Текст книги "Убийственное совершенство"

98

Голубые огни вспыхивали и гасли где-то вдали, но казалось, расстояние между ними и домом совсем не уменьшается. Завывала сирена, но отчего-то звук тоже не приближался. Может быть, это не к нам, а к кому-то еще, мелькнуло в голове у Наоми. Может, они вообще никогда не приедут. Спотыкаясь, она подбежала к краю лужайки, без остановки выкрикивая имена детей, вглядываясь в кусты, в тени, в темные, пустые поля.

В тьму, поглотившую ее детей.

Сирена, кажется, зазвучала немного ближе, и Наоми вдруг испугалась, что дети там, на дороге, а полиция в спешке и в темноте не сумеет их заметить. Увязая в грязи размокшими тапочками и хватаясь за ограду, чтобы не упасть, она выбралась на дорогу и отчаянно замахала фонариком. Она не замечала ни холода, ни проливного дождя.

– ЛЮК! ФИБИ! ЛЮК! ФИБИ!

Впереди показались мигалки. Два мощных голубых луча пронзили темноту. Машина была в конце дороги, но приближалась с невероятной скоростью. Наоми, продолжая сигналить фонариком, отступила на обочину. Халат зацепился за колючий куст, но она не обратила на это внимания.

Машина показалась из-за поворота, и она замерла, не в силах сдвинуться с места, словно кролик, пойманный светом фар. Автомобиль поравнялся с ней. Синие всполохи света падали то на капот, то на лицо женщины-офицера, сидящей на переднем сиденье. Стекло опустилось. Из салона пахнуло пластмассой, жаром и влагой. Затрещала рация, и мужчина-водитель проговорил что-то в ответ. Женщина внимательно оглядела Наоми.

– Там… человек… нужна скорая… – задыхаясь, выговорила Наоми и махнула в сторону дома. – Вы не видели детей? Там, на дороге… Двоих детей.

– Он вооружен? – Женщина-офицер посмотрела на нее встревоженно. – Там у кого-то оружие?

– Его застрелили, – ответила Наоми. – Там мужчина… там, около дома. Его застрелили. Мои дети! Я не могу найти детей.

– С вами все в порядке? Вы не хотите сесть в машину? – спросила женщина.

– Я ищу своих детей.

– Мы вернемся к вам через пару минут, – пообещала она. Автомобиль резко тронулся с места – из-под колес полетел гравий, – промчался мимо загона для телят и остановился возле дома. Вспыхнули тормозные огни. Наоми увидела, как распахнулись обе двери, водительская и пассажирская, и полицейские выбрались наружу.

Она отвернулась и побежала дальше по дороге, освещая путь фонариком. Тапочки то и дело сваливались с ног, она наступила в глубокую лужу и потеряла их обе, вернулась, нащупала их, снова надела. Ее горло уже саднило от крика.

– ЛЮК! ФИБИ! ФИБИ! ЛЮК!

Где-то на середине дороги в ограде были ворота, ведущие в по ле, которое весной засевалось кукурузой. Иногда они с Люком и Фиби ходили гулять в ту сторону. В поле нашла укрытие стайка фазанов, и дети обожали вспугивать птиц с гнезд. Фазаны метались, хлопали крыльями и издавали странное, какое-то металлическое карканье, и Люк и Фиби хохотали до слез. Наоми пошла туда, светя фонариком по сторонам и выкрикивая их имена.

Тишина. Только вой ветра и скрип ворот. И еще одна сирена.

Несколько секунд спустя мимо пролетел второй патрульный автомобиль. Еще через несколько секунд показался третий, без мигалок и без сирены. Внутри сидело четверо. Он тоже помчался к дому.

Наоми, запинаясь, пошла дальше.

– Люк! Фиби! Где вы, мои хорошие? Отзовитесь! Где вы?

Сил у нее почти не осталось, сердце сдавило от горя и ужаса. Занимался рассвет. На горизонте появились серые и желтые полосы. Из темноты, словно проявляясь на фотопленке, выступили очертания домов, деревьев, кустов. С каждой минутой они становились все более четкими. Знакомый пейзаж. Новый день. Ее дети пропали, но почему-то начинается новый день. Ее дети пропали, а перед дверью лежит умирающий человек.

