Текст книги "У Купидона картонные крылья"

Сцена 4

Роза

Когда Мередит входит, она кажется совершенно разбитой. Раскрываю руки и крепко прижимаю ее к груди. Мы как две подушки безопасности, полные нежности.

– Милая моя, в каком же ты состоянии! Входи, ты совсем замерзла.

– Спасибо, Роза, просто…

– Тихо! Не так громко! Кесия спит. Не разбуди мою принцессу. Понадобилось три сказки и две считалки, чтобы ее уложить.

Мередит входит, снимает свои каблуки и садится, съежившись, на диван. Она знает мой дом наизусть.

– Почему ты плачешь?

– Тихо, Ромео! Не вмешивайся!

Ромео – это мой какаду. Роскошный розовый какаду, которого мне подарили на день рождения, когда мне исполнилось 15. Двадцать лет взаимной любви. Ромео как второй ребенок в доме. Это не тот случай, когда попугай – просто птица.

Его когнитивные способности выше среднего. До такой степени, что за ним регулярно наблюдает команда ученых, они без конца тестируют его. Я позволяю им это делать, так как Ромео это, кажется, забавляет. Особенно он чувствителен к настроению, вот и в этот раз сразу понимает, что с моей подругой что-то не так, и в три взмаха крыльев подлетает к ней.

– Как дела, птичка?

Мередит жалко улыбается моему розовому попугаю с серыми крыльями. Ромео пытается ее очаровать, распуская гребешок цвета «карусели», как говорит моя дочь.

Подруга нежно поглаживает перышки одной рукой, а другой пытается стереть тушь со щек. Я вздыхаю, немного раздраженная. Несмотря на привязанность к Мередит и желание поддержать ее, я думаю о том, что она сама придумала эту идиотскую идею бросить Антуана, чтобы найти себя. Я ничего ей не говорю, чтобы не ранить еще больше, но настроена я скептически.

Если бы весь мир так тщательно готовился к Большой любви, не осталось бы ни одной пары на Земле! Наконец… Я считаю, что она, главным образом, струсила. Было понятно, что у них все серьезно. Я уверена, Антуан был в двух шагах, чтобы сделать ей предложение. Но Мередит не готова к этому серьезному шагу – супружеской жизни. Точно нет.

Мы провели несколько часов, разговаривая об этом. С моим приземленным здравым смыслом мне и правда трудно понять, почему она не может просто наслаждается любовью, без всей этой ерунды. Такие, как Антуан, на дороге не валяются. И ведь это я их познакомила! Я пыталась втолковать ей, предупредить об опасности: потеряет же парня. Но ничего не подействовало. Мередит убеждена в своем нелепом плане.

Она считает, что этот тайм-аут, это ее глупое исследование позволит понять секреты настоящей Любви, которая не так проста, как в сказках с феями или голливудских фильмах с неизменно счастливым концом. Может, и так. Но меня не покидает мысль, что это больше похоже на забегание вперед.

Что бы там ни было, я смотрю на нее, съежившуюся на диване, заплаканную, и мне за нее больно. Я собираюсь немного подождать, прежде чем расспросить, как это все произошло…

– Что будешь пить, дорогая? Кофе, травяной чай? Тройной ром?

Немного юмора спасает от всего. Мой дедушка Викторин Мартиник мне всегда это говорил.

Мередит слабо улыбнулась.

– Чай с ромом!

Отлично. Не все потеряно. Есть надежда. Ухожу на кухню приготовить утешительный напиток.

Вот уже пять лет я знакома с Мередит. Она стала мне больше чем подругой – сестрой. И партнершей по сцене. Если рассказать подробнее, в тот момент, когда я ее увидела, входящую в коридоры нашего учебного театра на улице Фрошо, она показалось мне беззащитной и одинокой, но, не знаю почему, совершенно неотразимой, способной пленить весь мир.

Особенно мужчин. Я думаю, у нас все были влюблены в нее по очереди. И я, как и другие, находила ее потрясающей. Она не просто «красивая». Она трогательная, не осознающая до конца своей неотразимости. Темно-русые, с золотыми бликами волосы, небрежно спадающие на плечи, губы, словно нарисованные Роденом, маленький носик, усыпанный веснушками, и светло-зеленые глаза… Чудо как хороша! Но у нее есть и недостатки: небольшая грудь и вечно обгрызенные ногти; если б не это, она была бы неприлично красивой.

