Текст книги "История государственного управления"

Министерство юстиции, по сути своей служило рычагом административного влияния на суды, которые после введения в практику Судебных уставов 1864 г. не раз вызывали неодобрение высшей власти и самого императора своей свободой в принятии решений и несменяемостью судей и особенно судебных следователей. Еще николаевский министр граф В.Н.Панин (1839—1862) был ярым противником всех реформ Александра II, поэтому Судебная реформа состоялась лишь при его преемнике Д.Н.Замятнине (1862—1867). Лишь в 1892 г. штат министерства был несколько увеличен и разделен на два Департамента, поскольку он уже не справлялся с возраставшим потоком административных, судебных и надзорных дел. В 1895 г. в его подчинение из МВД было передано огромное хозяйство Главного тюремное управление с многочисленной и сложной системой тюрем Российской империи. В 1881 г. минюст работал над новым Уголовным уложением с более гибкой системой наказаний, однако несмотря на утверждение его императором, Государственный совет его отклонил и оставил действие старого Уложения 1845 года, за исключением нескольких глав о политических преступлениях («О бунте против верховной власти»).

Реформы Александра II имели главным образом экономическую, а еще точнее – финансовую направленность. Поэтому настоящим реформаторским центром стало Министерство финансов. Это ярко отразилось на его ведомственной структуре. Знаменательны личности самих министров, особенно после А.М.Княжевича (1858—1862). Основоположником всей пореформенной финансовой стратегии был граф А.Х.Рейтерн (1862—1878). По сути дела, министерство финансов насаждало ускоренными темпами олигархический капитализм. Прежде всего было проведено приспособление государственного бюджета, кредита и налоговой системы под новые задачи (единство бюджета, единство кассы, государственный контроль). Главный финансовый интерес правительства в Крестьянской реформе 1861 г. представляли собой выкупные платежи, поэтому в составе министерства появилось Главное Выкупное учреждение. Акцизная реформа К.К.Грота привела к упорядочению важнейшей статьи дохода – продажи питей. Государственное регулирование здесь осуществлялось через вновь созданный Департамент неокладных сборов. Роль косвенных налогов (акцизы на вино, табак, сахар, соль, керосин, спички) в структуре доходов государства стала резко расти (более 40%). Департамент занимался также сбором пошлин судебных, гербовых, канцелярских, паспортных, страховых и т. п. С введением в 1894 г. винной монополии Департамент был реорганизован в Главное управление неокладных сборов и продажи питей.

Капитализм, как денежная цивилизация, основан на кредите, поэтому главной буржуазной реформой является создание центрального банка. В России это был Государственный банк, созданный в 1860 г. (дата, присвоенная нынешним Сбербанком). Он был включен в состав Министерства финансов и был главным субъектом государственного кредита. Через него предполагалось регулировать кредит частный, который был представлен быстро растущими частными банками. В 70-х гг. начался настоящий бум грюндерства банковских капиталов и акционерных обществ. Последние особенно активно множились в железнодорожном строительстве. Многочисленные аферы, связанные с концессиями на постройку ж/д веток, заставили правительство уже в 80-х гг. перейти к казенному строительству и выкупу частных дорог в казну. Быстро набирал темпы ипотечный земельный кредит. Здесь правительство отметилось созданием Крестьянского Поземельного банка, который выдавал кредиты под покупку земли крестьянами в размере до 90% оценки, и Дворянского земельного банка, который выдавал льготный долгосрочный кредит под залог помещичьих земельных имений. Банкирский олигархат постепенно разделялся на две конкурирующие группы – Петербургские банкирские дома с существенной примесью иностранных капиталов и Московские, главным образом купеческие и преимущественно русские банкирские дома.

