Текст книги "История государственного управления"

Лекция 10. ВЛАСТЬ И ОБЩЕСТВО В РОССИИ АЛЕКСАНДРА II

– Власть и интеллигенция в эпоху реформ

Власть и интеллигенция в России на протяжении эпохи великих реформ сделались главными действующими силами на политической арене. Их взаимоотношения претерпевали быстрые перемены от союза в деле преобразований до конфликта и трагической конфронтации с кровавым исходом как для одной, так и для другой стороны. В чем причины и истоки этого столкновения двух сил, казалось бы, в равной мере озабоченных судьбами России? Почему реформы привели не к примирению, а к обострению непримиримой борьбы? Парадоксальным выглядит то, что именно на эпоху либеральных реформ приходится самая ожесточенная схватка власти и общества.

Сторона власти нам более или менее понятна. Мы далеки от прямолинейной оценки ее действий как политики, продиктованной узкими интересами дворянства и сопутствующих ему социальных слоев, разместившихся на более низких, но все-таки привилегированных ступенях социальной лестницы. Правительство пыталось учитывать и положение социальных низов, прежде всего, крестьянства, которое, по правде говоря, от реформ выиграло более всех. По Манифесту 19 февраля 1861 г. оно обрело личную свободу одномоментно и совершенно бесплатно. Последующие реформы, проводимые властью, были направлены на то, чтобы законодательно обеспечить его гражданские права в местном самоуправлении (земства), в суде (волостной суд, судебные уставы), в образовании (народные училища), в армии (всесословная воинская повинность). С точки зрения правительства, да и самого императора, власть сделала все для облегчения участи народа, для справедливого обустройства его жизни. Верхи полагали, что имеют право на благодарность низов, выведенных из тьмы к свету, и тех общественных сил, которые хотели быть выразителями интересов народа. На деле же получилось не так.

Изменилось общество. В его структуре сформировался устойчивый слой разночинцев. Его особенность была в том, что он не был связан с материальными интересами традиционных общественных классов. В его составе были выходцы из дворян, купцов, духовенства (более всего из семей приходских священников), из мещанства, грамотного городского крестьянства и работного люда. Отсюда проистекал его демократизм и революционность. Лидеров их так и называли – революционные демократы. Их идейными вождями были А.И.Герцен, Н.П.Огарев, М.А.Бакунин, Н.Г.Чернышевский, Н.А.Добролюбов, Д.И.Писарев, Н.А. и А.А.Серно-Соловьевичи и другие писатели, публицисты, властители дум разночинной молодежи. В их руках были самые популярные в России издания того времени, как заграничные («Колокол»), так и внутрироссийские («Современник» и «Русское слово»). В момент издания Манифеста 19 февраля 1861 г. всем показалось, что Александр II осуществил народную мечту о правде и справедливости. Герцен даже опубликовал свое знаменитое: «Ты победил, Галилеянин!»

Однако, когда стали известны условия освобождения крестьян, особенно в части наделения их землей, зафиксированные в Положениях 19 февраля, этот восторг и восхищение императором бесследно испарились. Временнообязанное состояние до подписания уставных грамот и выхода на выкуп ничем не отличалось от прежней барщины. Сами уставные грамоты, в которых закреплялось размежевание крестьянских и помещичьих земель, свидетельствовали об ограблении общинной деревни и вызвали массовые волнения и протесты, которые подавлялись силой. Разночинцы, которых с легкой руки писателя П. Боборыкина стали именовать интеллигенцией, провозгласили себя друзьями народа (народниками) и вступили в борьбу за народные интересы. И неважно, что сам народ об этом и не догадывался. Во второй половине 1861 г. возникла первая организация народников «Земля и Воля» (название предложил А.И.Герцен).

