Текст книги "147 свиданий. Как я искала себе пару и что из этого вышло"

63. Один человек занимался сексом каждый день с новым партнером – целый год

Один человек занимался сексом каждый день с новым партнером – целый год. Его зовут Миша Бадасян. Проект называется Save the date. 365 дней, 365 сексуальных контактов. Я читала интервью с ним в «Афише» полтора года назад. Я рыдала, когда читала – потому что это проект не про секс. Это проект про одиночество, про необходимость и невозможность близости. Меня ранило это в самое сердце. Я ревела каждый раз, когда рассказывала об этом друзьям. Кто-то спрашивал: «А почему ты плачешь, Радмила, почему тебе больно об этом говорить?»

Я написала Мише – что мне больно, что я чувствую это всё и проживаю с ним, что у меня сердце разрывается на части, что я хочу, чтобы он это знал – как то, что он делает, влияет на других. Миша ответил.

Когда я начала писать книгу «147 свиданий», мне стали каждый день писать незнакомые люди. Кто-то поддерживает меня, кто-то осуждает, кто-то говорит: «Ты тянешь людей на дно», кто-то – «Мне так нравится читать твои письма, будто мы друзья», кому-то весело, кому-то страшно. Я вспомнила про Мишу сейчас – потому, что мне много пишут, а Миша – это был единственный случай, когда я сама написала незнакомому человеку о своих чувствах.

Я решила узнать, как он, жив ли он, не стал ли отвратителен сам себе, не возненавидел ли секс, не разочаровался ли в людях, что у него на душе. Оказалось, Миша в Берлине. Мы встретились, чтобы выпить кофе в Кройцберге, и долго говорили – у меня есть аудиозапись, которая сообщает: 3 часа 42 минуты. Я хотела взять интервью у Миши, но всё получилось наоборот: когда он узнал о книге, то стал задавать вопросы. Публиковать не буду (такое рано), но сохраню.

ЭТО БЫЛА НЕВЕРОЯТНАЯ ВСТРЕЧА,

И Я ОЧЕНЬ ЗА НЕЕ БЛАГОДАРНА —

И МИШЕ, И МИРУ ВООБЩЕ.

64. Смотрю сериал «Свидания»

Смотрю сериал «Свидания». По моим историям вышло бы круче.

Фабиан бесит (кому вообще интересны хорошие парни).

ПИШУ ТЕКСТ ПРО СЕКС,

ИЩУ БИЛЕТЫ В МЮНХЕН.

65. «Видел твое фото на сайте… Можешь такой и быть?»

«Видел твое фото на сайте… Можешь такой и быть?» – пишет мне Шед, а я стою там голая почти, в балетках «Валентино» и золотом пиджаке.

«Конечно, – отвечаю я Шеду, покосившись в зеркало», – я всегда так хожу.

Из зеркала смотрит малознакомая мне лохматая, ушастая (и не очень молодая уже) женщина. Я кладу в рюкзак лосины и свитер, я собираюсь на свидание № 88 с Шедом – в Мюнхен. Ему 45, он британец (звучит как порода кота, не могу не думать об этом).

Для привлечения самки во время брачного сезона красношапочный корольковый манакин выполняет разные движения: прыжки, повороты на 180 градусов, скольжение назад. Для привлечения самца я демонстрирую сарказм, кулинарные способности (нет, это тоже сарказм), периодически публичное отчаяние – пока всё это вместе и по отдельности работает не очень, зато весело. Но Шед! Шед переплюнул всех. Он создал место БЕЗ других самцов – приложение для знакомств, где из мужчин доступен для выбора только он один (аплодисменты).

– Блестящая, – хвалю его, – идея с приложением. Даже жалко, что не моя!

– Отличная идея с книгой. Ну так и каким я буду по счету? – спрашивает Шед. – Ты опубликуешь нашу историю?

– Ну, если выйдет… история.