Наоми вернулись к дороге, добежала до поворота и пошла к деревне. Фонарик был уже практически не нужен. В горле будто застрял комок. Она отчаянно надеялась, что Люк и Фиби вот-вот выйдут ей навстречу, держась за руки, в своих зимних пальтишках, Люк в голубых резиновых сапожках, а Фиби в красных.

Послышалась еще одна сирена. Через секунду из-за поворота по явилась скорая. Наоми замахала фонариком, и машина остановилась.

– Где здесь Дин-Фарм-Барн? – спросил водитель.

Тяжело дыша, она вытянула руку:

– Вон туда, ярдов сто, поверните направо, потом еще раз поверните и до конца, до самого дома. Я не могу найти своих детей.

Скорая уехала. Наоми осталась стоять на дороге, вдыхая запах выхлопных газов, провожая автомобиль глазами. Будто в замедленной съемке, скорая доехала до поворота и повернула направо, к дому. К их дому. К их убежищу.

Глаза жгло, словно огнем. Она сморгнула слезы и сделала еще один глубокий вдох. Она дрожала с головы до ног.

– Люк? – в миллионный раз повторила Наоми. – Фиби?

Она уставилась на фонарик. Теперь, при свете дня, его луч был совсем незаметен. Она выключила его, судорожно сглотнула и обхватила себя руками, пытаясь унять дрожь. Дождь усилился, она словно стояла под душем, но ей было все равно. В последний раз она огляделась по сторонам, как будто два маленьких личика могли вдруг выглянуть из-за кустов, или из-за дерева, или из-за живой изгороди.

Где же вы?

Мысли путались. Кто этот незнакомец? Кто его застрелил? Почему? Как кто-то мог пробраться в дом? Как им удалось надеть на Люка и Фиби пальто и сапоги и увести их? И кто, кто это сделал? Педофилы?

Апостолы?

Может, мужчину застрелили Люк или Фиби? И потом сбежали? Может, поэтому они и сбежали?

Сбежали сами или их похитили?

Где-то в глубине души, в самой темной глубине, куда она боялась заглядывать, Наоми твердо знала, что не увидит их больше никогда.

99

Еле переставляя ноги, она шла обратно к дому. Рядом притормозил серый микроавтобус. Из окна выглянул мужчина и с участием спросил, все ли с ней в порядке. На какое-то мгновение в ее сердце взметнулась надежда.

– Вы нашли их? Вы нашли моих детей? С ними ничего не случилось?

– Ваших детей?

Она изумленно уставилась на него:

– Да. Люк и Фиби. Вы нашли их?

Он распахнул дверь и подвинулся:

– Садитесь.

Наоми отпрянула:

– Кто вы?

– Детективы.

Она покачала головой:

– Я должна найти своих детей.

– Мы вам поможем. Давайте-ка запрыгивайте, иначе замерзнете до смерти.

Рация затрещала. Водитель нагнулся и нажал кнопку.

– Чарли Виктор Семь Четыре. Только что прибыли на место преступления.

Мужчина на пассажирском сиденье протянул руку, Наоми взялась за нее, забралась внутрь и захлопнула дверь. Заревел теплообдув. Она почувствовала, как горячий воздух согревает ее ноги. От жары у нее сразу закружилась голова.

– Пожалуйста, помогите мне найти сына и дочь.

– Сколько им лет?

– Три.

– Не волнуйтесь, мы найдем их.

Микроавтобус тронулся с места. Мимо, словно во сне, поплыли кусты на обочине.

– Когда мы проснулись, их не было в доме, – сказала Наоми.

– Мы найдем их, не переживайте так.

Его голос был таким добрым, что она не выдержала и разрыдалась.

Под колесами автомобиля захрустел гравий – они подъехали к дому. Всхлипывая и утирая слезы, Наоми увидела скорую – ее двери были закрыты, и боковое окно прикрыто экраном, самую первую полицейскую машину, которую она встретила на дороге, и два других экипажа. Полицейские были повсюду. Трое в бронежилетах и с винтовками стояли в саду. Перед крыльцом было пусто – видимо, тот человек был в скорой.