Финансовое ведомство было и главным штабом по внедрению в России индустриальной модернизации и промышленного капитализма. В 1864 г. в аппарате Министерства был создан Департамент торговли и мануфактур, через который велось управление казенной промышленностью и «попечительство» над частной торгово-промышленной деятельностью. Этот новый подход к взаимодействию с частным капиталом был закреплен в 1872 г. слиянием Мануфактурного и Коммерческого совета в единый Совет торговли и мануфактур. С изданием фабричного законодательства и созданием фабричной инспекции, последняя оказалась в ведении Департамента, и это был еще один рычаг правительственного влияния на положение дел в частной промышленности. В начале 70-х гг. минфин стремился сформировать при министерстве представительные организации предпринимателей. В 1870—72 гг. были собраны Торгово-промышленные съезды с участием чиновников, но они не имели авторитета, и их влияние было перебито биржевыми комитетами. Олигархический капитал возобладал и в железнодорожном строительстве, поэтому при Н.Х.Бунге и особенно при И.А.Вышнеградском правительство приступило к национализации уже построенных дорог. Полномасштабное же огосударствление ведущих отраслей экономики и вытеснение олигархии новой генерацией чиновничьего аппарата стало возможным в начале ХХ века.

В 1865 г. Главное управление путей сообщения, которым руководил строитель Николаевской железной дороги (Петербург-Москва) профессор Института путей сообщения П.П.Мельников, переросло в Министерство путей сообщения (МПС). На это ведомство возлагалась задача правительственного надзора над режимом работы дорог. в 1882 г. в его составе появилось Временное управление казенных дорог, а в 1885 г. был издан Устав, вводивший единообразие в работе всех дорог. Тогда же в составе министерства появился Совет по железнодорожным делам, а затем и Инженерный совет, решавший технические вопросы строительства и эксплуатации железных дорог. С 1892 г. в министерстве действовало Управление по сооружению Сибирской магистрали, хотя общий надзор за этим строительством осуществлял высший орган – Комитет Сибирской железной дороги, которым руководил новый министр финансов С.Ю.Витте.

Министерство государственных имуществ (МГИ) было детищем николаевского министра графа П.Д.Киселева, V Отделения СЕИВК. В его ведении были государственные крестьяне, которые после Крестьянской реформы 1866 г. вышли из-под его опеки. Главной задачей МГИ сделались земельные имущества и развитие сельскохозяйственной промышленности вообще. Соответственной была и оргструктура министерства. В его составе был Департамент земледелия и с/х промышленности, который при министре П.А.Валуеве (1872—1879) занимался распродажей свободных земель, которая в Поволжье и Приуралье по сути дела превратилась в чиновничье разграбление земельного фонда. В ведении Департамента была Петровская сельскохозяйственная и лесная академия, созданная в 1865 г. В 1873 г., в результате чисто аппаратной борьбы, в МГИ из Минфина был передан Горный департамента, и вообще штат министерства существенно вырос. В 1894 г. МГИ было преобразовано в Министерство земледелия и государственных имуществ (МЗиГИ) и в его составе появились Сельскохозяйственный совет во главе с министром и при участии «сельских хозяев» (помещиков и крестьян-землевладельцев) а также ряд отделов – Сельской экономии и с/х статистики и Земельных улучшений. В целом влияние министерства на аграрные отношения было незначительным, о чем свидетельствовало нараставшее крестьянское движение и обострявшийся аграрный вопрос, который стал, по меткому выражению В.И.Ленина, «гвоздем» всех трех русских революций начала ХХ века.

Министерство императорского двора и уделов, как и МГИ, лишилось своих удельных крестьян, но сохранило за собой значительные земельные угодья с огромными лесными пространствами и многочисленными весьма доходными предприятиями. К 8 млн. десятин удельных земель присоединялись еще свыше 700 тыс. кв. км. владений Кабинета Е. И. В. – кабинетских округов – Нерчинского и Забайкальского, заводы, прииски и рудники. Эти богатства поступали на содержание разросшейся династии Романовых. В структуре Министерства был Департамент Уделов, преобразованный в 1892 г. в Главное управление, Главное дворцовое правление (с 1891 г. – Гофмейстерская часть) распоряжалось всем дворцовым хозяйством Романовых. Министерство двора и уделов подчинялось напрямую императору и было одним из самых влиятельных в империи, особенно в решении кадровых вопросов системы государственного управления. Этому министерству принадлежали также Академия художеств и Дирекция императорских театров. Министрами двора были особо приближенные к царской семье сановники граф А.В.Адлерберг (1870—1881), граф И.И.Воронцов-Дашков (1881—1897).

