Текст книги "Создатель космоса"

Стекло затряслось. Балетоман Тарантилли неуклюже ввалился.

Подстраивайся под взрывы, мы же в коллективе с тобой, Оссиан!

Беспредельные глюки. Доканчивающий болгарский балет. Оссиан зашел на завод, ощупал грузную фрезеровщицу, в Пловдиве все завертелось: витания, трепыхания, болтающиеся в воздухе ляжки, поцелуи дремотных старух. «Чио-чио-сан». Афиша сползала, гарантий достоверности я, вам шепну, не даю, хриплые выплески, что Оссиан пребывал в восторге от ракии, он заглушает пародией на орла. Кхе-кле-кхе-кле!

Гигантские баллы. Коллегия независимых судей ниже предела Оссиану не выставила.

Кровь из носа рекой. Не врезался, не сразился, пустотность касательно приключений, в которых не так давно участвовал слоненок Тим, закадычный друг и кидала. В Албанию он с Оссианом не приплыл! Интернет-сообщество не заметило, осуждающе не галдит, Оссиан не в Сети, отвяжитесь.

Шестьдесят девятое место. Печатайте на первой странице, из мастеров балета при горнолыжном спуске с Шишабангмы выше меня бы никто.

Оссиан разгоняется. Употребляет купленную у дилера гнусь. Для паузы! Нехватка добродетели, пылкие объятия исступления, просевший кумир. Статья, набранная иероглифами. Куда впадает Янцзы? Как называется грустная сказка об осле Оссиане? Вы, наверно, не знали. Владеет Оссиан популярным в районе Токио наречием Тайра и Минамото и плевать Оссиану, что он в нем слабоват!

Залезть в чужой телефон. Кликнуть по неотчетливой цифре. Шесть, нет, восемь, нет, Албания – какое-то грехопадение. Юла! Закрутили, отпустили, существование дернулось в ад. Не удержал его Оссиан, рассыпаются нарисованные револьвером картины.

Садовник макал. Краски любил погуще. Объевшаяся мадам! Сокращение рабочей недели вас не беспокоит, приближающееся увольнение не грызет? Светило рябит. Оссиан перегружен. Подброшенный сонмом почитателей Оссиан в лепешку не расшибется, крепчайшие кости, вы старайтесь сообразить!

Шест для труда, для стриптиза. Низкооплачиваемая вакансия. Жуткие дни, бесплатное питание и проживание, обращать всего себя к страстным потугам выбраться из нужды приходилось нарядившимся трансвеститами Соловяну, Оссиану, Замаляну, базар, согласно констатации присевшего на пуф Оссиана, пошел по-настоящему отвратительный. И с кем я в Албании на ножах? С кем я, не умолкая, обмениваюсь? Не Тим. Тим, зараза, подвел меня, зараза. Ставки на Анголу растут! Приход неоднозначный, в плане логики крайне никакой, суровым заявлением пойдет возмущение, что подкупающая судей Ангола незаслуженно мощна в сфере синхронного плавания. Не Албания? Чередование стран! Подмена понятий! Влепляйтесь плотнее. Развлекайтесь на портале «Стена». Приветствую вас в Анголе, я – Элтон Джон! Прогулочное шоссе, напевы о крокодиле, Оссиан в сумерках, ну-ну, неопасен, переночевать в больницу он не идет.

Лечил кашлявший вентилятор. Создавая космос, ковырялся в носу и позевывал. Удавитесь в геенне, семьдесят литров пива в Оссиане не помещаются, он и шестнадцати бутылок сегодня не выпил! Гениальная личность. Стендап-юморист. Ангола притворяется ночью! Рваная дыра возле сердца не избавит тебя от любви! На семидесятом этаже Лиги Кетчупов случился пожар, здание срочно разобрали, обуглившимся служащим блоки на память не раздаются, муха свалилась в стакан. Если трезвая, набирайся, заглатывай помесь виски, рома и, извините, воды.

Дрязги с подошвой. Проживай Оссиан не на улице, в отеле его бы уважили! Древнейшая профессия, вспоминается, проституция. Виляющие задницами албанки долларов и евро от меня захотят.

Милейший наркоман Оссиан.

От Тима смердящее дуновение?

В плей-листе у нас раскачивающий инди-поп, вы, Оссиан, к нам вливаетесь?