Довольно большой участок перед домом был огорожен полицейской лентой. Рядом стояли двое полицейских в форме и фуражках. Как только микроавтобус притормозил, появилась еще одна машина, темная «вольво», утыканная антеннами, с еще четверыми полицейскими.

– Где они могут быть, как вы думаете? Ваши дети? – спросил детектив.

– Я… – Она покачала головой, открыла дверь и почти вывалилась наружу. Это все не по-настоящему. Не может быть. Такого просто не может быть. Она пробормотала какие-то слова благодарности и как в тумане направилась к дому. Один из полицейских преградил ей путь.

– Прошу прощения, мэм, – извиняющимся тоном сказал он, – но не могли бы вы войти через заднюю дверь?

Наоми обошла дом. Задняя дверь была заперта, и она постучала. Открыла женщина-офицер, возможно та самая, с которой она говорила на дороге. Тогда ее лицо искажали всполохи проблесковых огней. Джон, в халате, с мокрыми, прилипшими к голове волосами, вышел ей навстречу. Его лицо было белым, как простыня.

– Где ты была, милая? – Он прижал ее к груди.

– Ты нашел их? – всхлипнула Наоми. – Ты нашел их?

– Они где-нибудь поблизости, – успокаивающе сказал он. – Я уверен.

– ИХ НЕТ! КТО-ТО УКРАЛ ИХ! ГОСПОДИ, КТО-ТО УКРАЛ ИХ! – зарыдала Наоми.

Джон и женщина-офицер переглянулись.

– Наших детей нигде нет, Джон! Ты что, не понимаешь? Может, тебе сказать по буквам? Может, задом наперед, пропуская каждую четвертую букву?

В кухню вошли еще двое полицейских. Одному было на вид лет девятнадцать. Высокий, очень худой, совсем мальчик. Немного странно, когда в помещении не снимают фуражку, вдруг подумала Наоми. Второй был постарше, крепкий, с добрым, открытым лицом, с обритой головой и фигурной бородкой. Фуражку он держал в руке.

– Мы обшарили весь дом. Осмотрели все комнаты, все шкафы и чердак. Теперь проверим хозяйственные постройки. Гараж и оранжерея, так? И мусорные баки. Во дворе есть еще какие-нибудь постройки, сэр?

Джон тоже промок насквозь и дрожал от холода.

– Нет. – Он обернулся к Наоми: – Тебе нужно переодеться во что-нибудь сухое. Иди прими горячий душ, я со всем разберусь.

– Мы должны вернуться, – возразила она. – Надо проверить пруд на ферме Грибблов. Вдруг они упали в воду?

– Оденься потеплее, и мы туда сходим. Мы их найдем, обязательно. Они где-нибудь рядом.

Крепкий полицейский посмотрел на своего молодого товарища:

– Я пойду посмотрю снаружи. А ты оставайся и записывай всех, кто будет входить в дом.

Не успела Наоми выйти из кухни, как в дверь снова постучали. Джон открыл. На пороге стоял высокий мужчина лет сорока, с темными волнистыми волосами, в плаще, безупречном сером костюме, белой рубашке с галстуком и начищенных черных ботинках. Странно приплюснутый, словно не один раз сломанный, нос придавал ему сходство с вышедшим на пенсию боксером. Или с громилой.

– Доктор Клаэссон?

– Да.

– Инспектор Пелхэм, бюро расследований. Я буду вести следствие по вашему делу, – вежливо, но отрывисто произнес он и крепко пожал Джону руку. Взгляд у инспектора был острый и цепкий. – Полагаю, вы и миссис Клаэссон несколько ошарашены, – чуть мягче добавил он.

– Ошарашены – это не то слово, – сказал Джон.

– Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы помочь вам. Но боюсь, нам придется опечатать дом. Пожалуйста, возьмите с собой все необходимое – туалетные принадлежности, вещи, – чтобы хватило на несколько дней.

– Что? – выговорил Джон.

– Но в доме никого не было, – сказала Наоми.

– Извините, мэм, это стандартная процедура. Дом является местом преступления.

