплощения скромности и смиренного желания находиться среди заурядных людей. В особняке, не оснащенном канализацией, в гостях у вас я подремываю? Домик снаружи весьма элегантный, внушительных размеров для муравья. Выбрав пляж, океана я, вероятно, достигну. На канатную дорогу не зазывать, настороженно я к канатам, с кораблей у меня повелось. Канатами душат, меня зовут выяснить, соразмерно ли мы, Оссиан? – меня спрашивают.

Идут волны, отзывы, Оссиан бормочет ни о чем, внятность у создателя прошлого в прошлом. Ни о чем я невнятно? И фингал себе сам? Оссиан сцепился с Оссианом, перевозбудился он, перевозим алкоголь бочками в трюме глуша. Бразилия – не море, она на берегу, корреспондент «Народного голоса Рио»? Кофе с ликером и сливками ему бы в закрытом стакане мне не притаскивать, на данное подношение я не куплюсь. Завеса неизведанного! Я за ней не сижу. Высмотреть слоненка Тима, наверно, возможно, он традиционно черт знает где. По Мадагарскару, распространяющей неприятных запах громадой, он бродит? Не Бразилия. Не под моим сегодняшним контролем земля. От него мерзко потягивает, но мадагарские пенсионеры наравне с детворой словнео не замечают? Бразилия – не костер. Не каракатица. Сжигающий фасолевый перевертыш плиту я бы из кухни не вытолкал, отреагивать взвешенно – мой логичный подход.

Лавка с елочными игрушками. Оссиан в витрине изредка появляется, показыванием среднего пальца прохожим грубит.

С Оссиана нужно взыскать.

Дежурный юрист нашей адкокатской конторы на ваше обращение, конечно отликнется, бумагу, предлагающую Оссиану расплачиваться, без процессуальных нарушений подаст.

Оссиан вам не спустит. Оссиан Восемь Видов Алгоголя!

А вы загибайте, подсчитывайте употребленное им в Рио число. Вино, пиво, водка, виски. Симфония сбывшихся ожиданий! Джин, текила, коньяк, кофейный ликер. Инструментальное посвящение благодати! А я, прозванный на Ипанеме «Бензиновым Скакуном», к оссиановской восьмерке, к его отмеченной и признанной бесконечности в контексте этой знаковой цифры отношусь недоверчиво.

Ты, Бензиновый Скакун, из исключений, направленной против меня пропаганде не отдающихся, Оссиан ему бы сказал. Я ни грамма ни пью, а мне восемь разновидностей бухла приписали, ты подумай, какие несусветные выродки!

Я, Оссиан, из-за рома нестыковку в истории «Тебя в Рио» почувствовал. Оссиан пустился в разгул и к бутылке с ромом не прикоснулся? Да немыслимо, не упрашивайте меня повестись!

Мотоциклист возложенную на него рольку сыграл, сцену пересек в шлеме, по лестнице, ведущей к ней, я не шляюсь, по отелю затемно не брожу. В коридоре ими оно не погашено. Жареная картошка, электричество на яхтах в цепях. Обмотанными, вы арестованы. Плащ и капюшон, личина Оссианом скрываемая? Рыбная шашлычная, нас уверяют, ему отошла. В творческой среде об Оссиане не брешут, о полученном им наследстве, заглянув в документацию, говорят.

Нотариус Брито не выдержал. Предъявил. Фальсификатор, восклинуть вас подмывает? А о рекордсмене в насасывании теплым «Туборгом» прокричать не влечет?

Оссиан!

Нам, сторонникам разоружения, до Оссиана не достучаться. Оружие, он бы нам заявил, он в космосе не размещает, он сам – оружие. И он не истерик, на каноэ он не гребец, грести без истерики? Успешный каноист Педригао голову из-под одеяла к нам выдвинет, ею с сомнением покачает, Оссиан рожден не для гребли, а для любви, он, отключаясь, промолвит.

