Текст книги "История государственного управления"

Лекция 12. РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ В НАЧАЛЕ ХХ СТОЛЕТИЯ

– Государственный строй Российской империи в начале ХХ в.

– Монархический парламентаризм в России

– Столыпинское реформаторство

Государственный строй Российской империи, впервые за всю ее двухвековую историю, подвергся существенным изменениям в связи с подспудными процессами конца XIX и бурными событиями начала ХХ века. Следствием их стали Манифест 17 октября 1905 г. и новая редакция Основных государственных законов от 23 апреля 1906 г. Это был срочный ремонт государственного корабля, попытка перестроить парусник в пароходный лайнер на ходу, в бушующем океане мировых событий.

События конца XIX-начала XX века свидетельствовали о наступлении новой эпохи в истории России. Как и всегда, смена лица на вершине власти немедленно отразилась на положении дел в стране, на ее властной элите, на внутренней и внешней политике, на настроениях в обществе.

Произошла перегруппировка политических и экономических сил, которые стали оформляться в партии, движения, союзы, съезды, комитеты и т. п. На авансцену политической борьбы выступили целые сословия и классы – крестьяне, рабочие, крупные банкиры, промышленники и торговцы, поместное дворянство, духовенство и интеллигенция. Заявили о своих политических претензиях земство и городское самоуправление. Все эти силы, вызванные к жизни «эпохой великих реформ» Александра II, несколько притихли и перестроились под могучей дланью Александра III, а с воцарением слабого и не уверенного в себе Николая II вступили в открытую борьбу за свои интересы, грозя опрокинуть государственный корабль.

Была еще одна сила, двигавшая модернизацию страны, о которой молчат историки, увлеченные разными идеологическими построениями. Эта сила – просвещенная бюрократия. Она тоже сложилась к концу XIX века, но корни ее участия в государственной жизни значительно глубже. Главным действующим лицом, продвигавшим «регулярное государство» Петра Великого, был офицер гвардии. Затем камералистская система государственной службы породила регулярную бюрократию. В империи Николая I уже господствовал чиновник (не случайно Николай говорил, что Россией правит столоначальник). Главным творцом «эпохи великих реформ» Александра II выступила просвещенная бюрократия, чья просвещенность выражалась в либерально-буржуазных реформаторских идеях, почерпнутых на Западе. Первый опыт реализации этих идей привел к формированию олигархических кланов, которые быстро вышли из-под контроля государства и представляли серьезную опасность. Поэтому в начале ХХ века эта бюрократия, пропитавшаяся духом реального капитализма (сам термин «капитализм» появился в России именно в это время), предъявила претензии на очередную модернизацию страны сверху, через огосударствление буржуазной экономики.

В этих целях нужно было прежде всего скорректировать сам государственный строй империи. Планы этих преобразований рождались в недрах высшей бюрократии, где ведущая роль принадлежала Государственной канцелярии (Канцелярия Государственного совета). Именно здесь сформировалась концепция модернизации государственного строя России Вячеслава Константиновича Плеве, истинного отца реформ начала ХХ века, приписываемых обычно С.Ю.Витте и П.А.Столыпину. Плеве был первым директором нового Департамента полиции, созданного на месте III Отделения СЕИВК с его жандармским корпусом. На этом посту он привлек внимание Александра II своим докладом о покушении С. Халтурина, а в 1885 г. был назначен товарищем (заместителем) министра внутренних дел (граф Д.А.Толстой). Он был известен тем, что прежде придерживался народнических взглядов и даже ходил с суковатой палкой вместо трости в руках.

Теперь же стал представителем интересов МВД в Госсовете и своими высказываниями в духе конституционализма завоевал симпатии осевших здесь бывших реформаторов эпохи Александра II. С их подачи в 1894 г. Плеве был назначен Государственным секретарем, т.е. руководителем Канцелярии Госсовета, и при всяком удобном случае демонстрировал симпатии своему великому предшественнику графу М.М.Сперанскому, чей стул бережно хранился в его кабинете. Программа реформ, которую продвигал Плеве на посту госсекретаря, а затем и министра внутренних дел, была обширна, однако в июле 1904 г. он был убит, не успев даже приступить к ее реализации. Эта честь выпала на долю других чиновников, некоторые из которых не постеснялись присвоить себе и авторство, хотя об истинной роли и планах Плеве знал и даже вспоминал с нескрываемым сожалением император Николай II.