Оссиан гарантирует траблы. Не плевки сорванными оливками – вам бы, господа, его не дразнить. Репейникам его бы не жалить, игле не колоть, вырванные растения отсылают к полегшей тайге. На промысле я не болел! С задумчивыми русскими туземцами мелкую, как горох, картошку не жарил!

Спаленные при преследовании тормоза. Подпольное производство синих лотерейных билетов. На переоборудованной скотобойне я не скучал! В небе меня не перло. Что за сезон, снова стемнело, я околеваю! Муфту Оссиан у Кукуфты. А гитарой по голове? Я скажу, хорошо. Без насилия, выходит, мы не обойдемся, режим беспредела мне все же врубать? Пепел оставляет важнейшие метки. Пена плыла, Оссиан перетаскивал саженцы кедров-виселиц, в море внезапно запрыгивал, охлаждался, с приставучими дельфинами разговаривал суховато.

Я – Симпран.

Я – Глапуис.

Ну я а Оссиан! Муфта, приобретенная мной у марсельской ныряльщицы Кукуфты обошлась мне в пятьсот. В шестьсот. Колбасило ли меня от обретенной в Марселе внутренней бесконечно гармонии? В скафандре я долго бесился от тесноты. Поиски аранабарского камня, агрегат «Нептун Минус Три», Оссиан руководитель и ради острого ощущения исполнитель. Оссиан покрывался пупырышками! Его пробирало!

Раздаются выметенные окурки. По цвету шорт Оссиана зовут «Оранжат». Да не ограничивайте вы себя, дальше несите – Оссиан сыграл в сериале токсикомана «Тетерю», утерся салфеткой с изображением надвигающейся на него придорожной горы, заспорил со Скандербегом о роли Албании в мире танго, сказал вызванной для втыка Матери Терезе о дерьмовом бухле, Оссиану, разумеется, позволительно. Оссиану! Почетному гражданину Вероны и Гуабарайна, планеты из левой оконечности неизвестного на Земле созвездия Парастан.

Тайное гриль-кафе. Расписываются потолки, столовые приборы, вы уймитесь, роняются, Оссиан вам не завидует, душистая жареная курица ему ни к чему, всякой отравы ему хватало в Чикаго. В Денвере, в Далласе, следующий город Оссиан принципиально не помнит, энергетический обмен с жадными, торгующимися из-за центов байкерами, к страсти уважения к человечеству Оссиана никак не взметнул.

Головорез Никки Спун. Прирожденный гонщик Стиви Салмон. Покупали креветки, Оссиана парой дюжин крупнейших в Новом Орлеане особей за изобретение байкерства не отблагодарили, начинка у Оссиана твердая – не сожрешь.

Грознейший!

Крупнейшие!

Оссиан, не сложно догадаться, не голодал, от величины недоступных креветок глаза у Оссиана не округлялись, завтрак – водяной пар. Усмешка – авторитет, строящий планы под током. Кивок подводной подкове, вспенивание лужи, поперевшей будто безумная в рост, на подвернувшем судне из Big Easy Оссиан из Албании выбирается. Пишите, ему опротивело! Цветочков на память нарвал и на базу в благодушном настроении отбывает! Пресса скрывается, микрофоны из бачков не торчат, из-за насморка запахов меньше нормы. Винодельню Чобо вам бы, Оссиан, до отъезда успеть посетить, бокал вина объемом с шестерку ваших склеенных вместе черепов с признательностью за ваше королевское прибытие вам силач Запират поднесет!

Приехала половина бригады.

Оттират остался в Дурресе овец для накачивания мышц поднимать.

Загружаемая памперсами корма. Полная неясность, через сколько штормов мы, морские бродяги, пройдем до погибели!

Жизнерадостный пограничный пункт, переформатирование отношения к унынию, традиционная еда – кругляши. Чумазые булки. Кушайте, Оссиан, под краном помойте и ешьте!

Исторически сложившаяся загаженность. Общенациональная ценность. Вы, покуривающие уборщики, изумитесь, ведь перед вами сам Оссиан, величественный посредник между кайфом и жутью!

Река Черный Дрин.

Дринк, ха-ха? – Оссиан у отпрянувшей от него крестьянки осведомился. – Накатить мне тут предлагаете, от моей замечательной трезвости отступить? Выражение «Черный Дринк» я, тетка, запомню, при заглатывании каким-нибудь неудачником сокрушающей его рюмки пейзажи Албании у меня из-под коряги взойдут.

