Текст книги "Убийственное совершенство"

129

Возвращаясь домой с работы, Джон всегда смешивал себе коктейль. Это стало его ежевечерним ритуалом. Алкоголь помогал заглушить боль. Боль от потери детей, но не только. Он утратил что-то еще, не менее важное, то, что держало его на плаву, – страсть к делу своей жизни. С того самого момента, как они покинули остров Детторе, Джон чувствовал себя другим человеком, хотя не мог сказать, в чем именно.

Он поцеловал Наоми, налил себе большой стакан виски со льдом и пошел в свой кабинет, чтобы проверить почту. Было слышно, как в полях блеют овцы. Весна. Зарождение новой жизни. Сегодня вечером было уже совсем тепло, и метеосводка обещала прекрасную погоду на выходные. Нужно достать из гаража садовый столик и стулья. И решетку для барбекю. Может быть, это лето, для разнообразия, выдастся хорошим.

Вдруг он замер и, не веря своим глазам, уставился на самый первый имейл, лежавший в почте. Перечитал письмо еще раз. И еще раз. Потом бросился к двери и крикнул Наоми, чтобы она скорее шла сюда.

Джон сидел за столом, Наоми стояла сзади, положив руки ему на плечи. С экрана на них смотрели слова:

Прибываем завтра в 15.30, аэропорт Гатвик, Северный терминал, рейс № 225 из Рима, British Airways. Пожалуйста, встретьте нас. Ваши дети Люк и Фиби.

130

Наоми вцепилась в руку Джона. В ее глазах плескалось счастье, но в то же время в них застыли тысячи вопросов.

– Это правда, милый? Это не какая-то мистификация?

– Имейл настоящий, – сказал Джон. – Но я не могу сказать, кто его послал.

– А нельзя это как-нибудь выяснить? Проследить источник?

– Это самый обыкновенный аккаунт на Хотмейл. – Джон пожал плечами. – Можно завести такой за пару минут в любом интернет-кафе. И проследить ничего невозможно. Не знаю, настоящее ли это письмо, но если нет – это довольно жестокий розыгрыш.

– Как ты думаешь, они решили вернуться домой? – спросила она. – Навсегда?

– Понятия не имею. – Он еще раз перечитал короткое послание. – Им уже одиннадцать лет. Кто знает, какой переворот произошел у них в головах. Может быть, они переросли этот остров. Или хотят учиться в университете. Или им просто хочется нас увидеть. Или их послали сюда с миссией, преподать нам пару уроков, как именно нужно изменить мир.

– Нужно приготовить кровати наверху. Они уже выросли из своих детских кроваток. И что делать с едой? Чем мы будем их кормить?

– Спросим их, когда встретимся. Может, им захочется побаловать себя. Съесть для разнообразия что-нибудь не такое здоровое и полезное, как то, чем их кормили на острове. Пойти в «Макдоналдс», например.

Наоми поцеловала Джона в щеку и обвила его шею руками:

– Господи! О господи! Как же я надеюсь, что они вернутся навсегда! Мы снова будем семьей! Разве это не невероятно?

Джон сжал ее руку.

– Постарайся все же не слишком надеяться. Мы не знаем, какими они стали, и не знаем, что у них в планах. Письмо довольно холодное. Никаких «люблю» или «целую».

– Ну, такого рода «любви» мы от них никогда не получали.

– Именно.

– Но я все равно уверена, что они нас любят. По-своему.

Джон промолчал.

– Пожалуйста, пожалуйста, пусть это будет не розыгрыш! Джон, я этого просто не вынесу. Я так рада! Не могу поверить, не могу и все.

– Ну что ж, скоро мы все узнаем.

Она погладила его по голове.

– А ты? Скажи, разве ты не рад? Ну хоть самую малость?

– Конечно рад! Мне кажется, я еще в шоке. И знаешь, в то же время я… – Он запнулся.

– Ты – что? – спросила Наоми.

– Я нервничаю. Я не знаю, чего ожидать. Может, им нужны деньги? В конце концов, зачем еще дети обычно приезжают навестить родителей? Они уже взрослые, им, наверное, хочется иметь всякие штуки… Ну, там, модную одежду, компьютеры, что еще…

– Они еще даже не подростки, – возразила Наоми.

– Детторе говорил, что они будут развиваться быстрее. Им одиннадцать лет, да, но, скорее всего, они выглядят как молодые люди лет шестнадцати – семнадцати.

Наоми снова взглянула на письмо:

– Все-таки это странно. Они пишут так, словно мы не виделись всего несколько дней, а не восемь лет. Как будто ничего особенного не случилось, а они просто уезжали на каникулы.

Джон грустно улыбнулся:

– А вот мне это совсем не кажется странным. Они всегда были такими. В плане хороших манер явно ничего не изменилось.

– Как ты думаешь, мы их узнаем?

– Конечно. А даже если и нет – они совершенно точно узнают нас.

131

Наоми крепко сжала руку Джона. Они оставили машину на стоянке и вошли в зал прибытия. Они приехали на тридцать минут раньше – Джон, будучи шведом, всегда отличался пунктуальностью, а сегодняшний день отличался от всех остальных.