Новый государственный строй был закреплен в новой редакции «Основных государственных законов Российской империи», которая была подготовлена в Государственной канцелярии и Совете министров. Она трижды обсуждалась на совещаниях, в том числе в Царском селе, после чего 23 апреля 1906 г. император Николай II утвердил ее своей подписью. Текст статьи 1 прежних «Основных законов» 1832 г. об императорской власти был помещен в ст.4 и видоизменен: вместо слов «император Российский есть монарх самодержавный и неограниченный» была формулировка «императору Всероссийскому принадлежит верховная самодержавная власть», т.е. из нового текста был исключен термин «неограниченный», а все остальное было сохранено. Император по-прежнему был самодержавен, управлял армией и флотом, финансами, назначал и смещал высших чиновников, утверждал законы и т. п. Его особа оставалась священной и неприкосновенной.

Несмотря на все это, все громче раздавались голоса в либеральной (главным образом, кадетской – Н.И.Лазаревский. Лекции по русскому государственному праву. СПб., 1910 и др.) среде о том, что в России наступила эпоха пусть усеченной, но все-таки конституционной монархии. С ними яростно спорили консервативные юристы (см.: проф. П.Е.Казанский. Власть всероссийского императора. Одесса, 1913 и др.), указывая на тождественность слов «самодержавный» и «неограниченный», на ст. 10 Основных законов, в которой говорилось о том, что императору принадлежит вся полнота верховной власти.

Такая раздвоенность говорила о том, что империя уже начинала втягиваться в неуправляемый водоворот событий, который еще не стал роковым, но уже явственно ощущался. Как лавина, которая еще не сдвинулась, но на самом верху что-то оборвалось.

Либеральная общественность принимала Основные законы 1906 г. вкупе с Манифестом 17 октября 1905 года ничем иным, как конституцией России. Нормы Манифеста, декларировавшего основные свободы (слова, собраний, неприкосновенность личности и т.п.) и придание Государственной думе законодательного характера, затем был зафиксированы в Основных законах.

Ст.86 их гласила, что никакой новый закон «не может последовать без одобрения Государственного совета и Государственной думы и воспринять силу без утверждения государя императора». При этом следующая, 87 статья допускала принятие чрезвычайных актов в случае перерыва в работе Думы и Совета. В таком случае законопроект обсуждался в Совете министров и после утверждения императором действовал впредь в виде «высочайшего указа» до утверждения его Советом и Думой. Еще одну возможность обойтись личным указом императора (благо, что различия между указом и законом не были прописаны) давала ст.11 Основных законов об «актах верховного управления», единолично издаваемых императором.

Обновленный государственный строй Российской империи наделял законодательными полномочиями верховную власть императора, власть двух «палат» – Государственного совета и Государственной думы – своеобразный «парламент», и высший исполнительный орган государственного управления – Совет министров.

При этом законопроекты, не принятые обеими «палатами», считались отклоненными, Законопроекты, против которых проголосовала одна из «палат», могли быть поставлены на новое рассмотрение только с согласия императора. Такое парадоксальное сочетание верховной, законодательной и высшей административной (исполнительной) власти в одном или нескольких органах было результатом стремления сохранить самодержавие и не допустить классического разделения ветвей власти, возобладавшего уже во многих европейских государствах. Император Николай II по-прежнему считал себя «хозяином земли русской» и «первым дворянином империи» – формулировки, вписанные им в анкету Первой Всеобщей переписи населения России в 1897 г. Этот строй был и на руку высшей бюрократии, готовившей модернизацию экономики под своим контролем и не желавшей допустить к безраздельной власти либерально-буржуазные круги российского общества, чьи интересы не совпадали с интересами Российского государства, а политические симпатии приковывали их взоры к европейскому западу.

В высших сферах власти и влияния на государственные дела действовала еще одна сила, с очень опасными разрушительными возможностями. Эта сила – придворные круги, или, как тогда уже стали говорить, «придворная камарилья». Не обладая официальной властью и первыми государственными должностями, эти круги ловко пользовались спецификой монархического порядка вещей, системой негласных согласований, «законами» высшего света, престижем и неписанными правилами жизни императорской семьи.