Корабль врезался в немного высовывавшуюся гряду. Оссиана подкинуло до звезды, от водной к небесной авантюре он, вы взгляните, без перехода!

Раздраженное клекотание.

Оссиан идет на снижение, рулевому и гряде он устроит.

Ни с кем. Ни с кем до восстановления он разборки.

Пошли в задницу! – шлепнувшийся за бортом Оссиан прокричал.

Албания его умотала. Силы у него беспредельны, но ему в удовольствие не рубиться, а полежать. До наваленных в кучу одеял и простынь он уверенно добредет, ухнет и утечет; в раскуроченное палаццо Вильясапата пьяный сторож его не впускает. Сонная чушь, в отключке она вылезает! Слоненок Тим напридумывает. Опоздал я, набрешет, к отравлению в Албанию заявиться, вишни для твоего, Оссиан, пирога с продолжительной тщательностью в кладовке перебирал.

Уход за Оссианом несложный.

В кладовке? В какой кладовке слон, вы мне скажите, поместится, в кладовке, где баобабы для игры на них, как на спички, зажравшиеся топ-менеджеры хранят?

Мне отовсюду все слышно. Мышь хлестнула хвостом, таракан шевельнул усами, ядовитый гриб на микрон подтянулся и, по уловленной мною вибрации, в рот мне, собака, просится.

Для здоровья тебе, Оссиан, скромным даром прошу не побрезговать!

Я воевал с могучими воинами. Заваривал очень крутые чаи. Под огнем из траншей Амбрашмыла я пересекал ту, усыпанную небелковыми тварями равнину, с медлительностью, которая меня веселила. Не уничтожите вы меня, дохлый, уверяю вас, номер! А паршивый грибок задумал меня погубить? Отломлю от тебя я кусочек, сжую. И чего, хреново мне стало?

Далее у нас перерыв. На рекламу? Мы бы ее не пускали, но свалившийся Оссиан не двигается, смотреть на него, на наш взгляд, неинтересно, вызванные врачи, будем надеяться, его откачают.

Трамвайный залив. Случайная медиа-случка. Режиссер на ассистентку, и она затряслась, завопила и кончила.

Бомба-вонючка сработала. Трамвай скатился в залив. Залив переименовали в Трамвайный.

Кроме Циркотрона, Оссиан был везде, на Циркотрон он в данный момент вылетает, двигателям в сердце работать! Зубам обеих челюстей не трястись!

Озноб у Оссиана, им кажется.

Слонам и не слонам, паразитам и просветителям?

Три носастых ребенка.

И еще Оссиан.

Внушаю убогим критикам! Не за фантой я в Иерусалиме с ними стоял, не пью я напитки без витаминов!

Обрушился гулкий ливень. Оссиан перевернулся, высунул пятку в окно, щекотать ее не рискуйте.

Пешеходный мост на дорогой распиливают. Вам мне не помешать, в сон я ухожу небывалый, вы чутко! Спите чутко, тогда ночных воров вы к вашему несчастью не пропустите; замеченными на месте преступления, они вас могут убить.

Остеклить. С глазами уже получилось. Балкон? У Оссиана появился балкон, с маринующим огурцы Сигурчиди он сороковой день отмечает!

Баночки огурцов. Яблочный сок со способствующей пищеварению мякотью. Водки в свою неприбранную лачугу Оссиан натаскал?

Отрицать, Оссиан, вы не пробуйте, в масштабах небольшого государства вы, простите за откровенность, за воротник.

Я вызову вас на толкотню. Толкну, и вас словно сдует. С человеком-горой Толисеном я в Древнем Египте толкался, и что с ним сталось, как говорится, без комментариев. В летописи картинки посмотрите, запечатлели, по-моему, наш конфликт. Лоток с рыбинами ты проноси, не таможня я ковыряться! Готовите рыбное барбекю? О стуле для меня я не спрашиваю, кресло мне не поставите – зарычу.

В гарнире я не нуждаюсь. Ты отодвинься, я тут пройду, вам бы, чувачки, передо мной не кудрявиться, немытыми лысинами не сверкать. О пинаемых мной фараонах вам потравить? Моя детская мечта незатыкающимся пенсионером досуг скопившимся бездельникам обеспечивать! Бывайте на время, почувствовав аромат, подвалю.

Бездельники. Отшельники, бездельники, нормально на слух мне ложится. Своеобразен ты, Оссиан! А ты, в пустыню зарывшийся, типичный субъект, тебе кажется?

