Текст книги "147 свиданий. Как я искала себе пару и что из этого вышло"

48. Где взять любовь?

Когда в нем нет любви, он просит ее дать ему любовь. А она просит его дать любовь ей. Двое нищих, протягивающих друг другу руки.

Каждый надеется, что любовь есть у другого… В результате оба чувствуют себя обманутыми, побежденными. Они обманули друг друга, потому что каждый рассчитывал на то, что любовь потечет от другого, при этом оба были пусты – как может случиться любовь?

Самое большее, что может случиться, – они могут быть несчастны вместе. А когда два человека несчастны вместе – это не просто сложение, это умножение. Они могут переложить ответственность друг на друга – это она (он) делает меня несчастным (несчастной), но страдание не прекращается, страдание умножается.

Так сказал Ошо, и я не слышала ничего точнее.

Я делаю это каждый раз: жду, что кто-то меня полюбит.

Серьезно, я думаю так: я же так старалась. Я была такая хорошая. Во всем ему помогала. Принимала его им, я делила с ним его интересы, я сделала для себя приоритетными его дела и настроение. Подружилась с его родными и друзьями, улучшила его дом. Никогда ему не перечила, всегда поддерживала его. Почему же, почему он меня не полюбил? Бедная-бедная, несчастная, одинокая (и очень хорошая) я. Плохой-плохой он.

– Почему у вас ничего не вышло? – спрашивает меня моя подруга Наташа.

– Он не любит меня, – отвечаю я.

– А ты его?

Я молчу.

– Так что же, – не унимается Наташа, – почему у вас ничего не вышло на самом деле? ●●●

КОГДА МОЙ ДРУГ ВОВА СПРАШИВАЕТ

О КОМ-ТО НОВОМ, ТО ЧАСТО

ИСПОЛЬЗУЕТ ФОРМУЛИРОВКУ, МОЛ,

«ДОСТАТОЧНЫЙ ЛИ МУДАК ДЛЯ ТЕБЯ?»

49. Он не любит меня, она не любит меня, они не любят друг друга

Мне нравятся легкие люди. Я их всегда ищу, нахожу, тянусь. Меня, наоборот, выбирают сложные. Они меня ищут, находят, тянутся.

Я в Берлине, и я хочу рассказать тебе про Руслана.

Я его знаю, видела – на корпоративе год назад в баре «13» он за стойкой готовил коктейли, но было видно сразу: он не бармен. Слишком высокомерное лицо, не сервисное (в лучшем смысле слова «сервис»), недружелюбное, вот что.

Не помню, чтобы встречала их вместе, но было известно: девушка у него есть, и ясно кто. Сиреневые волосы, водит скутер, рисует красками, делит с ним бизнес (в лучшем смысле слова «делит» – по крайней мере, на тот момент).

Хотела бы сказать, что он неприятный тип, но не могу: он приятный, хоть и тип. О таких говорят: мутный чувак. Руслан сноб и мало с кем общается, дистанция буквально физическая. Одевается вызывающе: петля на шарфе, пиджак, портфель – вычурно для нашего города. Любит оперу, адажио Баха – с детства. Ценит вкусную еду, ест под музыку – под свою, из наушников, а не из колонок. Не любит переплачивать, но любит дорогие вещи. Слушает подкасты, имеет любимых лекторов, в том числе из числа уже умерших, – экономно расходует, потому что новых они не запишут. Избегает людей не потому, что не интересуется или боится, – не уважает. Друзей почти нет, приятельствует избирательно, например, с одним рыбаком. Из такого описания он может показаться тебе картонным, плоским, но ты учитывай: его составила женщина, которую он не выбрал. Руслан по-настоящему сложно и глубоко, трудно организован. Незлой при этом, думаю даже, что добрый. При мне всегда был в хорошем настроении, это приятно запомнить.

16 сентября – 8:23

– Мы почти незнакомы. Я видел вас несколько раз и слышал, что вы занимаетесь пиаром. Был бы рад пообщаться. Мы в «D и T» будем благодарны профессиональному совету.

Проекты выглядят будто какая-то взрослая работа – скучно. Отказалась тактично, сославшись на плотную занятость. Успела расстроиться, что пишет по делу.