Землевольцы рассчитывали, что условия реформы вызовут взрыв крестьянского гнева уже в 1861 году, однако этого не случилось. Не привели к взрыву и события в селах Бездна и Кандеевка Казанской губернии, где в апреле 1861 г. случился массовый расстрел толпы крестьян, хотя протест последних был относительно мирным. Вскоре стало ясно, что и срок подписания уставных грамот не стал сигналом к массовому выступлению народа. Попытка наладить взаимодействие с польскими патриотами также провалилась из-за преждевременного выступления в Польше в январе 1863 г. К тому же массовое убийство безоружных спящих русских солдат в казармах, на которое пошли польские заговорщики, вызвало негодование в русском обществе и дискредитировало в его глазах как польских повстанцев, так и связанных с ними русских революционеров. В 1862 году в столицах и провинции прокатилась волна пожаров, вскрылись массовые поджоги, в которых обвинили нигилистов. С тех пор фигура нигилиста-студента в синих очках приобрела зловещий характер в глазах напуганной общественности.

Властям удалось воспользоваться этим настроением публики и преодолеть острый кризис, который получил в литературе наименование первой революционной ситуации в России. В 1863 г. движение пошло на убыль. лидеры были арестованы, радикальные журналы были закрыты, тиражи герценовского «Колокола» резко сократились, а «Земля и Воля» самоликвидировалась. Чего же они хотели, эти первые народники? Судя по показаниям некоторых подследственных, их программа включала требования демократическо-республиканского строя, выборного областного управления, общинного городского и сельского быта, уничтожения частной собственности и передачи всей земли, фабрик и заводов в собственность государства, равноправия женщин, созыва Земского Собора или Народного собрания и т. п. Все громче звучала мысль о том, что народ готов немедленно выступить против власти, но нужен какой-то толчок.

Реакция на подавление польского восстания была резко негативной в Европе. Особенно усердствовал французский двор Наполеона III. Забеспокоились и финансовые круги. Европейские кредиторы опасались свертывания реформ. Чтобы их успокоить, российские власти устами министра иностранных дел, князя А.М.Горчакова, заявили, что они не допустят «ни слабости, ни реакции». Поэтому реформы были продолжены. Казалось, что все стихло, но это было не так. Революционеры продолжили свою работу по созданию подпольных организаций. Член одной из них (кружок Николая Ишутина), Дмитрий Каракозов, по собственному почину решился на покушение на жизнь самого царя. Он был, по-видимому, психически нездоров и не нашел поддержки у товарищей, но это его не остановило. 4 апреля 1866 г. он выстрелил в императора в момент, когда тот садился в коляску у Летнего сада, но в последний момент его руку подтолкнул стоявший рядом с ним мещанин Комиссаров, и Каракозов промахнулся. Он был схвачен и после короткого суда был публично повешен по приговору Сената.

В 1872 г. был опубликован знаменитый роман Ф.М.Достоевского «Бесы», посвященный революционерам. Сюжет был навеян только что прошедшим судебным процессом, на котором вскрылись чудовищные обстоятельства убийства студента Петровской сельскохозяйственной академии Иванова. Среди всех малосимпатичных героев романа, претендовавшего на самые широкие обобщения и экстраполяции, наибольшее отвращение вызывает Петр Верховенский, явно списанный с реального человека. И такой человек действительно был. Это был Сергей Нечаев – бес во плоти, явление, в котором одновременно было как проклятие, так и величие революционера.

Его главное произведение «Катехизис революционера» содержало абсолютный, конечный внеморальный радикализм и пользовалось бешеной популярностью среди молодежи. Он стал как соблазном, так и как прививкой от бешенства одновременно. Будучи вольнослушателем Петербургского университета, Нечаев посещал молодежные кружки и молча сидел в углу. О том, что он не был безучастным наблюдателем, говорил нечеловеческой силы горящий взгляд и в кровь обкусанные ногти. Вскоре этот молодой человек подчинил своей воле всех вокруг себя, оказавшись за границей манипулировал даже такими гигантами, как Бакунин, Огарев.

Сергей Нечаев и Михаил Бакунин

Обманом и мистификациями он получил в свое распоряжение большую часть т.н. бахметьевского денежного фонда, создал криптоорганизацию с ярко выраженной диктаторской иерархией по образу и подобию «Тайной повстанческой директории» французского революционера Гракха Бабефа. Оказавшись после экстрадиции в Россию в Алексеевском равелине Петропавловской крепости, он умудрился руководить революционерами на воле и даже подчинил своей воле охрану. Поставленный перед дилеммой: что важнее, его побег или убийство царя, он выбрал последнее. Шокированные отрицанием любой морали и нравственности в системе взглядов Нечаева, народники отшатнулись от него. Они критиковали Достоевского за то, что он феномен нечаевщины приписал всему революционному движению.