Лимончик на кончике трубочки. Кисловатое убранство монастыря. Оссиан, повалявшись на Макумбе, молился, критиковал, горизонт, бурчал, чист, телевизор, настроенный на боевик о Гашпаре де Лямуше, мне бы в мою пляжную келью?

Мне посчастливилось.

Приобняв подергивающегося Оссиана, в его молитвенник заглянуть?

Навигационными приборами Оссиан в Рио не пользуется.

Позовите менеджера, за коктейль «Кошачья моча» с него я спрошу!

Правосланые купола. Закуска с костями. Обжигающий Рио и леденящий Белград по духу, понятно, приятели, над писсуарами я одинаково застываю.

Я тут.

А он ниже.

Перед уборщицей я им не помахивал, несвоевременной красотой не смущал.

Колокольня, по-моему, покосилась. Звонарю, поработав, не выправить, мои уши жалеешь – живешь. Не злоупотребляй, руки от веревки отдерни!

Парк-отель «Галлинтэйро».

Не сложилось у нашего Оссиана, в общественном парке он под газеткой ночует?

Я не ваш. Оссиан даже не в фавеле, под газетой он спит? Сочинительство по-настоящему отвратительное. Санный спорт я приплыл в Бразилию развивать, и местная федерация меня кинула, номер не оплатила? Для скандального телерепортера сойдет. Интервью с накачавшимся бродягой, который божится, что он Оссиан!

Оссиан – лидер путников. Они шагают, притормаживают, прижимаются к стриженым пальмам, погоду и государство не кроют. Формация блаженного алкаша, феноменального крутильщика мыслей, у спасателя на спине кошелек, на фронт отправляются вилки. У ножки стула Андонио, требующий калорийных сливок кот-стриптизер, Оссиан ковыряется в пасте.

Вам, Оссиан, с живыми томатами ее на тарелку?

С живыми, с разговорчивыми, с вашей замызганной стремянкой вы от меня отойдите. На слоненка Тима запрыгиваю, не по вашему разъезжающемуся приспособлению я на него забираюсь! Венгерского посла Шоблоши он сейчас по Ливии возит? Скажу вам, что знаю – в Рио он со мной не тусуется. А в Ливии ли Тим, на танковых ли полигонных испытаниях бронетехнику в Багдаде крушит, я понятия не имею. В локальный межэтнический конфликт моего дурного слоненка в Палестине втянули? Кому-то не повезло. Другой стороне – противоположной урвавшей себе чудовище, отмеченное вредоносным до ужаса хоботом и взглядом, лишающим всяких надежд.

Тима не упускаю. Из раздумий о важном, наподобие Вселенной, присутствующей вокруг.

Оссиан и оссиановские раздумья. Несомненный шедевр, присоединяйтесь, критяне, к овациям!

Бразильцы. Не Крит, не звените, не разучился я узнавать. Битви слоненку Тиму я в Катманду не отпиливал, пилу на алкогольном взводе с полки в мастерской не схватил.

Чинили пропеллеры. Прямо у подъезда сношались. Эротика, мне подумалось, нездоровая. Джин-тоником установившееся затмение не рассеиваю, вчера абсолютно не гнал и поэтому не перегнул. Авантюра в расстегнутой куртке? Про Катманду вам бы не заводить, в Бразилии мне приятней. Собственными глазами! Оссиана ты, калека, увидел? Соскочившая со скутера дамочка мне не дала, а Оссиан шатался, меня веселил, Оссиан, прибывший к нам в Рио, нравоучениями не занимался, с захлопнутым ртом и показавшейся мне дикой улыбкой к акведуку Кариока шагал.

Шаги у Оссиана новаторские. Ширина запредельная, тяжесть нас, отдыхающих, сотрясающая, вот-вот упадет, но не падает.

Я присела! У страшных несъедобных ягодок сеньора Оссиана сфотографировала!

Оссиан снова творит.

Долг сеньор Оссиан выполняет!

Взираем и не дергаемся, Оссиана отвлекающими его перемещениями не злим.

