Текст книги "История государственного управления"

Характерной чертой существования империи является ее стремление к территориальному росту. История Российской империи подтверждает это наблюдение с полной очевидностью. Причем это качество было ей присуще задолго до официального объявления имперского статуса. Уже Московское государство демонстрировало эту тенденцию и обладало родовыми чертами империи, кроме устойчивых и значимых выходов к мировому океану. Но борьба за эти выходы уже началась, особенно во времена Ивана Грозного. С тех пор мы наблюдаем постоянное расширение российских пространств. Вплоть до присоединения среднеазиатских ханств. Однако следует отметить очень важную особенность Российской империи: она до самого своего конца оставалась сугубо континентальной (евразийской) державой и не имела заморских колоний. Более того, в XIX в. она добровольно отказалась от таких территорий – от Гавайских островов и полуострова Калифорния, и даже от Аляски, которая была отделена всего лишь нешироким проливом. Поэтому России не была знакома привычная для колониальных империй геополитическая оппозиция «колония – метрополия». При этом расширение территории оставалась устойчивой доминантой внешней политики. Поэтому не случайно первый вопрос, заданный министру иностранных дел молодым императором Николаем II, едва он пришел к власти, был о том, куда следует империи расширяться.

В конце XIX-начале ХХ века капиталистический мир вступил в эпоху империализма. Общепризнанной классической характеристикой этой эпохи и сегодня остаются знаменитые пять признаков империализма, сформулированные В.И.Лениным в его книге «Империализм как высшая стадия капитализма»: 1) концентрация производства и капитала, которая привела к созданию монополий, играющих решающую роль в хозяйственной жизни; 2) слияние банковского капитала с промышленным и создание на этой базе финансового капитала и финансовой олигархии; 3) вывоз капиталов в отличие от вывоза товаров приобретает особо важное значение; 4) образуются монополистические союзы капиталистов, делящие мир; 5) завершился территориальный раздел земли ведущими капиталистическими державами. Эта новая мирохозяйственная реальность делала невозможными традиционные методы расширения империй. Главным аргументом силы становилась не армия, а экономика. Развитие в этой сфере приобрело скачкообразный характер, и старые империи, такие как Австро-

Венгерская, Оттоманская не выдерживали этой конкуренции. Даже Британская империя во второй половине XIX века уступила молодым хищникам – США и Германии. На востоке поднималась Япония, которая в ходе революции Мэйдзи, совпавшей по времени с российской эпохой великих реформ, сделал мощный скачок в своем развитии.

Россия занимала пятую строчку в рейтинге ведущих мировых экономик, но, несмотря на высокие темпы развития, сильно отставала от лидеров. По концентрации производства Россия вышла на первое место в Европе, но по добыче угля, производству чугуна и стали уступала даже Франции, не говоря уже о других капиталистических хищниках. Возникли несколько десятков трестов, концернов и других видов монополий. Для такой огромной страны, как Россия, это было недостаточно. Особенно заметной была слабость России в финансовой сфере. Банковская система была в руках иностранного капитала, бюджетные дефициты покрывались внешними заимствованиями, которые в начале ХХ века вместе с иностранными инвестициями достигли огромной суммы в 8 млрд. рублей. Благодаря «денежной реформе» Витте, этот долг номинировался в золоте. Обслуживание такого долга было неподъемным и влекло за собой новые займы. Попытка модернизации экономики и создания отечественного финансового капитала на базе сращивания российского банковского капитала с промышленным в начале ХХ века осталась незавершенной вплоть до 1917 года. В таких условиях втягивание страны в неравноправные союзы и агрессивные блоки было чревато участием в военных авантюрах, далеких от собственных национальных интересов.