После того как мы познакомились, у меня был выбор: или тихо ненавидеть ее, или стать ей лучшей подругой. Я выбрала второй вариант.

Свистит чайник, я слышу, как закипает вода. Достаю два пакетика травяного чая и наливаю почти полный стакан рома. Что уж мелочиться!

Мередит стоит в проеме двери.

– Тебе помочь?

– Нет, возвращайся в тепло под плед, я сейчас приду.

Вижу, как она уходит, и улыбаюсь про себя. Кто лучше, чем я, понимает странные действия этой малышки? Иногда она кошка, иногда пантера… Нежная и жестокая. Робкая и скрытная. Все в ней противоречит друг другу. Смесь жанров, и эта смесь никого не оставит равнодушным. Очевидно, что в ней пытаются ужиться остатки буржуазного воспитания с ее бунтующим характером, который плюется огнем, характером, изрешеченным сложным сознанием.

Помню, как она боялась сцены в самом начале: перед каждым выступлением вонзала свои короткие ноготки мне в плечо в безумной тревоге. Для Мередит появиться перед публикой – пытка, страх скручивает ей живот, однако же она выбрала театральные подмостки. Позже я узнала, в чем дело: ее семья, живущая в провинции, была крайне враждебно настроена против ее планов стать актрисой, а Мередит, в свою очередь, никак не могла смириться с тем, что ее родители устраивают ее жизнь так, как нужно им. Учеба, карьера, свадьба, дети… Нормальность. Какое гадкое слово. Однако она попыталась соответствовать: три года на факультете экономических и социальных наук в университете Лилля. Но эта тюрьма была не для нее – постепенно она стала чахнуть, и это все могло бы закончиться депрессией. Именно так. Депрессия – это когда нет желания вылезать из постели, а проехать квартал кажется уже целым олимпийским подвигом. Проблема, наверное, в привычках, которые становятся камнем, тянущем на дно.

Потом умерла ее бабушка, и несколько месяцев скорби после ее кончины стали для Мередит спусковым механизмом. Пожилая дама была ее единственной союзницей. Она не прекращала подбадривать ее и говорила, чтобы та обязательно попытала свое счастье, ни на минуту не сомневаясь в актерском таланте своей внучки. Я уверена, что смерть бабушки придала Мередит сил освободиться от родительского контроля и осмелиться, наконец, жить той жизнью, о которой она мечтала.

Возвращаюсь в гостиную с чаем и ромом, ставлю поднос на стол и смотрю на Мередит.

– Давай рассказывай.

* * *

Мередит

Моя Роза… Когда она открыла дверь, я сразу ощутила прилив благодарности. За несколько лет она стала мне матерью, сестрой, другом. Она одна – моя семья. Я не знаю почему, но Роза одна из немногих людей, увидев которых сразу начинаешь улыбаться. Лучик солнца, способный осветить целую площадь.

Она слушает меня так внимательно, так терпеливо, а я смотрю на ее прекрасные волосы и будто бы вижу ореол над ее головой.

Какая она красавица! Роза – это имя мама дала ей в честь певицы Роуз Калипсо, которую она постоянно слушала. А сама Роза обожает Сезарию Эвору, богиню Кабо-Верде.

Пока я рассказывала ей о нашем решении с Антуаном – расстаться на полгода, я видела, как между ее бровей пролегли две маленькие морщинки, а в глазах цвета светлого ореха с изумрудно-зелеными крапинками засверкали слезинки.

– Нет, ты видишь, до какого состояния ты себя довела? – говорит Роза. – Твой поступок меня искренне расстраивает. Такое чувство, будто тебе нравится портить себе жизнь…

Ее креольские серьги двигаются в ритм ее возмущенным словам. Я тронута, что она переживает.

– Это не так, Роза… Уверяю тебя, я продумала все варианты, но, пусть это и сложно признать, мне кажется, я поступила правильно. Мне нужен тайм-аут, чтобы понять, почему я стою на месте и имеют ли шанс на существование наши отношения.

Она ворчит, я ее не убедила. Делаю большой глоток горячего чая.

– Будь осторожнее! – улыбается моя фея. – Мне надо было принести воды, чтобы разбавить кипяток.

Послышался звук открывающейся двери, затем – тоненький голосок:

– Мама! Что происходит?