От серьезности создатель космоса не устанет. Ворованное собрание расписанных деревянных ложек он на черном рынке продал?

Карибский спецпроект.

В Гавану Оссиан на минуту.

По информационному каналу о нем довольно правдиво, с акцентом на употребленный им ром; не на кофе со льдом Оссиан, говорят, налегает.

Гвоздь он не вытащил. Не я забивал, не мне и вытаскивать, мрачновато сказал.

Предполагается невероятный успех!

Вам, Оссиан, огоньку?

Козье поле. Легкие курением не травлю, зажигалкой под носом не щелкайте. Порежьте батон. Обратитесь в правление спонсирующего возлияния банка.

Небосвод замигал, к Оссиану приблизились с блюдцем, произведите перерасчет, девятьсот сорок реалов с Оссиана не требуйте!

Директор лукавит. Орехи под молотком голосят. Закрываемый чьими-то крыльями сеньор Оссиан назад не завалится, босоногому директору отеля пальцы не отобьет.

Топитесь в любви.

Загулял сеньор Оссиан, электронную почту не проверяет!

В коляске сжавшийся Тим. Галлюцинация из простительных.

Пристававшей с объятиями туристке Оссиан по поводу размера задницы не нагрубил, шевеления его иногда высовываемого языка она, мы знаем, не удостоилась, от района веяло запустением. Компания предрекала.

Копию протокола спящему с куклой судье. Собор Святого Себастьяна, пирамида майа из стекла и бетона, Оссиан удивил, косым он у собора проснулся! До удивления было спокойнее. А чему удивляться, запойность кое-кого не секрет. Полуфабрикаты смотрящий в корень сеньор, наверно, не жалует?

Скорее вода. Вид при учете всего надлежащего нисколько не подозрительный. Фонарь со мной не здоровается. Ограничений для угара, по-моему, не имеется, безусловно ровно у меня слева стучит. До ноздри дотянулся. Соломинкой в нее не залез. Захлестыванию одурением Оссиан противостоит и противостоит эффективно!

Убаюкивающая лагуна. Бессимптомная чума. В туалете капитальный ремонт, Оссиана, мы слышали, не впустили!

Он не Карузо. Он перепонки вам не трепал. Дестабилизацией не занимается, в детский стульчик втиснуться сегодня не норовит, с ложечки меня, негодяи, кормите! – не он в ресторане «Coco Bambu Botafogo» кричал.

Дела он ведет аккуратно. Обучиться грамотности настроен – у Оссиана тебе бы откатку пройти. Из Рио он в Бельгию, и если в сторожевому матросу Вертхлюде в декабре ты зайдешь, Оссиана застанешь.

Улучшение условий труда для сторожевых королевских матросов. На забурлившем митинге четыре ненакрашенных женщины, дающих интервью о поведении Оссиана в постели.

Апатичное. Извращенное. Оссиан завелся и отвалил, не со мной довел до внедрения!

Убирайте ее, не застаивайтесь. Посуду на десяток персон! Хранительница домашнего очага, мадам Дроллинг. Искупаю я вас, Оссиан, для выдающихся гостей у меня преференции! Щетку бери и во двор к моему слоненку на цыпочках. Официальное разъяснение – слоненок Тим со мной. Не в бангладешской Дакке туалетную бумагу у кучи собственных испражнений он рекламирует и не в созвездии Козерог звезды, перелетая, для алжирского космического агентства подсчитывает: подле меня прижавшийся уши слоненок заискивающе вертится, прощение я за что-то ему обещал. От авиабомбы он в Синт-Трейдене меня не прикрыл? Он из закадычных друзей, удары за друга не принимающих. Подсебятник, по типизации гнусных типов.

В желе у меня не слонятина. Свечку возле тарелки не ставьте, не на романтический ужин пришел. Собачонка под мой столик юркнула, поводок вокруг ноги замотала, она меня дергает, и у меня колебания. Едва заметное волнение тела, усаженного мною на стул.