Еще один фактор, обостривший катастрофичность мирового соперничества держав во второй половине XIX века и приведший в конечном итоге к мировой бойне, никак не был отмечен не только Лениным, но и абсолютным большинством современников, далеких от мира финансов и его святая святых – денежного хозяйства. Речь идет о переходе большинства стран, за исключением Мексики и Китая, к золотому денежному стандарту. Застрельщиком здесь выступила Германия, во главе с канцлером Бисмарком. После победоносной франко-прусской войны 1870—1871 гг. Германия получила не только Эльзас и Лотарингию, но и огромную контрибуцию в 5 млрд. франков. При поддержке Ротшильдов, Бисмарку удалось добиться того, чтобы эта сумма была выплачена в золоте («железного канцлера» правильнее считать «золотым»). Для этой цели Ротшильды ссудили Франции золото, за что Бисмарк обязался ввести в Германии золотой стандарт, что и было сделано в 1873 г. За ним последовали Франция и США, а затем процесс принял лавинообразный характер. Вскоре немцы и американцы опомнились и попытались вернуться к биметаллизму (серебро-золото), но было поздно. И вот когда инициаторы уже осознали свою ошибку, русский министр финансов С.Ю.Витте убедил Николая II ввести золотой стандарт в России. Как и в большинстве стран, эта процедура сопровождалась откровенным мошенничеством. Именной царский указ от 29 августа 1897 г. был подписан в Беловежье (!), где император находился на охоте, в обход Государственного совета.

Золотой стандарт резко сократил денежную массу во всех странах и обострил их соперничество за ресурсы, которые сразу же подешевели, а деньги, напротив, вздулись в цене. Хозяева и продавцы денег (золота) получили баснословные барыши и могли теперь диктовать свою волю правителям государств и дирижировать международными отношениями. Война для хозяев денег оказалась чрезвычайно доходным делом. Особенно губительно золотой денежный стандарт сказался на положении сельского хозяйства, которое погрузилось в глубокий кризис. Одной из фундаментальных причин японской агрессии на континент и русско-японской войны было вовсе не перенаселение японских островов, а кризис сельского хозяйства, приведший к тому, что большие площади плодородных земель были заброшены и не могли прокормить даже крестьянскую семью. В России погоня за наращиванием хлебного экспорта сделала актуальной задачу завоевания средиземноморских проливов, через которые проходило 80% вывоза русского хлеба. Строительство манчжурской ветки КВЖД отражало стремление русского капитала к промышленному освоению Манчжурии и к экспорту через Порт-Артур и Дальний, что привело к бездарной Русско-японской войне.

Главным противоречием эпохи был конфликт интересов Германии и Англии. Молодой германский капитализм демонстрировал выдающиеся темпы экономического роста. Он требовал своего места под солнцем и не мог не столкнуться с величайшей колониальной империей, каковой была Великобритания. Со строительством Багдадской железной дороги Германия вовлекала в свою орбиту Австро-Венгрию, Балканы (особенно Болгарию), Турцию и проникала в Малую Азию вплоть до Персидского залива, угрожая владычеству Британии в Индии и Китае. Еще один узел противоречий завязался после англо-бурской войны в Африке, где Германия также проявила себя с антианглийских позиций. С Францией Германия конфликтовала из-за Эльзаса и Лотарингии. Утрата этих провинций оставила Францию без угля и стали. Германия вмешалась также в спор из-за колоний на севере Африки. С американцами немцы столкнулись в Южной Америке и в Малой Азии. Активизировались и более слабые хищники – Италия и Япония. Военная угроза нарастала. Россия традиционно считала зоной своего влияния Балканы, где сталкивалась с Германией, нацеливалась на Босфор и Дарданеллы, вокруг которых шла борьба всех европейских держав за влияние на Османскую империю. Прямая конфронтация с Англией была в основном в Средней Азии, где владения России граничили с Персией и Афганистаном. Союз Россия имела только с Францией, благодаря договору, заключенному Александром III, однако эта «союзница» вскоре подписала соглашение с враждебной Англией, от чего франко-русский договор изрядно обесценивался.