– Срочности нет, – уточняет он, оставляя мне возможность передумать. – Для начала было бы интересно пообщаться и поработать, если мы можем быть друг другу полезны. А помимо прочего я слышал, что вы интересный собеседник, так что если будете в России до ноября – дайте знать.

Нет.

3 октября – 20:48

– Периодически натыкаюсь на ваши тексты. Хотел бы уточнить дату вашего возвращения в Россию. Ноябрь?

– Да.

– У вас уже есть планы занятости по приезде?

– Я не буду работать по найму, скорее всего, больше никогда; могу только подумать с вами вместе, если это будет полезно.

– Как консалтинг? Мне кажется, подходящий формат.

Уточняю у подруги, тот ли это человек, что я думаю, и его ли девушка с сиреневыми волосами, – да.

2 ноября – 22:20

– Я с месяц или около читаю вас, и это очень интересно. Мне нравится, как вы думаете, мне кажется, это красиво. Помимо того что мне всё так же интересно «подумать» с вами, было бы классно просто пообщаться. Может, на свидание?

Мысль номер один: другое же дело. Мысль номер два: а как же девушка?

– Это не очень мое дело (все взрослые люди) и можно не отвечать, но знает ли Юля, что мы, например, увидимся?

– Да, она в курсе, что я «записывался» на свидание. Мы разошлись несколько недель назад. Большими друзьями.

– Извините за этот вопрос.

– Я не считаю его неуместным.

Город выбрали вместе.

– Буду рада увидеть вас в субботу в Стамбуле.

Я написала Юле – потому что так уже бывало и «проверяй». Юля подтвердила, что знает о его планах и что они больше не вместе. Она тронула меня своей письменной мягкостью. Я разволновалась и убеждала себя: это чистая ситуация. Они не вместе, она знает, что он летит ко мне. Убеждала себя: меня это не развлекает, я в это не играю. Я себя убедила.

21 ноября

Руслан прилетел. Первые пять минут я задыхалась – честно, мне было просто страшно. Я призналась в этом. Так и сказала: «Я вас боюсь. Вы – из моей настоящей жизни». Он расхохотался, и страх тут же ушел. С этого момента мне – каждую минуту рядом – мне было с ним легко.

Мы провели вместе три дня, расставаясь только на сон.

2 декабря

Руслан прилетел. Первые пять минут я задыхалась снова – мы шли в горку мимо башни Галата, к нему. Мы общаемся на «вы». После того как я взяла его за руку, он сказал, смеясь: «Ну наконец-то! Теперь можно, наверное, и на «ты»?» Я ответила, что не хотела бы торопиться.

Мне понравилось идти с ним вдвоем по улице ночью и днем, смотреть на него, слушать его голос. Мне понравилось, как он готов в любой момент расхохотаться над собой и как он умен. Мне понравилось, как он говорит с другими и как он общается с кошками. Как он интересуется мной – и всегда сообщает, как относится к тому, что я говорю или делаю. Наверно, никто, кроме друга Вовы, никогда мне так хорошо не объяснял свои чувства и мысли. Мне понравилось, как он делился тем, что проживает прямо сейчас или уже прожил, слушать истории из его жизни, видеть его в них. С каждым новым поворотом в улочках Стамбула он открывался мне с новой и с новой стороны. Каждое мгновение рядом я чувствовала уважение, доверие, безопасность. У меня осталось несколько хороших фотографий того времени.

В этот раз мы провели вместе пять дней, не расставаясь. Потом прилетела Юля.

10 декабря

Она красивая, высокая, элегантная, большой рот – отталкивает от себя людей то ли заимствованными от него мизантропическими порядками, то ли, наоборот, притянулась поэтому. За шесть лет рядом с ним забыла, что в ней – ее, а что вросло с внушаемостью. А не становится ли «вросшее» твоим? И после какого тогда времени? Ведь всё вросло, врастает – в процессе жизни. Сначала ты просто голый и нет зубов, зависишь от родителей. Потом вырастаешь и не зависишь больше, и зубы есть.

Юля много работает, не боится быть для людей плохой. Говорит с удовольствием только на эти темы: про некачественный мир (несовершенство во всех его проявлениях) и еще – о нем. Остальные темы игнорирует, слушает, как радио, фон, помехи (шум некачественного мира), отвечает никак, мимо.