Купите у меня кашемировый шарф. В подарок вам собачонку! Она с пухленьким мужичком, подсознательным противником заплывов от Австралии до Канады, опасность пересечься с акулой не выше, чем утонуть.

Уголки задираю. Голливудскую улыбку дарю.

Добравшись до Лиссабона, по парку Серка да Граса вы обязательно погуляйте!

Гулял. Проникнутым атмосферой, песню лиссабонских гопников со слоненком Тимом затягивал. Китовые акулы на людей, мне говорили, не нападают, а на нас со слоненком они, безмозглые, кинулись. Детские детективы не пишите? Слоненка Тима вам бы ввести, детишки на него очень падки. Про наше сражение с акулами получить информацию жаждете? По моим меркам никоим образом не сражение – скучная короткая бойня. Да, из Австралии в Канаду. Из Канады в Австралию? А вы знаете, я не поручусь, откуда куда, никому не мешая, мы следовали, не давал я на Афоне торжественной клятвы все подряд в деталях запоминать.

Афонская бездельничающая братва. Женщинам к вам нельзя, а мне и Антихристу можно?

Они гаденько хихикали, копченые свиные туши из запасников доставали и для меня нарезали, прием меня, в целом, не разочаровал. Для остановки в пути определенно сгодится. Я двинулся к морю и слоненка Тима, оставленного мною контролировать показавшееся мне подозрительным побережье, на нем не обнаружил. Уплыл? Разорять гостеприимных ко мне монахов направился? До чего же неверная рожа. Увижу – неподлежащим развязыванию узлом хобот ему завяжу. Жуткие нефтяные пожары тушить он будет не в состоянии? Приписывать Тиму частую помощь при ликвидации возгораний – нести полный бред. Одиночные случаи я не отрицаю, поливает он струей иногда. А я перепавшие мне пятьдесят килограммов яблок неимущим в Калькутте раздал. Оссиан – яблочный благодетель, подумав об Оссиане, о его яблочной щедрости у нас первая мысль! Дрянное, не отличающееся глубиной, восхваление. Яблоки из грузовика вывалили и уехали, они твои, Оссиан, перекликающимися голосами сказали.

Дань? Дань я ни на кого не накладываю, с землян на развлечения не тяну.

Боль начала проходить.

Из-за твоих яблочек, господин Оссиан, нас, грешных, она покидает!

В храм зловещей богини Кали вы, Оссиан, сегодня наведаетесь, понятные нам опасения на входе вас не задержат?

Плевал я на вашу Кали. Вы в вашей Западной Бенгалии из-за многого ночи не спите, но впадать в ужас из-за собственной выдумки – это, извините, позор. В ваш чайна-таун зайду, чайна-тауны везде посещаю. Удолбаться там запросто? Я заворачиваю за угол, на идиотские вопросы не отвечаю, глаза пробирающегося по Калькутте создателя космоса Оссиана светились людоедским огнем. Ну вы и больны! Принуждением к молчанию лечить я вас стану! Намеченной цели в Калькутте я не достиг. Какой? Поинтересуйтесь у духов реки Хугли, коллекцию минералов, выбивая ответ, попытайте. С упреком в мимике я из Калькутты отваливал? Я хмурился, слоненок Тим веселился, в восемнадцатом веке он болота вокруг Калькутты не осушал, памятная стела – направленное на меня измышление. Какую мысль до массового сознания стела доводит? Трудолюбивый слоненок – не Оссиан, Оссиан же пальцем о палец ради человечества не ударит!

Откапывать попавшего в бурю гей-активиста с лопатой я не припрусь. Греми, либеральный журнал, ругательной массой меня припечатывай! От ругани без лжи я не вскинусь, погибельное схлопывание вас за набор ругательств не ждет. Салют в честь заслужившего салют Тима? Палите. Ваши пушки не захвачу, боевыми снарядами не набью, в угрожающую городу батарею орудия я давно не выстраивал. С Цинциннати, в котором обезумевшие мексиканцы в конокрадстве меня вздумали обвинить?