Первой геополитической конвульсией Российской империи в начале ХХ века стала Русско-японская война. На дальнем востоке шла ожесточенная борьба держав за разграбление Китая. Россия нацелилась на северо-восток этой страны и добилась концессии на строительство части Сибирской магистрали по китайской территории. По контролем министра финансов Витте и на деньги французских банкиров Был создан Русско-китайский банк, который и получил концессию. Возникло Общество восточно-китайской железной дороги. Финансово-промышленные круги России при участии придворных кругов добились аренды Ляодунского полуострова с морскими портами Порт-Артуром и Дальним. В целях промышленного освоения всей Манчжурии начали строить южную ветку КВЖД до этих портов. Попытка таким же манером «освоить» Корейский полуостров и вытеснить оттуда Японию оказалась неудачной. Поощряемая западными державами и, прежде всего Англией, Япония предъявила претензии и на Манчжурию. Стремясь не допустить завершения строительства Сибирской магистрали и ее Южно-Манчжурской ветки, она начала войну против России. Царское правительство оказалось перед лицом коллективной враждебности Запада, поскольку никто не хотел укрепления позиций России в Китае и Корее. Она имела преимущество в том, что имела с ними территориальное соседство и многовековую историю торговых отношений. Япония выступила в качестве прокси-участника войны, за которым стоял объединенный Запад. Державы же демонстрировали свой якобы нейтралитет. С их кораблей безучастно наблюдали за неравным боем русского броненосного крейсера 1-го ранга «Варяг» и канонерской лодки «Кореец» с японской эскадрой на рейде Чемульпо 27 января (9 февраля) 1904 г. После героической схватки русские моряки предпочли затопить свой истерзанный хода корабль, нежели отдать его врагу. Канонерская лодка «Кореец» была взорвана.

Бронепалубный крейсер 1-го ранга «Варяг» в сражении с японской эскадрой при Чемульпо 27 января 1904 г.

Дальнейший ход этой войны показал, что Россия не была к ней в полной мере подготовлена. В Петербурге понимали, что международная обстановка складывается неблагоприятно. Поэтому в 1902 г. был заключен договор с Китаем, по которому Пекин получал возможность восстановить свою власть в Манчжурии примерно через полтора года, а Россия обязалась вывести за это время свои войска. Однако противоборство двух группировок на вершине власти привело к тому, что сторонники мирного экономического продвижения на Дальнем Востоке из правительственных кругов уступили сторонникам силовых методов из придворной камарильи вкупе с военными кругами («Безобразовская клика»), которые повели дело к «маленькой победоносной войне» в условиях надвигающейся революции. В условиях недостроенной Сибирской магистрали и ее южной ветки русская армия на востоке была лишена своевременного подвоза живой силы, оружия и боеприпасов. Нерешительность и излишняя осторожность командования (генерал Куропаткин) привела к ряду тяжелых поражений сухопутных войск под Ляояном и Мукденом, дублирование властных полномочий и предательство привели к сдаче Порт-Артура, а разгром Тихоокеанской эскадры в Цусимском морском сражении лишил Россию боеспособного флота.

Первая геополитическая конвульсия империи завершилась утратой всех владений на северо-востоке Китая. Дезориентированный посредником в лице президента США Теодора Рузвельта, Николай II согласился даже на передачу японцам половины острова Сахалин. Глава российской делегации, подписавший Портсмутский мир с японцами С.Ю.Витте, получил в России прозвище «граф Полусахалинский». Вина за это поражение лежала не на солдатах и матросах – они проявили чудеса героизма. Вина лежала на прогнившем, коррумпированном режиме власти, раздираемом борьбой группировок, поставивших свои корыстные интересы выше интересов страны и народа.

Геополитическим уроком Русско-японской войны было также и то, что самостоятельность в принятии решений обеих ее участниц была не более, чем фикцией, видимостью. Сценарий этой войны был написан не в Петербурге и тем более не в Токио. Западным державам нужно было укрепить свои позиции в Китае и на Дальнем Востоке, в том числе на тихоокеанских островах (США). Россию нужно было устранить из этого региона, который был крупнейшим рынком сбыта для европейских товаров и источником огромных ресурсов и баснословной выгоды. Германия уже потеснила здесь Англию, захватив (арендовав) порт Цзяочжоу, а затем и весь полуостров Шаньдун. При этом они в 1900 г. вместе подавляли восстание ихэтуаней. Уже в 1904 г. Франция заключила договор с Англией о взаимном признании колониальных претензий в Египте, Марокко, Сиаме и в некоторых других районах Так было положено начало Entente cordiale – Сердечному согласию, или Антанте.