Бадоби из Гоби. Действительно что ли, еда ему с неба падает? Ему девяносто! И в пустыню он не прошлой неделе засел, десятилетий пять в ней кукует.

Размотанные бинты. Объявление в битом транспорте. Перевязку не снимать, вторую вам делать не будут!

Поселение неподалеку от Гоби. Вслушивающийся в гул Оссиан.

Никаких проблем, Оссиан, по коммуникациям претензий к нам не имеешь?

Кем я являюсь, вам, дутые создания, не уразуметь. Пересесть мне надлежит по закону, по половой принадлежности не справа катить? Ко мне в штаны вы не заглядывали. Девушка я, распрекрасная невеста правящего у вас дурпаши! Уроды, я не голословен, уроды. Бочкообразный автобус я торможу, всех из него выгоняю, присылайте вашу позорную армию, я подожду.

Никого не вразумить. Ничего не изменить.

Ой, уморили, треск пулеметов, атака из-за угла. Неужели они не понимают, чем моя контратака закончится, сколько хныкающих сирот я оставлю.

«Бессовестный Оссиан! К сильнейшим, палящим в него бойцам, всерьез он отнесся!».

Газеты меня обкладывали. «Когда же ты, Оссиан, в плане беспредела уйдешь на покой?» – на слезе вопрошали.

Дебиловатая земная братия. С задранным хвостом и оскаленной челюстью на меня налетишь – естественно, нахватаешь. Бывал ли я тряпкой? Мужчина превращается в тряпку под воздействием любви к женщине, а любил я или не любил, знать смертным фраерам незачем. Наскучило мне о соплях! Слоненка Тима пойду я разыскивать. Он, упитанный лгун, мне ответит, почему он в Албанию со мной не поплыл – хобот намотаю и вытрясу.

Вытащенный комод.

Идея представления «Разрубленный Тим поочередно выдвигается из ящиков орехового комода».

Тим по выдержке не сто четырнадцатый спартанец Икаил, до начала экзекуции требующуюся мне информацию выложит.

Зорко вперед я гляжу. Тим не бурундук, Тима и над высоким кустарником видно, затаился он, думаю. Не на складе у кукурузного поля залег? Закадычный друг Тим. Энергетика у него жалкая, поэтому на лидерство в наших отношениях он нисколько не претендует.

Придурки! Рванувшимся фейерверком чуть не оглушили меня, размышлявшего! Ноги им, наверно, мешают. Вырву – услугу им окажу.

Жизнь, Оссиан, не забирай, хоронить меня негде!

Грифы тебя съедят, нехорошо обделять бедных грифов. Со слоненком Тимом не сталкивался, сведениями о нем точно-точно не располагаешь?! Бангладешский фурнитурщик от меня утаивал, и я на него разгневался, по макушку в твердую землю категоричным образом вбил, в сон меня в тех примитивных разборках не клонило. Потрясаешь ты нас, Оссиан, разве бывает, чтобы врагов ты не в дремоте крушил?

Под наскоком восставших на Алкилоиде алкилоидцев меня развозило. Я накануне не пил, из-за атмосферы, меня не бодрящей, слипалось у меня на лице кое-что. Моя глазная пара! Произведенным мной народам космоса на меня бы не катить, скромно находиться у меня в подчинении, задрало меня усмирять.

Оссиана долой!

А если я лично разобраться прибуду?

Забрасывай Оссиана современными бомбами, из навороченных установок по Оссиану пали!

Оскорбления личности. Пряная закуска к основному пресному блюду.

Оссиан проклятый диктатор! Всю траву с наших полей он скосил и скурил!

Оголтелые диффаматоры. Единоверцы насквозь лживого Тима. У шефа Бури сегодня оживленно, приехавшие издалека дурачки поедают его бургеры и паштеты, салаты и безе, мучения с животом – подарок по сравнению с остальным, на что способна кухня этого даровитого шефа.

Зонты, Оссиан!