Получив прививку от «нечаевщины», народничество обратилось к мирному просветительству. В молодежных кружках возобладали идеи П.Л.Лаврова о долге интеллигенции перед народом. Главной задачей образованного класса была провозглашена необходимость поднять сознание и культурный уровень народа до уровня интеллигенции, чтобы он мог воспринять ее идеологию. В 1874 г. по требованию правительства из Швейцарии возвратилась масса русских слушателей Цюрихского университета, особенно женщин. Летом этого года почти все они вместе с местной молодежью двинулись в деревню. Это было знаменитое «хождение в народ». Однако, летучая пропаганда не была воспринята народом, и почти все пропагандисты оказались на скамье подсудимых «процесса 193-х». В 1876 г., как реакция на это поражение, появилась вторая «Земля и Воля» – организация с разветвленной структурой и более серьезным подходом к пропагандистской работе и противодействию властям.

Новое «хождение в народ» было оседлым: пропагандисты селились в деревнях под видом фельдшеров, кузнецов, писарей и т. п. Для противоборства с полицией и коронной администрацией была создана «небесная канцелярия» (подделка паспортов), боевая группа (освобождение арестованных и отправка их за границу, захват оружия и производство бомб), «ангелы-хранители» (агенты в полиции и охранке) и т. п. Пропагандисты усвоили наименование «деревенщики», борцы в властью – «политики». Политическое крыло организации быстро набирало силу, благодаря ярким акциям, обретавшим героический ореол. Именно здесь возникла идея мести за гибель или физические и нравственные мучения своих товарищей. Первым громким актом такого рода был выстрел Веры Засулич 24 января 1878 г. в Петербургского градоначальника Ф.Ф.Трепова прямо в его приемной.

Арестованная на месте преступления террористка была оправдана судом присяжных и освобождена в зале суда. При выходе на улицу она избежала повторного ареста и с помощью боевой группы была переправлена за границу. Это событие произвело огромное впечатление на публику и на самих землевольцев. Они увидели, что террористический акт дает более значительный и мгновенный эффект, в отличие от многолетней пропагандистской работы. Они увидели в терроре способ борьбы за народную революцию. Переход от пропаганды к террору объяснил лидер «политиков» Александр Михайлов: «Когда человеку, хотящему говорить, зажимают рот, то тем самым развязывают ему руки».

Последовала серия покушений в столицах и в провинции. Самым громким было убийство шефа жандармов В.Н.Мезенцева, которого средь бела дня ударил ножом в грудь С.М.Кравчинский. В мгновение ока убийца вскочил в подъехавшую пролетку с вороным жеребцом в упряжке (знаменитый «Чёрт» боевой группы) и скрылся из вида на глазах опешившей публики, а затем спокойно укрылся за границей.

Казни подверглись и агенты сыскной полиции Никонов и гордость сыска провокатор-виртуоз Николай Рейнштейн. В 1879 г. «Земля и Воля» разделилась на две партии. Политики образовали партию «Народная воля» и создали знаменитый Исполнительный комитет – ИК (А. Желябов, С. Перовская, А. Михайлов и др.), наводивший ужас на власть предержащих и парализовавший волю правительства.

Сторонники мирной пропаганды образовали партию «Черный передел» (Г.В.Плеханов). Народная воля объявила власти настоящую войну. ИК выносил приговор, который заранее объявлялся жертве. По свершении теракта издавался отчет о преступлениях и расплате очередной жертвы. Это производило на общество неизгладимое впечатление. Те, кто отправлял революционеров на смерть, вдруг обнаружили, что сами могут быть судимы и казнены.

Кульминацией схватки народовольцев с властью стала охота на царя. Вскоре они пришли к мысли: что толку казнить второстепенных чиновников, не лучше ли расправиться с главным лицом – самим императором. Только цареубийство может стать тем самым толчком, от которого пробудится и восстанет народ. Первым предложил свои услуги студент Александр Соловьев, бывший «деревенщик», разочаровавшийся в эффективности пропаганды.