Германия к этому времени уже заключила свой Тройственный союз с Австро-Венгрией и Италией (1882 г.). Процесс создания враждебных друг другу блоков завершился в 1907 г. договором между Англией и Россией. Противоречия между ними по средиземноморским проливам и Средней Азии (Тибет, Афганистан и Персия) были устранены разделом на сферы влияния. Под нажимом Англии Япония согласилась на совместную с Россией работу в Манчжурии. Пристегнув Россию к Антанте, Англия добилась двойного успеха – разрушила попытку Германии сколотить антианглийскую коалицию в Европе (Бьёркское соглашение кайзера Вильгельма II и Николая II 1905 г. было дезавуировано российским МИДом), поставила Германию перед перспективой войны на два фронта – против Франции на западе и России на востоке. При этом основная тяжесть предстоящей войны с Германией ложилась на союзников – Россию и Францию.

Мир катился к большой войне, и геополитические эксперименты России становились все опаснее. Оказавшись, благодаря собственной дипломатии, подконтрольной англо-французским финансовым кругам, в составе одного из блоков – Антанты – Россия вынуждена была принимать то или иное участие в череде военно-политических конфликтов и международных кризисов, которые стали предвестниками Первой мировой войны. При этом «союзники» по Антанте беззастенчиво отворачивались от нее, лишь только действия России не отвечали их собственным интересам. Яркий пример – Боснийский кризис 1908—1909 гг. Он начался с оккупации Австро-Венгрией Боснии и Герцеговины, населенных преимущественно сербами. Россия осудила этот захват и выступила в защиту Сербии. Германия выступила на стороне союзной ей Австро-Венгрии, которая начала мобилизацию и концентрацию войск на границе Сербии. Война Тройственного союза с Россией была на пороге, и в этот момент Англия и Франция отказали России в поддержке. Франция предпочла договориться с Германией по марокканскому вопросу. Оставшись в одиночестве, Россия вынуждена была капитулировать. Это была настоящая «дипломатическая Цусима». Однако, Россия не решилась на разрыв с Антантой. Напротив, она поддержала Францию против Германии во втором марокканском кризисе 1911 г. Через год ситуация повторилась в ходе первой Балканской войны 1912—1913 гг., когда союзники вновь отказались поддержать Россию и выступить вместе с ней на защиту Сербии. Они не желали ее укрепления русского влияния на Балканах. Царское правительство вынуждено было вновь капитулировать перед Германией и Австро-Венгрией. Последний перед Первой мировой войной конфликт возник из-за миссии германского генерала Лимана фон Сандерса в Константинополе. Россия заявила резкий протест, а союзники по Антанте вновь заняли уклончивую позицию. Нетрудно представить, что ожидало Россию в предстоящей войне и чем должны были закончиться ее странные геополитические конвульсии.

Геополитическая история Российской империи конца XIX – начала XX века свидетельствует о том, что с воцарением Николая II Россия утратила самостоятельную внешнюю политику. В наследство от отца Николай получил грандиозную задачу строительства Транссибирской железнодорожной магистрали и даже участвовал в ее закладке с Дальнего Востока, совершив свой знаменитый вояж наследника престола через Японию, где получил обидный удар полицейской саблей за продемонстрированную свитой цесаревича в г. Отсу оскорбительную для японцев развязность. Московский остряк В.А.Гиляровский откликнулся на этот досадный для царской семьи инцидент известной эпиграммой: «Приключением в Отсу опечален царь с царицею. Тяжело читать отцу, что сынок побит полицею. Цесаревич Николай, если царствовать придется. Никогда не забывай, что полиция дерется». Однако, война с Японией, а тем более мировая война не входили в планы Александра III. Своим договором с Францией он хотел всего лишь прервать старую прогерманскую политику династии Романовых, на чем особенно настаивала императрица Мария Федоровна, дочь датского короля Христиана IX. Внешнеполитическая концепция, которую продвигали министры иностранных дел в правительстве Николая – В. Ламздорф и его преемники А.П.Извольский и С.Д.Сазонов, формировалась под англо-французским влиянием. Несмотря на собственное германофильство императора Николая II, его дипломаты привели Россию к вступлению русско-японскую войну, к англо-русскому пакту и к участию в Первой мировой войне на стороне вероломных союзников по Антанте, которая в конечном счете стоила стране ее монархической государственности.

