Текст книги "Создатель космоса"

И чего он настолько психованный. Солидный годовой доход, всеобщее признание, а нервы шалят. Взгляд на меня неспокойный.

Прорва книг, бутылок не видно. Не с досадой я, понятно, вещаю, передо мной какой виски не ставь – не отхлебну, не подумаю.

Юная нехудая служанка. Чтобы привлечь ее девичье внимание, мне хватило покачаться на стуле, стукнуть носком ботинка по днищу стола, наконец, она на меня поглядела.

Смутное ощущение возбуждения, появилось оно, заметил я, в ней.

Вы Оссиан?

Не Жан-Жак Руссо, с твоим хозяином, по моим сведениям, поругавшийся. Я здесь с начала времен, время и пространство я и сотворил, тебе бы полезно учитывать. Постелят мне не в коровнике.

Что вы, сэр Оссиан, завопил Дэвид Юм, удобнейшую спальню я вам предоставлю!

Дверь я на замок не закрою. Проведай меня, оцени, как у вас я устроился. Не ты, мистер Юм, не к тебе в данную минуту я обращаюсь!

Осквернитель невинного тела. Всколыхнувшая Эдинбург болтовня. Оссиан, создатель космоса, у философа ошивался и младшую сестрицу Макговерна из равнинных Макговернов на член насадил.

Молодец Оссиан!

Устыдиться ему бы от акта!

Я, вам подумалось, забрался поглубже, до наступления затишья из подвала Дэвида Юма не выбирался, поспешу – в глаза мне порицание выскажут, мои задрожавшие губы увидят!

Что меня не волнует, то не волнует. Среди белого дня от Юма я вышел, через перешептывающихся горожан горделиво прошел.

Кто-нибудь вякнет?!

Субъекты задвигались, дымящийся пирог на клетчатом блюде преподнесли.

Я попробовал. Начинку, исходя из объективности, осудил. Пар, названный мною дымом, поднимался от холода, скованные льдом лужи – доказательство, что не вру. В центр города не направлюсь, не пялится на церковь, где был подписан «Национальный завет», я к вам, в театр народной драмы, свалился. Подмечаю, у вас худоба, тряпочная оборванность, нечистоты вы намеренно не смываете? Замерзли и великолепно, а летом? Я и до зимы вас проведывал, по мощеной булыжником мостовой слоненка Тима, выгуливая, водил. Разбил он ее, обнулил труды ваши тяжкие? Я бы не возражал, чтобы авеню он не портил. По грязи, слоненок, ты шлепай, людские труды уважай!

Задним числом слоненку я говорю – не говорю, в общем, вовсе. И вам бы не говорить, что с умыслом гнусно нагадить мы к вам пришли: суждения вы, скотты и пикты, умеряйте, жажду мелочной вредосносности на нас не навешивайте.

Расцвеченный звездным светом ледник. Перихария! – Эмпедокл бы сказал.

Мне бы ни с кем не ругаться. От луж в черте поселения с качающим права населениием к необжитому глобальному льда посильный рывок совершить.

Птичность не донимает. Торговки и принцессы не вопят. Заполярное пернатое? Ты не задерживайся, крыльями надо мной размахалось – лети!

Господа умаявшиеся лыжники. Историческая остановка у нас, в месте незадавшегося погружения в себя кавалера Оссиана мы с вами затормозили.

Им бы назад к магазину. На дорогу туда, в никуда, припасов у них не хватит, я их предупредил. Бесчувственность Оссиана заполонила, обреченных на скудость ума двуногих ни за что он не удосужится уберечь? В ведущихся обо мне разговорах я хуже последнего вурдалака. Холоднее мытаря с иудейских земель. Чашечку молочка Оссиана младенцу не выделит, в себя, от фермерского рациона раздувшегося, осоловело вольет! А назад у вас, Оссиан, не польется, не перебираете вы с молоком?

Свежая порция лжи. К моим блужданиям вдоль Миссисипи она, вероятно, относится, к ночевке у сельскохозяйственных квакеров, если конкретно.

Встретили меня хлебосольно. Обделенный ребенок поблизости не рыдал, советую вам на распространяемые бредни не покупаться! Насытившись, я изучал вытащенную для меня из чулана перину. Элитная она, Оссиан, до вас для вице-президента Герри Элбриджа мы ее доставали!