Сначала она сразила меня своей письменной мягкостью и потом – несоответствием, и это случилось с нами взаимно: я, наоборот, казалась ей резкой, жесткой, а оказалась легкой и теплой, «ламповой», женственной, как она сама потом обо мне напишет.

В Стамбуле случился теракт, и папа по телефону тревожным голосом попросил (мог бы просто мне приказать) уехать из города – я уехала с Юлей. Мы жили вместе три недели в городе, где чаще всего на улице ты не видишь до горизонта ни одного человека – в Иннополисе. Это было великолепно, кроме тех моментов, когда он писал нам обеим. Серьезно. Мы сидели за столом, и сообщения приходили нам поочередно. Сначала мы отвечали, переглядываясь, потом я спросила ее прямо, она ответила утвердительно – и мы перевернули телефоны экраном вниз.

Потом случился новогодний корпоратив. Год был не очень успешным, так что они (они работают вместе) отменили +1 – и я ни с ней, ни с ним не поехала. Других +1 (+2?) у меня не было.

Я не думала, вместе они или нет, – я знала, в какие конкретно моменты времени они вместе.

Утром я ждала ее домой и сообщения от него, чтобы поехать на завтрак. Она не приехала, он не написал. Я ходила по ее квартире в трусах с телефоном в руках. Я вспоминала слова Юли:

– Это даже не твоя игра. Понимаешь? Ты интересна ему потому, что интересна мне. Это я хотела с тобой встречаться – и поэтому встречается он, чтобы обойти меня, соревноваться со мной, подрезать. Для него ты – только способ получить сильные эмоции. Я оооочень хорошо его знаю и четко себе представляю, что будет дальше: он меня вернет.

Я не хотела ей верить тогда, но утро всегда расставляет всё по своим местам, и оно расставило. Она не приехала, он не написал.

Что я чувствовала? Досаду. Не сожаление, а именно досаду – такое слово. Я подумала: ок, значит. Досадно, но у каждого свой путь, может быть, я была нужна им на этом пути. Может быть, они были нужны мне. Может быть, я должна была что-то отдать им, чтобы это случилось. Может быть, они что-то отдали мне, что изменит меня прямо сейчас.

Потом мы встретились втроем – впервые за всё это время я видела их вместе. Комичная ситуация, почти абсурд. Он вез ей елку – нам с ней елку, ведь я по-прежнему жила у нее. Я и огромная елка ехали на заднем сиденье, Руслан и Юля – на передних. За всю дорогу он не сказал ни слова. На всякий случай я говорила по телефону – сорок минут. Юля вышла из машины, а я осталась (мне надо было кое-куда еще на территории). Мы вежливо поговорили ни о чем – потому, что мы очень умные, взрослые и цивилизованные коты, у нас усы, красивые лапы и меховые хвосты, пушистые – и мы не из тех, кто станет тратить жизнь или хотя бы вечер на ё** выяснения неслучившихся между нами отношений. Спасибо, что подвезли.

Тем не менее вчера из Парижа он написал мне снова. Он написал, что хочет прилететь ко мне в Берлин.

«Не люблю, – говорит, – незаконченных историй».

«Чего вы хотите, Р?»

«Понять, разобраться».

Ну уж нет.

Чего занятой человек будет туда-сюда летать, историю заканчивать, подумала я и закончила ее сама, тут же. Остальное потом расскажу, ладно? Ночь уже. Ничего не случилось, спи. Он не любит меня, она не любит меня, они не любят друг друга. Трое взрослых людей ошиблись, возможно, а может быть, кто-то развлекся, а может быть, кто-то искал и не нашел (например, никто).

Мы шли с Русланом по мосту в Стамбуле. Там рыбаки круглые сутки жгут костры, варят чай. Перед нами чистильщик обуви уронил щетку. Руслан поднял. Человек говорит – позволь, отблагодарю. Сел на бордюр, достал полку, крем, начистил Руслану ботинки, по пути стал выпрашивать деньги.

Руслан оглядывается на меня и говорит:

– Интересно, да?

– Что именно? – уточняю я.

– Дать себя обмануть.