В дверь без всякого стука вошли еще двое. На них были особые белые костюмы с капюшонами, белые бахилы и перчатки. В руках они держали небольшие чемоданчики.

– Привет, Дэйв, – невозмутимо поздоровался первый.

– Привет, шеф, – бодро произнес второй. Словно они были всего лишь пара маляров, явившихся с утра пораньше перекрасить коридор.

Молодой полицейский спросил их имена и записал в свой блокнот.

– Куда… куда же мы уедем? – растерянно спросил Джон.

– У вас есть какие-нибудь родственники в округе? Вы могли бы остановиться у них. Если нет, то в гостинице или пансионе.

– Родственники есть, да, но не слишком близко. Послушайте, мы не хотим уезжать. Мы никуда не поедем без своих детей.

Инспектор Пелхэм понимающе кивнул, но тон его был по-прежнему твердым.

– Вам необходимо будет отправиться в полицейский участок, чтобы дать показания. Кто-нибудь вас отвезет. Мы уже ищем ваших детей, через минуту-другую здесь будет вертолет. Предлагаю вам переодеться, потом мы с вами и миссис Клаэссон выпьем чаю здесь, в кухне, и я задам вам пару вопросов.

– Я должен найти их.

– Мои люди обшаривают каждый куст в округе. Вашим детям три года, так?

– Да, но… – Джон осекся.

Инспектор вопросительно поднял бровь.

– Они довольно взрослые для своего возраста, – закончил Джон.

– Как и все современные дети, доктор Клаэссон. – Пелхэм бегло улыбнулся. – Они уже делали это раньше?

– Вы имеете в виду, уходили из дома? Нет, – всхлипнула Наоми.

– Разумеется, мы не можем ничего утверждать, – сказал инспектор, – но, учитывая возраст детей, искать их стоит, скорее всего, поблизости. Естественно, принимая в расчет то, что произошло, мы оповестили все аэропорты, морские порты и Евротуннель. И нам бы очень помогло, если бы вы дали их фотографию. Самую недавнюю. Не волнуйтесь, мы обязательно их найдем. – Он посмотрел на Джона, потом на Наоми. – Вы когда-нибудь раньше видели этого человека? Того, что нашли перед своей дверью? Не представляете себе, кто бы это мог быть?

Джон и Наоми Клаэссон обменялись странными взглядами, и инспектор Пелхэм не мог этого не заметить.

100

Даже после горячего душа, натянув свою самую теплую одежду, Наоми не могла унять дрожь. Чтобы наполнить водой электрический чайник и воткнуть его в розетку, ей потребовалось задействовать все свои умственные способности. Чайник зашумел, закипая, и в это же время снаружи раздался другой шум, почти рев, похожий на непрестанные раскаты грома.

Наоми выглянула в окно. Над верхушками деревьев, очень низко, висел вертолет. Сверху спустился Джон, в джинсах, свитере с высоким горлом и флисовой куртке. В руках у него были сумки, куда они наскоро собрали одежду и прочие нужные вещи. Через минуту в кухню вошел инспектор Пелхэм.

– Я не хочу уезжать, инспектор, – сказала Наоми. – Я должна остаться здесь, в своем доме. Пока мои дети не вернутся.

– Прошу прощения, миссис Клаэссон, мы постараемся закончить все как можно быстрее.

– Сколько это займет?

– Надеюсь, пару дней, не больше. Я вижу, у вас есть камера видеонаблюдения, вон там, под водосточным желобом. Она пишущая?

– О господи! – Джон хлопнул себя по лбу. – Ну конечно! Ее установили только в среду! – Он посмотрел на Наоми, и ее глаза чуть-чуть оживились.

– Да! Как мы могли о ней забыть?

Вслед за Джоном они прошли в его кабинет. Он открыл шкаф, где скрывалось записывающее устройство.

– Я еще не пробовал включать… кажется, надо нажать вот сюда. Сейчас проверю в инструкции. – Дрожащими руками он стал перелистывать страницы.

– Ради бога, только не сотри запись, – нервно проговорила Наоми. – Умоляю тебя, осторожнее.