Я, по их мнению, подсуетился. Рыжего у них, пьяных, увел. Выпивал ли я с ними, вы меня не спрашивайте, поборов гнев, тихо отвечу: нет. Конечно, они на свой лад – Оссиан с нами надирался, но не отрубился и среди ночи коня у нас спер!

Ни на чьем седле я не спал. Коварно терпел, сну не сдавался? Табун они пригнали с Муссури. Рыжего коня я не видел, разглядывать не ходил. Ослепительный сервис! Вы, сеньор Оссиан, в «Трех Бубнах» прежде не останавливались? Отель с бобами и вшами. Очередь из людей, рвущихся превратиться в постояльцев, до колонки с больничного вкуса водой. Я бы ее не выстаивал. Номер капитана Мактава у нас для вас, Оссиан, кровать в нем с замечательными пружинами!

Подскакивать к потолку. Заряжать мышцы тонусом, при бессоннице не скучать. Я заселился, при заселении мне разрезанный пополам ананас, о половинках мне таинственно заявили, что использовать половинки могу я по-разному.

Темный мозгляк на ресепшн. А мексиканцы уже в отеле, привезенной текилой заблудших прачек подпаивают.

Взмывающий Оссиан.

Чемпион Цинциннати по воздушной гимнастике!

Про меня галдят, тайные соглашения за моей спиной не заключают, доступ в мою сегодняшнюю резиденцию откроется только уборщицу. Фильтрационные лагеря для берберов? Договор, подписанный мексиканцем и берберским гуру тату? Он недействителен. Я его действительным не считаю, текилой не соглашусь отмечать.

Она разливается по стаканам.

В мой стакан не попала, отдернул я сжимаемый мною стакан!

Северные африканцы, принявшие ислам.

Берберы, Оссиан, а мы не берберы!

Необъяснимой депрессии у вас не бывает. А я бы ее объяснил, за объяснениями ко мне осторожно. Нити управления у меня. У меня протертый тряпкой стакан, чье предназначение – не текила. Арабские завоевания в Магрибе совершались, естественно, на конях! И вы, я слышал, коней привели, в переходе не растеряли. Ускакать? С жутко вращаемыми зрачками ускакать вы меня провоцируете? Инакомыслящих арабы преследовали. Ко мне лезли и отставали, Оссиан ведь сдерживается, сдерживается и не сдержится, религиозного ортодокса на хрен загасит! Марокканский султанат? Хорошее от плохого я отличаю. С ножа капает кровь, душа заполоняется искренним состраданием, с поэтами я в Марракеше общался. Меры собственной безопасности не усиливал, в плане гашиша неуязвим. Вовлечь меня умудрились? В природе не существует живых организмов, в чьих силах наркотиком меня соблазнить. Способны ли призраки? Шепчи, напевай, ни с чем ты, Шуршащий Ухраб, от меня отдалишься! В полуденный зной он посмел меня донимать. Я не в гашишных клубах, проверьте свидетеля на вменяемость! С мутными, избавленными от холода глазами, Оссиан, нечастый случай, напоминал мудреца. И обходительно разговаривал с призраком? Амиру Бусуху, тривиальному резчику по дереву, Оссиан словесное послание не послал. Достойный мастеровой изготовился слушать, а Оссиан ртом словно рыба подвигал и не вышло из него ничего.

У Оссиана есть право на немоту.

А у нас по-очереди с ним на слоненке Тиме кататься!

Я вам скажу. Не прокашлявшись, в прочищении путей не нуждаюсь. Слоненок Тим – не парковый пони, на Тима не всем разрешено залезать. Он востребован, но не в общем, а мной, его закадычным другом. Идеологическую подготовку к отъему у Оссиана извечно связанного с ним слоненка телевидение в народе ведет?

Чирикающая с придыханием женщина. Легкий классический джаз.