Военное министерство во второй половине XIX в. подверглось существенным преобразованиям в связи с отменой крепостного права, судебной и военной реформами. Уже в начале 1860-х годов департаменты министерства были преобразованы в главные управления, начальники которых обладали большей властью, нежели директора департаментов. В 1865 г. на базе Главного управления Генерального штаба был создан мощный Главный штаб, в который сводились все нити управления военным ведомством. Здесь же собирались все разведывательные данные об армиях иностранных государств. При Главном штабе действовал Военно-учетный комитет, Николаевская академия генерального штаба, органы военной печати. Военная юстиция была представлена Главным военным судом, при котором находился главный военный прокурор. Важную роль играл Военный совет министерства, члены которого инспектировали войска и ведомственные учреждения на местах. После отставки министра-реформатора Д.А.Милютина в 1881 г. ведомство возглавил генерал П.С.Ванновский (1881—1897). При нем было уделено особое внимание строительству стратегически важных в военном отношении железных дорог на государственные средства.

Морское министерство, в ведении которого был главным образом военно-морской флот, имело после Крымской войны не лучшее наследие. Последняя победа Черноморского флота была одержана в Синопской битве, а затем его корабли были затоплены в Севастопольской бухте. После смерти Николая I морское дело возглавил его сын, великий князь Константин, один из лидеров команды реформаторов, получивший чин генерала-адмирала.

Сам он говорил, что Черноморский флот погиб, защищая Севастополь, а Балтийский флот «силою вещей обратился в ряд блокшивов, которые оставалось разобрать на дрова». Предстояло отстроить флот заново, причем от деревянных судов перейти к созданию металлических броненосцев на винтовой тяге. Работа в этом направлении началась уже в 60-х гг., но шла очень медленно. Для обновления офицерских кадров на базе Морского кадетского корпуса в 1877 г. была создана Николаевская морская академия. Основными структурными подразделениями министерства стали Главный морской штаб, Главное управление кораблестроения и снабжения, Адмиралтейств-совет и Морской технический комитет. Министр был простым исполнителем воли генерал-адмирала, который лично занимался оперативными вопросами. После в. к. Константина Николаевича шефом морского ведомства стал брат Александра III в. к. Алексей Александрович (1881—1905), при котором бюджет ведомства вырос в пять раз. И, несмотря на это, к несчастной Русско-японской войне Россия подошла с флотом, в котором было много устаревших тихоходных кораблей.

Министерство народного просвещения (МНП) в ходе реформы образования, в силу развернувшегося конфликта молодежи с правительством и убийства императора Александра II, лишилось своей былой значимости и влияния. После отставки А.В.Головнина и министерства графа Д.А.Толстого ход дел в этой сфере приобрел скорее антилиберальный характер. МНП действовал с оглядкой на Святейший Синод и согласовывало свои шаги с Департаментом полиции. Мундир для студентов, новый «охранительный» университетский устав 1884 г., приказ министра графа И.Д.Делянова (1882—1897) «о кухаркиных детях» и т. п. мероприятия министерства отражали стремление власти погасить революционные настроения учащейся молодежи. Новые направления деятельности МНП, отражавшие промышленное развитие страны, проявились в 80-90-х гг. В 1884 г. в Ученом совете министерства было открыто отделение профессионального технического образования. В 1893 г. появилось отделение промышленных училищ, а в 1900 г. – отдел женского профессионального образования. Финансирование отрасли образования в Российской империи составляло от 1% до 2% от государственного бюджета, что было совершенно недостаточным в масштабах огромной страны с бурно растущим неграмотным населением для обеспечения возрастающих запросов экономики эпохи промышленного переворота.