Власть и война были неразлучными спутниками во всю историю Российской империи. На протяжении двух веков власть охотно вступала в очередную войну с соседями во имя приращения территории и за выход к морям. В двух войнах (Наполеоновская и Крымская) Россия вступала в схватку с объединенной Европой и отстаивала свою территорию, а война 1812 года стала освободительной и даже получила название Отечественной. Всякий раз война оказывала преобразующее влияние на власть и заставляла ее перестраиваться. Крымская война стала даже фактором целой эпохи буржуазных реформ, что кардинально изменило социально-экономический ландшафт страны. При этом монархическая система государственного управления оставалась незыблемой. Однако, первая мировая война предъявила России такие вызовы, которые оказались не по плечу самодержавной монархии.

Всякая война предъявляет власти особый счет. Она требует от власти особой организованности и распорядительности, которая обычно называется мобилизацией. Большая война требует абсолютной мобилизации всех сторон жизни и государственного управления. Прежде всего, власть должна позаботиться о военном управлении, которое из мирного режима переходит в режим чрезвычайный. Очень многое зависит от личности верховного главнокомандующего. Воюющая армия нуждается в резко возрастающих объемах вооружения, боеприпасов, обмундирования, питания, медицинского обслуживания и многих других предметах снабжения. От этих поставок зависит не только боеспособность армии и флота, но и моральный дух в войсках, и настроения в народе. Поэтому важнейшая задача власти – обеспечить мобилизацию всех отраслей экономики, снабжающих действующую армию. Однако, пожалуй, самое сложное и опасное испытание для власти в том, что война как бы обнуляет ее легитимность, она запускает процесс новой легитимации власти, которая зиждется на согласии народа нести военные тяготы, на признании права власти на жесткие меры по законам военного времени. Опасность для власти заключается в том, что ее действия и решения получают немедленную и прямую оценку населения. Народ может простить власти жестокость, но не прощает слабость, неискренность, а тем более – предательство.

Русская армия, как часто бывало и ранее, оказалась неготовой к войне. Программы модернизации и перевооружения не были завершены, однако определенные меры по подготовке к войне были приняты. Положение о полевом управлении войсками разрабатывалось с осени 1906 г. и было утверждено царем лишь за три дня до начала войны. В отличие от западных стран, где главным войсковым соединением были армии, в России были введены фронты по 2 – 4 армии со своими штабами и главнокомандующими, которые подчинялись верховному главнокомандующему. Должность последнего планировалась под царя, поэтому предусматривались обширные полномочия и власть не только на фронте, но и в тылу. Однако под давлением придворных кругов и императрицы, Николай II отказался возглавить армию. Верховным был назначен дядя царя великий князь Николай Николаевич. Он был генералом от кавалерии, малосведущим в иных родах войск, особенно в новейших моторизованных, воздухоплавательных и иных. Будучи жестким администратором, он не допускал участия гражданских органов управления в делах армии. При нем создавалась Ставка с целым рядом служб, которая стала активно вмешиваться в дела ведомств и местной администрации. Начальником штаба Ставки был назначен генерал Н.Н.Янушкевич.

С объявлением всеобщей мобилизации в дело вступило Военное министерство России (министр – В.А.Сухомлинов). Главный штаб разослал предписания местным органам – управлениям воинских начальников и воинским присутствиям, ответственным за медицинское освидетельствование призывников. В соответствии с мобилизационной росписью военно-окружные штабы сформировали маршевые батальоны. Русская пехота сводилась в дивизии, которые входили в состав армейского корпуса, имевшего фиксированный штат и вспомогательные подразделения – инженерные, тыловые, артиллерийские, тягловые, авиационные и др. Русские армии (3 – 6 корпусов по 48 тыс. бойцов каждый) были более крупными по численности личного состава соединениями, нежели европейские. В целом полевое управление войсками было громоздким и сложным. В начале войны были созданы два фронта – Северо-Западный и Юго-западный. К осени 1914 г. был создан Кавказский фронт, в 1915—1916 гг. число фронтов достигло пяти.