Знать я его не знал. Завшивленных вице-президентов, вы полагаете, не бывает? На высоких приемах какая только живность по начищенному паркету ни бегала, из танцующих господ выпадая. Сколько мы отсюда до дома? Дом Оссиана – Вселенная, самостоятельно построенный дом. Развлекать меня перед сном я не требую, пантомиму на голгофский сюжет, отключившись, не досмотрю. Под крышей вашего квакерского сообщества я, естественно, не впервые, я и у персидских огнепоклонников неоднократно в сон уходил.

На поводок!

Слоненок Тим не отвертится, на поводке его удобней тащить.

Бумажки в шляпу бросаются. Милые, увлекающие коленки в силу моей просунутой ладони не соприкасаются.

Сеньориты! Королем нашего никак не заканчивающегося вечера избран пользующийся вашим вниманием сеньор Оссиан!

Подкиньте, и мы с вами решим. Четное число – сновидение, нечетное – явь, кости у меня не из мрамора.

Пикантная угадайка, Оссиан предлагает нам угадать!

Игральные кости. Разъяснение не для тупых, всем незазорно послушать. Табак я не нюхаю. В партии не вступаю! Про смещение зарвавшегося министра вы не чирикайте, мой сползающий настрой еще ниже не опускайте.

Годой?

Не карайте его, Оссиан, фамилию для начала запомните!

Память у меня не резиновая. В музыкальный магазин вам бы меня не вести. Скрипачей, наяривающих ради воплощения танцевального действа, я туфлями с блестящими пряжками не закидаю, но мои симпатии к музыке слабее, чем трупные голоса. Про разговаривающих покойников вы заткнитесь, не развивайте, мистика для козлов. Лично, зайдя в Эстремадуре на кладбище, вы уловили? И не скрытые деревьями работники говорили, непременно покойники на дороговизну, ох-ох, сетовали на пару?

Отнюдь не про колбаски они, Оссиан. Про обязанности, возложенные на тени в окружившей их мгле! Кому из живых беседовать об этом захочется?

Избавленным от забот фантазерам. Выходцам из богатых семей с задатками перешагнувших романтизм литераторов. Скотница, отдавшаяся в амбаре солдату, шагавшему на культе, по-вашему, романтизм? А слоненок Тим, у вздыхавшей по Тиму слонихи бадейку с подгнившей ботвой в Амравати при мне отобравший?

Ботву я слонихе вернул.

Наполенный справедливостью Оссиан, своего закадычного друга во имя первостепенных ценностей он запросто обделяет!

Хвалите меня, смело в надоедающую мне критику вклинивайтесь. Экспедиция на мыс Беринга? По моим критериям, не экспедиция – приключение. Слоненок Тим, вы поглядите, доплыл, с течением справился! По правде, мощность водных течений влияния на слоненка Тима не оказывает, он слишком, скажем, здоров, чтобы зависимость от них ощущать. А из-за вредности не достичь берегов Чукотки ему раз плюнуть. Оссиан подплывает, а я за ним не последую, его расчет побродить там вдвоем бессовестно обломаю, недаром я по факту законченный хмырь.

И кустарники зашелестят, шаманы завоют.

Команда Оссиана и Тима проиграла в лапту здешнему немытому сброду!

Тим не играл. А у меня, признаться, и мыслей не было незнакомой мне дурью маяться, мышцы до растяжения доводя.

Русские нам, Оссиан, занесли!

Соревнуйтесь с русскими, американцев для выяснения, кто сильней, пригласите. Меня не заманивайте, вглубь по тундре потороплюсь я плестись! Шкуры вы мне не протягивайте, смердящими шкурами не оботрусь. Конечно, море рассекаю я в плавках, не нудист, извольте поверить. Да идите вы, не достанутся мои плавки вашим шаманам, предметом культа на волчьем черепе под солнцем не заблестят. Городов у вас нет, жилища сплошь загородные, в юрте на природе сидишь, и великий дух тебе кланяется. Для самомнения ничего. Корешки в порошок истолок, в костер бросил, реакция, понятно, химическая. Твоя голова поднимается в небо равной звездой, из ноздри вытягивается нить резко разрастающейся галактики, расталкивают тебя деликатно.

Твоя восьмая жена!

Семерых похоронил, лица туманны, из постельных удовольствий – оттягивание вялого члена. И отпускание.

Чпок!