Когда собираешься на свидание, думаешь, как сесть, чтобы скрыть 20 лишних кг (нет, я пошутила). Думаешь: вот интересно, он какой? А вдруг он скромный интеллигентный гений? А вдруг высокомерный напыщенный сексист? (Подчеркнуть «другое».) Он добрый или нет? Сильный или нет? У него запонки, наверно, и часы? А вдруг свитер будет смешной? А вдруг он классный и очень хороший? Голос у него приятный окажется? А пахнет он как? Вот у него три свидания в день или, как у меня, – в неделю?

Приложение Шеда – шутка, но оно сработало: и предполагал ли он, что действительно встретит там кого-то (например, меня)? А вообще, существует ли «правильный выбор», или мир сегодня – супермаркет, где мы бесконечно бродим между полок, где всё есть, но ничего не хочется? ●●●

НРАВИТСЯ ЖИТЬ.

ХОТЬ И НЕ ВСЕГДА ЯСНО, КАК

66. Очень нравится жить

Очень нравится весна, наступившая в Берлине преждевременно и вчера – безо всякого предупреждения.

Очень нравится завтракать каждый день одинаково: кофе, яичница, бутерброды на черном зерновом хлебе, сверху сливочный сыр, сверху листья любой съедобной травы, сверху лосось. Каждый день отправляю Юле одинаковые (как зеленые футболки Пятачка) фотографии со стола – и не вижу причин менять то, что нравится и подходит.

Очень нравятся люди, которые по улице идут – в шарфах и пальто, по своим и чужим делам, с детьми и без детей, с велосипедами и рюкзаками, одинокие и парные, и те еще, кто выглядят как парные – но одинокие.

Очень нравится, как идет трамвай, какое небо стало – совсем летнее, как много людей на светофоре срываются на зеленый с места и идут по пешеходному переходу навстречу, пересекают друг друга, как два течения – насквозь.

Очень нравится, как смеются друзья на видео и какие у них родные лица, как племянник Айнур звонит в скайп и говорит: «Ничего такого, я просто хотел, чтобы ты с бабушкой поговорила». Как Айгуль, жена моего младшего брата, присылает фотографии нового человека – маленькой девочки Жасмин, у которой та же фамилия, что и у меня, – потому что мы семья, и как откуда-то из ресниц, а не из глаз, производятся (извините) слезы – несмотря на то что я никогда не видела и не держала в руках эту девочку, я отвечаю: «Я очень ее люблю» – почему я уже люблю ее? Я не знаю, но я ее так люблю сильно, очень.

Как мама и папа шутливо общаются между собой – каждый раз, когда звонят. И как мама недавно сказала: «В любое время, особенно в сложное, в жизни опираться можно на очень ясные вещи: правда, семья и работа». Правда, семья и работа, правда, семья и работа – довольно просто, да ведь?

Как белокурая девочка Мия, дочь знакомого режиссера, бегает вокруг стола в кинотеатре.

Как Фабиан в ответ на любую мою историю качает головой и говорит, усугубляя, с ударением на каждое слово: «IT’S SO BAD IT’S SO SO BAD!» А сам смеется, и глаза – добрые.

Как я выгляжу в этом новом черном платье редкого изящного кроя «мешок». И на вешалке – шесть предметов черного цвета, четыре серого, два белого, одно джинсовое платье и одно – в синие цветы.

Как утром на кухне в вазе распускаются садовые маки.

Как тихо во дворе, если открыть окно.

Как пахнет воздух. ●●●

– КАК ДУМАЕШЬ, НАСКОЛЬКО ТВОЯ

ЖИЗНЬ ОПРЕДЕЛЕНА СУММОЙ ТВОИХ

СОБСТВЕННЫХ РЕШЕНИЙ, ПОСТУПКОВ?

НАСКОЛЬКО ЭТО ТВОЙ ВЫБОР?

67. Кто решает за тебя?

«Ты думаешь, это твоя заслуга? Или всего лишь удача? – спросил Ренат. – Ты хозяин своей судьбы? Или нет? Если оглянуться, становится ясно».