Они активно вмешивались в вопросы кадровых назначений, в принятие внутриполитических и внешнеполитических решений, выступали в качестве агентов влияния крупного капитала и иностранных спецслужб и миссий. Все искатели высоких должностей государственной службы, выделения аренд и концессий, земельных пожалований и прочих благ, зависевших от высочайшего благоволения, хорошо знали, что для успеха непременно нужно заручиться их поддержкой.

После смерти Александра III исключительное влияние приобрела его вдова, Мария Феодоровна, бывшая датская принцесса Дагмара, прежде державшаяся в тени своего венценосного супруга. При неопытном еще сыне-императоре она заняла положение первой дамы империи и, благодаря своему волевому характеру и темпераменту, отодвинула невестку императрицу Александру Федоровну, оказывала сильное влияние на Николая II и держала в кулаке всю императорскую семью, которая наградила ее прозванием «гневная» и подчинялась ей беспрекословно.

Во втором десятилетии ХХ века ее влияние сошло на нет, она удалилась в Киев и отошла от дел. На первую роль выдвинулась императрица, принцесса Гессенская Аликс, и ее приближенные, в частности фрейлина Анна Танеева (Вырубова) и «друг семьи» Г.Е.Распутин.

Царская семья жила в достаточно скромном Царскосельском Александровском дворце, поэтому Царское село стало нарицательным обозначением второго центра силы наряду с правительством. Здесь Николай II устраивал аудиенции и проводил важнейшие совещания, например, обсуждение текста новых Основных государственных законов.

В начале царствования большим влиянием на императора пользовались его ближайшие родственники – великие князья, особенно дядья Владимир (1847—1909) – главнокомандующий гвардией и командующий войсками Петербургского военного округа, Алексей (1850—1908) – главный начальник флота и Морского ведомства, Сергей (1857—1905) – московский генерал-губернатор и командующий войсками Московского военного округа. Двоюродный дед, сын Николая I, Михаил Николаевич (1832—1909) до 1905 г. был председателем Государственного совета.

С началом Первой мировой войны выдвинулся двоюродный дядя императора и внук Николая I великий князь Николай Николаевич, назначенный главнокомандующим всеми вооруженными силами России. Влиятельными фигурами были Санкт-Петербургский генерал-губернатор Д.Ф.Трепов, генерал свиты А.А.Орлов, начальник военно-походной канцелярии царя князь В.Н.Орлов, министр императорского Двора барон В.Б.Фредерикс, дворцовый комендант В.Н.Воейков.

Немалым влиянием на принятие решений пользовались офицеры гвардейских полков – Преображенского, Семеновского, Измайловского, Конногвардейского, Уланского, Гусарского и др., поскольку члены императорской семьи все либо состояли шефами этих придворных формирований, либо служили в них на командных должностях. Полковое товарищество ценилось порой выше государственных заслуг. Сам император считал себя членом этой военной корпорации.

Государственный строй Российской империи всегда представлял собой сложное переплетение старых и новых явлений, веяний, сил и институтов власти. Многим казалось, что все идет как всегда, и империя незыблема. Однако. последний этап ее истории ознаменовался рядом новых конфликтов, за которыми скрывался и не сразу проявился главный, приведший не только к падению монархии и провозглашению республики, но и к невиданной социальной революции, которая смела с политической карты все эти борющиеся карликовые силы вместе с их мелочными конфликтами.

Монархический парламентаризм кажется парадоксальным, невозможным словосочетанием. Соединение монархии и представительного органа власти в одной политической системе известно задолго до начала ХХ века. Кастильские, а затем испанские имперские и португальские, а также каталонские кортесы, французские Генеральные Штаты, наконец, английский парламент – все эти парламентские органы были немонархическими, а некоторые и вовсе антимонархическими. Даже самый близкий Российской империи Германский монархический парламентаризм был не вполне монархическим, поскольку имперский строй Германской империи зиждился на Конституции 1871 г., которая возникла благодаря союзу независимых германских княжеств. Власть Союзного совета была выше власти кайзера. Не так было в России. Здесь не было Конституции, а верховная власть всероссийского императора была самодержавной во всей ее полноте.