P. S.

Теперь, когда прошло время, я могу сказать, что рада всему случившемуся и неслучившемуся между нами. Мы с Юлей стали хорошими подругами – я дорожу этим. Мне жаль, но иногда нельзя сблизиться с кем-то, не причинив боль никому другому – и в этом случае никакого выбора передо мной не стоит. Пошла ли бы я с ним дальше, если бы он меня позвал, – мы не узнаем. Руслан бывает в Казани, но мы никогда больше не виделись. Изредка он отвечает на письма, и я всегда рада любым новостям от него. Для меня он по-настоящему особенный человек, думаю, как и для каждого, кому он открылся. Я благодарна, что эта встреча произошла: во‑первых, потому, что это подарило мне Юлю, во‑вторых – потому, что я всегда (всегда) улыбаюсь, думая о нем.

Я пишу это, а из колонки звучит David Bowie:

 
This is major Tom to ground control,
I’m stepping through the door
And I’m floating in a most peculiar way
And the stars look very different today
For here am I sitting in a tin can far above the world
Planet Earth is blue and there’s nothing I can do. ●●●
 

50. Спрашиваю Лео, что он хочет на завтрак

Спрашиваю Лео, что он хочет на завтрак.

– Всё, что приготовишь.

Потом вспоминает что-то и добавляет:

– Но не гвозди.

Отвечаю:

– Жаль, ведь я хотела сегодня приготовить гвозди.

– Тогда, – говорит, – много. ●●●

У МЕНЯ МЕСЯЦ. А У КОГО БОЛЬШЕ?

ОТКУДА ТЫ ЗНАЕШЬ,

ЧТО ВПЕРЕДИ ЦЕЛАЯ ЖИЗНЬ?

51. Лео: временные отношения

Он меня встретил и сразу обнял. Мы шагали вдоль Шпрее. Я спросила: «Ты почему один?» «Я, – говорит, – дурак. А ты почему одна?» – «Потому что ты дурак».

Ему понравилось это, он хохотал. Он вообще веселый, легкий, все эмоции на лице. Лицо бородатое, простое и слишком красивое, неподходящее. Человек этот должен был быть в справедливом мире грубее, неотесаннее даже на вид, но нет – подарила природа такое лицо – не насмотреться (защита или оружие, как у всех зверей).

Сейчас зима. Я снова в Берлине. Это город, где я встретила и потеряла Лео. Мы познакомились прошлым летом, 1 августа. Он ехал, я собиралась на свидание с ним. Одежды не было (да и нет) у меня особенно никакой: белые рубашки, лосины и одинаковые черные платья.

Сообщение:

«Ya tyt».

Я как раз готова, оделась – мне не нравится. Как говорит Таня, разглядывая себя в зеркало: «Хочу что-то изменить… Что-то изменить… – И восклицает: – Лицо! Хочу себе довольное лицо!» Я сняла платье, взяла ножницы и обрезала всю длину – укоротила под мини. Теперь годится: вижу в зеркало свое довольное лицо.

В августе мне вообще казалось, что он красив, как Бог. Сейчас-то я умею смотреть на него через все свои переживания, и это делает (спасибо управляющему видением) его чуть менее привлекательным.

Он эстонец, ему 38, перегоняет лодки и строит дома.

Он говорит на немецком, английском, эстонском и русском. Выглядит, как все мои бородатые модные друзья, но нет – он человек вообще другого поколения и даже круга, других привычек – всех, включая пищевые (кто тут еще ест стейки на завтрак – привет).

Лео сразу сказал мне, что не хочет семью. Что вообще не уверен, что ему нужны сейчас отношения.

– Сколько ты будешь в Германии?

– У меня осталось визы на месяц.

– Месяц? Давай проживем его вместе.

Ну и что? У меня месяц. А у кого больше? Откуда ты знаешь, что впереди целая жизнь? Завтра (или через сорок лет) человек, которого ты любишь, выйдет за кофе/на работу/в зал – и уйдет навсегда.

Но если бы ты знала, сколько времени точно вам отведено? Как бы ты жила: будто у вас полчаса – или целая жизнь? Я начала писать эту книгу с главы об этом – помнишь? «У вас полчаса».

Конечно, я к нему переехала.

Это было просто, он сказал: «Возьми с собой все свои вещи». Я взяла.