Иногда я думаю: нормально это или нет? Насколько это ответственное отношение к своей жизни?

И ведь я считаю себя решительным, деятельным, смелым человеком и являюсь им. Эти мои качества (и другие) и привлекают в мою жизнь разного рода «входящие»: возможности, предложения, приглашения, людей.

Мне было 15. Я сидела в автобусе с другими подростками у мэрии маленького города в 5 часов утра – мы собирались в Булгары (первое в жизни путешествие без взрослых). Меня провожала мама. Двери закрылись, автобус тронулся, мама шла по тротуару, и махала рукой, и говорила что-то через стекло, наверно, чтобы я была осторожна и всё такое (вижу ее красивое обеспокоенное лицо). Незнакомый мне мальчик в середине автобуса отвечал моей маме тоже через стекло: «НЕ ПЕ-РЕ-ЖИ-ВАЙТЕ! – и показывал руками, что всё будет класс, – Я О НЕЙ ПО-ЗА-БО-ЧУСЬ!» И мама тоже показывала ему, что всё будет класс, и мы поехали.

У него такой прищур, и не улыбка, а настоящий оскал – я влюбилась, и, кажется, никогда больше я не знала таких веселых и злых мальчиков, как Ренат. Через неделю сказала, что люблю его, он ответил: «Не делай поспешных выводов». Это было мое первое признание в любви.

Мы выросли, я уехала в другой город. Каждый раз, приезжая к родителям, я хотела видеть его.

Моя мама, умная женщина с глубинным и устойчивым чувством собственного достоинства, как-то застав меня за телефонным разговором, добывающей новую встречу с ним, аккуратно спросила:

– Тебе с этим как вообще? Тебя это не унижает?

Я сделала удивленные глаза, ведь что унизительного в том, чтобы стремиться быть с тем, с кем хочется?

– Зачем ты вцепилась в него и тащишь всё время обратно в свою жизнь? Этот мальчик больше к тебе не стремится. Что значит, откуда я знаю? Милая, но ведь он тебе ни разу даже сам не позвонил. Может быть, это просто уже прошло и спасибо?

Но однажды Ренат всё же приехал сам – в субботу днем, неожиданно, звонок в дверь. Смотрю в глазок: стоит в трениках, лысый. Открываю – протягивает пакет, говорит: «Спрячь это. Ничего такого не думай; я не продаю, это мое». Я молча взяла пакет, закрыла дверь, прошла мимо родителей, обедающих за столом, в свою детскую комнату. В пакете была травка.

Через несколько лет мы перестали общаться – в один день. Мне предстояла операция, которая могла решить, сколько мне жить осталось (обошлось). Я приехала на пару дней, написала ему, позвала встретиться. Он отказал. Голова у него немытая, и еще что-то там про дела. Я сказала про операцию и попробовала уговорить, мол, всё ерунда и не важно, хоть в картонной коробке на голове, хоть без головы – просто заезжай на минутку меня обнять, пожалуйста, мне так страшно, и вдруг меня как будто облили холодной водой. Меня как будто облили холодной водой – так это потом несколько раз в жизни было, в какой-нибудь обед четверга, из-за какой-то маленькой детали, сущего пустяка, совершенно незначительного в отдельности от ситуации. Голову он не помыл и не готов увидеться – что теперь? Вообще, никто не обязан делить со мной мой страх, жалеть меня или верить, что всё будет нормально, – так думаю я сейчас, но тогда…

Где-то между тем автобусом в 5 утра и этим днем он спросил:

– Как думаешь, насколько твоя жизнь определена суммой твоих собственных решений, поступков? Насколько это твой выбор? Или просто течение, везение, поток, в котором ты оказалась?

Мне не понравился вопрос. Мне показалось, друг мой злодей и обесценивает мое участие в собственной судьбе. Прошло много лет, прежде чем я поняла. Ренат, склоняясь к тому, что это жизнь сама создает для меня возможности, а я только плыву в потоке, был прав – почти во всём.