Не покупаю, дождей не боюсь. Присмотреть за продаваемыми тобой зонтами, пока ты, Тутария, к ребенку с хорошим известием сбегаешь? По телефону не сообщает, при непосредственном общении желает сказать, пустое шебутное бабье. Спеши, больше часа я не в настрое здесь околачиваться! Известие наверняка абсолютно никчемное. Работу получше она нашла, с влюбившимся в нее мужчиной в двухнедельных безнаркотный трип уезжает, у поколачивающего тебя дяди Синуяра до моего возвращения ты, сынок, поживешь. Дети тебе не нужны – не заводи! Мне до лампы, к глупости много о себе думающих подлунных существ я эмоционально закрыт. Зонты имеются ничего – парижские бульвары, могильники в Перу; воров, ладно, я отгоню. Исчезни, смерти не хочешь – на другую улицу мигом! Покупатель? Зонтами я не торгую. Вы охренели, к Оссиану с просьбой продать вам зонт приставать?

Чувачок из залетных. Распущенный баклан не в понятии. Без зонта существование ты не мыслишь – с продавщицей о нем договаривайся! Она должна появиться. Не рожать она удались, уже родила! Ты больной? Конечно, не от меня, убить бы тебя за подобные домыслы. Ты откуда, не из Шотландии? Я догадывался, что я угадал. В крупном мошенничестве не обвиняешься, сюда не от правосудия, а у теплого моря побыть? Остаться он, фраер, задумал. Арт-терапию под боком у меня продвигать. Центр цигуна не продублируешь, различия у вас есть? Я тебе не собеседник, я всегда словно сам с собой говорю! Небо не обозреваю, бумажные кораблики не запускаю, проект обновления территории зарублю. Переделки не утверждаю! Рухлядь меня устраивает, заполнение расходящейся протяженности сплошным хайтеком и цигуном вам, поверьте, не провернуть, чересчур активного преобразователя я вычленю и на горло ему наступлю. Настойчивость ты заглуши! Обшарпанные домики я беру под защиту! Прохожу под окном, унюхиваю намазываемую арахисовую пасту, зажиточная семья, думаю, завтракает – риэлтор папаша, кондуктор. Заработок у кондуктора, работающего на карман, мне доносили, внушительный. Автобус!

Поедешь, Оссиан, не поздороваться со мной ты меня тормознул?

Дорогу я перекрываю, когда захочу. Но перед тобой я не встал, сбоку с тобой разговариваю. Погладь меня по башке, замени мне ушедшего из жизни добрейшего дедушку! Я в настроении посмеяться, в проблемное напряжение тебя не вводить, из твоего автобуса, я уверен, ты глазеешь по сторонам. Пялишься на гуляющих девок, на сгибаемые ветром деревья тусклые взгляды бросаешь, ни о чем, у тебя промелькнуло, я говорю? Алкоголики о бутылке, дельтапланеристы о площадке для более-менее сносного приземления, а Оссиан мелет и ничего не преследует! Неважно ты, видимо, представляешь, кто я в системе меняющихся по моему мановению координат. Слоненок Тим тебе не попадался?! Без предисловий мне тебя следовало спросить?!

Славянский замес. Колледж при академии, выращивающей высокопоставленных легавых. У славян Оссиан лютовал, набрасывающихся подростков раскидывал, зауряднейшие юнцы! Точнее, молодые и крепкие внеземные противники, обладающие мощью Иного Порядка.

Отбиваю, навариваю, навариваю, отбиваю, оцарапанное бедро. Потеря очередной бретонской кепки. Слоненок Тим присутствовал, в драку не лез, от такой друг, который всегда вправе предполагать, что его друг в элементе справится самостоятельно – тебе же, Оссиан, моя поддержка не нужна, любую, оппонирующую тебе кодлу ты разметаешь, помощь страшно уступающего тебе друга не используя; ну и сиди, Тим, в шкафу! Я его для тебя сколочу, тебя в него засуну и повешу на него замок весом в снегоход!

Я бы отвлекся. Ради очищения сознания марафон бы с легкостью пробежал.

Зайдите, Оссиан, в поликлинику, медсестер за воровством накажите!

Знаете что – орать мне в ухо вы прекращайте. Я не рыцарь, за отступление от вашей нормы карающий, нарукавную повязку с соответствующей надписью не ношу. Гипертонический криз! Он у меня будет, почему бы не быть. Поступить в школу блогеров вы меня приглашаете? Воистину вы ошалели, от недоумения сдохнуть я буквально могу.

Неприглядность нервных тиков осознаю. Волнение меня не раздергивает. Владельца покоцанного гаджета фирмы «Самсунг» просим найти социального работника Чиарата!