Джон нажал кнопку «стоп», потом перемотал запись назад.

– Она включается от датчика движения, – сказал он. – И может снимать в темноте.

На дисплее показались цифры 00.29, потом побежали дальше назад и остановились на 19.10.

Джон нажал на «Воспроизвести».

Все трое уставились на экран. Вспыхнули фары, на подъездной дорожке появился «сааб» Джона, странно выпуклый, – объектив был сверхширокоугольный. Он припарковался рядом с «субару» Наоми, Джон вышел из машины, подошел к крыльцу и скрылся из вида.

На устройстве замигал красный огонек, означающий перерыв во времени. Появилась новая картинка.

Джон затаил дыхание.

Господи Иисусе!

В комнате повисла напряженная тишина.

Человек в темной куртке с капюшоном, в темной шапке и перчатках перелез через ограду. Он осторожно, словно пробуя воду, поставил одну ногу на гравий. Потом вторую.

– Это он, – сказала Наоми странно высоким, дрожащим голосом.

Человек замер. Потом сделал еще один шаг. Ступая почти на цыпочках, он стал приближаться к крыльцу.

Потом…

Через ограду перелезли еще двое. Оба в темных шапках и куртках на молнии, воротники подняты, лица почти полностью скрыты очками. Первый остановился, потом сделал еще пару шагов, потом снова остановился и вытащил из кармана какой-то непонятный предмет. Что-то длинное и тонкое, похожее на инструмент.

Он взошел на крыльцо и скрылся из поля зрения камеры. И снова показался через несколько секунд – в его руке был зажат пистолет. Тот самый пистолет!

В ту же секунду один из тех двоих подбежал к нему и поднял свой пистолет. Из дула вылетела вспышка света.

Голова человека дернулась вверх, он выронил пистолет и повалился на гравий, раскинув руки.

Там они его и нашли, с ужасом подумала Наоми.

Потом…

Нет!

Этого не может быть. Это действительно сон, дурной сон. На экране появились Люк и Фиби, в пальто и резиновых сапогах. Они подбежали к людям в очках и бросились в их объятия.

Затем все четверо поспешили к ограде. Люди в очках помогли Люку и Фиби перебраться через нее и все скрылись по ту сторону забора.

Мигающий огонек. Перерыв во времени.

На крыльцо вышел Джон в халате, с ружьем в руках и двинулся к лежащему на земле телу.

– Нет! – крикнула Наоми. – НЕТ! ПЕРЕМОТАЙ НАЗАД, ДЖОН, ПОЖАЛУЙСТА! О ГОСПОДИ, ПЕРЕМОТАЙ НАЗАД!

Он отмотал назад. Но картинка на экране была той же самой. Люк и Фиби перелезают через ограду. Потом на крыльцо выходит он сам с ружьем.

Джон нажал на «стоп».

Некоторое время все потрясенно молчали. Джон обернулся к инспектору:

– Вы по-прежнему думаете, что нужно искать их поблизости?

В его голосе не было ни ехидства, ни злости, ни даже отчаяния – только безграничная, абсолютная беспомощность.

101

Наоми сидела напротив детективов. Хотя никто не намекнул об этом ни единым словом и в полиции с ними обращались очень вежливо и благожелательно, было ясно, что подозрения с них до конца не сняты. Именно поэтому ее и Джона опрашивали отдельно.

На видеокамере, укрепленной высоко на стене, над ее головой, мигал красный огонек. Комната была маленькая и без окон, но вполне безобидная. Кремовые стены были недавно покрашены, и ковер под ногами тоже пах как новый. Несколько удобных красных кресел и кофейный столик составляли всю обстановку.

Детективов было двое. Мужчина, лет сорока с небольшим, огромный, в светло-коричневом костюме, с непроницаемым лицом, и женщина, лет на десять моложе, с короткими рыжими волосами, пухлыми щеками и маленькими подозрительными глазками. На ней была синяя куртка с эмблемой какого-то клуба на груди, водолазка и просторные брюки.