Организация его не поддержала, но и не запретила участие тех, кто захочет оказать ему помощь. 2 апреля 1879 г. Соловьев вышел с револьвером навстречу прогуливавшемуся по Сенатской площади Александру II, сделал пять выстрелов по петлявшему перед ним по площади царю, но смог лишь прострелить высочайшую шинель.

Были предприняты все возможные способы покушения на императора от взрыва высочайшего эшелона (не сработал подкоп под железнодорожное полотно из-за того, что на предшествующей станции стрелочник перепутал поезда и взорван был эшелон со свитой) до взрыва царской столовой в Зимнем дворце (царь не успел войти из-за задержки иностранной делегации) и т. д. Наконец, 1 марта 1881 г. на Екатерининском канале Санкт-Петербурга эта погоня закончилась. Царь был смертельно ранен. Но и у революционеров не оставалось сил. Народного восстания не произошло, лидеры ИК были арестованы, осуждены и казнены. Кровавая драма завершилась гибелью императора и его палачей. Революционное народничество потерпело поражение.

Суд над первомартовцами

Террор народовольцев породил неуверенность и импульсивные решения власти. Верхи не могли далее управлять по-старому, а революционеры стремились доказать, что низы не хотят жить по-старому. Большая часть сановников пребывала в дореформенных иллюзиях и убеждала императора прибегнуть к дальнейшим репрессиям. Сам Александр II заметался и был склонен к чрезвычайным действиям. Он вынуждал чиновников к нарушению только что утвержденных судебных уставов, требовал скорейшей расправы над Каракозовым, Соловьевым, над участниками последующих террористических актов. Срочно было создано внесудебное ОППС, дела по государственным преступлениям решались без присяжных, в военно-полевой юрисдикции и т. п. И казни, казни, казни… После взрыва в Зимнем дворце 4 февраля 1880 г. повергшего власть в полную прострацию, император метнулся в другую сторону. Была создана чрезвычайная Верховная распорядительная комиссия во главе с генералом М.Т.Лорис-Меликовым, человеком довольно либеральных взглядов, но с диктаторскими полномочиями. От него ждали умиротворения и сплочения общества вокруг императора.

Он проявил чудеса изворотливости, устранил шефа жандармов П.А.Шувалова от власти, ликвидировал III Отделение, но вместо диалога с интеллигенцией пытался изолировать революционеров от «благомыслящего общества», чем только насторожил и озлобил их. Накануне первомартовской катастрофы он уже дозрел было до созыва некоего подобия Земского собора, но так и не сделал ни шагу навстречу радикально настроенной молодежи. И она сделала свой кровавый ход.

Столкновение власти с интеллигенцией есть свидетельство того, насколько глубокая пропасть пролегла между элитой империи и народом. Впервые за многовековую историю России высокая энергия молодости была не с властью, она была против нее. Власть, выражавшая интересы элиты, по-преимуществу дворянской, оказалась не способной услышать собственную молодежь и понять ее порыв. Народовольцы не были какими-то кровожадными извергами. Это были чистые, бескорыстные и порой чрезвычайно талантливые люди, способные на выдающиеся научные и технические открытия и достижения. Они боролись за счастье народа, как они его понимали, и не щадили свои молодые жизни, сложив их на алтарь Отечества. В своем самопожертвовании они были ближе к народной традиции. Их максимализм был сродни русскому староверию, древнему русскому народному идеалу. Трагедия России была в том, что высшие слои империи отдалились от этого идеала настолько, что по всей видимости уже прошли точку невозврата.

Лекция 11. ПОРЕФОРМЕННАЯ ИМПЕРИЯ

– Верховная власть и высшее государственное управление в пореформенной России

– Министерства и ведомства пореформенной России

– Местные органы государственного управления пореформенной России

– Территориальное развитие поздней Российской империи

– Управление окраинами пореформенной России

– Русский чиновник на службе поздней Российской империи

Верховная власть и высшее государственное управление Российской империи на первый взгляд мало были затронуты реформами Александра II. Это выглядит довольно странно, учитывая бурную реформаторскую деятельность правительства. Сохранилась практически полностью архитектура высших органов государственного управления. Происходила только смена лиц на ответственных должностях и в ряде случаев создавались специальные органы, на которые возлагалась обязанность разработки и реализации реформ. Таковы, к примеру, Редакционные комиссии по подготовке отмены крепостного права, Главное выкупное учреждение, кассационные департаменты Сената и т. п. Такова специфика «революции сверху», как именуется иногда эпоха великих реформ 60-70-х годов XIX века. Начало и конец этой эпохи ознаменовались острейшими революционными ситуациями, но самодержавие внешне благополучно миновало эти потрясения и сохранило свои характерные черты.