На следующем канале, вероятно, про Оссиана.

С чего он решил, что слоненок Тим его собственность? По каким документам слоненок Тим навсегда за ним закреплен, довелось кому-то их видеть? Параллельно с созданием космоса Оссиан создал Тима. Точка зрения устоявшаяся, никем не оспариваемая, а не гораздо ли позже слоненка он подобрал? Из заповедника, оторвав от семьи, с ловкостью выкрал и насильно удерживает!

Тима, пожалуй, удержишь. Мы договорились, что в Марракеше мы будем вдвоем, и где же, интересно, слоненок, на Джемма-эль-Фна наваленную для него гору фиников, чавкая, уменьшает? В Марракеше наведавшегося туда слоненка уже нет. Затраты на ремонт культовых мусульманских учреждений на Оссиана неплохо бы возложить? Развалятся, и я усмехнусь. Вы живете в моем космосе, и высшего существа, помимо меня, вы в нем не найдете: молясь в мечетях и церквях, вы молитесь стенам, а они талантом вам внимать не обладают, глуховаты они к вашим мольбам. Заглядевшийся на меня пахучий верблюд! В поисках работы его погонщик ходит от Танжера до Марракеша, верблюда, понятно, таскает с собой, у нас со слоненком Тимом связка не столь неразрывная. Я тут с вами в Марракеше сижу, а слоненку Тиму подумалось о Японии, и он в воду, он рассекает, эсминцу бы отскочить.

Левиафан!

Спокойней ты, вахтенный, слоненок Тим к нам несется. Столкновением нам грозит!

Затонувший эсминец «Игуро». Уцелевшие члены команды поведали комиссии о слоненке, не об Оссиане же им говорить. Я находился в Венгрии и причиной гибели моряков ну никак не мог стать. А поднятая прессой волна на меня, как я и думал, обрушилась.

Оссиан распустил, Оссиан надоумил, за трагедией в Филиппинском море стоит Оссиан!

Знобить меня не начнет. По-зимнему я в Марракеше не одеваюсь, практически не случается, чтобы меня затрясло. Мышка? И она собирается заорать, за ее вывалившийся зуб меня ответственным сделать? Мне бы оглохнуть. А вот не нужно мне слух терять! Неужели плохо наслаждаться бензопилой, гвалтом валяющихся в снегу эскимосов, перебрехиванием старых ливанских грузчиков, хлопушками китайских крестьян, бутылочным звоном перевернувшегося на Стрэнде микроавтобуса.

Виски они, Оссиан, развозили.

Отправной момент – пьянство. Не пьешь – из-за разлившегося бухла не грустишь. Шотландский, но дешевый? Качество виски, вам бы знать, мне до одного места, не балуюсь я заходами в кратковременный праздничный мир. Замерзнув, ввалиться в паб и согреться?

В магазине, Оссиан, покупай! В пакете на природе лакаешь – экономишь, брателло!

Я, лондонский ты забулдыга, тебе не брателло – скорее фигурист, чем тебе, хаму, приятель. К тебе, ты подумал, с вокзала Виктория я пришел? Слоненка Тима еще не выгрузили, ливанские грузчики запоздали! Об их непроглядной жизни я статьи не читаю, слезы на газету не лью. В Баальбеке им не нравилось, махнуть в Лондон, судя по разговорам, манило, исколнилась ли их неоформившаяся мечта, у эмиграционной службы спросите. Не у меня, по Шафтсбери-авеню не в роли ходячего справочного бюро дефилирующего.

Оссиан продал пакистанцам пальто.

Ему милее ливанцы, но пакистанцы щедрее ему заплатили.

Деньги он спустит на выпивку.

Полицейские прерывают отпуска, на предотвращение погрома надеются!

Лондон от моих выходок не страдал. На повторение «свалившего короля Якова буйства» я, вы говорите, нацелился? Не врите, не от переживаний король заболел.