Ой, Оссиан, к беде ты напомнил, были они у меня. Жены и планы!

Мы не вдыхали. Ты не отрицай, меня нисколько не повело. Слоненок Тим из-за скамейки с Тадж-махал не выглядывал, о поисках себя не сипел, отношения у нас никоим образом не загадочные. Дружба и дружба! Чукоткая технологическая инициатива, необязательный будущий расклад, компьютер создадите не вы. Поэтому я с вами любезен. Волосы клоками не выдираю, комшмарными карами не запугиваю! Трава полегла. От моих криков и деревья сгибались, прижавшиеся к ромашкам дубы для меня не предел. Вам на Чукотке солидными деревьями не похвастаться, слоненок Тим с завязанными глазами бы двинул и на секвойю не налетел; скажу, кому интересно – санитар, контактировавший с Тимом в ЮАР, наматываемыми бинтами зрение ему перекрыл. Что моему другу Тиму от общения с санитаром, у слоненка я не выспрашивал, уносящие таблетки тот таскал ему, вероятно. Я из-за непреклонности колесами, вы в курсе, не балуюсь. К моральному закону нежелание попадать в идиотские ситуации у меня прибавляется, посмешищем я не фанат выступать.

Слоненок в бинтах и надувшейся на лбу шишкой. Так и хочется с уничижительным комментарием пальцем на него показать.

Опустился слоненок, по наклонной от порочной жизни он катится!

Верно, разложившийся он элемент.

А еще Оссиану он друг и, говорят, закадычный!

Да Оссиан его и довел, из приличнейшего слоненка непотребное млекопитающее из Тима за тысячелетия сделал.

Слоненка пожалеют, на меня устроят накат – я свыкся, за меня не тревожьтесь. Канаан Банана, Зимбабве первый президент! О прессе, слоненка Тима защищающей, а на меня нападающей, он сказал мне с сочувствием, подвластные ему газеты пообещал прижимать; от незаслуженных упреков вы ведь, господин Оссиан, горько вздыхаете.

Не вздыхаю. Ты священник, магистр теологии, теперь президент. А я Оссиан. Вникаешь, в какой степени мне до лампы, что ваши зимбабвийкие журналисты обо мне сочиняют? Генераторы гнусных пасквилей. Кусок Мозамбика к Зимбабве мне прирастить?

Постарайтесь, господин Оссиан, окажите нам милость!

Я составил и подписал. Собственный почерк мне, ну и дела, не разобрать, не исключено, что территориальное умаление Зимбабве у меня в документе. Момент истинной сладости! Ритуальные харарские круассаны! Мои восклицания мне понравились. Вы от меня отрекайтесь, по безжизненной равнине шагайте, на скутере я за вами не покачусь. Преподносить мне собранный вашими механиками скутер – обильный плевок, вам понятно? «Оссиан, путешествующий на скутере» одна из наиболее взбесивших меня абстрактных картин!

Беспредметная мазня, заключенные в полуокружности пятна, но название «Оссиан, путешествующий на скутере».

Провокационный посыл.

Непростительный выпад.

По окончанию пьянки чех Тулечка налепил, с утра подписал, галеристы, разумеется, ухватились.

Стену я вам, Тулечка, выделю!

А я уже сегодня без всякого вывешивания вашу картину продам!

Неповторимый стиль градец-краловского втемную пьющего Тулечки.

Игор!

Его зовут Игором, однако я, появляясь по делам в Градец-Гралове, «Игор!» на всю улицу не кричу. Оссиан, вопящий будто резаный? Чудовищно занимательно, чудовищно в чистом виде. Вы об Оссиане, который к обитающемуся у Белой Башни Игору Тулечке бехеровку приезжает бухать? Пожалуй, пан, пожалуй, Оссиан – не Збышек с Еговой и не Збышек с Тарецкой, Оссиан в числе, хвала небу, единственном.

Неугомонные трепачи, свободные от полезных занятий. Если бехеровка является алкоголем, я к ней не притрагиваюсь и начхать мне, насколько она душиста. Быть впереди! Эй, в лидеры вы меня не выпихивайте, я вас никуда не поведу. На Константинополь и Босфор в сосредоченности взираю – за руках вам бы меня не хватать, за порванную одежду ответите.

Отличные места, Оссиан!