Мы вели общий быт, путешествовали (в Потсдам и в Польшу, за город и в пригород), гуляли, смотрели кино, проводили время с его друзьями и семьей. Я примеряла на себя роль его жены, каждый день. Я соединилась с этой ролью, нашла себя в ней. Он был радостным и благодарным за такие простые, обыкновенные вещи, как приготовленный завтрак (каждое утро) и ужин (каждый вечер), цветы на балконе и в окнах, другая скатерть, другая посуда, интерес к его жизни, внимательность к его настроению, планам, близким. Я повлияла на его дом, ему понравилось это. Он всегда хвалил еду, меня смешило это. Я везде была с ним, мы всё делали вместе, никогда не спорили – всегда договаривались. Я уже написала об этом в главе «Непоследнее свидание» (рассказ один).

Мы расстались некрасиво, неправильно.

Формально всё было ок: мы простились, я не устраивала сцен. Но он уезжал на пару дней раньше срока в Эстонию и не оставил мне ключи. Я обиделась. Мне было больно не просто по-человечески – по-женски. Ерунда, казалось бы, но как это отрезвляет сразу, как это сбивает с тебя золотую пыль романтика, сдувает флер.

Когда разочаровываешься, воздух становится таким прозрачным, предметы резкими.

Я улетела в Киев, потом в Тель-Авив, потом в Стамбул. Лео вернулся в Берлин – меня нет.

Сообщение:

«dom pustaya korobka».

Сообщение:

«em solyanky v cafe na doroge – voda».

Сообщение:

«ty isportila mne jizn – ya ne mogu tebya zabyt».

Сообщение:

«ya upal s moto».

Сообщение:

«ty vse nashla, vernis».

Мы расстались с Лео три дня назад – 16 января 2017 года, в Берлине. Сразу, как только он вернулся из Латвии, с трассы прямо приехал, и я вышла к нему.

Он меня встретил и сразу обнял. Мы сидели в китайском ресторане, он хотел объясниться, я видела, что он не может, что ему трудно найти слова, но просто молчала, ждала. Он брал в руки и трогал чехол телефона, он двигал стеклянную столешницу по столу, он нервничал – я продолжала молчать. Он сказал:

– Я не могу говорить с тобой, я хочу кричать на тебя – я очень на тебя зол, я тебя проклинал, я о тебе мечтал, я хотел забыть тебя, но не смог. Я не могу ни с кем встречаться, я не хочу ни с кем спать. Я есть не могу – невкусно всё, полгода невкусно всё каждый день. Я хочу с тобой жить. Что тебе нужно? Чего ты хочешь?

Я поняла, что если я отвечу сейчас: «Я хочу замуж», он скажет: «Замуж так замуж». Поняла, что вот оно всё как возможно – передо мной сидит человек. На нем зимняя одежда, и это так здорово – видеть его в зимней одежде. Думала: так здорово ехать с ним в машине сейчас рядом и петь. Так здорово в супермаркете катить вместе тележку, выбирать овощи и мясо, снова готовить ему ужин, так просто и хорошо взять его за руку – привычно и ясно, как будто я делала это всегда, как будто я вообще – для этого, чтобы он сидел за столом, ел, хвалил еду и был счастлив. И он ел, и хвалил, и был. И я думала: какие же вы все счастливые дураки, парные люди. Какие вы счастливые и не понимаете, как это здорово, как это тепло спать в обнимку, вместе встречать новое время года, видеть друг друга сначала в летней, а потом – в зимней одежде.

Я сказала:

– Не уверена, что мне нужны сейчас отношения.

Произнесла это и поняла сразу, что это значит и что это значило в июле, когда он сказал это мне, и что это значит каждый раз, когда люди говорят это. Это значит всего лишь: «Я тебя не люблю». ●●●

52. Я как-то осенью так сильно расстроилась

Я как-то осенью так сильно расстроилась (некоторые видели). И сделать ничего в той ситуации я не могла (ну, уже случились события, расстроившие меня), поэтому я разозлилась. Злость (я не знаю, как в вашей) в моей цепочке реакций идет после отчаяния, так что давно такого со мной не было – может быть, даже никогда. Не в бытовом смысле, конечно, а содержательно. Не помню себя действительно злой, наверно, с самого подросткового возраста, когда заболел очень близкий мне человек, и тоже казалось, что сделать теперь ничего нельзя.