Верховная власть императора продолжала сохранять свое исключительное положение. Действовало законодательство Павла I, исключавшее занятие трона лицом женского пола, регламентировавшее внутреннюю жизнь царской семьи и шире – всей семьи Романовых, денежное содержание великокняжеских отпрысков, землевладение и иные материальные ресурсы, удельное хозяйство и т. п. Действовало определение власти императора, изложенное в николаевскую эпоху в основных государственных законах, которое гласило, что император всероссийский есть монарх самодержавный и неограниченный и повиноваться ему не за страх, но за совесть сам Бог повелевает. В России традиционно лишь за верховной властью признается сакральный характер. Остальные формы и этажи власти ее лишены. Такой характер ей придает народное мнение. Последняя по времени, после «Слова о законе и благодати» митрополита Илариона и формулы «Москва – третий Рим» Филофея Псковского, триада «Самодержавие, православие и народность» С.С.Уварова прямо указывает на необходимость народного признания верховной власти как главного условия ее легитимности.

Единственный раз за всю предшествовавшую историю империи в ранг верховной власти, наряду с императорской, был возведен Верховный тайный совет. Во второй раз на этот шаг пошел Александр II, напуганный террором Народной воли. Через несколько дней после взрыва в Зимнем дворце в феврале 1880 г. он решился учредить Верховную распорядительную комиссию во главе с генералом Лорис-Меликовым. Он был совершенно безобидным для самодержавия чиновником, и все слухи о «конституции Лорис-Меликова» были абсолютно беспочвенны, но само наименование «Верховная» говорило о том, насколько паническим был страх императора, его семьи и растерянность всего правительства перед Второй революционной ситуацией 1879—1881 гг. С общего согласия двора и правительства Лорис-Меликову были даны поистине диктаторские властные полномочия для борьбы с революционной опасностью, но они не трансформировались в настоящую диктатуру, которая вошла в историю со странным названием «диктатура сердца».

Аппарат высшего государственного управления представляли уже знакомые, главным образом, со времен Александра I, органы. Первенствующим среди них был Государственный совет, получивший в обществе наименование «Звездная палата». Его решения прямиком поступали на утверждение императора. Структура Госсовета практически не менялась. Он оставался главным законосовещательным органом, но роль его в эпоху реформ существенно поднялась. Не случайно во главе его стояли великие князья Константин Николаевич (1865—1881 гг.) и Михаил Николаевич (1881—1905 гг.). В составе Госсовета был кодификационный департамент, занимавшийся Сводом законов Российской империи. Через специальное Особое совещание госсовет контролировал и деятельность Сената. Все реформаторские законопроекты проходили через департаменты Госсовета и голосовались в его Общем собрании, причем император мог утвердить итоги голосования не только в пользу большинства, но и в пользу меньшинства. Постепенно исключительную роль в Госсовете стала играть его Государственная канцелярия, что указывает на совершенно исключительную роль имперской бюрократии в модернизации экономики, как в финансовом, так и в отраслевом ее измерении. И это была особенность Российской империи, ставшая особенно заметной в начале ХХ века.

Александр III несколько снизил роль Госсовета и большую часть дел обсуждал в более узком кругу в Комитете министров. Этот орган высшего государственного управления был сосредоточен на административных задачах и занимался конкретными вопросами, возникавшими в ходе работы правительства. Он утверждал уставы и положения акционерных обществ, банков и бирж, рассматривал предложения министра путей сообщений о строительстве железных дорог и т. п. Через него прошли почти все «охранительные» инициативы Александра III, которые вряд ли встретили бы поддержку в Госсовете. Загруженный административными вопросами, Комитет министров не координировал деятельность отдельных министерств, хотя во главе его были довольно значительные личности из числа крупных чиновников – Н.П.Игнатьев (1872—1879 гг.), П.А.Валуев (1879—1881 гг.), С.Ю.Витте (1903—1906 гг.). Для этих целей Александр II учредил Совет министров во главе с самим императором. В его состав входили министры, председатели Госсовета и Комитета министров, главноуправляющие и иные приближенные к императору лица. Совет рассматривал отчеты министерств и предложения по реформам. Деятельность его в конце 70-х гг. стала затухать, а в 1882 г. он был упразднен.