В цирке за полцены? Не посещаю, от жонглеров не завожусь. Разгул стихии, заливаемые дома, перед наводнением вам бы помыться. А побриться вам неохота? А томную балладу о любви акулы и кашалота со строчки «дивное море, не плавать бы в нем» продолжить при мне?

Социальный подтекст. Преобладающее в водном пространстве неравенство. Любому ясно, не с вами я разговариваю, чайкам фразы дарю. Задолженность по зарплате? Не ликвидирую. Предъявите мне доказательства, что грабящий вас хозяин – паскудная гнида, и он от моей руки пострадает, праведной жесткости я от случая к случаю не лишен. Во что-то вмешиваюсь, а что-то на ваше людское усмотрение оставляю, не откликающаяся на каждый призыв добрая бабка-волшебница, не взыщите. По проекту студента Галастаса возвели элегантное высотное здание. Чертежи присвоили, студента послали, я по Салоникам шел и услышал. К немедленным действиям, вы думаете, я приступил? Воров задушить, авторство Галастоса, выявив, выпятить? С площади Аристотеля я не ушел. Фракийский натуралист! Из отеля на площадь я вышел, променад у меня по асфальту.

Здравствуйте, Оссиан!

Не будучи раздраженным вырванностью из существенного мыслительного процесса, на «здравствуйте» я говорю: «здравствуйте». Но я мыслил. Об астероиде, в обратном направлении почему-то вращающемся, что где-то там далеко. Отвлекли – не утяжеляйте, не приставайте, не завяжется у нас ничего! Студент Галастас? А вам, мужчина, не около сорока? Обучение за неимением средств вы прервали, впрочем, формально до сих пор вы студент, хорошо, я врубился. Итак, ваших обидчиков мне следует грубо урыть. Не месть вами движет, к избавляющей от нее православной вере вас недавно прибило? К религиозному рвению я отношусь с подозрением. В воскресенье ты со слезливым жаром славишь Деву Марию, а в понедельник стороннику другого распоряжающегося на небе лица ты топором по башке. Сигаретки ты не смолишь? В табачной смоле, согласно моему обонянию, твоя майка измазана, не карамелью от нее в мои ноздри заход. Кури, хлебай ракию, меня не касается! При условии, что от собеседника не воняет и нетрезвыми байками он у меня в мозгах не сорит.

Выкрали меня, Оссиан! Алеуты из люльки стащили. А кто меня, повзрослевшего, но из-за дистрофии постоять за себя не научившегося, в вольное состояние возвратил? Слоненок Тим!

Тим к алеутам приплыл, вашего жалкого пленника, сказал, выдавайте. Ради заботы о ком бы то ни было слоненок обычно и не почешется, а тут он целенаправленно тратил силы, расстояние между вами не съедал, а сжирал, восхитительно отзывчивый, я поражаюсь, слоненок. На твой заглушаемый ветром стон он, наверное, отозвался. Повышаю я Тима, навеки от моих пинков его избавляю. Он наших с ним разногласиях, доставляя тебя в Австралию, он тебе не нудел? Странно на меня ты уставился. Я, оплывшая ты пародия на Крокодила Данди, в Канберре с тобой говорю, и вывод, что слоненок Тим довез тебя не до Туниса, а до Австралии, сделан не от аберраций, а от логики, логически сделан. Повышенную осторожность ты соблюдай, с крыш самоубийцы и камни слетают! С камнями, ты знаешь, топятся. А забросивший бубен колдун-двоеженец на крышу немалый камень втащил.

Чтение, приканчивающее невежество.

Слегка покатая крыша эфиопской библиотеки.

Камень столкну и вслед за камнем я кинусь!

Забрать жизни у двоих положивших на его магию прохожих колдун, я полагаю, планировал. При исполнении плана вниз он не глянул, посмотреть, будут ли жертвы, в голову ему не пришло.

А под козырьком трясущейся при прикосновении крыши шагали не люди.

Не заорешь? Ты уже орал, повтори.

Слоненок Тим! Реально, господин Оссиан, на слоненка Тима колдун с камнем упали?