Оттолкнуться от засасывающего тупика. Дыра-Ура! Задвигались, мои ноги зашагали, дуновение перегревшийся чан остудит, спешащий великан сумкой с гантелями меня по лицу не ударит, мгновенно извинившись, он себя не спасет. Инцидент не исчерпан! С испуга ты слова не коверкай, одышку для внятности проворно убавь. Тебе поручили? Заговорщики из туманности? Какой, в следующей фазе разговора по душам выяснить я собираюсь. Обслуга! Чай и легкие закуски нам с великаном подайте. Алкоголь? Спросите у великана, лично я ни капли никогда. Великану бы выпить. День предстоит ему длинный, переходящий в нескончаемую ночь, византийское храмовое пение? Церковных лабухов я не вызывал, толкайте их к дверному проему! Заказчики с Клаустравона. Свернуть Оссиану челюсть от них, я просекаю, пришло.

Чаем не обжигайся, подуй на него. Слабее дуй, на меня кипяток выливается!

Я сидел за рулем.

Я не спал.

Слоненок Тим машину сзади подпихивал, некоторое движение было, с Версаче в моей бретонской кепке я не работал. На подиум, конечно, звали, кому неохота глянец с Оссианом через магазины и киоски океану почитателей впаривать. Я замахал! Слоненок Тим глубокомысленно протянул: ну и бессонный же ты, Оссиан, ни разу за неделю в Альпах не угомонился.

На мировые бренды плюю. О заговорщиках безусловно помню. Насчет заказчиков я тебя еще попытаю, от сурового дознания глаза у тебя, уверяю, на лоб!

Оссиан бьется с монстрами. Сюжет ключевой, повторяющийся, за удачей следует удача, дымящийся на морозе труп альпийского огнестрельного волка предлагается для селфи за сотню евро. И чей же бизнес, слоненка Тима, во время боя в стороне привычно гулявшего?

Вырубленный Оссиан.

Ха-ха, ха-ха, говорите, говорите, меня нокаутировали, и для приведения меня в чувство слоненок Тим ушами меня часто-часто обмахивал!

Процессия пропускается. За бредом скачет ахинея, плюмажи из бумаги, копыта в дерьме. А я расслабился! В Лепонтинских Альпах я задубел, застудил соприкасавшееся с наледью брюхо, главный вопрос – это Альпы? А это настоящий снег? Не в промышленный же холодильник мы с Тимом залезли, туши, я тщательно всматриваюсь, не висят. Я не сдвинусь! В ботинках с намагниченной подошвой тебе, Оссиан, никуда не сорваться, до скончания века прикован ты, Оссиан!

Целостность приключений. Она не нарушается, даже Албании выпасть не удалось. Растревоженные актрисы, зияющая дыра, художественный руководитель Оссиан взирает на потолок крайне неодобрительно. Дыра-Ура? Венеция, гнилая ты заводь!

Нависающая над каналом развалина. Венецианский театр отталкивающего натурализма. Вход не свободный, платите, если вошли!

Оссиан с кем-то поспорил. С театром, утверждаете, я не справлюсь, да пошли вы в задницу, справлюсь. На сцене у меня будет живой слоненок. Величиной он со взрослого слона, название спектакля «Слон, калечащий китайцев» содержанию, приходите и удостоверьтесь, полностью отвечает, прорывная для финансового благополучия постановка у Оссиана в сознании вызрела. Но масс-медиа развонялись, китайцев никто не любит, однако давить их слоном для нынешней Европы недопустимо; удовольствие получать не хотите – на пьесе о трудолюбивом иранском эмигранте со скуки, разрывая морды, зевайте. Оссиан не цепляется! Микрофон мне подсунете – взвешенно в него прокричу. На высокие стандарты вам положить, и дело, господа, ваше! Искусство хороните – горсть земли я кину, над гробом не задержусь, на фестиваль короткометражных фильмов в Калькутту без права решающего голоса меня приглашаете? Обливаться потом в вашей галдящей Калькутте измаявшего здесь участника балканского войны Дарко Чмырича вам бы позвать.

Берега, Оссиан!

Чего, Дарко, берега потерял? Я только мои бретонские кепки теряю, едва успевают из Парижа мне присылать. Слоненок Тим! Бывай, Дарко, кинувшего меня слоненка за насыпью я узрел.

Дружескому общению нет. Острый угол – Албания. Закадычный друг в Албанию не поплыл, второму другу в самую душу нагадил!

Скажет, что он тогда заболел. Или физическое состояние идеальное, а память отшибло.