Роза отпускает несколько креольских ругательств. Кесия проснулась: я слишком шумела. Она такая малышка, ее дочурка, в ночной рубашке с рисунком единорога, не расстается со своим зайчиком, старым и потрепанным, с одним глазом. За пять лет ему многое пришлось пережить в руках Кесии.

– А, ты здесь! Этого еще не хватало! Завтра в саду будешь носом клевать! Давай быстро в кровать!

Она ловко подхватывает на руки свою заблудшую овечку и сажает на плечи. Они такие разные! Кесия кажется маленькой креветкой в сильных руках матери. Молочная кожа, длинные темно-русые волосы, большие голубые глаза… Ни одной зацепки, которая позволила бы думать, что она может быть дочкой Розы. Сколько раз моя подруга была смущена тем, что ее принимали за няню! Законы генетики непредсказуемы… Девочка все взяла от отца, породистого шведского стюарда, соблазненного между двумя прилетами в Париж и улетевшего в свою Швецию сразу после того, как он узнал о свалившейся на его голову беременности.

Кесия оплетает ногами бедра матери, цепляется руками за шею.

– О, давай поиграем в лошадку, мама! – умоляет малышка.

– Не сейчас, моя девочка! Пойдем спать!

– Ну, пожалуйста…

Роза, изображая лошадку, весело скачет по комнате.

– Н-но! Н-но! – кричит девочка, довольная.

Ничего себе, забавный способ заставить ее уснуть, думаю я.

Моя подруга взрывается счастливым смехом, который я так люблю. Она всей душой соглашается на игру с дочкой. Тут же вмешивается Ромео и начинает имитировать ржание животного. Каждый раз я восторгаюсь его талантами подражателя. Попугай взлетает на голову Розы и клюет ее между криками. Настоящий цирк!

Понимая, что надо бы угомониться, Роза делает вид, что сердится.

– Так, все, хватит, хватит! Уже половина первого ночи, в конце-то концов!

Спрашиваю:

– Я могу чем-нибудь помочь?

– Нет, не двигайся. Возвращайся на свое место. И ты, в кровать!

Она говорит это тоном капрала, ослушаться невозможно. Воспитывая дочь одна, она должна уметь играть любую роль: и матери-пряника, и матери-кнута… Менять маски.

Роза суетится в комнате Кесии, укладывая ее, а я остаюсь одна с Ромео. Птица, раздраженная тем, что ей не дали порезвиться, кидает на меня мрачный взгляд. Я это понимаю.

Говорю:

– Эй, приятель. Жизнь не так проста!

– Не пррррроста! – повторяет он, нажимая на звучность первого слога.

Вернувшись, Роза находит меня курящей на маленьком балкончике, это ей не нравится.

– Так, быстро заходи, ты, видимо, хочешь себя убить. Когда ты собираешься бросить?

– Когда буду по-настоящему счастлива, – отвечаю я.

Она быстро раскладывает диван-кровать, так как спальня у нее только одна – у ее дочери.

– Придется потесниться! – говорит моя подруга, нисколько не опечаленная этой перспективой. В качестве ночнушки она выдает мне одну из своих футболок, которая размеров на десять больше и доходит мне до колен. Чищу зубы, чтобы прогнать вкус табака, и ныряю под одеяло. На мне остаются колготки. Я дрожу от холода. И не только.

Мы болтаем еще несколько минут.

– Ну ладно, утро вечера мудренее.

Роза гасит свет, желая мне спокойной ночи. А я знаю, что она будет длинной.

Сцена 5

Мередит

Обратный отсчет: 182 дня

Будильник звонит в 7:30. Малышка собирается в детский сад. Чтобы дать мне поспать, Роза пытается говорить как можно тише. В отличие от Кесии, которая, как каждый уважающий себя пятилетний ребенок, говорит громко; к тому же она взволнована моим присутствием.

– Почемууу Мередииит спииит здесь?

Не могу сказать, что я в восторге от детских воплей, особенно когда они молотком стучат по моей бедной голове.

– Тихо! Говори тише, моя девочка! Мередит очень опечалена, она немного побудет здесь.

– А она вообще собирается вернуться домой?

– Кесия! – смущается ее мама.

Она ведет ее в кухню, чтобы напоить горячим шоколадом и накормить любимый молочным хлебом с медом. Как же вкусно пахнет… Я бы тоже поела. Но сил подняться с дивана нет.