Главной приметой парламентаризма в России была Государственная дума, возникновение которой либеральная историография прочно связала с именем председателя Комитета министров С.Ю.Витте. Однако, на деле идея нового органа власти родилось в среде просвещенной бюрократии из Государственной канцелярии и Совета министров. Наиболее значительной фигурой в этих кругах был государственный секретарь Д,М.Сольский, который проявил себя еще в период реформ Александра II, а затем ряд лет работал рядом с В.К.Плеве. За их спиной маячила историческая, столетней давности фигура великого реформатора времен Александра I – первого государственного секретаря М.М.Сперанского.

Вячеслав Константинович Плеве

Термин «дума» занимал в его плане центральное место. Он предложил ввести думскую иерархию: волостные думы (выборные из казенных крестьян и все личные собственники), окружные (уездные) думы (депутаты, избранные волостными думами), губернские думы, которые избирают депутатов в Государственную Думу, которая делала бы верховной власти представления о государственных нуждах, об ответственности должностных лиц и о распоряжениях, нарушающих коренные законы государства.

Другой такой приметой была многопартийность. Почти все политические партии возникли в начале ХХ века и были так или иначе связаны с Революцией 1905—1907 гг., и с Манифестом 17 Октября. Академические издания насчитывают в России 51 более или менее крупную общероссийскую и национальную партию. Самыми крупными и многочисленными были партии социалистического лагеря (30 партий) – Российская социал-демократическая рабочая партия (РСДРП), лидерами которой были Г.В.Плеханов, Ю.О.Мартов, В.И.Ленин.

Учредительный съезд состоялся в Минске 1—3 марта 1898 г.; Партия социалистов-революционеров (эсеры) была создана из народнических организаций в декабре 1905– январе 1906 гг. Лидеры – В.М.Чернов, М.А.Натансон, М.А.Спиридонова; Трудовая партия народных социалистов (энесы) заявила о себе в 1906 г. Вождями ее были Н.Ф.Анненский, А.В.Пешехонов и В.А.Мякотин.

Либерально-консервативный лагерь был представлен 17 партиями. Левое крыло его занимала самая многочисленная и наиболее мощная политическая сила дореволюционной России – Конституционно-демократическая партия (кадеты) созданная на съезде 12—18 октября 1905 г. В январе 1906 г. кадеты также назвали себя Партией народной свободы. Они сплотились вокруг интересов либерально настроенных кругов буржуазии, чиновничества и интеллигенции – профессуры, ученых, адвокатуры и т. п. Их идеалом была конституционная монархия английского образца.

Лидером партии были П.Н.Милюков, П.Б.Струве, С.А.Муромцев и др. На правом, консервативном крыле этого лагеря находилась партия крупной буржуазии и высокопоставленного чиновничества – Союз 17 Октября (октябристы), которая сложилась на базе земско-городских съездов во второй половине 1905 года. Они заявляли себя сторонниками реализации основных положений царского Манифеста 17 Октября. В их составе были крупные промышленники, купцы и банкиры, инженеры, присяжные поверенные, журналисты и издатели. Лидерами партии были граф П.А.Гейден, А.И.Гучков, М.А.Стахович, Д.Н.Шипов.

Монархический лагерь был не столь многочисленным – всего 4 организации, что характерно. Полноценными партиями здесь можно считать лишь две из них. Наиболее массовым был Союз Русского народа, оформившийся в начале ноябре 1905 г. из боевых дружин, патриотических обществ и лиг и т. п. Главный совет Союза возглавлял доктор медицины А.И.Дубровин. Видными членами партии были В.М.Пуришкевич, Н.Е.Марков, Б.В.Никольский и др. Печатным органом Союза была газета «Русское Знамя». В 1907 г. в составе партии числилось свыше 400 тыс. человек, жителей обеих столиц, Поволжья, а также западных и юго-западных губерний.