Я действительно очень редко (например, никогда) сама ищу с кем-то встречи. Я почти никогда не проявляю инициативу в общении. Серьезно! Я встречаюсь с теми, кто зовет меня, работаю с теми, кто выбирает и ценит меня, дружу с теми, кто интересуется мной и бережет меня. За редким исключением, мой круг и даже день сформирован ответами на «входящие».

Моими ответами. Если я решаю ответить. Вот в чем фокус. ●●●

ОТКОЛОВШИСЬ ОТ ОДНОГО КРАЯ,

Я НЕ ДОЛЕТЕЛА ДО ДРУГОГО

68. Не долетела до края

Привет! Который час?

В 20:30 по Мск я поливаю цветок в горшке, закрываю окно и покидаю свой временный дом в Берлине, район Пренцлауэрберг, с одним рюкзаком. Я иду на трамвайную остановку, сажусь в М2, выхожу на Александерплатц.

В 21:00 я вхожу в поезд, вагон второго класса.

В 21:40 я выхожу на станции и иду пешком по длинному уличному коридору к зданию аэропорта.

В 21:45 я на месте, и это слишком рано, если я нигде не опоздала и не ошиблась. Я пойду в зону прилета смотреть, как одни люди встречают других людей. Зона прилета в аэропорту – мое любимое место, потому что здесь я слышу очень сильный сигнал – о любви.

Если ничего не случилось и всё хорошо, в 23:20 взлетает мой самолет.

Мой папа боится, что я так много летаю в такие неспокойные времена, но ты знаешь, я читала сегодня о Джессике Уотсон, которая в 16 лет переплыла на маленькой розовой яхте вокруг света – одна. Я нашла в Интернете фотографии, как она сходит с лодки после года в море – я видела ее лицо. А мне все-таки 33, и мне тоже нравится мир, вообще нравится жить, очень. Я тоже хочу такое лицо – и у меня тоже есть «мечта начеку и желание, которое нужно исполнить» (это Поль Элюар, стихотворение «И улыбка»).

Как у тебя дела? Я вот с другом поссорилась вообще-то, это довольно дерьмово, я ненавижу это. Он расстроен, разочарован – мой друг. Я расскажу почему.

На прошлой неделе я познакомилась с Мишей Бадасяном. Когда я узнала о его проекте Save the date, мне было очень больно.

Почему? Потому, что это проект про невозможность близости и постоянную потребность в ней, про необходимость выбора и неспособность его принять, про радикальную открытость за гранью принятой нормы, про глубину и поверхностность связей между людьми, про зыбкий мир, про неустойчивость, про временность всего, про одиночество. Это чудовищный проект – жестокий, беспощадный, максимально эпатажный. Я его поняла и поверила – потому, что я знаю множество людей, вступающих в сексуальные отношения с теми, кто им не близок, в поиске близости, неспособных наполниться ею и наполнить другого, опустошенных этим, раненных этим.

Миша пришел, мы говорили и плакали, и я его обнимала, и я сейчас пишу и тоже плачу – почему меня так ранит это? Я совсем не готова сейчас опубликовать текст о нашей встрече в Сети – я боюсь, честно, слушай, я знаю, что это вызовет очень категоричную реакцию, и, может быть, у тебя тоже. Я писала как-то, как реагировать на плохие комментарии, но это касается чужих, а что делать, если ты не можешь спокойно и уважительно говорить о важных вещах со своими?

Вот это и случилось со мной и моим другом Атиллой, мы поссорились.

Наш штатный аналитик Машенька проанализировала меня и говорит, что я уже «откололась» от консервативного традиционного строя семьи того места, где выросла (Татарстан современный и прекрасный, устойчиво опирающийся на семейные ценности, как на две ноги, где одна нога – жена и семья, а другая – секс на стороне, табуированный к обсуждению как личное дело каждого), но так и не разделила европейских свобод. То есть, с одной стороны, я уже освобожденная женщина Востока и не смогу никогда обратно в «мужа нужно терпеть». Но при этом, отколовшись от одного края, я не долетела до другого – я не свободна сама. В Тель-Авиве, например, о знакомствах шутят, что после секса поговорим (не шутят на самом деле).