Запамятовал ты, Тим? Наша с тобой договоренность развеяться в границах Албании под ноль у тебя, ушастого, стерлась?

Тим говорит про электриков. Жахнуло меня, Оссиан, с дефектами та проводка, коснешься – не устоишь! Я очухался, а ты уже уплыл. Побухал-то шикарно? За нас двоих?

Албанское спиртное я не попробовал. Выпить бочку – не подвиг, сложнее совершенно трезвым бродить. Я не поддался! Рюмка мне не навредит, но принципам неизменно я следую, безалкоголен навечно мой светлый мир! Насосаться и нести чушь удел хлипких поэтов, полнокровных каскадеров, бестолковых людей. Кто желает со мной объясниться? Закатанный мною в асфальт директор вирджинского каскадерского объединения?

И как он сумел уцелеть.

Промашки, Оссиан, у всех, знаешь, случаются!

Он мне хамил, и работающий механизм для укладки асфальта поблизости я приметил. Виновен? Хамишь Оссиану – единственно возможный тебе приговор!

Трюк с бултыханием в горящей нефтяном бассейне, он болтал, я не сделаю. Тебе, ничтожеству, я ничего доказывать не намерен, в асфальт тебя и проехали! Проехал. Я проехал, а он, мне сообщают, не мертв. Не эльф ли он, мысль у меня, ощущаю, закрадывается.

С коварными эльфами у Оссиана не складывается, безнаказанно они над Оссианом довлеют!

Впервые в истории Вселенной. Такая наглая ложь! Беги, слоненок Тим, продолжай вдалеке от меня языком на потеху пользователям Интернета набрасывать.

Выкрученные лампочки.

Холодный пустой зал.

Девятьсот долларов за аренду?

Занятные фокусы, Оссиан, я показываю, подкинь мне, чтобы публику я собрал!

Радовать следует бесплатно. Кстати, эльфы за стриптиз денег не берут, припрет – прилюдно просто так обнажаются.

Извращенные, ярко накрашенные особи. Без косметики на обозрение Оссиана не выдвигаются, соблазняют, конечно. Не женщины! Перед Оссианом вы задницами не крутите, не обломится вам с создателем космоса романтически замутить. Приветливые альвы, мрачнейшие дверги, в ваши объятия мне поспешить? Да я выпью скорее! С осевшими в лесах братьями домогающихся до меня гнусов я, усевшись у компьютера, онлайн не поболтаю, сердечко им не пошлю, скалолазание по мне занимательнее.

Рисунки солнечным грифелем. Разрисованный склон с количественно редкими лишаями.

Дверги – не мы, дверги – гномы, на выбранный Оссианом склон он, мы ставим, не заберется.

А случаи, когда Оссиан отважился и облажался, вам известны?

Оссиан вырос в немузыкальной семье.

Семьи у него не было, не говорите полную чушь!

Мулаты разносят джин-тоник. Экономическая нестабильность в третьих странах Оссиана не заботит, бокал для повышения ВВП он не возьмет.

Остается скала.

Склон, Оссиан, невысокий, порода скальная, но обыватель бы к скале не отнес.

Ваши обыватели лузеры. Приводите, привозите, пробный урок по выработке объективного взгляда я лузерам преподам.

О, Господи, ты не дожил! Оссиан нас за парты. Линейкам нам он по тыквам, необъективность жестоко им выбивается!

Совместный отчет Моссада и Ми-6.

Широкий круг лиц, допущенных к всматриванию в угрюмо мыслящего Оссиана.

Гражданин, мистер Оссиан, вы приличный? Переживаниями с вами я поделюсь?

Смелая болтовня о жене, отдавшейся ветошному профессору с немалым безотказным шлангом. А склон непокорен, Оссиан еще не настроился, лобстера мне с лимоном? Премиум-доставка от шефа Бури, я разумею.

Растереть вывалившийся табак.

Пустить вперед себя обезьяну.

Нагрузившийся у шефа Бури скотовод Шашнис бил об стол сигарету. Не беда, Оссиан? Для меня не беда, что рядом с тобой пристроиться я посмел?

Зрачки у тебя разъезжаются. Виски глотни, но тебе не поможет, последствия обеда у шефа Бури «Белой Лошади» не убрать. У тебя вроде коровы. Разогнавшись, ту закрываемую магазином возвышенность они с землей не сравняют? Неприкрытый плагиат. С художником Гогеном я знался – мазня на стене калька с него, я гляжу.