Колдуна он не почувствовал, а камень в точку над хоботом ему угодил. Рассвирепел, конечно, слоненок, посещаемый нами Назрет разносить с растопыренными ушами направился. О гибели города Назрета телевидение в твоей комнате не вещало? От того, что Тима я образумил, попавший в него на тихой улице камень с миллионом прочих камней спасительно для Назрета сравнил. Камней, копий, стрел, не уделяй ему, слоненок, внимания. Сегодня ты огреб, но ты с зари мироздания огребаешь, и тебе ли из-за смешного урона кипеть. Батарея сопротивляющейся моей власти смутьянов с планеты Ахтулс прямой наводкой в тебя засадила! И ты дернулся, а затем беззаботно промолвил: щекотно, мой друг Оссиан. На поверхность мы спустимся, заломаем и на продовольственные запасы набросимся.

Прибытие Тима опустошительно. Сохранению установленного мною порядка это нередко способствовало, отвращало анархично настроенные организмы от мысли против меня выступать.

Очертание предмета я вижу. Что за предмет, определить пока не могу.

Кристалл, начиненный возможностями погрузить меня во многовековую застылость?

Сосуд со сложными гранями.

Не отрицаю, не подтверждаю, нужно дополнительно глаза навести.

Оссиан, вы помолчите, взирает.

Усиленно!

Более, чем пристально!

В сосуде, ему представляется, ром?

Тебе бы бутылку в глотку, Оссиан капитально ни грамма. Черви у Оссиана на пальцах, трогательное свидельство, что безгрешные виды он привлекает!

Обвиваются они плотно. Становятся драгоценными кольцами, при встряхивании видимую форму утрачивают.

Вместе с пальцами?

Отступитесь вы, утки, пальцы при мне. Ваши клювы мне сжать, вам охота? Распрыгались возле меня, кашне, перетягивающее мою талию, лапками загрязнили. Носил бы, как положено, на шее, моду в Валахии не устанавливал, и вещь бы в птичьих следах не была?

Утки на меня, вам бы въехать, чрезвычайные, легко подскакивающие выше пояса, бубурские утки. На меня не напали! Наскакивали, меня пачкали, увещевальным подходом я ограничивался. Бубурской утке чем-нибудь врежешь, и она размножается – не одна, а шестнадцать-семнадцать, и все здесь, все, задевая, воздействуют, вакхальный вокруг тебя хоровод, ругаешь ты себя за насилие!

Заливное из судака.

Не желаю.

Запеченные с недозрелыми сливами бубурские утки.

Накладывайте мне, не стесняйтесь, я и без аппетита горку с тарелки смету. Основатель своего неприбыльного Фронтацио Гомес компанию мне мечтает составить?

Я перешел на диванчик. Учтите, я не куртизанка, мужчина на моем диванчике мне ни к чему. Сериальный ли он дракон, дракон ли Ку-Клукс-Клана, меня не волнует!

Обходите меня по дуге. Присоединяться ко мне не рискуйте.

А дугу, сеньор Оссиан, мне по какой формуле проложить, не математиком, вашего расположения не добившегося, в Эссене с горя написанной?

Эссен у меня в разработке. Посмотрим, поеду ли я еще в Эссен; до выяснения, не переменилось ли в нем восприятие ординарного слоновьего траспорта, ответа у меня, вероятно, не будет.

Оссиан на слоне!

На слоненке Тиме он к нам в Эссен въезжает, конкретизировал я, герр Трункс!

Старая, вроде просвещенная Германия, а реакция будто у папуасов. Оссиан, слоненок, осел, Тим, создатель, ой, не пропустите, ой, сбегайтесь и взглядами в них впивайтесь! Нездорового энтузиазма мне в населенных пунктах не нужно. Справа от обкусывающего усы градоначальника востребованный актер Генрих Штиблер, позади Штиблера готовая играть ведьму банкирша Куртоц, некий Тобиас Кюрх присутствует упоминанием на плакате.

«Создателя космоса Оссиана приветствует наследующий ему Тобиас Кюрх!».

Умирать я, бациллы, не собираюсь. И Вселенную хрен знает кому завещать. Информацию я о Кюрхе добуду, заговорщика приструню.

Топ-20 профессий.

Судя по встречающему меня Штиблеру, актеры в рурском бассейне не низший сорт.

Трагедии Софокла на клонящейся к дешевизне немецкой сцене я, Оссиан, возродил!