«Оссиан, впавший на нашу беду в состояние дьявольской агрессии, разносил квартал за кварталом, не жалел ни храмы, ни мирские дома».

Паршивые хроникеры. Грехи слоненка Тима, не разобравшись, мне приписали, поленились в окошко взглянуть. Слоненок в Лондоне хулиганил, нетрудно, мне представляется, нас различить! Увиденный во сне слоненок Тим материальное богатство не предвещает. Предупреждение он тебе – аккуратней в постели, а не то триппер тебя поразит.

Уязвить слоненка я не желаю. Толкователь снов Барри Уортон сказал, не я придумал. Зимой без шапки ты не броди, переохлаждение твои мозги похоронит!

Вопль, утверждаю, не Барри.

И не мой.

Потерянная перчатка на ветке, отвислая задница у штанов.

Отдельно от человека они не висят.

Музей импрессионизма ты, Оссиан, посещал, в нем узрел и услышал!

Шляться по обжитым плесенью залам в корне, напомню вам, не мое. Затяжному гитарному соло с восторгом я не внимал, к музею вы не подкинете? С будапешскими металлистами Оссиан в пригородных развалинах в невиданную стужу завис, на замерзшую реку выскакивал проораться! При музыкальном грохоте я, наверно, ошалело молчал. Тащился ты, Оссиан, до нутра тебя пробирало! Помимо потрясения от инфернальной долбежки, я влюбился в прилепившуюся к группе наркоманку, ее неловко поцеловал, разборчивый сайт «Удушье по средам» вранье бы не разместил – безусловно.

С Оссианом хлопоты еще будут.

Годами он в угарной колее не удерживается, сносит его в трезвяк!

Неважно пахнущее пятно для меня ваша Венгрия. Вонь обмана, раскрутка на отвратильной лжи! Переплывая на Тиме противный в марте Дунай, с весьма приличным венгром я познакомился.

Он наподобие лодочника. Был в лодке, а какая у него профессия, не взыщите, не выяснял! Ход слоненка Тима он похвалил, кашалотного типа, промолвил, слоненок. На другом берегу тоже Венгрия! Я, Оссиан, в Венгрии родился, но Венгрию я не люблю.

Хороший, по-моему, венгр. Ко мне не приставал, вычитанными фантазиями на мое рычание не нарывался, не то, что обычно – а правда ли, Оссиан, что в Роттердаме вы напились и ликерную рюмку на спор с полицейскими проглотили?

Мне бы заскрипеть, ответа не удостоить, однако про рюмку ответ от меня последовал.

Заскрипеть зубами. И я заскрипел, заскрипел очень шумно, поскрипел и ответил.

Рюмку я не проглатывал, с полицейскими не общался! Что существеннее всего – я не пил. Постоянные ни на чем не основанные обвинения, одно огорчение мне от них! Под действием скрытого подкожного механизма в восьми километрах от Будапешта я возмущался?

Душа. Не она!

Сведения об удаленности от столицы у нас, Оссиан, самые выверенные!

Не семь? Не девяносто?! Обращусь в беспринципного тигра, окружающий народ загрызу. Ворошить нанесенные мне обиды? Ядро, выпущенное венгерскими борцами за незавимость, попало в похоровой склад, и волна меня немного контузила. Я не за венгров, не за турок, прогулку отстраненно я совершал. Буда и Обуда! Моя роль вами подчеркивается, боязнь Оссиана живет. А с рождественской елки, вы не скажете, что на мою бретонскую кепку упало? Соприкосновение легкое, меня нисколько не повело. Несказанно рад! А вы кто?

Я, Оссиан, Карл Лотарингский, от турок я венгров избавил!

Твоя жена – сестра императора Леопольда.

Вдовствующая польская королева!

Уйди, не та у меня голова, не выйдет у меня вникнуть в переплетения. Конструктивную критику я приму! Но критиковать меня вы не вздумайте. Я не пошел, изысканно почтительными уговорами наведаться к императору Леопольду меня не уломали. Проблема в изгнании им из Вены лиц еврейской национальности? Я евреям не Моисей. Не герой иудейского эпоса.