Оба безумно волновались. В горле у Джона пересохло, и было трудно глотать, как будто там застрял комок. Наоми оглядела зал – просто на всякий случай, вдруг близнецы уже прилетели, может быть, более ранним рейсом. Хотя конечно же она знала, что вероятность крайне невелика. Она посмотрела на людей, сидящих за столиками в «Коста кофе», окинула быстрым взглядом книжную лавку WH Smith, потом взглянула на часы. 3.02. Рейс прибывал по расписанию, в 3.30. Задержек не предвиделось – они отслеживали информацию по ноутбуку, когда ехали в машине. Наоми знала по опыту, что Люк и Фиби должны появиться не раньше чем через полчаса после посадки, а то и еще позже – если будут получать багаж.

И Джон, и Наоми не могли не думать, с кем же приедут дети. Одни или их будет сопровождать взрослый? Может быть, сам Детторе?

Они остановились в нескольких ярдах от барьера, отделявшего проход от зала. Наоми почувствовала, что почти теряет сознание от волнения. В голове у нее роились сотни вопросов. Со всех сторон их обступали мужчины в костюмах, держащие в руках таблички с именами и названиями. Водители, встречающие пассажиров. Она на всякий случай бросила взгляд на имена. На всякий случай? Какой еще случай? На случай, если там есть имя Детторе? СТЭННАРД. ГОСПОДИН ФАЗАЛЬ. ФРЭНК НЬЮТОН. МИССИС ЭППЛТОН. ОАО «ОСТЕРМАН».

Ее била дрожь. Было радостно и страшно одновременно. Время тянулось нестерпимо медленно. Джон то и дело посматривал на часы, и каждый раз, когда делал это, Наоми невольно повторяла его жест. Но при этом она старалась не спускать глаз с выхода, оглядывая каждого нового пассажира. Мимо прошел бизнесмен с крайне деловитым выражением лица, везя за собой небольшой черный чемодан на колесиках. Потом пожилая индийская пара, с нагруженной тележкой для багажа. Потом женщина и мужчина с девочками-близнецами; они оживленно разговаривали.

Они появятся минут через двадцать, не раньше.

Прошло двадцать минут, потом еще десять. Теперь люди шли непрерывным потоком, видимо, приземлилось сразу несколько рейсов. Еще десять минут.

– Джон. Господи, я так надеюсь, что они прилетят.

Он молча кивнул. У выхода показались две высокие фигуры, и они тут же встрепенулись. Юноша лет восемнадцати – девятнадцати, привлекательный, с слегка растрепанными светлыми волосами, и такого же возраста девушка, стройная и очень симпатичная. Они толкали перед собой тележку для багажа, уставленную дорогими чемоданами. Джон и Наоми выступили вперед. Юноша обнял девушку за талию и поцеловал ее в губы, потом помахал кому-то рукой, и оба поспешили вперед. Не они.

Сотрудник аэропорта провез мимо девушку в инвалидном кресле. Ее нога была закована в гипс. Следом шла еще одна молодая женщина; на тележке лежали рюкзаки, чемоданы и лыжи. Мелким шагом просеменила группа восточных женщин в паранджах. За ними везли в креслах двух старичков. Джон и Наоми едва обратили на них внимание – они не отрывали глаз от выхода.

Работники аэропорта, толкавшие кресла, остановились. Джон мельком взглянул на них. Совсем пожилые, подумал он. На коленях старички держали по небольшой сумке. Сначала ему показалось, что это двое мужчин, но потом он заметил, что на одном из них была оранжевая футболка, синие шорты и кеды, а на другом – вернее, другой – белая блузка, джинсовая юбка и переливающиеся кроссовки. Мужчина и женщина, понял Джон. Сердце его вдруг болезненно сжалось.

Головы стариков казались непропорционально большими по сравнению с их усохшими телами. Они напоминали неправильной формы грецкие орехи; все неровности черепа проступали под тонкой, словно бумага, кожей.

Их можно было узнать только по глазам. Огромным, прозрачным, светло-голубым глазам, пристальным и холодным. У обоих не хватало зубов.

Старушка показала на Джона и Наоми, носильщики покивали и повезли стариков в их сторону. И остановились прямо напротив.

Джон и Наоми на мгновение растерялись. Наоми в ужасе взглянула на сморщенные личики. Лица стариков, которым глубоко за восемьдесят. Может быть, даже за девяносто. На висках у старика сохранилось несколько легких седых волосков. Старушка была совершенно лысой.

Старушка посмотрела Наоми в глаза и робко улыбнулась, и сердце у той чуть не разорвалось от жалости.

– Привет, мама. Привет, папа, – сказал Люк. У него был все тот же чистый, высокий детский голос.

– Вы сказали, что мы можем вернуться домой в любое время. – Фиби взглянула на Джона. – Что вы всегда нас примете.

Наоми опустилась на колени и, рыдая, прижала ее к груди. Потом обняла Люка.

– Конечно, мои хорошие. Мы с папой только этого и хотим. Добро пожаловать домой.

Джон посмотрел на носильщиков:

– У них есть багаж?

Один покачал головой:

– Нет, ничего. Только эти сумки.

– Нам не нужно много вещей, – сказала Фиби. – Мы все равно ненадолго.

– Но почему? – всхлипнула Наоми. – Куда же вы? Куда вы собираетесь?

Сквозь застилавшие глаза слезы она увидела, как побледнел Джон.

И все поняла.