В пореформенный период завершилась история самого могущественного учреждения Николая I – Собственной Его Императорского Величества Канцелярии (СЕИВК). В 60—70 гг. она еще сохраняла свою структуру из четырех отделений, которые делились на экспедиции, но каждое отделение пошло своей дорогой. Первое Отделение стало личной канцелярией императора. Второе, кодификационное Отделение сыграло важную роль в подготовке реформ Александра II. Здесь обрабатывались проекты, поступавшие из министерств, а некоторые и создавались (например, Устав уголовного судопроизводства), а затем направлялись в Государственный Совет. Второе Отделение подготовило издание Второго Полного собрания законов (ПСЗ II) и отдельных томов Свода законов Российской империи. Из его руководителей наиболее видной фигурой был барон М.А.Корф. В 1882 г. Второе Отделение было передано в состав Государственного совета.

Знаменитое III Отделение имело драматическую судьбу. Его руководителями (и шефами Жандармского корпуса) побывали генералы В.А.Долгоруков (1856—1866), П.А.Шувалов (1866—1874), А.Л.Потапов (1874—1876), Н.В.Мезенцев (1876—1878. Убит народником Степняком-Кравчинским), А.Р.Дрентельн (1878—1880), П.А.Черевин (1880). Пять экспедиций этого Отделения были завалены разнообразной работой. Первая занималась государственными преступлениями, оскорблением царя и царской семьи. Вторая ведала дела неполитического характера – штаты Третьего отделения, вопросы экономических, культурных обществ и т.п., преследовала фальшивомонетничество, сектантство и иные религиозные преступления. Третья экспедиция, кроме наблюдения за иностранцами, собирала сведения о революционных организациях, давала распоряжения о взятии под стражу, высылке или ссылке в отдаленные губернии, изучала политическую ситуацию и готовила отчеты о состоянии умов и настроениях в обществе. Четвертая занималась пожарами, разбоями, убийствами, наблюдала за торговлей и боролась с контрабандистами. Пятая (Газетная часть) контролировала прессу, занималась политической пропагандой и контрпропагандой. В 1880 г. Третье Отделение было ликвидировано с передачей в ведение министра внутренних дел. Лишь Четвертое отделение – Учреждения императрицы Марии (благотворительность) стало самостоятельным органом.

Самым старым органом высшего государственного управления империи был Правительствующий Сенат. Его деятельность, как высшего судилища, подверглась существенным коррективам в ходе судебной реформы. По новым судебным уставам 1864 года высшей апелляционной инстанцией для окружных судов становились судебные палаты, а для мировых – съезды мировых судей, поэтому апелляционные департаменты Сената утратили эту свою роль. Первый департамент сосредоточился на вопросах восстановления нарушенных прав собственности физических лиц и учреждений, а также прав сословий, контролировал деятельность местных органов управления и судов. Он выдавал толкования законов и проводил комплексные сенаторские ревизии, в ходе которых обследовались губернское и городское управление, экономическая жизнь, а также «состояние умов» в провинции.

Второй департамент Сената был реорганизован и приобрел наименование «крестьянского», так как контролировал работу новых местных органов управления, созданных в ходе Крестьянской реформы – Губернских по крестьянским делам присутствий, а также Губернских по хозяйственному и земельному устройству крестьян присутствий. Второй департамент Сената утверждал вновь назначенных этими присутствиями мировых посредников, которые занимались урегулированием взаимоотношений крестьян с помещиками в ходе подписания уставных грамот, в которых закреплялось размежевание земель и определялся объем повинностей временнообязанных крестьян. Сюда стекались жалобы крестьянских общин и отдельных домохозяев на земельные утеснения и прочие неустройства сельской жизни.