Заворачиваюсь в одеяло, закрываю голову подушкой. Больше не шевелиться. Никогда не выходить из этого душного логова. Забыть глупое решение отдалиться от Антуана… Что это на меня нашло?

Потом я все-таки выползаю. Роза и Кесия готовы уходить.

– Надевай куртку, Кесия. Поторопись, или мы опоздаем!

Девочка влезает в куртку. Роза помогает ей, нетерпеливо застегивая молнию. Ее взгляд падает на кроссовки с болтающимися шнурками.

– О нет! Кесия, ты переходишь все границы! Ты же знаешь, что в сад нельзя надевать обувь с моргающими подошвами! Почему ты не надела свои розовые, с липучками?

Я улыбаюсь: самой мне гораздо больше нравятся светодиодные кроссовки!

Роза смотрит на часы и ворчит:

– В любом случае переобуваться нет времени! Сама виновата. Тебя отругает воспитательница.

Кесия делает вид, что огорчена, но на самом деле я вижу ее светящиеся глаза. Девочка выиграла эту партию. Ох уж плутовка!

– Так, я пошла! – бросает мне Роза. Оставайся столько, сколько захочешь, ладно? У меня встреча утром, я вернусь в полдень.

– Спасибо, ты прелесть. Но, думаю, я вернусь домой.

– Как хочешь. Созвонимся.

– Роза?

– Да?

– Спасибо за все.

После их ухода плетусь на кухню, где надеюсь приготовить кофе. Немного смущенный Ромео следует за мной. Как только я оборачиваюсь, он застывает на месте. Я играю с ним в прятки и улыбаюсь, в который раз впечатленная его способностями. Ну как не погладить по головке такую умницу! Наклоняюсь и глажу. Он удостаивает меня воркованием, его зрачки расширяются от удовольствия. Кажется, я нашла путь к сердцу Ромео…

Открываю шкафчики в поисках кофе. Стою как вкопанная перед кофемашиной и смотрю, как капля за каплей из рожка вытекает спасительный эликсир. Слышу звук где-то в стороне. А, Ромео… Он что-то вытащил из мусорного ведра.

– Эй, маленький клоун! Ты уверен, что твоя хозяйка разрешает тебе это делать?

Попугай начинает расхаживать вокруг меня, распевая во все горло песню Рианы! Эта птица абсолютно чокнутая…

Вижу на столешнице шишку и протягиваю ему. Он умолкает и тут же начинает клевать ее. А я начинаю завтракать. Хрустим в унисон. Аромат горячего кофе восхитителен. Затем горячий душ. Теперь можно и выдохнуть.

Пар идет изо рта. Январь совсем не шутка. Скорее бы вернуться домой, но мне не хватает мужества. Весь день нарезать круги в четырех стенах, думая о нем, ну спасибо! Быстрая ходьба всегда помогает. Мысли, приставучие, как жвачка, понемногу испаряются. Так как я живу на авеню Ломьер в 19-м округе, решаю сделать крюк через Бют-Шомон.

Сколько же часов я провела, наслаждаясь этим чудесным парком, с тех пор как приехала в Париж пять лет назад… Он видел все краски моих настроений. Я знаю самые укромные уголки, гроты, каскады, уютные прудики. Но особенно мне нравилось приветствовать деревья. Мы в каком-то смысле друзья. Их спокойное могущество дает мне энергию и возвращает силу.

Этим утром безлюдный парк обволакивает густой туман. Здесь сложно поверить, что ты в Париже. Никого, кроме нескольких бегунов.

 
Бывают дни – с землею точно спаян,
Так низок свод небесный, так тяжел,
Тоска в груди проснулась, как хозяин,
И бледный день встает, с похмелья зол[3]3
  Из стихотворения Ш. Бодлера, перевод И. Ф. Анненского.


[Закрыть].
 

Я знаю наизусть это стихотворение: Бодлер, «Сплин». Когда на улице такая погода, строки сами приходят на ум. Как же это созвучно с моим сегодняшним настроением. Даже мои друзья-деревья сдались, в бессилии меня ободрить.

Приближаюсь к каменному мосту, перекинутому через озеро. Это одно из ключевых мест парка. По спине пробежал холодок. Не этот ли мост называют «мостом самоубийц»? Начинаю дрожать. Этот мост, храм Сивиллы, темные стволы деревьев – такое чувство, что я попала в ожившую картину Делакруа.