Поблагодари режиссера. Чего ты возродил, ты же актер, вовсе не постановщик. А я вовсе не театрал. А слоненок Тим утомлен и, естественно, голоден. Знакомиться с постановщиком «Царя Эдипа» мы с ним не направимся, по выделенным нам номерам разойдемся прямо сейчас. Ему стойло, холм сена, а мне бы настоящий номер от вас получить. С кроватью, с кадкой для умывания, мыло и губку подле нее разместите. Чистоплотность и Оссиан сливаются, вам бы помнить, в расслабляющей обстановке насущная надобность тело мне тщательно мыть. Полугодовой берлинский запой, когда жидкость исключительно к ротовому отверстию мной подпускалась? Догадываюсь, откуда ноги растут. Девка не с мандолиной, с керосиновой лампой, смутно проявляясь, притаптывала.

Мигающая пожарная часть. Неудобство с рытьем подкопа. Разговоры ни с кем, ни о чем, ночь, засчитанная ею за месяцы.

Не подпитаетесь, Оссиан? Кусочек сыра вам на язык, кружочек сардельки с горчицей?

Меня не морили. Я не таракан, меня и таракана, не поленитесь, сравните. Здоров ли слоненок Тим? Не жалуется, на планете Ксеан под развалинами культового сооружения не кряхтит.

Возносить молитвы создателю космосу Оссиану заоблачную дрянь возвели. Шесть земных веков, мобилизовав население, на стройке корячились.

Вход по квадратному метражу выдающийся, чтобы и слоненок Тим мог войти.

Поперся ушастый! Покрушил он много чего, но Храм Несравненного Оссиана без вины слоненка Тима накрылся, от огрехов, бывших на всех стадиях, рассыпался в ливаре. В марте, по-вашему; летописцам, отслеживающим события в звездной дали, позволительно «март» вписать.

Грунт, перевоплотившийся в газ. Ботинок, на протез не натянутый. Туманности не сошлись, разделительная бездна не ликвидирована.

Андроникус «Триггер».

Грозящий мне из расплавленной массы бунтарь? Салфетку не смачивай, мне по губам не води! Керосиновая лампа, воняющий свет. Елочный джин, в него салфетку ты опустила! Козырь студии «Парамаунт» – подделанный на компьютере Тим.

«Тим, любимец детей»! «Тим, любимец детей», выходящее на Рождество продолжение!

Тема, я полагаю, диснеевская. И «Парамаунт» не отстает, на тяге маленьких зрителей к хоботу беззастенчиво зарабатывает? На голландском, изрытом после картофеля поле, энергичные мыши мешали мне уйти в сон. На плечо, мерзавка, она заскочила, на шею у нее перескок, лови их, слоненок, вставай и на охоту давай!

Понадобившийся привал на натирающих спину комьях. Нужно отдохнуть – я отдыхаю, с закатывающимися глазами до постоялого двора не бреду. На слоненке Тиме, усталости совершенно не знающем, мне доехать? Слоненок раньше меня, поверьте мне на слово, растянулся – ноги толстенные, но перестали они слоненка держать.

Оссиан и Тим накачались.

Не дорога друзей утомила, спирт они ведро за ведром?

Человечек из газетки занервничал. Алкоголем от Оссиана и Тима потягивает, однако о пьющем создателе космоса редактор приказал не писать, от Оссиана ведь не на иск – на приход с целью немилосердных разборок нарвешься.

Репортер ван Холсиг тревожится. Заметку я бы в издании центральное, амстердамское, там редакторы посмелее. А от моего редактора за измену чего мне ждать? А от Оссиана, по литературной техники меня вычислившего? Разыгрались вы, нервы, даже начальную фразу мне из-за вас не сложить!

О нас со слоненком, трезво, я повторяю, трезво подремывающих на усыпляющем своей типичностью поле, газеты ничего пасквильного не напечатали. Каббалист Иухия меня бы оповестил, за мировой прессой очень зорко он смотрит.

Ботстванский журнал распространил сведения о переговорах Оссиана и Верховного Суда.

Никарагуанский прошелся по поведению Оссиана в мебельном магазине.

С креслом, не заплатив, удалиться я попытался? Неоплаченную тахту на горбу потащил? В Типитапе я в мебельные не заглядывал. На трансгендеров с косичками не нападал. Слоненок Тим дополнением к цветастому ландшафту не проявлялся, но я в полицейской машине с громкоговорителем не разъезжал, истошные взывания «Тим, иди сюда, Тим!» по Типитате не разносились. По Типитапе? Лягушки, путаны, битые сваленные зеркала, недоеденные лепешки, трущий глаза Оссиан, подравшиеся из-за окурка бездомные, использованный автобусный билет, зовущая к богу церковь.