Министерство иностранных дел (МИД) было мало затронуто реформами. При министре князе А.М.Горчакове (1855—1882) его авторитет и влияние на верховную власть были очевидны и значительны. Однако, провальный Берлинский конгресс, лишивший Россию большинства достижений Сан-Стефанского мирного договора с Турцией, оказался поражением русской дипломатии и лично канцлера Горчакова. Александр II был разочарован, а Александр III вообще отодвинул МИД от выработки внешнеполитического курса России и сосредоточил иностранные дела в собственных руках. Его министр иностранных дел Н.К.Гирс был, по сути дела, высокопоставленным клерком. К концу столетия активность России переместилась на восток. В правящих верхах империи сложилась группировка статс-секретаря А.М.Безобразова, министра внутренних дел В.К.Плеве и наместника на Дальнем Востоке Н. И. Алексеева, выступавшая за маленькую победоносную войну с Японией. Соответственно менялась структура МИДа: Азиатский департамент стал Первым департаментом, а вторым – Департамент внутренних сношений. Структура МИД упрощалась и сокращалась, но росло количество ведомственных учреждений – посольств, генеральных консульств, консульств и вице-консульств. Одновременно министерство освобождалось от наследия предшествующих веков – обременительных обязанностей времен Посольского приказа по управлению окраинами.

Как видим, органы центрального государственного управления империи развивались в сторону все большей профессионализации в вопросах экономики и социальной сферы, которые подверглись реформированию. Появление советов и съездов промышленников, аграриев, банкиров и других предпринимательских слоев при министерствах и ведомствах меняло характер их работы, актуальную повестку дня, которая соответствовала задачам насаждения капитализма сверху, европеизации социальной, интеллектуально и культурной жизни страны. Такое буржуазное перерождение центрального государственного аппарата предвещало ничто иное, как вытеснение в России олигархического капитализма государственным, а затем и государственно-монополистическим капитализмом.

Местные органы государственного управления поздней империи представляли собой сложную и причудливую систему. Усложнялась социальная организация населения городов и сельских поселений, и органы власти должны были соответствовать этому процессу. В пореформенный период они были дополнены земскими органами и городским самоуправлением, а также целым рядом волостных, уездных и губернских органов коронной администрации и судебной системы.

Главной фигурой в местной администрации оставался губернатор. В связи с реформами он лишился права контролировать и инспектировать судебные установления некоторые ведомственные органы (контрольные палаты, акцизные управления и т.п.), однако мог просматривать списки кандидатур в присяжные заседатели и мировые посредники. В остальном он по-прежнему считался «хозяином губернии», председательствовал в более, чем полутора десятках различных присутствий и комитетов (по крестьянским, фабрично-заводским, торгово-промышленным и иным делам). С 1889 г. ему подчинялось губернское присутствие с земскими начальниками, заменившими мировой суд. Роль главного исполнительного органа управления губернией постепенно переходила от Губернского правления к Канцелярии губернатора. Функционально губернатор был подотчетен министру внутренних дел, но в то же время обязан был подавать ежегодный Всеподданнейший отчет императору о состоянии губернии. Право непосредственного обращения к царю имел также Губернский предводитель дворянства.

Чрезвычайное «Положение о мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия» от 14 августа 1881 г. давало главе местной администрации дополнительные полномочия. В отдельных местностях, объявленных на положении «усиленной охраны», губернатор (генерал-губернатор) или градоначальник могли запрещать собрания, закрывать предприятия торговли и промышленности, органы печати, арестовывать и высылать в административном порядке подозрительных лиц и т. п. Введение режима «чрезвычайной охраны» означало, что вся власть над гражданскими и военными органами переходила в руки генерал-губернатора или специально назначенного главноначальствующего. Он мог создавать специальные военно-полицейские команды, предавать всех военному суду, отстранять любое должностное лицо от должности не только в коронной администрации, но и в земском и городском самоуправлении, назначать секвестр на недвижимое и арест на движимое имущество подданных. 18 июня 1892 г. были изданы еще более жесткие «Правила о военном положении». В таком случае вся власть в местности переходила к военным, действовала исключительно военная юрисдикция.