Военно-морской флот России понес большие потери в ходе Русско-японской войны. Была потеряна Тихоокеанская эскадра, которая базировалась в Порт-Артуре, а затем и Балтийский флот, отправленный на восток и разгромленный в Цусимском сражении. Программа строительства новых современных боевых кораблей была далека от своего завершения. Флот управлялся Морским министерством во главе с адмиралом И.К.Григоровичем (с 1911 г.), в составе которого были Адмиралтейств-совет (председатель – морской министр), Главный морской штаб и несколько департаментов, отделов и подотделов. В 1906 г. был создан Морской генеральный штаб, который занимался стратегией, планированием развития флотов и строительства кораблей, мобилизацией и общей подготовкой ВМФ к войне. В Главном морском штабе остались вопросы организации строевой службы личного состава, военно-учебная подготовка, распорядительная и военно-юридическая часть морского дела.

Русские военные теоретики в большинстве своем исходили из того, что предстоящая война будет иметь европейский и коалиционный характер. Поэтому ставилась задача комплектования массовой армии. Все европейские государства стремились увеличить численность своих армий мирного времени. В России она к 1013 г. была доведена до 1 094 305 человек и была самой многочисленной. Учитывая число обученных и пребывающих в запасе, в военное время она могла быть увеличена в 5—6 раз. Нижние чины в сухопутной армии комплектовались главным образом из крестьян. Унтер-офицерский состав набирался из числа более грамотных призывников, особенно выходцев из купцов, мещан и фабрично-заводских рабочих. Советский Маршал Г. К. Жуков считал унтер-офицерский состав фундаментом старой русской армии и отмечал тщательность его подбора и обучения. По мере хода войны унтер-офицерский состав приобретал все более демократический характер. Офицерские чины занимали преимущественно дворяне – 70%, почетные граждане – 11%, духовенство – 3%, купечество – 2%, податные сословия (крестьяне, мещане, ремесленники п др.) – 14%.. Русский генералитет был дворянским на 87%, штаб-офицеры (полковники и подполковники) – на 71%, остальное офицерство – на 50%. Податные сословия среди обер-офицеров составляли 28%, а среди генералов – 3%. Офицерский состав в целом в ходе войны также подвергался все большей демократизации. Армия становилась все более и более народной.

Комплектование флота в России, в отличие от основных морских держав, строилось исключительно на основе общего призыва. На флот отбирались, прежде всего, новобранцы, имевшие либо специальность, либо опыт, связанный с судовождением на гражданке. В силу своей высокой технологичности, флот нуждался также в нижних чинах, имевших опыт работы на заводах и фабриках – мотористы, токари, слесари, механики котлов, телеграфисты и др. Поэтому на флоте со времен перехода от паруса к паровой машине преобладали выходцы из фабрично-заводских рабочих с присущей им пролетарской психологией и классовыми позициями. Впрочем, немалую часть команды намеренно набирали из наиболее глухих деревень, далеких от морей и океанов. В Кронштадте была создана школа юнг. Для Балтийского и Черноморского флотов готовили унтер-офицеров в специальных учебных отрядах и командах. Офицерский состав на флоте был в еще большей степени дворянским, причем немалую часть составляли флотские династии. Флотские офицеры отличались большей кастовостью, но при этом имели более высокое (особенно техническое) образование, нежели офицеры сухопутных частей, но и с большей жестокостью относились к строевой службе матросского и унтер-офицерского состава. Личный состав флота, особенно в его инженерной части, приобретал все более демократичный характер, пополняясь из недворянских сословий.