Пореформенный Сенат стал высшей кассационной инстанцией. В его составе были созданы два кассационных департамента – Гражданский и Уголовный, которые возглавлялись опытными чиновниками прокуратуры. Они осуществляли надзор над судопроизводством всех уровней и могли отменить решение суда, если обнаруживались нарушения процессуального характера, и передать рассмотрение дела в другую инстанцию. Первыми обер-прокурорами кассационных департаментов Сената стали М.Е.Ковалевский (Уголовный) и Фон-Дервиз (Гражданский). В 1872 г. на базе пятого департамента Сената был создан высший суд по делам о политических преступлениях – Особое присутствие Правительствующего сената (ОППС). Эти дела были изъяты из ведения Верховного уголовного суда и Судебных палат, что было нарушением Судебных уставов 1864 г. В 1885 г. в составе Сената появился особый Высший дисциплинарный суд, в котором рассматривались дела о неправомерных действиях судей и нарушениях ими нравственных норм.

Высшим органом государственного управления формально оставался Святейший Синод, фактически же он все более приближался по своему значению к уровню центрального государственного управления. Он сохранял свою структуру сферу компетенции, которые были у него до 1861 г. Из всех реформ Александра II духовного ведомства в некоторой степени и довольно поздно коснулась лишь реформа образования, особенно в части народного просвещения. В 1885 г. в составе Синода был создан Совет по церковно-приходским школам. Обер-прокурор Святейшего Синода К. П. Победоносцев, бессменно занимавший этот пост в 1880—1905 гг., был активным поборником массового распространения этих школ в церковных приходах. Эта просветительская деятельность Русской Православной Церкви, наряду с чисто духовным воспитанием юношества, способствовала и развитию общего начального образования в России.

Высшие этажи государственного управления Российской империи сохраняли видимую стабильность в условиях судьбоносных перемен в самих основах общественной жизни. Однако, дьявольский механизм вестернизации экономических и социальных отношений был запущен. Путь финансовому капиталу был открыт, и крушение всей этой старой причудливой политической надстройки высшего государственного аппарата управления с самой монархией во главе теперь был лишь делом времени.

Министерства и ведомства представляли собой систему центрального государственного управления Российской империи. Они были активными участниками разработки проектов преобразований и были вовлечены в процесс непосредственной реализации реформ. Перечень министерств оставался по-преимуществу прежним, но содержание их работы, кадровый состав их ведомственных органов и особенно характер взаимодействия с общественными силами существенно менялись. Лучше всего это было заметно по министерствам экономического блока правительства, которые были втянуты в водоворот капиталистического развития. Более того, они сами и были инициаторами этих процессов, поскольку капитализм в России насаждался сверху и был детищем государственного аппарата.

Министерство внутренних дел было самым крупным и считалось самым важным ведомством. Его возглавляли известные сановники: С.С.Ланской (1855—1861), П.А.Валуев (1861—1868), М.Т.Лорис-Меликов (1880—1881), П.Н.Игнатьев (1881—1882). При Александре III министры Д.А.Толстой (1882—1889), И.Н.Дурново (1889—1895) играли роль «первого министра» империи. Ему была подотчетна вся местная администрация во главе с губернатором. На него замыкался широчайший спектр вопросов внутренней жизни страны, а в ряде случаев и выходивших за ее пределы. На МВД была возложена задача реализации Крестьянской и городской реформы. Оно контролировало деятельность Губернских и уездных по крестьянским делам присутствий, земства и многое другое. Земский отдел министерства вырос до самостоятельного подразделения. МВД отвечало за всю официальную статистику. Ее собирал Центральный статистический комитет. Реформа печати привела к созданию Главного управления по делам печати. Возросла роль цензуры. Резко усилилась полицейская функция. После ликвидации III отделения его структуры вошли в МВД, где после ряда реорганизаций был создан Департамент полиции, который следил за порядком внутри и имел зарубежную агентуру. Первыми директорами Департамента были В.К.Плеве (1881—1884) и П.Н.Дурново (1884—1893). Они обновили кадровый состав и привлекли грамотных юристов из числа работников суда и прокуратуры. МВД теперь подчинялись все Губернские жандармские управления, охранные отделения и городская полиция, Главное тюремное управление со всем своим хозяйством, пожарная охрана и даже органы комплектования армии.