Сеньоры.

Мы – сеньориты!

Сеньоры из напыщенной адвокатуры, подстилки прокурора Сержиньо. В клиенты они меня не заманят. Я не нарушаю, с угрюмыми лохматыми псами за лапу насильно, нет, не здороваюсь. Прорицатели не галдели? Слабый дождик с завыванием вам не пророчили? На затылок мне не смотреть! От прицелившегося в него снайпера он у меня не зачешется – сущая безделица, чтобы оповещать. Прокурор у вас не тиран? Женщинами не интересуется, мальчишек не похищает, с контролером Хесусом Мариньосом в тишине и довольстве проживание у него. С автобусным контролером? Недаром я билет у лавочки усмотрел, в совокупности с сожителем прокурора он что-нибудь значит. Кто в порядке, отзовитесь! Недоволен ваш городок, запрошенные мною возгласы из глоток не вылетают. По уровню зарплат Никарагуа – не Техас. Вы, проститутки, не выделяетесь, доходы у вас смешные? Нетактичный кабальеро вам грубо сказал, что соразмерно вашим внешним данным вы зарабатываете. А Оссиан не хамит. Слоненка Тим для укрепления дисциплины шпагой в мягкие ткани не колет. С красотами вашей дыры вам бы меня ознакомить, не отвергну я приглашение затемно тут прогуляться.

Оссиан не упал! На залитом пивом линолеуме не подскользнулся!

Дискотеку я, может быть, посетил. Программу, заявил, мне абсолютно безалкогольную, за поднесенное мне пойло всем присутствующим от меня по рогам.

Обстановка, по углам шепчутся, напряженная. Оссиан музыку не выносит, он морщится, невесело Оссиану!

Я исследую. Открываю новые для меня дискотеки, на обжимающиеся и разбегающиеся парочки прохладно гляжу. За бесхозные стаканы с текилой, извините меня, не хватаюсь. Люди заказали, пошли танцевать, а Оссиан, вразвалку обойдя столики, высосал?

Дозрел Оссиан, боевой дух он взметнул!

Последовавшие действия я совершал, получается, пьяным. Музыка у вас особенно отвратительная, ее надо убрать!

О музыке я интеллигентно обмолвился, и ее любезно для меня заглушили. История о вырванных из розеток шнурах и крепко набитых физиономиях, разумеется, выдумана – вам бы Эстерио из старшего поколения о неизменных тенденциях расспросить.

Сколько я существую, столько о создателе космоса в типитапских газетах читаю! Сплошной негатив, лживый, по моим представлениям. Меня, пенсионера Эстерио, Оссиан не запугивал, не принуждал с убежденностью в его невиновности воздух перед публикой сотрясать!

По помидору с потерявшим вставную челюсть полуслепым Эстерио мы не съели.

Для государства обуза я, Оссиан! Внятно я без челюсти говорю?

Я у тебя ночую, но долгие разговоры, ты учти, не по мне. Раскопки у вас не ведутся? А из-за чего для заваливания на ложе я избрал твою, несоответствующую мне лагучу, соображение у тебя, болтливого, есть? Пако Эстерио, сподвижник Гутьереса и Тарьяла. Он твой предок, у маршала Массена погоны с мундира он срезал. На продажу, наверное, с определенностью мне не сказать. В деле я не участвовал. Гутьерес и Тарьял? Бандиты, гнусный шорок в Ла-Корунье они наводили. Пако Эстерио ножи ни в кого не втыкал. Носил с собой притирания и как-то раз слоненка Тима подлечить умудрился. Вспоможение моему закадычному другу незаслуживающей награды мелочовкой я не считаю. Колумбиец, маящемуся с похмелья слоненку Тиму бочку пива в Кали прикативший? Президенту Колумбии я позвоню, высшей государственной награды для избавителя Тима потребую.

Исполненный величия Оссиан!

Я насчет ордена.

Моя жена вам не отказывала, и я против вашего романа не восставал, жизнью дорожил для народа!