Губернии в России делились на уезды. Кроме уездного города и нескольких заштатных городов, население уезда было почти исключительно крестьянским. Помещики, как правило дворяне, проживали в своих имениях летом, а зимой перебирались в города. Их участие в местном управлении выражалось в уездных дворянских съездах, земских собраниях и городских управах. Дворянами были все мировые посредники и большая часть мировых судей, а с 1889 г. – абсолютное большинство земских начальников и руководителей уездных присутствий. Дворяне занимали должность исправника, возглавлявшего уездное полицейское управление (в городах – городское полицейское управление). Централизация полиции увеличила власть исправников, которая охватывала весь уезд с его распорядительными и совещательными органами – присутствиями. Уезды делились на станы во главе со становым приставом и (с 1878 г.) его ближайшим помощником – полицейским урядником. В 46 губерниях Европейской России были назначены 5 000 урядников. Им подчинялись назначаемые по выбору населения сотские и десятские. При исправниках и урядниках была вооруженная уездная полицейская стража. К концу XIX в. у местной полиции появились сыскные отделения, названные затем секретно-розыскными или охранными отделениями (охранка).

После Крестьянской реформы 1861—1866 гг., приведшей бывшую помещичью, государственную и удельную деревню к единообразию общинной организации, главным органом самоуправления стал сельский сход (мир). Он состоял из домохозяев-мужчин и решал вопросы передела земельных наделов (свалка-навалка), распределения повинностей, а также многочисленные внутренние вопросы сельской жизни (общественные работы в помощь погорельцу, поимка и наказание воров, особенно конокрадов, и многое другое). Сход выбирал старосту, сборщика податей, сотских и десятских, сельского писаря.

Сельские общества объединялись в волость – низшая государственная административная единица, органы управления которой считались коронными, но создавались при сочетании с крестьянской сословной выборностью. Главным был волостной сход, в составе которого были сельские старосты и выборные от каждых десяти дворов. Сход выбирал сроком на три года волостного старшину, и это уже был государственный чиновник, подотчетный уездному по крестьянским делам присутствию. При нем формировалось волостное правление, которое состояло из всех сельских старост, сборщиков податей, одного-двух постоянных заседателей и писаря. Писарь был весьма важной фигурой и назначался сначала мировым посредником, а затем земским начальником и владел волостной печатью. Сход ежегодно избирал также волостной суд из 4 – 12 судей, которому были подсудны имущественные споры между крестьянами с суммой иска не выше 100 руб., а также мелкие уголовные дела. Волостной суд руководствовался обычным правом и не входил в систему общего судопроизводства.

Местные органы отраслевых ведомств упоминаются нами в материалах, посвященных отдельным реформам – крестьянской, земской, судебной, финансовой, городской, военной и других. Здесь же важно подчеркнуть, что государственное управление в Российской империи пронизывало все этажи власти и все сферы жизни. Даже там, где допускались некоторые отступления вроде земского и городского самоуправления, независимости судов, мировых посредников и т.п., эти отступления были поверхностными и малозначимыми. Уже к концу царствования Александра II, под впечатлением от нарастания второй революционной ситуации, они в значительной степени были деформированы, а в следующее царствование существенно скорректированы, либо вовсе отменены.

Особенностью местного управления было то, что государственный органы были ограничены уровнем волости и не проникали в сельскую стихию. Там господствовала община и обычное право. Община собирала подати и недоимки по ним и выполняла при необходимости полицейские функции. Чиновники воспринимались как господа со своими причудами, похожими на причуды прежнего барина. Но они не могли вмешиваться в жизнь общины и тем более – в жизнь крестьянской семьи. Да они и не рисковали это делать. Крестьяне (народ) для них были единообразной и во многом загадочной массой, которая относилась к ним с недоверием и притворным почтением.

Примерно так же крестьянин относился к попам, хотя в церковь ходил и Бога почитал. Религиозность русского крестьянина был глубокой и искренней, но как во всем остальном, так и здесь крестьянин был начисто лишен напускного благочестия. Единственным настоящим авторитетом для крестьянина был лишь царь, с которым он чувствовал свою вековую неразрывную связь. Парадоксальным образом этот порядок вещей придавал динамическую устойчивость всему государственному строю империи. И в нем не было места культу наживы, который нес собой наступающий капитализм.