Тяжело шагаю по мосту, останавливаюсь на полпути, опираюсь на перила. Красиво. Грустно. Роюсь в сумке, чтобы найти пачку сигарет, потом пытаюсь зажечь сигарету на ледяном ветру.

Шесть месяцев не видеть его… Или больше. Вдруг до меня доходит: поддавшись своей импульсивности, я могу бесповоротно потерять Антуана.

Мне так горько, что я начинаю рыдать. Сигарета гаснет. Снова достаю зажигалку. Она такая красивая, серебряная – это подарок Антуана. Один неловкий жест, и зажигалка выпадает у меня из рук. Я издаю пронзительный вопль – зажигалка летит к воде. Пытаюсь ее поймать, наклоняюсь и тяну руки. Вдруг чувствую, как кто-то сзади обхватывает меня руками. На этот раз я кричу от неожиданности.

Кто-то отталкивает меня в сторону. Я падаю и вижу темную фигуру, склонившуюся надо мной. Мужчина. Крепкий. Господи, что ему от меня нужно? Я лежу на земле в безлюдном парке. А вдруг он маньяк? Ну и кошмар…

Внезапно мужчина тянется ко мне. Я инстинктивно закрываю лицо и уже готовлюсь пнуть его между ног, но тут до меня доходит, что он протягивает мне руку, чтобы помочь встать.

Прихожу в себя и собираю воедино детали, которые меня успокаивают. Кепка, знак на куртке… Это же сторож парка!

Ощущаю облегчение, опираясь на его руку, встаю. Он обнимает меня.

– Не нужно этого делать, слышите, не нужно, – шепчет мне в ухо. Пахнет от него не очень-то приятно.

– Делать что? – спрашиваю его, взволнованная и раздраженная одновременно. Стараюсь высвободиться из объятий.

– Месье, прекратите, вы же меня задушите!

Он наконец отпускает меня, смотрит мне в лицо. Останавливает взгляд на моих заплаканных глазах с мешками от бессонной ночи. Затем крепко берет меня за руку.

– Пошли, идите за мной.

– Но… Что…

– Нет, нет, нет, никаких протестов! Нельзя это так оставлять! Вам нужно выпить чего-нибудь горячего в моей хижине и рассказать, что у вас произошло.

– Это очень мило, но все в порядке, месье, я…

Он поворачивается ко мне, хмурит брови.

– Не болтайте! Знаете, не нужно этого стыдиться. В некоторые моменты нужна помощь…

– Но мне помощь не нужна!

Мужчина добродушно смеется.

– Те, кто нуждается в помощи, всегда говорят именно так. Я уже привык, пошли…

Вдруг я понимаю, что случилось: я на мосту самоубийц, с заплаканными глазами, эдакая тень в тумане, да еще моя нелепая попытка поймать зажигалку…

– Простите, я полагаю, произошла ошибка. Я никогда не хотела…

– Давайте не будем об этом говорить, – бросает он резко.

Не имея сил сопротивляться, уступаю ему. На повороте холмистой тропинки вижу маленький кирпичный домик – это и есть хижина сторожа.

Мы заходим, он подталкивает меня к креслу и приказывает сесть, довольный собой: как же, он ведь меня спас! – потом идет готовить кофе. Окидываю взглядом комнату и обнаруживаю на стенах прикрепленные письма и открытки. Встаю, чтобы посмотреть поближе.

Везде слова благодарности.

Вы спасли мне жизнь!

Я вас никогда не забуду.

Вы стали лучиком света во тьме…

И тут я начинаю понимать: этот сторож – что-то вроде пастыря для заблудших душ, потерявших веру в себя и надежду! Губы сами растягиваются в улыбку.

Мужчина протягивает мне чашку горячего кофе. О, от кофе я не откажусь.

Не свожу глаз с этого героя. Вот кто бы мог подумать. Обычный сторож, гоняет любителей пикников, переходящих границы, а оказывается – спаситель человечества.

Ну что же… Подробно рассказываю ему о своих сердечных муках. Он слушает, качая головой на каждой фразе, чтобы дать мне мужество продолжать. Вообще-то я редко изливаю душу незнакомым людям, точнее – никогда. Однако через полчаса я и сама пребываю в удивлении от того, что мне стало легче, что меня выслушали.

Я узнаю, что его зовут Жан-Клод. Что он работает в парке уже пятнадцать лет. Но я никогда его не замечала.