Но вот вам я, принимающая сердцем право человека на свободу распоряжения своим телом, не свободна сама. Я продолжаю воспринимать секс как приз, как товар, как то, чего хочет и добивается мужчина, а не как то, что нужно, важно и интересно обоим – вне зависимости от степени близости между людьми и общих планов на будущее.

Я не могу принять измен, хотя часто (увы) о них знаю и выступаю как моралистка в кругах своих свободных медийных и развитых друзей (всем привет), недоверчиво восхищаюсь людьми в открытых свободных отношениях (wow! они не ревнуют друг друга) и сама способна на инициативу в сексе только при сильных чувствах – с хорошо знакомыми мне людьми. Всё остальное – ошибка. И вот – я не там и не там, а где-то в пропасти между. Пропасть увеличивается, я лечу, полет нормальный.

Который час? Если ничего не случилось, в 00:35 по Мск мой самолет садится в Мюнхене.

Утром я просыпаюсь в городе, где никогда не была и в который я прилетела, как и во все остальные, чтобы найти любовь.

69. Пишу из Мюнхена. Слушайте

Пишу из Мюнхена. Слушайте. Свидание в чужом городе – это целая работа, еще и с парнем, который изобрел приложение для знакомств для себя одного + он британец + телевидение ездит за ним везде + ресторан он выбрал с дресс-кодом (вилок подадут, поди, восемь видов). Там в Фейсбуке добрые подруги бросаются в меня адресами магазинов с платьями и ссылками на стилистов, и я летаю по городу, тут дорого, там не лезу в М, здесь щиколотка слишком узкая, тут парикмахер в 10 раз дороже, чем мой авиабилет до Мюнхена. В общем, всем бы мои проблемы, конечно, ха-ха, но ищу: парикмахера, визажиста, платье, туфли (пока из необходимого на мне только колготки).

Есть много способов стать красивой женщиной за четыре часа в незнакомом городе: например, никак. Хлопотно, дорого, муки сомнений, приступы недоверия специалистам, разочарование от разницы между платьем на манекене и на тебе, застряла, когда снимала (так обидно), тревожность, неуверенность в себе. Платье купила, парикмахера нашла (спасибо). Раз уж такие расходы (моральные и материальные) и усердие, решила (если буду довольна результатом) сходить на два свидания за вечер, а не одно. И на ночь косметику не смывать – нет, это уже шутка, это я не могу. Планирую час провести на ужине с Шедом (не удивлюсь, если он придет в костюме пчелы, или придет не Шед, или никто не придет, ведь он же комик), а потом просто открою Тиндер, и пусть мне повезет.

Юлька напугала меня и говорит: раз он такой, вдруг там вообще не ресторан по этому адресу. Или ресторан, но «Макдоналдс». Или стройка. Или бордель. В общем, я решила перестраховаться и пришла на полчаса раньше, а тут – съемочная группа, продюсер, весь персонал меня знает и ждет. Кажется, будет интересный вечер.

Я ОЧЕНЬ КРАСИВАЯ, НЕРВНИЧАЮ,

И ВООБЩЕ, СЕЛА С НОУТБУКОМ

И РАБОТАЮ.

70. А вот и Шед

А вот и Шед.

Давайте никому не скажем, что я думаю, что он гей.