Наоми поразило, что журналисты практически мгновенно проведали о происшествии. Полиция оцепила подъездную дорожку, но уже через час после того, как прибыли детективы, фотографы, оккупировавшие пастбище, уже снимали место преступления через длиннофокусные объективы, а в конце дороги скопилось не меньше дюжины автомобилей с эмблемами различных телеканалов, включая оператора на кране-стрелке.

Детектив-мужчина включил диктофон.

– Детектив сержант Том Хамболт и детектив констебль Джо Ньюман. Показания миссис Наоми Клаэссон. Шестнадцатое января, пятница… – Он взглянул на часы. – Десять часов двенадцать минут.

Его тон показался Наоми преувеличенно вежливым.

– Если вы не возражаете, миссис Клаэссон, я бы хотел начать с событий сегодняшнего утра, из-за которых вы позвонили в полицию.

Срывающимся голосом она рассказала им обо всем, что произошло утром, стараясь не упустить ни одной детали.

– Почему вы проснулись так рано, Наоми? – спросила женщина-детектив. – Если я правильно вас поняла, обычно по будням вы вставали не раньше семи.

Наоми сделала глоток горячего сладкого чая.

– У вас есть дети? – спросила она в ответ.

– Есть.

– Тогда вы знаете, что такое материнское чутье?

Женщина кивнула. Наоми взглянула на сержанта Хамболта. Он тоже кивнул.

– Я просто почувствовала: что-то не так. Не могу выразиться точнее… И еще мне надо было в туалет. – Возникла короткая пауза. Наоми повертела чашку. – Вам ведь дадут знать, да? Если они найдут детей, пока я здесь, вам дадут знать?

– Как только появятся новости, мы тут же об этом узнаем, – заверила детектив Ньюман.

– Спасибо.

Слезы подступили совсем близко, и она уже не могла сдерживаться. Пробормотав какие-то извинения, Наоми нащупала в сумочке носовой платок и отчаянно разрыдалась.

– Беседа приостановлена. Десять часов двадцать одна минута, – произнес детектив Хамболт.

* * *

Примерно через полчаса, немного успокоившись, Наоми смогла вернуться к показаниям. Снова включили диктофон. В ее голове будто постоянно прокручивалась та самая видеозапись с камеры наблюдения. Люк и Фиби подбегают к незнакомцам в куртках и очках и бросаются им на шею. Обнимают их. Целуют их. Ни Наоми, ни Джон ни разу не видели от них такого проявления чувств.

Люк и Фиби обрадовались этим людям так, словно они были их родителями.

Внезапно ужасная догадка заставила ее похолодеть.

А что, если…

Что, если…

Что, если незнакомцы – их настоящие родители?

Нет, не может быть. Тем более что Люк и Фиби похожи на них с Джоном, это все замечают. И сама Наоми, когда смотрела на Люка, видела в нем черты Джона. Сходство было более чем очевидным.

На смену этой пришла другая мысль, еще ужаснее. Это было первое, о чем она подумала, когда увидела, что на вешалке нет детских пальто, а перед крыльцом лежит тело. Она уставилась на стол, слушая ровное гудение кондиционера. Эту самую мысль она отгоняла, когда бежала, спотыкаясь, по дороге, когда пробиралась сквозь раскисшее поле.

Мысль, которой ни в коем случае нельзя…

– Миссис Клаэссон? – мягко, но настойчиво повторил сержант Хамболт.

Наоми подняла глаза.

– Хотите еще немного отдохнуть или мы можем начать?

– Может быть, позвать врача, он даст вам успокоительное? – спросила Джо Ньюман.

Она закрыла глаза и покачала головой.

– Скажите… А педофилы… они ведь часто охотятся в Интернете? Заходят в чаты, заговаривают с детьми, втираются к ним в доверие, а потом выманивают на встречу? Так часто происходит, да?

Детективы переглянулись, потом сержант Хамболт сказал:

– Да, такая опасность существует, но, как правило, это касается детей более старшего возраста. В три года… они слишком малы для этого.

– Не думаю, что в три года ваши дети зависали где-нибудь в чатах, – добавила Джо Ньюман.

– В плане интеллекта они гораздо старше, – сказала Наоми. – Старше, чем вы можете себе представить.