Готовлюсь прощаться.

– Больше никаких глупостей? – говорит он с заботой.

Улыбаюсь ему в ответ:

– Обещаю.

– Сообщите мне, что нового, если будет желание, ладно? Я бы хотел быть уверенным, что у вас все хорошо.

Он протягивает мне картонку со своим номером телефона. Я уже на пороге, когда он кричит мне:

– Подождите! – ловит меня за рукав и что-то вкладывает в руку. – Посмотрите позже, – добавляет, подмигнув.

Засовываю маленький пакетик в сумку и выхожу из хижины утешений. Иду к выходу из парка. В ушах звучат слова сторожа: «Берегите себя!»

Оборачиваюсь и машу рукой тому, кого отныне буду звать Сторож Надежд.

Сцена 6

Роза

Ну вот, отвела Кесию в сад. Каждое утро один и тот же кросс на скорость. Ей остался год до начальной школы. Не знаю, как там будет дальше. Но пока я еще могу провожать ее до дверей группы. Не могу сказать, нравится мне это или нет. Тут настоящий муравейник. Возбужденные родители толкаются, оставляя свое потомство. Воспитатели и их помощники пытаются наладить хоть какой-то порядок. Напрасно. Везде крики и плач. Это ж какие нервы надо иметь, чтобы каждый раз быть свидетелями душераздирающих прощаний! Матери покрывают дочек-сыночков тысячами поцелуев, как будто не до вечера расстаются, а на всю оставшуюся жизнь. Потом натужно улыбаются, передавая ребенка воспитателю. И эта маленькая драма каждого дня – кто-то из матерей, выбившихся из сил с самого утра, совершает фатальную ошибку: забывает любимую игрушку ребенка. Ребенок ревет, все бросают на мать сочувствующие взгляды. Ей ничего не остается, кроме как сесть в машину и отправиться за этой злосчастной игрушкой. Чувство вины – это нам, матерям, знакомо.

Выслушиваю нотацию воспитательницы по поводу запрещенных мигающих кроссовок. Чувствую себя провинившейся пятилеткой. Когда я выхожу, нервы на пределе.

Решаю выпить чашечку кофе. После ночи разговоров о проблемах Мередит я его заслужила.

Мне хочется все разложить по полочкам в истории Мередит и Антуана. Когда я их познакомила восемь месяцев назад, никогда бы не поверила, что между ними может вспыхнуть пламя. На первый взгляд они кажутся несовместимыми. Она – эксцентричная и тонкая натура. Он – спокойный и уверенный в себе. Купидон – тот еще шутник, все сложилось наилучшим образом. И вдруг на тебе – Мередит в голову пришла причудливая идея навязать Антуану «вынужденную паузу». Я, конечно, ее обожаю, но и Антуана тоже люблю, и мне вовсе не хочется, чтобы он страдал. Он потрясающий человек.

Кроме того, я ему очень признательна: его хлопотами четыре года назад мы с Кесией, тогда еще совсем маленькой, поселились в этой прекрасной квартире. Антуан поговорил с моим арендодателем и внес залог! Я этого никогда не забуду. Ведь найти квартиру, когда ты одинокая мать, да еще и актриса, да еще и с моей колоритной внешностью, очень тяжело. Да что там тяжело – практически невозможно: испытала на собственной шкуре, прежде чем рассказать Антуану о своей проблеме. На самом деле я не хотела пользоваться его возможностями – я не из тех, кто ищет выгоду, но так уж получилось.

С Антуаном мы познакомились совершенно необычным способом. Я… просто спасла ему жизнь! Дело было на фуршете по поводу открытия модной выставки. Антуан воодушевленно рассказывал какой-то анекдот в группке людей. Он был так неосторожен, что подавился оливкой. Это могло бы стоить ему жизни, но я, по счастью, научилась в Красном Кресте технике первой помощи по методу Геймлиха – это когда дают под дых подавившемуся. Чудо, что я оказалась поблизости.

Антуан мог бы просто сказать мне «спасибо», но он человек щедрый. Он очень настаивал, чтобы мы увиделись снова – обсудить, что бы он мог сделать для меня в качестве благодарности. Когда он узнал, что я актриса, он познакомил меня с ответственным за кастинг голосов для записи театральных пьес на радио. Отличная возможность для молодой актрисы, какой я была. Я никогда не пыталась его соблазнить – Антуан не мой типаж, скорее наоборот. Как хорошие знакомые, мы просто поддерживали связь на расстоянии.