Поводом к началу войны послужило убийство боснийским студентом Гаврилой Принципом австрийского эрцгерцога Франца-Фердинанда и его супруги в Сараево 28 июня 1914 г. Это был знаменитый «видовдан» – священный для сербского народа и всех балканских славян день скорби в память о трагической Косовской битве с османами в 1389 г. Эрцгерцог демонстративно въехал в столицу Боснии, оскорбляя тем самым патриотические чувства сербов. После некоторой паузы, вызванной активными консультациями с Германией, Австро-Венгрия 23 июля предъявила заведомо невыполнимый ультиматум Сербии, а та, в свою очередь сразу же обратилась за помощью к России. Время ультиматума было приурочено к отъезду из Петербурга президента Франции Р. Пуанкаре, который успел заверить царя в своей готовности поддержать решительные действия России. После ряда совещаний и импульсивных решений, Николай II распорядился начать мобилизационные мероприятия без объявления всеобщей мобилизации. Попытки ограничиться частичной мобилизацией четырех округов натолкнулись на сопротивление генштаба, который не имел готовых планов на этот счет. Уступая давлению генштаба и министра иностранных дел Сазонова, Николай объявил всеобщую мобилизацию с 31 июля 1914 г. Германия еще 29 июля предложила России отказаться от мобилизации, но ее предложение было оставлено без ответа. 1 августа Германия объявила о своей мобилизации, хотя ее армия уже давно была готова к войне, и предъявила России ультиматум. После истечения его срока (12 часов 1 августа 1914 г.), в 19 часов посол Германии Пурталес вручил Самсонову ноту с объявлением войны России.

С началом войны обострился вопрос о власти, которая стала буквально распадаться на глазах. Высший орган государственного управления – Совет министров – получил чрезвычайные полномочия. Он и раньше выходил далеко за рамки исполнительной власти, используя чрезвычайные статьи Основных законов империи и через прямые царские указы обходил «парламентские» слушания. Однако, попытка учредить должность специального комиссара при Ставке для координации действий гражданских и военных властей получила отпор со стороны главковерха. Генералитет не хотел допускать вмешательства штатских в свою епархию. Сложилось своеобразное двоевластие. Штаб Ставки начал рассылать своих эмиссаров в погонах по прифронтовым и тыловым губерниям, которые своими некомпетентными действиями вносили неразбериху в действия местной администрации. Не было единства и в самом Совете министров, где шла подковерная борьба за влияние на принятие решений. В результате министр внутренних дел Н.А.Маклаков оказался в стороне от целого ряда важнейших вопросов обеспечения действующей армии. Сложилась оппозиция против премьера И.Л.Горемыкина и крайне правых членов кабинета. В то же время возросло влияние придворной камарильи («друг семьи» Г.Е.Распутин, «тибетский доктор» П.А.Бадмаев, вездесущий интриган князь М.М.Андроников, банкиры Д.Л.Рубинштейн и И.П.Манус и др.), ведомой императрицей Александрой Федоровной, которая прямо влияла на царя. Вскоре в армии и по стране поползли слухи о прогерманских настроениях в этой среде и даже о прямом предательстве русских интересов.

Объявление царского манифеста о войне и начавшаяся мобилизация запасных сопровождались многочисленными и бурными патриотическими манифестациями и демонстрацией единении царя с народом. Реальные же боевые действия немедленно вскрыли всю внутреннюю слабость аппарата военного управления. Наступление войск Северо-Западного фронта началось вторжением в Восточную Пруссию 17 августа 1914 г. Однако, оно быстро выдохлось и закончилось катастрофой 2-й армии генерала Самсонова, который был окружен, разбит и покончил жизнь самоубийством. Причина – несогласованность в действиях с 1-й армией генерала Ренненкампфа, который, в силу ошибок командования фронтом и собственной нерасторопности (возможно, преднамеренной), обрек Самсонова на поражение и гибель. В середине сентября русские войска отошли на исходные позиции. Более успешными были Галицийская (18 августа – 26 сентября 1914 г.) и Варшаво-Ивангородская (октябрь 1914 г.) операции, хотя и здесь решающего поражения австро-германских войск добиться не удалось. На этот раз проявилась слабость Ставки в организации взаимодействия двух фронтов. Завершающей операцией русской армии в 1914 г. стала Лодзинская битва, в ходе которой русские войска проявили небывалую стойкость и героизм во встречных боях. Однако, ошибки командования Юго-западного фронта и Ставки не дали возможности окружить германские армии. Был пропущен опасный фланговый удар из района Торна. Сказалась неповоротливость командования фронта (генерал Рузский) в вопросах оперативного планирования, неспособность к скрытному управлению войсками (открытый радиоэфир). Начали сказываться недостатки в снабжении армии боеприпасами и фуражом.