Джо посмотрела на нее понимающе и в то же время скептически. Ну да, мы обе матери, а все матери считают, что их дети особенные, казалось, говорил ее взгляд.

– У ваших детей был свободный доступ к Интернету? – спросил Хамболт.

– Мы подарили им компьютер. В прошлое воскресенье, на день рождения. И я очень удивилась, когда увидела, что за сайты они посещали. Большей частью научные.

Хамболт поднял бровь:

– В три года?

– Говорю вам, интеллектуально они гораздо старше. Я не преувеличиваю. Они вроде… вундеркиндов.

– Мы проверим все компьютеры в вашем доме, миссис Клаэссон, – сказала Джо Ньюман. – Если они общались с кем-то в чатах, мы обязательно все отследим.

– Послушайте… Я понимаю, конечно, что все эти вопросы – обязательная процедура. Но моих детей похитили, а мы сидим здесь… Я не хочу. Я не могу. Я должна найти их. Мы же теряем время, это неправильно. Разве нельзя отложить мои показания на потом?

Детектив Ньюман сочувственно улыбнулась:

– Ваши показания очень важны, потому что они могут помочь нам в поисках детей.

Недавно Наоми прочитала, что из девяноста восьми детей, убитых в Англии в прошлом году, только трое пострадали от рук преступников, не являющихся их ближайшими родственниками или знакомыми.

– Это настоящая причина? – спросила она. – Или вы держите меня здесь потому, что я подозреваемая? Я права?

Детективы как будто немного смутились.

– Господи, да что же происходит? У вас есть запись с камеры, на ней ясно видно, что моих детей украли какие-то незнакомцы, а я сижу здесь? Почему, ответьте мне?

– Вы не являетесь подозреваемой, миссис Клаэссон, – сказал сержант Хамболт.

– У нас на пороге лежит мертвец, моих детей украли, а вы, вместо того чтобы искать их, допрашиваете меня? В соседней комнате сидит Джон, его тоже допрашивают, и вы собираетесь сличить наши показания? Так вот, я скажу вам уже сейчас: они совпадут. Понятно?

Детективы немного помолчали.

– Позвольте мне немного успокоить вас, миссис Клаэссон, – вступила Джо Ньюман. – В настоящий момент мы делаем все, чтобы найти ваших детей. Проводятся все необходимые мероприятия. Все силы местной полиции брошены на поиски; мы прочесываем каждый сантиметр. Местность просматривается с вертолета.

Наоми неохотно кивнула. Что еще ей оставалось делать?

Последовали новые вопросы. Десятки вопросов, один за другим. Какие отношения у них с мужем? С детьми? С соседями? С друзьями? С друзьями детей?

Она старалась отвечать подробно и правдиво. Но детективы, кажется, так и не поверили ей насчет умственных способностей Люка и Фиби.

– Вы сказали, что ваша мать видела этого человека во вторник? Того самого, что вы нашли возле своей двери?

Наоми покачала головой:

– Я этого не говорила. Я сказала, что она видела какого-то молодого мужчину…

Ее вдруг осенило.

– Распятие! Она сказала, что у него на груди висело распятие! Я… я не посмотрела утром. Проверьте, есть ли у него распятие?

Хамболт сделал пометку в блокноте:

– Я узнаю.

– У Люка и Фиби есть родинки или шрамы? – немного неловко спросила детектив Ньюман.

– Н-н-нет… Кажется, нет. Нет.

– Вы помните, что они ели в последний раз?

– Что они ели? – повторила Наоми. – А зачем…

Тут она вспомнила. Некоторое время назад они с Джоном смотрели сериал. Главный герой работал судебно-медицинским экспертом. В одном из эпизодов полиция разыскивала пропавшего ребенка, и детективы расспрашивали родителей, есть ли у него на теле особые отметки и что он ел последний раз.

Если полиция найдет тела, это поможет опознать их. По особым приметам или по содержимому желудка.

Дверь внезапно открылась, вошел инспектор Пелхэм, все в том же плаще.

– Простите, что прерываю вас, – сказал он, глядя прямо на Наоми, – но, полагаю, вам следует знать. У нас есть кое-какие новости.