Однажды я решила устроить ужин в честь своего дня рождения. Вот на нем-то Антуан и Мередит встретились в первый раз. Они пожирали друг друга глазами весь вечер. Честно, я никогда не верила в искру между людьми, но у них все так и было. Взаимная любовь! Совершеннейшая алхимия, все звезды сошлись… даже не знаю, как объяснить. Я им завидовала белой завистью, если такая бывает. Разве их чувства не доказательство того, что любовь существует?

А как насчет меня? Где моя любовь? Вопрос в пустоту. Но я не перестаю верить в то, что небо однажды исполнит мое желание – найти родственную душу. Пока что все мои отношения – сплошной хаос. Оправлюсь ли я когда-нибудь от удара? Отец моей дочери отказался от нее до ее появления на свет! Прошло больше пяти лет, а рана никак не затягивается, и моя вера в мужчин сильно пошатнулась.

Раньше меня посещали мысли не строить никаких иллюзий. Не ждать, не надеяться. Что такое любовь? Источник обмана и страданий! Но это и шанс стать счастливой. Подумав о минусах и плюсах, я решила не сдаваться. Не ставить на себе крест. Ведь она где-то бродит – родственная мне душа.

Конечно, бывают тоскливые вечера, когда меня душит одиночество и в голову лезут не самые веселые мысли: а если я останусь одна? А если я так никогда и не найду «моего» человека? Вдруг ни один мужчина не захочет со мной остаться? Взаимная любовь – не миф ли это? – Мередит и Антуан не в счет. Есть ли шанс встретить настоящую любовь? Хм, наверное, такой же мизерный, как выиграть в лотерею…

Выкидываю из головы неприятные мысли и пробираюсь к тихому уголку у окна. Мне нравится смотреть на прохожих, представлять, какая у них жизнь. Официант приносит двойной эспрессо, и я пью его с хрустящим круассаном.

Слышу голос своей матери: «Пять минут во рту, два часа в желудке и всю жизнь на ягодицах, моя дорогая!» От природы мои ягодицы… мягко сказать, округлые. Ну и ладно! С удовольствием съедаю эту вкуснятину и заказываю еще.

Затем достаю смартфон и открываю приложение для отчаявшейся женщины, которой не везет в любви. Что там у нас на сегодняшнее утро?

Количество парней в профиле: 12.

Знаю, жадность – один из моих самых тяжких грехов. У меня всегда были глаза завидущие. И это не то, с чем я собираюсь бороться.

Число предположительно фейковых профилей: 6.

Слишком красивые, чтобы быть реальными парнями, и я уверена, никто из них мне не ответит.

Полученные «шармы»: 2.

«Шармы» – это то же, что и лайки, их ставят люди, которым вы нравитесь. Так-с. Унылого вида мужчина в сером костюме, с галстуком в ужасную полоску, 55 лет, но по виду все 67, из такой глубокой глубинки, что сразу его пропускаем. Второй «шарм». Авантюрист, ищущий приключения на свою голову, даже на фотке виден тревожный блеск в глазах.

Что ж, день начался неплохо.

Число сообщений: 3.

Кликаю на иконку конверта, чтобы прочесть.

Бобрюнлатин: превет как дила?

Сногсшибательный подход. А какая орфография!

Подождите, кажется, я вот-вот растаю. Три слова, и я готова.

Джентльмен75: На фотке ты ничего. Может, выпьем по стаканчику?

Он правда из клана джентльменов? Просто потрясающе.

Онзероудэген: Привет! Меня зовут Франк. Твой профиль мне очень понравился. Как ты видишь, я крутой парень, и мне не хватает общения:) Ты актриса? Я тоже актер. Наконец здесь хоть кто-то с похожими интересами. Я играю Джима Морисона и умею жарить на гитаре, как никто другой:) Может, тебе как-нибудь сыграю? Если хочешь, можно начать общение?

Делаю быстрый анализ. А что, неплохо. Моррисона написал с одной «р». Простительно, если ты торопишься. Живет в пяти станциях метро от меня (посмотрела в профиле). Играет на гитаре. Да еще и актер. Не слишком ли много преимуществ? Рискнуть или нет?

Решаюсь и пишу несколько слов. Посмотрим, попадется ли он на крючок…