Проводя административную централизацию и усиление полицейского режима во всем местном аппарате управления, власть боролась со старой, хорошо знакомой угрозой. Она рассчитывала не допустить традиционных крестьянских бунтов. На городских фабрично-заводских рабочих смотрели как на тех же крестьян. Движение народнической интеллигенции погрузилось в глубокий кризис, революционное народовольчество было разгромлено. Власти казалось, что она полностью контролирует общественные настроения. Одновременно с этим само правительство насаждало капитализм сверху, порождая новую угрозу – конфликт нового типа, которому не придавалось должного значения.

Однако, этот конфликт имел значительно более глубокие корни в народном сознании и был чреват катастрофой для имперской государственности. Он заключался в неприятии народом буржуазного способа организации жизни и капитализма как общественно-экономической системы.

Вопреки выводам В.И.Ленина (см. книгу «Развитие капитализма в России»), в пореформенный период шло не раскрестьянивание, а, наоборот, окрестьянивание деревни, и в этом таилась неизмеримо большая угроза социальной революции, чем в простом классовом расслоении. События начала ХХ века полностью это подтвердили. Местные органы государственного управления не только не предотвратили эту угрозу. Они были легко сметены могучим революционным ураганом.

Территориальное развитие Российской империи во второй половине XIX века имело ярко выраженный восточноазиатский вектор. Это был последний рывок империи в расширении своего пространства. Отказавшись от своих заморских территорий (Аляска), Россия настойчиво продвигалась на Дальнем Востоке и в Средней Азии и принципиально придерживалась континентальной геополитической стратегии.

Под впечатлением поражения от западных держав в Крымской войне, русский генералитет стремился реабилитировать армию в глазах молодого императора и проявил повышенную активность на востоке. Так началась дальневосточная эпопея Н.Н.Муравьева, генерал-губернатора Восточной Сибири. Его экспедиция, предпринятая с небольшим разъездом казаков по реке Амуру, обнаружила слабость соседнего Китая в обладании им прилегающими территориями.

Муравьев просто застолбил здесь русскую границу по всему левому берегу Амура и продвинулся к устью великой реки. Он заключил с Китаем Айгунский договор 1858 г., по которому эти земли отходили к России на том основании, что русские казаки освоили этот край еще в XVII веке и даже построили на реке Амур город Албазин, срытый позднее китайцами, которым эти земли были уступлены правительством царевны Софьи. Далее Муравьев, получивший титул графа Амурского, продвинулся на юг от устья Амура и занял Уссурийский край, который был официально закреплен за Россией Пекинским договором 1860 г., заключенным молодым русским дипломатом Н.П.Игнатьевым. Тогда же от японцев была получена южная часть о. Сахалин в обмен на Курильские острова, а Аляска, которой Россия владела по праву первого заселения, была продана США за ненадобностью.

Одновременно с этим разворачивается заключительный акт затянувшейся войны на Кавказе. После Крымской войны наступил решающий этап. Престиж имама Шамиля пошатнулся, и от него отложился его наиб Мухаммед-Эмин, подчинивший своей власти северо-запад Кавказа и получивший от турецкого султана титул паши. Наместником Кавказа Александр II назначил своего друга князя А.И.Барятинского, который возродил стратегию генерала А.П.Ермолова – неспешное продвижение вглубь страны, прорубая просеки, строя крепости и населяя их казаками.

Барятинский стремился установить спокойные и мирные отношения с горцами, которые все более отворачивались от Шамиля и его наибов, а само сопротивление их утрачивало характер священной войны. В 1859 г. войска отдельного Кавказского корпуса взяли штурмом аул Гуниб, и Шамиль сдался. Северо-восток Кавказа был покорен. Князь Барятинский получил чин фельдмаршала. На северо-западе наступление велось с востока из района Майкопа и с севера от Новороссийска. Флот блокировал пути контрабандистов, торговавших оружием и припасами. Русский десант взял факторию Туапсе, после чего Мухаммед-Эмин принес присягу царю (20 ноября 1859 г.).