А, нет. ●●●

71. На трех самолетах (Берлин – Париж – Сингапур – Самуи) и одном пароме

На трех самолетах (Берлин – Париж – Сингапур – Самуи) и одном пароме к началу недели я добралась на остров Панган. В Тиндере по пути мне не понравился никто, так что разбираться будем на земле, офлайн. По правилам проекта я не проявляю никакой инициативы для знакомства. С другой стороны, очередь от пирса до моего дома пока не стоит. Друг мой Олег никогда не унывает и не ищет сложных путей (и не сдается): решил не ходить далеко и познакомил меня с соседом фразой «Вов, смотри: это Радмила, она ходит на свидания и пишет книгу об этом, тебе стоит ее пригласить». Вова, поигрывая мускулами на груди и кивая на байк, ответил: «Ну что же, садись. Начнем нашу с тобой историю!» Я села, мы поехали, история началась. На острове люди в основном расслабленные. Я имею в виду, почти все – кроме меня.

Коротко о погоде: на острове дожди.

Сегодня друг Олег готовил пасту с морепродуктами на моей кухне у моря – у окна. И они с Ирой (его девушка, написала книгу «Дневник острова», кстати) вспомнили, что хотят познакомить меня с одним итальянцем. Говорят, он готовит лучшую пасту на острове (по рецепту своей бабушки) на самых классных вечеринках Пангана – для друзей. И вот открыл ресторан. В итальянце (я забыла имя, Роберто, допустим) еще прекрасно то, что он всю жизнь встречается только с русскими девушками, поэтому говорит по-русски. Олег круче Тиндера, по-моему. Завтра в обед едем к Роберто, вышиваю кокошник бисером ~ зачеркнуто ~ калинка-малинка ~ пенне четыре сыра, пожалуйста.

Не уснула опять до пяти, не могу перестроиться с берлинского времени, хотя прошел всего лишь один день. Разучилась спать на пляже (вообще разучилась спать), было немножко страшно одной в доме у моря (ничего не говорите). Встала в час, проспала обед с Роберто. Не в том смысле, что с Роберто проспала, а проспала нашу с ним встречу. Купила украшение для красивых, футболку для толстых, съела мороженое, жду очередь на массаж. Из-за погоды (небо затянуто, дождик), или джетлага, или потому, что во всех трех самолетах пила вино, пока болит голова. Тина из мюнхенского телевидения прислала тизер нашей встречи с Шедом. Мне написал русский парень Витя, звучит веселым, в выходные идем в бар.

Витя как я, только я в юбке, и он не пишет (хотя мог бы) ничего, кроме профессиональной литературы. Он изучает отношения (тоже), ходит на свидания (тоже), не готов мириться с тем, что терпение – основа отношений (тоже); как и я, убежден, что быть вдвоем имеет смысл, только если это лучше, чем одному. Soulmate: на первый взгляд, слишком похожий, чтобы дополнить. С очень большой вероятностью – подружимся.

Я живу в доме у моря, дверь открыта, и ко мне ходит кот. Вчера ночью пришел, я говорю: эй, извини – я вообще тебя не знаю, чтобы спать вместе. Подняла за туловище, чтобы вынести, а он урчит. Сегодня пришел опять. Такое было уже в Стамбуле, ходил кот через окно (первый этаж).

Не понимает, почему нельзя остаться, смотрит так.

Я не знаю, может быть, вообще ничего не выйдет. Я не такой человек просто, может быть, я не парный человек. Мама сказала однажды: «Может быть, ты просто не создана для семьи». Может быть, это вообще разные вещи – любовь и семья? Я знаю людей, которые думают так, я не хочу так думать. Но может быть, мне просто подходит быть одной или с другими разными людьми, но не вдвоем. Вот я прилетела в Тай, тут все такие расслабленные, классные, загорелые, все отдыхают. Утром я боролась с потребностью поработать. На второй день дождей к ночи у меня прошла головная боль (сейчас), я собиралась спать, но по такому случаю выбралась в бар. Что я делаю в баре, как вы думаете? Я принесла с собой ноутбук. Качаю видео мюнхенского телеканала о нашей встрече с Шедом (тизер), проверяю почту, смотрю сайт. Мой друг Олег позвал меня на вечеринку в выходные, будет много классных людей – 40 минут нужно идти пешком через джунгли. Вы меня видели вообще? Я лучше посплю. Так вот в бар – я пришла в бар недалеко от дома, он светится огоньками на пляже, из него музыка играет (сегодня хорошая). В баре, кроме компании французов в углу, один очень симпатичный брюнет в белой майке. Тоже с ноутбуком. Совершенно меня не интересует. И даже если бы, то по правилам проекта я не проявляю инициативу к знакомствам сама. Так что я сижу просто в компе. Мальчик очень симпатичный, конечно, но мне не мальчик нужен, мне личность нужна. Так что, вы думаете, я делаю в баре? Во-первых, я выпила вина. Во-вторых, выпросила еду (кухня закрыта 51 минуту назад). Только что к стойке подошли три очень веселые блондинки, и та, что в черном, а не те две, что в красном, заказала коктейль «Секс на пляже». Шумит море.