Вы, Оссиан, антисемит!

Трансфоб, про Оссиана в наших особых кругах утверждают!

Звонкие нематериальные пощечины мне, я подмечаю, отвешивают. Финская кофейная девка кликушествует, неаполитанские близнецы-домушники добавляют, в Хельсинки, перепрыгнув к вышеназванной девке, я испортил находящуюся в ее ведении кофемашину. В Неаполе вылезавших с добычей домушников скрутил и по ступенькам куда-то столкнул.

Почти трое суток без воды и еды мы в темноте провалялись, хвала коммунальному работнику Сальвадоре, что выручил!

Лестница вела в подвал. Они скатились, и дверь за ними захлопнулась, не я ее аккуратно закрыл. Бедную квартиру они обворовали, ценный для хозяев хлам наружу через окно, меня вводя в злость: я никому не защитник, но если мне хочется действовать, я, разумеется, действую.

Оссиан черный нелюдь!

Вселившегося в него сатану я в моем милом Хельсинки ощутила!

Девка орет, от интервью не отказывается, в неприглядный бумажный стаканчик откровенно помойный кофе она с улыбкой мне налила.

Ты издеваешься? – я, подступившей к ней смертью, сдержанным тоном спросил.

Машина, господин Оссиан, не я его делаю!

Назначенную крайней машину я тут же полез исправлять. Потряс, постучал, девка с ладонями на лице от меня отскочила, споткнулась об поставленный для отдыха стул; когда я ее поднимал, в моих руках она потеряла сознание. Вызвал ли я скорую помощь? Холодного молока я девушке на лоб вылил. В себя ее не привел, из отключки не вытащил, горячим кофе полью – непременно она пробудится. Логично я посчитал? Не волнуйтесь, я ее не ошпарил, однако мыслил я воистину верно – кипяток в вашу и частично мою реальность ее бы вернул.

Оссиан побывал в столице Финляндии. Наложил на хельсинкских граждан тягостный отпечаток, заставил их почувствовать неуверенность в завтрашнем дне.

А вдруг он к нам снова? Оссиан – не сексуальный залет, от его визитов совершенно невозможно предохраниться!

Недостатки в жизни на планете Земля, я согласен, имеются. Губительные цунами, наведывающийся Оссиан. Гадости мне не устраиваете – сложностей я принципиально не создаю! А у слоненка Тима случается, без повода разрушения он несет. Водится за слоненком нездоровая взвинченность, заклинивает его на желании сеять хаос.

Смотри, какая зима!

Не ужас, а эйфория, не Финляндия, а Швеция, оказавшийся в Стокгольме малолетний южанин матери или мачехе прокричал.

Мы с Тимом расслышали, дальше к шпилю Немецкой церкви пошли, и внезапно на слоненка Тима что-то напало. Покрасневшая шкура, запылавшие, как перед битвой, глаза, короче, размахивая куцым хвостом, вперед меня он унесся.

Прошло триста лет, а я помню. Содому с Гоморрой Стокгольм позавидовал, так слоненок Тим его потрепал.

Слоненок, которого надоумил прирожденно отвратительный Оссиан.

Привет, правдивая информация, не успел я соскучиться по тебе!

Симпозиум астрологов на четырнадцатом. Количество участников ограничено, лишенным выдаваемой в Бруклине бирки на четырнадцатый этаж не войти. Моему вторжению вам бы не сопротивляться, осмелившийся ставить блоки умрет!

Оссиана не выгнать.

Воздействие небесных объектов на события где-то под ними вы обсуждаете? Дурью маетесь, я гляжу. Меня здесь не было!

Не было, да. Распутник в замшевом пиджаке в буфете за мной не пристроился, об меня, извиняясь, не терся, если нокаутированным он не валялся – прикосновений к Оссиану он, поверьте, не совершал. В социальных сетях он делился?