Твое переизбрание не вопрос, у вас, латиноамериканских деспотов, вечно все схвачено. С твоей женой ты, по-моему, с молодости. Тебе седьмой десяток, ей столько же, а роман у нас прошлогодний, в Ницце на озаряемой фейерверками яхте, в желтой прессе писали, он завязался. Оссиан на первую леди накинулся, и она от него не отбилась! А в категории рэп-треки лидировал «Бум-бум, Оссиан, бум-бум». На меня давят! Девушка без актерского опыта разыскивает любвеобильного продюсера Оссиана. Мною заполняют пустоты! Оссиан повесился на шнурках. Провисев около полугода, вставил шнурки обратно в ботинки. Мне не отмахиваться, каждый единичный случай кропотливо мне следует разбирать? А башка у меня не треснет?

А Оссиан с расколотой головой быть Оссианом не перестанет?

Оставшийся палец.

Это Оссиан?

Если палец принадлежал Оссиану, он в пальце, попытайтесь объять, целиком, психика и энергия им сохранены в полной мере.

Да о чем вы говорите.

Лучше бы ни о чем!

На бруклинскую бензоколонку Оссиан оператором заступил, вволю парами бензина нанюхаться ему захотелось?

О токсикомании, я читал, Оссиан отзывался с долей глубокого понимания. Дайте мне пакет, он кричал. Вне пространства натянутого пакета я клей не вдыхаю!

Мне, бесталанной, легко отдающейся девушке, лишь бы попасть в кино. А Оссиан какие фильмы снимает? С бюджетом больше трехсот миллионов долларов?

Затеянный им проект расскажет зрителям о серии поединков на сложной поверхности Солнца. Сильнейшие воины невообразимых простому смертному форм! Выбитые зубы сгорают. От эффектов, судя по трейлеру, у меня крышу снесет! В эпизоде Том Круз. Вместе с посмеявшейся над его подтянутой физиономией сексуальной блондинкой мгновенно он погибает.

Мудрый продюсерский ход. Новых героев, наподобие бесполого чернокожего существа, Оссиан в проекте раскручивает!

Деньги к нему потекут.

У Оссиана они не задерживают, на клей, кокаин и текилу он безудержно их спускает!

Развлекаются, а мне слушай, оружие расплаты не заряжай. Идите вы, люди, сами к концу идите. Бомбы, наливающиеся в моих выражающих ярость глазах, я на вас не обрушу. Рыбку я поел неплохую, позеленеть меня не заставившую, скумбрией она называется.

Поставщик скумбрии ко двору создателя космоса Оссиана!

Ты? А мой диван ты не двигал? После рыбы родниковой водой мне бы горло смочить. Ты не безногий калека, к роднику возьми и сгоняй!

Оссиан никак не засыпал, и в бокал ему накапали крови.

К недопитому джину, вероятно, добавили? Ничего себе, Оссиан джином до отрубания не набрался, да что же происходит, высокочтимые пользователи из сообщества компьютерных крестоносцев!

Стейки с кровью я ел. Флора кишечника у меня не страдала. Та самая девушка под столом меня трогала? Мою реакцию вам, я полагаю, не угадать.

Возбуждение!

Примитивный дальнобойщик от несогласованных с ним касаний, возможно, и возбудится, но Оссиан устроен сложнее. Руку Оссиан распущенной девушке выкрутил, взвизгнула она рядом с ним? Оссиан – не полицейский из третьих стран, девушкам за небольшие прегрешения страданий не причиняет.

Взгляд!

Руку ты, девушка, убери.

Иного по взгляду не прочитаешь!

Смена обстановки поманивает. Скоростное развитие интеллекта, курс тобой, девушка, не оплаченный?

Меня, мистер Оссиан, зовут Джокондой. Хлесткое актерское имя я выбрала?

Тебе бы завести собачонку и приготовить с ней трюк. Я не трюкач, совета у меня не вымаливай!

Прямая речь Оссиана. В клерикальном журнале «Хульфео» без сокращений ее привели.

Шатающиеся мосты, вылинявшие холсты!

Какие формулировки. Оссиан, мы наслышаны, в редакции распоясался, обозревателя христианской музыки Ритуса подвесил на карниз за ремень.

Карниз для штор. Крепкая, Савл, штука! Про крепкие напитки вы с Оссианом не заговаривали, испытывать его терпение на вас не нашло?

Оссиан к нам уже косым заявился.

Не повторяйте, бесчеловечного божество, рвущее и жгучее в Ветхом Завете, не столь опасно было бы прогневить!