Обезьяна есть обезьяна. Взобраться по склону ее не затруднит. Украдкой ты мне не подливай, не оскверняй мою родниковую воду! Коров ты выводишь пастись. Травки достаточно, заготовители кормов не до последней травинки скосили?

Зловещий прогноз.

Социальные сети. Столько дряни, я не могу, заходить меня не упрашивайте!

Коровы пойдут на забой.

Из-за добрейшей души коровами ты, Оссиан, озаботился?

Коров требую отпустить.

Оссиан, ты прости, прости второй раз, но ты, Оссиан, озверел, ты же мой бизнес разрушишь!

Вмешиваюсь я только по праздникам. По праздникам для коров! Ты слушай и не перечь – коров освободить, на бойню не тащить, ослушаешься – облитым бензином нарушителем жарко ты тут станцуешь.

Ограниченный прокат. Оссиановская версия позитивно экологического хелл-муви.

Бангкок режиссуру не принял.

Разгневаться на Бангкок, попытку затащить меня на осмотр достопримечательностей его мэру припомнить! Персона близкая к невменяемой. Завлекая в Ват Пхо, Чатучак, Чанг Чуй, Сирирач, он одержимо напрыгивал, обнимал; клешни бы тебе ко мне не тянуть, Оссиан суховато промолвил. От вашего удушающего воздуха мне плохо не будет, не то выпадало мне испытать! Пляжные тайские футболисты. На них посмотрю, льда мне в стакан не жалейте.

Пенится край. Плещется манго. Ведерный стакан не издевка, реально уважение выражаете? Впритык к морскому простору я расположиться хочу. Чтобы свалить от вас при желании, которое уже на подходе.

Ты, Оссиан, в Таиланде.

Да.

Но не в Бангкоке.

Да?

Разорванный красный купальник. Грубо зарытый гид. На критику в беспределе ты, Оссиан, нам ответишь?

Я привыкаю. От потной спины не рычу, слетевшие цепочки не высматриваю, шезлонги не убирать! Посчитаю безопасным – прилягу, на демоническое пыхтение ухом не поведу, стану ли я звездой-блогером? Уй. Уй-уй-уй. Уйдите! – я сказать собираюсь. Что принести? Принести мне извинения у вас вызрело? Интернет, Оссиан, ты не жалуешь, показавшимся нам нормальным вопросом мы тебя оскорбили!

Набор познаний у вас с затруднениями. Интернет я не ругаю, алкоголя противник я вековой. Продолжу ли я карьеру катающегося по миру создателя космоса? Зависит от настроения. На базе залипну и до свидания, прочий мир!

Ныряние в омут. Дружеское состязание, вы догадываетесь, с кем.

Оссиан устремился! Брызги, как после кита! В успокоившейся воде я увидел – не особо он занырнул. Результат из дешевых!

Слоненок Тим меня, понятно, не сделал. О победе вранье! Уставшими и наглотавшимися, на скамейку мы вдвоем не поместились, столкнул я Тима с нее. На земле посидит, не император, что родом с Корсики. Мамелюков у пирамид! Шурина в лионские архиепископы! Бонапарту не гадил, и в кардиналы Бонапарт его пропихнул. Ты, Тим, размышляй, занимайся саморазвитием, мысль придет – ее не бросай, до ощущения пополнения упорно додумывай, я не раздражался! Когда мне представлялось, что толку от раздумий ну вообще нет, я давил и чего-то, я уверен, добивался.

Прямая кишка. Прямая трансляция.

Менеджером-консультантом в торговую точку при фабрике презервативов меня срочно зовут?

Зарплату, Оссиан, мы обсудим. График работы обсуждению не подлежит, с понедельника по воскресенье нанятые нами люди ишачат!

Рассудок меня озадачивает. С интеллектуальным трудом я, вероятно, перебираю, себя переутомляю, осмысление завихрения не заладилось – поддень ногой лист. А он прилипший! С небо капало, плоскую мелочь приклеило, соломинку я согнул.

Добровольный затык.

Выжженные клетки кроссворда.

Хватит с Оссиана коктейлей, ясно до вас я донес!

Давайте договоримся друг на друга не клеветать. Морковный! Нос не засовывать, за принюхивание яйца я прищемлю. Исхлестанный веточкой спецагент? В спальню я к нему не заглядывал, побои заводят – со вздувающимися полосками ночь досыпай.