Иерархическая структура имела губернские, уездные отделы и сельские и подотделы, но реальная деятельность их была слабо скоординирована. Союз провозглашал незыблемость царской власти, особую роль русского народа и православной церкви. После 1907 г. начались расколы, в результате которых отделился Русский народный союз имени Михаила Архангела, которым руководила Главная палата из 12 человек (В.М.Пуришкевич, И.И.Баранов, Г.В.Батулин и др.). В отличие от других монархических организаций, здесь преобладало духовенство. Членом Союза мог стать только природный русский человек обоего пола и любого сословия и состояния. Иудеи и вообще евреи ни при каких обстоятельствах не допускались. Исключение делалось только для немцев. Союз насчитывал не более 20 тыс. членов и стоял на ультра-монархических позициях.

Первый думский опыт был связан с именем министра внутренних дел А.Г,Булыгина, отчего и проект его, поддержанный императором, был назван Булыгинской думой. Среди бурных революционных событий этот проект о законосовещательной Думе так и не был реализован, поскольку ситуация требовала более радикальных решений.

Манифест 17 Октября декларировал законодательную Думу, а закон 11 декабря 1905 г. предоставлял рабочим от предприятий с числом занятых от 50 до 1 тыс. избирать одного уполномоченного, а более крупным – одного от каждой тысячи. Все уполномоченные от губернии собирались на съезд и выбирали выборщиков, которые уже избирали депутатов. По городской курии избирались ремесленники и прочие горожане. Преимущество было за помещиками и буржуазией – 58% всех выборщиков.

Устройство и порядок работы Думы регулировалось «Учреждением Государственной думы» от 20 февраля 1906 г. Срок полномочий думского созыва устанавливался в пять лет и регулировался царскими указами. В предметы ведения Думы входили законопроекты, «восходящие к верховной самодержавной власти» по вопросам, требующим издания законов и штатов, государственная роспись доходов и расходов министерств и главных управлений, отчеты государственного контролера об исполнении государственной росписи, постройка железных дорог, учреждение компаний на паях, прочие дела по повелению царя. Дума могла изменять и отменять законы, кроме основных государственных законов.

Депутаты делились на фракции по партийной принадлежности. Заседания Думы проводились в виде общего собрания, которое избирало из своей среды председателя и двух его товарищей (заместители). Заседания фракций начались со II Думы. В Общем собрании могли присутствовать и брать слово министры и главноуправляющие.

Депутаты имели право интерпелляции (депутатского запроса) к правительству при условии группового запроса от не менее, чем 50 голосов. Общее собрание назначало из своего состава секретаря, который заведовал Канцелярией и его товарищей. Канцелярия делилась на отделы. Постоянные и временные комиссии Думы занимались отдельными направлениями деятельности – распорядительная (штаты, всеподданнейшие адреса), финансовая, бюджетная, государственной росписи доходов, военная и т. п.

I Дума работала 72 дня (27 апреля – 8 июля 1906 г.). Большинство мест заняли кадеты. Председателем Думы был кадет С.А.Муромцев. Главным вопросом был аграрный, т.е. вопрос о земле. Ожесточенные споры вокруг его разрешения привели к роспуску Думы указом царя. Председатель Совета министров И.Л.Горемыкин потребовал распустить крамольную Думу. Из 222 законов, утвержденных царем за время ее работы, лишь один обсуждался и был принят Думой.

Недовольные депутаты (230 чел.) из числа кадетов и трудовиков подписали Выборгское скандальное воззвание к населению не платить налоги и уклониться от призыва в армию. Большинство были преданы суду, но по мягкости приговора отпущены.

II Дума была созвана в начале 1907 г. и проработала 102 дня. Кадеты потеряли половину мест, но при поддержке мелких фракций сохранили большинство и пост председателя (Ф.А.Головин). Резко выросла фракция трудовиков (104 мандата) и появилась фракция социал-демократов (55 мандатов). Вновь непримиримые споры вызвал аграрный вопрос, проекты решения которого (проект 104-х от трудовиков) носили революционный характер. Правительство не хотело работать с таким составом депутатов. Из 390 законов, утвержденных царем, лишь два прошли обсуждение и были приняты Думой.