И вот я выхожу со встречи в прошлом ноябре и иду по улице холодной – распахнутая настежь – и злюсь, и вдруг обнаруживаю себя очень сильной в этом чувстве. По-настоящему – уверенной, бесстрашной, смелой, правой и невероятно сильной. И тут мне стало ясно. ●●●

ОТ СЕРДЦА К СЕРДЦУ —

ТАКИЕ ЭТО БЫЛИ ОТНОШЕНИЯ

53. Я не гей, но однажды влюбилась в девушку

Однажды в Фейсбуке я «женилась» на девушке Саше.

Это все обсуждали, потому что в Фейсбуке все всё обсуждают, а мы смеялись (потому что мы вообще много смеялись, редко плакали). Это были близкие отношения, но не такие, как вы подумали, а ближе – от сердца к сердцу, такие это были отношения.

Однажды (не однажды на самом деле) мы с Сашей провели свой самый лучший день в Никола-Ленивце. Ночью, когда она обыграла кого-то в карты (мальчиков не запоминаю), я ей сказала: «Выходи за меня!»

Мы были молоды и веселы – и Саша согласилась. Мы тут же отметили в наших профилях в Фейсбуке это важное событие и, проснувшись, обнаружили 500 комментариев с самыми лучшими пожеланиями от всех наших общих и раздельных друзей (простите нас).

«Тебе, конечно, предстоит прожить больше, чем просто жизнь», – писали одни.

«Но ведь она… девушка!» – писали другие.

Мы приняли поздравления и пожелания и даже пожили в этом статусе некоторое время. Потом его пришлось скрыть – по просьбе работодателей (представьте себе, бывают такие просьбы).

Мы с Сашей были близкими подругами. Сейчас мы выросли большие и стали чуть менее подругами, но не менее близкими. Потому что существует и пройдена точка невозврата – когда близость уже необратима, сколько ни взрослей отдельно.

Как я длинно рассказываю.

Вчера Саша опубликовала в Инстаграме ошеломительную для меня историю о том, как ее бывший муж, молодой (или не очень молодой) режиссер Крис Уэйтт, снимал фильм о поиске любви.

Я не могу не засмеяться в этом месте. Фильм называется «Полная история моих сексуальных провалов», но он не про секс, конечно.

Поразительно, что я об этом ничего не знала. Вероятно, я была слишком увлечена нашим настоящим, чтобы расспрашивать Сашу о прошлом. Но история не о том, а о том, что Крис искал любовь, как и я, и он ходил на свидания, как и я, и он встречался со своими бывшими (как и я, всем ожидающим – привет), чтобы узнать, что пошло не так. Только это было в 2006 году.

Крис нашел ее – он нашел Сашу, когда искал и когда снимал кино. Она вышла из метро, и он спросил ее (за ним везде ходил оператор, и он заснял это, это есть в фильме), не хочет ли она заняться с ним сексом. Она его обняла, конечно, но от предложения отказалась. Через полтора года они поженились (не важно, сколько они вместе прожили).

История с нашим фейсбучным браком – фейк. Но она наделала шуму. Друзья писали мне, приглашая на вечеринки: «Бери жену». Мы сыграли в это – потому, что это было весело, только и всего. Я ищу себя, изучаю, но думаю всё же, что я не гей (да и Саша тоже не гей).

Хотя этой осенью я влюбилась в девушку. Может быть, не в саму девушку, а в ее творчество (мне трудно отделить человека от того, что он делает), и даже слала ей каждую среду цветы (чем, кажется, здорово напугала ее). Но вот – тот единственный раз, когда пол человека не имел для меня вообще никакого значения – я видела только личность. Видела ум и сердце, я думала: если бы только «да», я бы вообще сама всё сделала. Я бы всё сделала сама – никаких больше условий, только одно: просто пусть будет – просто пусть будет рядом.

На встречу со мной в Казани (я летала, разумеется – пробовала, искала встречи) она не согласилась – даже мне не ответила. Но вот тогда, когда я влюбилась, почувствовала это, то впервые подумала: невероятно! То есть нет, я подумала: вероятно, мне стоит быть более открытой к этой возможности.

А еще я хотела написать тебе про время в любви, но не могу. Скажу только одно. Это – один из моих главных страхов: похоже, время не работает.

Время – одна из самых ценных для меня категорий в жизни – не работает. Как тебе? Меня ужасно пугает это. ●●●