Пленный Шамиль перед Главнокомандующим, князем Барятинским 25 августа 1859 г.

Официальной датой окончания более, чем 45-летней войны на Кавказе стало 21 мая 1864 г., когда в урочище Кбаада капитулировали абхазы. Отдельные всполохи этой войны продолжались до 1884 года.

Продвижение Российской империи в среднеазиатском направлении началось на заре ее существования, еще с Петровских времен. Уже тогда была осознана вся сложность проникновения в этот регион. В 1716 г. миссия А. Бековича-Черкасского в Хиву закончилась катастрофой. Между тем, постоянные набеги хивинцев, грабивших и уводивших детей и молодых мужчин в рабство, а молодых женщин в гаремы, требовали решительных мер. При Николае I активные попытки продвинуться через киргиз-кайсацкие степи предпринимал Оренбургский генерал-губернатор В.А.Перовский, но без особого успеха.

Степные пространства, контролируемые казахскими Малым и Средним жузами, были приведены в подданство России на протяжении второй половины XVIII– первой половины XIX вв., но и они колебались под влиянием трех крупнейших государств – Кокандского ханства на правобережье Сыр-Дарьи, Хивинского ханства в междуречье Сыр-Дарьи и Аму-Дарьи и Бухарского эмирата на левобережье Аму-Дарьи. Старший казахский жуз после длительной войны с манчжурской династией Цин Китая вошел в состав России по указу императора Александра I в 1821 г., но также испытывал давление со стороны Коканда и Бухары. В эту запутанную и враждебную среду и были направлены походы российских войск с северного и западного направлений.

Экономической подоплекой российского вторжения был кризис российской текстильной промышленности в 60-х гг. XIX в. Средняя Азия поставляла в Россию хлопок, который стал критически важным вследствие падения поставок из США (90% русского импорта) из-за вспыхнувшей Гражданской войны между штатами и стеснения сухопутной торговли с Китаем. Азиатские купцы увеличили поставки в четыре раза, но и вздули цены. В свою очередь, Средняя Азия полностью зависела от поставок из России железа и изделий из него. Периодические междоусобные войны и натурализация податей местного населения приводили к разорению крестьянского хозяйства и местной и без того хилой промышленности.

Таким образом, Средняя Азия была для России критически важным сырьевым регионом и столь же важным рынком сбыта. В этих условиях все больший интерес к среднеазиатским ханствам стала проявлять Англия, что грозило России утратой своего традиционного влияния в этом регионе. Эти геополитические соображения в конце концов перевесили, и русское правительство решилось действовать военными способами.

Русские войска наступали от Семипалатинска и Верного (Алма-ата), от Оренбурга и Орска с севера и от Красноводска на Каспии с запада. В 1864 г. русские войска под командованием полковника Черняева взяли кокандские города Аулие-ата, Чимкент и Ташкент. Последний город, крупнейший торговый узел всей Средней Азии, был взят без санкции правительства, за что Черняев даже был наказан.

Полковник Веревкин тем временем взял крепость Туркестан. Это была необъявленная война, что не помешало, однако, русскому правительству включить область в состав России и образовать Туркестанское генерал-губернаторство. На запрос англичан канцлер А.М.Горчаков ответил, что русские просто выравнивают границу. Затем война с Кокандом и Бухарой привела к подчинению их территорий, взятию городов Коканда и Самарканда с его могилой Тамерлана – сакрального центра всей Средней Азии. Попытка вернуть Самарканд закончилась походом генерала Скобелева и окончательным покорением Кокандского ханства, из которого была образована Ферганская область.

Настала очередь враждебной Хивы, где томились сотни русских невольников и откуда исходила основная опасность порубежным русским городам. В 1873 г. русские войска начали широкое наступление от Красноводска, Самарканда и Сыр-Дарьи и вскоре взяли Хиву. Хану, признавшему поражение и изъявившему полную покорность, оставили часть территории, полностью лишив его суверенитета.