По требованию П.А.Столыпина царь распустил II Думу 3 июня 1907 г. и без ее согласия (в нарушение Основных государственных законов) изменил избирательный закон, что квалифицируется как государственный переворот. Было увеличено количество выборщиков от помещиков, вдвое сокращена доля выборщиков от крестьян, часть рабочих попала в т.н. вторую городскую курию вместе с мелкими собственниками. Члены социал-демократической фракции по сфабрикованному полицией «делу» были арестованы и отправлены в ссылку.

Дальнейший период истории власти получил наименование Третьеиюньской монархии. III Дума была вполне лояльна к правительству и проработала пять лет (1 ноября 1907 г. – 9 июня 1912 г.). Самой крупной фракцией были октябристы (154 мандата), которые по одним вопросам блокировались с монархистами (146 мест), по другим – с кадетами (108 мандатов). Эти два большинства (правое октябристско-монархическое и более либеральное октябристско-кадетское) представляли собой знаменитые «думские качели», удобные для решения разных вопросов. Трудовики имели 14 мандатов, а социал-демократы – 20. Председателями Думы были октябристы, последовательно – Н.А.Хомяков, А.И.Гучков, М.И.Родзянко. Дума провела 611 заседаний и рассмотрела 2572 законопроекта. Из них самой Думой было выдвинуто всего 205 второстепенных проектов. Почти все правительственные проекты, в том числе почти все столыпинское законодательство, были одобрены Думой. Таким образом, российский парламентаризм сделался истинно монархическим и вписался в новую систему власти.

IV Государственная дума работала с 19 ноября 1912 г. по 25 февраля 1917 г. В ее составе усилились черносотенцы во главе с В.М.Пуришкевичем, Н.Е.Марковым-2-м, В. Шульгиным (185 мандатов), которые с октябристами, во главе с М. Родзянко и Н. Волконским (98 мест) составляли господствующее большинство. Кадеты, во главе с П.Н.Милюковым, Ф. Родичевым, А. Шингаревым, В. Маклаковым и «прогрессистом» А. Коноваловым имели 128 мандатов и нередко блокировались с октябристами. В 1915 г. кадеты возглавили умеренно-либеральный Прогрессивный блок, в который вошли представители разных фракций. Председателем IV Думы на всем протяжении ее работы был октябрист В.М.Родзянко. Первая мировая война внесла существенные коррективы в позиции думских фракций. Монархический парламентаризм давал трещину и стал быстро эволюционировать в сторону буржуазной демократии. Именно в Думе возникло требование «правительства народного доверия», а в 1917 г. думцы стали инициаторами отречения императора Николая II и провозглашения в России республики.

Важным звеном российского монархического парламентаризма стал Государственный совет, подвергшийся реформированию. Проект реформы разрабатывался чиновниками Государственной канцелярии и был обсужден на втором Царскосельском совещании с царем в феврале 1906 г. Новый состав и компетенцию Государственного совета были закреплены в двух документах – в законе 20 февраля 1906 г. «О переустройстве учреждений Государственного совета» и в «Учреждении Государственного совета» от 23 апреля 1906 г. Император назначал половину состава Совета, вторая половина избиралась от земств, дворянских собраний, буржуазии и интеллигенции. Новая структура Совета включала Общее собрание, два департамента, два присутствия и государственную канцелярию. Первым председателем Совета был назначен граф Д.М.Сольский, затем его сменил Э.В.Фриш, а в 1907—1914 гг. – лидер группы «правых» М.Г.Акимов. В Совете для обсуждения крупных вопросов создавались комиссии и особые совещания. В отличие от Думы, Совет более профессионально подходил к рассмотрению вопросов и не был настолько подвержен политической конъюнктуре, как депутаты. В итоге он стал цитаделью влияния просвещенной бюрократии, взявшей курс на модернизацию экономики.

Монархический парламентаризм, призванный в России упрочить положение самодержавия и придать ему более современный вид и гибкий характер, не оправдал возложенных на него надежд. Несмотря на то, что над парламентскими проектами трудилась целая когорта талантливых администраторов, все эти проекты привели к обратному результату. Год от года положение самодержавия становилось все менее прочным и все более зыбким. Все сильнее его затягивал водоворот событий, напоминавший описанное Эдгаром По погружение в Мальстрём. Чтобы вырваться из этого властного плена нужен был великий и жесткий политик и вождь, но такового в окружении Николая II не оказалось. Парламент империи был наполнен людьми, не осознававшими опасности грядущей катастрофы и занимавшимися мелкими склоками и интриганством, дележом портфелей и материальных благ, по сути дела, на краю пропасти. Народного представительства здесь не было и в помине.