Бонжорно. Приехала в итальянский ресторан знакомиться с Роберто, который готовит лучшую пасту на острове и встречается только с русскими девушками.

Роберто около 50; точно не знает, говорит, перестал считать. Он родился в Неаполе, на родине моцареллы и пиццы. Вот что он говорит о счастье: сначала добейся успеха, потом живи простой жизнью. Об отношениях говорит так: в выборе партнера мы ничего не решаем, это чистая химия. А дальше уже важнее всего честность и доверие.

Оказалось, у Роберто есть девушка. Ну ладно, едем дальше. Это та прелестная худая блондинка, которая нас встречала у входа в ресторан (Юля), и она очень классная.

Юля, кстати, не хотела, чтобы я говорила с Роберто о женщинах и любви. «Я против», – сказала она. «А ты послушай, – предложила я, – вдруг что новое узнаешь». И Юля послушала. Был такой трогательный момент, когда он говорил: «Вранье – это как камни, одно за другое, и уже гора сыплется, заваливает тебя – мне этого не нужно. Я не стал бы не из-за чего так жить в сомнениях и страхе, то или не то я сейчас сказал, поймают или нет меня на вранье. Я вообще об этом думать даже не хочу». Юля смотрела на него, и что-то происходило с ее взглядом, глазами. Я заметила по ее лицу, как оно менялось и изменилось, – это было прощение.

Друг Олег привел на урок сальсы – думала, все учатся и я научусь. Оказалось, все умеют. Было так, будто это выпускной школы танцев. Еще повезло, что встретила Вову (помните Вову? Который сказал, кивая на байк: «Садись, начнем нашу историю»). Он сказал: «Ну что, продолжим нашу историю?» (Бывают такие люди, знаете, как проводники, – всегда появляются в нужный момент. У меня в Берлине есть такая же Оля.) Выучила базовые шаги и поворот. Олега еле увела с танцпола. Слышала, как говорит девочке, которая танцует лучше всех:

– Ты главное ведись, ты удивишься.

Была в ночной бане. Красивое место, костер, две парные, душ на улице, столики, на горе огоньки, небо звездное, музыка, все люди размера 42–44, но в полотенцах, а не как у нас в Берлине. Один красивый мужчина спросил: «А вы Радмила? Мы с вами завтра должны познакомиться».

В общем, оказалась в одном месте в одно время и не очень одетая с человеком, с которым меня хотела (действительно завтра) познакомить наша общая знакомая. Едем обратно на байке в шапках (ночь, после бани). Я слушаю, как лес поет на тысячу голосов, дорога сплошное бесконечное полотно, и Олег говорит: «Это остров, Радмила. Здесь не думай слишком громко – сбудется». ●●●

– ЗДОРОВО ЖЕ ВСЕМ НРАВИТЬСЯ,

И КОГДА ВСЕ В ТЕБЯ

НЕМНОЖКО ВЛЮБЛЕНЫ.

Я СМОТРЮ НА НЕГО И ДУМАЮ:

ПОНИМАЕТ ЛИ ОН, ЧТО ГОВОРИТ

СЕЙЧАС О СЕБЕ?