Столыпинское реформаторство – излюбленная тема многих поколений историков, политиков, политологов и даже журналистов. Каждая последующая эпоха расставляет свои акценты в оценках реформ и фигуры самого реформатора, которого рисуют то как незадачливого политикана, то как великого и прозорливого государственного деятеля. С точки зрения истории государственного управления перед нами последний политический ресурс самодержавия, последняя попытка спасти монархию путем масштабных преобразований, а точнее – решительной ломки традиционных для русского народа форм организации жизни. На смену сословной, общинной и семейно-трудовой традиции поставить имущественный интерес.

Центральной фигурой нового реформаторства стал Петр Аркадьевич Столыпин (14 апреля 1862 г. – 5 сентября 1911 г.) – выходец из старого дворянского рода (корни уходили в XVI столетие), сделавший блестящую карьеру на государевой службе. Он имел высшее агрономическое образование (Императорский Санкт-Петербургский университет), начинал службу по ведомству Министерства государственных имуществ в качестве мирового судьи, Ковенского уездного предводителя дворянства, Гродненского (1902—1903 гг.), а затем Саратовского (1903—1906 гг.) губернатора.

На всех этих постах Столыпин пристально наблюдал за жизнью деревни, занимался переселением крестьян на хутора, внедрением многопольных севооборотов у белорусских крестьян, народным просвещением (в Гродно было открыто двухклассное ремесленное училище для евреев, преобладавших среди населения крупных городов). В 1906 г. Николай II назначил Столыпина министром внутренних дел, а зимой 1907 г. после реорганизации правительства он становится Председателем обновленного Совета министров. На этом посту развернулась основная реформаторская деятельность Столыпина. На этом посту он пал от руки террориста, совершившего покушение на премьер-министра в Киевской опере 1 сентября 1911 г.

Реформаторская программа Столыпина отличалась широтой плана, единством и целеустремленностью отдельных проектов. Вдумчивые представители высшего сословия, причастные к государственному управлению, видели, что после смерти Александра III началась разбалансировка административной системы, что она готова пойти вразнос, падает управляемость государства и под угрозой сама монархия. Цель программы Столыпина и состояла в том, чтобы сформировать новый фундамент самодержавия, стянуть воедино все нити государственного управления экономикой, политикой внутренней и внешней, социальными процессами, а значит умами и настроениями общества. Все его реформаторские инициативы выводили в конечном счете на эту главную цель.

Центральная роль отводилась аграрной реформе в силу того, что аграрный вопрос был главным и самым острым вопросом общественной и государственной жизни страны. Крестьянство составляло львиную долю (85%) населения России, и новый социальный фундамент следовало создавать из него. В годы первой русской революции 1905—1907 гг. крестьяне показали свою стихийную силу и страстный порыв к перераспределению земельных владений благородных и «чумазых» лендлордов (поместного дворянства и торгово-промышленных кругов). При этом абсолютное большинство крестьянства жило общиной, которая многим казалась архаичным институтом, мешающим сельскохозяйственному и общему прогрессу деревни и неспособным стать опорой монархии.

Крестьянство нужно было переделать и подогнать под новые задачи общего укрепления государственного строя империи. Насмотревшись на белорусских и прибалтийских хуторян, Столыпин вообразил возможной всеобщую хуторизацию русской деревни. Из нищих, задавленных общиной землепашцев нужно было создать свободных от традиционных пут аграриев, новых хозяев деревни. Достижимость этой цели, казалось бы, подтверждалась наличием в деревне богатой прослойки – кулачества. Нужно только дать волю «трезвым и сильным» и столкнуть в пропасть разорения и пролетаризации «пьяных и слабых». Мелкий собственник возьмет в свои руки деревню и поддержит государственный порядок, поэтому общину нужно взломать изнутри, предоставив крестьянам право выхода из нее с землей. «Крепкий хозяин», порвавший с общиной, станет спасителем Отечества и монархии. Таков смысл главной реформы Столыпина.